На страже Империи (джен)

— 6-й отряд, огонь!

Стоящие на позиции штурмовики в броне моментально вскинули бластерные винтовки и открыли огонь по цели. Целями служили трофейные боевые дроиды, еще времен Войн клонов, перепрограммированные и вооруженные оглушающим оружием. Цели не стояли на месте — они двигались, наступая, отступая и уходя в укрытия. Штурмовики делали то же самое, причем нельзя было не отдать должное их выучке: никто не метался куда попало, каждый двигался в соответствии со всеми, дабы вовремя поразить цель и прикрыть товарища в случае необходимости.

— Одна минута! — сообщил старший сержант наблюдающему за учениями офицеру. Тот подал знак продолжать.

На продолжение не ушло много времени. Когда таймер сержанта показывал одну минуту двадцать шесть секунд, упал последний пораженный дроид. Среди штурмовиков оглушенных не было.

— Прекратить огонь! — скомандовал сержант.

Все солдаты, как один, застыли на исходной позиции, опустив оружие. Офицер внимательно оглядел полигон, затем бойцов. Хотя взгляд его ничего не выражал, они знали, что он доволен.

— Разойдись! 7-й отряд, на позиции!

Бойцы стремительно разошлись, их места заняли следующие пятьдесят человек. Учения продолжились.

* * *

На посадочную платформу опустился челнок класса «лямбда». Из него вышел один-единственный человек с чемоданом в одной руке и планшетом в другой. Недавний пассажир едва успел отойти на несколько шагов, как челнок тотчас же взлетел и скрылся в небе.

Вновь прибывший осмотрелся, поставил чемодан, свободной рукой поправил одежду и без того безупречную прическу. Он был молод, не старше двадцати двух лет, высокий, жилистый, с рыжеватыми волосами, волнистыми от природы, а сейчас тщательно приглаженными с помощью геля. Черная униформа с отметками лейтенанта сидела на нем без единой складочки, а в своих сапогах он мог бы увидеть собственное отражение. На высоком лбу словно сияла надпись крупными буквами: «Я только что из академии».

Не успела осесть пыль, поднятая улетевшим челноком, как к юноше направился дежуривший на платформе штурмовик, следом за ним шел мужчина средних лет в униформе техника.

— Приветствую, сэр, — отдал честь штурмовик. — Чем могу служить?

Лейтенант сглотнул, хлопнув длинными, как у девушки, ресницами.

— Лейтенант Ти-Ренн, прибыл по распределению для прохождения военной службы. Могу я видеть коменданта?

— Конечно, сэр. Прошу вас, предъявите документы.

Штурмовик чуть сместил центр тяжести и слегка отвел назад правую руку, чтобы было легче в случае чего выхватить оружие. Впрочем, лейтенант этого не заметил и спокойно вытащил из кармана удостоверение личности, затем включил планшет и показал штурмовику документ о назначении. Тот кивнул и снова отдал честь.

— Все в порядке, сэр. Комендант сейчас проводит учения, но, — штурмовик глянул на хроно, — освободится через десять стандартных минут. Вы можете подождать в его кабинете. Я вас провожу.

Лейтенант кивком поблагодарил и взялся за свой чемодан. Прежде, чем уйти, штурмовик связался с кем-то по внутренней связи, и секунд через десять после этого на платформу вышел другой боец, заступивший место дежурного.

Лейтенант Ти-Ренн был явно впечатлен. Он ожидал чего-то подобного, но не мог подобрать нужных слов, чтобы должным образом передать свои ощущения. Имперская база «Ноль-шесть» на планете Квенн не поддавалась описанию. Да, здесь повсюду царил безупречнейший порядок в высшей степени этого слова, но дело было даже не в этом. Здесь ощущался несомненный дух товарищества, истинного патриотизма и всецелой преданности тому великому делу, которому они все служили, — которому теперь предстоит, наконец, послужить и ему самому.

Провожатый привел Ти-Ренна четко спланированными коридорами в кабинет, маленький и весьма скудно обставленный. Одну стену занимал экран с панелью управления, из мебели здесь имелся лишь рабочий стол с небольшим голопроектором и мини-панелью, сейчас отключенной. На столе — ни планшетов, ни забытых документов. Имелся также жесткий стул, задвинутый под стол. Стены, за исключением экрана, были пусты, лишь над столом висела одна-единственная голография, но тоже отключенная, так, что изображения не было видно.

«Должно быть, семейный портрет», — решил лейтенант, за секунды оглядев эту немудреную обстановку. Штурмовик, проводив его, не ушел, а застыл у двери безмолвным изваянием. Сам же Ти-Ренн так и стоял в паре шагов от стола, опустив чемодан на пол и делая вид, что поправляет прическу, а на самом деле в очередной раз вытирая пот со лба. Что греха таить, ему было не по себе.

Жизнь всегда была к нему сурова, и всем, чего он сумел достичь, он был обязан исключительно себе. Выходцу с захолустной планетки Внешнего Кольца оказалось не так-то просто пробиться в академию — конкурс был просто запредельным. Но и с этой задачей юный Ти-Ренн справился, совсем как в детстве. Его отец, всю жизнь проработавший горняком, искренне удивлялся стремлению отпрыска к знаниям и считал это юношеской блажью. Родители не понимали, что настала новая жизнь — жизнь, в которой не будет места угнетению и несправедливости, где каждый без всяких взяток или влиятельных покровителей сумеет сделать любую карьеру — стоит лишь постараться.

И он старался. Учился ночами, с поразительной изобретательностью выискивал любую нужную информацию — на планшетах или даже на древних бумажных книгах. И победил. Родители сдались, добавили к накопленным им деньгам собственные сбережения и дали сыну этот шанс. Ти-Ренн поступил в академию, и там его испытания только начались. Ему не хватало знаний во многих областях, но теперь к его услугам была богатейшая библиотека, и он пропадал там все свободное время. Он жаждал знаний, он горел, он желал нести свет, мир и процветание галактике, всего десять лет назад пережившей такую страшную войну. Он отдавался своему делу со всей юношеской яростью, страстью и энергией — и его усилия увенчались успехом. Он блестяще окончил академию и получил распределение на первое место службы.

Когда ему объявили место его назначения — планета Квенн, сектор Кастолар, — соученики дружески похлопали его по спине, сопровождая это сочувственными речами: «Вот же, называется, повезло, старик!», «Ну, держись!» «Говорят, комендант там просто зверь!»

Во время полета на Квенн Ти-Ренн как-то сумел взять себя в руки, но сейчас, стоя в кабинете «зверя» и ожидая его, находился на грани самой настоящей паники. Расспросить штурмовика он не решался. «Соберись, — говорил он себе. — Ты имперский офицер и не смеешь трусить. Разве ты чувствуешь здесь страх? Строгая дисциплина — да, но страха нет. Может, это все пустые слухи…»

Тревожные размышления прервались решительной поступью. Шаги приближались. Ти-Ренн украдкой посмотрел на хроно — в самом деле, прошло ровно десять минут. «Неужели? Мне кажется, я тут не один час!»

Дверь открылась, и в кабинет вошел пожилой офицер. Он не удивился, заметив незваных гостей, — должно быть, ему уже сообщили.

— Вольно, боец КБ-542/86, благодарю. Можете идти.

Штурмовик отдал честь коменданту, затем Ти-Ренну, развернулся и ушел.

Комендант посмотрел на Ти-Ренна. Глаза у него были пронзительного насыщенно-голубого цвета, и хотя взгляд не был ни добрым, ни ободряющим, юноша вдруг почувствовал, как паника сходит на нет.

— Капитан Холдвел, командующий 41-м батальоном, комендант имперской базы «Ноль-шесть», — представился он. Ти-Ренн отдал честь.

— Капитан, сэр, лейтенант Ти-Ренн прибыл для прохождения военной службы.

Юноша изо всех сил старался сохранять на лице нейтральное выражение, а сам тем временем внимательно разглядывал своего командира. Холдвел был ниже его ростом, крепкого сложения; от природы он явно имел склонность к полноте, но, несмотря на это, пребывал в прекрасной для своего возраста физической форме. Аккуратно подстриженные волосы, каштановые в молодости, были теперь почти полностью седыми, тогда как в роскошных усах, несомненно, составлявших гордость хозяина, мелькало лишь несколько серебристых ниточек. Обвисший овал лица и небольшие мешки под глазами придавали ему усталый вид и сильно старили — он выглядел лет на шестьдесят, хотя ему было не больше пятидесяти. Опрятность его униформы, пускай не новой, и блеск сапог могли бы поспорить безупречностью с означенными предметами гардероба самого Ти-Ренна.

— Та-ак… Хорош, — протянул капитан, который не менее внимательно разглядел новоприбывшего субалтерна. — Из академии прямиком, верно? Где учились, лейтенант?

— В Райтальской академии, сэр. — Ти-Ренн протянул коменданту планшет. — Здесь все, сэр: мое удостоверение, аттестат, свидетельство об окончании, приказ о назначе…

— Это я потом почитаю. — Холдвел взял планшет и положил на стол. — Мне интереснее выслушать тебя самого. Отличник, да?

— Так точно, сэр. — Лейтенант в очередной раз вскинул руку к виску и вытянулся в струнку.

— Да хватит тебе, сынок, каблуками здесь щелкать, — сказал вдруг Холдвел и улыбнулся. Улыбка совершенно преобразила его лицо: если бы не черная униформа, он бы казался добрым дедушкой, приветствующим внука. — Это все для официальных церемоний. А сейчас, здесь, мы можем поговорить по-простому.

Ти-Ренн чуть расслабил плечи, но продолжал молча стоять, не зная, что думать.

— Натерпелся, поди, страху? — усмехнулся Холдвел. — Наслушался рассказов обо мне: мол, зверь?

Ободренный лейтенант кивнул.

— Так вот, усвой первый урок: не всякому слуху стоит верить. Зверствую я только в одном вопросе — в вопросе дисциплины. Безалаберности не терплю ни в каком виде. Впрочем, у тебя с этим проблем быть не должно, раз ты из академии, а тем более, отличник. Что ж, сразу введу тебя в курс дела.

Капитан направился к стенному экрану и включил его. Ти-Ренн, подойдя поближе, начал внимательно изучать появившееся изображение планеты Квенн.

— Итак, — Холдвел взял лазерную указку, — вот наша планета, а вот и мы — база «Ноль-шесть». — Изображение планеты увеличилось, и на ней замигала красная точка. — У нас также имеется орбитальная станция… хотя, между нами, станция — это громко сказано; так, пункт наблюдения. Думаю, ты по пути сюда ее заметил.

Ти-Ренн почувствовал, что краснеет. По дороге сюда он был настолько погружен в собственные мысли, что не обратил ни малейшего внимания на орбитальное сооружение. Однако решил, что честность — лучшая политика, и признался вслух, что не заметил.

— Урок второй, лейтенант… как тебя зовут?

— Ти-Ренн, сэр. — Юноша весьма удивился плохой памяти коменданта. Он ведь только что представился!

— Да нет, как твое имя?

— Дарл, сэр, — смущенно выдавил он.

— Так вот, Дарл Ти-Ренн, запомни: офицер всегда должен все замечать. Если есть проблемы с памятью или вниманием, я тебя потом лично потренирую. А пока слушай и запоминай. Итак, орбитальный пункт наблюдения. Что граничит с нашим сектором?

— Пространство хаттов, — без запинки ответил Ти-Ренн.

— Верно. С ними у нас мира никогда не было и не будет. Здесь, — он показал на карте, — проходит гиперпространственный маршрут Утмиан Пабол, которым обожают пользоваться хаттские торговцы и контрабандисты, а заодно явные бандиты и пираты. Вот в этом и заключается наша служба: обеспечить безопасность для честных торговцев и строго взыскать с нарушителей.

— Сэр… разрешите задать вопрос? Возможно, я чего-то не понял, но разве у вас… то есть у нас, есть флот? Я так понял, что это наземная база.

— У нас имеются два челнока и небольшой крейсер, разумеется, вооруженные, — пояснил капитан. — А вот нормального флота нет. Что поделать, пилотов едва хватает на центральные системы, хотя, на мой взгляд, именно здесь, в таких вот отдаленных областях, они нужнее всего. Я-то сам не флотский офицер. Из всего нашего личного состава пилотские навыки имеют только десять человек.

— Теперь одиннадцать, сэр, — заявил лейтенант и тут же добавил: — Я, конечно, не ас, но умею управлять кораблями и, при необходимости, корабельными орудиями.

— Отлично, лейтенант. Полагаю, твои навыки тебе здесь очень пригодятся.

Раздался стук в дверь. Получив разрешение войти, на пороге появился штурмовик с отметками сержанта на броне.

— Сэр, аналитики закончили подводить итоги сегодняшних учений. Общая эффективность повысилась на два процента, максимальное время стрельбы сократилось на одну секунду. Общая точность стрельбы — девяносто шесть процентов.

— Прекрасно, сержант, — сказал Холдвел. — Объявите благодарность всему личному составу. На завтра назначаю обычную строевую подготовку.

— Слушаюсь, сэр. — Сержант вышел.

— Разрешите спросить, сэр, — поинтересовался Ти-Ренн. — Как часто здесь проводятся учения?

— Обычно еженедельно, а строевая и физическая подготовка — ежедневно. Ты должен понять, Ти-Ренн, поскольку с флотом у нас, мягко говоря, слабовато, приходится вкладывать максимум в боевую подготовку солдат. Ты наверняка наслушался шуточек о меткости имперских штурмовиков. Увы, это больная тема, по крайней мере — для меня, а главное, почти все они справедливы. И для нас это позор. А сегодня — ты сам слышал — девяносто шесть процентов точности стрельбы. А сколько должно быть, как думаешь? Сто? Я бы сказал, что двести. Только так в реальном бою у бойцов будет шанс нанести ощутимый урон противнику с минимальными потерями для себя. А ведь бывают ситуации, когда нужно взять противников живыми или сохранить жизнь гражданским, скажем, заложникам. Все эти сценарии мы тоже отрабатываем.

— О вашем батальоне, сэр, говорят, что он самый меткий во всей имперской армии.

Если Ти-Ренн надеялся польстить капитану, то он явно просчитался. Холдвел печально покачал головой.

— Знаешь, мне больно это слышать. Остается только надеяться, что это такие же пустые слухи. И вот еще что тебе стоит усвоить: никогда ни с кем не сравнивай себя или своих бойцов. Просто служи и исполняй свой долг, как подобает солдату. Но это вовсе не значит, что надо слепо и без рассуждения повиноваться любым приказам. Может, ты со мной не согласишься, но лично я, оказавшись перед выбором между приказом вышестоящего и своим моральным кодексом, выберу все же последнее.

Серые глаза Ти-Ренна изумленно округлились. Куда же он попал? С чего бы коменданту вести с зеленым новичком подобные разговоры? Может, проверяет? Или…

Холдвел тотчас развеял его сомнения.

— Удивлен, лейтенант? Думаешь, зачем старик заговорил с тобой об этом? А вот зачем — чтобы ты не сомневался. Знаешь, я долго служу и за эти годы немало повидал и научился неплохо разбираться в людях… да и не только. И я вижу, что ты никогда и никого не предашь. Ведь так?

Ти-Ренн задумался, потрясенный проницательностью коменданта, и поневоле припомнил пару случаев, когда ему пришлось даже пострадать из-за своей патологической честности. Поэтому ему оставалось только кивнуть:

— Так, сэр.

— Это хорошо. А вот плохо другое: ты не умеешь владеть собой. Недопустимо, чтобы лицо имперского офицера читалось, словно открытая книга. Ну да ладно, пока спишем на твой юный возраст. Но чем раньше ты усвоишь эту науку, тем лучше для тебя же.

— Сэр… если позволите, еще один вопрос… Хотя это, наверное, глупо…

— Нет-нет, спрашивай. Хорошо, что у тебя есть вопросы, — значит, ты вошел в курс дела и заинтересовался. Не будь у тебя вообще вопросов, я бы решил, что ты совсем ничего не понял.

— Вопрос такой, сэр: как часто здесь бывают… э-э… инциденты?

— Имеешь в виду вооруженные столкновения? По-разному. Иногда затишье длится месяцами, и хуже этого нет: безделье — первый враг солдата и, как ничто другое, способствует потере бдительности. А порой эти бандиты словно с цепи срываются, летят один за другим. Понимаю, тебе по молодости кажется, что перестрелки с пиратами увлекательнее, чем проведение учений и заполнение документов. Однако в нашем деле важно и то, и другое, и третье. На этом, пожалуй, закончим. — Холдвел нажал кнопку на панели, и почти моментально в дверях появился очередной штурмовик. — Боец ТБ543/12, сопроводите лейтенанта Ти-Ренна в его квартиру.

Штурмовик отдал честь и сделал движение, словно собираясь взять чемодан, но Ти-Ренн остановил его:

— Благодарю, боец… я сам.

— Ступайте, лейтенант, — сказал ему Холдвел. — Обустройтесь, отдохните; полагаю, полутора часов вам хватит.

— Благодарю вас, сэр. Если позволите… — Ти-Ренн замялся. — У меня есть еще одно дело… личное…

Капитан по-отечески улыбнулся.

— Ясно. Собрались писать подружке?

— Невесте, — смущенно поправил залившийся краской лейтенант.

Холдвел кивнул.

— Хорошо. Даю вам два часа, затем явитесь в командный центр. В вашей квартире имеется подробный план базы, рекомендую ознакомиться.

Последний обмен кивками, и Ти-Ренн отправился вслед за штурмовиком в место, которое отныне станет его новым домом.

* * *

«Милая Лирне,

Спешу сообщить тебе, что я благополучно прибыл на Квенн и уже успел обустроиться. Квартира, конечно, небольшая и довольно скромная, но для холостяка вполне сгодится. Как бы мне хотелось, чтобы ты была со мной! Кажется, я уже целую вечность тебя не видел, и порой мне так тоскливо без тебя. Но не будем о грустном. Я в порядке и готов начать совершенно новую жизнь, к которой так усердно готовился.

С радостью хочу сказать тебе, что почти все слухи насчет здешнего коменданта оказались пустым звуком. Он — старик довольно интересный и своеобразный, наверное, служил еще во время Войн клонов. В нем сочетается строгая дисциплина и какая-то отеческая мягкость. Да со мной родной отец был строже! Хотя это только первое впечатление, но буду надеяться, что верное. Еще болтали, что у него якобы есть протез левой ноги, но что-то я этого пока не заметил.

Подробностей о месте своей службы я сообщать не могу, это запрещено, но успокою тебя: здесь обычно бывает довольно тихо. Поэтому вряд ли со мной что-то случится. Обязательно напиши о себе. Меня просто потрясло твое последнее письмо, где ты рассказывала, как ассистировала во время операции. Уверен, из тебя выйдет самая лучшая хирургическая сестра в галактике! А, может, потом ты станешь настоящим врачом. О, ведь мы могли бы тогда служить вместе! Как все-таки жаль, что женщинам нет места в имперской армии, даже на медицинской службе. Но, возможно, когда-нибудь это изменится.

Этот год, Лирне, станет самым долгим в моей жизни. Но однажды и он закончится, и тогда мы поженимся и всегда будем вместе. Я обещаю.

Целую тебя и жду ответа.

С любовью, твой Дарл».