Caedem (джен)

— Боже, подруга, с каждым днем ты выглядишь всё хуже и хуже, — Шамира сняла очки и окинула её оценивающим взглядом, в котором так и читается жалость.

Войси закатила глаза и, аккуратно положив древний, но тщательно отполированный подсвечник в коробку, с добродушной улыбкой передала товар покупателю, решив никак не отвечать на подкол от подруги, который, к сожалению, является скорее фактом, чем попыткой задеть. Последняя неделя в магазине была по-настоящему напряженной в связи с начавшимся сезоном. Каждый турист, видимо, считает своим долгом взять антиквариат с наценкой, чтобы отвезти его домой и с гордостью представить родственникам сей "раритет".

— Ты пришла сюда позлорадствовать? — поинтересовалась Войси, как только покупатель вышел из магазина, звякнув входным колокольчиком.

— Вообще-то навестить, — пожала плечами Шамира, — но, честно говоря, на тебя без слез сейчас не взглянешь. Когда ты в последний раз была в спа? Я понимаю, что у вас тут типа средневековье и всё такое, но должно же быть хоть что-то.

Она демонстративно откинула с плеча черные, ухоженные кудри и покрутила головой из стороны в сторону, видимо желая показать, как её темно-коричневая кожа без единого изъяна хорошо смотрится в солнечном свете после упомянутых процедур. Войси закатила глаза.

— Я недавно такой хороший салон для себя открыла, ты бы видела! — с улыбкой сказала Шамира, проигнорировав пренебрежительную реакцию певчей. — Процедуры просто бомба, а какие там мастера массажа...

Девушка мечтательно вздохнула, подняв глаза к потолку. Войси могла лишь тихо хмыкнуть и молча приняться за пересчет денег, не зная, что ответить на такую новость. Грустить из-за подруги, которой посчастливилось родиться в королевской семье, дело бессмысленное, во-первых, потому что певчую не особо интересует богатство, а во-вторых, потому что любая зависть, если таковая и была, исчезла из груди года три назад, когда Шамира без капли сомнений подарила ей новейший смартфон — вероятно параллельно организовав контрабанду, иначе непонятно как она пронесла его на Хаэрос — а следом потащила на отдых со своими родителями, не взяв за это ни монеты. Так уж вышло, что стоит Войси только пискнуть, как ей тут же выдают карту посетителя лучшего бутика города, билет в первые ряды на выступление в любимом театре и хорошо будет, если в дополнение к этому не докинут "пару монеток", стоимость которых оценивается в её двухмесячную зарплату за упорную работу в этой антикварной лавке.

Вероятно, если Войси сейчас выразит свою заинтересованность этим спа-салоном, Шамира тут же достанет свой кошелек с кучей звонких монет, которые предварительно выменяла в ближайшем пограничном пункте, сетуя на «ужасный курс», и потащит её в ближайшую сауну, конечно, обязательно пожаловавшись на то, как тут всё ужасно и «несовременно» устроено. Лучше ничего не говорить, чтобы не провоцировать подругу на очередную необдуманную трату монет и не привлекать к себе внимания. Словно в подтверждение её мыслей, Шамира внимательно посмотрела на певчую, выразительно стуча тонкими, наманикюреными пальцами по прилавку.

— Пойдем со мной, — предложила она, растянув губы в зубастой улыбке, в её темно-карих глазах сверкнуло веселье, — ты такого кайфа никогда в своей жизни не испытывала! А ещё там очень симпатичный парнишка на ресепшене.

Войси бы вряд ли на это согласилась, даже если бы понимала, что такое «ресепшен». Сложные слова развитых миров и всё такое.

— В таком случае желаю тебе удачи с ним, — покачала головой она, захлопывая кассу. — А у меня ещё рабочая неделя впереди.

— "У меня ещё рабочая неделя впереди", — перекривляла её тонким голоском Шамира, — ради Гармонии, Войс, ты целыми днями тут торчишь! Выйди, прогуляйся, познакомься с кем-нибудь, ты же в самом расцвете сил!

— Если пропущу работу, не смогу оплатить учебу, — парировала певчая.

На этих словах Шамира громко цокнула и закатила глаза, как будто услышала какую-то несусветную чушь. Уже предчувствуя последующий разговор, Войси спешно подняла руку и сказала:

— Не хочу ничего слышать про твою помощь.

— Как будто меня это волнует, — фыркнула подруга. — Ты же в курсе что певчие академии — это просто способ государства выжать из людей побольше денег?

— Либо так, либо никак, — пожала плечами Войси, — если хочу сохранить голос, то придется там учиться.

Между идеально подрисованными бровями Шамиры пролегла складка, когда она хмуро склонила голову на бок, явно не разделяя мнения певчей.

— Ты так всю жизнь за работой проведешь, — произнесла она. — Сейчас этот задрипанный магазин, потом певчая академия, а затем Хор. Уходи отсюда, а? Сколько денег надо, я подкину.

И вот снова они возвращаются к разговору, который проходил уже много-много раз. Войси устало вздохнула и покачала головой, невольно коснувшись пальцами своей шеи, под тонкой кожей которой чувствовалось зудящее тепло.

— Я хочу петь, — сказала она, — если сбегу, никогда не смогу исполнить Песнь. Только в Хаэросе обучают таких как я, так что... думаю, мне придется ещё немного поработать.

Уже приевшаяся фальшивая история сорвалась с языка так легко и привычно, словно это правда. Певчая хотела бы испытывать вину за то, что обманывает подругу, но она не думает, что Шамире, или кому-либо ещё, если уж на то пошло, стоит знать настоящее положение дел. От этого будет слишком много проблем и слишком много крови, если вдруг о Войси узнает кто-то, кто знать не должен.

А Шамира, тем временем, поджала губы и раздосадовано хлопнула ладонью по прилавку, явно недовольная ответом подруги. Золотые браслеты на её руках громко звякнули, стукнувшись о такие же вычурные, блестящие на солнце часы, смысл которых скорее в декорации, чем в практическом применении. Она уже много раз пыталась вытащить певчую из этого противного мира, но каждый раз упиралась в отказ. Войси не следует отказываться и воспользоваться любым шансом на побег, который есть, но она слишком хорошо знает, как работают солдаты на пограничных пунктах. Они молчат, позволяют пройти, создают ощущение того, что всё в порядке, и что побег удался только для того, чтобы на пути к транспорту перехватить беглеца и ударить тогда, когда он ничего не ожидает.

От них нельзя ожидать ничего предсказуемого. Нельзя рисковать ни своей жизнью, ни жизнью подруги.

На некоторое время в магазине воцарилось тяжелое молчание, после чего Шамира внезапно раскрыла глаза, в которых появился свет осознания. Она вновь посмотрела на певчую и щелкнула пальцами с возобновившимся задором.

— Не только в Хаэросе, — улыбнулась она. — Есть ещё одно местечко, где тебя могут обучить.

Войси натянуто улыбнулась, изображая удивление и, конечно, искреннее желание узнать, где же её смогут обучить тому, чего она не умеет.

— Одно слово, пять букв, — щелкнула пальцами Шамира, растянув губы в самодовольной улыбке. — Об этом знают абсолютно все, даже в твоем захолустном мирке.

— Дай подумать, — пробормотала певчая, изобразив наигранно задумчивое выражение лица, — школа?

— Близко, но не совсем, — кивнула подруга. — Даю подсказку, начинается на "Ал", заканчивается "фея". Говорит о чем-нибудь?

Войси свела брови вместе, не скрывая своего смятения. С чего вдруг зашла речь про Алфею?

— Школа, где обучают воевать против ведьм? — уточнила она, спустя несколько секунд молчания. — Наслышана. Ты же в курсе, что там обучают только фей?

— Во-первых, война с ведьмами сейчас — это просто слухи и сплетни завистников, — махнула рукой Шамира, — а во-вторых, ты же фактически фея.

С каждым словом, певчая всё меньше понимает подругу. Если первую часть её предложения ещё можно пропустить мимо ушей, то вот вторую вряд ли. Феи — это прекрасные девушки, от которых никто не может отвести взгляд, они изящны, стройны и ухожены, но что самое главное — едины с Магиксом. Они способны извлекать из окружения силы, тонко чувствуют любые изменения в своей стихии, с которой находятся в идеальной гармонии, являются чем-то гораздо бо́льшим, чем человек. Феи, грубо говоря, и есть сам Магикс, его человеческие воплощения.

Стоит ли говорить о том, что у Войси нет никакого единения с Магиксом? О том, что она не так уж и прекрасна, как говорят о феях? О том, что от неё вполне легко можно отвести взгляд, а если кто-то не отводит — значит певчей пора начинать бежать и планировать, как подделать свою личность, чтобы скрыться от стражи? О том, что, в конце концов, она не умеет отращивать крылья? У неё даже нет никакой стихии, о каких крыльях речь?

Видимо заметив недоумение Войси, Шамира закатила глаза и бесцеремонно зашла за прилавок, окидывая певчую оценивающим взглядом.

— Да, у тебя нет крылышек, и ты не можешь вступать в Резонанс, но ведь глас певчих — это тоже часть Магикса, — сказала она. — Вы же буквально изменяете собственный мир одним только своим голосом! Следовательно, по главному критерию "едина с Магиксом", ты проходишь!

— Я не думаю, что это так работает, — нахмурилась Войси. — Откуда ты вообще знаешь какие критерии у Алфеи?

Шамира посмотрела на неё таким взглядом, как будто певчая сейчас всё её семейное древо оскорбила.

— Дорогая, — произнесла она, картинно приложив руку к груди, — я уже два года учусь в Алфее.

О. Вот оно как.

Что ж, Войси следовало раньше об этом догадаться — Шамира чуть ли не идеально подходит под описание феи. Стройная, изящная, с идеальной темной кожей и пышными, черными кудрями, спадающими ей на покатые плечи. Большие, выразительные карие глаза, пухлые губы, не сильно выделяющиеся скулы и хорошо подобранный макияж — она с легкостью может стать ведущей моделью в любом бутике. Учитывая то, что Шамира с другой планеты, где, вроде как, принадлежит королевской семье, совершенно не удивительно, что её определили в столь престижную школу.

В любом случае, это не меняет сути обсуждаемой проблемы.

— Что ж, — усмехнулась Войси, — ты не особо об этом рассказывала. Ну, раз ты уже два года как живешь среди фей, то должна понимать, что я кто угодно, но не фея, даже если взглянуть со стороны.

— О Гармония, откинь все свои комплексы, — цокнула Шамира, — ты великолепна, девочка моя. Да, сейчас видок у тебя не очень, но если уделишь пару неделек себе, то вся Алфея при взгляде на тебя позеленеет от зависти!

Она обошла певчую по кругу и легким движением рук подняла в воздух её блондинистые пряди, закидывая ей на плечи, видимо желая так подкрепить свою точку зрения.

— Не льсти, — растянула губы в невеселой улыбке Войси. — Обычный человек никогда не сравнится с врожденной красотой фей. Да и если опускать внешность...

— Слушай, я видела там пару таких как ты, — со вздохом перебила её подруга, вновь вставая перед певчей. — Алфея спокойно принимает тех, кто не может вступить в Резонанс, но может использовать силы Магикса, понимаешь? У них есть специальная программа для таких ребят, я точно не знаю, что там, но они учатся и выпускаются! Уверена, директриса сможет и для тебя курс подобрать!

Она достала из заднего кармана узких джинс смартфон и начала быстро на нем что-то печатать, стуча острыми ногтями по экрану. Спустя какое-то время девушка самодовольно улыбнулась и с гордостью продемонстрировала Войси телефон, на котором высветилась страница сайта... судя по всему Алфеи.

Певчая с сомнением в глазах посмотрела на Шамиру, но, встретившись с её совершенно уверенным взглядом, всё же взяла телефон и сосредоточила внимание на экране.

«Алфея — школа новых возможностей не только для фей, но также для других юношей и девушек, что нашли в себе способность к единству с Магиксом.

Мы не придерживаемся старых установок и консервативных взглядов. Вместо того, чтобы соблюдать древние правила, сила которых истекла уже много столетий назад, наше руководство смотрит вперед, в светлое будущее, ради которого необходимо меняться и открывать двери не только для прирожденных властительниц своих стихий.

Девяносто лет назад мы создали программу обучения для тех, кто не способен вступить в Резонанс, но, тем не менее, всё же обладает силами, недоступными обычному человеку, и по сей день в Алфею поступает множество учеников, для которых открывается новая жизнь.

Мы составляем специальную программу для тех, кто нашел в себе силы и смелость встать на путь единства с Магиксом, а наши профессора чутко и внимательно следят за учебным процессом поступивших, благодаря чему Алфея выпустила уже больше тысячи прекрасных магов, что не уступают по способностям феям. Один из наших выпускников — Сомеран Латлис — приобрел должность хранителя своей планеты и в последствии стал профессором Алфеи, работающим в составе руководства последние двадцать лет. Список других выпускников, вы можете найти по ссылке: …

Если вы обнаружили в себе силы, что недоступны обычному человеку, если вы подозреваете, что способны на большее, чем можете сейчас — не бойтесь, обращайтесь в Алфею! Наши специалисты проведут первые тесты, по завершению которых вы обязательно узнаете, есть ли у вас способности и тогда, если в вашем сердце будет достаточно огня, вы сможете встать на путь единства вместе с Алфеей!»

Громкие, хорошо подобранные слова ровным шрифтом расположились на странице сайта. Пролистывая текст всё ниже и ниже Войси, к своему собственному удивлению, постепенно начинала понимать, что... может быть, в рассказе Шамиры есть смысл? Если об обучении людей, неспособных к Резонансу, пишут даже на официальном сайте школы, то, наверное, это все-таки правда, да? А значит, она действительно сможет поступить туда?

Но что ещё более важно — если певчую примут в Алфею, она сможет сбежать из Хаэроса и забыть про события этой планеты как про страшный сон, наконец-то начав новую жизнь. Власти не станут гнаться за ней, потому как не захотят иметь дело со школой фей, которая, как известно, очень ревностно охраняет своих учениц от внешних опасностей. Хаэрос будет вынужден отпустить её. Ей больше не придется скрываться от стражи в задрипанной антикварной лавке на краю города, не придется работать целыми днями за гораздо меньшую плату, чем должна быть у продавцов — спасибо владельцу лавки — не придется прятаться по переулкам в страхе, что её найду и призовут в Хор...

— И ты сможешь сделать так, чтобы я туда поступила? — тщательно пытаясь скрыть надежду в голосе, спросила Войси. — Это же престижная школа, да и из Хаэроса певчим выбраться не просто…

— Дорогая, Алфея не такая недоступная, как ты думаешь, — рассмеялась Шамира, — если ты действительно едина с Магиксом, то тебя примут даже если ты будешь бездомной без единого гроша в кармане! В конце концов это чуть ли не единственная школа фей во всем Магиксе. Тем более, сейчас как раз начало нового учебного года, лучшего момента и не придумаешь! А что до пограничной стражи Хаэроса…

Шамира выразительно фыркнула, демонстрируя своё отношение к упомянутой страже.

— У нас в Миритиле в окраинных деревнях лучше охраняют, чем тут, — закончила фея. — Поверь, они не доставят проблем.

Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Певчая нахмурилась, пытаясь найти в словах подруги хоть какую-то деталь, которая может навести на сомнения, но спустя несколько секунд поняла, что Шамира может смело рекламировать газеты и журналы на улицах, настолько хорошо она обо всем рассказывает. Однако имеются же какие-то подводные камни, об одном из таких Войси точно знает.

— Алфея с незапамятных времен воюет с Облачной башней, — сказала она, сложив руки на груди. — Говорят, что всех учениц школы рано или поздно отправляют сражаться с ведьмами.

Шамира нарочито громко цокнула и вновь закатила глаза, ярко показывая своё мнение о слухах, окружающих магическую школу.

— Про ведьм в Алфее и думать забыли, — протянула она, — они просто как сказка на ночь и пример того, кем становиться не надо, понимаешь? Никто ни с кем не воюет, да мне ни разу не сказали ничего о том, что надо будет с ведьмами биться! Это просто слухи, в которых нет никакого смысла.

— Я не хочу угодить в ещё одну войну, — твердо сказала Войси, внимательно посмотрев подруге в глаза.

Эти слова заставили Шамиру на некоторое время умолкнуть. В её глазах и сдвинутых домиком бровях показалось сожаление, красноречиво говорящее о том, что она наконец осознала причину сомнений певчей. Несколько секунд промолчав, девушка подошла к Войси и положила руки ей на плечи, после чего мягким голосом произнесла:

— Войс, я обещаю, что в Алфее тебя не втянут ни в какие драки. Это просто школа, в которой напыщенные, накрашенные девочки плюются ядом в сторону таких же напыщенных, накрашенных девочек, ничего больше. Да, время от времени они могут перебарщивать с выражениями, но вступать в битву? Никогда.

На секунду замолкнув, она отвела взгляд, видимо вспоминая что-то, после чего продолжила:

— Истоковая война закончилась сто лет назад, Алфея и Облачная башня сотрудничают друг с другом и часто проводят совместные праздники, это же совсем не похоже на два враждующих лагеря, да? Поверь, все эти слухи — не более чем сплетни, таких вокруг фей много крутится.

Войси хмуро отвела взгляд, искренне желая поверить в слова подруги, но ведь всем известно, что ничего не бывает так просто. Честное слово, она готова хвататься за любую возможность сбежать с этой планеты, одержимой культом голоса и раздираемой постоянными восстаниями, но она не хочет убегать с одного фронта только для того, чтобы попасть на другой. Однако... может, все-таки, Шамира права и это просто слухи? В конце концов, после окончания Истоковой войны, не было ни одной новости о стычках фей и ведьм. Может, их вечная вражда действительно переросла в простые, безвредные словесные перепалки?

В витрине магазина сверкнул металлический блеск и Войси невольно перевела взгляд туда, наткнувшись на отряд стражников в латных доспехах, ведущих по улице худого, сгорбившегося мужчину, закованного в цепи. Его шея насквозь пробита белым шипом, от которого по коже расходятся светящиеся, нездоровые трещины — «гвоздь» ставят всем певчим, не желающим идти в академии, а затем в войска. Их лишают голоса, сковывают в цепи и бросают в темницы, где те гниют до конца дней. И даже если однажды «гвоздь» вытащить — это закончится смертью певчего, который останется с дырой в горле, которую ранее закрывал шип. Войси очень легко может приобрести подобный, или, что ещё хуже, её и вовсе принудительно отправят в Хор в преддверии очередного восстания.

Действительно ли у неё есть выбор?

Вновь посмотрев на Шамиру, которая сверлит её взглядом, полным надежды, певчая испустила дрожащий выдох и наконец едва заметно кивнула.

— Пойдем, — улыбнулась подруга, — помогу тебе заполнить форму на поступление.

* * *

— Мисс Видельстон, — профессор аккуратно открыл дверь в кабинет заместительницы директрисы, предварительно постучав два раза. — Видели заявку, которую я вам переслал?

Женщина, сидящая за широким столом напротив входной двери, сняла круглые очки в тяжелой, серебряной оправе, и с тихим мычанием протерла глаза, стараясь прогнать пульсирующую боль, оставшуюся после целого дня просмотра документов.

— Какую конкретно? — спросила она, подняв усталый взгляд голубых глаз на вошедшего.

— Абитуриентка из Хаэроса, — уточнил профессор, заправляя за ухо выбившуюся из хвоста длинную, русую прядь.

— А-а, — протянула Видельстон, — Войси что-то там, да? Какое дурацкое имя девочке досталось...

Профессор тихо хмыкнул и, неспешно пройдя в кабинет, сел в кожаное кресло у стены, закинув ногу на ногу. Лакированные, черные ботинки на его ногах, блеснули в свете лап.

— Я слышал о певчих Хаэроса, — сказал он, сложив пальцы в замок, — они являются главным достоянием планеты. До меня дошли слухи, что один из тех певчих мог силой голоса потушить Солнце и зажечь звезды на небе.

— Ваши поэтические находки интересны мне в последнюю очередь, профессор Латлис, — отмахнулась Видельстон, после чего, быстро пробежавшись пальцами по клавиатуре компьютера, нашла нужную заявку. — Насколько мне известно, в Хаэросе есть собственные академии по обучению певчих, с чего вдруг она решила подать заявку к нам?

— В Хаэросе их обучают, а потом сразу же отсылают на фронт, — раздался низкий, хрипящий голос и в кабинет без стука зашел леприкон, с широким зевком поправляя до смешного большую синюю шляпу на голове, — там же восстания одно за другим идут. Мне вполне понятно, почему девочка захотела обучаться именно здесь.

Он быстрым кивком поприветствовал профессора, после чего положил на стол к Видельстон пластиковый контейнер с диском внутри.

— Все заявки отсмотрел, практические тесты провел, ничего интересного, — коротко прорезюмировал леприкон, отходя к стене и запрыгивая в соседнее кресло рядом с Латлисом. — Большинство поступающих просто думают, что у них способности есть, у остальных силы не настолько специфические, чтобы брать их на обучение. По критериям прошло ровно ноль.

— Ничего нового, — пробормотала Видельстон, забирая диск. — Фей стало на удивление мало в последние годы.

— Феи были на грани гибели после Истоковой войны, — пожал плечами леприкон. — Не удивительно, что даже спустя сотню лет они так и не восстановились.

Женщина смерила профессора долгим взглядом, после чего лишь тихо хмыкнула в знак признания его слов.

— И того.., — вздохнула она, стуча по клавиатуре, — на первый курс прошло чуть больше тридцати девушек. На десять больше, чем в прошлом году.

— Надо же, — усмехнулся леприкон, не особо пытаясь скрыть сарказм в голосе. — Глядишь, так и мест в школе не останется.

— Оставьте язвительность при себе, — нахмурился Латлис, — Алфея постепенно возрождается благодаря упорному труду директрисы и мисс Видельстон.

— Да я и не возражаю, — пожал плечами профессор, — просто подчеркнул скорость «возрождения» Алфеи. С такой скоростью можно и певчую на курс принять.

— Она не сможет вступить в Резонанс, — заметила Видельстон, никак не отреагировав на поддевки. — Девочке будет тяжело на курсе.

— Профессор Латлис еженедельно отправляет на пересдачу десятки учениц, что не смогли одолеть его в поединке, при этом он также не способен к Резонансу, — пожал плечами леприкон. — История уже давным-давно подтвердила тот факт, что человеку не обязательно вступать в Резонанс, чтобы быть на равных с феями. Не вижу смысла беспокоиться о певчей, такие как она обрушают на армии многометровые цунами после должного обучения.

— Соглашусь, — кивнул Латлис. — Алфее впервые выдастся возможность обучить девушку, сражающуюся своим голосом. На мой взгляд, будет разумно и любопытно понаблюдать, каких высот она достигнет.

Видельстон задумчиво постучала ручкой по столу, в третий раз перечитывая заявку певчей и рассматривая её фотографию. Девушка 18-ти лет, светлая, несколько бледная кожа, овальное лицо, острый, аккуратный подбородок и тонкие, бледные губы. Пышные блондинистые кудри заплетены в высокий хвост на затылке, под яркими рыжими глазами проглядывается серость от синяков, которые попытались скрыть пудрой и макияжем, на щеках едва заметна россыпь веснушек. Молодая, по-своему красивая девчонка, смотрящая на жизнь со звездами в глазах — типичная фея, которую от других учениц в школе не отличишь. Так сразу и нельзя сказать, что она не имеет способностей к Резонансу.

Воин, что сражается не магией, а голосом... интересный и, возможно, даже полезный экземпляр.

— Думаю, у нас нет причин ей отказывать, — в конце концов произнесла женщина, — я сообщу директрисе, и мы подберем программу.

— О, и не забудьте обсудить с директрисой Бал поступивших, — заметил леприкон. — От вас уже неделю нет ответа.

Видельстон растянула губы в ядовитой улыбке, скрывая раздражение за намеренно наигранным добродушием.

— Обязательно учту ваше напоминание, профессор Вигз, — произнесла она, надевая очки обратно на переносицу. — Оно было очень полезным.

Леприкон лишь небрежно фыркнул, никак не впечатленный язвительностью заместительницы директрисы.

— Чем дольше будете тянуть, тем тяжелее потом будет разбираться с претензиями Вигримы, — сказал Вигз, с кряхтением спрыгивая с кресла и потирая спину. — Сами же помните, как она вам все мозги проела после опоздания на совместную инициацию.

Он подошел к двери и, перед тем как выйти из кабинета, бросил напоследок:

— Облачная башня обид не прощает, так что, пожалуйста, избавьте нас всех от дальнейшей головной боли.— Боже, подруга, с каждым днем ты выглядишь всё хуже и хуже, — Шамира сняла очки и окинула её оценивающим взглядом, в котором так и читается жалость.

Войси закатила глаза и, аккуратно положив древний, но тщательно отполированный подсвечник в коробку, с добродушной улыбкой передала товар покупателю, решив никак не отвечать на подкол от подруги, который, к сожалению, является скорее фактом, чем попыткой задеть. Последняя неделя в магазине была по-настоящему напряженной в связи с начавшимся сезоном. Каждый турист, видимо, считает своим долгом взять антиквариат с наценкой, чтобы отвезти его домой и с гордостью представить родственникам сей "раритет".

— Ты пришла сюда позлорадствовать? — поинтересовалась Войси, как только покупатель вышел из магазина, звякнув входным колокольчиком.

— Вообще-то навестить, — пожала плечами Шамира, — но, честно говоря, на тебя без слез сейчас не взглянешь. Когда ты в последний раз была в спа? Я понимаю, что у вас тут типа средневековье и всё такое, но должно же быть хоть что-то.

Она демонстративно откинула с плеча черные, ухоженные кудри и покрутила головой из стороны в сторону, видимо желая показать, как её темно-коричневая кожа без единого изъяна хорошо смотрится в солнечном свете после упомянутых процедур. Войси закатила глаза.

— Я недавно такой хороший салон для себя открыла, ты бы видела! — с улыбкой сказала Шамира, проигнорировав пренебрежительную реакцию певчей. — Процедуры просто бомба, а какие там мастера массажа...

Девушка мечтательно вздохнула, подняв глаза к потолку. Войси могла лишь тихо хмыкнуть и молча приняться за пересчет денег, не зная, что ответить на такую новость. Грустить из-за подруги, которой посчастливилось родиться в королевской семье, дело бессмысленное, во-первых, потому что певчую не особо интересует богатство, а во-вторых, потому что любая зависть, если таковая и была, исчезла из груди года три назад, когда Шамира без капли сомнений подарила ей новейший смартфон — вероятно параллельно организовав контрабанду, иначе непонятно как она пронесла его на Хаэрос — а следом потащила на отдых со своими родителями, не взяв за это ни монеты. Так уж вышло, что стоит Войси только пискнуть, как ей тут же выдают карту посетителя лучшего бутика города, билет в первые ряды на выступление в любимом театре и хорошо будет, если в дополнение к этому не докинут "пару монеток", стоимость которых оценивается в её двухмесячную зарплату за упорную работу в этой антикварной лавке.

Вероятно, если Войси сейчас выразит свою заинтересованность этим спа-салоном, Шамира тут же достанет свой кошелек с кучей звонких монет, которые предварительно выменяла в ближайшем пограничном пункте, сетуя на «ужасный курс», и потащит её в ближайшую сауну, конечно, обязательно пожаловавшись на то, как тут всё ужасно и «несовременно» устроено. Лучше ничего не говорить, чтобы не провоцировать подругу на очередную необдуманную трату монет и не привлекать к себе внимания. Словно в подтверждение её мыслей, Шамира внимательно посмотрела на певчую, выразительно стуча тонкими, наманикюреными пальцами по прилавку.

— Пойдем со мной, — предложила она, растянув губы в зубастой улыбке, в её темно-карих глазах сверкнуло веселье, — ты такого кайфа никогда в своей жизни не испытывала! А ещё там очень симпатичный парнишка на ресепшене.

Войси бы вряд ли на это согласилась, даже если бы понимала, что такое «ресепшен». Сложные слова развитых миров и всё такое.

— В таком случае желаю тебе удачи с ним, — покачала головой она, захлопывая кассу. — А у меня ещё рабочая неделя впереди.

— "У меня ещё рабочая неделя впереди", — перекривляла её тонким голоском Шамира, — ради бога, Войс, ты целыми днями тут торчишь! Выйди, прогуляйся, познакомься с кем-нибудь, ты же в самом расцвете сил!

— Если пропущу работу, не смогу оплатить учебу, — парировала певчая.

На этих словах Шамира громко цокнула и закатила глаза, как будто услышала какую-то несусветную чушь. Уже предчувствуя последующий разговор, Войси спешно подняла руку и сказала:

— Не хочу ничего слышать про твою помощь.

— Как будто меня это волнует, — фыркнула подруга. — Ты же в курсе что певчие академии — это просто способ государства выжать из людей побольше денег?

— Либо так, либо никак, — пожала плечами Войси, — если хочу сохранить голос, то придется там учиться.

Между идеально подрисованными бровями Шамиры пролегла складка, когда она хмуро склонила голову на бок, явно не разделяя мнения певчей.

— Ты так всю жизнь за работой проведешь, — произнесла она. — Сейчас этот задрипанный магазин, потом певчая академия, а затем Хор. Уходи отсюда, а? Сколько денег надо, я подкину.

И вот снова они возвращаются к разговору, который проходил уже много-много раз. Войси устало вздохнула и покачала головой, невольно коснувшись пальцами своей шеи, под тонкой кожей которой чувствовалось зудящее тепло.

— Я хочу петь, — сказала она, — если сбегу, никогда не смогу исполнить Песнь. Только в Хаэросе обучают таких как я, так что... думаю, мне придется ещё немного поработать.

Уже приевшаяся фальшивая история сорвалась с языка так легко и привычно, словно это правда. Певчая хотела бы испытывать вину за то, что обманывает подругу, но она не думает, что Шамире, или кому-либо ещё, если уж на то пошло, стоит знать настоящее положение дел. От этого будет слишком много проблем и слишком много крови, если вдруг о Войси узнает кто-то, кто знать не должен.

А Шамира, тем временем, поджала губы и раздосадовано хлопнула ладонью по прилавку, явно недовольная ответом подруги. Золотые браслеты на её руках громко звякнули, стукнувшись о такие же вычурные, блестящие на солнце часы, смысл которых скорее в декорации, чем в практическом применении. Она уже много раз пыталась вытащить певчую из этого противного мира, но каждый раз упиралась в отказ. Войси не следует отказываться и воспользоваться любым шансом на побег, который есть, но она слишком хорошо знает, как работают солдаты на пограничных пунктах. Они молчат, позволяют пройти, создают ощущение того, что всё в порядке, и что побег удался только для того, чтобы на пути к транспорту перехватить беглеца и ударить тогда, когда он ничего не ожидает.

От них нельзя ожидать ничего предсказуемого. Нельзя рисковать ни своей жизнью, ни жизнью подруги.

На некоторое время в магазине воцарилось тяжелое молчание, после чего Шамира внезапно раскрыла глаза, в которых появился свет осознания. Она вновь посмотрела на певчую и щелкнула пальцами с возобновившимся задором.

— Не только в Хаэросе, — улыбнулась она. — Есть ещё одно местечко, где тебя могут обучить.

Войси натянуто улыбнулась, изображая удивление и, конечно, искреннее желание узнать, где же её смогут обучить тому, чего она не умеет.

— Одно слово, пять букв, — щелкнула пальцами Шамира, растянув губы в самодовольной улыбке. — Об этом знают абсолютно все, даже в твоем захолустном мирке.

— Дай подумать, — пробормотала певчая, изобразив наигранно задумчивое выражение лица, — школа?

— Близко, но не совсем, — кивнула подруга. — Даю подсказку, начинается на "Ал", заканчивается "фея". Говорит о чем-нибудь?

Войси свела брови вместе, не скрывая своего смятения. С чего вдруг зашла речь про Алфею?

— Школа, где обучают воевать против ведьм? — уточнила она, спустя несколько секунд молчания. — Наслышана. Ты же в курсе, что там обучают только фей?

— Во-первых, война с ведьмами сейчас — это просто слухи и сплетни завистников, — махнула рукой Шамира, — а во-вторых, ты же фактически фея.

С каждым словом, певчая всё меньше понимает подругу. Если первую часть её предложения ещё можно пропустить мимо ушей, то вот вторую вряд ли. Феи — это прекрасные девушки, от которых никто не может отвести взгляд, они изящны, стройны и ухожены, но что самое главное — едины с Магиксом. Они способны извлекать из окружения силы, тонко чувствуют любые изменения в своей стихии, с которой находятся в идеальной гармонии, являются чем-то гораздо бо́льшим, чем человек. Феи, грубо говоря, и есть сам Магикс, его человеческие воплощения.

Стоит ли говорить о том, что у Войси нет никакого единения с Магиксом? О том, что она не так уж и прекрасна, как говорят о феях? О том, что от неё вполне легко можно отвести взгляд, а если кто-то не отводит — значит певчей пора начинать бежать и планировать, как подделать свою личность, чтобы скрыться от стражи? О том, что, в конце концов, она не умеет отращивать крылья? У неё даже нет никакой стихии, о каких крыльях речь?

Видимо заметив недоумение Войси, Шамира закатила глаза и бесцеремонно зашла за прилавок, окидывая певчую оценивающим взглядом.

— Да, у тебя нет крылышек, и ты не можешь вступать в Резонанс, но ведь глас певчих — это тоже часть Магикса, — сказала она. — Вы же буквально изменяете собственный мир одним только своим голосом! Следовательно, по главному критерию "едина с Магиксом", ты проходишь!

— Я не думаю, что это так работает, — нахмурилась Войси. — Откуда ты вообще знаешь какие критерии у Алфеи?

Шамира посмотрела на неё таким взглядом, как будто певчая сейчас всё её семейное древо оскорбила.

— Дорогая, — произнесла она, картинно приложив руку к груди, — я уже два года учусь в Алфее.

О. Вот оно как.

Что ж, Войси следовало раньше об этом догадаться — Шамира чуть ли не идеально подходит под описание феи. Стройная, изящная, с идеальной темной кожей и пышными, черными кудрями, спадающими ей на покатые плечи. Большие, выразительные карие глаза, пухлые губы, не сильно выделяющиеся скулы и хорошо подобранный макияж — она с легкостью может стать ведущей моделью в любом бутике. Учитывая то, что Шамира с другой планеты, где, вроде как, принадлежит королевской семье, совершенно не удивительно, что её определили в столь престижную школу.

В любом случае, это не меняет сути обсуждаемой проблемы.

— Что ж, — усмехнулась Войси, — ты не особо об этом рассказывала. Ну, раз ты уже два года как живешь среди фей, то должна понимать, что я кто угодно, но не фея, даже если взглянуть со стороны.

— О Гармония, откинь все свои комплексы, — цокнула Шамира, — ты великолепна, девочка моя. Да, сейчас видок у тебя не очень, но если уделишь пару неделек себе, то вся Алфея при взгляде на тебя позеленеет от зависти!

Она обошла певчую по кругу и легким движением рук подняла в воздух её блондинистые пряди, закидывая ей на плечи, видимо желая так подкрепить свою точку зрения.

— Не льсти, — растянула губы в невеселой улыбке Войси. — Обычный человек никогда не сравнится с врожденной красотой фей. Да и если опускать внешность...

— Слушай, я видела там пару таких как ты, — со вздохом перебила её подруга, вновь вставая перед певчей. — Алфея спокойно принимает тех, кто не может вступить в Резонанс, но может использовать силы Магикса, понимаешь? У них есть специальная программа для таких ребят, я точно не знаю, что там, но они учатся и выпускаются! Уверена, директриса сможет и для тебя курс подобрать!

Она достала из заднего кармана узких джинс смартфон и начала быстро на нем что-то печатать, стуча острыми ногтями по экрану. Спустя какое-то время девушка самодовольно улыбнулась и с гордостью продемонстрировала Войси телефон, на котором высветилась страница сайта... судя по всему Алфеи.

Певчая с сомнением в глазах посмотрела на Шамиру, но, встретившись с её совершенно уверенным взглядом, всё же взяла телефон и сосредоточила внимание на экране.

«Алфея — школа новых возможностей не только для фей, но также для других юношей и девушек, что нашли в себе способность к единству с Магиксом.

Мы не придерживаемся старых установок и консервативных взглядов. Вместо того, чтобы соблюдать древние правила, сила которых истекла уже много столетий назад, наше руководство смотрит вперед, в светлое будущее, ради которого необходимо меняться и открывать двери не только для прирожденных властительниц своих стихий.

Девяносто лет назад мы создали программу обучения для тех, кто не способен вступить в Резонанс, но, тем не менее, всё же обладает силами, недоступными обычному человеку, и по сей день в Алфею поступает множество учеников, для которых открывается новая жизнь.

Мы составляем специальную программу для тех, кто нашел в себе силы и смелость встать на путь единства с Магиксом, а наши профессора чутко и внимательно следят за учебным процессом поступивших, благодаря чему Алфея выпустила уже больше тысячи прекрасных магов, что не уступают по способностям феям. Один из наших выпускников — Сомеран Латлис — приобрел должность хранителя своей планеты и в последствии стал профессором Алфеи, работающим в составе руководства последние двадцать лет. Список других выпускников, вы можете найти по ссылке: …

Если вы обнаружили в себе силы, что недоступны обычному человеку, если вы подозреваете, что способны на большее, чем можете сейчас — не бойтесь, обращайтесь в Алфею! Наши специалисты проведут первые тесты, по завершению которых вы обязательно узнаете, есть ли у вас способности и тогда, если в вашем сердце будет достаточно огня, вы сможете встать на путь единства вместе с Алфеей!»

Громкие, хорошо подобранные слова ровным шрифтом расположились на странице сайта. Пролистывая текст всё ниже и ниже Войси, к своему собственному удивлению, постепенно начинала понимать, что... может быть, в рассказе Шамиры есть смысл? Если об обучении людей, неспособных к Резонансу, пишут даже на официальном сайте школы, то, наверное, это все-таки правда, да? А значит, она действительно сможет поступить туда?

Но что ещё более важно — если певчую примут в Алфею, она сможет сбежать из Хаэроса и забыть про события этой планеты как про страшный сон, наконец-то начав новую жизнь. Власти не станут гнаться за ней, потому как не захотят иметь дело со школой фей, которая, как известно, очень ревностно охраняет своих учениц от внешних опасностей. Хаэрос будет вынужден отпустить её. Ей больше не придется скрываться от стражи в задрипанной антикварной лавке на краю города, не придется работать целыми днями за гораздо меньшую плату, чем должна быть у продавцов — спасибо владельцу лавки — не придется прятаться по переулкам в страхе, что её найду и призовут в Хор...

— И ты сможешь сделать так, чтобы я туда поступила? — тщательно пытаясь скрыть надежду в голосе, спросила Войси. — Это же престижная школа, да и из Хаэроса певчим выбраться не просто…

— Дорогая, Алфея не такая недоступная, как ты думаешь, — рассмеялась Шамира, — если ты действительно едина с Магиксом, то тебя примут даже если ты будешь бездомной без единого гроша в кармане! В конце концов это чуть ли не единственная школа фей во всем Магиксе. Тем более, сейчас как раз начало нового учебного года, лучшего момента и не придумаешь! А что до пограничной стражи Хаэроса…

Шамира выразительно фыркнула, демонстрируя своё отношение к упомянутой страже.

— У нас в Миритиле в окраинных деревнях лучше охраняют, чем тут, — закончила фея. — Поверь, они не доставят проблем.

Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Певчая нахмурилась, пытаясь найти в словах подруги хоть какую-то деталь, которая может навести на сомнения, но спустя несколько секунд поняла, что Шамира может смело рекламировать газеты и журналы на улицах, настолько хорошо она обо всем рассказывает. Однако имеются же какие-то подводные камни, об одном из таких Войси точно знает.

— Алфея с незапамятных времен воюет с Облачной башней, — сказала она, сложив руки на груди. — Говорят, что всех учениц школы рано или поздно отправляют сражаться с ведьмами.

Шамира нарочито громко цокнула и вновь закатила глаза, ярко показывая своё мнение о слухах, окружающих магическую школу.

— Про ведьм в Алфее и думать забыли, — протянула она, — они просто как сказка на ночь и пример того, кем становиться не надо, понимаешь? Никто ни с кем не воюет, да мне ни разу не сказали ничего о том, что надо будет с ведьмами биться! Это просто слухи, в которых нет никакого смысла.

— Я не хочу угодить в ещё одну войну, — твердо сказала Войси, внимательно посмотрев подруге в глаза.

Эти слова заставили Шамиру на некоторое время умолкнуть. В её глазах и сдвинутых домиком бровях показалось сожаление, красноречиво говорящее о том, что она наконец осознала причину сомнений певчей. Несколько секунд промолчав, девушка подошла к Войси и положила руки ей на плечи, после чего мягким голосом произнесла:

— Войс, я обещаю, что в Алфее тебя не втянут ни в какие драки. Это просто школа, в которой напыщенные, накрашенные девочки плюются ядом в сторону таких же напыщенных, накрашенных девочек, ничего больше. Да, время от времени они могут перебарщивать с выражениями, но вступать в битву? Никогда.

На секунду замолкнув, она отвела взгляд, видимо вспоминая что-то, после чего продолжила:

— Истоковая война закончилась сто лет назад, Алфея и Облачная башня сотрудничают друг с другом и часто проводят совместные праздники, это же совсем не похоже на два враждующих лагеря, да? Поверь, все эти слухи — не более чем сплетни, таких вокруг фей много крутится.

Войси хмуро отвела взгляд, искренне желая поверить в слова подруги, но ведь всем известно, что ничего не бывает так просто. Честное слово, она готова хвататься за любую возможность сбежать с этой планеты, одержимой культом голоса и раздираемой постоянными восстаниями, но она не хочет убегать с одного фронта только для того, чтобы попасть на другой. Однако... может, все-таки, Шамира права и это просто слухи? В конце концов, после окончания Истоковой войны, не было ни одной новости о стычках фей и ведьм. Может, их вечная вражда действительно переросла в простые, безвредные словесные перепалки?

В витрине магазина сверкнул металлический блеск и Войси невольно перевела взгляд туда, наткнувшись на отряд стражников в латных доспехах, ведущих по улице худого, сгорбившегося мужчину, закованного в цепи. Его шея насквозь пробита белым шипом, от которого по коже расходятся светящиеся, нездоровые трещины — «гвоздь» ставят всем певчим, не желающим идти в академии, а затем в войска. Их лишают голоса, сковывают в цепи и бросают в темницы, где те гниют до конца дней. И даже если однажды «гвоздь» вытащить — это закончится смертью певчего, который останется с дырой в горле, которую ранее закрывал шип. Войси очень легко может приобрести подобный, или, что ещё хуже, её и вовсе принудительно отправят в Хор в преддверии очередного восстания.

Действительно ли у неё есть выбор?

Вновь посмотрев на Шамиру, которая сверлит её взглядом, полным надежды, певчая испустила дрожащий выдох и наконец едва заметно кивнула.

— Пойдем, — улыбнулась подруга, — помогу тебе заполнить форму на поступление.

* * *

— Мисс Видельстон, — профессор аккуратно открыл дверь в кабинет заместительницы директрисы, предварительно постучав два раза. — Видели заявку, которую я вам переслал?

Женщина, сидящая за широким столом напротив входной двери, сняла круглые очки в тяжелой, серебряной оправе, и с тихим мычанием протерла глаза, стараясь прогнать пульсирующую боль, оставшуюся после целого дня просмотра документов.

— Какую конкретно? — спросила она, подняв усталый взгляд голубых глаз на вошедшего.

— Абитуриентка из Хаэроса, — уточнил профессор, заправляя за ухо выбившуюся из хвоста длинную, русую прядь.

— А-а, — протянула Видельстон, — Войси что-то там, да? Какое дурацкое имя девочке досталось...

Профессор тихо хмыкнул и, неспешно пройдя в кабинет, сел в кожаное кресло у стены, закинув ногу на ногу. Лакированные, черные ботинки на его ногах, блеснули в свете лап.

— Я слышал о певчих Хаэроса, — сказал он, сложив пальцы в замок, — они являются главным достоянием планеты. До меня дошли слухи, что один из тех певчих мог силой голоса потушить Солнце и зажечь звезды на небе.

— Ваши поэтические находки интересны мне в последнюю очередь, профессор Латлис, — отмахнулась Видельстон, после чего, быстро пробежавшись пальцами по клавиатуре компьютера, нашла нужную заявку. — Насколько мне известно, в Хаэросе есть собственные академии по обучению певчих, с чего вдруг она решила подать заявку к нам?

— В Хаэросе их обучают, а потом сразу же отсылают на фронт, — раздался низкий, хрипящий голос и в кабинет без стука зашел леприкон, с широким зевком поправляя до смешного большую синюю шляпу на голове, — там же восстания одно за другим идут. Мне вполне понятно, почему девочка захотела обучаться именно здесь.

Он быстрым кивком поприветствовал профессора, после чего положил на стол к Видельстон пластиковый контейнер с диском внутри.

— Все заявки отсмотрел, практические тесты провел, ничего интересного, — коротко прорезюмировал леприкон, отходя к стене и запрыгивая в соседнее кресло рядом с Латлисом. — Большинство поступающих просто думают, что у них способности есть, у остальных силы не настолько специфические, чтобы брать их на обучение. По критериям прошло ровно ноль.

— Ничего нового, — пробормотала Видельстон, забирая диск. — Фей стало на удивление мало в последние годы.

— Феи были на грани гибели после Истоковой войны, — пожал плечами леприкон. — Не удивительно, что даже спустя сотню лет они так и не восстановились.

Женщина смерила профессора долгим взглядом, после чего лишь тихо хмыкнула в знак признания его слов.

— И того.., — вздохнула она, стуча по клавиатуре, — на первый курс прошло чуть больше тридцати девушек. На десять больше, чем в прошлом году.

— Надо же, — усмехнулся леприкон, не особо пытаясь скрыть сарказм в голосе. — Глядишь, так и мест в школе не останется.

— Оставьте язвительность при себе, — нахмурился Латлис, — Алфея постепенно возрождается благодаря упорному труду директрисы и мисс Видельстон.

— Да я и не возражаю, — пожал плечами профессор, — просто подчеркнул скорость «возрождения» Алфеи. С такой скоростью можно и певчую на курс принять.

— Она не сможет вступить в Резонанс, — заметила Видельстон, никак не отреагировав на поддевки. — Девочке будет тяжело на курсе.

— Профессор Латлис еженедельно отправляет на пересдачу десятки учениц, что не смогли одолеть его в поединке, при этом он также не способен к Резонансу, — пожал плечами леприкон. — История уже давным-давно подтвердила тот факт, что человеку не обязательно вступать в Резонанс, чтобы быть на равных с феями. Не вижу смысла беспокоиться о певчей, такие как она обрушают на армии многометровые цунами после должного обучения.

— Соглашусь, — кивнул Латлис. — Алфее впервые выдастся возможность обучить девушку, сражающуюся своим голосом. На мой взгляд, будет разумно и любопытно понаблюдать, каких высот она достигнет.

Видельстон задумчиво постучала ручкой по столу, в третий раз перечитывая заявку певчей и рассматривая её фотографию. Девушка 18-ти лет, светлая, несколько бледная кожа, овальное лицо, острый, аккуратный подбородок и тонкие губы. Пышные блондинистые кудри заплетены в высокий хвост на затылке, под яркими рыжими глазами проглядывается серость от синяков, которые попытались скрыть пудрой и макияжем, на щеках едва заметна россыпь веснушек. Молодая, по-своему красивая девчонка, смотрящая на жизнь со звездами в глазах — типичная фея, которую от других учениц в школе не отличишь. Так сразу и нельзя сказать, что она не имеет способностей к Резонансу.

Воин, что сражается не магией, а голосом... интересный и, возможно, даже полезный экземпляр.

— Думаю, у нас нет причин ей отказывать, — в конце концов произнесла женщина, — я сообщу директрисе, и мы подберем программу.

— О, и не забудьте обсудить с директрисой Бал поступивших, — заметил леприкон. — От вас уже неделю нет ответа.

Видельстон растянула губы в ядовитой улыбке, скрывая раздражение за намеренно наигранным добродушием.

— Обязательно учту ваше напоминание, профессор Вигз, — произнесла она, надевая очки обратно на переносицу. — Оно было очень полезным.

Леприкон лишь небрежно фыркнул, никак не впечатленный язвительностью заместительницы директрисы.

— Чем дольше будете тянуть, тем тяжелее потом будет разбираться с претензиями Вигримы, — сказал Вигз, с кряхтением спрыгивая с кресла и потирая спину. — Сами же помните, как она вам все мозги проела после опоздания на совместную инициацию.

Он подошел к двери и, перед тем как выйти из кабинета, бросил напоследок:

— Облачная башня обид не прощает, так что, пожалуйста, избавьте нас всех от дальнейшей головной боли.