To protect you (гет)

Он никогда не знал пощады. Уставший от бесчисленных сражений, Мелиодас вновь замахивается на очередную жертву, по воле случая попавшуюся на его пути. Но в отличие от врагов, что всегда выкладывались на полную перед неизбежной смертью и показывали всю свою мощь в сражениях, она оставалась неподвижна. Ее мягкий взгляд был обращен прямо на него. Нежная улыбка заставляла его сердца сжиматься от боли и тоски. Лезвие из Тьмы плавно пронзает ее грудь и из темных — как чертово небо в этом мире — глаз снова льются слезы…

— Я рада, что это был ты, — рука, что некоторое время назад была на его щеке, опускается вниз. И весь внутренний мир демона в этот момент сжимается до невероятно крохотных размеров…

— Прости, — тихо шепчет наследник Короля, бережно придерживая ее за плечи. Единственное, чем он действительно дорожил в этой непроглядной Тьме, исчезает вместе с проклятой землей и бродящими по ней индурами от разрушительной магии Мелиодаса.

* * *

Мелиодас застывает, неверующе смотря в пустоту, когда улавливает едва различимые, но такие знакомые ему проблески чужой энергии. Громогласный смех святых рыцарей, пение барда и даже неугомонный собеседник, сидящий с ним за одним столом… все лишние звуки просто приглушаются им где-то на подсознательном уровне, концентрируясь на нежном голосочке:

— Папа, как долго ты собрался здесь просиживать свой зад? — грубая фраза слетает с уст маленького ребенка, как нечто естественное. Покрасневший со стыда отец давится мясом, а на секунду замолкшие рыцари, что наблюдали за дитем, вновь разразились неугомонным хохотом.

«Быть не может…» — за три тысячи лет он, как казалось, привык уже ко многому. К тому, что ему довольно часто приходится прощаться с друзьями. К тому, что навестить старых знакомых он может лишь на кладбищах в самых разных углах этого мира. К тому, что наконец найдя спустя очень долгое время свою возлюбленную, он будет вынужден вновь пережить ее потерю. Снова. Затем еще и еще… сто шесть раз, из которых где-то в половине случаев Элизабет умирала в его руках с улыбкой на лице. И эта нежная улыбка, этот ласковый, такой до боли знакомый влюбленный в него взгляд… просто в очередной раз сводят парня с ума. И у него по новой срывает крышу.

Перед туманным взглядом темных глаз он видит уже не Элизабет. Смотрит на девушку, со смерти которой тогда-то все и началось, и… мир снова тухнет. Мелиодас понимает, что в порыве гнева и отчаяния снова натворил делов. Винил себя в ее смерти, корил за то, что никогда не мог защитить то, что по-настоящему было ему дорого. А после медленно, на заплетающихся ногах, шел искать ее вновь. Чтобы в очередной раз посвятить богине всю свою жизнь, поклясться в верности и исполнить все… все, даже самые глупые и бессмысленные ее мечты. Так парень думал, что когда-нибудь сможет искупить свой истинный грех.

— Ну-ну, малышка. На нас же все смотрят! Да и твоему папе тоже надо порой отдыхать, — мужчина беззлобно смеется, поглаживая кроху по голове. И в этот момент Мелиодас представляет, как тот случайно лишается своей руки…

Парень беззаботно улыбается, возвращая внимание к своему собеседнику, что, если судить по красной роже, уже порядком налакался. А Мелиодас, опустошая неизвестно какую по счету кружку с элем, по-прежнему выглядел так, будто только что пришел и то был его еще первый заказ. Если, конечно же, не смотреть на огромную гору посуды, которую каждый раз уносит симпатичная официантка. Ну, или же габаритный мужик в той же милой униформе, на что демон старался лишний раз даже не смотреть.

— Слушай, а у тебя есть дети? — как Элизабет учила его начинать разговор издалека? Вот, прямо сейчас Мелиодас попытался следовать советом пятьдесят восьмой реинкарнации своей женщины. Одной из немногих, что умерла естественной смертью, ничего не зная о том, кем она была на самом деле.

— Стыдно признаваться в этом ребенку, но у меня-то и женщины своей еще ни разу не было… — подперев щеку рукой, мужчина расплылся в улыбке, приглядывая за красивой официанткой. — Впрочем, это ненадолго, — паренек понимающе улыбнулся, прекрасно понимая то, куда смотрел святой рыцарь.

— Эй, никакой я тебе не ребенок, — искренне возмутился Мелиодас, но слишком спокойно и добродушно для того, чтобы всерьез решить, что он мог обидеться за это. — Я взрослый и самодостаточный мужчина.

— Да ты просто бездарь, — ворчливо ответила гордая девчонка своему отцу, скрестив руки на груди и дуя щеки, имитируя обиду. — Пап, а детям разве можно алкоголь?

Вопрос малютки был совсем некстати. Приятель усмехнулся, пьяный рыцарь, услышав слова Мелиодаса, громко засмеялся, вспомнив, что это именно его подобрал великий магистр недалеко от Данафора. Шутка про «самодостаточность» вышла ему боком, парень, опустошив свою кружку эля, вызывает воина на дуэль, а дальше… все просто бегут на улицу, чтобы сделать ставки и посмотреть за тем, как святой рыцарь размажет пацана по каменной дороге.

Девочка, испугавшись за мальчика старше нее, скорее схватила своего отца за его громадную руку, прося о том, чтобы он их остановил, но мужчина на это лишь отрицательно покачал головой. Дуэль для рыцарей — это дело чести. Даже если кому-то из-за этого могут разбить лицо, нечаянно вывихнуть руку или так и вообще сделать калекой, что, по своей сути, для крохи было равноценно гибели. Ведь какое будущее может быть у человека, если у него нет ни рук, ни ног?

Когда девочка прибежала сама к толпе, пытаясь протиснуться через гражданских вперед, некоторые мужчины сами расступались перед ней, стоило только узнать дочурку многоуважаемого рыцаря. Все произошло всего за несколько мгновений: взмах кулаком сопровождается тем, что противника парня подкидывает в воздух. А затем того буквально впечатывают в землю. Люди разбегаются, шокированный ребенок не может сдвинуться и с места, обескураженно смотря на тело громадного мужчины, голова которого проломила каменные плиты прямо возле ее ног.

— Прости, ты испугалась? Рейвен, — она быстро переводит взгляд на парня, что стоял на доспехах святого рыцаря, и вдруг опустился перед ней на корточки, чтобы быть с малышкой примерно на одном уровне. Невозмутимое выражение лица сменяется счастливой улыбкой, и задорный огонек в изумрудных глазах сам за себя говорит крохе о том, что тот, за кого она так сильно переволновалась, никак не пострадал.

— Откуда ты знаешь мое имя?.. — пораженно спросила Рей, и воспоминания бесконечным грузом вины вновь начали давить на его сердца, будто пытаясь их просто превратить в лепешки. Размазать по поверхности и испепелить его душу, чтобы более он не посмел сюда и возвращаться.

— Откуда? — парень принял озадаченное выражение лица. — Может, мы где-то с тобой уже встречались? — спрашивает так, будто и сам не был в курсе, хотя на самом деле он искренне хотел услышать от нее другой ответ. Что-то вроде: «Но меня зовут не так» или же «А кто такая Рейвен?», но… никак не то, что это окажется правдой. — Я Мелиодас, — представляется он заново с такой задорной улыбкой, что девочка еще раз невольно усомнилась в его адекватности.

— Никогда раньше о тебе не слышала, — отрицательно качнув головой, ответила ему маленькая леди, улыбнувшись краешками губ. Быть может, его отец и Божество решили, что ему мало страданий было в этой жизни? Что, помимо вечно перерождающейся богини, надо было еще и Рей подкинуть, чтобы окончательно добить его и без того израненную душу?

Учитывая бесконечный опыт с Элизабет, когда он смело звал ее по имени даже до ее такового представления, сейчас его это не сильно удивляло. Даже оправдания давно утеряли всякий смысл, ведь, так или иначе, его всегда ждал один и тот же конец… и так по кругу на протяжении всех трех тысяч лет.

— Ты уверена? — будто пытаясь посеять зерно сомнения в ее душе, спросил Мелиодас, смотря на нее так, будто знал эту малышку всю жизнь. И, наверное, это вполне себе можно было назвать правдой.

— Абсолютно! Вроде бы… — сначала она сказала громко и уверенно, но смотря на протяжении нескольких секунд в его насыщенные зеленые глаза, а затем опуская взгляд немного ниже, Рейвен уже просто не была в этом уверена. Может, они все же где-то виделись? Да и этот парень буквально раздавил святого рыцаря! Значит ли это, что он один из них? Коллега папы? Или он видел ее более маленькой, чего она уже не помнит?

«Мозг кипит…» — хмурясь, подумала малышка, и все же отрицательно качнула головой в подтверждение своих же слов. Будь, что будет. Не знает она его, и на этом — точка!

— Так «абсолютно» или «вроде бы»? — как-то скептично поинтересовался парень, всем видом показывая, что дело попахивает ложью. Или недосказанностью, что, по своей сути, было ничем не лучше.

— Я бы тебя не забыла, — девочка скрестила руки на груди, когда он с такого заявления искренне хотел лишь рассмеяться.

— Правда? Почему же?

— Потому что я не пью и память у меня хорошая.

— Во-о-от оно что… — протянул он будто бы заинтересованно, но если судить по его внешнему виду, то все было совсем не так. — Вот так аргумент. И что прикажешь с этим теперь делать?..

— Но, возможно…

— Что? — некогда гордая и самоуверенная маленькая выскочка опускает глазки, видно, стесняясь или боясь ему в чем-то признаться.

— Твое лицо кажется мне чуть-чуть знакомым, — она вновь поднимает голову, более мягко посмотрев на юношу, за жизнь которого так сильно переволновалась всего пару минут назад.

— Ну, ты прямо-таки сама себе противоречишь, — с горьким смешком ответил Мелиодас, все же поднимаясь и спрыгивая с тела мужчины, что, вроде как, еще даже шевелился. Странным было только то, что он явно хорошо сдерживал силы, а этот рыцарь уже выглядел так, будто пережил целую войну и чудом выбрался из нее живым. А делов-то было всего в несколько ударов!