На страже Империи (джен)

— 6-й отряд, огонь!

Стоящие на позиции штурмовики в броне моментально вскинули бластерные винтовки и открыли огонь по цели. Целями служили трофейные боевые дроиды, еще времен Войн клонов, перепрограммированные и вооруженные оглушающим оружием. Цели не стояли на месте — они двигались, наступая, отступая и уходя в укрытия. Штурмовики делали то же самое, причем нельзя было не отдать должное их выучке: никто не метался куда попало, каждый двигался в соответствии со всеми, дабы вовремя поразить цель и прикрыть товарища в случае необходимости.

— Одна минута! — сообщил старший сержант наблюдающему за учениями офицеру. Тот подал знак продолжать.

На продолжение не ушло много времени. Когда таймер сержанта показывал одну минуту двадцать шесть секунд, упал последний пораженный дроид. Среди штурмовиков оглушенных не было.

— Прекратить огонь! — скомандовал сержант.

Все солдаты, как один, застыли на исходной позиции, опустив оружие. Офицер внимательно оглядел полигон, затем бойцов. Хотя взгляд его ничего не выражал, они знали, что он доволен.

— Разойдись! 7-й отряд, на позиции!

Бойцы стремительно разошлись, их места заняли следующие пятьдесят человек. Учения продолжились.

* * *

На посадочную платформу опустился челнок класса «лямбда». Из него вышел один-единственный человек с чемоданом в одной руке и планшетом в другой. Недавний пассажир едва успел отойти на несколько шагов, как челнок тотчас же взлетел и скрылся в небе.

Вновь прибывший осмотрелся, поставил чемодан, свободной рукой поправил одежду и без того безупречную прическу. Он был молод, не старше двадцати двух лет, высокий, жилистый, с рыжеватыми волосами, волнистыми от природы, а сейчас тщательно приглаженными с помощью геля. Черная униформа с отметками лейтенанта сидела на нем без единой складочки, а в своих сапогах он мог бы увидеть собственное отражение. На высоком лбу словно сияла надпись крупными буквами: «Я только что из академии».

Не успела осесть пыль, поднятая улетевшим челноком, как к юноше направился дежуривший на платформе штурмовик, следом за ним шел мужчина средних лет в униформе техника.

— Приветствую, сэр, — отдал честь штурмовик. — Чем могу служить?

Лейтенант сглотнул, хлопнув длинными, как у девушки, ресницами.

— Лейтенант Ти-Ренн, прибыл по распределению для прохождения военной службы. Могу я видеть коменданта?

— Конечно, сэр. Прошу вас, предъявите документы.

Штурмовик чуть сместил центр тяжести и слегка отвел назад правую руку, чтобы было легче в случае чего выхватить оружие. Впрочем, лейтенант этого не заметил и спокойно вытащил из кармана удостоверение личности, затем включил планшет и показал штурмовику документ о назначении. Тот кивнул и снова отдал честь.

— Все в порядке, сэр. Комендант сейчас проводит учения, но, — штурмовик глянул на хроно, — освободится через десять стандартных минут. Вы можете подождать в его кабинете. Я вас провожу.

Лейтенант кивком поблагодарил и взялся за свой чемодан. Прежде, чем уйти, штурмовик связался с кем-то по внутренней связи, и секунд через десять после этого на платформу вышел другой боец, заступивший место дежурного.

Лейтенант Ти-Ренн был явно впечатлен. Он ожидал чего-то подобного, но не мог подобрать нужных слов, чтобы должным образом передать свои ощущения. Имперская база «Ноль-шесть» на планете Квенн не поддавалась описанию. Да, здесь повсюду царил безупречнейший порядок в высшей степени этого слова, но дело было даже не в этом. Здесь ощущался несомненный дух товарищества, истинного патриотизма и всецелой преданности тому великому делу, которому они все служили, — которому теперь предстоит, наконец, послужить и ему самому.

Провожатый привел Ти-Ренна четко спланированными коридорами в кабинет, маленький и весьма скудно обставленный. Одну стену занимал экран с панелью управления, из мебели здесь имелся лишь рабочий стол с небольшим голопроектором и мини-панелью, сейчас отключенной. На столе — ни планшетов, ни забытых документов. Имелся также жесткий стул, задвинутый под стол. Стены, за исключением экрана, были пусты, лишь над столом висела одна-единственная голография, но тоже отключенная, так, что изображения не было видно.

«Должно быть, семейный портрет», — решил лейтенант, за секунды оглядев эту немудреную обстановку. Штурмовик, проводив его, не ушел, а застыл у двери безмолвным изваянием. Сам же Ти-Ренн так и стоял в паре шагов от стола, опустив чемодан на пол и делая вид, что поправляет прическу, а на самом деле в очередной раз вытирая пот со лба. Что греха таить, ему было не по себе.

Жизнь всегда была к нему сурова, и всем, чего он сумел достичь, он был обязан исключительно себе. Выходцу с захолустной планетки Внешнего Кольца оказалось не так-то просто пробиться в академию — конкурс был просто запредельным. Но и с этой задачей юный Ти-Ренн справился, совсем как в детстве. Его отец, всю жизнь проработавший горняком, искренне удивлялся стремлению отпрыска к знаниям и считал это юношеской блажью. Родители не понимали, что настала новая жизнь — жизнь, в которой не будет места угнетению и несправедливости, где каждый без всяких взяток или влиятельных покровителей сумеет сделать любую карьеру — стоит лишь постараться.

И он старался. Учился ночами, с поразительной изобретательностью выискивал любую нужную информацию — на планшетах или даже на древних бумажных книгах. И победил. Родители сдались, добавили к накопленным им деньгам собственные сбережения и дали сыну этот шанс. Ти-Ренн поступил в академию, и там его испытания только начались. Ему не хватало знаний во многих областях, но теперь к его услугам была богатейшая библиотека, и он пропадал там все свободное время. Он жаждал знаний, он горел, он желал нести свет, мир и процветание галактике, всего десять лет назад пережившей такую страшную войну. Он отдавался своему делу со всей юношеской яростью, страстью и энергией — и его усилия увенчались успехом. Он блестяще окончил академию и получил распределение на первое место службы.

Когда ему объявили место его назначения — планета Квенн, сектор Кастолар, — соученики дружески похлопали его по спине, сопровождая это сочувственными речами: «Вот же, называется, повезло, старик!», «Ну, держись!» «Говорят, комендант там просто зверь!»

Во время полета на Квенн Ти-Ренн как-то сумел взять себя в руки, но сейчас, стоя в кабинете «зверя» и ожидая его, находился на грани самой настоящей паники. Расспросить штурмовика он не решался. «Соберись, — говорил он себе. — Ты имперский офицер и не смеешь трусить. Разве ты чувствуешь здесь страх? Строгая дисциплина — да, но страха нет. Может, это все пустые слухи…»

Тревожные размышления прервались решительной поступью. Шаги приближались. Ти-Ренн украдкой посмотрел на хроно — в самом деле, прошло ровно десять минут. «Неужели? Мне кажется, я тут не один час!»

Дверь открылась, и в кабинет вошел пожилой офицер. Он не удивился, заметив незваных гостей, — должно быть, ему уже сообщили.

— Вольно, боец КБ-542/86, благодарю. Можете идти.

Штурмовик отдал честь коменданту, затем Ти-Ренну, развернулся и ушел.

Комендант посмотрел на Ти-Ренна. Глаза у него были пронзительного насыщенно-голубого цвета, и хотя взгляд не был ни добрым, ни ободряющим, юноша вдруг почувствовал, как паника сходит на нет.

— Капитан Холдвел, командующий 41-м батальоном, комендант имперской базы «Ноль-шесть», — представился он. Ти-Ренн отдал честь.

— Капитан, сэр, лейтенант Ти-Ренн прибыл для прохождения военной службы.

Юноша изо всех сил старался сохранять на лице нейтральное выражение, а сам тем временем внимательно разглядывал своего командира. Холдвел был ниже его ростом, крепкого сложения; от природы он явно имел склонность к полноте, но, несмотря на это, пребывал в прекрасной для своего возраста физической форме. Аккуратно подстриженные волосы, каштановые в молодости, были теперь почти полностью седыми, тогда как в роскошных усах, несомненно, составлявших гордость хозяина, мелькало лишь несколько серебристых ниточек. Обвисший овал лица и небольшие мешки под глазами придавали ему усталый вид и сильно старили — он выглядел лет на шестьдесят, хотя ему было не больше пятидесяти. Опрятность его униформы, пускай не новой, и блеск сапог могли бы поспорить безупречностью с означенными предметами гардероба самого Ти-Ренна.

— Та-ак… Хорош, — протянул капитан, который не менее внимательно разглядел новоприбывшего субалтерна. — Из академии прямиком, верно? Где учились, лейтенант?

— В Райтальской академии, сэр. — Ти-Ренн протянул коменданту планшет. — Здесь все, сэр: мое удостоверение, аттестат, свидетельство об окончании, приказ о назначе…

— Это я потом почитаю. — Холдвел взял планшет и положил на стол. — Мне интереснее выслушать тебя самого. Отличник, да?

— Так точно, сэр. — Лейтенант в очередной раз вскинул руку к виску и вытянулся в струнку.

— Да хватит тебе, сынок, каблуками здесь щелкать, — сказал вдруг Холдвел и улыбнулся. Улыбка совершенно преобразила его лицо: если бы не черная униформа, он бы казался добрым дедушкой, приветствующим внука. — Это все для официальных церемоний. А сейчас, здесь, мы можем поговорить по-простому.

Ти-Ренн чуть расслабил плечи, но продолжал молча стоять, не зная, что думать.

— Натерпелся, поди, страху? — усмехнулся Холдвел. — Наслушался рассказов обо мне: мол, зверь?

Ободренный лейтенант кивнул.

— Так вот, усвой первый урок: не всякому слуху стоит верить. Зверствую я только в одном вопросе — в вопросе дисциплины. Безалаберности не терплю ни в каком виде. Впрочем, у тебя с этим проблем быть не должно, раз ты из академии, а тем более, отличник. Что ж, сразу введу тебя в курс дела.

Капитан направился к стенному экрану и включил его. Ти-Ренн, подойдя поближе, начал внимательно изучать появившееся изображение планеты Квенн.

— Итак, — Холдвел взял лазерную указку, — вот наша планета, а вот и мы — база «Ноль-шесть». — Изображение планеты увеличилось, и на ней замигала красная точка. — У нас также имеется орбитальная станция… хотя, между нами, станция — это громко сказано; так, пункт наблюдения. Думаю, ты по пути сюда ее заметил.

Ти-Ренн почувствовал, что краснеет. По дороге сюда он был настолько погружен в собственные мысли, что не обратил ни малейшего внимания на орбитальное сооружение. Однако решил, что честность — лучшая политика, и признался вслух, что не заметил.

— Урок второй, лейтенант… как тебя зовут?

— Ти-Ренн, сэр. — Юноша весьма удивился плохой памяти коменданта. Он ведь только что представился!

— Да нет, как твое имя?

— Дарл, сэр, — смущенно выдавил он.

— Так вот, Дарл Ти-Ренн, запомни: офицер всегда должен все замечать. Если есть проблемы с памятью или вниманием, я тебя потом лично потренирую. А пока слушай и запоминай. Итак, орбитальный пункт наблюдения. Что граничит с нашим сектором?

— Пространство хаттов, — без запинки ответил Ти-Ренн.

— Верно. С ними у нас мира никогда не было и не будет. Здесь, — он показал на карте, — проходит гиперпространственный маршрут Утмиан Пабол, которым обожают пользоваться хаттские торговцы и контрабандисты, а заодно явные бандиты и пираты. Вот в этом и заключается наша служба: обеспечить безопасность для честных торговцев и строго взыскать с нарушителей.

— Сэр… разрешите задать вопрос? Возможно, я чего-то не понял, но разве у вас… то есть у нас, есть флот? Я так понял, что это наземная база.

— У нас имеются два челнока и небольшой крейсер, разумеется, вооруженные, — пояснил капитан. — А вот нормального флота нет. Что поделать, пилотов едва хватает на центральные системы, хотя, на мой взгляд, именно здесь, в таких вот отдаленных областях, они нужнее всего. Я-то сам не флотский офицер. Из всего нашего личного состава пилотские навыки имеют только десять человек.

— Теперь одиннадцать, сэр, — заявил лейтенант и тут же добавил: — Я, конечно, не ас, но умею управлять кораблями и, при необходимости, корабельными орудиями.

— Отлично, лейтенант. Полагаю, твои навыки тебе здесь очень пригодятся.

Раздался стук в дверь. Получив разрешение войти, на пороге появился штурмовик с отметками сержанта на броне.

— Сэр, аналитики закончили подводить итоги сегодняшних учений. Общая эффективность повысилась на два процента, максимальное время стрельбы сократилось на одну секунду. Общая точность стрельбы — девяносто шесть процентов.

— Прекрасно, сержант, — сказал Холдвел. — Объявите благодарность всему личному составу. На завтра назначаю обычную строевую подготовку.

— Слушаюсь, сэр. — Сержант вышел.

— Разрешите спросить, сэр, — поинтересовался Ти-Ренн. — Как часто здесь проводятся учения?

— Обычно еженедельно, а строевая и физическая подготовка — ежедневно. Ты должен понять, Ти-Ренн, поскольку с флотом у нас, мягко говоря, слабовато, приходится вкладывать максимум в боевую подготовку солдат. Ты наверняка наслушался шуточек о меткости имперских штурмовиков. Увы, это больная тема, по крайней мере — для меня, а главное, почти все они справедливы. И для нас это позор. А сегодня — ты сам слышал — девяносто шесть процентов точности стрельбы. А сколько должно быть, как думаешь? Сто? Я бы сказал, что двести. Только так в реальном бою у бойцов будет шанс нанести ощутимый урон противнику с минимальными потерями для себя. А ведь бывают ситуации, когда нужно взять противников живыми или сохранить жизнь гражданским, скажем, заложникам. Все эти сценарии мы тоже отрабатываем.

— О вашем батальоне, сэр, говорят, что он самый меткий во всей имперской армии.

Если Ти-Ренн надеялся польстить капитану, то он явно просчитался. Холдвел печально покачал головой.

— Знаешь, мне больно это слышать. Остается только надеяться, что это такие же пустые слухи. И вот еще что тебе стоит усвоить: никогда ни с кем не сравнивай себя или своих бойцов. Просто служи и исполняй свой долг, как подобает солдату. Но это вовсе не значит, что надо слепо и без рассуждения повиноваться любым приказам. Может, ты со мной не согласишься, но лично я, оказавшись перед выбором между приказом вышестоящего и своим моральным кодексом, выберу все же последнее.

Серые глаза Ти-Ренна изумленно округлились. Куда же он попал? С чего бы коменданту вести с зеленым новичком подобные разговоры? Может, проверяет? Или…

Холдвел тотчас развеял его сомнения.

— Удивлен, лейтенант? Думаешь, зачем старик заговорил с тобой об этом? А вот зачем — чтобы ты не сомневался. Знаешь, я долго служу и за эти годы немало повидал и научился неплохо разбираться в людях… да и не только. И я вижу, что ты никогда и никого не предашь. Ведь так?

Ти-Ренн задумался, потрясенный проницательностью коменданта, и поневоле припомнил пару случаев, когда ему пришлось даже пострадать из-за своей патологической честности. Поэтому ему оставалось только кивнуть:

— Так, сэр.

— Это хорошо. А вот плохо другое: ты не умеешь владеть собой. Недопустимо, чтобы лицо имперского офицера читалось, словно открытая книга. Ну да ладно, пока спишем на твой юный возраст. Но чем раньше ты усвоишь эту науку, тем лучше для тебя же.

— Сэр… если позволите, еще один вопрос… Хотя это, наверное, глупо…

— Нет-нет, спрашивай. Хорошо, что у тебя есть вопросы, — значит, ты вошел в курс дела и заинтересовался. Не будь у тебя вообще вопросов, я бы решил, что ты совсем ничего не понял.

— Вопрос такой, сэр: как часто здесь бывают… э-э… инциденты?

— Имеешь в виду вооруженные столкновения? По-разному. Иногда затишье длится месяцами, и хуже этого нет: безделье — первый враг солдата и, как ничто другое, способствует потере бдительности. А порой эти бандиты словно с цепи срываются, летят один за другим. Понимаю, тебе по молодости кажется, что перестрелки с пиратами увлекательнее, чем проведение учений и заполнение документов. Однако в нашем деле важно и то, и другое, и третье. На этом, пожалуй, закончим. — Холдвел нажал кнопку на панели, и почти моментально в дверях появился очередной штурмовик. — Боец ТБ543/12, сопроводите лейтенанта Ти-Ренна в его квартиру.

Штурмовик отдал честь и сделал движение, словно собираясь взять чемодан, но Ти-Ренн остановил его:

— Благодарю, боец… я сам.

— Ступайте, лейтенант, — сказал ему Холдвел. — Обустройтесь, отдохните; полагаю, полутора часов вам хватит.

— Благодарю вас, сэр. Если позволите… — Ти-Ренн замялся. — У меня есть еще одно дело… личное…

Капитан по-отечески улыбнулся.

— Ясно. Собрались писать подружке?

— Невесте, — смущенно поправил залившийся краской лейтенант.

Холдвел кивнул.

— Хорошо. Даю вам два часа, затем явитесь в командный центр. В вашей квартире имеется подробный план базы, рекомендую ознакомиться.

Последний обмен кивками, и Ти-Ренн отправился вслед за штурмовиком в место, которое отныне станет его новым домом.

* * *

«Милая Лирне,

Спешу сообщить тебе, что я благополучно прибыл на Квенн и уже успел обустроиться. Квартира, конечно, небольшая и довольно скромная, но для холостяка вполне сгодится. Как бы мне хотелось, чтобы ты была со мной! Кажется, я уже целую вечность тебя не видел, и порой мне так тоскливо без тебя. Но не будем о грустном. Я в порядке и готов начать совершенно новую жизнь, к которой так усердно готовился.

С радостью хочу сказать тебе, что почти все слухи насчет здешнего коменданта оказались пустым звуком. Он — старик довольно интересный и своеобразный, наверное, служил еще во время Войн клонов. В нем сочетается строгая дисциплина и какая-то отеческая мягкость. Да со мной родной отец был строже! Хотя это только первое впечатление, но буду надеяться, что верное. Еще болтали, что у него якобы есть протез левой ноги, но что-то я этого пока не заметил.

Подробностей о месте своей службы я сообщать не могу, это запрещено, но успокою тебя: здесь обычно бывает довольно тихо. Поэтому вряд ли со мной что-то случится. Обязательно напиши о себе. Меня просто потрясло твое последнее письмо, где ты рассказывала, как ассистировала во время операции. Уверен, из тебя выйдет самая лучшая хирургическая сестра в галактике! А, может, потом ты станешь настоящим врачом. О, ведь мы могли бы тогда служить вместе! Как все-таки жаль, что женщинам нет места в имперской армии, даже на медицинской службе. Но, возможно, когда-нибудь это изменится.

Этот год, Лирне, станет самым долгим в моей жизни. Но однажды и он закончится, и тогда мы поженимся и всегда будем вместе. Я обещаю.

Целую тебя и жду ответа.

С любовью, твой Дарл».

Лейтенант Ти-Ренн отложил третий по счету планшет, устало потянулся и взял четвертый. Что тут говорить, не такой службы он ждал. Он желал защищать граждан Империи и бороться с ее врагами, а вместо этого приходилось вбивать в бесконечные канцелярские формы бесконечно однообразные ответы.

Шла четвертая неделя его службы на «Ноль-шесть». Капитан Холдвел, очевидно, решив, что молодой выпускник академии разбирается в канцелярских делах лучше него, переложил на плечи лейтенанта всю документацию. Причем это не освободило Ти-Ренна от прочих обязанностей, в том числе строевой и военной подготовки — и не просто проведения, но и участия. В этом вопросе комендант был непреклонен, и офицеры проводили на стрельбище не меньше, а то и больше времени, чем солдаты. Ти-Ренн, получивший еще в академии две награды за стрельбу, и здесь показывал отличные результаты, но обойти коменданта ему так и не удавалось. Для своего возраста Холдвел имел превосходное зрение и твердую руку.

С ним у Ти-Ренна сложились несомненно дружеские отношения. Холдвел был требователен, но справедлив, и хотя порой обращался с лейтенантом скорее как отец с сыном, чем как начальник с подчиненным, все же держал определенную дистанцию, сократить которую Ти-Ренну даже в голову не приходило. С каждым днем он все лучше понимал коменданта: тот ставил для всех такую высокую планку потому, что никогда не понижал ее для себя самого и был во всем примером своим солдатам.

А слухи насчет протеза оказались правдой. Ти-Ренн с некоторым смущением обнаружил это во время тренировок по физической подготовке. Впервые увидев коменданта без форменных брюк, он изумленно уставился на металлический протез левой ноги, идущий от середины бедра. Невероятно: по походке Холдвела ничего заметно не было.

— Что уставился, сынок, никогда протеза конечности не видел? — усмехнулся тогда Холдвел. — Впрочем, где бы ты мог их видеть? Хотя ты вырос на шахтерской планете, а у горняков часто случаются подобные травмы.

— У нас было… плохо с медицинским снабжением, сэр, — смущенно пояснил Ти-Ренн. — Обычно, лишившись конечности, люди так и жили… если выживали…

— Ничего, когда-нибудь все обустроится, и даже на самых отдаленных планетах Империи наладится нормальная жизнь. Ради этого ведь мы и служим, верно?

— Верно, сэр, но… — Ти-Ренн уже не знал, куда деваться от собственного любопытства, но не мог не спросить: — А где вы его получили?

— В одном из боев, — ответил Холдвел, начиная разминаться на тренажере, и продолжил, совершенно не сбивая дыхания: — Наши танки уничтожили несколько дройдек, и один обломок отлетел в нашу сторону. А я не заметил и не успел среагировать. Мне полностью раздробило ногу, и я бы умер там же через пару минут, истек кровью, если бы не генерал… — Он помолчал, словно размышляя, стоит ли рассказывать дальше, и снова заговорил: — Он был иторианцем… — и добавил совсем тихо: — И джедаем.

У Ти-Ренна отвисла челюсть, но он не решился перебить.

— В общем, он сделал что-то, не знаю, что именно. Остановил кровотечение. Меня отправили в местный РЕМСО, сделали протез, и я вернулся на войну, когда поправился, вот и все.

— Выходит, сэр, — заговорил Ти-Ренн дрожащим от волнения голосом, — вас спас джедай, да к тому же экзот? Но как же так? Они же были врагами!

— Может, и врагами, я никогда не вдавался в эти подробности. Я простой солдат. И я знаю лишь то, что джедай спас мне жизнь, потому что не мог иначе.

— А может, ему просто не хотелось терять талантливого боевого офицера? — не без желчи предположил Ти-Ренн.

— Может быть, ты и прав. Теперь уже неважно. Но, как бы то ни было, я ему благодарен.

Затем разговор сошел на нет, и оба офицера увлеченно занялись тренировками. Ти-Ренн пребывал в отличной физической форме, хотя опять отстал от коменданта. И, несмотря на отчаянные усилия, не смог его обогнать.

* * *

Настольная панель замигала. Ти-Ренн нажал кнопку и услышал голос коменданта:

— Лейтенант, зайдите ко мне.

— Есть, сэр, — ответил он и поспешил выполнять приказ.

Холдвел ожидал его, сидя за столом. Лицо коменданта казалось задумчивым.

— Итак, лейтенант, готовьтесь к инспекции.

— К инспекции, сэр? — переспросил Ти-Ренн.

— Да. — Холдвел поднялся. — К нам летит инспекционная комиссия во главе с командиром Энасом, правой рукой моффа Норана, и они будут у нас завтра к полудню.

Ти-Ренн стоял в ожидании приказов. Комендант поднял голову.

— Приступайте, лейтенант. Приведите в порядок всю документацию, Энас весьма дотошен в этом вопросе. Распорядитесь, чтобы техники провели везде генеральную уборку. А бойцами я сам займусь. Вопросы есть?

— Никак нет, сэр, — бодро ответил Ти-Ренн, радуясь хоть какому-то разнообразию в размеренном течении дней службы.

Пока он занимался приготовлениями, на душе было тревожно. И тревожил его комендант — таким он его пока еще не видел. Капитан был не то что расстроен, он словно готовился к чему-то крайне неприятному. Интересно, почему? Возможно, решил Ти-Ренн, у Холдвела напряженные отношения с этим Энасом. О нем юный лейтенант не знал ничего, зато успел неплохо узнать своего непосредственного начальника. Не раз и не два ему в голову приходил вопрос: почему такой заслуженный, опытный офицер, герой Войн клонов, служит на какой-то захолустной базе, где даже нет достаточного снабжения? И ответ нашелся: очевидно, Холдвел слишком хорош, чтобы просто отправить его в отставку, но слишком суров и прямолинеен, чтобы занять более высокую должность.

Этого Ти-Ренн не понимал. Обладая от природы пытливым умом, он никак не мог сложить кусочки мозаики. Потому что тогда выходит одно из двух: либо у капитана Холдвела имеется скелет в шкафу, некое пятно на репутации, мешающее его карьере, либо… высокие должности можно получить лишь благодаря богатству или влиятельным покровителям. Но ведь последнее противоречит самой сущности Империи! Противоречит той доктрине свободы, мира и справедливости, объявленной Императором, в которой нет места лжи, продажности и угодничеству, где перед каждым человеком лежат обширнейшие возможности.

В Холдвеле не было ни единой капли лжи или неискренности, и он не терпел этого в других. Ти-Ренн, оказавшись однажды в непростой ситуации, попытался было слегка поюлить перед комендантом, но тот мигом распознал это, и лейтенанту пришлось «усваивать очередной урок» о том, что офицер и ложь — понятия несовместимые.

— Если уж врать, то ври умело, сынок, — презрительно бросил ему тогда Холдвел. — Карьеру, может, и сделаешь, но каким ты после этого будешь офицером?

В этом вопросе у Ти-Ренна не было другого мнения: из всех офицеров, каких он успел узнать, в том числе в академии, именно Холдвел казался ему достойнейшим образцом.

* * *

Челнок, доставивший на Квенн инспекционную комиссию, своим видом скорее напоминал прогулочный крейсер: размерами больше стандартной «лямбды» и явно комфортнее, сверкающий, словно айсберг, он опустился на посадочную площадку и вытянул длинный пологий трап. На площадке безупречно стройными белоснежными рядами выстроились штурмовики. Их броня и оружие были начищены до блеска, а сами они стояли неподвижно, не смещаясь даже на волосок.

Ти-Ренн украдкой сглотнул и покосился на Холдвела. Капитан стоял спокойно, не меняясь в лице. Лейтенант тихо выдохнул и постарался последовать его примеру.

По трапу спустились четверо офицеров в черной униформе. Лица их были ничем не примечательны, за исключением того, кто шел первым. Ти-Ренн сразу понял, что это и есть командир Энас.

Энасу было лет сорок пять, но, будучи моложавым от природы, выглядел он едва на тридцать семь. Ти-Ренну никогда прежде не доводилось видеть столь красивого человека, таких правильных, аристократических черт лица, как у старинных статуй в музее, который он посетил однажды во время учебы. В черных волосах командира — ни единой серебристой нити, лицо гладко выбрито, уголки губ слегка приподняты в любезной полуулыбке, но в глазах она не отражалась. Взгляд Энаса был совершенно непроницаем.

Комендант, как положено, приветствовал прибывших и представил им Ти-Ренна. Энас в свою очередь тоже представил своих спутников, и они все вместе направились ко входу на базу мимо по-прежнему неподвижных рядов солдат.

Энас и Холдвел тихо заговорили о чем-то. Ти-Ренн шел последним, мысленно занимаясь сравнением, и было оно не в пользу Энаса, несмотря на его яркую внешность. Пусть Холдвел рядом с ним казался грубо высеченным деревянным истуканом, зато выглядел настоящим живым воплощением понятий «честь» и «достоинство». А, глядя на Энаса, Ти-Ренн вдруг вспомнил слова, которые часто повторял его друг и однокурсник по академии, Эд Рашта: «Что-то у меня нехорошее предчувствие».

Командир Энас шел, без особого интереса поглядывая вокруг. Прибывшие с ним офицеры казались безучастными. Ти-Ренн даже решил, что их взяли просто для числа.

— Мои бойцы готовы к учениям, — говорил Холдвел. — Если желаете…

— Нет-нет, — отмахнулся Энас, — я не сомневаюсь, что учения пройдут безупречно, и всецело доверяю вашему богатейшему военному опыту, капитан. Что касается документов, то с ними нас сможет ознакомить лейтенант Ти-Ренн.

— Да, командир, — только и оставалось согласиться Холдвелу.

— Капитан Хуго, старший лейтенант Кавала, отправляйтесь с лейтенантом Ти-Ренном, — по-хозяйски распорядился Энас. — А мы с капитаном Холдвелом побеседуем в его кабинете.

Ти-Ренн демонстративно смотрел на коменданта, ожидая его приказа.

— Выполняйте, лейтенант, — сказал тот.

— Есть, сэр, — отозвался Ти-Ренн и повел обоих названных офицеров к своему рабочему месту. Третий мгновенно улизнул обратно на корабль и не показывался до конца визита.

* * *

— Холдвел, у вас что, даже присесть негде? — нахмурился Энас, оглядывая скромный кабинет коменданта. Тот выдвинул из-под стола стул и указал на него.

— Присаживайтесь, командир, я постою. Обычно я сидя только работаю, посетителей принимаю стоя. Хотя, знаете, нога начинает болеть.

— Та, где протез? Понимаю.

— Нет, болит-то как раз живая. Вы же знаете, в молодости я ломал коленную чашечку, и врачи мне еще тогда сказали: если не принимать профилактических мер, в старости начнутся проблемы. Вот они и начинаются. Но ничего, я не жалуюсь.

— Сочувствую, — произнес Энас. — Вот я, знаете ли, слежу за своим здоровьем и вам советую. Хотя для этого вам понадобится хороший отпуск.

— Вы хотели о чем-то поговорить со мной, командир, — напомнил Холдвел.

— Вы верны себе, как всегда — сразу к делу. — Энас поудобнее устроился на стуле. — Да, у меня к вам есть серьезный разговор. Я не случайно заговорил об отпуске. Хотите, я вам его устрою?

Холдвел потрясенно уставился на него.

— Вы… серьезно?

— Вполне, капитан. Мне известно, что вы уже давно не видели семью, а сюда им ехать ни к чему — никаких перспектив.

— Жена бы не возражала, но я сам против. Здесь, на Квенне, им правда нечего делать.

— Так вот, — продолжил Энас, — вы получите двух-, а, возможно, и трехмесячный отпуск. Можете не благодарить.

Холдвел вдруг прищурился.

— Постойте, Энас, — сказал он. — Я вас давно знаю, и мне тоже кое-что известно: вы ничего не делаете просто так. Вам нужна какая-то услуга с моей стороны? Так не тяните.

— Старая гвардия непобедима, — усмехнулся командир. — Да, у меня действительно будет к вам просьба, совершенно ничтожная. Вам не придется ничего делать. Наоборот, вам придется кое-что не сделать.

— И что же? — Холдвел был весь внимание.

— Вы ведь контролируете Утмиан Пабол в этом квадранте, так? Вот в чем будет заключаться ваше дело: на следующей неделе, конкретно день назвать не могу, по этому маршруту проследует хаттский фрахтовик «Попрыгунья». Вы не должны останавливать его, досматривать груз, проверять документы — все то, что вы обычно делаете. Просто оставьте его лететь к своему месту назначения. Как только «Попрыгунья» туда прибудет, приказ о предоставлении вам трехмесячного отпуска будет подписан.

— Что? — едва слышно прошептал Холдвел.

— Вы, похоже, правда стареете, капитан, — улыбнулся Энас, — становитесь тугим на ухо. Я говорю: пропустите хаттский фрахтовик, и добро пожаловать в отпуск.

Лицо Холдвела побледнело, губы сжались в тонкую линию.

— Да как вы смеете, Энас, — очень тихо произнес он, — предлагать мне подобное? — Голос его постепенно креп. — Вы, имперский офицер, предлагаете мне, такому же имперскому офицеру, взятку?

Энас изобразил оскорбленную невинность.

— Какую еще взятку? Я предлагаю вам услугу за услугу, чисто по-дружески…

— Да это было бы для меня позором — иметь такого друга! — взорвался Холдвел. — Я понял, в чем тут дело. Должно быть, вы сами или ваш покровитель, Норан, как это называют, в доле с хаттами!

Всю любезность Энаса как рукой сняло.

— Выбирайте выражения, Холдвел, — отрезал он.

— А вы не боитесь, Энас, что я сообщу о вашем «предложении» в высшие инстанции?

— Не сообщите, — с издевкой ответил Энас, — ибо доносительство противоречит вашей благородной натуре. А даже если сообщите: где доказательства? Ваше слово против моего? Ну, и кому поверят, как вы думаете?

Холдвел молчал, сообразив, что наговорил лишнего, и только тяжело вздохнул.

— Вам придется это сделать, Холдвел, хотите вы или нет, — продолжал Энас, — иначе на вас надавят другим способом. Да-да, мне стал известен один эпизод из вашей столь насыщенной биографии. Окончание Войн клонов… буквально последний их день… — Он поднялся, торжествуя, приблизился к капитану и четко, с расстановкой проговорил: — Вы спасли жизнь врагу Империи!

Холдвел вскинул голову и посмотрел Энасу в глаза, готовясь к очередной схватке.

— Я спас жизнь мальчишке… Ему было лет двенадцать, или кто его знает, он ведь был родианцем…

— Тем более! — подчеркнул Энас. — Вы спасли жизнь врагу Империи, да к тому же экзоту, что вдвойне отвратительно! И сейчас он, возможно, летает по всей нашей галактике и всячески вредит Империи.

— Если бы я его встретил, я вступил бы с ним в бой, как положено имперскому офицеру. А тогда я даже не знал о приказе. Я увидел раненого мальчишку-джедая и помог ему. И все. Я не мог поступить иначе.

— Ах, да, конечно, — съязвил Энас, покосившись на левую ногу капитана. — Когда-то джедай спас вас, и вы вернули этот долг. Благородно, но глупо.

— А что вы мне сделаете, Энас? — спросил Холдвел. — Отправите под трибунал? Я этого не боюсь. Да, мне будет жаль мою семью, но есть вещи, которые для меня дороже даже любви к родным. Сошлете меня в очередную глухую дыру? Я и там продолжу служить и выполнять свой долг.

— Значит, отказываетесь?

— Значит, отказываюсь. Ищите себе других посредников в ваших грязных делишках. И как только вам самому не противно? Вы же позорите свой мундир! Чем мы, в таком случае, отличаемся от Республики? Мы рассуждаем на все лады о гнилом республиканском строе, о бюрократии и коррупции, а сами, выходит, ничем не лучше.

— Опасные речи ведете, Холдвел. Половины того, что вы тут наговорили, уже достаточно, чтобы отправить вас под трибунал. Не волнуйтесь, наш разговор я не записывал, и он останется строго между нами. Но сам я его не забуду, как не забуду и того, что вы намеренно ослушались приказа старшего по званию. Вот это вам с рук не сойдет.

— Можете грозить, сколько хотите, Энас. И спасибо за идею: в следующий раз я непременно запишу нашу с вами беседу.

Энас улыбнулся.

— Думаю, что, если «Попрыгунья» не придет вовремя в порт назначения, следующего раза не будет.

* * *

Вскоре инспекционная комиссия улетела. Они не остались пообедать, хотя комендант приглашал их. Ти-Ренн так и не понял, зачем же они вообще прилетали. Сам он показал тем двум офицерам положенную документацию, те посмотрели, сделали пару мелких замечаний, очевидно, чтобы просто что-то сказать. Вот и вся проверка.

Нет, не совсем. Прежде, чем улететь, командир Энас тихонько отвел его в сторону и между делом поинтересовался, какого характера разговоры ведет с ним капитан Холдвел и не говорит ли чего-то порочащего имперскую армию или саму Империю. Разумеется, Ти-Ренн с негодованием все отрицал. Тогда командир посоветовал ему внимательно следить за капитаном и в случае чего — сразу же сообщать ему лично.

Это вызвало у Ти-Ренна лютый гнев. Естественно, он имел дело с доносчиками — «вомп-крысами», как их называли в академии, и ему претила сама мысль о том, чтобы стать одним из них.

Проводив визитеров, комендант отпустил его. Ти-Ренн ушел к себе, попытался было написать родителям и Лирне, но слова не шли. Промучившись часа полтора, он встал и направился к Холдвелу.

Дверь в кабинет сразу же открылась на его стук. Комендант сидел за столом, устало опустив руки.

— Сэр, я хотел… — начал было Ти-Ренн, но слова застряли в горле.

Холдвел вдруг поднялся, опершись руками на стол, и подошел к нему.

— Слушай, лейтенант, — заговорил он, — ты всерьез собрался жениться?

— Д-да, сэр. — Ти-Ренн слегка опешил, не ожидав такого вопроса. — Лирне учится на хирургическую сестру в одном из филиалов ИмПала, ей остался всего год, а потом она приедет ко мне… если разрешат, конечно, — уже не так уверенно добавил он.

— А она хорошо подумала? — последовал очередной неожиданный вопрос. — Она знает, что это такое — быть женой офицера? Тебя могут в любой момент перебросить в какое-нибудь захолустье, не чета нашему Квенну, и она годами не будет видеть тебя, станет одна растить детей, если они будут…

— Но почему, сэр? — спросил Ти-Ренн. — Она ведь врач, а врачи всегда нужны, если даже не в гарнизоне, то на планете — на любой планете. Мы могли бы вместе служить Империи, только каждый на своем месте.

— Не всегда эти вопросы будешь решать ты, — устало ответил Холдвел. — Я тебя не пугаю. Просто предупреждаю, чтобы ты не совершил необратимого. Ты ведь хочешь ей счастья? А будет ли она счастлива?

Ти-Ренн поднял голову и посмотрел на висящую на стене голографию. На этот раз она была включена. На ней были изображены темноволосая женщина средних лет, очень похожий на нее молодой человек и девушка с упрямым выражением лица и копной медных волос.

— Я уже не помню, когда последний раз их видел, — продолжал капитан, — и не знаю, когда увижу. У моей жены слабое здоровье, она плохо переносит полеты, да и климат ей мало где подходит. Вот так.

— Сэр, — снова начал Ти-Ренн, — командир Энас…

— А вот про Энаса ты забудь, — перебил Холдвел, — и не слушай того, что он тебе наговорил. Он ведь явно не на того напал, врать ты совершенно не умеешь. И лучше не начинай учиться.

— Но разве в имперской армии…

— Знаешь, то, какие офицеры будут в имперской армии, зависит как раз от вас, молодых. От того, какими вы станете. И какими — не станете. — Капитан расправил плечи. — На этом довольно. А вы, лейтенант, будьте готовы: на следующей неделе нам предстоит работа. Настоящая работа.

Сердце Ти-Ренна радостно затрепетало. Он бодро отдал честь и вышел, преисполненный самых радужных надежд.

Усталый Ти-Ренн вернулся к себе после продолжительной тренировки, предвкушая хороший душ, а потом столь же хороший обед. Но, едва он вышел из освежителя, на стенной панели замигал красный огонек и раздался компьютерный голос: «Всем офицерам в командный центр!»

Ти-Ренн поспешил одеться, путаясь в рукавах, и чуть ли не бегом помчался в командный центр. Холдвел уже был там, стоя у голопроектора и беседуя с сержантом Фраттом, дежурным на орбитальной станции.

— … фрахтовик, сэр, — говорил сержант. — Мы велели им идентифицировать себя, они отказались. Вообще не ответили.

«Наконец-то! Настоящее дело!» Ти-Ренн изо всех сил сдерживал готовую разорвать его изнутри радость. На этой неделе им пришлось остановить несколько пролетавших мимо кораблей, но все они оказались вполне законными торговыми и пассажирскими судами. А что теперь? Если это контрабандисты или пираты, неужели дойдет до сражения? И Ти-Ренн понял, что ему на самом деле этого хочется.

— Следите за ними сержант, непрерывно, — распорядился Холдвел. — Куда они движутся?

— Судя по вектору их движения, сэр, они направляются к станции «Кольцо-3-Икс». Возможно, для заправки. А оттуда они без проблем уйдут в гиперпространство, и поминай, как звали.

— Благодарю за службу, сержант, продолжайте наблюдение. Мы ими займемся.

Сержант отключился. По коридорам уже неслись завывания сирен — была объявлена боевая тревога. Слышалась дробная поступь штурмовиков, бегущих, судя по всему, к ангару.

— Капитан, сэр, корабль готов, — доложил появившийся в дверном проеме штурмовик.

— Отлично. Лейтенант, — обернулся Холдвел к Ти-Ренну, — вот и настал ваш шанс показать, чего вы стоите. Вперед. — И они вместе направились к ангару.

Станция «Кольцо-3-Икс» была знакома Ти-Ренну только теоретически. Он тщательно изучил все объекты в округе, природные и рукотворные, и знал, что космическая станция предоставляет посетителям полный сервис: от заправки и питания до некоторых сомнительных удовольствий. Сам Холдвел упоминал, что неоднократно пытался накрыть на «Кольце» незаконных торговцев спайсом и даже проводил обыски, но никогда не находил никаких улик. Видно, тамошние пройдохи отлично знали свое дело.

— Сэр, — сказал Ти-Ренн на бегу, — до «Кольца» им лететь максимум минут пятнадцать-двадцать, и если…

— И если мы не успеем их перехватить, то упустим. Но их нельзя упускать. И этого не случится.

Искренне надеясь, что капитан окажется прав, Ти-Ренн продолжил путь.

В ангаре на борт крейсера погрузились два отряда — 4-й и 7-й, показавшие лучшие результаты во время последних трех учений. Ти-Ренн прошел вслед за комендантом на мостик, и Холдвел тотчас же приказал взлетать. Крейсер стартовал, стремительно пройдя сквозь не особо густую атмосферу Квенна, и его окутал мрак космоса.

— Вон он! — одновременно крикнули дежурный и Ти-Ренн: первый, указывая на радар, второй — ткнув пальцем в обзорный экран, где виднелась маленькая серая точка.

— За ним! — приказал Холдвел.

Крейсер ускорился и через несколько минут приблизился к беглецам настолько, что можно было разглядеть гладкую обшивку и изящные обводы грузовика.

— Вызывайте, — последовал очередной приказ.

Связист заговорил в коммуникатор:

— Неизвестный борт, назовите себя! — Он несколько раз повторил эти слова, но ответа не было. Связист глянул на Холдвела, и тот слегка кивнул. — Неизвестный борт, если вы немедленно не назоветесь, мы откроем по вам огонь!

В коммуникаторе что-то затрещало, и послышался мужской голос, явно не человеческий:

— Фрахтовик «Попрыгунья», собственность Заграбасты Хатта. Следуем с Нал Хатты на… э-э, Эредиос. И, к слову, очень спешим.

— Вы должны немедленно остановиться, мы поднимемся к вам на борт и произведем досмотр.

Ответ пришел не сразу. Должно быть, коммуникатор на «Попрыгунье» зажали ладонью, но даже так были слышны смутные шумы, рев и голоса, словно кто-то яростно спорил. Затем тот же голос ответил:

— Э, не стоит. Нас уже досматривали, и у нас все в порядке. А вы, господа имперцы, займитесь лучше чем-нибудь другим.

— Фрахтовик «Попрыгунья», если вы не остановитесь в течение трех минут, вы будете уничто…

— А пошел ты! — рявкнул коммуникатор, и связь с треском оборвалась.

— Догоняйте! — распорядился Холдвел. — Аналитики, что у нас по шумам?

— Трудно сказать, сэр, — ответил один из аналитиков из-за пульта, — но, скорее всего, на борту от трех до пяти живых существ, не считая возможных дроидов.

Тем временем, крейсер приблизился к грузовику на достаточное для выстрела расстояние.

— Сканируйте! — приказал капитан. — И, надеюсь, на этот раз не забыли включить щиты?

— Сэр, вы думаете, они будут стрелять по нам? — тихо спросил Ти-Ренн.

— Если они умны, то возможно, — ответил капитан, — а если глупы, то точно будут.

— Капитан, результаты сканирования, — сообщил гравиакустик, — на борту один готал, один вуки и двое, очевидно, аквалишей. Прямо как на подбор, сэр.

— Надо же, одни экзоты, — не без пренебрежения фыркнул Ти-Ренн. — А что с них взять, их всех так и тянет в криминал.

— Легко презирать нечеловеческие расы, — заметил Холдвел. — А ты попробуй попытаться понять их. С другой стороны, что еще им теперь остается?

На этом дискуссию пришлось прервать, так как экран вдруг ослепительно побелел, и все ощутили сотрясение. «Попрыгунья» в самом деле начала стрелять.

— Ответный огонь! — рявкнул Холдвел.

Ти-Ренн изумленно уставился на него: зубы стиснуты, усы встопорщились, в глазах горит самый настоящий охотничий азарт. Впрочем, это продлилось всего секунду или две, но убедило Ти-Ренна в том, что коменданту по душе самые чрезвычайные и опасные ситуации.

Капитан, видимо, овладел собой и продолжил уже спокойнее:

— Не на поражение. Цельтесь в орудия, гипердвигатель и отсек со спасательными капсулами. Эти парни нужны нам живыми.

* * *

Погоня продолжалась, как и обстрел. «Попрыгунья» тоже подняла щиты, и теперь вопрос был в том, чьи отключатся первыми. Имперский крейсер имел более мощные орудия, и это дало бы ему преимущество, не будь фрахтовик быстрее. Со стороны его столь экзотической команды было бы логично попытаться спастись бегством, и, скорее всего, именно это они и собирались сделать. С другой стороны, тогда им пришлось бы обойтись без дозаправки, и неизвестно, как далеко они бы ушли с низким уровнем топлива.

От одного залпа имперцам удалось уйти. Другой задел правый борт, но щиты выдержали. Фрахтовик, в свою очередь, уже лишился спасательных капсул и орудия левого борта, однако у него оказались дополнительные пушки, в том числе кормовые, которые сейчас усиленно работали.

— Что там со щитами? — поинтересовался Холдвел у старшего механика.

— Выдержат еще пять, максимум семь минут, сэр, — ответил тот. — Похоже, генератор, что мы установили два месяца назад, оказался бракованным.

Капитан лишь сжал губы, понимая, что сейчас не время искать виноватых. А если искать, то не на Квенне.

— Сэр, нам надо их отвлечь, — заговорил Ти-Ренн. — Потянуть время. Если бы… — Он сглотнул под устремленным на него испытующим взглядом коменданта и продолжил: — Если бы их атаковал кто-то еще, им бы стало труднее обороняться. И вы могли бы подобраться поближе и уничтожить их гипердвигатель.

— А где же в это время будете вы, лейтенант? — спросил Холдвел с искоркой понимания в глазах.

— Я уже упоминал, сэр, что умею управлять кораблями. В нашем ангаре стоит «лямбда». Я мог бы взять ее…

— Действуйте, лейтенант, — ответил Холдвел и добавил тише, чтобы услышал только Ти-Ренн: — Только без лишнего риска. Не стоит делать свою невесту вдовой до того, как она станет женой. Зато все женщины обожают героев-победителей.

Ти-Ренн отдал честь и помчался в ангар, а Холдвел тем временем распорядился подготовить челнок.

Люк ангара распахнулся, Ти-Ренн вылетел на «лямбде» в космос. Он быстро набрал скорость, без усилий обогнав крейсер. Перед этим он невольно глянул на передний обзорный экран и увидел, как комендант чуть приподнял правую руку и кивнул ему. Стараясь не думать о том, что самонадеянность до добра не доводит, Ти-Ренн устремился к фрахтовику.

Подобравшись к нему на расстояние выстрела, Ти-Ренн открыл огонь по его правому борту, а заодно подключился к коммуникатору фрахтовика, надеясь подслушать разговор команды. Правда, он не услышал почти ничего стоящего, кроме яростной ругани:

— Урро, твою мать, ты че творишь? — Злобный рев в ответ. — Плаш, ты там что, заснул за пушкой? Давай, сделай этого ублюдка! Откуда только взялся этот криффов имперец?

Ти-Ренн решительно сжал губы, невольно копируя гримасу коменданта, и как следует полил огнем орудие правого борта «Попрыгуньи». Теперь этот мерзкий готал мог звать своего подельника, пока не надорвет глотку. Фрахтовик начал замедляться.

Связь на пару секунд прервалась, потом снова восстановилась. Послышался чей-то металлический голос, должно быть, дроида, а потом уже знакомый рев.

— Ты че, с врошира рухнул? — вновь заорал готал. — Да нам всем кранты, если эта имперская шишка не получит свою дурь! Заграбаста нас всех уроет!

«Ну, хватит!» Ти-Ренн уверенно повел челнок так, что оказался нос к носу с «Попрыгуньей». Тем временем, воспользовавшийся отвлечением крейсер настиг противника и одним точным выстрелом уничтожил их гипердвигатель. «Теперь не уйдете!» Корабли находились так близко друг к другу, что можно было разглядеть кабину фрахтовика и его капитана: мохнатое нечеловеческое лицо, рожки на голове, пылающие глаза. И вдруг Ти-Ренна захлестнула необъяснимая ненависть к этому существу и к ему подобным только за то, что они посмели бросить ему, имперскому офицеру, вызов, да еще и оскорблять.

— Немедленно сдавайтесь, — чеканя каждый слог, проговорил Ти-Ренн в коммуникатор, — или я уничтожу вас на месте.

— Лейтенант, возвращайтесь, — раздался голос Холдвела. — Вы выполнили свою задачу. Они сдались.

Ти-Ренн привел почти не поврежденную «лямбду» в ангар крейсера; техники тем временем выпустили стыковочный рукав. Ти-Ренн как раз возвращался на мостик, когда увидел направляющегося к стыковочному шлюзу Холдвела, за которым следовали оба отряда штурмовиков.

— Молодец, лейтенант, благодарю за службу. Хорошо соображаете, — похвалил его Холдвел.

— Благодарю вас, сэр… но вы полагаете, что это необходимо? — Ти-Ренн кивнул на солдат.

— Думаешь, если они сдались, то не попытаются оказать сопротивление на борту? — тихо спросил капитан. — Исходя из моего опыта, от таких можно ожидать любой подлости. Поэтому лучше быть готовыми к подобным неожиданностям.

Прежде, чем войти в стыковочный рукав, Холдвел обратился к штурмовикам:

— Бластеры в боевой режим, кроме вас троих, — он указал на сержанта и стоящих рядом с ним рядовых. — Вы ставьте на оглушение. Уничтожить всех дроидов, сколько бы их там ни было. Живой экипаж арестовать, в случае сопротивления оглушить. Приказ ясен?

— Да, сэр, — дружно ответили штурмовики, и все направились к фрахтовику.

— Сэр, — сказал по дороге Ти-Ренн, — я перехватил кое-какие их разговоры. Тот готал что-то говорил про ценный груз и какую-то важную персону, которой он предназначен. И… — Ти-Ренн замялся, — он сказал, что это имперец…

— Об этом потом, лейтенант, сейчас главное — взять их. А потом они нам все расскажут.

Открылся стыковочный шлюз «Попрыгуньи». Ти-Ренн вошел следом за капитаном и сразу увидел троих уцелевших членов команды фрахтовика: готала, аквалиша и огромного, почти черного вуки. Позади них никого не было.

— Что, пришли досматривать, господа офицеры? — заговорил готал. — А нам нечего скрывать. Вот, полюбуйтесь!

Он слегка обернулся и махнул рукой. Из обоих концов коридора появились старые, но вполне боеспособные дроиды и тотчас открыли огонь. Их было не больше десятка, и штурмовики намного превосходили их числом. Несмотря на то, что им приходилось идти по стыковочному рукаву по двое, проделали они это быстро и организованно, без спешки и суеты. Загрохотал ответный огонь.

Холдвел отпихнул Ти-Ренна в сторону, мгновенно выхватил бластер и открыл огонь по врагам. Ти-Ренн скорчился было в углу, но тут же вынул собственное оружие и присоединился к перестрелке. Он заметил, что экзоты бросились бежать: интересно, куда? Капсул у них больше нет. Или они еще не в курсе?

Трое штурмовиков с бластерами в оглушающем режиме вышли вперед и выстрелили. Голубые кольца парализаторов накрыли сперва аквалиша, а потом готала, который успел обернуться и потянулся было к кобуре. Оба повалились на палубу, кроме вуки, которому явно было недостаточно пары залпов. Он с ревом кинулся на противников и двумя ударами могучих лап отбросил их к стене со страшной силой. Затем гигант огляделся в поисках новых врагов, и таковым оказался лейтенант Ти-Ренн, который вырвался вперед, ведя за собой отделение штурмовиков.

Вуки бросился на него и замахнулся. Чудом Ти-Ренну удалось избежать удара, который наверняка оказался бы фатальным. Уворачиваясь, он потерял равновесие и растянулся на палубе, бластер отлетел на пару шагов. Вуки замахнулся вновь, но штурмовики открыли по нему огонь, и он взревел от боли. Эти несколько секунд дали Ти-Ренну время подняться на ноги, подхватить бластер и выстрелить прямо в нависшую над ним клыкастую пасть. Очередной неистовый рык и стремительно приближающаяся к нему когтистая лапа. Ти-Ренн в ужасе застыл, понимая, что надо стрелять, но не в силах это сделать. И вдруг — вспышка множества выстрелов, и вуки замертво свалился на палубу.

Оцепенение исчезло. Ти-Ренн успел вовремя откатиться. Над ним стоял капитан Холдвел с дымящимся бластером и протягивал ему руку.

— Испугался? — сказал он. — Ничего, бывает. А вообще ты молодец.

— Спасибо, сэр.

Ти-Ренн поднялся на ноги, отряхнулся: вроде бы все кости целы. И, зная о свирепости вуки в бою, он понял, что легко отделался.

Бой к тому времени уже закончился. Всех дроидов уничтожили, а оглушенных готала и аквалиша Холдвел приказал перенести на крейсер. Среди своих были хоть и небольшие, но потери: один штурмовик погиб, четверо получили ранения разной степени тяжести. Сильнее всех пострадали те, кто дрался с вуки, не считая Ти-Ренна.

Коменданту слегка оцарапало шею бластерным выстрелом. «Старею», — только и сказал он Ти-Ренну, когда тот вежливо поинтересовался его самочувствием, и приказал возвращаться на базу, поручив сияющему от гордости лейтенанту перегнать захваченный корабль на посадочную площадку.

Сперва пленники упорствовали, но Холдвел без всяких подручных средств сумел разговорить их. Правда, они мало что смогли сообщить. По их словам, груз спайса и краденого антиквариата надлежало передать некоему посреднику, который уже доставил бы все таинственному получателю. Что за посредник, они не знали и должны были узнать его по паролю и опознавательному знаку. Пароль был «Эредиос», а знак — ауродиевая монетка на цепочке.

Холдвел понимал, что бросаться искать этого посредника теперь бесполезно. Пленники явно не лгали и рассказали все, что им было известно. В тот же день за ними прилетел имперский челнок с приказом перевезти заключенных на тюремную планету. Все документы были в полном порядке, и Холдвелу ничего не оставалось, кроме как подчиниться. Пленников увезли, прихватив заодно «Попрыгунью», и что с ними стало, так и осталось неизвестным.

Ти-Ренн этого и знать не хотел. Но, пока он, захлебываясь от переполнявших его чувств, писал родным о своем первом настоящем деле, Холдвел сидел у себя в кабинете и впервые в жизни размышлял, правильно ли он поступил. Да, он выполнил свой офицерский долг, зато своих личных целей не достиг. А ему вправду хотелось раздобыть доказательства и, возможно, даже сообщить на Имперский Центр. Сообщить о недопустимом поведении моффов и офицеров, сообщить о нечестности и коррупции, о сговорах с бандитами и хаттами. Но он понимал, что не годится для таких игр. Он был слишком честен для своего поста, для Империи, а может, и для всей галактики. И знал, что такие, как он, в ней долго не живут.

Капитан смотрел на портрет семьи. Голография была пятилетней давности. Какие они теперь? Дочь увлеклась какими-то археологическими раскопками на заброшенных планетах Внешнего Кольца. А сын нарушил традицию многих поколений и отказался идти в армию, решив стать адвокатом. Сначала отец не понимал его и осуждал. Теперь же — в самом укромном уголке души — одобрял.

Одно он знал точно: кем бы они ни стали, жить в новом мире им будет нелегко. Если они хоть что-то от него унаследовали.

В таких размышлениях он просидел всю ночь. Наутро же он постарался стряхнуть их и выполнять свои обязанности, как обычно.

* * *

День клонился к вечеру, когда зазвенел голопроектор на столе коменданта. Он включил его, и появилось изображение командира Энаса. Холдвел не удивился: он прекрасно знал, что сейчас будет.

— Капитан Холдвел? — заговорил Энас. — Как поживаете? Может, вас стоит поздравить со столь удачно проведенной операцией? Впрочем, довольно любезностей, я сразу перейду к сути. Итак, довожу до вашего сведения, что вы направляетесь в качестве коменданта на тюремный астероид Уво-4. Вам надлежит отправиться на новое место службы в течение суток, поэтому советую поторопиться с приведением в порядок всей документации. Поздравляю с долгожданным повышением.

Холдвел был готов к чему-то подобному и все же оказался ошеломлен, хотя сумел не подать виду.

— Могу я узнать, в чем причина моего перевода?

Энас больше не скрывал самодовольства.

— Вы что, собираетесь обсуждать приказы старшего по званию, капитан? Но, так и быть, я удовлетворю ваше любопытство. — Он небрежно помахал планшетом. — Таково распоряжение моффа Норана. Вам это ясно?

— Вполне ясно. — Холдвел вздохнул, а потом вдруг продолжил: — Вы играете с огнем, Энас, неужели не понимаете? По-вашему, Империи нужны тупые командиры, не умеющие стрелять солдаты, не умеющие летать пилоты…

— Император ценит ваши достижения, капитан, — прервал Энас.

— Чтобы вы потом присвоили их! — не сдержался Холдвел.

Взгляд Энаса стал откровенно враждебным.

— Что, решили напоследок показать зубы? — процедил он и тут же хохотнул: — Вернее, протезы.

— Я свои протезы в боях получил, пока некоторые протирали штаны у компьютеров!

— Уверен, ваш колоссальный опыт и навыки окажутся неоценимы на новом месте службы, — чуть ли не пропел Энас. — Доложитесь… ах, да, следующий ваш доклад будет уже не мне. Желаю удачи. — Он оборвал связь.

* * *

— Но как же так? — возмущался Ти-Ренн. — Вы столько всего сделали, сэр, вы задержали бандитов, а теперь… Это же несправедливо!

— При чем здесь справедливость? — спокойно отозвался Холдвел. — Просто такова жизнь. Служить Империи можно везде, пускай эта служба не всегда нам по нраву. Уж это-то ты должен был усвоить во время учебы.

— Но… — Ти-Ренн растерялся, — этого нельзя так оставлять, сэр! Можно же что-нибудь сделать!

— Все, что нужно, я уже сделал. — Холдвел убрал в стол последний планшет с документами, в последний раз окинул взглядом кабинет — уже не свой. — А ты не вздумай вмешиваться. Таких мелких сошек, как мы с тобой, эта машина раздавит и не заметит.

— Но, сэр… но ведь это неправильно! Это в Республике была коррупция и все такое, а сейчас…

— А сейчас тебе решать, каким офицером станешь ты сам и как ты будешь исправлять свою службу. Ну все, мне пора. Челнок ждет. — Капитан глянул на хроно. — Ах ты, не успел жене написать! Ладно, займусь в полете. А ты, кстати, все-таки напиши своей Лирне, пусть подумает.

— Капитан, сэр, я… — Грудь Ти-Ренна разрывалась от чувств, но он не мог найти слов, чтобы выразить их. — Я… желаю вам всего хорошего, — наконец нашелся он. Но как же блекло и неловко это прозвучало!

— Спасибо, лейтенант. А теперь прощай. Надеюсь, ты будешь умнее меня.

Холдвел отдал честь, взял небольшой чемодан со своими вещами, развернулся и вышел.

* * *

— Вы уверены, лейтенант? — Командир Энас смотрел на Ти-Ренна, как на помешанного. — Вы — перспективный офицер, с отличием закончивший академию, уже успевший отличиться в бою, и вдруг подаете прошение о переводе на Уво-4? Вы хоть представляете себе, каково там служить? Там содержатся самые отъявленные подонки галактики.

— Самое время это изменить, сэр, — твердо ответил Ти-Ренн. — Впрочем, вы сами это начали, а я всего лишь продолжаю.

Голографический Энас окинул его долгим взглядом, затем усмехнулся и покачал головой.

— Жаль… правда жаль. Я готов был предложить вам должность своего личного адъютанта. Потом досрочно получили бы капитана, а дальше… кто знает? Могли бы дослужиться и до адмирала, получить в командование звездный разрушитель или что-нибудь побольше, а вы… Глупо. Неужели это из-за старика?

— Служить можно везде, сэр, — ответил Ти-Ренн, сдерживая возмущение. — Но я еще очень молод и почти ничего не знаю. Мне хотелось бы иметь перед глазами достойный пример для подражания.

Взгляд Энаса без слов говорил: «Выходит, я — недостойный?» Ти-Ренн опустил глаза.

— Прошу вас, командир, — тихо сказал он, — удовлетворите мой запрос. Право, ни на что другое я не годен. Я могу служить, но не смогу прислуживать.

— Считайте, что ваш запрос удовлетворен, — сухо ответил Энас. — Такие слюнтяи, как вы, нам в нашем деле не нужны. Впрочем, Уво-4 живо выбьет из вас дурь.

* * *

«Милая Лирне!

Знаю, я всего лишь вчера писал тебе, но дело в том, что произошло кое-что важное. Меня переводят с Квенна на Уво-4… только ты не пугайся. Я не сделал ничего плохого, я сам подал прошение. Это все из-за здешнего коменданта; вернее, он уже не здешний, но не в этом суть. Не буду останавливаться на подробностях, они не для письма, но, короче, его отправили ни за что комендантом на Уво, вроде как «повысили в должности»! Я лечу следом за ним, потому что, во-первых, не могу его оставить, а во-вторых, если уж учиться, то в самых трудных местах и у лучших учителей. Пожалуйста, пойми меня и не осуждай. Я помню, как мы мечтали о том, что я буду расхаживать по мостику звездного разрушителя, а может, и командовать им, но, знаешь… это совсем не то, что мне нужно. Если ты меня правда любишь, ты поймешь.

И еще, Лирне… Наверное, я не должен об этом спрашивать, наверное, это причинит тебе боль, но… ты все еще готова выйти за меня? Теперь, когда я буду служить на тюремном астероиде, а там офицерам отпусков годами не дают. Взять тебя туда я ни за что не соглашусь, это опасное место, и ты заслуживаешь лучшего. Так как же нам быть? Снова ждать? Правда, я понятия не имею, как долго это продлится, но я готов на все ради службы Империи. Пока в нашей армии есть такие офицеры, как капитан Холдвел, она не безнадежна. И мне хотелось бы стать таким же, стать лучшим, достичь своего высшего предела — иначе зачем вообще служить?

Прости, но мне пора заканчивать — время не ждет. Напишу, когда прибуду на место. Еще раз прости за то, что я написал тебе все это, но мне необходимо было высказаться. И все же подумай. Я обещаю, что приму любое твое решение, каково бы оно ни было. Может, это и звучит жестоко, но я хочу, чтобы ты была счастлива, и если я не смогу сделать тебя счастливой, то зачем я вообще тогда тебе нужен?

И еще раз прости меня. Что поделать, такой уж я, и этого не изменить.

Крепко целую тебя, любимая, и жду ответа. И знай: что бы ты ни решила, я всегда буду тебя любить.

Твой Дарл».