Парадокс вращающейся монеты (гет)

В предстоящем прошлом:

Скрип.

Скрежет.

Под землей эти звуки никто не хотел услышать.

В Зауне обвалы и опасные пустоты в нестабильных скальных породах были не редкостью, поскольку жители города упорно вспарывали землю своей родины тоннелями, уходя всё глубже вниз.

Как и многие уроженцы районов шахт, он являлся молодым шахтёром, просто чуть более амбициозным, чем остальные, и — пока что — полным надежд. И он никогда не думал, что погибнет под обвалом. Попросту не предполагал, что опасный вертикальный пласт с критическими трещинами именно сегодня рухнет ему на голову, а он не успеет избежать трагедии.

Однако его конец, похоже, планировался именно таким: деревянные балки трещали, земля дрожала под ногами, а выход в основной тоннель к вертикальному подъемнику казался преступно далеким. Развилки множились, почва скользила под сапогами, уклон коридоров замедлял бег, и он… не успевал выбраться.

Когда свод начал осыпаться мелкой крошкой, предвестницей полновесных монолитов, он крепко зажмурился, набирая полные лёгкие воздуха в последний раз.

Смертельный удар в грудь, обязанный стать мучительным, оказался неожиданно мягким. А затем — его почему-то протащило по земле, разрывая рабочую куртку и оставляя болезненные ссадины на спине, уничтожая ориентацию в пространстве.

Ведь как иначе объяснить то, что его фатальное падение вниз ощущалось, как движение вверх?..

Спустя миг грохот обвала оглушил его, и непривычное давление пуще прежнего сдавило ребра. Однако, смерть не торопилась прийти, а жизнь не проносилась перед глазами, бесследно исчезая в агонии судорог умирающего мозга…

Первым, что он увидел, решившись приоткрыть веки, была лежавшая на нём девушка, и это именно её тёплую тяжесть он ощущал.

Огромные кислотно-фиолетовые глаза смотрят на него внимательно и удивлённо. Пухлые губы чуть приоткрыты: аромат сладкой жвачки легко перебивает запахи вечной сырости, когда она ахает с неясным ему восторгом.

На густых голубых волосах её оседает кощунственная пыль, пряча от взора их небывалую яркость.

— Привет, красавчик, — шепчет она, осторожно проводя кончиками пальцев по его левой щеке и обнажая свои белые зубы в ликующей улыбке…

Шум затихал, пыль рассеивалась, а он — вопреки всему всё ещё был жив, и очень сильно этому рад. Вероятно, она тоже, ведь вариантов немного: чему же ещё в таком месте радоваться?..

Незнакомка резко выпрямилась, но слезать — не спешила, продолжая сидеть на нём, неестественно выгибаясь, чтобы оглянуться назад и вниз.

— Ух ты, ничего себе! — Воскликнула девушка, оценивая глубину провала.

Он не понимал, откуда она взялась в этом тоннеле... Точнее, то, что когда-то было тоннелем, а теперь оказалось обширной ямой, уходящей в темноту: из стен хищно торчала проржавевшая арматура и угрожающе скрежетали балки сломанного дерева, минуту назад служившие укреплением сводов. Этот зияющий провал ныне был не менее мрачен, чем сама работа в шахте.

Чудесная иллюстрация. И странная компания для её созерцания.

Девушка продолжала очень удобно сидеть на нём, прижимаясь своими бёдрами к его, упираясь маленькими ладонями в его живот. Ситуация становилась… всё более напряжённой.

— Откуда ты свалилась? — хрипло прокаркал он, надеясь, что это побудит её позволить ему встать.

Девушка, последний раз взглянув назад, сосредоточила внимание на нём. И… наверное, зря он задал этот вопрос. Теперь незнакомка вновь наклонилась ближе. И ещё ближе… Ближе…

— Конечно же, сверху. Ты что, глупый? — её голос звучал нежно, несмотря на насмешливость слов.

— Естественно, как же я не догадался, — попытавшись прокашляться, он постарался незаметно воспользоваться моментом и сползти чуть ниже по поверхности под ней.

Происходящее ощущалось уже не только сюрреалистичным, но и неловким: её горячее тело было слишком близко, и, кажется, теперь тяжело дышал он вовсе не из-за пережитого ужаса: адреналин разгонял кровь по жилам. Организм в обход воли владельца воспринял прямую угрозу жизни, как команду к немедленному продолжению рода.

Неведомая девчонка внимательно его разглядывала и совсем не спешила встать. Она вообще выглядела так, будто ей очевидно удобно.

Возможно, для того, чтобы прийти в норму, ему достаточно было не пялиться на неё. Проблема в том, что не пялиться на такую красивую девушку не смог бы никто.

Наверху угрожающе заскрежетало железо, и он нехотя столкнул новую знакомую с себя. Девушка -покорно уселась рядом. Пушка, закреплённая на её поясе, лязгнула, и ему показалось, что внутри оружия мигнули синие огоньки.

Он лишь сейчас заметил, что это хрупкое создание вооружено столь массивным оружием.

— Надо уходить.

— Как скажешь, — покорно согласилась она, продолжая изучать его: наклон головы, сутулые плечи, перемотанные бинтами руки, грязную одежду…

— Как тебя зовут? — спросил он, прекрасно осознавая, что относительно праздный вопрос в подобных обстоятельствах не слишком уместен.

Она задумчиво поморщилась. И неохотно сообщила:

— Хм... Порох.

— Ганпаудер?

— Просто Паудер.

— Тогда ты скорее пудра.

— А ты, цепкий к мелочам зануда, можешь называть меня, как хочешь. Конечно, если это будет Порох. — Ухмыльнулась девица. А затем вновь заинтересованно наклонилась в сторону зияющего провала.

Он не знал, что она пыталась там увидеть, но — поспешно схватил её за руку, надеясь, что край, на котором они находились, не обрушится под её невеликим весом в бездну.

А ещё — он не понимал, хоть убейся, не понимал, как они очутились на соседней линии вскрытия так быстро. Он был уверен, что не добежит. Никто бы не добежал.

— Как мы так быстро тут оказались?..

— Тебе всегда всё надо знать, да? — Хитро зыркнула Порох,прижимаясь грудью к его плечу. — А если ты не будешь понимать, что происходит, то — что? Сойдешь с ума?

— Нет. Я расстроюсь. — Глупый ответ для глупого вопроса и глупой ситуации, в которой девичья грудь, прижатая к его плечу, казалась для него важнее информации.

— Нет-нет, не хочу, чтобы ты расстраивался! — Быстро покачала она головой, сжав его ладонь сильнее и, кажется, действительно распереживавшись за чувства человека, которого в первый раз видит. — На самом деле, ничего такого, я просто, ну… Побежала, и прихватила тебя с собой.

— Ты?!

— А что? — Порох недоуменно округлила глаза. — Я быстрая.

— Есть кто живой?!

Эхо заметалось по пустотам. Далеко наверху тускло замигал фонарь.

— Да!

На мгновение он отвлёкся, лишь на секунду выпустил её бледную руку, и… Оглядевшись, он уже не увидел никого вокруг.

Возможно, он бы решил, что всё это ему привиделось — от страха или чего-то ещё — но издалека, со стороны, где располагался подъёмник, раздался весёлый голос:

— Бывай, увидимся!

Обернувшись, он успел заметить лишь, как вдали во тьме прощально мигнули два фиолетовых огонька.

— Сил, ты там?!

Мощный голос Вандера прогремел не слабее, чем обвал. Что-то снова затрещало.

— Заткнись, идиот! — пролаял Силко. И тоже поспешил к подъёмнику, тревожно оглядываясь.

Разодранная спина давала о себе знать саднящей болью, но Силко не обращал на это внимания, лишь мимоходом отметил, как свершившийся факт. Его понемногу накрывала эйфория от осознания своего молниеносного чудесного спасения вопреки любой логике. И, хоть это его «чудесное спасение» имело необычную внешность и подозрительную повадку, его облик был...

Совершенен.

Это возводило эйфорию в Абсолют.

Примечания:

Имена курсивом здесь и далее по тексту выделены для обозначения игры слов: Silly- глупый, Powder- пудра, Gunpowder — порох.