/«Сердце океана. Историческое творчество про Нью-Йорк…/« (гет)

/«Начало истории. Появление главной героини и других, второстепенных героев истории.

/«Эйнджел Вудс в тот вечер находилась в том месте, где она не должна была находится, но понимала, что другого выхода у неё все равно не было. Молодая девушка, которая была хороша собой и которая в свои годы уже знала жизнь не понаслышке, брела в одиночестве по городу, обдумывая, что ей делать. Эйнджел знала, что ее будут искать, и прежде чем ее найдут, ей следует спрятаться. Девушка тяжело вздохнула, потому что она не рассчитывала на такие лишения, которые будут ее преследовать на жизненном пути. Более того, она не думала, что ей будет так тяжело за пределами родного дома, который фактически уже стал ей тюрьмой. Эйнджел не могла взять в толк, не могла представить, что ей делать дальше, но в одном девушка была уверена как никогда. Она правильно поступила, что наконец сбежала от своего дяди. И она не сомневалась в том, что совершила правильный поступок, взяв бриллиант во время побега. Бриллиант принадлежит только ей и она никому не отдаст это сокровище. Эйнджел продолжала свой нелёгкий путь по городу, в котором родилась, выросла и который знала достаточно хорошо, чтобы бродить здесь и ночью, а в руке девушка сжимала бриллиант, который стоил целое состояние. И мучительно вспоминала о том, что с ней произошло «и что же побудило ее на этот шаг и непростой выбор, который она сделала в своей жизни.

Едва дядюшка ее снова вызвал, Эйнджел подумала о возможном наказание.

— Ты не знаешь, зачем вызывает? — снова спросила свою сводную сестру Эйнджел, когда проходила через очень маленькую гостиную к такому же маленькому кабинету ее дяди. — Что он хочет от меня снова?

— Уж прости, я ничего не знаю, сестрица. Мне только было велено тебя позвать. Но дальше ты дорогу, по всей вероятности, уже знаешь? — мечтая как можно быстрее отделаться от своей сестры, спросила Мэри Лу.

— Ты даже подслушать не хочешь? Мэри Лу, я тебе удивлена. — Притворным тоном, будто искренне удивляясь, спросила Эйнджел. На самом деле, она уже так хорошо знала Мэри Лу, что ее ничего больше не удивляло в ней. С самого их детства Мэри Лу много натворила, чтобы сделать жизнь Эйнджел в этой семье ещё труднее. Когда она выходила замуж за своего мужа, который жил в одном доме с ними, из-за того, что другой недвижимости у них просто не было, ее не было на свадьбе и ее даже заперли в старой комнате матери. И сейчас именно Мэри Лу должна была проводить ее до кабинета дяди. Должно быть, она так улыбалась и была « и была на редкость милой, потому что уже знала о том наказании или о чем-то, что ей грозило. Как бы то ни было, чем скорее Эйнджел подойдёт в кабинет, тем было лучше для всех. — Иди. Путь свободен тогда и я не стану тебя больше задерживать.»

«- Вот так всегда, сестрица. Когда пытаешься быть вежливой, отвечают также, как ты сейчас. Счастливо тебе оставаться! Будь уверена, что маменька мне все расскажет первой, как только ты оттуда выйдешь. Если выйдешь. Удачи тебе, сестрица». — В своей обыкновенной манере протараторила Мэри Лу, помахала Эйнджел ручкой и упорхнула куда глаза глядят. /«…Продолжение следует…/«

«- И тебе тоже, удачи. — Вздохнув, произнесла Эйнджел, которая никогда не отвечала плохим на плохое и всегда желала хорошего даже своим недругам. Так Эйнджел была воспитана и никто не смог бы отнять у неё того вежливого воспитания, которое ей привили в далеком детстве. Тем не менее, когда сестрица уже уходила, Эйнджел успела подумать о том, что в кабинете дяди была и тетя, но так ничего и не спросила. Впрочем, она несомненно получит ответы на все свои вопросы, стоило ей лишь шагнуть в дядин кабинет, но отчего-то она очень боялась этого делать и чувствовала себя очень одинокой в этот трудный момент. «Господи, помоги мне!» — мысленно взмолилась Эйнджел и уже подошла к двери дядиного кабинета, готовая постучать. Однако рука девушки повисла сама собой, стоило ей услышать такие знакомые и одновременно ненавистные голоса родственников по маменьке. Услышав разговор, который был достаточно громким, чтобы подслушать, Эйнджел так и не открыла дверь. Более того, девушка даже не шелохнулась, оставаясь стоять на месте и от души надеялась, что ее вторая сводная сестрица была где-то там, в саду. Вне всякого сомнения, Эйнджел захотела послушать, о чем говорили в кабинете и услышать весь разговор, прежде чем она постучится. Думая об этом, Эйнджел вообще не двигалась и «и находилась на своём месте, откуда пришла. Девушка даже пригладила складки своего длинного платья в пол светло-зелёного цвета, чтобы оно не зашуршало. Ее платье было из хорошей ткани, но достаточно поношенным. О новых нарядах она и мечтать не смела, потому что ей не покупали вещи и она все донашивала либо за своей тетей, либо за сёстрами. Из-за того, что ее тетя Сьюзен была вполне пышной в форме, те платья, которые носила тетя, приходилось подшивать, поэтому шитьё — было тем занятием, за которое по-настоящему не стыдилась Эйнджел и которым гордилась. Эйнджел Вудс не гордилась тем, что упрекнула свою сводную сестру Мэри Лу в том, что она, должно быть, собиралась подслушивать и она сама не гордилась своим поступком, но неслышно подойдя к двери, уже слушала все, о чем говорили в кабинете ее дяди. Услышанное Эйнджел нравилось все меньше и меньше».

«Дядюшка Эйнджел Вудс, Рэтфорд Вудс, ходил взад и вперёд по своему кабинету, в то время как его жена, Сьюзен, спокойно сидела на своём месте, глядя на мужа преданными глазами. Во всех делах Сьюзен всегда соглашалась с тем, что сказал бы ее муж. Более того, Сьюзен было так удобно: подчиниться воле Рэтфорда, исполнять его приказы и, возможно, прихоти и после чего получать награды. Она знала, какой у него бывал временами вспыльчивый характер и в тоже самое время, могла его усмирить. Кроме неё, никто не знал, как можно было усмирить Рэтфорда, если он был в гневе. Об этом знала Сьюзен и гордилась этим. Кроме того, Сьюзен была его женой. Иногда Сьюзен очень радовалась, когда гнев Рэтфорда приходился не на неё, а, например, на их бесприданницу-племянницу.

К большому сожалению Сьюзен, у них не было слуг «на которых Рэтфорд мог бы срывать свой гнев, но, с другой стороны, Сьюзен была уверена в том, что это было лишь делом времени. Как ей показалось, ее дорогой супруг уже обо всем продумал и, должно быть, решил судьбу их нерадивой племянницы, которая свалилась прямо им на шею. Иначе, зачем бы он ее позвал? Не последние же сплетни в свете обсудить. Это было бы, по крайней мере, смешно.

— Должен тебе сказать, моя дорогая, что уже все решено. А Точнее, я все решил. — Неожиданно позитивным и располагающим к себе тоном проговорил Рэтфорд и даже чуть не хлопнул в ладоши. Его таким Сьюзен давно не видела и даже не знала, что все это могло значить. Неужели и Фрэнсис выходит замуж со дня на день и младшей дочери Рэтфорд присмотрел жениха? Эта возможность решила бы их многие проблемы.

— Что же ты решил, мой дорогой супруг? — Сьюзен не смогла сдержать своего любопытства и спросила его напрямую. В тоже время она увидела, как глаза Рэтфорда зажглись огнём и в ответ мило улыбнулась.

— Как мне нравится твоя улыбка, Сьюзен. — Похвалил ее Рэтфорд, продолжая расхаживать по кабинету. — Я послал Мэри Лу за нашей беспризорницей, барышней Эйнджел. Вот ее судьбу я и решил. — Заявил Рэтфорд и увидел, как Сьюзен скривилась лишь при упоминании о ненавистном имени бесприданницы Эйнджел. В отличие от собственных дочерей, эта Эйнджел была ей никем и она давно мечтала, чтобы та уехала и покинула их дом. Ни Рэтфорд, ни Сьюзен и не подозревали, что Эйнджел уже давно привели и она прислушивалась за дверью, стараясь разобрать слова. Иногда ее дядюшка говорил очень тихо, а иногда и вовсе кричал на весь дом. — Сьюзен, дорогая, можешь радоваться и можешь сообщить радостную весть нашим дочерям. Эта бесприданница ни сегодня, так завтра, уезжает долой и вон из нашего дома. Ее более из нас никто не увидит, а заберёт ее супруг, которого я выбрал ей в женихи. Видишь ли, моя дорогая, я совершил давеча весьма выгодную сделку и остался этим весьма дозволен. Я почти продал нашу беспризорницу и продал навсегда! — радостно воскликнул дядюшка Рэтфорд и «теперь уже в глазах Сьюзен заплясали озорные огоньки. Видит Господь, для неё это была лучшая новость на сегодня. В тоже самое время, за дверью, молодая Эйнджел даже перестала дышать, услышав о своей незавидной судьбе. «Господь милосердный, помоги мне. Что же делать? Что же мне теперь делать? — ахнула Эйнджел и даже попятилась подальше от дверей кабинета своего дядюшки. В то время, когда он все еще что-то говорил, Эйнджел обдумывала все, что она должна сделать и что она должна предпринять. Эйнджел собиралась действовать очень решительно. Она не продаст свою жизнь кому бы то ни было и не допустит, чтобы ею распорядились.

— Вот как! Это же просто чудесно. Кому ты ее отдал и когда она отбывает? Представляю, ее личико, когда мы с тобой все это ей сообщим. Ты правильно сделал, что попросил именно Мэри Лу привести нашу беспризорницу сюда. Самостоятельно ей не следовало бы приходить в твой кабинет. Кто знает, ведь она всегда была не чиста на руку. -

Пользуясь случаем, вновь Попыталась оскорбить Эйнджел ее тетка, Сьюзен, «Впрочем, она всегда ее ненавидела и Эйнджел знала это. — Кого ты ей выбрал? Мне можно надеяться на то, что будущий супруг нашей бесприданницы абсолютно некрасив и даже уродлив? Обрадуй меня, дорогой, что ты нашёл ей старика, а не принца. — Рэтфорд видел, как порадовалась его супруга столь неожиданной новости. Очень скоро бесприданница Эйнджел покинет их дом и они смогут зажить спокойно, без ее истерик и заявлений в их адрес. На самом деле, супруга для своей родной племянницы Рэтфорд подыскал уже давно, в игорном доме, но их долго представляли друг другу и когда, в конечном итоге, их представили, они смогли договориться. Рэтфорд был очень доволен собой и теперь дела семьи должны пойти в гору.

— Ни о чем не беспокойся, моя дорогая. Уже на завтра этот ее супруг придёт сюда, к нам на смотрины, они познакомиться, мы оформим наше соглашение о приданом и если не в тот же день, то со дня на день договоримся о помолвке и все организуем так быстро, как это будет возможно. Нашу бесприданницу Элайзу следует запереть и ты ее подготовь как следует. Что надо делать, ты знаешь. Мы ей только все сообщим, а остальное дело — за тобой. Я очень давно не видел тебя именно такой, Сьюзен. Твои глаза просто сверкают. Давно следовало выдать нашу простофилю замуж! — Рэтфорд выглядел очень довольным и потирал в предвкушении руки. Вместе с тем, и Рэтфорд, и Сьюзен в нетерпении ожидали появления Эйнджел в кабинете Рэтфорда, которой и собирались вместе все рассказать.