/«Сердце океана. Историческое творчество про Нью-Йорк…/« (гет)

/«Начало истории. Появление главной героини и других, второстепенных героев истории.

/«Эйнджел Вудс в тот вечер находилась в том месте, где она не должна была находится, но понимала, что другого выхода у неё все равно не было. Молодая девушка, которая была хороша собой и которая в свои годы уже знала жизнь не понаслышке, брела в одиночестве по городу, обдумывая, что ей делать. Эйнджел знала, что ее будут искать, и прежде чем ее найдут, ей следует спрятаться. Девушка тяжело вздохнула, потому что она не рассчитывала на такие лишения, которые будут ее преследовать на жизненном пути. Более того, она не думала, что ей будет так тяжело за пределами родного дома, который фактически уже стал ей тюрьмой. Эйнджел не могла взять в толк, не могла представить, что ей делать дальше, но в одном девушка была уверена как никогда. Она правильно поступила, что наконец сбежала от своего дяди. И она не сомневалась в том, что совершила правильный поступок, взяв бриллиант во время побега. Бриллиант принадлежит только ей и она никому не отдаст это сокровище. Эйнджел продолжала свой нелёгкий путь по городу, в котором родилась, выросла и который знала достаточно хорошо, чтобы бродить здесь и ночью, а в руке девушка сжимала бриллиант, который стоил целое состояние. И мучительно вспоминала о том, что с ней произошло «и что же побудило ее на этот шаг и непростой выбор, который она сделала в своей жизни.

Едва дядюшка ее снова вызвал, Эйнджел подумала о возможном наказание.

— Ты не знаешь, зачем вызывает? — снова спросила свою сводную сестру Эйнджел, когда проходила через очень маленькую гостиную к такому же маленькому кабинету ее дяди. — Что он хочет от меня снова?

— Уж прости, я ничего не знаю, сестрица. Мне только было велено тебя позвать. Но дальше ты дорогу, по всей вероятности, уже знаешь? — мечтая как можно быстрее отделаться от своей сестры, спросила Мэри Лу.

— Ты даже подслушать не хочешь? Мэри Лу, я тебе удивлена. — Притворным тоном, будто искренне удивляясь, спросила Эйнджел. На самом деле, она уже так хорошо знала Мэри Лу, что ее ничего больше не удивляло в ней. С самого их детства Мэри Лу много натворила, чтобы сделать жизнь Эйнджел в этой семье ещё труднее. Когда она выходила замуж за своего мужа, который жил в одном доме с ними, из-за того, что другой недвижимости у них просто не было, ее не было на свадьбе и ее даже заперли в старой комнате матери. И сейчас именно Мэри Лу должна была проводить ее до кабинета дяди. Должно быть, она так улыбалась и была « и была на редкость милой, потому что уже знала о том наказании или о чем-то, что ей грозило. Как бы то ни было, чем скорее Эйнджел подойдёт в кабинет, тем было лучше для всех. — Иди. Путь свободен тогда и я не стану тебя больше задерживать.»

«- Вот так всегда, сестрица. Когда пытаешься быть вежливой, отвечают также, как ты сейчас. Счастливо тебе оставаться! Будь уверена, что маменька мне все расскажет первой, как только ты оттуда выйдешь. Если выйдешь. Удачи тебе, сестрица». — В своей обыкновенной манере протараторила Мэри Лу, помахала Эйнджел ручкой и упорхнула куда глаза глядят. /«…Продолжение следует…/«

«- И тебе тоже, удачи. — Вздохнув, произнесла Эйнджел, которая никогда не отвечала плохим на плохое и всегда желала хорошего даже своим недругам. Так Эйнджел была воспитана и никто не смог бы отнять у неё того вежливого воспитания, которое ей привили в далеком детстве. Тем не менее, когда сестрица уже уходила, Эйнджел успела подумать о том, что в кабинете дяди была и тетя, но так ничего и не спросила. Впрочем, она несомненно получит ответы на все свои вопросы, стоило ей лишь шагнуть в дядин кабинет, но отчего-то она очень боялась этого делать и чувствовала себя очень одинокой в этот трудный момент. «Господи, помоги мне!» — мысленно взмолилась Эйнджел и уже подошла к двери дядиного кабинета, готовая постучать. Однако рука девушки повисла сама собой, стоило ей услышать такие знакомые и одновременно ненавистные голоса родственников по маменьке. Услышав разговор, который был достаточно громким, чтобы подслушать, Эйнджел так и не открыла дверь. Более того, девушка даже не шелохнулась, оставаясь стоять на месте и от души надеялась, что ее вторая сводная сестрица была где-то там, в саду. Вне всякого сомнения, Эйнджел захотела послушать, о чем говорили в кабинете и услышать весь разговор, прежде чем она постучится. Думая об этом, Эйнджел вообще не двигалась и «и находилась на своём месте, откуда пришла. Девушка даже пригладила складки своего длинного платья в пол светло-зелёного цвета, чтобы оно не зашуршало. Ее платье было из хорошей ткани, но достаточно поношенным. О новых нарядах она и мечтать не смела, потому что ей не покупали вещи и она все донашивала либо за своей тетей, либо за сёстрами. Из-за того, что ее тетя Сьюзен была вполне пышной в форме, те платья, которые носила тетя, приходилось подшивать, поэтому шитьё — было тем занятием, за которое по-настоящему не стыдилась Эйнджел и которым гордилась. Эйнджел Вудс не гордилась тем, что упрекнула свою сводную сестру Мэри Лу в том, что она, должно быть, собиралась подслушивать и она сама не гордилась своим поступком, но неслышно подойдя к двери, уже слушала все, о чем говорили в кабинете ее дяди. Услышанное Эйнджел нравилось все меньше и меньше».

«Дядюшка Эйнджел Вудс, Рэтфорд Вудс, ходил взад и вперёд по своему кабинету, в то время как его жена, Сьюзен, спокойно сидела на своём месте, глядя на мужа преданными глазами. Во всех делах Сьюзен всегда соглашалась с тем, что сказал бы ее муж. Более того, Сьюзен было так удобно: подчиниться воле Рэтфорда, исполнять его приказы и, возможно, прихоти и после чего получать награды. Она знала, какой у него бывал временами вспыльчивый характер и в тоже самое время, могла его усмирить. Кроме неё, никто не знал, как можно было усмирить Рэтфорда, если он был в гневе. Об этом знала Сьюзен и гордилась этим. Кроме того, Сьюзен была его женой. Иногда Сьюзен очень радовалась, когда гнев Рэтфорда приходился не на неё, а, например, на их бесприданницу-племянницу.

К большому сожалению Сьюзен, у них не было слуг «на которых Рэтфорд мог бы срывать свой гнев, но, с другой стороны, Сьюзен была уверена в том, что это было лишь делом времени. Как ей показалось, ее дорогой супруг уже обо всем продумал и, должно быть, решил судьбу их нерадивой племянницы, которая свалилась прямо им на шею. Иначе, зачем бы он ее позвал? Не последние же сплетни в свете обсудить. Это было бы, по крайней мере, смешно.

— Должен тебе сказать, моя дорогая, что уже все решено. А Точнее, я все решил. — Неожиданно позитивным и располагающим к себе тоном проговорил Рэтфорд и даже чуть не хлопнул в ладоши. Его таким Сьюзен давно не видела и даже не знала, что все это могло значить. Неужели и Фрэнсис выходит замуж со дня на день и младшей дочери Рэтфорд присмотрел жениха? Эта возможность решила бы их многие проблемы.

— Что же ты решил, мой дорогой супруг? — Сьюзен не смогла сдержать своего любопытства и спросила его напрямую. В тоже время она увидела, как глаза Рэтфорда зажглись огнём и в ответ мило улыбнулась.

— Как мне нравится твоя улыбка, Сьюзен. — Похвалил ее Рэтфорд, продолжая расхаживать по кабинету. — Я послал Мэри Лу за нашей беспризорницей, барышней Эйнджел. Вот ее судьбу я и решил. — Заявил Рэтфорд и увидел, как Сьюзен скривилась лишь при упоминании о ненавистном имени бесприданницы Эйнджел. В отличие от собственных дочерей, эта Эйнджел была ей никем и она давно мечтала, чтобы та уехала и покинула их дом. Ни Рэтфорд, ни Сьюзен и не подозревали, что Эйнджел уже давно привели и она прислушивалась за дверью, стараясь разобрать слова. Иногда ее дядюшка говорил очень тихо, а иногда и вовсе кричал на весь дом. — Сьюзен, дорогая, можешь радоваться и можешь сообщить радостную весть нашим дочерям. Эта бесприданница ни сегодня, так завтра, уезжает долой и вон из нашего дома. Ее более из нас никто не увидит, а заберёт ее супруг, которого я выбрал ей в женихи. Видишь ли, моя дорогая, я совершил давеча весьма выгодную сделку и остался этим весьма дозволен. Я почти продал нашу беспризорницу и продал навсегда! — радостно воскликнул дядюшка Рэтфорд и «теперь уже в глазах Сьюзен заплясали озорные огоньки. Видит Господь, для неё это была лучшая новость на сегодня. В тоже самое время, за дверью, молодая Эйнджел даже перестала дышать, услышав о своей незавидной судьбе. «Господь милосердный, помоги мне. Что же делать? Что же мне теперь делать? — ахнула Эйнджел и даже попятилась подальше от дверей кабинета своего дядюшки. В то время, когда он все еще что-то говорил, Эйнджел обдумывала все, что она должна сделать и что она должна предпринять. Эйнджел собиралась действовать очень решительно. Она не продаст свою жизнь кому бы то ни было и не допустит, чтобы ею распорядились.

— Вот как! Это же просто чудесно. Кому ты ее отдал и когда она отбывает? Представляю, ее личико, когда мы с тобой все это ей сообщим. Ты правильно сделал, что попросил именно Мэри Лу привести нашу беспризорницу сюда. Самостоятельно ей не следовало бы приходить в твой кабинет. Кто знает, ведь она всегда была не чиста на руку. -

Пользуясь случаем, вновь Попыталась оскорбить Эйнджел ее тетка, Сьюзен, «Впрочем, она всегда ее ненавидела и Эйнджел знала это. — Кого ты ей выбрал? Мне можно надеяться на то, что будущий супруг нашей бесприданницы абсолютно некрасив и даже уродлив? Обрадуй меня, дорогой, что ты нашёл ей старика, а не принца. — Рэтфорд видел, как порадовалась его супруга столь неожиданной новости. Очень скоро бесприданница Эйнджел покинет их дом и они смогут зажить спокойно, без ее истерик и заявлений в их адрес. На самом деле, супруга для своей родной племянницы Рэтфорд подыскал уже давно, в игорном доме, но их долго представляли друг другу и когда, в конечном итоге, их представили, они смогли договориться. Рэтфорд был очень доволен собой и теперь дела семьи должны пойти в гору.

— Ни о чем не беспокойся, моя дорогая. Уже на завтра этот ее супруг придёт сюда, к нам на смотрины, они познакомиться, мы оформим наше соглашение о приданом и если не в тот же день, то со дня на день договоримся о помолвке и все организуем так быстро, как это будет возможно. Нашу бесприданницу Элайзу следует запереть и ты ее подготовь как следует. Что надо делать, ты знаешь. Мы ей только все сообщим, а остальное дело — за тобой. Я очень давно не видел тебя именно такой, Сьюзен. Твои глаза просто сверкают. Давно следовало выдать нашу простофилю замуж! — Рэтфорд выглядел очень довольным и потирал в предвкушении руки. Вместе с тем, и Рэтфорд, и Сьюзен в нетерпении ожидали появления Эйнджел в кабинете Рэтфорда, которой и собирались вместе все рассказать.

/«Продолжение эпизода про Эйнджел. Появление Фрэнсис, сводной сестры Эйнджел. Разговор Эйнджел и Фрэнсис…/«

/«Рассказывать Эйнджел уже ничего не пришлось. Девушка уже все узнала и отшатнулась от двери, когда услышала то, что говорил ее дядюшка. Эйнджел боролась набегавшими слезами, но она понимала, что слезами горю не поможешь. Она должна была действовать, и побыстрее.

Эйнджел больше не слушала того, о чем говорили ее дядя и тетя Сьюзен в кабинете. Более того, она и фраз не разбирала, потому что не прислушивалась достаточно внимательно, чтобы все понимать. Девушка очень тихо, как только могла, отошла от двери т улыбнулась, когда увидела в коридоре их общую кошку, Лайзу, которая была такой же бездомной, как и она сама.

— Ты то мне и поможешь. — Шепнула Эйнджел и достав из своего передника подкормку, которую всегда носила с собой для кошки и оставляла, где бы ее не увидела, положила прямо на порог у двери. Тем самым она отвлекала все внимание от себя и того времени, когда кошка пребывала у дверей кабинета дядюшки, независимо от того, что последует после, должно было хватить Эйнджел. К счастью, бегала девушка хорошо и быстро и даже не позаботившись о том, чтобы узнать, о чем все еще продолжали говорить ее родственники, Эйнджел подобрала юбки и принялась бежать в комнату, отведённую ей так быстро, как только могла. Лайза осталась у дверей кабинета ее дядюшки, поедая все то, чем накормила ее в этот раз добрая и внимательная Эйнджел. Ни Рэтфорд, ни Сьюзен так и не заметили, что их племянница пустилась в бега и снова провела их.

Несмотря на то, что Эйнджел могла двигаться очень хорошо и быстро, она не могла сказать того же о том, насколько бесшумно ей удавалось преодолевать расстояние от кабинета своего дядюшки до своей скромной комнатушки. И все же, ей не повезло.

Фрэнсис Вудс вышла из своей комнаты очень не вовремя и на свою голову, а точнее, на голову Эйнджел, столкнулась с ней почти сразу же. Первое время Эйнджел испугалась, но потом она увидела, что и Фрэнсис была также напугана, как и она.

— Ты что, сестрица, бежать собралась? — так и спросила Фрэнсис, когда увидела свою сводную сестру такой растрепанной, озабоченной и разочарованной. Привлекло ее не это. Фрэнсис привлекло то. Как горели глаза Эйнджел и то, как она не желала покоряться своей несправедливой судьбе. — Меня решила бросить и не сказала бы? Хорошо, беги, я никому не скажу. Знаешь, я всегда знала, что ты это сделаешь.

— Что ты хочешь? Фрэнсис, что ты хочешь за своё молчание? Господь свидетель, что ты просто так ничего не делаешь. Фрэнсис, я знаю, насколько ты труслива и если ты сейчас сделаешь что-нибудь, чтобы помешать мне я, клянусь Богом, сама убью тебя, прежде чем ты попытаешься это сделать. Поэтому, я повторяю свой вопрос и дважды я повторять не стану. Что ты хочешь, Фрэнсис Вудс? — уже прошло несколько секунд, но Эйнджел смогла мысленно собраться и всеми возможными и невозможными силами пыталась защитить и себя саму, и не хотела упустить такой редкий шанс сбежать из той семьи, которая вот уже на протяжении многих лет не была ей мила.

— Скажем так, сестричка, если у тебя все получится там, где ты будешь, я бы хотела получить от тебя денег. Кроме того, моя дорогая сестричка, мне бы хотелось, чтобы именно ты обеспечила мне пропуск в высший свет, дабы я смогла найти себе жениха. И последнее, — чуть медленнее начала говорить Фрэнсис, потому что ей явно не хватало воздуха. — Найди мне хорошего доктора, если я останусь здесь одна и никто не сможет мне помочь делать компрессы. Ты всегда их делала лучше всех и только отпустив тебя отсюда, я смогу тебя поблагодарить. — Дрогнувшим голосом, обняв себя за плечи, уже прошептала Фрэнсис. Именно с Фрэнсис всегда было даже больше пробоем, чем с ней, с Эйнджел.

К сожалению, с самого своего рождения Фрэнсис все время и по долгу часто и тяжело болела, ей требовалось лечение, а в последнее время и вовсе нужны были лекарства, в том числе и от бронхита, который приступами почти всегда доставил эту девушку. Где-то глубоко в своём сердце Эйнджел любила свою сестру Фрэнсис, но вместе с тем, относилась к ней с осторожностью, потому что из-за того, что Фрэнсис была слишком труслива, она предпочитала подчиняться воле своих родителей. Именно из-за этого Фрэнсис и Эйнджел не были близки так, как могли были быть. Тем не менее, именно Эйнджел в основном и участвовала в жизни своей младшей сестры и не отворачивалась от неё, когда она болела. Даже сейчас Эйнджел постаралась успокоить Фрэнсис как могла.

— Фрэнсис, не волнуйся почем зря. Я не знаю еще, что будет дальше и где я найду деньги, но лишь одно я знаю точно: где бы я ни была, я напишу тебе и дам о себе знать. Постараюсь оставить телеграмму, а ты часто приходи к почтовому ящику. Делай вид, что ходишь гулять с Лайзой, хоть это и нелепо. Потом мы все решим и обговорим. — Стараясь говорить миролюбиво, разъяснила все своей сводной сестре Эйнджел. Сама не зная из-за чего, Эйнджел вдруг стало жаль свою сестру Фрэнсис, «потому что о ней действительно некому было позаботиться и без неё Фрэнсис оставалась совсем одной. Более того, Эйнджел всегда знала, что любимой дочери ее дяди и тети была именно Мэри Лу, а не Фрэнсис и именно Мэри Лу они выдали замуж первой. Кто знал, повезёт ли так Фрэнсис, если ее судьбу не решат. — Фрэнсис, мы договорились? Ты же знаешь, что будет если ты выдашь меня. Если не выдашь — я не останусь в долгу.

— Договорились, сестрица, Эйнджел. — В этот момент Фрэнсис впервые назвала ее по имени и Эйнджел была весьма тронута этим. — Эйнджел, я желаю тебе удачи. Пусть у тебя все получится и пусть к тебе Господь будет более милостив, чем ко мне. — После слов Фрэнсис Эйнджел была уверена в том, что она ее не выдаст. Для Эйнджел было новостью, что Фрэнсис умела молится.

— Фрэнсис, спасибо. И я тебе желаю удачи. Не переживай об этом, потому что Господь обязательно услышит и тебя. — Говоря это, Эйнджел едва заметно улыбнулась своей сводной сестре, быстро пожала ее руку и уже не оборачиваясь и не теряя ни минуты, быстро побежала в сторону своей комнаты. Фрэнсис Вудс глядела вслед своей неунывающей сестре и удивлялась тому, какая сила духа у неё была. Она знала, что всегда будет молчать об этом разговоре и никогда не выдаст свою сводную сестру». /«Завершение диалога сестер. Продолжение истории Эйнджел следует…/«

«/«Эйнджел уже задыхалась, но девушка не сдавалась, потому что чувствовала, что у неё было совсем мало времени, поэтому знала, что ей нужно спешить. Вокруг, по коридору, была тишина, тем не менее, девушка была уверена в том, что все это обманчиво и что очень скоро весь дом придёт в движение. Таким образом, следовало поторапливаться. Произнеся молитву снова, и вернув нательный крестик своей матери на шею, Эйнджел принялась спешно собирать свои немногочисленные пожитки. Благо, она уже все приготовила давно и все эти вещи и она сама только и ждали своего шанса. Этот шанс наступил и рассудительная Эйнджел не раздумывая, собиралась не упустить его. Притом, что с ней будет, девушка вообще не задумывалась, когда собирала свой давний и старый узелок для того, чтобы вместе с ним выскользнуть из этого дома. Эйнджел знала, что если бы дядюшка не постарался, этот дом мог бы принадлежать ей и что ей не пришлось бы отсюда сбегать. Тем не менее, все обернулось не так, как ожидала девушка и совсем не так, но размышлять обо всем этого у неё не оставалось ни времени, ни возможности. Ей следовало бежать, и как можно дальше.

«И это я заберу. Это мое приданое, которое принадлежит мне также, как и крестик и единственная вещь, о которой никто не знает». — Решительно настроилась Эйнджел и забрала из не своего теперь сундука то, что могло стоит жизни и многим, и ей самой. В ее ладони был кулон, который назывался «Сердце океана» и который принадлежал ещё французским королям. Эйнджел мало знала историю этого бриллианта, но лишь в одном была уверена — кулон не был украден и он на самом деле принадлежал ей и не был копией. К ее собственному сожалению, у неё не было никаких документов на владение этой драгоценностью, ведь она получила кулон в подарок. Драгоценность и самая дорогая вещь, которой владела Эйнджел была ценностью ее родителей и ее собственным приданым. Когда-то ее просили хорошо спрятать этот кулон и она так и»«сделала. С тех пор бриллиант не нашли, спрячет она его и в этот раз. — «Если эти сказки о тебе правдивы, прошу, помоги и да огради меня от беды и будь моим амулетом. Я тебя никому не отдам и стану Счастливой. Непременно!». Обратилась с просьбой к не только драгоценному, но и волшебному кулону Эйнджел и спрятала его в складки своего платья, убедившись, что кулон в надежном месте и не пропадёт. Существовало поверье, что этот бриллиант может даровать либо высшее счастье, либо приносить беды каждому, кто только к нему не прикоснется. Эйнджел никогда не надевала кулон на себя, но чувствовала, что все, что об этом говорили и что слышала она сама — было правдой. Кто знал, что ещё мог сделать этот бриллиант, лишь в одном Эйнджел могла быть уверена — у неё было чистое сердце, добрые помыслы и светлая душа и что этот кулон находился в ее надёжных руках. С легким сердцем девушка уносила его с собой и уходила из этого дома сама.

«Собрав все свои вещи и спрятав заветный кулон подальше, Эйнджел поспешила, чтобы уходить, потому что внизу уже были слышны крики. Не раздумывая, девушка подошла к окну, раскрыла ставни и быстрым, почти мгновенным прыжком перелезла через окно. Не закрывая за собой окно, девушка схватилась за дерево, которое раскинулось подле окна и также быстро, внимательно глядя под ноги, чтобы не сорваться, сначала спустилась вниз, а потом и вовсе спрыгнула в ночь. Эйнджел не оглядывалась и сразу выбежала к воротам, до которых было недалеко и очень быстро отперев их, вырвалась, в конце концов из дома, с немногочисленными вещами, которые имела, с очень маленькой суммой денег, которую сумела сберечь и с кулоном, стоимостью целое состояние, который все еще находился при ней. Ворота Эйнджел за собой не закрыла. И вообще не взглянула больше назад. Выйдя за ворота, Эйнджел Вудс сразу побежала и бежала очень долго, до тех пор, пока не оказалась так далеко, чтобы взять экипаж и в экипаже выбраться из Бронкса навсегда.

»/«Конец действия…/«

«Ни Сьюзен, ни Рэтфорд Вудс даже не предполагали, как их провела собственная племянница и продолжали свой разговор в кабинете Рэтфорда.

— Ты прав, дорогой мой. Замужество не повредит Эйнджел и отвалит ее и от нас, и от ее сестёр. Я не желаю, чтобы она больше водилась у них перед самым носом. По-хорошему, нашу Эйнджел следовало запереть, но если ты нашёл для неё какую-то партию, я буду только рада. Тогда и о Фрэнсис можно будет подумать и устроить судьбу и ей. — Рэтфорд сразу заметил, как его супруга воспаряла духом, стоило ему только рассказать о своих планах на Эйнджел, дочку сестры. И он сам был доволен. Только бы все прошло гладко, иначе если что-то пойдёт не так, Рэтфорд останется должен ему.

— После того, как отвадим нашу бесприданницу и тогда, когда будем выдавать Фрэнсис замуж, надо бы озаботится поисками бриллианта. Я до этого момента не принимался за дело, но, Сьюзен, я уверен, что этот бриллиант существует, стоит только его найти. И тогда все наши проблемы будут решены. Это позволит не только оплатить все наши долги, но, как знать, может, Фрэнсис повезёт, она выберет себе партию сама и выйдет за какого-нибудь доктора? Найти бы этот кулон, ах, Сьюзен, как я о том мечтаю! — всплеснул руками Рэтфорд и вдруг прислушался. В какой-то миг ему показалось, что он услышал какой-то шум за дверью, но посчитал, что это ему только показалось. Кулон его сестры занимал все его мысли.

— Рэтфорд, милый, разве ты все ещё и до сих пор не забыл о существовании этого бриллианта? Ты не уверился в том, что все это — лишь легенды и выдумки твоей пустоголовой сестрицы? — удивилась Сьюзен, которая никогда не стеснялась в выражениях и всегда бранила сестру своего мужа. Ведь именно по ее вине им и досталась такая несуразная и недалекая Эйнджел. Если бы было возможно избавиться и от неё! — Ты полагаешь, что безделушка существует и где-то спрятана?

— Мне точно неизвестно. Я только уверен в том, что эта безделушка, как ты выразилась, стоила целое состояние и была подарком мужа моей сестрицы ей на свадьбу. И я знал точно, что кулон был и видел его. Можешь мне поверить. Мне нет резона выдумывать. — Продолжал рассказывать Рэтфорд Вудс, внимательно глядя на Сьюзен. Он бы хотел, чтобы его жена поверила ему и чтобы искала эту драгоценность вместе с ним. — Мы с сестрицей, знаешь ли, были отдалены друг друга и она всегда больше доверяла своему супругу, чем мне. Из-за этого она спрятала бриллиант и даже не носила его, никогда после своей свадьбы. Куда она его спрятала — вот в чем загадка. Я должен ее разгадать и когда все узнаю, найду этот бриллиант. Он в каком-то из домов ее супруга, по всей видимости. Знать бы, в каком и что у него было за душой, прежде чем он связался с моей сестрой. Сьюзен, мы должны найти этот кулон и тогда, когда мы его найдём, мы разбогатеем. Можешь мне поверить. — Ты со мной в этом деле, Сьюзен?

— Разумеется, Рэтфорд. Я с тобой и когда бы я была без тебя? Ты можешь быть уверен в том, что твоя сестрица не спрятала этот кулон «в этом доме или даже в саду? Я слышала, что она занималась садом у вас. — Предположила Сьюзен, уже прикидывая где мог быть спрятан кулон. Сьюзен Вудс была достаточно жадная, чтобы не принять во внимание то, что рассказал ей ее муж и чтобы хотя бы не попытаться разыскать бриллиант. — Я поищу его, даже в этом доме. Спросим Эйнджел, может она что слышала от своей матери. И поищем в саду, как знать, какой клад там оставлен.

— Ты собираешься разыскивать этот кулон даже в нашем саду и хочешь перерыть весь сад в его поисках? Только не проси об этом меня. Я не по цветочкам, Боже упаси. За что мне все это! За что моя родная сестрица так со мной поступила в прошлом. — Недоумевал Рэтфорд и Сьюзен заметила, как он скривился при упоминании о саде.

— Можешь не беспокоится, Рэтфорд. Это не твоя проблема. По цветочкам найдётся, кому заняться. Но прежде надо разузнать все у этой простофили Эйнджел. И куда она запропастилась? Пойду посмотрю. — Решительно сказала Сьюзен и собиралась пройти к двери, чтобы пригласить девчонку в кабинет, но Рэтфорд ее определил.

— Я сам это сделаю. Будет знать, как опаздывать! — снова вскинулся на Эйнджел Рэтфорд и поспешил к двери. Не успел он открыть дверь, как «как почувствовал, что на что-то наступил. Тем не менее, было уже поздно. Рэтфорд Вудс наступил на хвост их дворовой кошки Лайзы, которая сидела прямо подле двери и что-то ела, не замечая никого вокруг. Тем не менее, она заметила, что ей кто-то наступил на хвост и Решительно Ответила за это. Кошка быстро встала со своего места, зашипела и убежала прочь. В тоже самое время, Рэтфорд, который так не вовремя наступил на пушистую любимицу Эйнджел, сразу же потерял равновесие из-за того, что кошка слишком резко вырвалась у него из-под ног и не удержавшись, свалился вниз под крики жены./«Продолжение следует…/«

/«Побег Эйнджел…/«

/«Все произошло настолько неожиданно, что ни Сьюзен, никто не знал, что нужно сделать.

— Рэтфорд, Рэтфорд. Боже мой, дорогой, ты в порядке? — испугалась Сьюзен за мужа и даже Попыталась его поднять, но ей это, конечно, не удалось. Его самого напугала кошка, когда он упал.

— Я в порядке. Я поднимусь, но где же бесприданница Эйнджел? Это ее проделки и это она впустила эту полоумную кошку. Я в этом точно уверен. И она уже должна была быть здесь. Мэри Лу, где Мэри Лу? — рассерженным голосом причитал Рэтфорд и был очень сердит, когда ему все же удалось подняться, а потом сесть на диван с помощью жены.

— Отдыхай. Я найду Мэри Лу и эту дрянь, Эйнджел. Ничего, она ещё будет наказана за то, что случилось с тобой, потому что во всем виновата она. Я точно это знаю. — Продолжая хлопотать вокруг своего супруга, вспылила Сьюзен. Она всегда и во всем винила именно Эйнджел и никого больше. Отправившись на поиски Мэри Лу, ее она нашла почти сразу же, в одном из коридоров.

— Маменька, здравствуйте. Вы уже поговорили с этой бесприданницей, Эйнджел? Что-то решили о ней? — спросила ничего не подозревающем тоном Мэри Лу и по лицу своей дочери Сьюзен догадалась, что она ничего не знала и сама ожидала известий.

— Мэри Лу, ты была здесь? Случилось непредвиденное. Эйнджел нигде нет и у кабинета твоего отца мы ее тоже не нашли. Из-за этой девки он наткнулся на кошку и упал. Пойди, поддержи ее, а я найду эту дрянь. — Жестоко сказала Сьюзен, все еще не годуя. — Получит она у меня, мерзавка.

— Маменька, о чем вы говорите? Я же ее приводила, Богом клянусь. Я сама ожидала, когда она заплаканная вернулась бы к себе, дабы посмеяться над ней. То, то смеха мне самой было бы. Почему ее там нет, ах, маменька? — всплеснула руками Мэри Лу также, как это делал и ее отец.

— Обожди здесь и немедленно найди Фрэнсис. Должно быть, должно быть она сбежала! — ахнула, поразившись собственной догадке Сьюзен и что было сил, направилась в комнату своей ненавистной родственницы, оставив в раздумьях Мэри Лу.

Ты ещё поплатишься, сестрица. Ты ещё поплатишься за все, что ты мне сделала и за все то, что случилось сегодня. Сбежала? Что же, это вполне могло быть, но далеко тебе не уйти. Папенька или маменька найдут тебя где бы ты ни была». Пообещала сама себе Мэри Лу и спешно отправилась исполнять все поручения Сьюзен. Ей оставалось только надеяться на то, что ее благоверный муж вернётся из дома, прежде чем начнётся скандал.

Все случилось даже раньше. Пройдя в комнату бесприданницы Эйнджел, Сьюзен уже узнала о том, что она сбежала. И непросто сбежала, а провела их всех и обвела вокруг пальца.

Какая негодяйка. Да накажет тебя Господь за все что ты сделала! Как только посмела». Возмущаясь, Сьюзен сразу же подошла к открытому окну, из которого дул ветер, посмотрела вдаль, словно ожидая увидел Эйнджел, которая пыталась скрыться от них, но никого не обнаружила. Когда она сообразила, что племянница сбежала, ничего не стесняясь, грязно выругалась и сжала кулаки.

«-Далеко тебе не уйти. Где бы ты ни была, я тебя поймаю. Даже сундук оставила и вещи взяла, значит, давно собиралась сбежать. Негодница! Ненавижу ее!-»

Сьюзен гневалась и в гневе пинала все, что только попадало ей под ноги в комнате бесприданницы Эйнджел. Так она давно ее ненавидела и собиралась уничтожить ее. По пустому сундуку, который оставила Эйнджел, Сьюзен догадалась, что этот побег девица задумывала давно, да только она не находила подходящего момента. По всей вероятности, этот момент стал подходящим именно сегодня и она сбежала, только ее и видели. Какой стыд!-»

«Сбежала, да ещё и отправилась в город куда-то одна. Спокойного житья ей не будет, потому что как бы не повернулась Судьба, однажды Сьюзен сама найдёт ее и лично заставит ее ответить за все содеянное. «И в следующий раз ты от меня не сбежишь, дрянь беспризорная». От злости и переполнявшего ее гнева Сьюзен сжала кулаки, но дала сама себе слово, что сделает все, чтобы найти свою племянницу как бы далеко она не ушла. После чего она сначала накажет ее, а потом сделает с ней тоже, что и собирался сделать нынче ее муж. Она выдаст ее замуж, но мужа ей выберет лично. «Да, именно так и будет!» — заключила Сьюзен и все еще злясь, покинула комнату бесприданницы Эйнджел. Сьюзен собиралась поторопиться, чтобы принять меры и она должна была обо всем сама сообщить Рэтфорду. Вместе с Рэтфордом они решат, что делать, потому что они всегда были заодно.

В тот вечер в доме Вудсов был настоящий переполох. Все произошло еще задолго до возвращения мужа Мэри Лу, который вернулся впрочем на следующий день. Рэтфорд на самом деле был в ярости, когда узнал от Сьюзен, что их бесприданница Эйнджел сбежала и что теперь у них нет бедной родственницы, которую можно выгодно выдать замуж.

«Этот его план провалился и из-за побега Эйнджел все пошло под откос. Кроме того, обманули и Мэри Лу, которая в тот вечер суетилась подле отца и даже расплакалась из-за того, как с ней обошлась эта гадина. Только Фрэнсис помалкивала в тот вечер и все время была задумчивой, даже отрешенной. Она сдержала слово, которое дала сестре и так никому ничего и не сказала. Ее ни о чем не спросили. Фрэнсис оставалось довериться словам своей сестры и ожидать известий от неё. Она предполагала, что это было риском, но девушка была готова рисковать и не выдала свою названую сестру.

«- Какова наглость. Она попляшет у меня ещё. Что же мне сказать ее жениху, которого я выбрал для неё и который должен явится сюда? Нельзя, чтобы дело провалилось! Я не могу допустить это. Наша бедная родственница оказалась очень хитра и изворотлива.

И вся в «свою мать. — Рэтфорд гневался также, как и его жена, если не больше. Он не мог поверить в то, что его постыдно провели и что сделала это девица. Он никогда этого не забудет.

— Я все устрою. Не волнуйся ты так. — Рассудила, ненадолго задумавшись, Сьюзен. — Если этот жених действительно красив, его временно развлечет Фрэнсис. Это будет полезный опыт для него. Если нет, скажем ему, что у бесприданницы белая горячка и попросим навестить нас в другой раз. Что скажешь? Как тебе моя задумка, дорогой?

— Что ж, я доволен! Ты как всегда, Сьюзен, бесподобна. А вы слышали, что сказала вам мать и делайте то, что она велит вам»

«Обратился Рэтфорд к дочерям и те в почтении кивнули. — Я разберусь с этой бедной родственницей и разыщу ее. Где бы она ни была, но я найду ее, потому что от меня ещё никто не сбегал. И когда я ее найду, она поплатимся за все, что сделала сегодня. Какая наглость! Ну ничего, от меня она не уйдёт, как бы не мечтала.

— От меня она тоже не надет. И мы ее отыщем, дорогой Рэтфорд, отыщем. И тогда, когда найдём, не дадим ей спокойной жизни. Можешь мне поверить.

— Я тебе верю, моя дорогая. У меня больше не осталось того, кому я мог бы доверять, поэтому я верю только тебе. Ведь надо же кому-нибудь доверять в этой жизни?

— Ты прав, дорогой! Мы хоть весь Нью-Йорк перевернём, но далеко она уйти не сможет, и спрятаться ей не удастся.

«Вскоре после этого разговора между супругами все в доме Вудсов стихло. За день произошло так много всего, что всем требовался отдых. Дом Вудсов в Бронксе погрузился во тьму как только хозяева выключили свет и вдруг стало очень тихо и слишком темно. Кошку Лайзу наказали за то, что она сделала и за то, что произошло по ее вине с Рэтфордом. На ночь ее отправили ночевать на улицу, и там ей было самое место по мнению ее хозяев. Никто не знал, где была Эйнджел, но все собирались ее найти. Эйнджел Вудс больше не жила в том доме и девушка уходила все дальше и дальше от дома, надеясь уйти оттуда навсегда и больше никогда не возвращаться. Наступившая ночь в Нью-Йорке будто скрыла Эйнджел от глаз ненужных людей и дала ей возможность попытать счастье. Никто не мог знать, как обернётся Судьба и что она приготовила для всех, лишь в одном Эйнджел была твёрдо уверена — больше она не вернётся в свою старую жизнь, где ей никогда не было места и ее ничто не заставит переступить порог дома Вудсов снова. Той ночью все решила сама судьба и Эйнджел могла лишь молить Бога, чтобы ей не пришлось возвращаться в дом своих родственников снова.

Тогда, когда дом Вудсов погрузился во тьму, Эйнджел уже была далеко и ей открывался новый мир, которого она не знала прежде. Она без сожаления покинула дом Вудсов, который так и не стал ей родным, в ту тёмную ночь./«Продолжение следует…/«

/«Эйнджел. Побег…/«Продолжение и окончание главы…/«

«Оказавшись совершенно одной в темной повозке и с незнакомым извозчиком, Эйнджел сначала испытала страх и ей захотелось, чтобы ее кто-нибудь защитил. Тем не менее, рядом с девушкой никого не было, а она должна была собраться и взять себя в руки, чтобы оказаться как можно дальше от Бронкса. Извозчику Эйнджел назвала любой адрес, только бы оказаться подальше от того места, где она жила. Она попросила «сила его довезти ее до самого дальнего и в тоже время, пригодного для ночлега района, где можно было остановиться в одной из гостиниц, с тем чтобы все обдумывать. Тем не менее пока они продолжали ехать, в голове у Эйнджел возникали одна мысль страшнее другой, но чаще всего ей стала попадаться мысль о деньгах. Эйнджел вдруг показалось, что они уже добирались слишком долго и ей даже не хватит денег, чтобы оплатить дорогу. Сосчитать девушка умела хорошо, а вот сколько стоил проезд, вообще не догадывалась. И даже не спросила.»

«В конце концов, ее разум не выдержал подобных мыслей и она поспешила отдать приказ кучеру остановиться.

— Остановите здесь. Я передумала. Мне надо выйти именно здесь. — Заторопилась Эйнджел и принялась искать деньги в своём узелке.

— Прошу вас, миледи. Можете выходить. — Своим скрипучим голосом произнёс кучер так, что ей вновь стало страшно и она поспешила убраться вон из кареты.

— Сколько с меня? — спросила Эйнджел, моля про себя Бога, чтобы у неё осталось ну хоть немного денег на пропитание и чтобы ее не обсчитали до складок платья, в котором она была.

— Один доллар, мисс. Хотя для такой как вы и доллара не жалко. — Плотоядно усмехнулся кучер и оскалил свои гнилые зубы.

— Будьте любезны. — Сдавленным голосом прошептала Эйнджел и почти выбежала из кареты, в которой ей было очень страшно. Когда она убегала все дальше и дальше, Девушке показалось, что она все ещё слышит вдали слишком громкий и ужасающий смех постороннего кучера.»

«Сколько прошло времени после того, как Эйнджел покинула ту карету с извозчиком, она и не представляла. Тем не менее, времени прошло достаточно, чтобы перевести дух и оглядеться по сторонам. Эйнджел должна была хотя бы попытаться прикинуть, куда ее завезли, где она оказалась и были ли гостиницы поблизости. Про гостиницы Эйнджел догадалась сразу же. Она была на какой-то открытой площади и гостиниц поблизости не было, лишь какие-то дома позади. Эйнджел снова испугалась, ведь в этом районе не было ни гостиницы, ни таверны, где можно было перекусить. Все очень плохо складывалось для неё и Нью-Йорк не казался ей таким романтичным городом, каким он был, по ее мнению.

И все же, девушка не сдавалась, продолжая идти вперёд. Она уже не бежала и могла просто отдохнуть, все время оглядываясь по сторонам, чтобы сзади неё ненароком никого не оказалось. Бежать просто не было смысла и девушка решила поберечь силы. В тоже время, Эйнджел прикидывала, куда же ее занесло. Место было странное и очень походило на парк или улицу для гуляний. И все-таки, Эйнджел все равно не могла взять в толк, где она находилась и в точности знала, что раньше она никогда здесь не была и не помнила этого места. «По всей вероятности, Эйнджел уехала и правда очень далеко, но ее это не беспокоило. Она была рада оказаться как можно дальше от ненавистного дома своего дядюшки. Подумав немного, девушка сообразила, как ей узнать, где она находилась и решила найти ближайший указатель. Долго ей искать его не пришлось и как только она обнаружила первый из указателей на своём пути, девушка сразу же узнала, где она находилась. Она была в Центральном парке. Вот куда она приехала.»

«О Центральном парке Эйнджел знала не понаслышке и многое слышала о нем. Поговаривали, что здесь даже убивали людей и что здесь легко можно было найти свой собственный труп. Девушка поморщилась. О таком она и не предполагала, но и сбегать сразу не стала. Преступников ей на пути не попадалось, бандитов тоже и она встречала в основном таких же попрошаек, к которым теперь относила и себя.

Все изменилось, когда на глаза Эйнджел стали попадаться продажные давки и именно они ее напугали больше всех. Девушка в силу своего воспитания с трудом представляла, кто они были на самом деле и лучшее, что она могла сделать, это убраться из Центрального парка в место потише, чтобы не видеть ничего этого. Она не желала сталкиваться с этой стороной городской жизни и не хотела ничего об этом знать.

«Я выйду в люди. Я смогу найти способ пройти в другое общество и не оказаться в низу. Господи, помоги мне и храни меня, не дай мне быть на одном уровне с подобными личностями». Взмолилась Эйнджел и пошла прочь из парка, постепенно продвигаясь к выходу из него.

Девушка почувствовала себя гораздо лучше и приятнее, стоило ей оказаться на одной из мостовых города. Она нашла выход, но не успела найти указатель «с местом, где она была сейчас. Эйнджел будто путешествовала по городу и чувствовала себя очень свободной. Она радовалась, что могла ощущать эту свободу внутри себя и что могла идти, куда глаза глядят. Во что бы то ни стало, Эйнджел собиралась устроить свою жизнь, но для начала ей следовало привести себя в порядок. И здесь не было подходящих гостиниц.

«Зато есть этот дом. Он такой красивый! Ах, как здесь красиво и чисто. — Почти с трепетом подумалось Девушке, когда она незаметно для себя подошла к очень величественному и просто громадному для неё дому, который стоял прямо по центру этого района. Дом был на самом деле очень ухожен и выглядел дорого и Эйнджел ещё бы долго могла любоваться им. Она вдруг подумала, что здесь могла бы жить и к ней даже пришло какое-то умиротворение, в то время, когда она стояла и глядела на этот великолепный дом, озираясь по сторонам. С грустью Эйнджел поняла, что ей не жить в таком доме и уже отошла дальше, как вдруг приметила очень удобное и простенькое крыльцо, расположенное у входа. Чуть подальше был мусорный бак, куда бросали отхода, а ещё дальше — ворота, которые открывали по торжественным случаям, когда в этот дом пребывали гости на различные торжественные мероприятия. Эйнджел знала, что она была никем в этом большо доме. Она знала, что вообще была никем и помнила, что была родом из Бронкса. Но все же, она настолько выбилась из сил, что не могла отказать себе в такой возможности, чтобы хоть немного отдохнуть.

— Я не попрошайка. Я просто совсем немного здесь посижу».»

«Однако прежде чем девушка успела подумать ещё о чем-нибудь, веки девушки сомкнулись сами собой и она привалилась к стоявшему совсем рядом с ней мусорному «баку, чтобы хоть немного поспать. Эйнджел пережила очень много волнений и тревог за все то время, которое прошло, начиная с ее побега из дома своего дядюшки, заканчивая тем, как она оказалась здесь. И силы взяли своё, просто вымотав ее. Эйнджел заснула же сразу, подле мусорного бака, который она нашла возле красивого дома. По утру все изменится и она уйдёт отсюда как проснётся, но теперь уже сон властвовал над ней и она сомкнула глаза, постепенно погружаясь в мир сновидений и грёз и чувствуя абсолютное спокойствие, будто спала в собственной кровати. В этот раз Эйнджел Вудс была совсем не страшно, она заснула спокойно, а ночь, которая тогда была безлунной и тихой, заботливо укрыла эту девушку своим тёмным покрывалом./«Окончание первой главы…/«Конец главы…/«