Звёзды на снегу (джен)

Мерно стуча колёсами и выпуская клубы белого пара, Хогвартс-экспресс приближался к Лондону. То там, то тут были слышны шумные разговоры, беззаботный смех и взрывы хлопушек, сопровождающиеся звоном колокольчиков, кваканьем жаб или же совершенно неприличными звуками — очередное изобретение Джорджа. Продукция из магазина «Волшебных Вредилок Уизли» пользовалась популярностью, как никогда прежде. За последние полгода «Вредилки» стали абсолютным монополистом в сфере развлечений во всей Магической Британии, поглотив «Зонко» и несколько мелких лавочек. Джордж по уши погрузился в работу, едва ли не каждую неделю создавая новинки, приносящие радость юным и не очень магам. Вот только сам он, казалось, уже не был способен испытывать радость.

Впрочем, после войны проблемы были у многих. Каждый справлялся по-своему.

Профессор МакГонагал заняла пост директора Хогвартса, беспощадно борясь с несправедливостью в отношении учеников любого факультета, не допуская фаворитизма со стороны профессоров. А то, что некоторые её высказывания во время пира в большом зале звучали немного абсурдно и напоминали незабвенные речи директора Дамблдора, что ж, каждому своё…

Драко Малфой неожиданно для всех поступил в маггловский университет, а его родители, полностью оправданные не без участия Гарри, закрылись в своём поместье, никак не пытаясь восстановить свое положение в обществе, однако регулярно жертвовали на благотворительность круглые суммы.

Миссис и мистер Уизли взяли на воспитание осиротевших магглорожденных близняшек. Две рыжие непоседы мгновенно завоевали сердца всего семейства. Вот только Джордж совершенно перестал заходить в Нору, изредка связываясь с родителями через камин, а Молли взяла за привычку использовать по утрам чары гламура.

Гермиона и Джинни сумели убедить Гарри и Рона вернуться в Хогвартс на восьмой курс, чтобы получить полноценное образование. Аврорат готов был принять героев войны без экзаменов, но мальчишки, в глупой надежде продлить безвозвратно ушедшее детство, позволили себя уговорить на ещё один курс школы. Гермиона с ещё большим рвением, чем прежде, поглощала всю магическую литературу, до какой могла дотянуться, забывая про ужин и своих друзей. Рон и Джинни играли в квиддич, устраивали забавные розыгрыши и изо всех сил старались стать друг другу ещё ближе.

Всё справлялись, как могли…

Гарри не мог. Он не справлялся…

Прах Волдеморта едва коснулся земли, а Гарри уже со всех ног бежал в Визжащую хижину, убеждая себя, что Снейпу ещё можно помочь, что такой гениальный зельевар и шпион не мог погибнуть от какого-то яда, что профессор сумел «закупорить смерть». Тщетно. Снейп был мёртв. Как и Люпин, Тонкс, Фред Уизли, Колин Криви, Седрик Диггори, Добби, Сириус, Дамблдор, папа, мама. Список не заканчивался. Гарри выяснил имена всех погибших в битве за Хогвартс и с садистким удовольствием повторял их все каждый день. Он сходил с ума от невозможности что-то изменить, тогда как весь мир продолжал жить дальше. Поттер не мог спасти мёртвых, но были живые, нуждающиеся в его помощи.

Гарри разргебал завалы, участвовал в восстановлении школы финансово и физически, бегал по судам, спасая пожирателей от участи худшей, чем смерть. Он отстоял Малфоев, Забини, Гойла, Стена Шанпайка. Он безжалостно пресёк всего лишь мелькнувшую в Министерстве мысль наказать и семьи пожирателей, добился чтобы все желающие слизеринцы могли вернуться в Хогвартс. Гарри сделал всё возможное, чтобы заслуги Снейпа признали хотя бы после его смерти.

К сентябрю все так или иначе вернулись к мирной жизни: суды окончены, компенсации пострадавшим выплачены, новый министр официально приступил к своим обязанностям, Хогвартс вновь открыл свои двери для студентов. Казалось бы, все налаживается, но Гарри не мог остановиться. Его не покидало чувство, что он попусту тратит драгоценное время, что ему нужно куда-то бежать и что-то делать. Бежать было некуда. Он честно пытался вновь почувствовать себя обычным учеником Хогвартса, но из-за каждого угла на него смотрели глаза мертвецов. Даже во время квиддича напряжение не отпускало, подкидывая образы падающей замертво совы.

Гарри начал всё свободное время проводить в библиотеке. Они с Гермионой брали книги с соседних полок запретной секции и говорили, что это дополнительная литература по трансфигурации или зельеварению. Гермиона искала способ вернуть стертые воспоминания, Гарри искал способ все исправить. Способов не было.

Проникнув в кабинет МакГонагал в её отсутствие, Гарри надеялся получить хоть какие-то ответы от двух бывших директоров. Все же именно эти люди больше всех повлияли на его судьбу. Снейп предсказуемо кривил губы и молчал, Дамблдор, как всегда, говорил загадками, от которых становилось только хуже и хотелось вновь разгромить чёртов кабинет.

— Даже в самые тёмные времена не забывай обращаться к свету, мой мальчик, — сказал он, сверкая голубыми глазами за половинками очков. И ещё: — Мир изменится, когда изменишься ты сам.

— От пьяной Трелони и то больше толку, — фыркнул Гарри и выбежал из кабинета, громко хлопнув дверью.

Нарисованный Дамблдор безмятежно улыбнулся и сунул в рот нарисованный леденец, предложив такой же своему коллеге, Снейп презрительно поджал губы.

Дверь открылась и вместе с улыбающимся первокурсником в купе залетела шутиха, рассыпаясь фейерверком звезд.

— Счастливого Рождества, Гарри, — радостно просиял мальчишка.

Гарри что-то промямлил в ответ, потому что даже не помнил имени этого ребёнка, но отчётливо помнил другое — Колин Криви, который так же радостно улыбался и мог бы ещё жить и жить…

— Подъезжаем, Гарри, — Рон хлопнул его по плечу, вырывая из мрачных мыслей.

— Всё наладится, Гарри, вот увидишь, — шепнула ему на ухо Джинни, легонько коснувшись губами щеки.

На перроне их встречала Молли и две забавные малышки, которые каким-то образом умудрились сотворить радугу у себя над головой.

— Мам, ты же знаешь, что нас не обязательно было встречать? — смущённо пробасил Рон, приобнимая Молли за плечи, но только после того, как она обняла Джинни.

— Конечно, вы можете добраться и сами, но Мэгги и Кэт очень хотели посмотреть на Хогвартс-экспресс, — ответила Молли, ласково потрепав по волосам одну из малышек.

— Гарри, Гермиона, я так рада вас видеть. — Молли поочерёдно сжала ребят в крепких объятиях. — Боже, как вы похудели! — она всплеснула руками. — Гарри, ты же сам на себя не похож! Тебе надо подстричься или завязывать волосы в хвост, так будет солиднее. И где твои очки?

— Мадам Помфри исправила мне зрение, — ответил Гарри, попытавшись пригладить непослушно торчащие волосы, которые действительно очень отрасли за последнее время. — Раньше нельзя было из-за возраста или что-то типа того, — продолжил Гарри, предвидя следующий вопрос, и горько усмехнулся сам себе: испорченное крестражем Волдеморта зрение исправилось само собой, а испорченные жизни никак не вернуть.

— Сразу домой или прогуляемся на Косую аллею? — спросила Молли. — Ёлку будем вечером наряжать, когда все соберутся.

— У меня самолёт через два часа, — сказала Гермиона. — Я не смогу с вами встретить Рождество.

— Что? Какой самолёт? Куда?

— В Австралию. Я вам не говорила, но я переписывалась с целителями из разных стран, и один специалист сказал, что может попытаться помочь. Что есть шансы, что родители меня вспомнят…

— Гермиона, ты что, — Рон обнял девушку. — Я думал, ты с Крамом переписываешься и ревновал, как дурак.

— Ох, Рон, — всхлипнула Гермиона, пряча лицо у него на груди.

— Я лечу с тобой! И это не обсуждается, — твёрдо сообщил Рон.

— Ты никогда не летал, и у тебя даже нет билета.

— Наколдую себе билет, — отмахнулся Рон, — что-нибудь придумаем.

— Мы могли бы поехать втроём, — предложил Гарри.

— Нет! — резко отказалась Гермиона. И добавила чуть мягче: — Мы всего на пару дней. Отдохни, навести Тедди.

И перед самым уходом, обняв Гарри на прощание, Гермиона тихо сказала:

— Гарри, только, пожалуйста, не прячься от близких.

— Дай бог, чтобы у Гермионы всё получилось, — прошептала Молли и скомандовала: — Отправляемся домой! Кстати, Андромеда и Тедди обещали заглянуть на Рождество.

— Это здорово, я тоже обязательно к вам загляну.

— Что? Но Гарри, куда ты пойдёшь? Так не годится!

— Миссис Уизли, вы не представляете, насколько я вам благодарен за вашу заботу и всё остальное. Вы все действительно стали мне семьёй, я вас очень люблю. Но примите, пожалуйста, тот факт, что я уже взрослый самостоятельный человек.

— Ох Гарри, прости меня, я знаю, что ты уже вырос и победил Сам-Знаешь-Кого и всех спас, но для меня ты всё тот же малыш в круглых очках, который не мог попасть на нужную платформу, — тихо всхлипнула Молли.

— Это вы меня простите, — ответил Гарри, обнимая миссис Уизли, — я не смог спасти всех.

— Гарри, это не твоя вина. Ты не виноват ни в одной из смертей.

— Я загляну на Рождество, — сдерживая рвущийся из груди крик, он махнул на прощание Джинни и аппарировал.

Площадь Гриммо приветствовала его огнями маггловских иллюминаций, такими яркими, что Гарри просто замер в растерянности. Это место всегда выглядело грязным и запущенным, а сейчас изменилось до неузнаваемости. Магглы постарались на славу, украшая свои дома, лавки и всю улицу. Они были настолько заняты своими предпраздничными хлопотами, что никто не обратил внимания на странного парня в мантии, который сначала появился из ниоткуда, а потом исчез между одиннадцатым и тринадцатым домами.

Входная дверь пронзительно скрипнула, впуская полоску света в тёмный коридор. Гарри обошёл троллью ногу, проведя по ней кончиками пальцев, осторожно прокрался мимо завешенного пыльными портьерами портрета Вальбурги Блэк и остановился у подножия лестницы, схваченный за ноги цепкими тонкими руками старого домовика.

— Простите, хозяин Гарри, — проквакал домовик, отстранившись, его большие глаза были подозрительно влажными. — Кричер боялся, что хозяин больше не придёт домой.

— Что ты, Кричер, — Гарри виновато опустил глаза и присел на корточки перед эльфом. — Я вернусь, но сначала я должен закончить Хогвартс. И ты не обижайся, но прежде, чем здесь жить, здесь надо бы навести порядок. Или сделать ремонт.

— Хозяин Гарри думает, что Кричер бесполезный, — горько сказал эльф. — Кричер не сидел без дела, Кричер выполнял приказ хозяина и приводил дом в порядок, Кричер подготовил комнату для хозяина Гарри!

Дом действительно преобразился после его последнего визита, он не стал выглядеть уютным или хотя бы жилым, но исчезли обломки старой мебели и пыли стало определенно меньше. Они прошли мимо комнат Регулуса и Сириуса и очутились у чёрной деревянной двери с резной ручкой. Комната оказалась предсказуемо в слизеринских цветах, но при этом светлой и уютной. Большая кровать под зелёным балдахином так и манила на неё прилечь.

— Спасибо, Кричер. Я должен был позвать тебя раньше, но столько всего навалилось.

— Хозяину следует отдохнуть. Кричер приготовит ужин. И если хозяин Гарри пожелает, Кричер украсит гостиную к Рождеству.

— Это было бы просто замечательно, — пробормотал Гарри, укутываясь в мягкий плед и почти мгновенно засыпая. И наверняка ему просто приснилась ласковая улыбка на лице старого эльфа.

Его разбудил ни с чем не сравнимый запах Рождества: пахло свежей морозной елью, сладкой выпечкой, горячим шоколадом и пряностями. Мелькнула и тут же предательски скрылась странная мысль: «Пахнет домом».

В гостиной стояла пушистая зелёная ель, украшенная свечами и красивыми игрушками из тонкого стекла. Мягкое кресло с клетчатым пледом было придвинуто к уютно потрескивающему камин, а на низком столике возле него поджидал праздничный ужин.

— Кричер, — позвал Гарри, и домовик тут же явился, — когда ты все это успел? Сколько я проспал? Уже наступило Рождество?

— Хозяин Гарри спал всего несколько часов, сейчас сочельник, — сообщил эльф. — Хозяин сказал Кричеру украсить гостиную, и Кричер украсил.

— Спасибо, Кричер, ты просто молодчина!

Сытный ужин и тихий треск огня расслабляли и успокаивали. Гарри даже было решил, что совершенно напрасно всё это время боялся и избегал этого дома, но тут его взгляд зацепился за колдофото на каминной полке, и мерзкая реальность вновь обрушилась на него со страшной силой. Строгая надменная женщина восседала в высоком кресле, за её спиной стоял мрачный мужчина с тяжёлым взглядом, а рядом двое очень похожих мальчишек старались выглядеть серьёзными, но старший толкал младшего локтем в бок и на лицах обоих расцветали улыбки.

— Я не видел этого фото, — пробормотал Гарри. — Сириус так и не узнал, что сделал его брат… Если бы только можно было все исправить!

Комнату наполнил переливчатый звон колокольчиков, совсем не такой, как в хлопушках из лавки Уизли, а глубокий и действительно волшебный, проникающий в самые глубины души. Под ёлкой из воздуха возник небольшой сверток с кокетливо повязанным красным бантом. Конечно, он не возник сам по себе. Гарри знал, что подарки под ёлку кладёт не Санта Клаус, а домовые эльфы.

Руки сами собой потянулись за свертком и нетерпеливо разорвали обычную коричневую бумагу, отбросив в сторону бант. Его глазам предстал снежный шар, такие каждое Рождество дарил дядя Вернон тёте Петунье. Разумеется, Гарри никогда не позволялось к ним прикасаться, он мог только любоваться издалека. А так хотелось взять его в руки, встряхнуть и рассматривать с восхищением, как над ёлочкой, снеговиком или маленьким городом медленно кружат снежинки. И вот наконец он держит его в руках. И это не просто снежный шар, купленный на рождественской распродаже, это настоящее чудо. Внутри шара бушевала метель, и как Гарри не старался, он так и не смог разглядеть ничего, кроме снежных вихрей. Он вернулся к обертке, в надежде понять, от кого подарок, и обнаружил маленькую карточку, на которой была только короткая надпись: «Да воссияют звёзды на снегу».Гарри осмотрел карточку и шар со всех сторон, применил к ним все известные ему распознающие чары, но ничего не изменилось: в шаре всё также мело, а золотые буквы на чёрной карточке складывались всё в те же непонятные слова.

— Кричер, — позвал Гарри, не отрывая взгляда от завораживающего танца снежинок. Ему показалось, что где-то в глубине шара что-то сверкнуло. — Кто прислал этот шар, ты знаешь?

— Ох, — домовик протянул руку в сторону шара, но тут же её отдернул и восторженно прошептал: — Гарри Поттер великий волшебник.

— Что это значит, Кричер?

— Кричер не может сказать, — эльф дёрнул ушами и отступил назад.

— Кричер, откуда этот шар? Отвечай! — потребовал Гарри.

— Кричер не знает, откуда он.

— Это какой-то артефакт? Как он здесь появился?

— Гарри Поттер великий волшебник, — повторил эльф, со всей силы потянув себя за ухо.

— Кричер, ты меня начинаешь пугать, — пробормотал Гарри. — Кто-то запретил тебе говорить об этом? Но теперь я твой хозяин, и ты ДОЛЖЕН отвечать на мои вопросы!

— Кричер рад служить великому волшебнику Гарри Поттеру, — хриплым голосом проквакал домовик, и на его морщинистом лице отразились такие муки, что Гарри захотелось исчезнуть, чтобы этого не видеть.

— Ладно. Ладно. Прости, Кричер, можешь не отвечать, — быстро сказал Гарри. — Но ты смог переступить через приказ Регулуса, почему сейчас не можешь? Нет, не отвечай. Если не Регулус, то кто? Твоя любимая Хозяюшка Вальбурга? Да не отвечай! — вскрикнул Гарри, глядя на несчастного эльфа.

Он выскочил в парадный холл и, глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, дёрнул портьеры перед всегда кричащим портретом. Леди Вальбурга лениво зевнула, прикрывшись кружевным веером и вопросительно приподняла брови. Вопреки ожиданиям, она не издала ни звука.

— Что это? — Гарри едва ли не под нос Вальбурге ткнул снежный шар. — Это ваших рук дело? Вы запретили Кричеру говорить?!

— Я всего лишь магический портрет, глупый полукровка! — надменно фыркнула Леди Блэк. — А если ты, дрянной, но единственный наследник моего непутевого сына, хочешь узнать, что это за шар, так загляни в него.

— Что? — глупо переспросил Гарри и все же вновь засмотрелся на танец снежинок. Лёгкое мерцание внутри снежной бури казалось все ярче.

— Смотри внимательно. Не отводи взгляд, — тихим глубоким голосом уговаривала старая ведьма.

Гарри показалось, что его пальцы начинает покалывать от мороза, и он отчётливо услышал завывание ветра, которое становилось все ближе, как и звезды в самом сердце снежной бури. Теперь он понимал, что это их далёкий свет.

— Да воссияют звезды на снегу, — торжественно произнесла Вальбурга и разразилась безумным смехом.

Гарри хотел посмотреть на сумасшедшую старуху, но не смог оторвать взгляд от крохотной звёздочки среди сонма снежинок. Снежинки облепили его со всех сторон, закружили его в своём танце. Гарри окутали холод и темнота, и только яркая голубая звезда вдали жалобно мигала, будто бы прося помощи.

Вихрь подхватил Гарри. И завертел, и закружил. Это не было похоже на аппарацию или путешествие порталом, скорее, на то, как если бы его накрыло снежной лавиной и протянуло-прошвырнуло по всем горам и ущельям земного шара. Колючий холод, завывания ветра и непроглядный сумрак были его единственными спутниками на протяжении, наверное, вечности. И только холодный свет далёкой голубой звезды давал надежду. Этот мерцающий свет, который во что бы то ни стало надо сохранить, отпечатался на внутренней стороне век.

Полет, если это был он, завершился так же внезапно, как и начался. Гарри впечатался щекой в гладкий холодный камень и жадно вдохнул тёплый чуть затхлый воздух, в голове было пусто. Глаза привыкли к полумраку и начали различать очертания окружающей обстановки. Гарри стоял в узкой каменной нише, пригодной разве что для небольшой статуи или портрета, но сейчас пустующей. Вход в нишу закрывали тяжёлые бархатные шторы.

Снежный шар оттягивал руку, и Гарри, поморщившись, сунул его в карман. Там же нашлась мантия-невидимка, с которой он никогда не расставался уже на протяжении нескольких лет. Вот и сейчас она привычно невесомо легла на плечи ещё до того, как Гарри успел задуматься, где же он находится. За портьерами слышались голоса, которые становились все ближе. Гарри аккуратно отодвинул край шторы и увидел очень знакомый мрачный холл, освещенный свечами, и группу людей, идущих к выходу. Это и было, и одновременно не было похоже на воспоминания. Воспоминания Тома Реддла из дневника и путешествие в Омут памяти выглядели как просмотр старого фильма, который ты можешь посмотреть изнутри, но никак не можешь на него повлиять. Но здесь было всё иначе: камень был гладким и холодным, штора мягкой и плотной, а люди, остановившиеся в паре метров от него — живыми? Или это какая-то очень реалистичная иллюзия?

— И всё же, Беллатрикс, твоему супругу не стоит пренебрегать своим местом в Визенгамоте, — неодобрительно покачала головой высокая худая женщина в длинном темно-зелёном платье. — Слишком многие из сидящих там поддерживают Дамблдора.

— Этому полукровке недолго осталось, — фыркнула грациозная девушка, и по её плечам рассыпались смоляные кудри. — Тёмный Лорд уже очень скоро одержит победу, и тогда вся власть окажется в достойных руках. Вы же не станете сомневаться в величии Тёмного Лорда, леди Вальбурга?

— Разумеется, я не сомневаюсь. И полностью поддерживаю идеи Тёмного Лорда! — воскликнула Вальбурга. — Как и все Блэки! Тёмному Лорду это прекрасно известно, ведь недаром он приблизил к себе моего сына. Регулус станет ближайшим соратником (или все же сторонником?) Тёмного Лорда, он просто обязан оправдать возложенные на него ожидания. Верно, Регулус?

— Конечно, матушка, — тихо ответил бледный юноша, чем-то похожий на Сириуса. — Я не подведу семью.

— О да, Регулус, вся надежда на тебя, — неприятно усмехнулась Беллатрикс.

— Беллатрикс! — предупреждающе сощурилась Вальбурга.

— Разве я не права? Из-за вашего сына все мы должны из кожи вон лезть, чтобы стереть с себя его позор!

— У меня только один сын. Регулус. И он будет достойным наследником рода! Не смей меня ни в чем упрекать, я делаю все, чтобы сохранить чистоту крови! Я безжалостно отсекаю зараженные ветви с семейного древа!

— А следовало бы отсекать головы! — взвилась Беллатрикс.

Даже в полумраке было заметно, как явственно побледнела Вальбурга, её плотно сжатые губы стали практически неразличимы. В воздухе запахло приближающейся грозой.

— Белла, Рождество — семейный праздник, ты помнишь? — Регулус, обойдя замершую подобно изваянию матушку, подхватил свою кузину под локоть и повлек к выходу. — Мне кажется, твой супруг тебя уже заждался, не стоит заставлять его нервничать, верно?

— Ты меня выгоняешь, Регулус? — удивилась Белла.

— Ну что ты, дорогая, я как вежливый хозяин провожаю тебя к выходу, — тонко улыбнулся Регулус. — В родовом гнезде Блэков даже безобидные на вид вещи могут причинить посторонним вред, ты должна помнить об этом.

Входная дверь отворилась совершенно бесшумно, открывая вид на грязную, тёмную улицу, освещенную одним мутным фонарем.

— Не забывай, что я тоже Блэк, — прошипела Белла.

— Увы, миссис Лейстрейндж, но больше нет, — Регулус вежливо склонил голову перед ошеломленной, оказавшейся за порогом, Беллатрикс.

— Регулус Арктурус Блэк… — начала она.

— Увидимся на собрании, — перебил он все с той же вежливой улыбкой и захлопнул дверь.

Некоторое время он ещё стоял перед закрытой дверью, и его идеально прямая спина выглядела неестественно. Его плечи приподнялись в глубоком вдохе, и он быстрым шагом вернулся к матери.

— Мама, — его голос вновь стал тихим и ласковым, избавившись от напускной вежливости.

— Отправляйся к себе, Регулус! — приказала Вальбурга.

— Нам нужно поговорить.

— Нам нужно только, чтобы ты не опозорил наш род! — закричала она. — Ты должен приложить больше усилий, чтобы все говорили о Регулусе Блэке, чтобы никто даже не вспоминал, что был другой… — она скривилась в гримасе ярости, становясь до безумия похожей на свой кричащий портрет.

— Конечно, матушка. Ещё больше усилий, — согласно кивнул Регулус.

Он остановился на середине лестницы, ведущей на второй этаж, и, не оборачиваясь, добавил:

— Счастливого Рождества, мама.

Вальбурга ничего не ответила. Она стремительно влетела в гостиную и замерла посреди комнаты.

Гарри тихо выбрался из своего укрытия, чтобы не пропустить что-то важное.

Гостиная выглядела торжественно и мрачно: высокие кресла, обитые черным бархатом, низкий столик на тонких витых ножках, портрет худого злобного на вид старика над камином, тени, скрывающиеся в каждом углу. Даже потрескивающий камин и наряженная высокая ель не добавляли этой комнате хоть сколько-то уюта. Особенно после того, как Вальбурга прошипела: «Инсендио», и елка вспыхнула синим пламенем, не затрагивая при том ни потолка, ни обтянутых бархатом стен.

— Кричер! — рявкнула она, опускаясь в высокое кресло. — Подай мне вина!

Услужливый домовик, чуть менее старый, чем помнил Гарри, появился с подносом, на котором стояли хрустальный бокал и пыльная бутыль. Не удостоив слугу даже взглядом, Вальбурга протянула руку, и в ней тут же оказался бокал с рубиновой жидкостью.

— Убирайся прочь, — сказала она. — Неблагодарное отродье! Разбил сердце своей бедной матери… Свёл в могилу отца… Спутался с магглолюбцами и грязнокровками… Позор… Какой позор… — бормотала она, а в хрустальном бокале и в безумных глазах Вальбурги отражался огонь.

Гарри отправился вслед за Регулусом. Окружающая действительность все меньше походила на воспоминания: на самой верхней ступеньке нога Гарри зацепилась за ковёр, и он замахал руками, сохраняя равновесие. Ему удалось не скатиться вниз, но шума он наделал. Дверь с надписью РАБ отворилась, выпуская встревоженного Регулуса с палочкой наизготовку. Гарри воспользовался моментом и прокрался мимо юноши в его комнату.

— Кричер, — позвал Регулус, вернувшись к себе через минуту.

Домовик появился с тихим хлопком и низко поклонился.

— Чем занята матушка?

— О, моя бедная госпожа, — домовик шмыгнула носом, — она страдает из-за предателя крови Сириуса.

— Не время причитать, Кричер! Ты должен незаметно дать ей успокоительное и проследить, чтобы она уснула.

— Хозяин Регулус, Кричер не может дать госпоже зелье без её согласия! — в ужасе вскинулся эльф.

— Конечно, Кричер может, — заверил Регулус, присаживаясь на корточки перед домовиком и беря того за тощее плечо. — Это необходимо сделать для здоровья матушки. Колдомедик запретил ей волноваться, ты же знаешь. Так что иди и сделай, что я прошу, а потом возвращайся сюда, у нас будет ещё одно важное дело.

Домовик исчез с тихим хлопком. Регулус достал из ящика стола крупный медальон на длинной цепочке. Он повесил его в воздухе перед собой и окутали коконом разноцветных чар, большую часть которых Гарри никогда не слышал. Удовлетворившись полученным результатом, Регулус взял лист пергамента и принялся писать записку, которую Поттер за время поиска крестражей изучил до последнего завитка каллиграфического почерка:

«Тёмному Лорду.Я знаю, что умру задолго до того, как ты прочитаешь это, но хочу, чтобы ты знал — это я раскрыл твою тайну. Я похитил настоящий крестраж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что, когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в простого смертного.Р.А.Б.»

— Госпожа Вальбурга отдыхает в своей комнате, — доложил появившийся Кричер.

— Это хорошо, — рассеяно кивнул Регулус и пристально взглянул в глаза эльфа: — Ты должен пообещать, что всегда будешь заботиться о матушке, Кричер!

— Кричер обещает! Конечно, Кричер позаботится о хозяйке, — с готовностью согласился эльф.

— Хорошо. А сейчас ты покажешь мне то место, где ты был с Тёмным Лордом.

Домовик в ужасе затрясся:

— Пожалуйста, хозяин Регулус, не заставляйте Кричера! Это ужасное… Страшное место… Кричер не хочет…

— Кричер, отведи меня туда, — потребовал Регулус.

Эльф страдальчески дёрнул себя за ухо и протянул тонкую руку с узловатыми пальцами хозяину.

— Ты молодец, Кричер, — сказал Регулус, он небрежно сунул медальон в карман своей дорожной мантии, окинул прощальным взглядом комнату и взялся за предложенную руку. Они исчезли с тихим хлопком.

Гарри знал, куда они отправились. Он знал, что там произойдёт. Он мог бы попробовать это изменить. Сейчас Гарри был абсолютно уверен, что он каким-то образом переместился в прошлое.

«Все маховики времени были уничтожены. Это невозможно», — произнёс его внутренний голос с интонациями Гермионы.

«А что, если этот снежный шар тоже способен перемещать во времени? — возразил Гарри. — Мы так мало знаем о магическом мире».

Чтобы убедить самого себя и свой внутренний голос, Гарри взмахнул палочкой и произнёс элементарное заклинание первого курса, которое, как он помнил из замечаний Гермионы, никогда не ошибается:

— Темпус.

«24/12/1979, 23:20»

Гарри поражённо охнул и попытался аппарировать на берег моря, к той пещере, заполненной инферналами, но защита дома не позволила ему этого сделать. Тогда он бросился вниз по лестнице, к входной двери, но замер на полпути. Дверь открылась, впуская кого-то внутрь. Кого-то невидимого. Гарри вжался в стену, чтобы избежать столкновения. От коснувшегося носа запаха маггловского бензина, шоколада и дорогого одеколона, его волосы на затылке зашевелились.

— Сириус, — едва слышно выдохнул Гарри, сам себе не веря, и тут же зажал рот ладонью.

Несколько минут стояла абсолютная тишина, потом будоражащий аромат начал отдаляться. На втором этаже тихо скрипнула дверь. Гарри едва сдержал себя, чтобы не побежать снова на второй этаж в ту, другую комнату, где стены оклеены маггловскими плакатами, где живой Сириус, чтобы все ему рассказать, чтобы предостеречь.

«Сириусу пока что ничего не грозит. А вот Регулуса надо спасать прямо сейчас, пока не поздно». Гарри решительно вышел на улицу и, стянув с плеч мантию-невидимку, поспешил в ближайший закоулок.

«В прошлом нельзя ничего менять!» — вновь дал о себе знать внутренний голос, звучащий, как Гермиона.

«Конечно… К тому же, никто не видел тела Регулуса Блэка, а это может означать, что у меня все получится!»

Гарри так увлекся спором со своим внутренним «Я», что едва не промахнулся при аппарации. Ноги разъехались на скользких камнях, и Гарри, вскрикнув, свалился в ледяную соленую воду.

Одежда мгновенно промокла, стала тяжелой и облепила тело, как кокон, затягивая на каменистое дно. Толща воды придавила, лишая возможности выбраться из её плена. Конечности онемели от холода, рука никак не могла добраться до палочки, грудь охватило жгучей болью от острой необходимости вдохнуть. Он не смог побороть инстинкт, и рот открылся сам собой в попытке получить такой нужный сейчас глоток кислорода. Паника окутала его, заставляя беспорядочно бить руками и ногами, беззвучно кричать, захлебываясь солёной водой.

«Ну хоть не с инферналами, как Регулус…» — мелькнула единственная ясная мысль в затуманенном мозгу.

Приятное тепло появилось в районе живота и распространилось по всему телу. Гарри показалось, что его поместили в воздушный пузырь. Этот пузырь выдернул его из воды и швырнул на камни. Гарри закашлялся, встал на четвереньки, сумел наконец достать волшебную палочку и направить её на собственное раздираемое спазмами горло. Невербальное анапнео очистило его дыхательные пути от морской воды, позволяя свободно вдохнуть полной грудью.

Тепло уходило, вновь концентрируясь в районе живота, Гарри начала бить крупная дрожь. Но теперь, когда тело не задыхалось, такие мелочи можно было временно отложить. Он сунул руку в карман толстовки и нащупал там уже слегка тёплый снежный шар. Огонёк люмоса осветил каменный свод уже знакомой Гарри пещеры, но понял он это не сразу, все его внимание занял этот странный артефакт. Буря внутри шара замедлилась, превратившись в плавный вихрь

снежинок, в центре которого тихо угасала голубая звезда.

Несколько бесконечно долгих секунд Гарри смотрел на этот крохотный огонёк, но осознав, наконец, где находится, сунул холодный шар в мокрый карман и вскочил на ноги.

Он, стуча зубами от холода, кинулся к каменной двери, ждущей кровавого подношения. Теперь Гарри знал, что не обязательно резать руки и поливать стену литром крови, выступивших капель на сбитых о камни пальцах будет вполне достаточно.

Он оказался внутри довольно быстро. Вода в озере была неподвижна. Гарри надеялся, что неподвижна она пока, а не уже. Кроме лёгкого зелёного свечения в центре озера ничего нельзя было разглядеть. Ему не пришлось повторять действия Дамблдора с поиском лодки, потому что цепь в этот раз была видна. Гладкая, блестящая, она ощутимой тяжестью легла в руки. Пришлось приложить немало усилий, чтобы лодка отчалила от острова и приплыла к нему. Она казалась гораздо меньше, чем он помнил, и куда более хлипкой. Гарри удивился, как он помещался в ней вместе с Дамблдором.

Лодка двигалась невыносимо медленно, но Гарри не рискнул использовать какие-то заклинания для её ускорения, боясь потревожить нежить. Он чувствовал, как время буквально утекает сквозь пальцы…

Чары Волдеморта надёжно охраняли остров, скрывая от Гарри все происходящее. Вероятно, и его приближение не было замечено. Как только лодка почти вплотную подошла к каменному выступу, Гарри увидел заламывающего руки эльфа и изможденного Регулуса, сидящего у постамента. Точно также сидел Дамблдор…

— Хозяин Регулус, — завывал домовик, — Кричер не оставит хозяина!

Регулус схватил его за наволочку, вынуждая наклониться к самому его лицу, отчего длинный нос эльфа коснулся неестественно бледной щеки юноши.

— Ты поклялся… Выполнять… Мои приказы… Кричер, — отрывисто прохрипел Регулус. — Отправляйся домой… Уничтожь медальон… Никому… Не говори… Иди…

Домовик жалобно взвыл, сжимая в руках крестраж Волдеморта, и исчез с громким хлопком. Регулус завалился на бок и пополз-потянулся к такой желанной воде, которая была слишком близко от него и слишком далеко от Гарри.

— Нет! Стой! — возопил Гарри, спрыгивая на проклятый островок.

Слишком поздно. Регулус уже сложил ладони лодочкой и зачерпнул немного мутной воды, однако сделать глоток не успел. Из воды взметнулось сразу несколько серых осклизлых рук, хватая его за плечи и волосы, утаскивая под воду. Другие начали карабкаться по камням туда, где нелепо замер Гарри.

— Конфринго, — воскликнул он, направляя палочку на ближайшего инфернала. Полуистлевшее одеяние вспыхнуло, как факел, инфернал отшатнулся, почти упал на идущего за ним, и магический огонь легко перекинулся на новую цель.

— Асцендио, — выкрикнул Гарри. Заклинание выдернуло из воды полуживого Регулуса.

— Анапнео. Конфринго. Энервейт. Инсендио. — Гарри пытался привести Блэка в чувство, попутно отбиваясь от несдающихся инферналов.

Наверное, тысячи тварей скрывались в пучине, они все появлялись и появлялись, ещё более свирепые и разъяренные из-за потерянной жертвы. Заклинания Гарри били точечно, они не могли справиться с наступающим полчищем инферналов.

Регулус задышал хрипло и неровно, но глаз не открыл. Лицо его было бледным до синевы, крупная дрожь охватывала все тело, пальцы, сжатые до побелевших костяшек, выражали мучительную боль.

Всего на секунду Гарри отвлёкся проверить состояние Регулуса, как одна из тварей добралась до него самого. Мерзкое существо навалилось сверху, едва не выбив палочку. Холодная рука со свисающими струпьями схватила за горло. Смрадный запах из ощереной пасти опалил лицо. Гарри извернулся и воткнул палочку куда-то под ребра инфернала. Невербальные чары отбросили тварь и заставили вспыхнуть. Следом загорелись ещё двое, но вода не позволяла пламени распространяться дальше. Их не становилось меньше.

— Кричер! — в отчаянии позвал Гарри. — Добби!

Разумеется, никто не пришёл. В этом мире он ещё не освободил Добби, не стал наследником Сириуса. В этом мире ещё даже не родился Гарри Поттер.

Тогда он взвалил ничего не соображающего Блэка себе на плечи и, яростно отстреливаясь от нежити, стал пробираться к лодке. Лодка натужно заскрипела и просела под двойной тяжестью, едва не полностью уйдя в воду. Сразу несколько мерзких, гниющих рук схватились за борта, раскачивая лодчонку, пытаясь забраться внутрь и достать-таки так упорно ускользающую добычу.

— Ступефай! Петрификус тоталус, — Гарри прицельно бил по тварями, не рискуя сейчас их поджечь: велика была вероятность, что загорится и лодка. Инферналы хрипели и карабкались по головам друг друга, грозя в конце концов перевернуть утлое суденышко. Сейчас бы как никогда пригодилось огненное лассо Дамблдора, но директор не утруждал себя произнесением заклинаний вслух, а потому Гарри не знал его. Но Гарри знал другое. То, которое наверняка уничтожит тварей без следа. То, которое может уничтожить и их самих. Гарри вспомнил все, что рассказывала Гермиона об этом заклинании.

«Адское пламя или «заклятый огонь» очень просто призвать, — говорила она. — Даже Крэбб с этим справился. Другое дело, что его очень сложно контролировать и практически невозможно остановить. Чтобы с ним совладать нужна огромная сила воли и дисциплинированный разум, так говорится в книгах. Известно, что без вреда для себя его использовали Грин-де-Вальд и Волдеморт. Без физического вреда, как ты понимаешь. Какое влияние столь тёмная магия оказывает на душу, можно только предположить. Я бы не рискнула его призвать никогда, ни при каких обстоятельствах!»

Левый борт накренился под тяжестью навалившейся нежити, лодка начала заполняться водой. Гарри ногой оттолкнул инфернала, подобравшегося слишком близко к безвольному Регулусу, и решился.

«Очистите разум, Поттер!» — едко напомнил внутренний голос.

Гарри глубоко вдохнул, сделал все в точности, как учил Снейп. Что интересно, получилось с первого раза.

«Очевидно, вам, Поттер, для мотивации необходима реальная угроза жизни».

Внутренний голос был изгнан в глубины подсознания, осталась только звенящая тишина.

Он поднял палочку повыше, очертил ею круг, призванный собрать всех инферналов, и выкрикнул: «Финдфайр».

Из кончика палочки вырвался ярко-красный огненный феникс, он взмахнул огромными крыльями, распахнул клюв и пожрал инферналов, окруживших лодку. Путь был открыт, они медленно поплыли к берегу. Феникс метался от одной твари к другой, поглощая их без остатка. Вода в озере забурлила и вскипела, заполняя пещеру клубами белого пара. Гарри мог бы удивиться, отчего они ещё не сварились, но сейчас его разум был пуст от посторонних мыслей. Пот ручьями стекал по лицу и спине, внутренности в животе скрутились тугим узлом, руку, сжимающую палочку, свело судорогой, в глазах темнело, но Гарри пока ещё управлял пламенем. Феникс поглотил чашу, вновь наполненную зельем, медальон, оставленный Регулусом взамен крестража, после яростно вгрызся в каменный постамент. Оставшиеся инферналы пытались скрыться под водой, но огненный феникс был беспощаден, а вода не была для него преградой.

Лодка наконец причалила к берегу, осталось добраться до выхода из пещеры. Гарри, не сводя взгляда с резвящегося пламени, попытался вытащить Блэка на берег, тот схватился за протянутую руку и почти самостоятельно выбрался из лодки. Поддерживая друг друга, они поспешили по узкой каменной тропке к выходу. Регулус запнулся ногой о камень, пошатнулся и едва не утянул их обоих в бурлящее озеро. Гарри дёрнул его на себя, потерял равновесие, и теперь они оба покатились по тропе, хватаясь друг за друга и за раскаленные камни.

Пламя яростно взревело и взметнулось ввысь, утратив очертания огненной птицы. Теперь в пещере бушевало огненное многоглавое чудище. Оно распахнуло бездонные пасти, готовое поглотить все на своём пути, и устремилось к дезориентированному падением заклинателю. Гарри выставил палочку перед собой, но он больше не управлял этой стихией, более того, он изначально не знал, как остановить Адское пламя. Его придуманный на ходу план состоял в том, чтобы успеть захлопнуть «дверь» до того, как пламя вырвется следом.

Тёплая сухая ладонь накрыла его руку, касаясь древка палочки кончиками пальцев. Он обернулся и увидел бледное напряженное лицо Регулуса, из рассеченной брови тонким ручейком стекала кровь, заливая глаз и щеку.

— Сосредоточься. Это твоё пламя, — тихим охрипшим голосом сказал он. — Я помогу.

И он что-то зашептал на неизвестном языке, медленно покачивая рукой из стороны в сторону. Гарри не понимал, что происходит и какова его роль, но он попытался сосредоточиться и очистить разум, как делал в самом начале. Огненная химера замерла будто бы в недоумении, рыкнула яростно и чуть погодя осыпалась миллионом ярких искр.

Регулус ладонью вытер заплывший кровью глаз, тряхнул головой и кое-как поднялся на ноги.

— Только идиот может призвать Адское пламя, не зная, как его остановить, — пробормотал он.

— Только идиот полезет за крестражем, не зная, как его уничтожить, — огрызнулся в ответ Гарри, в общем-то абсолютно согласный с формулировкой.

Регулус резко обернулся, удивлённо вскинув брови, поморщился от боли и оперся рукой о каменную стену. Кровавая жертва была принесена — проход открылся. Регулус, потеряв опору, рухнул прямо в каменный грот. Гарри вскочил и бросился следом.

Блэк лежал на боку, неловко подвернув левую руку. Энервейт не сработал. Гарри попробовал ещё раз, и снова, и снова. Это не помогало, Регулус не приходил в сознание, но его слабое дыхание давало надежду.

«Молодец, Гарри, ты отлично подготовился», — уничижительно думал он про себя, не имея в своих почти бездонных карманах даже завалящего безоара.

Гарри поудобнее перехватил юношу, мимоходом порадовавшись, что тот не вымахал таким здоровенный, как Рон, и потащил его наружу. Туда, откуда можно аппарировать. Туда, где взбешенное море швыряло волны об острые скалы.

Аппарировал Гарри прямо из воды, как только почувствовал, что это возможно. Над пунктом назначения он долго не думал, искренне веря, что только здесь смогут помочь. Он не задумывался, что дом может быть пуст, что ему могут просто не открыть дверь, что ему в любом случае будут не рады. Он был здесь лишь однажды, летом после победы, но сейчас безошибочно переместился прямо на заросшую тропинку перед ветхим домишком с облезлой дверью.

Ни одно окно не светилось приветливым светом.

Мокрая одежда неприятно липла к телу, а на промозглом зимнем ветру и вовсе грозила покрыться ледяной коркой. Руки одеревенели от холода и тяжести, и он, что есть мочи заколотил в дверь ногой.

Дверь открылась, и ему прямо в лицо уткнулась гладкая чёрная палочка.

— Снейп! — широко улыбнулся Гарри, глядя в растерянное лицо, наверное, пока ещё не профессора.

— Какого дьявола вам здесь нужно? — прорычал Снейп, окидывая его мрачным взглядом.

— Регулусу нужна помощь, — взмолился Гарри, — пожалуйста.

Снейп, не сводя острого взгляда с Гарри, за подбородок приподнял лицо Блэка, закрытое мокрыми волосами, коротко глянул и отступил, пропуская их внутрь.

Тёмный коридор вывел их в почти такую же тёмную гостиную. На заваленном всяким хламом столе несколько свечей зажглись сами собой, вдоль стен стояли полупустые книжные шкафы, у потухшего камина высилась гора явно маггловских вещей вперемешку с пустыми бутылками. Снейп сбросил прямо на пол с продавленного пыльного диванчика какие-то тряпки и указал на него рукой. Гарри аккуратно уложил Регулуса на указанное место и молча замер в уголке, исподтишка рассматривая своего бывшего-будущего профессора. Сейчас он выглядел немногим старше Гарри, но то, как он колдовал, плавно взмахивая палочкой и не произнося при этом ни звука, вызывало восхищение. Несколько зелий отправились в приоткрытый рот Блэка, он задышал тихо, размеренно.

— Что с ним случилось? — спросил Снейп, отбросив со лба прядь сальных волос и вперив в Гарри пристальный взгляд, от которого тот невольно сжался по привычке, но тут же расправил плечи.

— Он отравился зельем, — полувопросительно ответил Гарри, для убедительности пожав плечами.

— Может есть какие-то менее очевидные подробности? — неприятно прищурился Снейп. — Название не спрашиваю, но цвет, консистенцию, запах ты можешь описать?

— Ярко зелёное зелье, без запаха, как вода, на вкус не знаю, — сказал Гарри. — Вызывает фантомные боли и галлюцинации, вытаскивая наружу самые тёмные, страшные мысли и воспоминания.

Снейп побледнел настолько, что на него стало жалко смотреть. Он несколько раз провел палочкой от макушки до пяток Регулуса, бормоча при этом какие-то заклинания, и побледнел, кажется, ещё больше.

— Будь здесь, — приказал он, через неприметную дверь спускаясь куда-то вниз, в подвал.

Гарри нервно расхаживал по комнате, осматривая заросшие паутиной углы, пыльные полки, иссохшее растение на подоконнике, оборванные шторы и горы хлама вокруг. Было ясно, что долгое время здесь никто не жил. На пыльном вытоптаном ковре осталась грязная лужа, Гарри, заметив это, наконец вспомнил об высушивающих чарах. Что интересно, одежда Блэка была уже полностью сухая, а он и не заметил, когда Снейп это проделал. После сушки дали о себе знать мелкие ожоги и ссадины, полученные в пещере, но он, как это часто бывало, задвинул физический дискомфорт на задний план.

Прошло не менее получаса, прежде чем вернулся Снейп, левитируя перед собой дымящийся котелок и поднос с разными травами и порошками. Он опустил все на колченогий табурет возле дивана. Он смешал в ступке несколько высушенных розовых цветков, добавил к ним толченые змеиные зубы, длинной иглой какого-то животного проткнул палец на правой руке Регулуса и вместе с кровью истолок ингредиенты в порошок. После чего всю эту смесь добавил в котёл и перемешал девять раз против часовой стрелки. Зелье зашипело ,и на его поверхности появилась красная пенная шапочка. Он помешал один раз по часовой стрелке, шапка осела, в котле осталось около половины зелья по виду похожего на красное вино. Он перелил его в простой стеклянный стакан и направил палочку на Блэка.

— Энервейт.

На этот раз все сработало. Регулус часто заморгал и открыл немного расфокусированные глаза.

— Пей, — приказал Снейп, приподнимая его за плечи и поднеся ко рту стакан так, что тот стукнулся о плотно сжатые зубы.

— Что? — попытался возразить Регулус, но зелье тут же полилось в приоткрытый рот. Он пытался отвернуть голову, выплюнуть, оттолкнуть Снейпа, но тот держал крепко. Зелье Регулусу пришлось проглотить.

Страшный крик прорезал повисшую тишину, тонкие руки взметнулись к груди, разрывая одежду, царапая до крови короткими ногтями, пока их не остановили невидимые путы, спеленавшие все тело. Но даже так Регулус продолжал метаться по дивану, подобно гусенице, желающей вырваться из кокона.

— Что с ним? — Гарри переводил встревоженный взгляд с мучающегося в какой-то агонии Регулуса на совершенно спокойного Снейпа.

— Я сделал все возможное, — пояснил Снейп. — Теперь он либо умрёт к утру, либо выживет.

— Что? — опешил Гарри.

— Я говорю, что у нас есть время до самого утра, — мерзко усмехнулся Снейп, — чтобы ты мог все рассказать.

Выскочившее из-за угла кресло подбило Гарри под колени, а невидимые верёвки плотно обхватили со всех сторон. Верная палочка вылетела из кармана прямо в руки ухмыляющегося Снейпа.

— Так как говоришь тебя зовут? — спросил он, приподняв бровь и скрестив руки на груди, невероятно напоминая грозного профессора из будущего.

— Гарри, — ответил Поттер, всей душой надеясь, что к нему не полезут в голову. — Гарри Феникс.

— Гарри Феникс? — недоверчиво хмыкнул Снейп.

— Ну да. Что-то не так?— Гарри невинно похлопал ресницами. Теперь без очков его глаза стали более яркими и выразительными, по крайней мере, так говорили его новые однокурсницы, и их внимание очень не нравилось Джинни.

— Всё так, за исключением того, что ты заявился в мой дом посреди ночи. Дом, о существовании которого знает всего несколько человек. В компании полумертвого Регулуса Блэка, отравленного наиредчайшим, я бы даже сказал, эксклюзивным зельем, — Снейп говорил тихим опасным голосом.

— Ты варил это зелье, — внезапно догадался Гарри.

Снейп едва заметно вздрогнул, плотно сжал и без того тонкие губы и повернулся к вновь закричавшему Блэку. Невербальное муффлиато превратило крик в неразборчивый гул. Казалось, что Снейп не испытывал ни вины, ни сострадания, лишь раздражение от доставленного ему дискомфорта.

— Кто ты такой? — спросил Снейп.

— Я же сказал, меня зовут Гарри Феникс, — он изобразил пожатие плечами насколько позволяли верёвки.

— Верно, — неприязненно скривился Снейп и, подойдя вплотную, дёрнул вверх рукав толстовки, оголяя чистое левое предплечье Гарри. — Но меня интересует другое, почему вы пришли ко мне?!

— Потому что ты мог помочь.

— На каком факультете ты учился? — неожиданно сменил тему Снейп.

— Я не учился в Хогвартсе, просто сдал СОВы в министерстве.

— Мне знакомо твоё лицо, — задумчиво проговорил Снейп, вглядываясь в поттеровские черты лица, ярко зелёные глаза, тонкий зигзагообразный шрам на лбу.

— Мне часто говорят, что я на кого-то похож, — честно признался Гарри. — Просто самая заурядная внешность, вот и кажется знакомой, потому что таких полно.

Снейп явно не собирался ему верить, он говорил то тихо и проникновенно, то срывался на крик или устрашающее шипение. Он спрашивал, где Гарри встретился с Регулусом, кем были его родители, что его связывает с Альбусом Дамблдором и Орденом Феникса, откуда он узнал, куда аппарировать.

Гарри был уверен, что почувствовал бы легилименцию, но её не было, а потому он лгал, наивно хлопал глазами, снова лгал, вздыхал устало, нервно поглядывая на все ещё конвульсивно вздрагивающего Блэка, и лгал дальше, изо всех сил стараясь выглядеть искренне и звучать правдоподобно. Снейп — пожиратель смерти, ещё не перешедший на сторону света, и Гарри не мог ему довериться.

— Может ты меня развяжешь, — устало попросил он. — Мы, кажется, уже выяснили, что я не шпион из Ордена Феникса, что бы это ни означало, не собираюсь на тебя нападать и не имею какого-то злого умысла.

— Вот твой умысел мне и не понятен.

— Я просто хотел помочь другу! — воскликнул Гарри.

Он надеялся, что у Регулуса, если он все же очнется, случится амнезия, которая поможет оправдать наспех придуманную легенду.

Дребезжащий стук прервал их разговор. В открывшееся окно влетел огромный взъерошенный филин и прямо в руки Снейпу сбросил свиток пергамента, скрепленный малфоевской гербовой печатью. Он тут же вылетел обратно, при этом будто нарочно стукнув Гарри крылом по макушке. Снейп быстро пробежал глазами по строчкам, и его лоб прорезала тревожная складка. Он кинулся в подвал, вернулся через минуту, но уже в мантии и с небольшим кожаным саквояжем, в котором звякнули пробирки при приземлении на стол.

— Что случилось? — участливо спросил Гарри.

— Я должен идти, — произнёс Снейп, в его руках была палочка из остролиста. — Не вынуждай меня пожалеть об этом, иначе для тебя это плохо кончится. Фините.

Верёвки исчезли. Гарри поспешно размял затекшие конечности и с благодарным кивком принял протянутую вперед рукояткой палочку.

— Я все понимаю. Спасибо за помощь.

— Настоятельно рекомендую оставаться здесь до моего возвращения, — сказал Снейп. — Когда Блэк очнется, дашь ему это зелье. Три капли на стакан воды.

— Когда очнется? Не если? — обрадовался Гарри.

— Через час-полтора он должен прийти в себя, — сухо кивнул Снейп.

Всучив Гарри в руки крохотный флакончик синего цвета, он подхватил свой саквояж и покинул дом. На улице раздался едва слышный хлопок аппарации.

Холодный воздух из оставшегося открытым окна наполнил и без того прохладное помещение. Гарри зябко поежился и чихнул. Наверняка его ночные купания не пройдут бесследно. Он закрыл окно, задернул пыльные рваные шторы и разжег камин, забросив в него вместо отсутствующих дров обломки старой мебели, сваленые кучей в углу.

Регулус больше не извивался, его рот был закрыт, хотя на лице и сохранился отпечаток страдания. Гарри снял заклинания и подошёл ближе, коснулся ладонью холодного влажного лба. Блэка сотрясала крупная дрожь. Из вороха маггловского тряпья, разбросанного по комнате, Гарри выбрал наиболее чистый, хотя и тонкий, плед и попытался трансфигурировать его в тёплое одеяло. Одеяло вышло кривым, но толстым и мягким. Он накрыл Регулуса до подбородка, аккуратно подоткнув края, и с максимальной осторожностью подвинул диван ближе к камину.

Сам он устроился в кресле напротив, не рискнув хозяйничать в доме Снейпа, хотя сейчас, как никогда, ему была необходима чашка горячего чая. Вместо этого он достал из кармана снежный шар и снова оглядел его со всех сторон в поисках какой-нибудь не замеченной подсказки. Подсказок не было. Но содержимое шара вновь изменилось. Снег больше не вихрился, он устилал круглое дно пушистым белым одеялом, которое искрилось от ровного голубого сияния звезды. Звезда теперь не была одна, невдалеке на небосклоне можно было разглядеть ещё несколько едва заметных крохотных звездочек.

Гарри настолько увлекся созерцанием звезд и погрузился в собственные мысли, что вздрогнул от неожиданности, услышав слабый охрипший голос.

— Всё так ужасно? — спросил он с какой-то жалостью.

— О, ты очнулся. — Гарри спрятал шар в карман, наколдовал стакан воды и капнул в него зелье. — Ты должен это выпить.

— Что это? — Регулус с помощью Гарри сел, опершись о спинку дивана, и принюхался к ставшей розовой воде.

— Лекарство, — максимально убедительно ответил Гарри.

Регулус подозрительно прищурился и залпом осушил содержимое стакана. После чего сначала побледнел, потом позеленел, беспомощно взмахнул рукой и, согнувшись пополам, стошнил прямо на пол. Эванеско уничтожило все следы, но его ещё трижды вывернуло мерзкой чёрной слизью в наколдованное ведро.

— Ты в порядке? — участливо спросил Гарри, подавая стакан чистой воды.

Регулус сделал несколько маленьких глотков и замер, прислушиваясь к себе.

— Полагаю, что буду, — натянуто улыбнулся он, — учитывая, что ты здесь. Но скажи, неужели все было настолько плохо?

— Ты о чём? — растерялся Гарри.

— О том, что заставило тебя отправиться сюда. Что сподвигло тебя менять прошлое?

— Что? Как ты?..

— Йондоззар, — сказал Регулус и, видя непонимание в глазах Гарри, указал на его карман. — Снежный шар. Звёздный путь. У него много названий, но суть одна. Это артефакт, позволяющий не просто отправиться в прошлое, но полностью его переписать. Этот артефакт единственный в своём роде, он не сравним с маховиками времени да и ни с чем другим. По легенде, Корвус Блэк привёз его из путешествия по Африканскому континенту в начале шестнадцатого века, и он все это время был надёжно спрятан в семейном хранилище. Но воспользоваться им можно только в случае самой крайней нужды, когда не останется никакой надежды.

— О. Да, наверное, так и было, — согласился Гарри.

— Мне очень жаль, — сказал Регулус.

— Слишком много людей погибло. Но теперь, когда появилась возможность всё исправить, нужно уничтожить крестражи, как можно раньше. Честно говоря, я не представляю, как всё изменится, когда я вернусь.

— Не думаю, что вернуться возможно. Из какого ты года?

— Наверняка есть какой-то способ, раз я попал сюда, должен быть и обратный путь. Был канун Рождества девяносто восьмого.

— Того места, откуда ты пришёл, больше не существует по законам времени, — пожал плечами Регулус. — И йондоззар наверняка взял с тебя какую-то плату, верно? Чем ты пожертвовал?

Гарри прикрыл глаза, вспоминая вечер, когда он собрался встречать Рождество в доме крестного. Ему казалось, что с того дня прошло не меньше недели, хотя это было буквально накануне.

— Я не знаю. Я думал о том, что отдал бы всё за возможность хоть что-то изменить, а потом появился шар. И Вальбурга с портрета прокричала: «Да воссияют звезды на снегу», и я оказался в семьдесят девятом. Что это значит?

— Как тебя зовут? — спросил Регулус, напрочь проигнорировав вопрос.

— Гарри Поттер, но Снейпу я представился, как Гарри Феникс, — хмыкнул он.

— Разумно, Гарри. Не стоит использовать старую фамилию. — Регулус одобрительно кивнул и с интересом осмотрелся по сторонам: — Так эта хибара — дом Снейпа? И где же он сам?

— Помчался к Малфоям, насколько я понял.

— Да, Люциус завёл привычку созывать колдомедиков и зельеваров по любому чиху беременной Цисси. Надеюсь, у нас есть ещё немного времени до его возвращения, чтобы ты мог рассказать мне все, что успел наговорить ему. Ты же не проговорился, что пришёл из будущего? Видишь ли, Снейп гениальный зельевар, но порой он бывает слишком любопытен. Да и наши отношения нельзя назвать хорошими. Я-то не мог при знакомстве представиться другой фамилией.

Гарри как-то сразу проникся симпатией к младшему Блэку, ещё когда услышал от Кричера его историю. Сейчас же между ними протянулась какая-то незримая нить доверия. Было ли это связано с артефактом или с взаимным спасением жизни, сложно сказать. Гарри явственно ощущал будто бы они знакомы уже много лет. Регулус слушал внимательно, порой удовлетворенно хмыкал или задавал уточняющие вопросы. История новой личности Гарри не заняла много времени.

— Это просто прекрасно, что ты назвался полукровкой, да ещё и сиротой, — похвалил Регулус. — Так будет гораздо проще тебя легализовать. СОВы по всем предметам не обещаю, это привлечёт внимание, но с базовым набором проблем не возникнет. А вот ЖАБА лучше все-таки сдать самому. Ты ведь уже сдавал их?

— Нет, я не доучился. Война.

— Полагаю, мы можем выделить пару месяцев на повторение и сдачу экзаменов.

На улице начало светать, позднее зимнее утро вступало в свои права. Регулус скинул с себя одеяло и, брезгливо поморщившись, уничтожил ведро.

— ЖАБА? Серьёзно? — возмущенно фыркнул Гарри. — Ты говоришь прямо как моя подруга Гермиона.

— Наверняка она очень умна, — самодовольно улыбнулся Регулус.

Тихий хлопок оповестил о возвращении Снейпа. Тот вошёл в гостиную, принеся с собой запах дождя и зелий.

— Северус, ты как раз вовремя. Мы уже чуть было не ушли, не попрощавшись. Дел невпроворот, — нахально подмигнул Регулус, невероятно напоминая сейчас своего брата.

— Я и не ждал благодарности от Блэка, — ответил Снейп. — Надеюсь, спасение твоей жизни окупило мой долг?

— Не беспокойся, мы в расчёте.

Гарри переводил недоуменный взгляд с одного на другого. Но тут Регулус, очевидно считая разговор оконченным, повлек его на выход.

— Я же говорил, — пожал он плечами уже на улице.

— А что за долг? — не мог не спросить Гарри. Слишком уж ярко он ощутил на себе последствия долгов Снейпа.

— Да пустяк по сути. Немного поспособствовал в получении мастерства. Вообще, я это делал по просьбе Люциуса, — пояснил он. — Снейп узнал, но отказаться уже не мог. А быть в долгу перед Блэком для него оказалось крайне унизительно.

Узкий проулок между одинаково серыми домами вывел их к берегу грязной вонючей реки. Вокруг не было ни души. Конечно, аппарировать можно было прямо с крыльца, как это делал Снейп, но по молчаливому согласию, они решили немного пройтись.

— На Гриммо? — уточнил Регулус, протягивая руку для совместной аппарации.

— Твоя матушка будет счастлива, — фыркнул Гарри.

— М-да, наряд не совсем подходящий, — Регулус критически осмотрел опаленные и порванные маггловские вещи, надетые на Гарри.

— О да, будто твой наряд чем-то отличается.

— Хорошо, есть одно безопасное место. Правда, о нем знает ещё один человек, но он там почти не появляется в последнее время, — задумался Регулус. — Там мы сможем спокойно отдохнуть и обсудить наши дальнейшие планы по спасению мира.

Гарри согласно кивнул и взялся за протянутую руку. Их затянуло в воронку аппарации и выкинуло прямо на мягкий пушистый ковёр в чистой, аккуратной комнате ничем не примечательной на вид. Два мягких кожаных кресла, низкий столик между ними, книжная полка и две двери — вот и вся комната. Гарри подошёл к окну и увидел высокие дома напротив, а далеко внизу сновали люди и проезжали машины.

— Чай или кофе? — крикнул откуда-то Регулус, гремя чашками.

Гарри пошёл на звук. За одной из дверей обнаружилась большая уютная кухня, на плите, сверкая начищенными боками, грелся чайник. Регулус, без мантии, в грязной закопченной рубашке с закатанными рукавами ставил на вторую конфорку тяжёлую сковороду. Он достал из древнего на вид холодильника нарезанный бекон и яйца и с неожиданной сноровкой принялся за приготовление завтрака.

— Ты готовишь, — констатировал очевидное Гарри.

— Это же просто яичница с беконом, — отмахнулся Регулус. — Конечно, неплохо было бы сначала принять душ, но после этих зелий я просто умираю с голоду.

— Ты Блэк. И ты готовишь. Сам. — Раздельно повторил Гарри, будто тот сам не понимал, что делает.

— А, ты об этом, — как-то погрустнел Регулус. — Это маггловская квартира в маггловском районе. Чем меньше здесь использовать магию, тем неприметнее это место.

— Именно поэтому мы аппарировал прямо сюда? — скептически хмыкнул Гарри.

Он заглянул в холодильник. Там нашлось немного зелени, парочка томатов и одинокое зелёное яблоко.

— Я займусь салатом, — сказал он, выкладывая на стол необходимые ингредиенты.

— Расскажешь, почему ты сказал крестражи, а не крестраж?

— Их было семь. Сейчас должно быть пять, я думаю, — пояснил Гарри.

— Семь, — повторил Регулус, раскладывая еду по тарелкам.

— Семь, — повторил ещё раз, разливая по чашкам свежезаваренный чай.

— Семь крестражей, — повторил в третий раз, глядя в одну точку на стене. Встряхнул головой, будто прогоняя назойливые мысли, и попросил: — Расскажи мне всё, с самого начала.

— Это будет долгая история, — сказал Гарри, с аппетитом принимаясь за еду.