Моя мёртвая девушка (гет)

В тот год, когда умерла Оримото Рика.

Я дал обещание, что женюсь на ней.

Привет с земли! С вами ведущий нашего чудо-подкаста — бесполезный инопланетный кот. Наша передача — для зрителей, уже закончивших младшую школу. Если все окружающие без исключения к вам добры, а вместо их лиц вы видите черные дыры — сомнений, нет, это ложное восприятие! Социализация — важный этап, напоминающий бесконечную битву, из которой нужно выйти живым. Практика позволяет пополнить резерв органической батарейки.

Оримото

Рика

Я влюбился в ее танцующий силуэт. В ее улыбку и длинные волосы. В ее

искренность

Как подобает любому влюбленному мальчику (если глянуть с изнанки) я боялся к ней подойти. Нас перевели в один класс средней школы и Рика еще никогда не была так близко ко мне: парта Рики стояла прямо перед моей. Я мог почувствовать запах ее духов, отдающих тонким шлейфом лаванды с сиренью. Смотрел, как она ловко перебирает пальцами пряди своих волос. И кладет на затылок руку, когда о чем-то задумывается. Иногда, под конец урока, ей надоедало сидеть, и она начинала елозить по стулу, или качать ногами, или менять их положение быстро как ножницы: одна на другую, обратно, переворот. Почти как балетный жест — каждое ее действие было элегантным, изящным, я смотрел на нее так наивно, влюбчиво и часто забывал, что говорил учитель, противно шкрябая по доске мелом. Но, балетные жесты требуют много усилий — всем известно, что балерины истязают свои ноги в кровь.

Однажды я нашел Рику одну, стоявшую в холле. На улице шел дождь, у нее не было зонтика; казалось, такая возможность, подойти и заговорить непринужденным тоном, обстоятельства — все на руках. Это как вытянуть палочку «удача» из мороженного. Но во мне присутствовал один весомый изъян.

С людьми не получалось дружить. Мне было сложно завязать диалог. Я просто не понимал, о чем могу общаться с кем-то другим, мне становилось страшно, и я замыкался в себе. Со сторонними. А здесь — Рика…

Я крепко стиснул рукоять зонта и решил превозмочь себя: если мне хочется быть рядом с ней, я должен меняться. Ведь, когда вырастим, я буду должен ее защищать.

Одна из вещей, определяющих твоя жизнь — способность к самоорганизации. Умение отделять себя от остального мира и создавать внутреннюю структуру. Огурцы, например, почти полностью состоят из воды. Но они — не вода. То, чем они отличаются от нее — это внутренняя структура.

Так говорят в передаче.

С каждым шагом в моей голове рисовались картины будущего: прогулка в парке, свидания, поцелуи и, может… постельные сцены. Я еще не был уверен, что собой представляют «постельные сцены», но родители говорили лучше их не смотреть. Такое запретное меж двумя — вряд ли плохим назовут, правда? Если все понимают, что непристойно, но позволяют из раза в раз вкушать этот некий запретный плод. Я хотел бы узнать об этом вместе с Оримото Рикой.

Когда я дошел до этой части совместной жизни, шаги закончились. Я замер, как вкопанный, буквально слышал, как подошвы промяли пол, землю, как они отчаянно вгрызаются до самого ядра нашей планеты. Моргнув пару раз, вздохнул, встряхнул головой, скидывая глупые наваждения. Мы все еще здесь, на улице дождь. И выручить Рику как принцессу, спасённую от огнедышащего дракона, будет первым шагом к нашей близости.

Приподнял брови, я сжал руки в крепкие кулаки и выпрямившись по струнке, резко повернулся и снова застыл.

Оримото Рика смотрела прямо в мое лицо. В лицо, поры, прошлась по хрусталикам глаз, впилась до самого мозга и оплела сознание тугой леской. Я попытался выдавить слово, но получалось краткое «а» и «э» и это казалось мне запредельно громким. Я боялся, что кто-то обязательно услышит и будет смеяться. Еще больше мне было стыдно перед ней. Рика задумчиво выждала паузу и, улыбнувшись, издала краткий смешок. Ее Ресницы — как пушистые еловые ели, единым потоком окропили ее глаза и, заворонённый, я продолжал на нее смотреть, все так же застыв в этом глупом бездействии. В моей голове прошла вечность, этот бесконечный позор будто бы зажевал магнитофон и все никак не мог выплюнуть помятую пленку.

— Юта, — Помогла мне Рика и меня будто пробило потом, — Ты что-то хотел?

Прядь темных волос скатилась волной по ее плечу. Она по-прежнему улыбалась, скрестив за спиной руки.

Рика Оримото. Помнит мое имя. И называет меня по имени.

Не слишком ли быстро?

Наконец, я смог выйти из транса. Лицо Рики изменилось: будто на стороже. Такая смена случается, когда случайно обнаруживаешь паука, прогуливающегося по стенке. Наверное, мой взгляд показался ей жутким: я не могу заставить себя моргнуть. Глаза будто покрылись испариной, брови дрогнули

— Ой, прости. Оккоцу. Чего ж я так… — Наверно, моя реакция ее немного смутила и по моему лицу она решила, что я впадаю в мандраж, когда меня называют по имени, — Так лучше? Знаю, знаю, называть сразу по имени — дурной тон, — Она помахала руками, — Просто твое звучит интересно. Обычно в имена вкладывает какие-то, ну, значения более светлые. Например «восемь», «счастье», «весна». А у тебя интересная комбинация, — Чего она так много болтает? Я даже не ожидал, что она в целом начнет говорить со мной. Первостепенный страх спал, но теперь мне стало страшно по причине иной: как мне вклиниться в этот водоворот, чтобы не утонуть? Во второй стадии я чувствовал себя по уверенней, но лишь потому, что Рика первая отнеслась дружелюбно.Я-то до сих пор ничего не сказал. Только напугал ее. Может быть. Нужно изменить ситуацию.

— Так вот, твое имя, я трактовала как «бесконечное беспокойство». Интересное соединение, не находишь?

Да уж, хотел бы поспорить, но «беспокойство» как нельзя лучше подходит ко мне.

Я молча протянул зонт и она, наконец, замолчала. Прижала руки к груди, выжидающе смотря на меня.

— Прошу, возьми.

Она перевела взгляд на зонт, на меня, снова вниз, скоро у меня затечет рука.

— Завтра вернешь, — это оказалось проще, чем себе представлял. Может, дождь остудил меня, но я смог собраться в единое целое. Рика неуверенно протянула руку к зонту и спросила: — А ты?

— Я здесь недалеко живу. К тому же… Лучше заболею я, чем ты. Все ведь расстроятся, если завтра ты не придешь.

Красавица и отличница — таков образ Оримото Рики. Без лишней скромности, все ее и впрямь любят: своей лучезарностью она умела располагать к себе. Улыбка или любой другой детский жест — в любом амплуа ей удавалось выглядеть потрясающе.

Что до меня — я мог предложить почти новенький зонт. И частицу своего смертного времени, чтобы она не слегла с температурой.

Рика отказалась от предложения.

Не хочет принимать от меня?

— Спасибо, но дело не в этом, — она показала пальцем вниз и покрутила ступнями. Из краев маленьких туфель сочилась кровь. Багровые швы. Уже засохшие, еще свежие, — Я свои ноги стерла. А пластырей нет. И переобуться мне больно.

— Тогда, — что мне сделать? — Я могу сходить до пункта врачей.

— Не нужно. В пятницу они рано заканчивают работать. Да и все уже разошлись по домам, — я хотел вклиниться, но Рика остановила жестом, — Не бойся, я позвонила родителям. Они заберут меня.

— А когда приедут твои родители?

— Думаю, скоро. Да ты не переживай, иди домой, — она посмеялась и махнула рукой, наверняка подразумевая прощание.

— Ри… Оримото. Я могу подождать вместе с тобой.

— Что? — она немного опешила от моего предложения, — Ой, прости, я тебя перебила. Но я поняла, к чему ты ведешь. Я не хочу, чтобы ты тратил здесь свое время, — Она схватила меня за плечи и попыталась развернуть силой — вышло не особо удачно, но градусов на 30 я повернулся в сторону выхода — туда, где ждал проливной дождь, — Открывай свой зонт, — Скомандовала она, — И шагай. Хороших тебе выходных!

— Но я не спешу. И если твои ноги болят… как же ты дойдешь до машины? — Рика остановилась, ее руки съехали чуть ниже вдоль моих рукавов, — Могу донести, чтобы у тебя не болели ноги.

Рика устремила взгляд вниз, словно поникла. Я подумал, что расстроил ее или, может, кажусь ей слишком навязчивым. Сейчас самое время дать деру, пока у нее не изменилось настроение и она не начала меня ненавидеть. Общение — это четкий баланс, который я соблюдать не умею. Уже хотел сказать: «Ладно, прости» и отдалится, меня опередил голос Рики: — Оккоцу. Скажи. Почему ты ко мне так добр? Пытаешься обо мне позаботиться.

Развернувшись, я увидел застывшую Рику, глаза ее — будто стеклянные. От улыбки не осталось морщин или швов, она стояла как тень дождя: потерянная и абстрагированная.

— Рика. Все хорошо? — я тронул ее за плечо и осекся. Черт. Тоже назвал по имени.

Рика усмехнулась, — Рика… — повторила она, — Мне нравится, как мое имя звучит твоим голосом.

Усевшись на пол, она поправив юбку. На белых гетрах появились мелкие капли крови, Рика расстегнула обувь и, тихо шипя, как мелкая кошка, начала стягивать туфли с ног. Первая — будто вляпавшись в клей момент, кожа срослась с вшитой тканью. Красные пятна щелкнули, и она откинула в угол одну туфлю. Затем вторая. Еще один тихий шик.

— Так лучше, — объяснила она, вдруг снова повеселев, — Юта, ты прям как рыцарь. Всегда сможешь прийти на помощь?

Я крепко сжал зонт, на улице по-прежнему шел проливной дождь, стуча о металл крыши.

— Приду. К тебе я всегда приду.

Выпалил так воодушевленно, что стало неловко.