Звёзды на снегу (джен)

Мерно стуча колёсами и выпуская клубы белого пара, Хогвартс-экспресс приближался к Лондону. То там, то тут были слышны шумные разговоры, беззаботный смех и взрывы хлопушек, сопровождающиеся звоном колокольчиков, кваканьем жаб или же совершенно неприличными звуками — очередное изобретение Джорджа. Продукция из магазина «Волшебных Вредилок Уизли» пользовалась популярностью, как никогда прежде. За последние полгода «Вредилки» стали абсолютным монополистом в сфере развлечений во всей Магической Британии, поглотив «Зонко» и несколько мелких лавочек. Джордж по уши погрузился в работу, едва ли не каждую неделю создавая новинки, приносящие радость юным и не очень магам. Вот только сам он, казалось, уже не был способен испытывать радость.

Впрочем, после войны проблемы были у многих. Каждый справлялся по-своему.

Профессор МакГонагал заняла пост директора Хогвартса, беспощадно борясь с несправедливостью в отношении учеников любого факультета, не допуская фаворитизма со стороны профессоров. А то, что некоторые её высказывания во время пира в большом зале звучали немного абсурдно и напоминали незабвенные речи директора Дамблдора, что ж, каждому своё…

Драко Малфой неожиданно для всех поступил в маггловский университет, а его родители, полностью оправданные не без участия Гарри, закрылись в своём поместье, никак не пытаясь восстановить свое положение в обществе, однако регулярно жертвовали на благотворительность круглые суммы.

Миссис и мистер Уизли взяли на воспитание осиротевших магглорожденных близняшек. Две рыжие непоседы мгновенно завоевали сердца всего семейства. Вот только Джордж совершенно перестал заходить в Нору, изредка связываясь с родителями через камин, а Молли взяла за привычку использовать по утрам чары гламура.

Гермиона и Джинни сумели убедить Гарри и Рона вернуться в Хогвартс на восьмой курс, чтобы получить полноценное образование. Аврорат готов был принять героев войны без экзаменов, но мальчишки, в глупой надежде продлить безвозвратно ушедшее детство, позволили себя уговорить на ещё один курс школы. Гермиона с ещё большим рвением, чем прежде, поглощала всю магическую литературу, до какой могла дотянуться, забывая про ужин и своих друзей. Рон и Джинни играли в квиддич, устраивали забавные розыгрыши и изо всех сил старались стать друг другу ещё ближе.

Всё справлялись, как могли…

Гарри не мог. Он не справлялся…

Прах Волдеморта едва коснулся земли, а Гарри уже со всех ног бежал в Визжащую хижину, убеждая себя, что Снейпу ещё можно помочь, что такой гениальный зельевар и шпион не мог погибнуть от какого-то яда, что профессор сумел «закупорить смерть». Тщетно. Снейп был мёртв. Как и Люпин, Тонкс, Фред Уизли, Колин Криви, Седрик Диггори, Добби, Сириус, Дамблдор, папа, мама. Список не заканчивался. Гарри выяснил имена всех погибших в битве за Хогвартс и с садистким удовольствием повторял их все каждый день. Он сходил с ума от невозможности что-то изменить, тогда как весь мир продолжал жить дальше. Поттер не мог спасти мёртвых, но были живые, нуждающиеся в его помощи.

Гарри разргебал завалы, участвовал в восстановлении школы финансово и физически, бегал по судам, спасая пожирателей от участи худшей, чем смерть. Он отстоял Малфоев, Забини, Гойла, Стена Шанпайка. Он безжалостно пресёк всего лишь мелькнувшую в Министерстве мысль наказать и семьи пожирателей, добился чтобы все желающие слизеринцы могли вернуться в Хогвартс. Гарри сделал всё возможное, чтобы заслуги Снейпа признали хотя бы после его смерти.

К сентябрю все так или иначе вернулись к мирной жизни: суды окончены, компенсации пострадавшим выплачены, новый министр официально приступил к своим обязанностям, Хогвартс вновь открыл свои двери для студентов. Казалось бы, все налаживается, но Гарри не мог остановиться. Его не покидало чувство, что он попусту тратит драгоценное время, что ему нужно куда-то бежать и что-то делать. Бежать было некуда. Он честно пытался вновь почувствовать себя обычным учеником Хогвартса, но из-за каждого угла на него смотрели глаза мертвецов. Даже во время квиддича напряжение не отпускало, подкидывая образы падающей замертво совы.

Гарри начал всё свободное время проводить в библиотеке. Они с Гермионой брали книги с соседних полок запретной секции и говорили, что это дополнительная литература по трансфигурации или зельеварению. Гермиона искала способ вернуть стертые воспоминания, Гарри искал способ все исправить. Способов не было.

Проникнув в кабинет МакГонагал в её отсутствие, Гарри надеялся получить хоть какие-то ответы от двух бывших директоров. Все же именно эти люди больше всех повлияли на его судьбу. Снейп предсказуемо кривил губы и молчал, Дамблдор, как всегда, говорил загадками, от которых становилось только хуже и хотелось вновь разгромить чёртов кабинет.

— Даже в самые тёмные времена не забывай обращаться к свету, мой мальчик, — сказал он, сверкая голубыми глазами за половинками очков. И ещё: — Мир изменится, когда изменишься ты сам.

— От пьяной Трелони и то больше толку, — фыркнул Гарри и выбежал из кабинета, громко хлопнув дверью.

Нарисованный Дамблдор безмятежно улыбнулся и сунул в рот нарисованный леденец, предложив такой же своему коллеге, Снейп презрительно поджал губы.

Дверь открылась и вместе с улыбающимся первокурсником в купе залетела шутиха, рассыпаясь фейерверком звезд.

— Счастливого Рождества, Гарри, — радостно просиял мальчишка.

Гарри что-то промямлил в ответ, потому что даже не помнил имени этого ребёнка, но отчётливо помнил другое — Колин Криви, который так же радостно улыбался и мог бы ещё жить и жить…

— Подъезжаем, Гарри, — Рон хлопнул его по плечу, вырывая из мрачных мыслей.

— Всё наладится, Гарри, вот увидишь, — шепнула ему на ухо Джинни, легонько коснувшись губами щеки.

На перроне их встречала Молли и две забавные малышки, которые каким-то образом умудрились сотворить радугу у себя над головой.

— Мам, ты же знаешь, что нас не обязательно было встречать? — смущённо пробасил Рон, приобнимая Молли за плечи, но только после того, как она обняла Джинни.

— Конечно, вы можете добраться и сами, но Мэгги и Кэт очень хотели посмотреть на Хогвартс-экспресс, — ответила Молли, ласково потрепав по волосам одну из малышек.

— Гарри, Гермиона, я так рада вас видеть. — Молли поочерёдно сжала ребят в крепких объятиях. — Боже, как вы похудели! — она всплеснула руками. — Гарри, ты же сам на себя не похож! Тебе надо подстричься или завязывать волосы в хвост, так будет солиднее. И где твои очки?

— Мадам Помфри исправила мне зрение, — ответил Гарри, попытавшись пригладить непослушно торчащие волосы, которые действительно очень отрасли за последнее время. — Раньше нельзя было из-за возраста или что-то типа того, — продолжил Гарри, предвидя следующий вопрос, и горько усмехнулся сам себе: испорченное крестражем Волдеморта зрение исправилось само собой, а испорченные жизни никак не вернуть.

— Сразу домой или прогуляемся на Косую аллею? — спросила Молли. — Ёлку будем вечером наряжать, когда все соберутся.

— У меня самолёт через два часа, — сказала Гермиона. — Я не смогу с вами встретить Рождество.

— Что? Какой самолёт? Куда?

— В Австралию. Я вам не говорила, но я переписывалась с целителями из разных стран, и один специалист сказал, что может попытаться помочь. Что есть шансы, что родители меня вспомнят…

— Гермиона, ты что, — Рон обнял девушку. — Я думал, ты с Крамом переписываешься и ревновал, как дурак.

— Ох, Рон, — всхлипнула Гермиона, пряча лицо у него на груди.

— Я лечу с тобой! И это не обсуждается, — твёрдо сообщил Рон.

— Ты никогда не летал, и у тебя даже нет билета.

— Наколдую себе билет, — отмахнулся Рон, — что-нибудь придумаем.

— Мы могли бы поехать втроём, — предложил Гарри.

— Нет! — резко отказалась Гермиона. И добавила чуть мягче: — Мы всего на пару дней. Отдохни, навести Тедди.

И перед самым уходом, обняв Гарри на прощание, Гермиона тихо сказала:

— Гарри, только, пожалуйста, не прячься от близких.

— Дай бог, чтобы у Гермионы всё получилось, — прошептала Молли и скомандовала: — Отправляемся домой! Кстати, Андромеда и Тедди обещали заглянуть на Рождество.

— Это здорово, я тоже обязательно к вам загляну.

— Что? Но Гарри, куда ты пойдёшь? Так не годится!

— Миссис Уизли, вы не представляете, насколько я вам благодарен за вашу заботу и всё остальное. Вы все действительно стали мне семьёй, я вас очень люблю. Но примите, пожалуйста, тот факт, что я уже взрослый самостоятельный человек.

— Ох Гарри, прости меня, я знаю, что ты уже вырос и победил Сам-Знаешь-Кого и всех спас, но для меня ты всё тот же малыш в круглых очках, который не мог попасть на нужную платформу, — тихо всхлипнула Молли.

— Это вы меня простите, — ответил Гарри, обнимая миссис Уизли, — я не смог спасти всех.

— Гарри, это не твоя вина. Ты не виноват ни в одной из смертей.

— Я загляну на Рождество, — сдерживая рвущийся из груди крик, он махнул на прощание Джинни и аппарировал.

Площадь Гриммо приветствовала его огнями маггловских иллюминаций, такими яркими, что Гарри просто замер в растерянности. Это место всегда выглядело грязным и запущенным, а сейчас изменилось до неузнаваемости. Магглы постарались на славу, украшая свои дома, лавки и всю улицу. Они были настолько заняты своими предпраздничными хлопотами, что никто не обратил внимания на странного парня в мантии, который сначала появился из ниоткуда, а потом исчез между одиннадцатым и тринадцатым домами.

Входная дверь пронзительно скрипнула, впуская полоску света в тёмный коридор. Гарри обошёл троллью ногу, проведя по ней кончиками пальцев, осторожно прокрался мимо завешенного пыльными портьерами портрета Вальбурги Блэк и остановился у подножия лестницы, схваченный за ноги цепкими тонкими руками старого домовика.

— Простите, хозяин Гарри, — проквакал домовик, отстранившись, его большие глаза были подозрительно влажными. — Кричер боялся, что хозяин больше не придёт домой.

— Что ты, Кричер, — Гарри виновато опустил глаза и присел на корточки перед эльфом. — Я вернусь, но сначала я должен закончить Хогвартс. И ты не обижайся, но прежде, чем здесь жить, здесь надо бы навести порядок. Или сделать ремонт.

— Хозяин Гарри думает, что Кричер бесполезный, — горько сказал эльф. — Кричер не сидел без дела, Кричер выполнял приказ хозяина и приводил дом в порядок, Кричер подготовил комнату для хозяина Гарри!

Дом действительно преобразился после его последнего визита, он не стал выглядеть уютным или хотя бы жилым, но исчезли обломки старой мебели и пыли стало определенно меньше. Они прошли мимо комнат Регулуса и Сириуса и очутились у чёрной деревянной двери с резной ручкой. Комната оказалась предсказуемо в слизеринских цветах, но при этом светлой и уютной. Большая кровать под зелёным балдахином так и манила на неё прилечь.

— Спасибо, Кричер. Я должен был позвать тебя раньше, но столько всего навалилось.

— Хозяину следует отдохнуть. Кричер приготовит ужин. И если хозяин Гарри пожелает, Кричер украсит гостиную к Рождеству.

— Это было бы просто замечательно, — пробормотал Гарри, укутываясь в мягкий плед и почти мгновенно засыпая. И наверняка ему просто приснилась ласковая улыбка на лице старого эльфа.

Его разбудил ни с чем не сравнимый запах Рождества: пахло свежей морозной елью, сладкой выпечкой, горячим шоколадом и пряностями. Мелькнула и тут же предательски скрылась странная мысль: «Пахнет домом».

В гостиной стояла пушистая зелёная ель, украшенная свечами и красивыми игрушками из тонкого стекла. Мягкое кресло с клетчатым пледом было придвинуто к уютно потрескивающему камин, а на низком столике возле него поджидал праздничный ужин.

— Кричер, — позвал Гарри, и домовик тут же явился, — когда ты все это успел? Сколько я проспал? Уже наступило Рождество?

— Хозяин Гарри спал всего несколько часов, сейчас сочельник, — сообщил эльф. — Хозяин сказал Кричеру украсить гостиную, и Кричер украсил.

— Спасибо, Кричер, ты просто молодчина!

Сытный ужин и тихий треск огня расслабляли и успокаивали. Гарри даже было решил, что совершенно напрасно всё это время боялся и избегал этого дома, но тут его взгляд зацепился за колдофото на каминной полке, и мерзкая реальность вновь обрушилась на него со страшной силой. Строгая надменная женщина восседала в высоком кресле, за её спиной стоял мрачный мужчина с тяжёлым взглядом, а рядом двое очень похожих мальчишек старались выглядеть серьёзными, но старший толкал младшего локтем в бок и на лицах обоих расцветали улыбки.

— Я не видел этого фото, — пробормотал Гарри. — Сириус так и не узнал, что сделал его брат… Если бы только можно было все исправить!

Комнату наполнил переливчатый звон колокольчиков, совсем не такой, как в хлопушках из лавки Уизли, а глубокий и действительно волшебный, проникающий в самые глубины души. Под ёлкой из воздуха возник небольшой сверток с кокетливо повязанным красным бантом. Конечно, он не возник сам по себе. Гарри знал, что подарки под ёлку кладёт не Санта Клаус, а домовые эльфы.

Руки сами собой потянулись за свертком и нетерпеливо разорвали обычную коричневую бумагу, отбросив в сторону бант. Его глазам предстал снежный шар, такие каждое Рождество дарил дядя Вернон тёте Петунье. Разумеется, Гарри никогда не позволялось к ним прикасаться, он мог только любоваться издалека. А так хотелось взять его в руки, встряхнуть и рассматривать с восхищением, как над ёлочкой, снеговиком или маленьким городом медленно кружат снежинки. И вот наконец он держит его в руках. И это не просто снежный шар, купленный на рождественской распродаже, это настоящее чудо. Внутри шара бушевала метель, и как Гарри не старался, он так и не смог разглядеть ничего, кроме снежных вихрей. Он вернулся к обертке, в надежде понять, от кого подарок, и обнаружил маленькую карточку, на которой была только короткая надпись: «Да воссияют звёзды на снегу».Гарри осмотрел карточку и шар со всех сторон, применил к ним все известные ему распознающие чары, но ничего не изменилось: в шаре всё также мело, а золотые буквы на чёрной карточке складывались всё в те же непонятные слова.

— Кричер, — позвал Гарри, не отрывая взгляда от завораживающего танца снежинок. Ему показалось, что где-то в глубине шара что-то сверкнуло. — Кто прислал этот шар, ты знаешь?

— Ох, — домовик протянул руку в сторону шара, но тут же её отдернул и восторженно прошептал: — Гарри Поттер великий волшебник.

— Что это значит, Кричер?

— Кричер не может сказать, — эльф дёрнул ушами и отступил назад.

— Кричер, откуда этот шар? Отвечай! — потребовал Гарри.

— Кричер не знает, откуда он.

— Это какой-то артефакт? Как он здесь появился?

— Гарри Поттер великий волшебник, — повторил эльф, со всей силы потянув себя за ухо.

— Кричер, ты меня начинаешь пугать, — пробормотал Гарри. — Кто-то запретил тебе говорить об этом? Но теперь я твой хозяин, и ты ДОЛЖЕН отвечать на мои вопросы!

— Кричер рад служить великому волшебнику Гарри Поттеру, — хриплым голосом проквакал домовик, и на его морщинистом лице отразились такие муки, что Гарри захотелось исчезнуть, чтобы этого не видеть.

— Ладно. Ладно. Прости, Кричер, можешь не отвечать, — быстро сказал Гарри. — Но ты смог переступить через приказ Регулуса, почему сейчас не можешь? Нет, не отвечай. Если не Регулус, то кто? Твоя любимая Хозяюшка Вальбурга? Да не отвечай! — вскрикнул Гарри, глядя на несчастного эльфа.

Он выскочил в парадный холл и, глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, дёрнул портьеры перед всегда кричащим портретом. Леди Вальбурга лениво зевнула, прикрывшись кружевным веером и вопросительно приподняла брови. Вопреки ожиданиям, она не издала ни звука.

— Что это? — Гарри едва ли не под нос Вальбурге ткнул снежный шар. — Это ваших рук дело? Вы запретили Кричеру говорить?!

— Я всего лишь магический портрет, глупый полукровка! — надменно фыркнула Леди Блэк. — А если ты, дрянной, но единственный наследник моего непутевого сына, хочешь узнать, что это за шар, так загляни в него.

— Что? — глупо переспросил Гарри и все же вновь засмотрелся на танец снежинок. Лёгкое мерцание внутри снежной бури казалось все ярче.

— Смотри внимательно. Не отводи взгляд, — тихим глубоким голосом уговаривала старая ведьма.

Гарри показалось, что его пальцы начинает покалывать от мороза, и он отчётливо услышал завывание ветра, которое становилось все ближе, как и звезды в самом сердце снежной бури. Теперь он понимал, что это их далёкий свет.

— Да воссияют звезды на снегу, — торжественно произнесла Вальбурга и разразилась безумным смехом.

Гарри хотел посмотреть на сумасшедшую старуху, но не смог оторвать взгляд от крохотной звёздочки среди сонма снежинок. Снежинки облепили его со всех сторон, закружили его в своём танце. Гарри окутали холод и темнота, и только яркая голубая звезда вдали жалобно мигала, будто бы прося помощи.