Caedem (джен)

— Боже, подруга, с каждым днем ты выглядишь всё хуже и хуже, — Шамира сняла очки и окинула её оценивающим взглядом, в котором так и читалась жалость.

Войси закатила глаза и, аккуратно положив древний, но тщательно отполированный подсвечник в коробку, с добродушной улыбкой передала товар покупателю, решив никак не отвечать на подкол от подруги, который, к сожалению, был скорее фактом, чем попыткой задеть. Последняя неделя в магазине была по-настоящему напряженной в связи с начавшимся сезоном. Каждый турист, видимо, считает своим долгом взять антиквариат с наценкой, чтобы отвезти его домой и с гордостью представить родственникам сей "раритет".

— Ты пришла сюда позлорадствовать? — поинтересовалась Войси, как только покупатель вышел из магазина, звякнув входным колокольчиком.

— Вообще-то навестить, — пожала плечами Шамира, — но, честно говоря, на тебя без слез сейчас не взглянешь. Когда ты в последний раз была в спа? Я понимаю, что у вас тут типа средневековье и всё такое, но должно же быть хоть что-то.

Она демонстративно откинула с плеча черные, ухоженные кудри и покрутила головой из стороны в сторону, видимо желая показать, как её темно-коричневая кожа без единого изъяна хорошо смотрится в солнечном свете.

— Я недавно такой хороший салон для себя открыла, ты бы видела! — с улыбкой сказала она. — Процедуры просто бомба, а какие там мастера массажа...

Девушка мечтательно вздохнула, подняв глаза к потолку. Войси могла лишь тихо хмыкнуть и молча приняться за пересчет денег в кассе, не зная, что ответить на такую новость. Грустить из-за подруги, которой посчастливилось родиться в королевской семье, дело бессмысленное, во-первых, потому что певчую не особо интересует богатство, а во-вторых, потому что любая зависть, если таковая и была, исчезла из груди года три назад, когда Шамира без капли сомнений подарила ей новейший смартфон — вероятно параллельно организовав контрабанду, иначе непонятно как она пронесла его на Хаэрос — а следом потащила на отдых со своими родителями, не взяв за это ни монеты. Так уж вышло, что стоило Войси только пискнуть, как ей тут же выдают VIP-карту лучшего бутика города, билет в первые ряды на выступление любимого артиста и хорошо будет, если в дополнение к этому не докинут "пару монеток", стоимость которых оценивается в её двухмесячную зарплату за упорную работу в этой антикварной лавке.

Вероятно, если Войси сейчас выразит свою заинтересованность этим спа-салоном, Шамира тут же достанет свою золотую карту и потащит её за очередным абонементом, так что лучше ничего не говорить. Словно в подтверждение её мыслей, подруга внимательно посмотрела на певчую, выразительно перебирая тонкими, наманикюреными пальцами по прилавку.

— Пойдем со мной, — предложила она, растянув губы в зубастой улыбке, в её темно-карих глазах сверкнуло веселье, — ты такого кайфа никогда в своей жизни не испытывала! А ещё там очень симпатичный парнишка на ресепшене.

— В таком случае желаю тебе удачи с ним, — покачала головой Войси, захлопывая кассу. — А у меня ещё рабочая неделя впереди.

— "У меня ещё рабочая неделя впереди", — перекривляла её тонким голоском Шамира, — ради бога, Войс, ты целыми днями тут торчишь! Выйди, прогуляйся, познакомься с кем-нибудь, ты же в самом расцвете сил!

— Если пропущу работу, не смогу оплатить учебу, — парировала певчая.

На этих словах Шамира громко цокнула и закатила глаза, как будто услышала какую-то несусветную чушь. Уже предчувствуя последующий разговор, Войси спешно подняла руку и сказала:

— Не хочу ничего слышать про твою помощь.

— Как будто меня это волнует, — фыркнула подруга. — Ты же в курсе что певчие академии — это просто способ государства выжать из людей побольше денег?

— Либо так, либо никак, — пожала плечами Войси, — если хочу сохранить голос, то придется там учиться.

Между идеально подрисованными бровями Шамиры пролегла складка, когда она хмуро склонила голову на бок, явно не разделяя мнения певчей.

— Ты так всю жизнь за работой проведешь, — произнесла она. — Сейчас этот задрипанный магазин, потом певчая академия, а затем Хор. Уходи отсюда, а? Сколько денег надо, я подкину.

И вот снова они возвращаются к разговору, который проходил уже много-много раз. Войси устало вздохнула и покачала головой, невольно коснувшись пальцами своей шеи, под тонкой кожей которой чувствовалось зудящее тепло.

— Я хочу петь, — сказала она, — если сбегу, никогда не смогу исполнить Песнь. Только в Хаэросе обучают таких как я, так что... думаю, мне придется ещё немного поработать.

Уже приевшаяся фальшивая история сорвалась с языка так легко и привычно, словно это было правдой. Певчая хотела бы испытывать вину за то, что обманывает подругу, но она не думает, что Шамире, или кому-либо ещё, если уж на то пошло, стоит знать настоящее положение дел.

А Шамира, тем временем, поджала губы и раздосадовано хлопнула ладонью по прилавку, явно недовольная ответом Войси. Золотые браслеты на её руках громко звякнули, стукнувшись о такие же вычурные, блестящие на солнце часы, смысл которых скорее в декорации, чем в практическом применении. На некоторое время в магазине воцарилось тяжелое молчание, после чего Шамира внезапно раскрыла глаза, в которых появился свет осознания. Она вновь посмотрела на певчую и щелкнула пальцами с возобновившимся задором.

— Не только в Хаэросе, — улыбнулась она. — Есть ещё одно местечко, где тебя могут обучить.

Войси натянуто улыбнулась, изображая удивление и, конечно, искреннее желание узнать, где же её смогут обучить тому, чего она не умеет.

— Одно слово, пять букв, — щелкнула пальцами Шамира, растянув губы в самодовольной улыбке. — Об этом знают абсолютно все, даже в твоем захолустном мирке.

— Дай подумать, — пробормотала певчая, изобразив наигранно задумчивое выражение лица, — школа?

— Близко, но не совсем, — кивнула подруга. — Даю подсказку, начинается на "Ал", заканчивается "фея". Говорит о чем-нибудь?

Войси свела брови вместе, не скрывая своего смятения. С чего вдруг зашла речь про Алфею?

— Школа, где обучают воевать против ведьм? — произнесла она, спустя несколько секунд молчания. — Наслышана. Ты же в курсе, что там обучают только фей?

— Во-первых, война с ведьмами сейчас — это просто слухи и сплетни завистников, — махнула рукой Шамира, — а во-вторых, ты же фактически фея.

С каждым словом, певчая всё меньше понимала подругу. Если первую часть её предложения ещё можно пропустить мимо ушей, то вот вторую вряд ли. Феи — это прекрасные, хрупкие девушки, на которых западает каждый первый встречный, они изящны, стройны и ухожены, но что самое главное — едины с Магиксом. Они способны извлекать из окружения силы, тонко чувствуют любые изменения в своей стихии, с которой находятся в идеальной гармонии, являются чем-то гораздо большим, чем человек. Феи, грубо говоря, и есть сам Магикс, его человеческие воплощения.

Стоит ли говорить о том, что у Войси нет никакого единения с Магиксом? О том, что она не так уж и прекрасна, как говорят о феях? О том, что в неё не влюбляется каждый первый встречный? О том, что, в конце концов, она не умеет отращивать крылья? У неё даже нет никакой стихии, о каких крыльях речь?

Видимо заметив недоумение Войси, Шамира закатила глаза и бесцеремонно зашла за прилавок, окидывая певчую оценивающим взглядом.

— Да, у тебя нет крылышек, и ты не можешь вступать в Резонанс, но ведь глас певчих — это тоже часть Магикса, — сказала она. — Вы же буквально изменяете собственный мир одним только своим голосом! Следовательно, по главному критерию "едина с Магиксом" ты проходишь!

— Я не думаю, что это так работает, — нахмурилась Войси. — Откуда ты вообще знаешь какие критерии у Алфеи?

Шамира посмотрела на неё таким взглядом, как будто певчая сейчас всё её семейное древо оскорбила.

— Дорогая, — произнесла она, приложив руку к груди, — я уже два года учусь в Алфее.

О. Вот оно как.

Что ж, Войси следовало раньше об этом догадаться — Шамира чуть ли не идеально подходит под описание феи. Стройная, изящная, с идеальной темной кожей и пышными, черными кудрями, спадающими ей на покатые плечи. Большие, выразительные карие глаза, пухлые губы, не сильно выделяющиеся скулы и хорошо подобранный макияж — она бы с легкостью могла стать ведущей моделью в любом бутике. Учитывая то, что Шамира с другой планеты, где, вроде как, принадлежит королевской семье, совершенно не удивительно, что её определили в столь престижную школу.

В любом случае, это не меняет сути обсуждаемой проблемы.

— Что ж, — усмехнулась Войси, — ты не особо об этом рассказывала. Ну, раз ты уже два года как живешь среди фей, то должна понимать, что я кто угодно, но не фея, даже если взглянуть со стороны.

— Боже, откинь все свои комплексы, — махнула рукой Шамира, — ты великолепна, девочка моя. Да, сейчас видок у тебя не очень, но если уделишь пару неделек себе, то вся Алфея при взгляде на тебя позеленеет от зависти!

Она обошла певчую по кругу и легким движением рук подняла в воздух её блондинистые пряди, закидывая ей на плечи, видимо желая так подкрепить свою точку зрения.

— Не льсти, — растянула губы в невеселой улыбке Войси. — Обычный человек никогда не сравнится с врожденной красотой фей. Да и если опускать внешность...

— Слушай, я видела там пару таких как ты, — со вздохом перебила её подруга, вновь вставая перед певчей. — Алфея спокойно принимает тех, кто не может вступить в Резонанс, но может использовать силы Магикса, понимаешь? У них есть специальная программа для таких ребят, я точно не знаю, что там, но они учатся и выпускаются! Уверена, директриса сможет и для тебя курс подобрать!

Она достала из заднего кармана узких джинс смартфон и начала быстро на нем что-то печатать, стуча острыми ногтями по экрану. Спустя какое-то время девушка самодовольно улыбнулась и с гордостью продемонстрировала Войси телефон, на котором светилась страница сайта... судя по всему Алфеи.

Певчая с сомнением в глазах посмотрела на Шамиру, но, встретившись с её совершенно уверенным взглядом, всё же взяла телефон и сосредоточила внимание на экране.

«Алфея — школа новых возможностей не только для фей, но также для других юношей и девушек, что нашли в себе способность к единству с Магиксом.

Мы не придерживаемся старых установок и консервативных взглядов. Вместо того, чтобы соблюдать древние правила, сила которых истекла уже много столетий назад, наше руководство смотрит вперед, в светлое будущее, ради которого необходимо меняться и открывать двери не только для прирожденных властительниц своих стихий.

Девяносто лет назад мы создали программу обучения для тех, кто не способен вступить в Резонанс, но, тем не менее, всё же обладает силами, недоступными обычному человеку, и по сей день в Алфею поступает множество учеников, для которых открывается новая жизнь.

Мы составляем специальную программу для тех, кто нашел в себе силы и смелость встать на путь Гармонии с Магиксом, а наши профессора чутко и внимательно следят за учебным процессом поступивших, благодаря чему Алфея выпустила уже больше тысячи прекрасных магов, что не уступают по способностям феям. Один из наших выпускников — Сомеран Латлис — приобрел должность хранителя своей планеты и в последствии стал профессором Алфеи, работающим в составе руководства последние двадцать лет. Список других выпускников, вы можете найти по ссылке: …

Если вы обнаружили в себе силы, что недоступны обычному человеку, если вы подозреваете, что способны на большее, чем можете сейчас — не бойтесь, обращайтесь в Алфею! Наши специалисты проведут первые тесты, по завершению которых вы обязательно узнаете, есть ли у вас способности и тогда, если в вашем сердце будет достаточно огня, вы сможете встать на путь Гармонии вместе с Алфеей!»

Громкие, хорошо подобранные слова ровным шрифтом расположились на странице сайта. Пролистывая текст всё ниже и ниже Войси, к своему собственному удивлению, постепенно начинала понимать, что... может быть, в рассказе Шамиры есть смысл? Если об обучении людей, неспособных к Резонансу, пишут даже на официальном сайте школы, то, наверное, это все-таки правда, да? А значит, она действительно сможет поступить туда?

Но что ещё более важно — если певчую примут в Алфею, она сможет сбежать из Хаэроса и забыть про события этой планеты как про страшный сон, наконец-то начав новую жизнь. Ей больше не придется скрываться от стражи в задрипанной антикварной лавке на краю города, не придется работать целыми днями за гораздо меньшую плату, чем должна быть у продавцов — спасибо владельцу лавки — не придется прятаться по переулкам в страхе, что её найдут и призовут в Хор...

— И ты сможешь сделать так, чтобы я туда поступила? — тщательно пытаясь скрыть надежду в голосе, спросила Войси. — Это же престижная школа, да и из Хаэроса певчим выбраться не просто…

— Дорогая, Алфея не такая недоступная, как ты думаешь, — рассмеялась Шамира, — если ты действительно едина с Магиксом, то тебя примут даже если ты будешь бездомной без единого гроша в кармане! В конце концов это чуть ли не единственная школа фей во всем Магиксе. Тем более, сейчас как раз начало нового учебного года, лучшего момента и не придумаешь! А что до пограничной стражи Хаэроса…

Шамира выразительно фыркнула, демонстрируя своё отношение к упомянутой страже.

— У нас в Миритиле в окраинных деревнях лучше охраняют, чем тут, — закончила фея. — Поверь, они не доставят проблем.

Это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Певчая нахмурилась, пытаясь найти в словах подруги хоть какую-то деталь, которая может навести на сомнения, но спустя несколько секунд поняла, что Шамира может смело устраиваться в рекламные агентства, настолько хорошо она обо всем рассказывает. Однако имеются же всё-таки какие-то подводные камни, об одном из таких Войси точно знает.

— Алфея же с незапамятных времен воюет с Облачной башней, — сказала она, сложив руки на груди. — Говорят, что всех учениц школы рано или поздно отправляют сражаться с ведьмами.

Шамира нарочито громко цокнула и вновь закатила глаза, ярко показывая своё мнение о слухах, окружающих магическую школу.

— Про ведьм в Алфее и думать забыли, — протянула она, — они просто как сказка на ночь и пример того, кем становиться не надо, понимаешь? Никто ни с кем не воюет, да мне ни разу не сказали ничего о том, что надо будет с ведьмами биться! Это просто слухи, в которых нет никакого смысла.

— Я не хочу угодить в ещё одну войну, — твердо сказала Войси, внимательно посмотрев подруге в глаза.

Эти слова заставили Шамиру на некоторое время умолкнуть. В её глазах и сдвинутых домиком бровях показалось сожаление, красноречиво говорящее о том, что она наконец осознала причину сомнений певчей. Несколько секунд промолчав, девушка подошла к Войси и положила руки ей на плечи, после чего мягким голосом произнесла:

— Войс, я обещаю, что в Алфее тебя не втянут ни в какие драки. Это просто школа, в которой напыщенные, накрашенные девочки плюются ядом в сторону таких же напыщенных, накрашенных девочек, ничего больше. Да, время от времени они могут перебарщивать с выражениями, но вступать в битву? Никогда.

На секунду замолкнув, она отвела взгляд, видимо вспоминая что-то, после чего продолжила:

— Истоковая война закончилась сто лет назад, Алфея и Облачная башня сотрудничают друг с другом и часто проводят совместные праздники, это же совсем не похоже на два враждующих лагеря, да? Поверь, все эти слухи — не более чем сплетни, таких вокруг фей много крутится.

Войси хмуро отвела взгляд, искренне желая поверить в слова подруги, но ведь всем известно, что ничего не бывает так просто. Честное слово, она готова хвататься за любую возможность сбежать с этой планеты, одержимой культом голоса и раздираемой постоянными восстаниями, но она не хочет убегать с одного фронта только для того, чтобы попасть на другой. Однако... может, все таки, Шамира права и это всё просто слухи? В конце концов после окончания Истоковой войны не было ни одной новости о стычках фей и ведьм. Может, их вечная вражда действительно переросла в простые, безвредные словесные перепалки?

В витрине магазина сверкнул металлический блеск и Войси невольно перевела взгляд туда, наткнувшись на отряд стражников в латных доспехах, ведущих по улице худого, сгорбившегося мужчину, закованного в цепи. Его шея была насквозь пробита белым шипом, от которого по коже расходились светящиеся, нездоровые трещины — "гвоздь" ставят всем певчим, не желающим идти в академии, а затем в войска. Войси очень легко может приобрести подобный, или, что ещё хуже, её и вовсе принудительно отправят в Хор в преддверии очередного восстания.

Действительно ли у неё есть выбор?

Вновь посмотрев на Шамиру, которая сверлила её взглядом, полным надежды, певчая испустила дрожащий выдох и наконец едва заметно кивнула.

— Пойдем, — улыбнулась подруга, — помогу тебе заполнить форму на поступление.

* * *

— Мисс Видельстон, — профессор аккуратно открыл дверь в кабинет заместительницы директрисы, предварительно постучав два раза. — Видели заявку, которую я вам переслал?

Женщина, сидевшая за широким столом напротив входной двери, сняла круглые очки в тяжелой, серебряной оправе, и с тихим мычанием протерла глаза, стараясь прогнать пульсирующую боль, оставшуюся после целого дня просмотра документов.

— Какую конкретно? — спросила она, подняв усталый взгляд голубых глаз на вошедшего.

— Абитуриентка из Хаэроса, — уточнил профессор, заправляя за ухо выбившуюся из хвоста длинную русую прядь.

— А-а, — протянула Видельстон, — Войси что-то там, да? Какое дурацкое имя девочке досталось...

Профессор тихо хмыкнул и, неспешно пройдя в кабинет, сел в кожаное кресло у стены, закинув ногу на ногу, лакированные черные ботинки на его ногах блеснули в свете лап.

— Я слышал о певчих Хаэроса, — сказал он, сложив пальцы в замок, — они являются главным достоянием и силой планеты. До меня дошли слухи, что один из тех певчих мог силой голоса потушить Солнце и зажечь звезды на небе.

— Ваши литературные находки интересны мне в последнюю очередь, профессор Латлис, — отмахнулась Видельстон, после чего, быстро пробежавшись пальцами по клавиатуре компьютера, нашла нужную заявку. — Насколько мне известно, в Хаэросе есть собственные академии по обучению певчих, с чего вдруг она решила подать заявку к нам?

— В Хаэросе их обучают, а потом сразу же отсылают на фронт, — раздался низкий, хрипящий голос и в кабинет без стука зашел леприкон, с широким зевком поправляя до смешного большую синюю шляпу на голове, — там же восстания одно за другим идут. Мне вполне понятно, почему девочка захотела обучаться именно здесь.

Он быстрым кивком поприветствовал профессора, после чего положил на стол к Видельстон пластиковый контейнер с диском внутри.

— Все заявки отсмотрел, практические тесты провел, ничего интересного, — коротко прорезюмировал он, отходя к стене и запрыгивая в соседнее кресло рядом с Латлисом. — Большинство поступающих просто думают, что у них способности есть, у остальных силы не настолько специфические, чтобы брать их на обучение. По критериям прошло ровно ноль.

— Ничего нового, — пробормотала Видельстон, забирая диск. — Фей стало на удивление мало в последние годы.

— Феи были на грани гибели после Истоковой войны, — пожал плечами леприкон. — Не удивительно, что даже спустя сотню лет они так и не восстановились.

Женщина смерила профессора долгим взглядом, после чего лишь тихо хмыкнула в знак признания его слов.

— И того.., — вздохнула она, стуча по клавиатуре, — на первый курс прошло чуть больше сорока девушек. На десять больше, чем в прошлом году.

— Надо же, — усмехнулся леприкон, не особо пытаясь скрыть сарказм в голосе. — Глядишь, так и мест в школе не останется.

— Оставьте язвительность при себе, — нахмурился Латлис, — Алфея постепенно возрождается благодаря упорному труду директрисы и мисс Видельстон.

— Да я и не возражаю, — пожал плечами профессор, — просто подчеркнул скорость "возрождения" Алфеи. С такой скоростью можно и певчую на курс принять.

— Она не сможет вступить в Резонанс, — заметила Видельстон, никак не отреагировав на поддевки. — Девочке будет тяжело.

— Профессор Латлис еженедельно отправляет на пересдачу десятки учениц, что не смогли одолеть его в поединке, при этом он также не способен к Резонансу, — пожал плечами леприкон. — История уже давным-давно подтвердила тот факт, что человеку не обязательно вступать в Резонанс, чтобы быть на равных с феями. Не вижу смысла беспокоиться о певчей, такие как она обрушают на армии многометровые цунами после должного обучения.

— Соглашусь, — кивнул Латлис. — Алфее впервые выдастся возможность обучить девушку, сражающуюся своим голосом. На мой взгляд, будет разумно и любопытно понаблюдать, каких высот она достигнет.

Видельстон задумчиво постучала ручкой по столу, в третий раз перечитывая заявку певчей и рассматривая её фотографию. Девушка 17-ти лет, светлая, несколько бледная кожа, овальное лицо, острый, аккуратный подбородок и тонкие, бледные губы. Пышные блондинистые кудри заплетены в высокий хвост на затылке, под яркими рыжими глазами проглядывалась серость от синяков, которые попытались скрыть пудрой и макияжем, на щеках едва заметна россыпь веснушек. Молодая, по-своему красивая девчонка, смотрящая на жизнь со звездами в глазах — типичная фея, которую от других учениц в школе не отличишь. Так сразу и нельзя сказать, что она не имеет способностей к Резонансу.

Воин, что сражается не магией, а голосом... интересный и, возможно, даже полезный экземпляр.

— Думаю, у нас нет причин ей отказывать, — в конце концов произнесла женщина, — я сообщу директрисе и мы подберем программу.

— О, и не забудьте обсудить с директрисой Бал поступивших, — заметил леприкон. — От вас уже неделю нет ответа.

Видельстон растянула губы в ядовитой улыбке, скрывая раздражение за намеренно наигранным добродушием.

— Обязательно учту ваше напоминание, профессор Вигз, — произнесла она, надевая очки обратно на переносицу. — Оно было очень полезным.

Леприкон лишь небрежно фыркнул, никак не впечатленный язвительностью заместительницы директрисы.

— Чем дольше будете тянуть, тем тяжелее потом будет разбираться с претензиями Вигримы, — сказал Вигз, с кряхтением спрыгивая с кресла и потирая спину. — Сами же помните, как она вам все мозги проела после опоздания на совместную инициацию.

Он подошел к двери и, перед тем как выйти из кабинета, бросил на последок:

— Облачная башня обид не прощает, так что, пожалуйста, избавьте нас всех от дальнейшей головной боли.

— Добро пожаловать в Алфею, — добродушно улыбнулась женщина у ворот во дворец. — Прошу вас, проходите. Церемония скоро начнется.

— Чего застыла? — Шамира схватила певчую за запястье и потащила внутрь, кажется, совсем не обращая внимания на смятение подруги.

Войси невольно сглотнула, окидывая взглядом огромный, богатый дворец, возвышающийся над ней рядом высоких, сверкающих в свете солнца башен нежно-розового цвета. Она, конечно, знала, что Алфея, будучи одной из самых престижных школ в Магиксе, будет отличаться размахом, но чтоб настолько? В Хаэросе подобные здания были только у Военного совета и Хора сотни голосов, что обладали крепостями, возвышающимися над городами и отбрасывающими кривую тень на все остальное поселение. Мысль о том, что столь масштабное и богатое строение может принадлежать одной лишь школе, пусть и престижной... Войси понадобится некоторое время, чтобы это принять.

Поудобнее перехватив до смешного легкий саквояж, певчая последовала за подругой, непрерывно озираясь с широкими от удивления и восхищения глазами. После серых, мрачных видов её планеты, яркая и полная цветов Алфея, с прекрасным пышным садом вокруг замка, была чем-то сродни чуду. Всё вокруг было незнакомым, странным, непонятным, и абсолютно непривычным. Не было больше духоты, вечно стоявшей на улицах невзрачных городов, заместо неё приятная прохлада и свежий воздух, мягкими порывами треплющий волосы. Не было тяжелого, серого неба, нависающего над головой словно стальной потолок, заместо него прекрасный голубой небосклон, по которому медленно плыли воздушные облака. Не было пыли, летающей в воздухе и запаха металла, исходящего из переулков, заместо него приятный аромат хвойного леса, что окружал Алфею. Певчей придется долго привыкать к здешней обстановке, но... не то чтобы это плохо. Прожив десятки лет в Хаэросе, она успела и позабыть о том, какие прекрасные пейзажи существуют в этой вселенной.

— Значит так, после церемонии мы сразу идем в Магикс обновлять тебе гардероб, — начала щебетать Шамира, когда Войси поравнялась с ней. — Эта твоя маленькая сумочка никуда не годится, как ты вообще живешь парой маек и штанов? Потом надо будет ещё заглянуть в парикмахерскую, волосы подровнять, о, ещё в тот спа-салон, о котором я говорила, поверь, тебе понравится! А ещё...

Уже скоро Войси перестала прислушиваться к словам подруги, заместо этого решив уделить внимание окружению и людям, что шли во двор школы вместе с ними.

В народе ходит много слухов о феях, в основном об их неземной красоте и изяществе, которое недоступно ни одному другому живому существу. Так уж вышло, что у фей от природы выделяющаяся в лучшую сторону внешность, а потому появление сказок о невероятных волшебных созданиях было лишь вопросом времени. Люди в Хаэросе приравнивали их чуть ли не к божествам, что одним своим видом заставляют смертных застыть в изумлении, одна из самых популярных фраз о властительницах стихий: "Увидишь её один раз — и больше никогда не сможешь забыть, неважно юноша ты или девица".

Что ж, Войси сказала бы что это правда и нет одновременно. Девушки вокруг определенно соответствовали всем стандартам модельной фигуры и красоты — молодые, стройные, длинноногие с тонкой талией, которую, казалось, можно было полностью обхватить двумя ладонями. У всех были пышные, блестящие волосы, развивающиеся на ветру, все одеты в хорошо подобранную, красивую одежду, все лучезарно улыбались и испускали волны счастья, как будто только из сказок выбрались. Они определенно были красивыми, гораздо более примечательными, чем обычный человек, но настолько, чтобы встать в изумлении? Определенно нет. И это немного разочаровывает после всех тех слухов, которые певчая слышала с самого детства.

На самом деле Войси следовало ожидать этого, когда стало известно, что Шамира фея. Ну, она же не встала в изумлении и не провела множество бессонных ночей с мыслями о своей подруге, так что очевидно, что другие феи подобного эффекта точно не вызовут, однако надежды такие надежды.

— Э-эй, Войс, — щелчок пальцев перед глазами выдернул Войси из раздумий и она, резко выпрямившись, посмотрела на Шамиру, которая, в свою очередь, указала пальцем куда-то в сторону.

Посмотрев в указанном направлении, певчая встретилась взглядом с высоким мужчиной, в ожидании смотревшим на неё.

— Ваше имя? — спросил он, вероятно повторив вопрос, который задал, пока девушка находилась в мыслях.

— Войси Оди́т, — отчеканила та.

Мужчина опустил взгляд на планшет с бумагами в своих руках и начал что-то писать. Пользуясь коротким мгновением молчания, Войси осмотрела его, сжимая ручку саквояжа. Он... создавал хорошее впечатление. Вытянутое лицо, светлая, будто фарфоровая, ухоженная кожа, острые скулы и чистые, золотые глаза, внимательный взгляд которых пронизывал насквозь. У него длинные, ухоженные русые волосы, заплетенные в высокий хвост на затылке и аккуратная, золотая заколка, закрепленная на правом виске, чтобы удерживать выбившиеся пряди.

Плавно взгляд скользнул вниз, на одежду мужчины — белоснежную, кружевную блузку с широкими рукавами и оборками, поверх которой одет темно-охровый жилет, идеально садившийся на стройную фигуру мужчины. На ногах узкие, коричневые брюки, облегавшие бедра и хорошо начищенные ботинки. В нагрудном кармане жилета виднелись золотые часы, цепочка от которых свисала вниз, а на длинных пальцах блестели тонкие кольца. Сам незнакомец держался ровно, гордо, с идеальной осанкой и поставленными в хорошо выверенную позицию ногами, его шея была вытянута, а подбородок держался высоко даже с учетом того, что он смотрел вниз на бумаги.

Что ж... Войси никогда не была падка на мужчин, но даже она должна признать, что этот человек точно знает, как себя поставить.

Певчая вздрогнула, когда почувствовала толчок в бок и, посмотрев в сторону, наткнулась на многозначительный взгляд Шамиры, которая, не стесняясь, растянула губы в довольной улыбке и повела бровями. Войси тихо фыркнула и хлопнула подругу по предплечью.

— Войси Одит, вижу вас, — произнес, тем временем, мужчина, вернув взгляд к певчей. — Ожидайте во дворе школы, скоро начнется вводная речь.

Девушка кивнула и прошла мимо него в указанный двор. Шамира поравнялась с ней и, недолго думая, сказала:

— Ну как он тебе? Красавчик, не правда ли?

— Симпатичный, — не стала отрицать Войси. — Кто это?

— Профессор Латлис, преподаватель боевых искусств и литературы, — ответила Шамира. — По нему все девчонки Алфеи сохнут.

— Боевых искусств и литературы? — недоверчиво переспросила певчая.

— Необычное сочетание, не так ли? — ухмыльнулась фея. — Противоречие всегда добавляет жаркую нотку в мужчину, если ты понимаешь, о чем я. Хотя, конечно, понимаешь, вон сколько на него пялилась.

Войси выразительно закатила глаза, как бы намекая, что не особо впечатлена подколом подруги.

— Ой да ладно, — протянула та, — у тебя вообще когда-нибудь был парень? Или девушка? Или кто-нибудь?

— Почему тебя это интересует?

— Потому что перед тобой открывается прекрасный мир новых возможностей, подруга! — усмехнулась Шамира, широко разведя руками. — Если тебя не впечатлил наш профессор, в чем я сильно сомневаюсь, ещё есть школа специалистов, а там, поверь мне, широкий выбор. Ну давай, признавайся, какой у тебя тип?

"Живой" — мрачно подумала певчая, но вслух свою мысль говорить не стала, заместо этого растянула губы в улыбке и сказала:

— Не знаю, никогда не думала об этом.

— Значит самое время подумать, — подмигнула подруга, — уже на следующей неделе будет бал в честь новых студентов вместе со спецами, так что приготовь свои стандарты заранее.

Это точно школа, где обучаются властительницы своих стихий, которые после выпуска станут могущественными хранительницами миров? Пока что создается впечатление, что Войси попала в обычный колледж, полный бурной подростковой жизни.

Некоторое время они с Шамирой провели во дворе, переговариваясь о разных темах и изредка перекидываясь парой слов с другими феями, после чего раздались громкие хлопки, предназначенные для привлечения внимания и взгляды всех поступающих обратились к женщине, которая стояла на ступенях дворца, сложив руки в замок.

— Прошу немного внимания, дорогие ученицы и ученики! — громко сказала она. — Раз все прибыли, начнем речь!

— О, а это мисс Видельстон, заместительница директрисы, — тихо сказала Шамира. — На первый взгляд может показаться противной, но на самом деле она добрый человек, поверь мне.

Войси кивнула, рассматривая женщину. Не молодая, уже преклонного возраста, на бледном лице заметны возрастные морщины и немного обвисшая кожа. Коричневые, с рыжеватым оттенком волосы, в которых уже виднелось приличное количество седины, заплетены в пучок, на переносице расположились, на первый взгляд, достаточно тяжелые очки, которые мисс Видельстон поминутно поправляла, едва заметно щуря голубые глаза.

Одежда у неё была соответствующая статусу — темно-синий пиджак, под которым видна белая рубашка с красным галстуком и золотой заколкой, сделанной в виде герба Алфеи. На ногах такого же цвета, как и пиджак, юбка до икр, темные колготки и черные лакированные туфли на невысоком каблуке. Также, как и Латлис, Видельстон держала идеальную осанку, горделиво расправив плечи и вскинув подбородок, её взгляд сквозил самоуверенностью, а также строгостью, которая есть у каждого директора престижного заведения, ну, или его заместителя.

— Вижу, вы осмотрелись во дворе, а потому прошу вас пройти внутрь, где я вам расскажу все правила и следом вас проведут в общежитие! — продолжила мисс Видельстон, после чего развернулась и, громко стуча каблуками по плитке, направилась к парадному входу внутрь дворца.

Все студентки последовали за ней, Войси и Шамира в том числе.

— На следующие пять лет Алфея станет вашим домом и школой, вы будете проживать в предоставленных вам комнатах вместе с другими учениками и ученицами, а потому прошу вас соблюдать правила приличия и взаимоуважения, — говорила на ходу женщина. — Спешу заметить, что главное предназначение Алфеи — это научить вас контролировать свои способности и использовать их во благо, а потому не думайте, что тут вам будут прощать любые косяки. Использовать магию за пределами Алфеи без разрешения руководящих лиц строго запрещено, если вы нарушите это правило, то ваше нахождение в этой школе будет поставлено под вопрос.

— Можешь не обращать на это внимания, — тихо рассмеялась Шамира, — за магией тут никто не следит. Если ты не будешь слишком сильно выделяться и использовать её понемногу, то ничего не будет.

— Недавно был организован специальный совет по делам использовавших магию без разрешения, а потому любые заклинания вне Алфеи будут отслеживаться и караться, — мисс Видельстон остановилась и оглянулась, посмотрев прямо на Шамиру, сердито нахмурив полуседые брови. — Так что проявите ответственность.

Подруга растянула губы в неловкой и улыбке и активно закивала, видимо пытаясь показать, что всё поняла. Когда женщина отвернулась и продолжила путь по коридорам Алфеи, Шамира шепотом произнесла:

— А ещё у неё раздражающе хороший слух.

Войси тихо хмыкнула, но говорить ничего не стала, чтобы не привлечь ещё больше недовольства со стороны заместительницы директрисы.

— У вас будет точное расписание каждого урока, три раза в неделю проводятся практические занятия, и один раз — выезды за пределы Алфеи под присмотром профессоров. Во время учебных дней вам будет запрещено покидать школу без разрешения руководства, — а мисс Видельстон, тем временем, вернулась к своей речи. — В выходные дни вы можете отправляться куда хотите, но обязательно должны будете вернуться к началу учебной недели, помните, что Алфея не несет ответственности за вашу безопасность, когда вы за пределами школы и приписанных к ней территорий. Далее…

Следующие полчаса женщина проговаривала и объясняла правила заведения, параллельно успевая подмечать, какое помещение, мимо которого они прошли, для чего предназначено. В конце концов, после круга по дворцу, она остановилась в главном зале и, поднявшись на лестницу, повернулась к толпе первокурсниц, сложив руки за спиной.

— И последнее, — сказала она, окинув учениц внимательным взглядом, — любые драки с ведьмами из Облачной башни запрещены и караются по всей тяжести. Никто не мешает вам проявлять осторожность по отношению к ним, но пожалуйста, воздержитесь от применения силы.

О, а вот и главная проблема в Алфее.

— Я же говорила, — произнесла Шамира, — никто с ведьмами не воюет.

Войси кивнула, стараясь успокоить противное чувство внутри, которое с самого прибытия во дворец твердило о том, что всё вокруг — сплошная ложь. К сожалению, или счастью, это чувство с дребезгом разбивалось о мысль: «нельзя же постоянно искать во всем подвох, так и параноиком стать можно».

— На этом вводная речь подошла к концу, — сказала мисс Видельстон. — А потому…

— Простите! — в толпе поднялась рука, когда одна из первокурсниц подала голос. — Извините, что перебиваю вас, но…

Она замялась, видимо старательно пытаясь подобрать слова.

— Но мне говорили, что вводную речь должна говорить директриса Мавинокли, она ведь всегда выходит встречать первокурсников. П-просто… я давно мечтала с ней поговорить и…

Девушка окончательно сдалась, то ли слишком смущенная общим вниманием, то ли слишком нервничающая от прямого обращения к столь важному человеку в Алфее, но так или иначе своё предложение она закончить не смогла.

— Кстати да, — шепнула Шамира, — в прошлом году речь говорила Мавинокли.

Мисс Видельстон опустила глаза на ученицу, сложно было понять, о чем она думает. На несколько секунд в зале воцарилось молчание и, вероятно, под давящим взглядом заместительницы директрисы девушка уже пожалела о том, что спросила, но женщина все-таки решила сжалиться над беднягой и сказала:

— По некоторым причинам в этот раз директриса не может присутствовать на вводной речи, но не волнуйтесь, в течении учебного года вам обязательно выдастся возможность поговорить с ней. На этом вопросы закончены?

Красноречивое молчание, последовавшее за её словами, ответило на заданный вопрос.

— Хорошо, — мисс Видельстон развернулась и, коротко попрощавшись, начала подниматься по лестнице куда-то на верхние этажи Алфеи, видимо на этом закончив свою речь.

Не прошло и минуты, как вновь раздались хлопки и на ступени резво запрыгнул крайне низкий и крайне забавный… наверное, мужчина. Ростом где-то до пояса Войси, с бледно-желтой кожей и длинными ушами, торчащими из-под индиговой остроконечной шляпы, едва не закрывающей его забавное, морщинистое лицо и кривой нос. Поправив до смешного большой официальный костюм, висевший на нем словно взрослая одежда на ребенке, после чего с тихим ругательством подвернув штанины таких же слишком великих для него черных брюк, он прокашлялся и сказал:

— Дамы, не расходимся, сейчас я проведу вас в общежитие. Прошу за мной.

— А это Вигз, — с нескрываемым весельем в голосе сказала Шамира. — Профессор зельеварения и окружающей магии. Тебе он понравится.

Войси не спешила соглашаться с подругой, но что-то ей подсказывало, что из всего преподавательского состава Алфеи он будет наиболее приятным для общения. Ну или просто забавным.

— Это нормально, что он такой… невысокий? — аккуратно спросила певчая.

— Леприконы, что с них взять, — усмехнулась подруга. — Маленькие и мелочные существа.

Ах, так они не только в сказках бывают. Подумать только.

— Что ж, подруга, думаю дальше ты разберешься, а мне надо бежать на встречу с преподавателями, — сказала Шамира после того, как проверила телефон.

Быстро обняв Войси, она помахала рукой напоследок, после чего скрылась в толпе, довольно быстро убежав в другие коридоры Алфеи. Певчая осталась одна и, проводив подругу взглядом, вернула глаза к леприкону, который уже начал путь к общежитию. Что ж, с заселением она точно должна сама справиться.

Вигз довел толпу до бокового крыла дворца и быстро объяснил, где находятся чьи комнаты. Всего в общежитии шесть этажей, первокурсники живут на первом этаже, выпускники — на пятом, чем выше курс, тем, соответственно, выше этаж. Феи вокруг тут же начали ходить по коридору, рассматривая таблички у дверей, на которых, вероятно с помощью магии, были выбиты имена каждой из первокурсниц. Войси тоже прошла мимо каждой из дверей в поисках своего имени, но, оказавшись в конце коридора, со смятением поняла, что его нигде нет. Что за… так и должно быть? Осмотревшись, певчая увидела, что у остальных девушек проблем с этим не возникает и они быстро находят нужные комнаты, тут же принимаясь затаскивать в них тяжелые чемоданы. Может, где-то в канцелярии Алфеи ошиблись и забыли про неё?

Взгляд сам собой упал на Вигза, который в течении всего этого времени терпеливо ожидал у входа в общежитие, облокотившись спиной на стену и играя с широкими рукавами своего пиджака.

— Извините, — певчая подошла к профессору, — я нигде не нашла своего имени.

Леприкон поднял на неё внимательные желтые глаза и, окинув оценивающим взглядом, спросил:

— Вы — Войси Одит?

— Да, — кивнула та.

— Первые пять этажей предназначены для фей, — со вздохом пояснил Вигз, отталкиваясь от стены. — Другие студенты, неспособные вступать в Резонанс, живут на шестом этаже. Идемте, я провожу вас.

Войси молча последовала за леприконом, который смело направился к лестнице, ведущей на верхние этажи.

— Не подумайте, что мы держим вас отдельно, — на ходу начал пояснять профессор, — просто феи зачастую проявляют излишнею… радость своим новым способностям и для людей, неподготовленных к их силам, это становилось проблемой. В конце концов было принято решение выделить ещё один этаж для иных. Вы в любой момент можете спуститься ниже и пообщаться с другими ученицами.

Певчая кивнула, но спустя секунду нахмурилась, не скрывая своей растерянности.

— Иных..? — переспросила она.

— Так называют студентов, которые имеют магические силы, но не могут вступать в Резонанс, — легко объяснил Вигз. — Ничего оскорбительного, ничего выделяющегося, просто приевшееся название, которое феи дали таким как вы.

— Поняла, — сказала Войси и, немного подумав, продолжила. — Можно вопрос?

— Конечно.

— Вроде только я не нашла своего имени у двери, остальные уже заселились?

Вигз хмыкнул и, одним прыжком перескочив перила на следующий этаж, произнес:

— Боюсь, вы единственная иная на курсе. К нам поступает много людей, думающих, что у них есть магия, но из всех сотен заявок едва ли наберется несколько настоящих. Поздравляю, вы будете жить в гордом одиночестве. Об этом мечтают многие феи.

Певчая тихо усмехнулась, решив, что это правда. Что ж, ей же лучше, не придется уживаться с соседкой, с которой она может не сойтись характерами.

Теперь, когда вокруг не было десятков фей и воодушевленной подруги, болтающей обо всем, что видит, Войси стало заместо легче в приятной тишине верхних этажей общежития, где нет бурных первокурсниц. Получилось как-то даже… расслабиться что ли.

— Вот ваш этаж, — леприкон, тем временем, остановился в очередном, таком же, как и все остальные, коридоре, где был расположен ряд дверей.

Войси кивнула и быстро отыскала табличку, на которой единственной строчкой было выбито её имя. Тихо поблагодарив профессора, певчая уже была готова войти в свою комнату, как Вигз внезапно решил сказать:

— Напоминаю, что правила здесь точно такие же, как и во всех других общежитиях, в том числе и пункт, который касается курения.

Он внимательно посмотрел на девушку, после чего выразительно опустил взгляд на карман её куртки. Войси, даже не опуская глаз, поняла, о чем он говорит и, натянуто улыбнувшись, спешно спрятала упаковку сигарет поглубже в карман. Видимо, во время экскурсии не заметила, как они переместились.

— Не волнуйтесь, — произнесла певчая, — я уже бросаю.

— Очень на это надеюсь, — равнодушный тон Вигза весьма хорошо говорил о том, что он ни на секунду не поверил в слова ученицы. — Хорошего дня, мисс Одит.

Не дожидаясь ответа, леприкон развернулся и направился обратно к лестнице, забавно шаркая длинными штанинами по полу. Войси оставалось лишь вздохнуть и наконец войти в свою комнату.

* * *

— Итак, ты — певчая с планеты Хаэрос, — девушка, на вид лет двадцати, постучала стопкой бумаг по столу, выравнивая её. — Меня зовут Мари Эмеральд, я преподавательница магического освоения и, по совместительству, одна из наставников для иных.

Войси, в последний раз окинув взглядом пустую учебную аудиторию, где проходило её индивидуальное занятие, вновь посмотрела на профессора. По сравнению со всеми остальными преподавателями в Алфее, она выглядела на удивление молодо. Ни морщин, ни мешков под глазами, ни тонких, поджатых губ, лишь нежная, румяная кожа и аккуратные, несколько округлые черты лица, хорошо выделенные макияжем. Лисьи изумрудно-зеленые глаза смотрели на певчую с пронзительной проницательностью, как будто видели её насквозь, угольные, вьющиеся волосы спадали на изящные, покатые плечи девушки, облаченные в черную мантию. Несмотря на то, что Мари выглядела на один с Войси возраст, у певчей не возникало никаких сомнений в том, что ей гораздо больше лет, чем кажется на первый взгляд.

— Приятно познакомиться, — растянула губы в улыбке Войси. — Моё имя…

— О, я в курсе, можешь не представляться, — рассмеявшись, махнула рукой профессор. — Лучше расскажи мне про силу твоего чудесного голоска. Моей первостепенной задачей является изучение силы, а потом составление плана учебы и способа развития твоих способностей.

В глазах Эмеральд вспыхнул яркий огонь азарта, в то время как она сложила руки в замок, с выжидающей улыбкой смотря на Войси. Стоит ли говорить о том, что под таким тяжелым наблюдением было несколько… неуютно?

— Знаете… я и сама не особо понимаю, как это работает, — натянув на лицо вежливую улыбку, легко соврала певчая. — На моей планете самостоятельно обучаться пению было очень… рискованно.

— Во-о-от оно как, — протянула профессор, по её взгляду сложно было сказать, поверила она прозвучавшим словам или нет. — Совсем ничего?

Войси отрицательно покачала головой, мастерски сохраняя непроницаемое выражение лица. Эмеральд несколько секунд молчала, после чего издала расстроенное мычание и сказала:

— Печально, печально. Что ж, тогда будем действовать по накатанной: начнем с самых базовых азов и потом медленно перейдем к чему-то более сложному. Так как сегодня у нас, можно сказать, вводный урок, много времени тратить не будем. Давай сделаем старт с чего-нибудь простого… можешь спеть для меня?

Певчая с готовностью кивнула, после чего, прочистив горло, приступила к заданию. Она нахмурилась и, секунду подумав, издала первую длинную ноту, стараясь вложить в неё как можно меньше силы, как бы показывая, что действительно не знает, как надо петь и никогда этому не обучалась. Первая нота плавно перешла в другую, более высокую, затем в следующую и так далее, пока в пустой аудитории не зазвучала простая мелодия, эхом отдающаяся от каменных стен дворца.

Вскоре к песне примешался другой, тихий дребезжащий звук и Войси, открыв глаза, опустила взгляд на стол преподавательницы, где ваза с цветами перед Эмеральд начала легко трястись при том, что сам стол оставался абсолютно спокойным. Стоило только певчей умолкнуть, как ваза вернулась в нормальное состояние, будто никогда и не тряслась.

Профессор, судя по её взгляду, сосредоточенному на вазе, тоже это заметила и, спустя некоторое время молчания, с медленно расползающейся на её губах улыбкой, сказала:

— Столь простая песенка и уже такой эффект. О, это будет просто замечательный учебный год.

Эмеральд захлопала в ладоши словно маленький ребенок, который не мог дождаться своего дня рождения, после чего, бодро разложив бумаги и открыв свою записную книжку, снова устремила внимательный взгляд на Войси, с готовностью положив между пальцами ручку.

— Прошу, расскажи мне побольше о твоем голосе, — сказала она с взглядом, в котором отражался интерес, близкий к маниакальному. — Как ты его получила, какие странности замечала, может быть у тебя случались какие-то инциденты, связанные с ним, опиши мне любые мелочи, я должна знать всё.

Сохраняя на лице вежливую улыбку, певчая довольно быстро пришла к решению, что такому человеку определенно точно не нужно знать всё.

Спустя час долгих, подробных расспросов, Эмеральд наконец отпустила Войси, предварительно сообщив о том, что все остальные уроки в её расписании также будут вводными. Только оказавшись за пределами аудитории, певчая наконец смогла облегченно выдохнуть, избавившись от пронизывающего взгляда профессора. Эта женщина определенно любит свою работу.

Быстро взглянув на часы, Войси поняла, что уже время завтрака и в подтверждение этому её желудок издал расстроенное урчание. Непонятно, почему руководство Алфеи решило поставить индивидуальное занятие ранним утром, когда вся остальная школа спит, но, наверное, в этом есть какой-то смысл.

В обеденном зале уже собрались, казалось, все феи школы и даже преподавательский состав был на своих местах во главе помещения, возвышаясь над студентами, что уже приступили к трапезе. Войси, стараясь сильно не отсвечивать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, быстро окинула взглядом зал в поисках свободных мест. Спустя несколько секунд она наконец нашла пустой угол у крайнего стола и уже намеревалась пойти туда, как сбоку раздалось до ужаса агрессивное шипение и, повернув голову к источнику звука, певчая увидела Шамиру, активно махающую рукой. Поняв, что привлекла внимание, девушка поманила Войси, после чего указала на свободное место напротив неё.

Решив, что будет невежливо отказывать подруге, Войси последовала просьбе Шамиры и села на указанное место.

— Привет, соня, — лучезарно улыбнулась фея, когда певчая устроилась напротив неё. — Почему опаздываешь? Я тебя всё утро ждала!

— Мне с утра поставили индивидуальное занятие, — ответила та, пододвигая к себе тарелку с омлетом, волшебным образом появившуюся рядом, когда она села за стол.

— А-а-а, — с пониманием протянула Шамира, — кого тебе выдали в преподы? Надеюсь, не Эмеральд, она та ещё чудачка.

Войси растянула губы в неловкой улыбке и, не скрывая досады, уткнулась взглядом в свою тарелку. Шамира, поняв всё и без слов, вздохнула и потянулась через стол, чтобы сочувственно похлопать её по плечу.

— Не будем о плохом, — сказала фея, — давай я представлю тебе своих девчуль. Итак, девочки знакомьтесь, это Войси, Войс знакомься…

Она показала пальцем на девушку с длинными, седыми волосами, завязанными в высокий хвост и серыми глазами, в которых было видно лишь спокойствие и умиротворение. Вытянутое лицо, острые черты лица, тонкие бледные губы, растянутые в слабой, непринужденной улыбке — она создавала впечатление весьма интеллигентного человека. Дополняли этот образ серая водолазка с высоким горлом и серебряные часы на одной из рук, мерное тиканье которых было едва слышно в гуле обеденного зала.

— Это Ленли, фея познания и страшная зануда, — сказала Шамира.

— Хорошо представляешь, — заметила Ленли, переведя взгляд на подругу. — Могла бы тогда уж ещё добавить, что я весь твой газон попортила и домашних животных придушила.

— Честно? Если такое произойдет, я не буду удивлена.

Войси молча добавила в кофе сахара, наблюдая за тем, как Ленли выразительно закатывает глаза и, видимо решив не отвечать на эту подколку, вернула внимание к ней. Растянув губы в доброжелательной улыбке, она сказала:

— Приятно познакомиться. Я зануда только в пределах учебы, если тебя это беспокоит.

— Все в порядке, — ответила певчая. — Вряд ли после Шамиры меня ещё может кто-то напугать.

— Эй! — тут же отреагировала упомянутая. — Не надо на меня наговаривать, я просто душка!

— Ну в сравнении с чем, — с нахальной ухмылкой протянула девушка, сидевшая по правую руку от Шамиры, — в сравнении с болотными чудищами — может быть.

Войси посмотрела на говорившую и столкнулась с ярким взглядом алых глаз.

— Бравери, — представилась та, протянув ладонь, — фея металлов.

Певчая ответила на рукопожатие, в мыслях отмечая короткую стрижку бардовых волос девушки и выбритые виски. Несмотря на общее впечатление о феях, как об идеалах женской красоты, Бравери выглядела на удивление мужественно, по крайней мере по сравнению со всеми остальными ученицами Алфеи. Поджарая, с заметной мускулатурой на плечах, квадратной челюстью и несколько грубыми чертами лица, даже была пара тонких шрамов на лице — один под правым глазом и другой пересекал тонкие губы. На её плечах была темно-серая джинсовая куртка с оторванными рукавами, на шее чокер с небольшими шипами, на под курткой бледно-красная майка с принтом какой-то рок-группы, о которой рассказывала Шамира. На удивление боевая фея.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась Войси.

— «Приятно познакомиться», — перекривляла её Бравери, — какие мы интеллигентные, подумать только.

— Это называется «вежливость», — со смешком сказала Ленли. — Обычно люди знакомятся с помощью слов, а не кулаков.

Бравери фыркнула и махнула рукой, как будто отбивалась от насекомого.

— Сплошная скукота, никакой страсти, — сказала она, после чего, пододвинулась и склонилась над столом, в её глазах зажглись искры любопытства. — Ну-ка расскажи, ты правда иная? Какими силами обладаешь? Как в Алфею поступила?

— Бравери! — Шамира хлопнула её по затылку, смерив недовольным взглядом. — Нельзя заваливать новых знакомых вопросами.

— Ой да ладно, — протянула та, не обратив никакого внимания на подзатыльник, — у нас иные очень редко появляются, неужели вам не интересно какие у неё силы?

Шамира перевела на певчую взгляд, в котором так и читалось извинение. Войси лишь добродушно улыбнулась и махнула рукой в знак того, что все в порядке.

— Я сама толком и не знаю, в чем конкретно моя сила, — сказала она, — но если коротко, то… я, вроде как, использую магию через голос.

— Через голос? — пораженно выдохнула Бравери и уже скоро к ней присоединилась Ленли, хотя, конечно, она лучше маскировала своё удивление. — Это как?

— Не знаю, — легко ответила певчая. — Но, думаю, по ходу обучения Алфее пойму, хотя мне бы само обучение для начала понять. Всё вокруг так… ново и непривычно, очень сложно всё принять и осознать. Вот, например, Ленли, как работает твоя сила познания? Разве феи не владеют стихиями вроде огня или воды?

Кажется, девушки легко приняли смену темы, или вообще её не заметили, потому как быстро переключились на заданный вопрос.

— Феи владеют силами Магикса, а не стихиями, — спокойно пояснила Ленли. — Всё, что существует в измерении, подвластно феям, в том числе и познание. Если говорить о моей силе простыми словами, то… я очень быстро читаю и очень легко запоминаю информацию.

— Полезно, не правда ли? — усмехнулась Бравери. — Жаль, правда, что дальше учебы эта полезность не распространяется.

Ленли лишь тихо хмыкнула, видимо привыкшая к подобным подколам.

— «Всё, что существует в измерении?» — переспросила Войси. — Неужели прямо-таки всё?

— Стихии, силы, чувства, даже социальные явления, правда такое редко случается, — пожала плечами Шамира. — За примерами даже далеко ходить не надо, к примеру та же самая Муза. Разве можно называть мелодию стихией вроде огня или воды? Нет, но Муза всё равно ею владела.

Феи сидели с такими лицами, как будто им это имя говорило обо всем и у них не было никаких вопросов, но вот для Войси оно стало чем-то новым.

— Муза..? — в конце концов переспросила она.

И снова это удивление на лицах девушек, как будто певчая сейчас какую-то полную чушь сказала.

— Фея музыки, — сказала Бравери спустя некоторое время неловкого молчания, — одна из Винкс. Ты что, реально ничего о ней не знаешь?

— Девочки, не удивляйтесь, — спокойно махнула рукой Шамира. — Она с такой захолустной планеты, что вам и не снилось. Без обид.

Войси лишь развела руками, как бы показывая, что не имеет ничего против, в основном потому, что эти слова — правда.

— Короче, — вздохнула Шамира, — когда-то давно жили семеро легендарных фей, их называют «Винкс». Благодаря им была наконец окончена Истоковая война.

Вау, как кратко и понятно.

— Вечная война, которая шла с самого начала существования Магикса, была остановлена силами семи фей? — недоуменно вскинула бровь певчая.

— Ну, не только феями, но и тремя ведьмами, — дополнила Ленли, — но о них мало информации. Однако если говорить о Винкс… это были не простые феи, ведь в конце войны они достигли высшей стадии Резонанса — магического равновесия.

— Если простыми словами, то слились с Резонансом и стали частью собственных стихий, — предугадав недоумение подруги, пояснила Шамира. — До Винкс такого уровня достигало всего несколько фей и все они считаются чуть ли не богинями в волшебном мире.

— То есть… — протянула Войси, — Винкс тоже теперь что-то вроде богинь?

— Ну, не совсем так, но довольно близко, — неуверенно пожала плечами Ленли. — Они определенно стали существами, уровень которых гораздо выше, чем человеческий. Например, говорят, что Стелла — бывшая фея солнца — живет в каждой звезде и наблюдает за всем Магиксом через их свет.

— Круто, правда? — усмехнулась Бравери. — Представь, что ты можешь слышать каждую песню в Магиксе, или я вот, например. Я же смогу контролировать весь металл, если достигну Равновесия! Это же полный имбаланс!

— Так говоришь, как будто это просто, — усмехнулась Шамира, — за все миллионы лет существования Магикса, Равновесия достигло чуть больше десяти фей, а ты мечтаешь об этом даже не закончив третий курс.

— Да-да, но у меня ещё всё впереди! — бодро ответила Бравери. — Надо немного поднапрячься и…

Она начала разглагольствовать о том, как быстро и легко достигнет высшей стадии Резонанса, что в ней сокрыто множество великих сил и что никакая преграда её не остановит на пути к становлению великой феей. Войси оставалось лишь слушать девушку с легкой улыбкой на губах, в то время как её взгляд сам собой опустился на солнечные лучи, освещающие длинный стол в обеденном зале Алфеи.

Разговор между феями длился ещё определенное время, пока их не прервал звонкий удар металла о фарфор, на удивление сильным эхом отразившийся от стен зала. Всё внимание завтракающих в зале тут же устремилось на преподавательские места, где мисс Видельстон, аккуратно прокашлявшись, встала, видимо, чтобы начать речь. Центральное место на трибунах рядом с заместительницей директрисы пустовало.

— Прошу у всех внимания! — громко сказала женщина, как только в зале наступила тишина. — Как вам всем известно, в Алфее есть традиция ежегодных балов в честь новых поступивших учеников и учениц. Этот год исключением не станет и уже на следующей неделе вы сможете провести танцевальный вечер вместе со специалистами из Красного фонтана.

Обеденный зал взорвался одобрительными криками и радостным свистом от особо впечатлительных фей. Довольно скоро шум стих, как только в помещении вновь раздался стук чайной ложки о фарфор блюдца. Когда наступила тишина, мисс Видельстон продолжила:

— Однако, в этом году вводятся изменения. Если ранее бал проводился только вместе со школой Красного фонтана, то теперь… хочу сообщить вам о том, что ведьмы из Облачной башни также будут приглашены.

На этот раз никаких радостных возгласов не последовало. Наоборот, на долгое-долгое время в зале воцарилась гробовая тишина, весьма красноречиво говорившая о том, как ученицы восприняли данную новость. Мисс Видельстон, кажется, совсем не была смущена такой реакцией и, заместо того, чтобы попытаться как-то приободрить фей, просто поблагодарила их за внимание и села обратно на своё место, вернувшись к умиротворённому чаепитию.

— Пу-пу-пу.., — с выдохом протянула Ленли, стуча пальцами по столу, — хорошее начало учебного года.

— Бал совместно с ведьмами?! — Бравери, казалось, была гораздо сильнее возмущена новостью, судя по тому, как гневно стукнула кулаком по столу и перешла на крайне агрессивное шипение. — О чем она думает?! Что за бред! Ладно инициации вместе с Облачной башней, но бал?! Это же традиция!

Войси молча отпила немного кофе, наблюдая за возмущением феи. Она на самом деле понятия не имеет, в чем конкретно заключается проблема присутствия ведьм на балу, но… видимо это плохо. Черт его знает почему, но все-таки плохо.

— Ладно, это странно, — выдавила Шамира, издав нервный смешок. — С чего вдруг она решила ведьм на бал пригласить? Они же… ведьмы.

— Да это полное безумие! — всплеснула руками Бравери. — Ведьмы не должны присутствовать в Алфее! Это глупо!

Некоторое время певчая молчала, но в конце концов, набрав побольше воздуха в легкие, все же осмелилась спросить:

— А… что не так с ведьмами?

— «Что не так»?! — тут же взвилась Бравери. — Да всё не так! Ведьмы отвратительные, ужасные, необразованные суки! Да эти bestias⁽¹⁾…

— Бравери, — Шамира спешно прикрыла подруге рот, с опаской посмотрев на преподавательские места, — давай потише. Ведьмы никому не нравятся, но не надо кричать об этом на весь зал.

Девушка раздраженно нахмурилась, но, с явной силой, всё же заставила себя замолкнуть. Когда ладонь исчезла с её рта, фея сжала губы до белой полосы, но больше говорить ничего не стала, заместо этого уперев разъяренный взгляд в стол.

— Слушай, ведьмы они… — Шамира сделала неопределенные движения рукой, видимо не зная, как объяснить, — как бы так сказать… неприятные.

— Это мягко сказано, — усмехнулась Ленли. — Язвительные, злобные и крайне злопамятные. Лучше с ними не общаться ради твоего же блага.

Войси понятливо кивнула, решив, что феи, видимо уже встречавшие своих… соперниц, знают о них гораздо больше, чем она, совсем недавно вступившая в этот мир, полный волшебства и магии.

Остаток завтрака прошел в несколько напряженном молчании.

* * *

Первый учебные день был, ожидаемо, не таким тяжелым, потому как все уроки были исключительно вводными, но даже сегодня успели задать домашнюю работу.

«Каждый вечер тренируйся в вокале, пой некоторое время, но не переусердствуй, чтобы не сорвать голос. Также, в случае, если поймешь, что твои песни стали проявлять больше силы, обязательно сообщи об этом мне!» — гласила записка от Эмеральд, оставленная между страницам учебника по пению, который она любезно отдала Войси. Певчая могла лишь улыбнуться, читая детские упражнения, написанные на страницах книги.

Бросив сумку с книгами у комода, певчая с усталым вздохом рухнула на занятую ею кровать у окна, с облегчением позволяя себе расслабиться. Алфея была прекрасным, богатым дворцом, но, как и в любом дворце, в ней было слишком много длинных и запутанных коридоров, предназначение которых не особо понятно. Что ж, если не считать новости о ведьмах за завтраком, то начало года, можно сказать, хорошее. Преподаватели тут, за некоторым исключением, прекрасные, она легко смогла найти общий язык с подругами Шамиры и у фей, видимо, нет никакой предвзятости по отношению к иным. Хорошая новость, не так ли?

Удивительно, но пока что всё идет неожиданно гладко. Осталось только и дальше вести себя как глупенькая студентка, которая совершенно ничего не знает о своих силах.

Войси перевела взгляд на раскрытые страницы учебника по пению, между которых была видна записка от профессора. Что ж, Эмеральд, возможно, права — ей действительно стоит потренироваться, но не в том, чтобы улучшить навыки пения, а в том, чтобы сделать их более… незаметными. В конце концов, по привычке может разное случиться.

Со вздохом сев на кровать, Войси тихо прокашлялась, после чего попыталась представить, как поют необученные певчие. Наверняка у них не очень плавная мелодия, они перескакивают на тон выше или ниже, может и вовсе поют прерывисто, не понимая, как контролировать свои силы. Надо попробовать сделать что-то подобное…

Подумав некоторое время, певчая наконец открыла рот и издала первую протяжную ноту, стараясь придать ей больше зажатости. Ну, или по началу пыталась.

Медленно, сама того не замечая, Войси невольно расслабилась, позволив песне самой литься из её груди, впервые за очень долгое время почувствовав легкость и… свободу. Спустя столько лет она наконец может спокойно петь и не бояться того, что её арестуют и вобьют гвоздь в горло, или отправят на фронт в кандалах, ей не нужно прятаться по переулкам и запираться за тремя дверьми, чтобы позволить песне успокоить себя, теперь она может просто… петь. Не так свободно, как хотелось бы, но и этого достаточно.

Плавная, спокойная мелодия разливалась по комнате, пока Войси, блаженно закрыв глаза, позволила себе наконец отвести душу, спокойная за то, что вокруг нет ни слежки, ни пронырливой стражи. Она бы, наверное, провела так ещё много времени, если бы в комнате вдруг не раздался голос:

— Круто поешь.

Войси мгновенно замолкла и, крупно вздрогнув, обернулась к источнику голоса — окну.

Там, закинув локти на оконную раму, за ней наблюдала незнакомая девушка, подперев подбородок рукой. Как она там находилась и не падала с учетом того, что у этой комнаты нет балкона — непонятно, но, на самом деле, это была последняя деталь, которая волновала певчую в данный момент.

Войси застыла словно пойманный олень, смотря на незнакомку с тихим ужасом в глазах, в то время как та, как будто и вовсе не обеспокоенная этим, сказала:

— Не знала, что тут есть поющие феи. Новенькая?

Прошла, казалось, где-то минута, прежде чем певчая наконец пришла в себя и, неловко прокашлявшись, выдавила:

— Да, я только вчера заселилась.

Девушка, всё это время терпеливо ожидавшая, когда Войси наконец-то сможет говорить, понимающе кивнула, после чего окинула её с ног до головы оценивающим взглядом.

— А ты кто? — спросила певчая. — И что ты тут делаешь?

— Я.., — незнакомка на секунду замолкла, видимо подбирая слова, — тут рядом живу, по соседству. Услышала, как ты поешь и решила заглянуть.

Войси нахмурилась, рассматривая девушку. Точно не подросток, как большинство фей тут, ей, судя по виду, уже где-то двадцать лет, может чуть больше. Плавные черты лица, несколько выделяющаяся челюсть и миндалевидные, прикрытые то ли в усталости, то ли в скуке, черные глаза. По сравнению со всеми остальными ученицами, она выглядит на удивление… обычно. Нет идеальной кожи без единого изъяна, певчая даже отсюда видела несколько родинок у неё над губой и на челюсти; заместо пышных, ухоженных волос — явно немытые, растрепанные пепельные пряди, которые незнакомка заплела в простой хвост под затылком. У неё не видно ни следов макияжа, ни длинной шеи и изящных, тонких запястий, которые, казалось, можно сломать любым грубым движением, ни красивой, хорошо подобранной одежды, заместо этого лишь изношенная черная джинсовая куртка, да такая же старая серая майка, порванная у воротника. Видимо, это одна из иных, с которыми Войси ещё не успела встретиться.

Стало легче и, в то же время неуютнее от осознания того факта, что она не одна живет на этаже.

— Вот оно как, — чуть расслабившись, кивнула певчая. — я ещё не успела познакомиться с соседями. Но даже так, почему ты не воспользовалась дверью?

Она выразительно указала рукой на закрытые двери. Незнакомка на это лишь невозмутимо пожала плечами, как будто не видела в своих действиях ничего странного.

— В следующий раз оставляй открытыми двери, а не окно, — только и сказала она.

Войси вскинула бровь, надеясь, что девушка сейчас рассмеется и скажет, что это была шутка, но та продолжала смотреть на певчую невозмутимым, равнодушным взглядом.

— В следующий раз постучись, а не вламывайся в комнату, — в конце концов сказала она, сложив руки на груди.

Незнакомка лишь пожала плечами, как бы говоря, что вроде согласна, а вроде и нет. Войси уже собиралась спросить её имя, как та лениво оглянулась и, кинув усталый взгляд куда-то себе под ноги, со вздохом отстранилась от окна.

— Ладно, мне пора идти, — сказала она, после чего легко оторвала руки от рамы и махнула ладонью на прощание. — Доброй ночи.

И исчезла, словно растворившись в темноте наступающей ночи. Не упала с криком вниз, не схватилась за какие-то выступы во внешней стене Алфеи, а просто… исчезла. Певчая ещё некоторое время недоуменно смотрела на то место, где была девушка, после чего подошла к окну и выглянула, чтобы удостовериться в том, что незнакомка действительно пропала. Внутренний двор Алфеи был пуст, если не считать пары человек, идущих от врат ко дворцу.

— Доброй… — тихо пробормотала Войси в ночную темноту.

Уже позже, когда она лежала в кровати, обдумывая все произошедшие события, ей внезапно в голову пришла мысль, от которой певчая невольно усмехнулась.

Она всегда проверяет, закрыты ли окна, прежде чем начать петь.

1) Bestias. Лат. Bestia — зверь.

Вернуться к тексту

— Несмотря на то, что это ваш первый учебный год, не ожидайте поблажек и снисходительного отношения, — хрипящим голосом произнесла старуха, подняв костлявую ладонь, чтобы постучать длинными, скрюченными ногтями по деревянному подлокотнику её коляски. — Искусство ведьм сложно́ и опасно, поступив в Облачную башню, вы встали на кривой путь, с которого можете соскользнуть при любом неправильном движении, однако если в вас окажется достаточно силы и воли, вы достигнете могущества, о котором не мечтала ни одна фея.

Ученицы молча закивали, некоторые неуверенно переглянулись, как будто только осознали, куда поступили, а некоторые прикрыли рот рукой, чтобы спрятать предвкушающую улыбку, медленно расползающуюся на их лице — самонадеянные девчонки, которые тоже пока ещё не понимают, какое сложное и полное опасностей обучение их ждет. Облачная башня жестока и не щадит неподготовленных, а потому ни для кого не будет удивлением, если через месяц половина из этих первокурсниц сгинет, не сумев овладеть искусством ведьм.

Старуха испустила шипящий вздох, смахнула с лица длинные, седые волосы, после чего откинулась на спинку коляски, сложив смуглые руки на коленях, накрытых цветастой шалью, так не сочетающейся с её образом древней ведьмы. Худое, костлявое тело, суровые серые глаза, осматривающие юных учениц с равнодушием и надменностью, черная, будто похоронная, роба до самого пола, а также мягкая шаль с рисунком желтых цветов на розовом фоне. Наверное, первокурсницы могли бы над этим посмеяться, если бы не были так напуганы незримой силой, нависшей над ними словно тяжелый молот. Оракул Облачной башни, может быть, и выглядит несуразно, но никто не посмеет оспорить её могущество.

Молчание в аудитории стало затягиваться, а преподавательница всё не спешила ничего говорить, лишь покачивалась в своей коляске, скрип которой неприятно резал повисшую тишину. В конце концов, когда одна из ведьм уже была готова поднять руку, чтобы попросить продолжить лекцию, дверь в аудиторию отворилась и внутрь зашла девушка, на ходу оттряхивая черную джинсовую курту и откидывая со лба выбившуюся пепельную прядь.

Не обратив абсолютно никакого внимания ни на Оракула, ни на других ведьм, девушка широко зевнула и прошла к пустому углу в конце аудитории, после чего рухнула на стул, вальяжно закинув ноги на парту. Первокурсницы все как одна смотрели на неё со вскинутыми бровями, после чего, когда в тишине помещения раздался хриплый кашель, с опаской перевели взгляд на старуху, уже гадая, какое она выберет наказание за столь наглое поведение. Они слышали истории о том, как особо строптивых учениц подвешивали на вершине одного из многочисленных шпилей башни, или кидали в подземелья, откуда никто не возвращался прежним.

Однако преподавательница лишь нахмурила редкие, седые брови и сказала:

— Ты снова опоздала, στάχτη⁽¹⁾.

— Правда, что ли? — равнодушно протянула та, сложив руки за головой. — Жалость то какая.

— Год только начался, а ты уже нарываешься на поход к директрисе, — раздраженно процедила старуха. — Когда-нибудь Вигриме надоест твое поведение.

— О, я очень на это надеюсь, — протянула девушка, и больше не стала ничего говорить, полная решимости игнорировать Оракула и всю остальную аудиторию.

Преподавательница поджала тонкие, испещрённые морщинами губы и небрежно махнула рукой, обращая внимание первокурсниц на вошедшую.

— А это — самый яркий пример того, кем вам становиться не надо, — сказала она, недовольно нахмурив тонкие, седые брови. — Неразумная, или как она себя называет… Монета… огромный потенциал и никакой реализации. Приложите усилия к учебе и превозмогании границ своего тела, если не хотите стать таким же посмешищем, как и она.

Оракул тяжело вздохнула, после чего вернулась к чтению лекции, мудро решив забыть про существование Монеты. Ей же лучше.

Благодаря беспорядочному бубнежу двухсотлетней старухи, сон пришел довольно быстро и уже скоро девушка со спокойной душой погрузилась в бессознательную темноту, совершенно не беспокоясь о возможных последствиях, которые определенно настигли бы любую другую ведьму, решившую провернуть что-то подобное. Отдых был приятным, без сновидений, но, к сожалению, как и всему хорошему в этой жизни, ему было суждено закончиться, когда стул под Монетой внезапно наклонился назад, падая вместе с ведьмой.

Некоторое время девушка продолжала лежать с закрытыми глазами, надеясь на то, что если она будет игнорировать проблему — та уйдет, но любые надежды на это стали бессмысленными, когда сверху раздался всё тот же хриплый голос:

— Поднимайся, σταχτη.

Монета тихо вздохнула и приоткрыла один глаз, устало посмотрев на Оракула, нависшую над ней с лицом, на котором так и написано презрение. Судя по тишине в помещении и эху, с которым скрип коляски отражался от стен, аудитория уже была пуста.

— Глупая девчонка, когда ты уже образумишься, — выругалась старуха. — Где ты опять была? И почему не поставила никого в известность о своем уходе?

— Лень было, — пожала плечами Монета и, больше не прилагая к этому никаких объяснений, закрыла глаза, поудобнее устроившись на упавшем стуле.

Вновь раздался скрип дерева и вскоре девушке пришлось отпрянуть, когда она почувствовала, что колесо кресла Оракула собирается наехать на её руку.

— Τριάδα⁽²⁾ , тебе че от меня надо? — с вопиющей фамильярностью спросила ведьма, наконец приподнявшись на локтях и посмотрев на старуху взглядом, в котором читалась усталость вперемешку с абсолютной незаинтересованностью в происходящем.

Однако Оракул на это даже бровью не повела, уже привыкшая к отсутствию какого-либо уважения со стороны Монеты.

— Вигрима хочет тебя видеть, — сказала она, — сейчас.

— О, — выдала ведьма, едва заметно вскинув брови. — Меня наконец-то исключат?

— Сама узнаешь, — бросила Оракул, после чего, стукнув костяшками пальцев по подлокотнику, заставила коляску самостоятельно ехать в сторону выхода из аудитории. — Может наконец-то начнешь предпринимать хоть какие-то действия.

«Не исключат» — мрачно подумала Монета и, заместо того, чтобы последовать за старухой к директрисе, легла обратно, приготовившись ко сну. На этот раз никто её будить не стал из-за бессмысленности данного занятия.

Когда ведьма вновь погрузилась в дрему, перед глазами у неё предстала, к сожалению, не приятная темнота, а на удивление четкий сон, где она стояла посреди сада, над которым возвышалось огромное дерево, откидывающее широкую тень на землю. На его ветвях, закрывающих большую часть серого неба, была видна редкая, блеклая листва, но её совершенно не хватало для того, чтобы скрыть скрюченные и обломанные части древа. Но в любом случае, оно выглядит намного лучше, чем пару лет назад.

Монета опустила взгляд вниз и посмотрела на бледно-синие, ровно остриженные кусты, произрастающие вокруг неё и выстраивающиеся в незамысловатый лабиринт. Бездумно проведя пальцами по листьям, она посмотрела на тонкие кровавые полосы, оставшиеся на её подушечках после зубчатых краев растений. Всё такие же красивые и всё такие же раздражающе неприкасаемые. За каким чертом надо выращивать в саду растительность, которая может навредить тебе при каждом неверном движении? Монета, вероятно, никогда этого не поймет. Обреченно вздохнув, ведьма медленной, расслабленной походкой направилась по уже выбитому у неё в мозгу пути через завораживающе-красивые, хищные цветы и ухоженные, налитые холодным, но насыщенным цветом, кусты, в глубине которых прятались ядовитые шипы. Ей не нужно было даже смотреть перед собой, чтобы понять куда идти, слишком часто она была в этом проклятом саду.

Уже скоро перед ведьмой предстал центр лабиринта, где расположился белый, плетеный столик и два стула рядом, на одном из которых сидела директриса, умиротворенно выпивая чай. Монета остановилась и, засунув руки в карманы порванных джинс, равнодушно посмотрела на вытянутое, осунувшееся лицо женщины, с выраженными синяками под охровыми глазами; на нездорово бледную, практически пепельную кожу, цвет которой уже не получится изменить ни одним исцеляющим заклинанием; на индиговые волосы, заплетенные в широкую косу, закинутую ей на левое плечо, и даже так на лоб ведьме спадало несколько плохо зачесанных прядей; на строгий, черный костюм директрисы, рукава которого она чопорно поправляла после того, как ставила сервизную чашку на стол. Вигрима, наверное, при каждой встрече создает впечатление больной женщины, находящейся на грани смерти, но это впечатление быстро исчезает, когда общаешься с ней больше нескольких минут.

— Ты снова сбежала и скрылась из-под взора Фурий, — протянула, тем временем, директриса, не кинув на ведьму и косого взгляда. — Не посвятишь куда?

— Как будто ты не знаешь, — хмыкнула Монета, даже не думая садиться напротив неё. — Тебе тоже стоит заглянуть туда, взять пару примеров на ремонт. Облачная башня больше на морг похожа, чем на школу.

— Как остроумно, — не скрывая сарказма в голосе заметила Вигрима.

— Спасибо, — равнодушно ответила ведьма. — Получить комплимент от самой директрисы дорогого стоит.

Вигрима рассмеялась, но в этом смехе не было абсолютно никакого веселья. Она тихо выдохнула, поставила чашку на блюдце и сложила костлявые руки в замок, после чего наконец посмотрела на Монету пронизывающим взглядом охровых глаз.

— Твоя наглость начинает выходить за пределы любых границ, — произнесла она, — и, конечно, ты об этом знаешь, но рекомендую тебе не зарываться. Я закрываю глаза на твои выходки, однако и моё терпение имеет свойство заканчиваться, не говоря уже о реакции Видельстон, когда она узнает об этом. Понимаешь, к чему я клоню?

— Ты клонишь к этому уже очень долго, — спокойно ответила Монета, твердо выдерживая взгляд директрисы, — но результата почему-то до сих пор не видно.

На некоторое время наступило молчание, в котором так и чувствовалось холодное раздражение Вигримы. Девушке, однако, хотелось лишь зевнуть от этого бесполезного фарса, который директриса каждый раз пытается выстроить, чтобы запугать её.

— Так ты не дала мне поспать только ради этого? — спросила Монета. — Чтобы снова пригрозить и гневно махнуть плащом, когда не получишь нужного эффекта?

— В том числе, — не стала отрицать Вигрима, решив проявить невиданную честность, — но основная причина другая.

На мгновение она замолкла, отведя взгляд и вновь беря в руки чашку, как будто не могла и минуты просидеть без того, чтобы изобразить умиротворенное чаепитие — Монета, наверное, никогда не перестанет насмехаться над манерой этой бабки строить из себя саму возвышенность, которой нет ни до кого дела — после чего всё же сказала:

— На следующей неделе в Алфее состоится бал.

Девушка вскинула бровь, ожидая продолжения, но директриса лишь спокойно пила свой чертов чай, как будто сказанное ею предложение должно было объяснить абсолютно всё в этом мире.

— Ну да? — в конце концов сказала девушка. — Он каждый год там проводится.

— В этот раз в объединении с ведьмами, — дополнила Вигрима. — И я хочу, чтобы ты туда пошла.

— Рада что ты хочешь, — протянула Монета. — Я подумаю над твоим желанием.

Кажется, поведение ведьмы слишком неприемлемо даже для напускного спокойствия директрисы, потому как та шумно выдохнула и со стуком поставила несчастную чашку обратно на стол, видимо уже не в силах делать вид, что ей плевать на Монету. Некоторое время она молчала, уставившись на колючий куст цветов неподалеку, после чего посмотрела на девушку и сказала:

— Алфея начала оставлять выпускников. После инициации их отправляют в лагерь под предлогом «дополнительного обучения».

На этот раз язвительных комментариев от Монеты не последовало. Она вскинула брови, не скрывая своего удивления и, сложив руки на груди, приподняла подбородок, как бы показывая, что слушает.

— Где-то в Сумрачном лесу был построен ещё один пост фей, вероятно тот самый «лагерь». Фурии смогли его заметить перед тем, как они скрылись под барьером, — продолжила Вигрима. — Мы не знаем, что это за пост и по каким причинам туда отправляют выпускников, об этом также ничего не знает и Красный фонтан.

С тихим выдохом откинувшись на спинку стула, директриса прикрыла глаза в усталости и сказала:

— Алфея начинает действовать за нашей спиной и мне это не нравится. После того как Мавинокли пропала с радаров началось что-то странное. Понятия не имею какие цели у Видельстон, но мне нужна перестраховка. Хотя бы с этим ты сможешь помочь?

Монета ответила не сразу, внимательно смотря директрисе в глаза, пытаясь найти в них хотя бы намек на ложь, но видела лишь привычный холод и спокойствие, с которым она может говорить о сегодняшнем ужине, а следом о стратегии предстоящего боя. Хотелось бы сказать, что за всё прошедшее время ведьма научилась читать эту женщину, но она знает, что это будет ложью, а от того и ещё неприятнее.

— Чего ты от меня хочешь? — в конце концов спросила Монета. — Я не шпион и никогда им не буду.

— И не надо, — покачала головой Вигрима, — если мне нужны будут шпионы, я определенно зашлю кого угодно, но не тебя. Я лишь хочу, чтобы ты сама увидела, что происходит в Алфее и тогда… может быть ты наконец поймешь, о чем я тебе всё это время пыталась сказать.

Девушка закатила глаза и подняла руки к верху в знак того, что не воспринимает и не собирается воспринимать слова директрисы всерьёз.

— Мне бы твоё умение верить в пустые надежды, — протянула она, — не думай, что я пойду на этот бесполезный бал из-за твоих рассказов.

— Пойдешь, — раздражающе уверенным тоном ответила Вигрима. — Потому что тебе уже интересно, не так ли?

Монета лишь фыркнула, после чего широко взмахнула рукой и дивный, благоухающий сад тут же пошел рябью. Ведьма проснулась.

Некоторое время она лежала, тупо пялясь в мрачный потолок аудитории, осматривая светильник из древнего, черного металла, нависающего над головой точно шип. Задумчиво стуча тяжелыми, армейскими ботинками по столу, ведьма пыталась сформировать в своей голове хоть сколько-то внятную мысль, но столкнулась лишь с непробиваемым спокойствием её собственного мозга, который как будто и вовсе не зарегистрировал слов директрисы, настолько пусто было в голове. Ну, очередной бал во дворце, где феи разоденутся в цветастые платья, а специалисты, нацепив на себя нелепые камзолы и костюмы, будут изображать джентльменов, коими они не являются. Ну, очередное странное событие, вызвавшее у Вигримы подозрение, потому что она параноидальная старуха, которая не может усидеть на месте хотя бы месяц без мыслей о заговоре. Ну, очередные действия со стороны Алфеи, которая по каким-то причинам решила оставлять выпускников — то есть обученных фей, способных защищать свои миры — и собирать их в Сумрачном лесу под боком у Облачной башни…

Монета тихо выругалась и с усталым вздохом села, разминая затекшие руки и спину. Всё произошедшее медленно, словно пазл, укладывалось в голове, и она постепенно, с определенной усталостью, приходила к выводу, что директриса знала её до раздражения хорошо. Подобные действия со стороны Алфеи — если они действительно были — заинтересуют любого, даже такое «безнадежное посмешище» как Монета.

В конце концов, когда за пределами аудитории разнесся протяжный, дребезжащий звон, оповещающий о начале ужина, ведьма заставила себя подняться и, спрятав руки в карманы брюк, направилась в обеденный зал, игнорируя все слушки и перешептывания, которые раздавались в коридорах башни и долгим эхом гуляли между стен.

«Слышала? На следующей неделе мы отправляемся к феечкам на бал. О, как я на них оторвусь, у меня столько планов!»

«И не говори, они очень сильно пожалеют, что пригласили нас.»

«Пора отомстить за прошлую инициацию! Я уже сделала приветственные «подарки», стоит им открыть их и милашкам придется очень долго просидеть в больничном крыле с укусами скорпионов! Забавн-… ой! Что за..»

Монета сделала шаг назад, когда, не следя за дорогой, столкнулась с группой сплетничавших ведьм. Подняв глаза, она встретилась с испепеляющим, полным гнева и презрения взглядом одной из них, однако говорить пострадавшая ничего не спешила, лишь сжимала губы и очень шумно пыхтела, видимо в знак своего негодования.

— Сорян, — коротко бросила Монета, после чего продолжила свой путь, не обращая внимания на злобный взгляд, упирающийся ей.

«Какая противная девчонка, надо преподать ей урок!»

«Не лезь ты к ней, не слышала, что ли? Это дура, с которой ни один преподаватель ничего сделать не может, она учится все пять лет, а потом остается на повторное обучение! Насколько тупой нужно быть, чтобы каждый раз заваливать выпускные экзамены?»

«Да-да, а знаешь, что самое смешное? Она ещё и с феями якшается.»

«Какое позорище.»

Монета не знает почему, но ей от этих слов стало даже как-то весело что ли. Всегда забавно послушать сплетни о себе, которые ходят по школе. Что самое прекрасное — такие сплетни и в Алфее имеются, ну разве она не популярна?

Тихо хмыкнув, ведьма подняла взгляд на высокие, витражные окна башни и с неохотой подумала о том, что скоро ей надо будет заглянуть в магазины Магикса.

В конце концов, на балы Алфеи пропускают только с определенным дресс-кодом.

1) Греч. στάχτη [stáchti] — пепел, прах.

Вернуться к тексту

2) Греч. τριάδα [triada] — троица, триада.

Вернуться к тексту

— Значит так, — Шамира окинула критичным взглядом торговый центр Магикса, — с чего бы нам начать…

— Как на счет того магазина на втором этаже, где мы раньше были? — предложила Ленли, рассматривая навигационный стенд на входе торгового центра.

— Да там одни гламурные тряпки, — махнула рукой Бравери, — лучше в тот, на третьем, заскочить, вот там одежда что надо! Четкое сочетание стиля и силы, со следующей зарплаты обязательно скуплю там всё, что вижу.

— На балу и должны быть гламурные тряпки, — заметила Ленли. — Это же бал.

— Слушайте… — начала Войси, но её тут же прервала Шамира, хлопнувшая в ладоши и заявившая:

— Зайдем во все! И даже не думай отказываться, — она угрожающе покачала пальцем, когда певчая уже открыла было рот для того, чтобы возразить. — Ты в Алфее, девочка моя, здесь твоя пара трусов и порванная майка никуда не годятся! Пора обновлять гардероб! Кстати, о трусах, надо будет зайти в магазин нижнего белья…

Войси обреченно вздохнула, понимая, что от этого путешествия по торговым центрам она не отвяжется, хотя «пара трусов и порванная майка» было слишком сильным преувеличением на её взгляд. Да, певчая не станет отрицать, что у неё не много вещей, но это не значит, что надо идти скупать все магазины на своем пути, достаточно просто приобрести платье на бал и пару новых ботинок, но, конечно, её никто слушать не станет. В подтверждение этих мыслей, Шамира схватила Войси за руку и потащила в первый из десятков магазинов, которые они сегодня обойдут.

Певчей оставалось лишь вздохнуть, принять свою судьбу, и сосредоточиться на чем-то другом — на торговом центре, например. В Хаэросе, по сравнению с развитием Магикса, царит полноценное средневековье, где одежду приобретали либо на заказ у швей, либо по наследству от предков. Полноценных магазинов или бутиков там было очень мало и практически все они находились в богатых городах, где на ценниках было нарисовано слишком много цифр для какого-то несчастного платья из древней, потертой ткани. В большинстве случаев приходилось покупать вещи либо на рынках, где она была уже поношена, либо у швей, которые не стеснялись брать дополнительную плату за «сложный покрой».

В торговых центрах Магикса всё было совершенно по-другому. Большие просторные коридоры, освещенные яркими лампами сверху, цветастые рекламные вывески тут и там, экраны с моделями и специальными предложениями, а также огромная куча магазинов с совершенно разными товарами. Если бы Шамира не показывала Войси фотографии со своих шопингов, то певчая определенно бы встала в недоумении на долгие-долгие часы, пытаясь осмыслить всё происходящее и понять, что вообще происходит и почему вон на той «картине» танцует какая-то женщина в нижнем белье.

К счастью, Войси пришлось пересмотреть достаточно видео и фото, где Шамира примеряла разные наряды и не могла определиться какой лучше, а потому она была более или менее готова к огромному торговому центру. Правда это не спасло её от тупого трехминутного стояния в дверях здания, пока феи определялись с маршрутом их шопинга, потому что, очевидно, смотреть на что-то через экран телефона и видеть реальности — две совершенно разные ситуации. Будь она чуть менее осведомлена, то определенно бы подумала, что это какой-то необычный дворец.

— Та-а-ак, — протянула Шамира, когда они зашли в первый магазин. — Надо подумать…

— Приветствую, мисс Региум, — к ним быстро подскочила консультантка магазина, нацепившая на лицо крайне доброжелательную улыбку. — Вы сегодня как обычно, или мы можем не выносить все вещи со складов?

— Выносите всё до последнего, — категорично ответила Шамира.

Боль и, одновременно с этим, радость консультанки после этих слов, надо было видеть. Войси могла лишь молчать и покорно принимать свою судьбу, когда фея начала сгребать все вешалки, до которых могла дотянуться и отдавать их подругам, невольно вставшим на роль носилок.

— И почему здесь нет виртуальной примерочной? — бормотала она, кидая на руки Ленли очередную тройку джинс. — Это же один из крупнейших торговых центров Магикса!

— Чтобы такие как ты не торчали там часами, — недовольно отозвалась Бравери, пытавшаяся поудобнее перехватить гору маек и курток.

— Образованные люди всегда предпочтут комфорт времени, — отмахнулась Шамира. — С примерочной мы бы уже давно посмотрели все эти вещи и быстро скупили всё по списку.

— Как образованный человек скажу, что время зачастую дороже комфорта, — вставила свои пять монет Ленли.

Тихий вопрос Войси о том, что такое виртуальная примерочная, был проигнорирован в пользу перепалки, смысла которой она не поняла, да и не особо хотела понимать. Проще было просто отстраниться от реального мира и подумать о чем-то своем. Помощь богатой подруги, несомненно, ценна и певчая ни в коем случае не хочет отвергать старания феи, но все же она была бы благодарна, если бы ей позволили самой выбирать вещи, их количество и цену. Но не то чтобы Войси могла жаловаться на что-либо, когда Шамира тратит неприличное количество денег на неё.

Из первого магазина они вышли с четырьмя пакетами в руках, из второго, где продавали обувь, с двумя, из третьего снова четырьмя. В конце концов, когда руки были заняты и у Ленли, и у Бравери, и у Войси, их жалобы, вероятно, стали настолько невыносимыми, что Шамира наконец-то поубавила свой пыл решила не заходить в очередной бутик с дизайнерской одеждой.

— Мы буквально пришли сюда за одним несчастным платьем, — протянула Бравери, — ты можешь хотя бы ненадолго перестать тратить деньги на ненужные вещи?

— Ненужные? — Шамира возмущенно посмотрела на подругу, сведя идеально нарисованные брови вместе. — Я это делаю во благо нашей дорогой Войс, если ты забыла! Она совсем как серая мышка, это совершенно не позволительно с её природными данными! Честное слово, почему ты раньше не носила джинсы с высокой талией? Они идеально на тебе сидят!

Последние слова, видимо, были обращены к Войси. Певчая растянула губы в слабой улыбке и неопределенно пожала плечами, как бы показывая, что до этого у неё особо не было времени на шопинг и подбор гардероба.

— В Хаэросе ещё не дошли до джинс с высокой талией, — пояснила певчая.

— Вот видишь? — сказала Шамира, указав на неё рукой. — У девочки совсем не было возможности раскрыть свой потенциал.

— Не у всех людей есть страсть к моде, — заметила Ленли, устало садясь на скамью в коридоре торгового центра. — Это нормально, что она не хочет подбирать одежду по дням, часам и настроению.

— Не проецируй свою незаинтересованность на неё, — уперлась Шамира. — Может, в глубине души она настоящая модница.

Взгляды фей одновременно обратились к Войси, которая надеялась просто отмолчаться и не вступать в этот на редкость бессмысленный спор. Что ж, видимо теперь так или иначе придется высказаться.

Посмотрев в глаза Шамиры, полные надежды, певчая поняла, что если сейчас поддержит сторону подруги, то их поход по торговому центру затянется ещё минимум часа на три, а потому, недолго думая, сказала:

— Я не против обновить свой гардероб, но не настолько. Думаю, того, что ты купила, мне хватит на следующие года два.

— Вот видишь? — усмехнулась Бравери, садясь рядом с Ленли и ставя пакеты с одеждой на пол. — Оставь её в покое.

Шамира фыркнула и выразительно закатила глаза, демонстрируя своё отношение к данному совету.

— Что ж, хорошо, с повседневной одеждой можно закончить, — сказала она, — но ведь мы ещё не купили платья ей на бал!

«Я умру в этом торговом центре от старости» — обреченно подумала Войси и, видимо, её мысли разделяли Бравери с Ленли, потому как обе после этих слов протяжно вздохнули и устало уронили головы на грудь. Самое грустное в этой ситуации то, что платье певчая наденет только одно и только на бал, а затем сразу же забудет про его существование, но Шамира, судя по её взгляду, была намерена купить минимум десяток.

— Кстати, — сказала Ленли с таким голосом, как будто внезапно что-то вспомнила. — Я видела, что в «Magic bags» появилась та самая сумочка, которую ты ждала последние три месяца. Ну золотая, из кожи василиска.

Что бы там ни была за сумка, новость о ней мгновенно заставила Шамиру обернуться с изумлением в глазах.

— В прошлый раз эти сумки скупили буквально в первый день, так что можешь и не успеть забрать, — тут же подхватила Бравери. — Как на счет того, чтобы ты отправилась в бутик, а Войс, тем временем, сама выберет себе платье на бал?

— Откуда ты знаешь, что у них появилась эта сумочка? — прищурив глаза в подозрении, спросила фея.

— Прочитала на стенде, — пожала плечами Ленли.

На некоторое время, пока Шамира усиленно размышляла, между ними воцарилось молчание, которое в конце концов прервала Войси, не сумев сдержать любопытство.

— Ты вычитала это за те пять минут, которые мы стояли у входа? — певчая удивленно посмотрела на Ленли.

— Фея познания, — улыбнулась та, — очень быстро читаю и очень легко запоминаю информацию.

Войси понимающе кивнула. Возможно, теперь она наконец-то начала более или менее понимать, как работает эта… весьма абстрактная сила. Шамира, тем временем, напряженно прикусив палец, начала расхаживать из стороны в сторону, как будто думала над величайшей загадкой мира, а не над тем, отправиться ей за сумочкой в бутик, или за платьем для подруги. Впрочем, много времени на раздумья у неё все-таки не ушло, потому как буквально через полминуты она остановилась и всплеснула руками с тихим: «ладно!».

Открыв свой дизайнерский клатч⁽¹⁾, фея некоторое время что-то в нем искала, после чего подошла к Войси и протянула ей золотую карту, зажатую между двух наманикюреных пальцев.

— Чтобы меньше, чем с двумя платьями, не возвращалась, — поставила условие Шамира, посмотрев на певчую взглядом, нетерпящим возражений. — Иначе потащу тебя обратно и куплю столько, сколько захочу.

— Конечно, — легко согласилась Войси, забирая карту, — спасибо тебе. Правда.

Шамира отмахнулась, как будто это было для неё сущим пустяком — что, вероятно, так и было, учитывая то, что она из королевской семьи — после чего широким, уверенным шагом направилась в противоположную сторону, видимо в упомянутый бутик. Войси перевела взгляд на Ленли с Бравери и благодарно кивнула, на что те лишь улыбнулись и одновременно подняли большие пальцы вверх.

— Дальше по коридору есть неплохой магазин, загляни туда, — сказала фея познания. — И лучше купи столько платьев, сколько сказала Шамира, она в таких ситуациях не шутит.

— Это точно, — фыркнула Бравери. — Мне порой кажется, что она поставила себе цель потратить все деньги родителей на одежду.

Певчая тихо усмехнулась и, попрощавшись с феями, отправилась в указанный магазин, наконец позволив себе вздохнуть спокойно. Идти в одиночестве, без пакетов с одеждой в руках, определенно было легче, чем с ними и в добавок с вечно болтающей подругой рядом. Иногда от таких людей как Шамира стоит делать перерыв, а в случае Войси гораздо чаще, чем «иногда».

Быстро найдя нужный магазин, певчая зашла внутрь, окидывая быстрым взглядом манекены, одетые в вычурные, хорошо вышитые платья разного покроя, одно краше и дороже другого. Помещение было широким, просторным и одежды тут было… много. Когда Ленли сказала, что это «неплохой» магазин, она довольно сильно преуменьшила. Здесь и обычные, летние платья из легкой, воздушной ткани; и простые повседневные, несколько бледноватые, но такие же красивые; и зимние, утепленные с меховым воротником; и бальные с пышными, огромными юбками; и аккуратные вечерние, облегающие по фигуре. Как из всего этого многообразия выбрать хоть что-то — вопрос хороший. Войси подумывала обратиться к консультантам, стоявшим у кассы, но, встретившись с их презрительными взглядами, как будто те на бездомного смотрели, поняла, что много помощи от этих ребят не добьется. Что ж, невелика потеря, вероятно они бы начали петь ей серенады о том, какие прекрасные у них фасоны, только купите, пожалуйста, побольше.

Быстро пройдя ряд с пышными, яркими нарядами, певчая замедлилась у более простых, вечерних платьев, которые выглядели определенно удобнее как минимум потому, что у них не было корсетов и огромных юбок, в которых может поместиться несколько человек. Другая проблема — слишком открытые вырезы у большинства этих платьев. Войси уже видит, как она будет горбиться и жаться в одном из них, чтобы не демонстрировать лишние участки кожи.

Хотя бы одно придает радости этой ситуации — дресс-код на бал поступивших был весьма щадящим: девушки в платьях, парни в костюмах, на этом, в принципе, всё. Строгого правила в стиле: «обязательно бальные, красного цвета с золотыми в крапинками» не было, а оно и хорошо. После балов Хаэроса, на которые можно было прийти только выполнив целый перечень условий по дресс-коду, это было свежим глотком воздуха.

Некоторое время побродив мимо манекенов, певчая в конце концов остановилась у персикового свободного платья с длинными рукавами и юбкой из легкой ткани до колена. Невзрачное, но простое и удобное, почему бы и нет? Оно определенно лучше, чем большинство нарядов в этом магазине, которые либо слишком открытые, либо слишком яркие, либо слишком неудобные, либо всё вышеперечисленное вместе. Войси, обходя манекен с одеянием по кругу, не заметила, что с другой стороны стоял ещё один человек, а потому заметно вздрогнула, когда столкнулась с ним.

— Прошу прощения, — тут же сказала певчая, делая шаг назад, — я вас не увидела…

Она замолкла, когда встретилась взглядом со знакомыми черными глазами, смотревшими на неё с абсолютным равнодушием и усталостью. Девушка, которая подслушала её пение несколько дней назад, вломившись в комнату через окно, коротко махнула рукой и сказала:

— Давно не виделись.

Войси помахала рукой в ответ, наблюдая за тем, как незнакомка на несколько секунд взяла ткань юбки в руки и, перебрав её пальцами, в конце концов отпустила, не проявив никакого интереса к покрою.

— Тоже за платьем на бал? — поинтересовалась певчая.

Девушка издала «мгм», после чего перевела взгляд на другие манекены, видимо пытаясь выискать что-то стоящее внимания. Она, судя по всему, не собиралась как-то продолжать разговор, а потому Войси, решив не настаивать, уже собиралась уходить, как незнакомка сказала:

— Как сложно в нынешнее время найти хоть что-то нормальное. Сплошные купальники с юбками.

Войси невольно растянула губы в легкой улыбке, не в силах не согласиться с ней.

— Полагаю, это мода? — предположила певчая.

— Тогда мода с каждым годом становится всё более бездарной, — пожала плечами девушка.

На несколько секунд они замолчали, рассматривая другие платья, после чего Войси произнесла:

— В прошлый раз мы так и не познакомились. Как твоё имя?

— Монета, — без особых сомнений, ответила та.

Девушка не проявила никакой растерянности или неловкости, когда певчая взглянула на неё с недоумением в глазах. Кажется, она уже привыкла к подобной реакции, после представления. Что ж… имечко необычное, но Войси решила никак это не комментировать, чтобы ненароком не обидеть, вдруг на планете, где выросла эта девушка, такие имена в порядке вещей?

— Твоё? — спросила, тем временем, Монета.

— Войси.

А вот она тактичности проявлять не стала, потому как без стеснения насмешливо посмотрела на певчую, выразительно вскинув бровь.

— Войси? — переспросила девушка. — Это твое настоящее имя?

— Не хочу ничего слышать об имени от Монеты, — сложила руки на груди Войси.

Та подняла руки к верху, показывая, что подкол засчитан. Кинув последний взгляд на персиковое платье, которое рассматривала до этого, девушка закинула руки за голову и пошла дальше вдоль ряда манекенов в поисках чего-то интересного. Судя по её взгляду ничего интересного в этом магазине не было.

Войси вернула внимание к платью и, немного подумав, взяла его с вешалки, решив, что оно, в общем то, не такое уж и плохое. Да, невзрачное, но определенно удобное. Жаль, правда, что Шамира его не одобрит… вероятно стоит взять что-то более броское, чтобы у подруги не было претензий. После этого певчая бродила по помещению, изредка перебрасываясь парой слов с Монетой, которая, кажется, в последнюю очередь интересовалась одеждой, судя по тому, как вальяжно шла мимо манекенов лишь изредка бросая на них косые взгляды. Такое чувство, что она просто зашла выразить свое равнодушие и неодобрение нынешней моде, а не купить себе что-то. Что ж, Войси не может ее осуждать, учитывая то, что сама так и не нашла подходящий наряд.

Так продолжалось ещё некоторое время, пока, наконец, практически в самом конце магазина, не показалось то, что было нужно. Вечернее красно-оранжевое платье без рукавов, с длинной юбкой до самого пола. Оно прекрасно облегало манекен по фигуре и при этом не открывало слишком многого, разве что ключицу с плечами. На поясе и бретельках платья были золотые украшения в виде изгибающихся ветвей, оплетающих ткань и талию, на юбке виднелись тонкие цепочки, на конце которых висели красные камни. Элегантное, необычное, достаточно броское чтобы понравиться Шамире, достаточно аккуратное чтобы Войси могла его вытерпеть. Идеально.

Что удивительно, нашла это платье не певчая, а Монета, которая, проходя мимо манекена, даже не взглянула на него, но сказала:

— Тебе пойдет.

Видимо, она замечает гораздо больше, чем кажется на первый взгляд. Стоило ожидать.

Войси, как следует осмотрев платье, кивнула самой себе в знак одобрения, после чего взглянула на ценник и усмехнулась, увидев там достаточно цифр, чтобы у Шамиры не возникло вопросов. Подумать только, она стоит в магазине и специально выбирает себе платье подороже. И как только жизнь не повернется...

Быстро примерив одежду и убедившись, что всё соответствует размерам, певчая вздохнула с облегчением, после чего отправилась к кассе рассчитываться с продавцами. Наконец-то можно выдохнуть и отправиться домой, только если одной особо богатой фее королевских кровей не захочется скупить ещё один дизайнерский бутик.

— Ничего не будете брать? — поинтересовался консультант рядом, и, посмотрев в его сторону, Войси увидела Монету, которая, лениво закинув руки за голову, направлялась к выходу из магазина.

— Сначала хотела, но вы рисуете на удивление много нулей для этих тряпок, — небрежно ответила та.

— Тебя не пропустят на бал, если не будешь соответствовать дресс-коду, — заметила Войси прежде, чем успела подумать.

Монета лишь пожала плечами, определенно не испытывая никакого беспокойства по этому поводу.

— Скажу, что идентифицирую себя как мужчина, — произнесла девушка. — Алфея до сих пор не оправилась после прошлогоднего скандала с трансгендерами на курсе, второй им не нужен.

Монета остановилась и её губы, впервые за все время, которое Войси с ней общается, растянулись в крайне блеклой, практически незаметной ухмылке. Что бы не произошло в прошлом году, она определенно вспоминала о тех событиях с удовольствием.

— Разве Алфея не ведет учет на этот счет? — поинтересовалась певчая. — Ты же, вроде как, не первый год там учишься.

По каким-то причинам в этих словах было что-то такое, что заставило Монету в одно мгновение растерять всё веселье и неопределенно пожать плечами, как будто она не совсем уверена в том, что ответить.

— Не думаю, что у них есть время следить за этим, когда под носом куча феечек и им подобных, — протянула она, покосившись на Войси.

Певчая вскинула бровь, наблюдая за реакцией девушки. Она не была мастером психологии или чтения мыслей людей по их поведению, но… скажем так, ей пришлось перебрать достаточно много фальши на сверкающих золотом, но полностью гнилых балах Хаэроса, так что какой-то опыт в изучении людей у Войси есть. И, что ж, этого опыта вполне хватает для того, чтобы сказать, что её новая знакомая что-то недоговаривает, хоть и сложно было сделать точный вывод по абсолютно равнодушному лицу Монеты.

Ну надо же… ученица Алфеи, которая появилась один раз, вломившись в комнату через окно, и сразу же сбежала, после чего о ней не было ни слуху ни духу. Ни в коридорах дворца, ни в общежитии, Войси так ни разу и не смогла на неё наткнуться, хотя однажды пыталась найти комнату из любопытства — никто не может обвинять её в желании познакомиться с другой иной, обучающейся в Алфее. Любой человек, умеющий выстраивать причинно-следственную связь поймет, что с ней что-то не так, но певчая не уверена в том, что ей не стоит знать детали этого дела. Пока Монета не мешает и не доставляет проблем — пусть делает что хочет.

— Что ж, — хмыкнула Войси, оплачивая платья, — тогда удачи в осуществлении твоего плана.

Монета издала тихое «мгм» и, небрежно махнув рукой в знак прощания, наконец вышла из магазина, проигнорировав консультанта, попытавшегося что-то сказать о скидках и специальных предложениях. И чего так уцепились за неё? Видимо заметили золотую карту в руках Войси и подумали, что Монета — её спутница, из которой тоже можно попытаться вытянуть денег. Певчая не может отрицать, что смотреть на их разочарованные лица довольно забавно.

1) Клатч — маленькая сумочка-конверт, иногда с небольшой ручкой. Обычно его носят подмышкой или в руке.

Вернуться к тексту

Так уж вышло, что Войси пришлось довольно давно познакомиться с культурой балов. Волей не волей, ей приходилось участвовать в пышных, пестрых, покрытых блестками и сверкающих золотом светских мероприятиях Хаэроса, где собиралась вся знать планеты, чтобы праздно обсудить последнее восстание и попробовать новое экзотическое вино, привезенное с другого материка. На таких вечерах певчую одевали в тяжелые, но дорогие одежды, изготовленные из лучших материалов и украшенные драгоценными камнями, цепляли ей на уши массивные золотые серьги со сверкающими рубинами, на шею вешали ожерелье из жемчуга, а волосы заплетали в сложные, вычурные конструкции, закрепленные украшенными спицами. Звучит впечатляюще, но вся торжественность этих одежд сходит на нет, когда приходит осознание, что Войси на таких мероприятиях была просто украшением. Красивой, раритетной статуэткой, на которую могут зачарованно смотреть и томно вздыхать богатые гости, разморенные алкоголем, а потом соглашаться со всеми условиями государства и финансировать любые их проекты. От певчей не требовалось ничего, кроме того, чтобы просто стоять, улыбаться и выслушивать все комментарии дворян в свой адрес, за которыми скрывался либо яд и желчь, которые тщательно маскировали равнодушием, либо алчность и сладкая гниль, так и сквозившая в лестных словах.

Это было настолько же противно, насколько и скучно. Любой бал Хаэроса был пропитан этой вездесущей, необъемлемой скукой, которую Войси приходилось прятать за усталостью после долгой недели, полной разных тяжелых событий. Всё золото, все драгоценные камни и украшения, все мастерски изготовленные фрески, а также вычурные изделия на стенах или колоннах, переставали удивлять уже через два посещения подобных приемов и в тот момент, когда первичное очарование спадало как пелена с глаз, можно было увидеть всю суть события, на которое ты попал.

И что ж, бал Алфеи… на самом деле недалеко ушел от Хаэроса.

Хорошо украшенный просторный зал, длинные столы с легкими закусками и шампанским у стен, толпа гостей, одетых в пестрые, вычурные наряды, один ярче другого, а также старая добрая атмосфера невыносимой скуки. Все переговаривались друг с другом, смеялись, что-то обсуждали и элегантно брали с подносов закуски, как будто особы королевских кровей, а не обычные студенты, которых собрали в одном зале, чтобы познакомиться — хотя, наверное, большинство из них действительно являются принцами или принцессами, это же феи, в конце концов. Звучала ненавязчивая музыка, которую мастерски исполняли заколдованные инструменты, и в центре зала уже танцевало несколько пар, неловко покачиваясь и переступая с ноги на ногу, потому что они, вероятно, были не знакомы с правилами вальса. Что ж, их нельзя за это винить, да и, в какой-то мере, подобная неловкость немного разряжала атмосферу.

Да, хоть этот бал всё такой же невыносимо скучный, Войси не может отрицать того факта, что он определенно лучше тех светских вечеров, на которых ей приходилось бывать раньше. Несмотря на то, что в происходящем для певчей всё также нет никакого интереса, она должна заметить, что здесь хотя бы нет противной фальши и злобной лести, которая произносится сквозь зубы, скорее обычные подростковые переговоры, обсуждения учебы, парней, девушек и так далее. Никто не пытался обманом выведать какую-то информацию, никто не пытался задеть замечанием с подтекстом, никто не вел грязную игру — это было пусть и пышное, но простое мероприятие, на котором юные студенты Алфеи с очарованием в глазах знакомились с новым открывшимся для них миром. Наверное, это должно как-то умилять, или вселять радость, но Войси слишком устала от бесконечных перебежек по залу и выслушивания переговоров фей.

— Вон, посмотри на того парня, — сказала Шамира, указав подбородком в сторону специалиста, — не правда ли симпатичный? Если бы у меня не было Мардена я бы, может быть, заинтересовалась.

Войси без особого энтузиазма посмотрела на упомянутого парня, который неловко стоял возле стола с закусками и пытался незаметно стащить с подноса как можно больше еды. Почему его так волновало то, что другие могут заметить то, что он, оказывается, ест, но скрывать свои проделки у бедняги получалось на редкость плохо.

Шамира, заметив реакцию подруги, выразительно закатила глаза и, в очередной раз пожурив о невыносимой переборчивости певчей, продолжила анализировать зал на наличие других кандидатов. Честное слово, само наличие специалистов на балу стало для неё, видимо, знаком к действию — она не отпускала Войси ни на шаг от себя и таскала чуть ли не по всему залу, представляя каждого первого встречного, пытаясь вызвать у подруги интерес. Певчая уже устала пытаться объяснять ей, что не заинтересована в поиске отношений, а потому обреченно приняла свою судьбу и просто молча плелась рядом.

Да и если говорить о специалистах на чистоту, Войси не совсем уверена в том, что она и Шамира видят этих ребят одинаково. По словам феи, спецы — это чуть ли не самые крутые красавчики во всей вселенной, внешность которых не уступает феям, а это довольно-таки громкое сравнение учитывая то, что феи, вроде как, официально признаны самыми прекрасными существами в Магиксе. Если вспомнить все мечтательные рассказы Шамиры о том, какие в Красном фонтане обаятельные, манерные и попросту крутые парни — ну и девушки, но о них Шамира особо не грезила — так сразу же думается, что на бал прибудут чуть ли не принцы на белых конях, облаченные в сияющие доспехи и с горами приданного за спиной.

Увидела ли Войси принцев на белых конях? Нет. Увидела ли она обычных парней, одетых в слишком вычурные для них камзолы и кафтаны? Определенно. Нет, конечно были и те, кого можно назвать красавцами, но в большинстве случаев это обычные юноши или девушки, не выделяющиеся своей внешностью, но зато с хорошо развитой мускулатурой, которая, по-видимому, присутствует у всех учеников Красного фонтана.

И не то чтобы это плохо, певчая с самого начала не рассчитывала на что-либо, её в самую последнюю очередь интересовали специалисты, среди которых может отыскаться «заветный», просто, как и с феями, завышенные ожидания сыграли с ней плохую шутку. В любом случае, она не видит ничего плохого в том, что на бал пришли относительно «обычные» ребята, которые хорошо разбавляют толпу из идеальных моделей-фей.

— Господи, да тебе никак не угодить, — раздосадовано заявила Шамира, уперев одну руку в бок, а другой раскрыв пышный веер из широких желтых перьев. — Кого не предложишь — всё не то! Что у тебя вообще за типаж, а?

Она нахмурила тонкие брови и надула губы, видимо так изображая свою обиду. Войси неловко развела руками, даже и не зная, что на это ответить. Взгляд певчей невольно устремился за спину Шамиры, где как бы невзначай стояла не малая группа из специалистов, попивая шампанское и о чем-то переговариваясь. Конечно, все те косые взгляды, которые они то и дело кидали на фею, были совершенно случайными.

Да уж, ходить по не маленькому залу в поисках «парня» не очень весело, а ходить на пару с подругой, которая так и тянет за собой восхищенные взгляды — тем более. Шамира подготовилась к балу как следует — уж Войси-то знает, она сопровождала подругу во всех её трудностях с выбором платья, сумочки, туфель, сережек, заколки на волосы, макияжа, «бальной» походки и бог знает чего ещё. В отличие от относительно скромно одетой певчей, фея не стеснялась демонстрировать свой статус и любовь к размаху. Пышное, золотое бальное платье смотрелось на ней прекрасно, как, наверное, и любая другая существующая в Магиксе одежда; лиф⁽¹⁾, вышитый по краям желтыми камнями, хорошо сидел на её груди, открывая покатые медовые плечи, на которых извилистыми полосами были закреплены крупные блестки; охровый, украшенный корсет прекрасно демонстрировал её тонкую талию, а пышная желтая юбка, накрытая сверху воздушной полупрозрачной тканью, никак не портила вид, а наоборот — прибавляла изящности и какого-то… впечатления что ли. Одного взгляда хватало чтобы понять — перед тобой дочь королевской семьи.

Очевидно, Войси рядом с ней, одетая в скромное вечернее платье, смотрелась несколько… не очень, словно мелкая букашка, уцепившаяся за яркой райской птицей. И не то чтобы она комплексовала по этому поводу — ей то все равно, а вот специалистам, смотрящим на неё с явной просьбой отойти подальше, чтобы они могли познакомиться, нет.

— Слушай, — произнесла Войси, вернув взгляд к Шамире, — я правда благодарна тебе, но мне не нужен парень.

— Тогда девушка? — склонила голову на бок Шамира, хлопнув длинными накладными ресницами.

— И девушка тоже, — ответила певчая. — Одиночество мне нравится больше.

— Оставь беднягу в покое, — раздался знакомый голос позади и, обернувшись, Войси увидела Ленли, а следом за ней Бравери, неспешно подходящих к ним. — Не всем нужна вторая половинка для полного счастья.

Они были одеты по дресс-коду, но не так вычурно, как Шамира. Ленли выбрала простое серебристое платье до колен и белые туфли на невысоком каблуке, а Бравери, кажется, и вовсе о выборе одежды не беспокоилась — нашла где-то черное платье-пальто, которое больше для похорон подходит, и определенно не бальные сапоги с высокой подошвой, которая достаточно громко стучала по плитке зала.

— Но это же абсурд! — всплеснула руками Шамира, после чего стала обмахиваться веером, как будто это могло как-то помочь ей выплеснуть негодование. — Посмотрите на неё — да её красоте вся Алфея завидовать должна! Как она может оставаться одна?!

Войси растянула губы в слабой улыбке, с одной стороны польщенная лестью подруги, а с другой испытав неловкость от этой же самой лести. Определенно, ей не будут завидовать девушки, о чьей красоте ходят легенды среди людей.

— Ну, ты тоже до сих пор одна, — усмехнулась Бравери, сложив руки на груди. — Хотя твоей красоте тоже не мало девчонок завидует. Как думаешь, в чем проблема?

— Точно не в её характере, — с улыбкой подхватила Ленли, невинно отведя взгляд в сторону. — Любой парень готов часами таскать за ней вещи по магазинам и выслушивать все жалобы на жизнь.

— Ха-ха, очень остроумно, — саркастично посмеялась Шамира. — К вашему сведенью, я недавно нашла себе очень завидного молодого человека!

Покосившись на группу специалистов, стоявших за феей, Войси подавила улыбку, когда увидела, что они тут же начались расходиться, плохо маскируя грусть и досаду. А сколько стояли там… бедолаги.

— Да неужели, — фыркнула Бравери, — и кто же это, боюсь узнать? Очередной принц?

— Именно! — вздернула подбородок Шамира. — Наследный принц Эраклиона, между прочим, наши родители уже обсуждают помолвку.

— Ох и не завидую я ему, — протянула фея металла. — Парень даже не представляет, в какую ловушку угодил.

Шамира выразительно фыркнула и закатила глаза, явно не оценив юмора Бравери.

— Как на счет того, чтобы поболтать с теми ребятами? — спросила, тем временем, Ленли, указав на группу специалистов, бодро разговаривающих у одного из столов с закусками. — Вон тот в центре выиграл Турнир воли в этом году.

Поразительно, как мало слов хватило для того, чтобы полностью сместить центр внимания Шамиры. Она тут же обернулась и посмотрела на указанных ребят, заинтригованно поджав губы.

— Откуда ты знаешь? — спросила Бравери, видимо тоже заинтересовавшаяся темой. — Уже вывесили результаты?

— Ага, — кивнула Ленли, демонстрируя экран телефона с длинной таблицей. — Пять минут назад.

Ну надо же. Всего за триста секунд она смогла найти имя победителя, определить его личность и каким-то образом выцепить в толпе. Войси начинает думать, что сила познания понравилась бы ей гораздо больше, чем глас.

И что ж, что бы там ни был за турнир и какие бы призы за него давались, новость о победителе мгновенно заинтересовала и Бравери и, главное, Шамиру, которая, плохо скрывая своё любопытство, то и дело поглядывала в сторону упомянутого победителя. Ленли, тем временем, посмотрела на Войси, заговорщически улыбнулась и подмигнула, явно имея на уме какой-то план.

— Давайте, пойдем поговорим с ними, — сказала она, легко подтолкнув Шамиру под спину.

— Но.., — Шамира свела брови вместе и неуверенно оглянулась на певчую, — но мне надо помочь Войс найти парня!

— Думаю, она сама вполне способна найти его, — тут же подхватила Бравери, как будто заранее сговорилась с Ленли, — не беспомощная же, в конце то концов. Пошли-пошли, я слышала, что спецам на этом турнире надо дракона завалить!

— Не просто дракона, — сказала Ленли, как бы невзначай беря Шамиру под руку и мягко уводя её в сторону намеченной группы специалистов, — а матерь всего выводка. По данным последних исследований, огонь таких дракониц может сжечь треть Сумрачного леса.

Довольно быстро Шамира сдалась под их напором и уже вскоре с энтузиазмом шагала к противоположному концу зала, элегантно обмахиваясь веером, а феи следом за ней. Перед тем как скрыться в толпе, Ленли с Бравери оглянулись на Войси и подняли пальцы вверх, ободряюще улыбнувшись. Певчая начинает их действительно уважать, они ведь уже второй раз спасли от всевидящего взора Шамиры, подумать только.

Облегченно выдохнув, Войси наконец позволила себе расслабиться и быстро отошла в угол зала, встав поодаль ото всех танцующих и развлекающихся людей. Оказавшись в одиночестве, подальше от изучающих взглядов и гомона толпы, певчая почувствовала, как с её плеч тут же свалился огромный груз, который до этого придавливал к земле и не позволял свободно двигаться. Иронично, но только сейчас она наконец смогла как следует оглядеть помещение и пусть и немного, но погрузиться в праздную атмосферу бала. Жаль, правда, что повеселиться в любом случае не удастся, потому что, помимо смертной скуки, Войси также испытывала четкое чувство того, что банально не вписывается во все это пышное великолепие.

Среди всех тысяч и сотен лиц, певчая не могла найти ни одного знакомого кроме Шамиры с подругами, которые бурно беседовали о чем-то со специалистами в противоположном углу. И что самое забавное — она не была уверена в том, что найдет хоть одно, даже если решит с кем-то познакомиться. Слишком чужеродно выглядела Войси на фоне всех гостей Алфеи.

Идеальные феи, одетые в прекрасные, пестрые бальные платья, так и сверкали счастьем, а также внутренней силой, которая будто исходила из глубин их светлых, полных магии, душ. Войси уже провела с ними достаточно времени чтобы понять, что никогда не сравняется с ними ни по силе, ни по красоте, как бы Шамира не пыталась доказать обратное. Певчая среди этих девушек — все равно что гадкий утенок среди длинношеих, белоснежных лебедей, изящно взмахивающих широкими крыльями и рассекающих кристально чистое озеро.

Специалисты из Красного фонтана были, конечно, менее броскими, в основном потому, что не принадлежат магическому миру. Войси не знает в чем суть их обучения и ради чего они прибывают в Красный фонтан, но одного взгляда на этих ребят достаточно чтобы понять — они бойцы. У всех широкие плечи, мускулистые руки и ноги, у всех рост минимум на голову выше певчей, все смотрят вокруг с твердой самоуверенностью, которая, казалось, никогда не исчезает из их глаз. Молодые юноши и, иногда, девушки, одетые в слишком вычурные для них наряды — да, возможно временами они смотрелись несколько неуклюже, может, даже, забавно, но несмотря на это Войси уверена, что не сможет победить ни одного из них в честном бою без магии. О чем она может говорить с этими ребятами? Разве что о войне и сражениях, но певчая сомневается, что спецам понравится болтать на эту тему.

Тяжело вздохнув, Войси сложила руки на груди и медленно перевела взгляд на самую дальнюю часть зала, где, находясь на большом расстоянии от фей, расположились нашумевшие ведьмы.

Войси не знала, что про них сказать. По рассказами Ленли, Бравери и Шамиры, ведьмы — чуть ли не самые ужасные существа во всем Магиксе, противные, злобные и крайне агрессивные стервы, которых боится все живое и неживое в этом мире. Все мировые катастрофы и беды — из-за ведьм, жаждущих власти и силы; экономический кризис в системе четвертого вектора бета-галактики — ведьмы устроили, им скидки в магазинах не понравились; наводнение на одной из многочисленных планет Магикса — тоже обязательно ведьмы как-то к этому свою руку приложили; разбитая с утра ваза с цветами и промокший в следствие этого ковер — какая-то сучка в Облачной башне наложила проклятье, чтобы поглумиться. Из того, какую картину рисовала Шамира, да и остальные феи в целом, складывалось ощущение, что ведьмы — корень зла всей этой вселенной, и выглядят соответствующе, но реальность, как обычно, гораздо скучнее ожиданий.

В дальнем углу зала стояли точно такие же обычные подростки, какие были и возле Войси, только одетые в гораздо менее пышные платья более темных, мрачных цветов, видимо это у них какой-то личный дресс-код. Да, они обладали не такой выдающейся внешностью как феи, но и отвратительными страшилищами их назвать только нельзя — простые девчонки и, иногда, парни, единственное подозрение в которых вызывают только их злобные взгляды, которые они то и дело кидают в стороны фей. В то, что эти ребята могут быть ответственны за мировые катастрофы и экономические кризисы верится с трудом, а вот в то, что с феями они не ладят — очень даже.

Войси в который раз за вечер окинула взглядом практически пустую полосу в зале, которая разделяла учениц Алфеи и Облачной башни. Они сгрудились по двум противоположным концам помещения и ни разу за весь вечер не пересекли невидимой границы, как будто заранее договорились, построились и отрепетировали, да что там говорить, они даже танцевали отдельно, добровольно решив урезать себе пространство для вальса в два, а то и в три раза. Ни одной феи не было видно на стороне ведьм, точно также как и ни одной ведьмы не промелькнуло среди фей, единственные, кому было дозволено переходить невидимую границу — специалисты, и то, к ним тут же начинали относиться с враждебностью из-за подозрений во связях с «врагами». Это было настолько же впечатляюще, насколько и смешно. Как же сильно они должны ненавидеть друг друга, чтобы вот так просто, не согласовываясь, разделять себе «территории», дабы потом не пересекаться?

Певчая могла лишь усмехнуться, наблюдая за этим. Какие глупые и, возможно, даже нелепые правила, но она предпочла просто безмолвно подчиняться им и не вызывать лишних проблем для себя. Пока всё это соперничество не переходит в настоящий конфликт — она готова хоть на голове стоять, чтобы выразить свою неприязнь к ведьмам, если попросят, конечно.

— Могу я узнать, что такая очаровательная леди делает одна на этом великолепном балу? — раздался наигранно глубокий голос сбоку и, повернув голову, Войси увидела специалиста, успевшего незаметно подойти к ней с бокалом шампанского в руках.

Окинув парня оценивающим взглядом, певчая быстро пришла к решению, что вести с ним разговоры смысла нет. Несколько угловатые черты лица, весьма загорелая кожа, темно-карие глаза, в глубине которых были заметны озорные искорки, довольно длинные каштановые волосы, выбритые на висках — стандартный джентльмен, который элегантно подаст руку, проведет великолепный вальс, а потом сбежит после первой же ночи, ну, по крайней мере это то, что Войси о таких слышала. Ей, к сожалению или счастью, не выдавалось возможности проверить эти слухи, люди сверху не позволяли.

— Очаровательная леди не заинтересована в поиске партнера, — прямо сказала Войси, сразу же после этого отвернувшись и растеряв весь интерес к специалисту.

— Ну зачем же так категорично, — с улыбкой произнес тот, — вы даже шанса мне не дали.

«И не дам» — угрюмо подумала певчая, надеясь на то, что парень поймет намек и сам отстанет, либо потеряет интерес и пойдет искать другую очаровательную леди.

…

Что ж.

Он не понял.

— Моё имя Вольган, я родом с Миритила, прекрасной планеты сектора…

Дальше Войси слушать не стала, тут же начав искать любые причины для того, чтобы прервать разговор с мистером Вольганом. Первой в голову пришла Шамира, всё ещё беседующая со спецами относительно неподалеку, но певчая быстро отмела эту идею, когда поняла, что фея, скорее всего, только поддержит этого парня в его начинаниях, а значит головная боль станет только сильнее. Потом возникла мысль отправиться ко столу с напитками и как бы «случайно» обронить один, чтобы Вольган разозлился, или разочаровался в очаровательной леди, а затем ушел. От этой идеи тоже пришлось отказаться, потому что рядом со столами было слишком много людей, из-за чего был риск привлечь себе только больше внимания. Войси тяжело вздохнула и, уже было смирилась со своей участью выслушивать комплименты весь оставшийся вечер, как её взгляд наткнулся на знакомую макушку из пепельных волос, видневшуюся у стены неподалеку.

Монета вертела в руке полу-пустой бокал из-под вина, смотря на бал с таким тоскливым выражением лица, что, казалось, она лучше бы отправилась на смертную казнь, чем на это мероприятие. Своё обещание одеть костюм и пройти на празднество она, кстати, исполнила, потому как заместо платья на девушке был большой для неё серый пиджак, мятые брюки и черная рубашка с криво завязанным белым галстуком. Она определенно не заботилась о дресс-коде и своем имидже, потому как среди опрятно одетых фей и ведьм, Монета выглядела как бездомный, случайно попавший на вечеринку знати.

Тем не менее, недолго думая, Войси повернулась к Вольгану и бодро сказала:

— Прошу прощения, у меня уже есть партнер на этот вечер.

Не дожидаясь ответа специалиста, певчая сорвалась с места и уверенно направилась к Монете, стоявшей также поодаль от толпы. На полпути к цели, быстро кинув взгляд назад через плечо, Войси увидела, что Вольган не стал её преследовать, заместо этого наметив себе новую цель. Облегченно выдохнув, она вновь посмотрела на Монету и, не успела ничего сказать, как та, даже не кинув на подошедшую косого взгляда, со смешком поинтересовалась:

— Бежишь от кавалера?

Войси лишь развела руками, решив не задаваться вопросом, каким образом девушка смогла это увидеть.

— Были надежды, что меня не заметят, — сказала певчая, — но они оказались бесплодны.

Монета громко хмыкнула, после чего наконец посмотрела на певчую, окинув её оценивающим взглядом.

— Ну, среди фей ты, конечно, теряешься, но не настолько, чтобы не заметить, — вынесла свой вердикт она. — Хороший макияж, кстати. Подруга сделала?

Певчая коротко кивнула, невольно проведя пальцами по накрашенным румянами щеках. Шамира за три часа до бала посадила её на стул и, не оставив никакого выбора, стала самостоятельно «наводить красоту, чтобы девчонки обзавидовались». Из того, что потом увидела Войси в зеркале, ей запомнились только насыщенно-алые тени на веках с проблеском оранжевого в центре, и желтые стрелки, из-за которых создавалась видимость огненных цветов на глазах. Певчая не стала возражать против этого макияжа банально потому, что не хотела сидеть на стуле ещё несколько часов.

— А ты, видимо, всё же убедила охранников, — заметила певчая, выразительно указав на костюм Монеты.

— Всего то пригрозила жалобами и отменой в соц-сетях, — пожала плечами та.

Никто не может обвинять Войси в чем-либо, когда она тихо прыснула после этих слов, не сдержав веселья. Подумать только, Алфея, школа великих властительниц стихий и Гармонии, сотни лет назад сражавшаяся с ведьмами в кровопролитной войне, боится скандала на форумах. Это как минимум забавно.

— Что ж, возьму на заметку, — пробормотала Войси, — это гораздо удобнее, чем залезать в платье.

— Чем меньше люди о тебе знают, тем проще жить, — сказала Монета. — Ни претензий, ни ограничений, ни тупых правил, которые тебе надо соблюдать.

На этих словах девушка посмотрела на другую часть зала, где, отдельно ото всех, стояли ведьмы. Войси, проследив за её взглядом, тихо усмехнулась, после чего сказала:

— Полагаю, вражда между Алфеей и Облачной башней за гранью нашего понимания.

— Не во вражде дело, — пробормотала Монета, — а в твердолобости старух, управляющих школами.

Войси перевела задумчивый взгляд на девушку, размышляя, стоит ли ей говорить об этом, или нет. Обсуждать подобные темы зачастую опасно из-за риска возникновения недопониманий, или конфликтов, но, смотря на Монету, певчая почему-то может с уверенность сказать, что та в последнюю очередь стремится поссориться из-за разных политических взглядов.

— Война зачастую начинается теми, кто в ней не участвует, — в конце концов произнесла Войси. — Но в данном случае… такое чувство, что если бы не было руководства, то феи и ведьмы заживо бы друг друга порвали.

Монета неопределенно пожала плечами, как бы соглашаясь с певчей, и в то же время нет. Она ещё секунду наблюдала за ведьмами в другой части зала, после чего перевела внимательный взгляд на Войси.

— Феи и ведьмы воевали с незапамятных времен, — заметила она, — очевидно, что эта неприязнь не исчезнет за какие-то сто лет.

— Я жила на достаточно обособленной от остального мира планете, поэтому не разделяю этой неприязни, — пояснила Войси. — В ней есть какой-то смысл?

Непонятно почему, но после этих слов Монета издала недоверчивый смешок, как будто услышала или увидела что-то настолько абсурдное, что не могла заставить себя поверить в реальность этого «чего-то». Войси вопросительно вскинула бровь, на что девушка сказала:

— Впервые слышу такие слова от феи. Уверена, что ты попала в Алфею не по ошибке?

Она постоянно говорит о феях так, как будто им не принадлежит. С каждым новым диалогом, проведенным с этой девушкой, Войси всё больше убеждается в том, что разговаривает не с ученицей Алфеи, а с кем-то чужим. Непонятно, откуда взялась Монета и чем на самом деле занимается, но она на удивление плохо заботится о своей маскировке, если вообще заботится.

Но, честно говоря, певчая не особо об этом волнуется. Среди всего этого переполненного магией и древней враждой общества, Монета — единственный человек, с которым она пока может спокойно общаться, так что, наверное, можно сделать ей небольшую скидку и притвориться тупой.

— Я не фея, — ответила Войси, — и меня сюда затащила подруга. Если бы не она, я бы в жизни со своей планеты не выбралась.

— Заметно, — ухмыльнулась Монета.

Насмешка это была, или нет — не столь важно, потому как уже спустя жалких пару секунд в зале раздался разъяренный крик, в одно мгновение погрузивший помещение в тишину:

— Какого это черта ты делаешь?!

Не успела Войси ничего понять, как её схватили за запястье и грубо дернули в сторону, из-за чего она чуть не упала на плитку пола, запнувшись о подол собственного платья. Сделав шаг в сторону, чтобы удержать равновесие, певчая подняла недоуменный взгляд и уставилась на Бравери, внезапно очутившейся между ней и Монетой.

— Вздумала с ведьмой за нашей спиной общаться?! — рявкнула фея, посмотрев на певчую испепеляющим взглядом. В её глазах пылал настоящий пожар, который, казалось, мог сжечь за одну секунду любого, кто окажется рядом.

— Что? — нахмурилась Войси, ни на мгновение, не испугавшись злобного взгляда феи. — С какой ведьмой?

— Ещё и дурой притворяешься?! — казалось, непонимание певчей только сильнее разозлило Бравери, потому как она сжала ладони в кулаки до побеления, видимо всеми силами сдерживая себя от того, чтобы вступить в драку. — Мы о тебе заботимся, а ты предать нас решила?! Вот так у вас на Хаэросе с друзьями поступать принято?!

Что ж. Во-первых, мгновенная карма видимо действительно существует, и Войси следовало прислушаться к своему предчувствию, постоянно говорившему о том, что Монета — не фея, а потому и общаться с ней стоит осторожно. Во-вторых, Войси понятия не имеет, почему Бравери так вспылила, но её начинает на удивление быстро раздражать манера речи феи. Кто такая эта девчонка, чтобы вот так просто переходить на личности?

Раздался взбудораженный ропот и, оглянувшись, певчая поняла, что стала центром внимания всего зала. Танцы прекратились, ровно как и разговоры, все присутствующие на балу словно в одно мгновение застыли и все как один повернулись к ним, полностью заинтересованные происходящим, даже ведьмы, со злорадным весельем наблюдающие издалека.

— Вот это обязательно было? — раздался усталый голос Монеты. — Нет бы по-тихому схватить под руку и увести, взяла сцену устроила.

— Не усугубляй ситуацию, — тут же встряла Войси, поспешив вмешаться в разговор до того, как Бравери разозлится ещё сильнее. — И какого черта? Ты — ведьма?

Певчая раздраженно посмотрела на девушку, которая лишь развела руками и сделала лицо, мол: «ну да, есть такое». Войси шумно выпустила воздух сквозь зубы и зажала переносицу между пальцами, уже чувствуя закипающую злость от ленивого спокойствия Монеты и подступающую головную боль. Врала ей всё это время, а теперь ведет себя так, как будто ничего не произошло. Хотя, с другой стороны, певчая не может сказать, что они были такими уж и хорошими подругами, чтобы у неё было право обвинять ведьму в чем-либо, учитывая то, что виделись они всего два раза до этого и не особо интересовались жизнью друг друга, но, конечно, от противного осадка на душе это не спасет.

— Девчата! — Шамира, громко стуча каблуками по плитке, спешно подошла к ним, взволнованно сжимая сложенный веер. — Мне кажется, произошло недоразумение. Войс, ты ведь не знала, что общаешься с ведьмой, так?

Посмотрев в глаза подруги, певчая увидела взгляд полный просьбы и, в то же время надежды.

— А как мне следовало это понять? — развела руками певчая. — На ней нет таблички.

Монета тихо хмыкнула, чем спровоцировала яростный взгляд Бравери, которую от начала драки удерживала только Ленли, быстро вставшая между ней и ведьмой.

— Вот видите? — тут же оживилась Шамира, хотя в её голосе отчетливо были слышны нервозные нотки. — Просто небольшое недоразумение, вот и всё! Ведьма забралась на нашу сторону зала, а Войси, будучи неосведомленной первокурсницей, попалась на её уловки!

Что? Какие уловки? Кажется, примерно таким же вопросом задались и гости в противоположной части зала, потому как уже скоро со стороны ведьм послышался язвительный комментарий:

— Кажется, слухи о всеведении феечек не очень-то правдивы, раз вы позволили нашей подойти так близко к вам и провернуть пару «уловок».

Что ж, с каждой минутой эта ситуация становилась всё хуже. Толпа уже была не так заинтересована Войси, теперь и практически все феи смотрели в противоположную часть зала, злобно хмурясь и поджимая губы. Некоторые из них даже напряглись и, казалось, были готовы в любой момент вступить в бой, позабыв про пышные платья, тугие корсеты и туфли на высоких каблуках. Всего за несколько минут атмосфера в зале стала настолько тяжелой, что Войси вспомнила времена службы, которые были проведены в примерно такой же обстановке.

— Ну что, довольна? — процедила Ленли, раздраженно посмотрев на Бравери. — Высказала своё мнение?

Бравери не обратила на подругу никакого внимания, слишком увлеченная попыткой испепелить Монету одним взглядом. Та, однако, не показывала никаких признаков не то что страха, или настороженности, а даже заинтересованности разъяренной феей, максимум, что можно отличить в её выражении лица — чуть более сильную степень усталости, чем обычно.

— Боже, — пробормотала Монета, оттолкнувшись от стены и ленивым, неспешным шагом направившись в противоположную часть помещения, — сорян за то, что перешла на вашу часть зала и всё в таком духе. Поделили комнату как куча детей в яслях и стоят пыхтят, курицы надутые.

Очевидно, такие небрежные извинения не удовлетворили никого, при чем даже ведьмы все как одна презрительно, или раздраженно фыркнули после слов Монеты. Их что, бесит их же собственная соученица?

Поразмышлять об этом как следует Войси не успела, потому как уже скоро вмешались преподаватели, заметившие, что между феями и ведьмами случилась перепалка. Довольно быстро ситуация пришла в норму, и все вернулись к своим прежним занятиям — разговорам, танцам и флирту, но несмотря на всё это, певчая отчетливо чувствовала неодобрительные и пристальные взгляды на своей спине.

Просто замечательно. Теперь у неё репутация «предательницы», посмевшей заговорить с ведьмой, спасибо Бравери, которая не побоялась предать сей инцидент максимальной огласке. Войси даже не знает, на кого ей злиться больше — на фею, или на Монету, решившую вот так некрасиво её подставить.

* * *

— Бравери, какого черта? — Ленли захлопнула дверь в комнату общежития и развернулась к упомянутой, уперев руки в бока. — Ты устроила сцену посреди бала, даже не удосужившись разобраться в ситуации.

— А зачем мне разбираться? — недовольно ответила та, меря широкими шагами комнату. — Я увидела, что она разговаривает с ведьмой, какие тут должны быть раздумья?

— Она не знала, что это ведьма, — в который раз за вечер повторила фея познания. — Войс в Алфее буквально неделю, она ни одну ведьму в глаза не видела!

— И что это меняет? Она должна была это понять хотя бы по виду той суки!

— Что конкретно в её внешнем виде должно было меня насторожить? — спросила Войси, облокотившись о подоконник окна. — Криво завязанный галстук?

— Да всё! — рявкнула Бравери, кинув на певчую испепеляющий взгляд. — Любой адекватный человек сможет отличить фею от ведьмы, только если у него нет проблем со зрением!

— Бравери!

Войси тяжело вздохнула и подняла взгляд к потолку. Желание выкурить сигарету ещё никогда не было таким сильным и настойчивым, как сейчас.

— В Алфее также обучаются и не феи, — сказала певчая, тщательно пряча раздражение за сдержанностью, — и я — одна из таких. Не знаю, может быть, у вас есть какое-то волшебное чутье на ведьм, но я понятия не имею как вас различать. Это считается за «проблемы со зрением»?

На эти слова Бравери ответить не смогла. На несколько секунд остановилась, посмотрела на Войси противоречивым взглядом, в котором, казалось, на секунду проскочила вина, а после продолжила мерять комнату шагами, как будто певчая и не говорила вовсе.

— Ленли права, тебе надо успокоиться, — раздался голос Шамиры, нервно перебиравшей пальцами складки юбки своего платья. — Это простое недопонимание, не надо так кипятиться.

— И если уж на то пошло, то ты должна извиниться, — подхватила Ленли, смерив Бравери укоризненным взглядом. — Нельзя вот так просто переходить на личности и говорить что-либо о её доме, тем более на публике.

Бравери резко остановилась и развернулась к Ленли, и в этот момент Войси уже подумывала о том, чтобы вмешаться, потому что у той был такой взгляд и выражение лица, как будто она была готова в любой момент ударить подругу.

— Ещё и извиняться мне предлагаешь? — процедила фея металла, делая шаг к Ленли. — Она разговаривала с bestia, а ты хочешь, чтобы я извинилась?

— Это было не-до-ра-зу-ме-ни-е, — по слогам проговорила Ленли, твердо выдержав взгляд подруги. — Ты должна различать границу между намеренными и ошибочными действиями.

— Недоразумение, которое может привести к катастрофе! — воскликнула Бравери.

— Ради бога, какой вред будет Алфее от того, что первокурсница — даже не фея — поговорила с ведьмой?! — вспылила в ответ Ленли. — Ты развела такую драму, как будто она целый заговор устроила!

— А может и устроила, откуда ты знаешь?! Ведьмам никогда нельзя доверять, и тем, кто ними контактирует — тоже!

— Это полный абсурд! По такой логике я должна быть для тебя врагом номером один!

Непонятно почему, но эти слова заставили Бравери замолкнуть. Она на мгновение замерла, шумно вдыхая и выдыхая воздух, после чего громко выругалась и широким шагом вышла из комнаты, захлопнув за собой дверь с такой силой, что та чуть с петель не сорвалась. Следом за ней Ленли яростно всплеснула руками и ушла в другую комнату, но хотя бы дверью не так сильно хлопнула.

В итоге, Войси с Шамирой остались одни в комнате общежития.

— Войс, — через некоторое время молчания, пробормотала Шамира, — не могла бы ты в следующий раз предупреждать меня о своих новых знакомых?

— Откуда мне было знать, что это вызовет такую реакцию? — развела руками певчая. — Ты вроде говорила, что между Алфеей и Облачной башней нет конфликтов.

— Да, а ещё я говорила, что ведьмы и феи постоянно ругаются, — парировала Шамира.

— Что ж, я ожидала, что это будут обычные школьные разборки, а не подобного рода концерты, — Войси развернулась и устало уперлась руками в подоконник, наблюдая за ночным пейзажем дворца, освещенного магическими источниками света, летающими тут и там.

Шамира, тем временем, тихо вздохнула, видимо принимая правоту подруги и, судя по шороху её платья, а также скрипу дивана, решила присесть для дальнейшего разговора.

— Прости за Бравери, — начала фея, — она… у неё сложное отношение к ведьмам.

— Я заметила, — мрачно отозвалась Войси.

— Её родной мир погиб от рук ведьм.

Некоторое время певчая не реагировала на сказанные слова, но затем все же обернулась, недоверчиво смотря подруге в глаза. Одного взгляда хватило чтобы понять — она не врет. Что ж, а Шамира знает, с чего начать говорить, чтобы полностью изменить взгляд на ситуацию.

— Каким образом? — смятенно спросила Войси.

— Мутная история, — неопределенно ответила Шамира. — Вроде на той планете долгое время процветал ведьминский культ, ученицы Облачной башни там были в почете, но как потом выяснилось, все они были исключены из башни за неосторожное обращение с силами. Что конкретно произошло не знаю, то ли переворот государственный случился, то ли восстание, но в конечном итоге этот культ захватил планету, а затем, в ходе конфликтов, уничтожил. Бравери в это время только поступила в Алфею и узнала обо всем, когда захотела отправиться домой на каникулы.

Войси невольно нахмурилась, слушая эту историю. Ладно, возможно, ей теперь более понятны причины такого импульсивного и вспыльчивого поведения. Одно дело — потерять родных или близких, а другое — Родину, куда ты мог в любой момент вернуться и почувствовать себя как дома. Певчая не может сказать, что испытывает какие-либо позитивные чувства к Хаэросу, но даже ей было бы не очень радостно услышать новость о том, что он уничтожен. Очевидно, далеко не каждый может выдержать подобное и двигаться дальше.

— После этого Бравери как с цепи сорвалась, — продолжила Шамира. — Думаю, если бы не Ленли, она бы уже давно была исключена из Алфеи за драку с ведьмами.

— Разве Ленли не должна её поддерживать? — поинтересовалась Войси. — Раз уж феи так не любят ведьм.

— С ней другая история, — пожала плечами Шамира. — Её родители — ведьмы.

Вероятно, выражение лица певчей говорило о многом, потому как фея тихо прыснула и развела руками, мол: «ну да, я тоже была удивлена».

— Забавно, не правда ли? — улыбнулась она. — В семье потомственных ведьм родилась фея, да их предки, наверное, в гробу перевернулись. Но, что бы ты себе не надумала, родители от неё не отвернулись, а наоборот помогли и пристроили в Алфею, так что у Ленли отношение к ведьмам более… лояльное.

Ага. И при всем при этом они ещё и подруги, да при том хорошие судя о тому, что Бравери отказалась дальше вести спор после того, как Ленли упомянула о своем происхождении. Честное слово, интриги и запутанные семейные связи тут едва ли уступают тем, в которых Войси приходилось копаться в Хаэросе. Хотя ладно, нет, эти не настолько отвратительные.

Некоторое время промолчав, чтобы освоить новую информацию, певчая в конце концов решила не думать лишнего и задать вопрос, который интересовал её с самого прибытия в Алфею:

— В чем вообще разница между феями и ведьмами, что вы так сильно грызетесь?

Шамира на мгновение задумалась, картинно надув губы, после чего ответила:

— В идеологии, наверное.

Войси недоуменно вскинула бровь, на что фея испустила тяжкий вздох и принялась объяснять:

— Понимаешь, разница в том, как мы применяем магию. Феи находятся в Гармонии с Магиксом, если мы хотим использовать его силы, мы, как бы, взываем к нему и, как только Магикс отзывается, применяем свои способности, уплачивая за это определенную цену, чтобы сохранять баланс. Умение феи правильно обратиться к миру и степень отзывчивости мира называется Резонансом. Чем выше стадия Резонанса — тем лучше фея использует силы Магикса.

— Так, — кивнула певчая. — А что с ведьмами?

— А с ведьмами всё по-другому, — ответила Шамира. — Они не взывают, они используют. Обычные люди, у которых от рождения нет способностей к Резонансу, начинают самовольно вмешиваться в работу Магикса и извлекать из него силы ради своих нужд, это полная противоположность Гармонии и, наверное, даже её оскорбление. Из-за этого в свое время началась Истоковая война — феи хотели сохранить порядок Гармонии, а ведьмы начали сопротивляться.

Феи — взывают к Магиксу, ведьмы — используют Магикс. Хорошо, наконец-то Войси поняла в чем разница между ними. В голове невольно возник вопрос о том, к кому принадлежит она, ведь к Магиксу певчая не взывает, когда использует глас, в так называемый Резонанс вступать не умеет, но и обычным человеком от рождения её тоже назвать нельзя.

— И где проходит граница между призывом и использованием? — спросила Войси.

— Понятия не имею, — просто ответила Шамира. — Я всегда была частью Гармонии, мне не интересно, как ведьмы используют свои силы.

Замечательно.

Что ж, как бы странно это всё не выглядело, но Войси не та, кто может рассуждать об этом, как минимум потому, что не является феей, а как максимум потому, что родом из совершенно другого мира с совершенно другими правилами. Не ей судить о границах и правильности их расстановки учитывая то, что её родная планета крутится вокруг культа голоса, у которого нет совершенно никаких границ.

— Ладно, — пробормотала певчая, отталкиваясь от окна, — сегодня произошло больше событий, чем я ожидала. Мне надо отдохнуть.

— Спокойно ночи, — отозвалась Шамира, — и Войс.

Посмотрев на подругу, певчая увидела внимательный взгляд и молчаливую просьбу, написанную на её лице.

— Ради всего святого, впредь будь осторожнее со знакомствами, — попросила фея. — Сама видишь, к чему это приводит.

Войси коротко кивнула в знак понимания, попрощалась и вышла из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь, после чего отправилась подниматься по лестнице на свой этаж, чтобы наконец-то отдохнуть в одиночестве. В течении всего своего пути она то и дело встречала неодобрительные, или настороженные взгляды от фей, которые только завидев её тут же начинали перешептываться и коситься на неё, как на преступницу какую-то. Видимо этот инцидент на балу быстро разошелся по Алфее. Замечательно, просто прекрасно.

Конечно же, не могло всё идти так просто, Войси слишком расслабилась от добродушного отношения фей и преподавателей, теперь вот, пожалуйста, в самом начале учебного года она завела себе кучу врагов и недоброжелателей, уверенных в том, что она заодно с ведьмами. Великолепно.

Певчей с самого начала следовало прислушаться к внутреннему чутью и не разговаривать с Монетой, но у неё оказалось слишком много веры в людей для этого. Что поделать, в следующий раз надо быть осторожнее.

Добравшись до своей комнаты, Войси тут же скинула с ног каблуки и быстрыми, небрежными движениями вытащила из волос все шпильки и заколки, которые ранее ей старательно нацепила Шамира, бубня под нос о том, что «хорошая прическа — половина женской красоты». На счет красоты сложно сказать, но то, что она требует жертв и больной кожи головы — точно.

Когда ноги были свободны от сдавливающих туфель, а волосы свободно спадали на плечи, не стянутые шпильками, певчая с усталым вздохом рухнула на кровать, устремив взгляд в кремово-розовый потолок комнаты.

Н-да. Вечер выдался по-настоящему дерьмовый. Хуже того факта, что Монета оказалась «гнусной» и «стервозной» ведьмой было только то, что вся Алфея теперь знает о том, что Войси общалась с ученицей Облачной башни прямо на балу первокурсников. Очевидно, это доставит ей проблем в будущем, в худшем из возможных сценариев певчая станет изгоем школы и её будут травить как в тех глупых подростковых романах, которые продавались на рынке в Хаэросе. Хочет она этого? Очевидно, нет. Есть ли у неё выбор? Тоже нет. Просто великолепно, учитывая то, что ей учиться здесь ещё пять лет.

Войси выругалась под нос и перевела взгляд на открытую сумку, лежащую на столе возле кровати. Оттуда выглядывала помятая пачка дешевых сигарет, которая осталась ещё с Хаэроса. Певчая хотела её выбросить, но в последний момент почему-то струсила и поддалась своей слабости, решив спрятать одну в кармане «просто как напоминание о доме». Это звучит настолько же жалко, насколько и абсурдно, ведь то, что напоминает о доме — это пачка сигарет не самого лучшего качества, купленная на базаре за смешные деньги.

На мгновение Войси задумалась, уставившись на старый картон. Вечер действительно был дерьмовым, конфликт на публике, много стресса и всё такое, тут любой может дать слабину…

«Продолжишь курить — убьешь свой голос» — укоризненные слова Шамиры и расстроенный взгляд её карих глаз тут же всплыли в голове — «чего ты меня терпению учишь, если сама со своими привычками справиться не можешь?».

Ещё некоторое время посмотрев на сумку, певчая в конце концов отвела взгляд и снова протяжно вздохнула, чувствуя противную боль в висках. Немного подумав, она встала с кровати и подошла к окну, чтобы открыть его и вдохнуть немного свежего воздуха.

Пора искать другие способы успокаивать нервы.

1) Лиф — верхняя часть женского платья.

Вернуться к тексту

[ Сто двенадцать лет назад. До окончания Истоковой войны одиннадцать лет и семь месяцев. ]

— Отступаем! — закричала фея, взмахнув окровавленной от собственных ран рукой.

Она схватилась за порванное, обугленное на краю знамя Алфеи, нервно прижимая его к себе в попытке спасти от горящего пепла уже сожженных флагов, что летел по полю битвы, подгоняемый безудержными порывами ветра. Её крылья беспорядочно трепетали, когда она пыталась подняться в воздух только для того, чтобы в следующее же мгновение с громким криком упасть обратно на землю из-за усилившегося урагана, обдавшего её жаром, от которого бледная кожа феи краснела и облезала.

Её союзницы больше не отзывались, их безжизненные тела лежали на покрытой золой земле, ранее радостные и полные воодушевления лица застыли словно безэмоциональная гипсовая маска, в их открытых, устремленных к серому небу глазах, больше не было ничего, кроме пустоты холодной смерти. Фея провожала тела своих подруг взглядом, искаженным ужасом, но не осмеливалась остановиться, продолжая бежать так быстро, как только могла. Её голые ступни обожжены и отдавали острой болью каждый раз, когда она наступала на почву, её тело изуродовано множеством глубоких ран, её легкие нестерпимо болели от нехватки воздуха, но она продолжала бежать, испытывая чистый, сильнейший страх от одной лишь мысли о том, чтобы остановиться.

Потому что позади неё звучал заливистый, полный радости и торжества смех. Потому что камни и пепел под израненными ногами тряслись каждый раз, когда земля изгибалась, ломалась и взмывала в воздух, формируясь в кривую, ужасающую руку, что одним движением сметала десятки хрупких фей. Потому что каждая из её союзниц погибла от тяжелого, раскаленного клинка, не успев даже взмыть в воздух. Потому что смех, срывающийся, а от того и ещё более пугающий, медленно становился громче.

Фея прерывисто всхлипнула, изо всех сил прижимая к себе знамя, что стало последним напоминанием о том, за что она борется — за добро и милосердие ко всем нуждающимся; за Гармонию и естественный ход всего сущего; за мирную, полную радости и спокойствия жизнь; за Алфею. Она боится, страх медленно сжимает её легкие и оплетает тонкие, выпирающие ребра, но она помнит, за что сражается и за что погибли её союзницы. И несмотря на произошедшее, она готова бороться и дальше, лишь бы не отдать победу людям, чьи умы заражены жаждой власти и силы. Она готова, чего бы ей это не стоило, она будет сражаться, надо только…

Сильный удар в лопатки выбил фею из равновесия, и она с громким криком боли упала на пропитанную кровью землю, невольно выронив знамя. Сильная, грубая хватка сжала её длинные волосы и медленно подняла наверх, вырывая из горла девушки изнеможенный плач.

— Поймала, — раздался рычащий, но чертовски довольный голос над ухом и фея, слабо хватаясь за державшую её руку, медленно подняла взгляд только для того, чтобы встретиться с неистовым огнем рыжих, полыхающих глаз зверя, что именует себя ведьмой.

В тусклом свете серого неба, грубые черты огромного тела противницы казались ещё более пугающими, чем до этого. Она не такая, как изящные, стройные феи, в ней не было никакой красоты, лишь жестокая, беспощадная сила, присущая всем ведьмам и даже так, это чудовище выделялось на фоне своих сестер. Загорелая кожа покрыта шрамами и ожогами, которые она не хотела прятать, наоборот, будто стремилась выставить их напоказ, чтобы каждый увидел перенесенную ею боль и победы; на её угловатом лице не было ни капли жалости, лишь самодовольство и торжество; её темно-рыжие, длинные волосы слиплись от крови и пепла, который она потом смоет в реке, с улыбкой наблюдая за тем, как вода окрашивается в грязно-багряный цвет.

Перед тем, как начать бой, феям рассказали об этой ведьме, но едва ли хоть кто-то принял слова управляющих всерьёз, все были слишком рады и опьянены чередой оглушающих побед на фронте. И как следствие — все мертвы и похоронены под раскаленным камнем.

— Недалеко тебе убежать удалось, маленькая феечка, — с ядовитым торжеством в голосе протянула ведьма, приблизившись к бледному лицу несчастной. — Где же все бравады о бесстрашии?

Она громко рассмеялась, её голос быстро затерялся в глухой тишине поля битвы. Фея, крепко сжав зубы до сводящей челюсть боли, собрала последние силы, что у неё остались, чтобы ударить чудовище и вырваться из хватки. Её ладонь засветилась мягким, желтым цветом, когда Магикс ответил на призыв о помощи и, недолго думая, девушка ударила противницу между ключиц, надеясь оттолкнуть и выбить из равновесия. Однако, когда пальцы вжались в грубые мышцы груди , она увидела лишь то, как по загорелой коже расползлась белая паутина светящихся нитей, которые, казалось, не причине ведьме никакого вреда.

Не прошло много времени, прежде чем фея почувствовала, как другая, огромная рука зверя схватила её за горло и крепко сжала, перекрывая доступ к кислороду.

— Неприятно, — с нескрываемым раздражением в голосе процедил зверь, — поосторожнее с заклинаниями, милая.

Фея положила ладони на руку, что держала её над землей, но не пыталась бороться за жизнь. Знала, что уже бесполезно. Она лишь посмотрела на ведьму полуприкрытыми от изнеможения глазами и тихо, едва слышно, прошептала:

— Bestia…

Раздался глухой хруст, и фея обмякла, её голова наклонилась под неестественным углом. Ведьма, презрительно хмыкнув, бросила тело девушки на землю, словно бесполезный мусор, после чего одним движением взвалила тяжелый, двуручный меч себе на плечо, расслабленным шагом направившись в лагерь, где её уже ждали сёстры и братья.

— И вновь очередная битва против крылатых выиграна, — торжественно объявила одна из ведьм. — Итог: Бран убил ровно 12 фей, Кизар’ари всех остальных.

— Ну не преувеличивай, — отозвался упомянутый, перевязывая окровавленный бок, — она явилась только под конец битвы, а ты уже ей все лавры отдаешь.

— И именно благодаря тому, что она пришла под конец битвы, мы её и выиграли, — ни капли не смутившись, усмехнулась та.

Бран так сильно закатил глаза, как, наверное, не мог закатить никто другой в Облачной башне, после чего сказал:

— Ты просто подлизываешь ей, потому что она тебя хорошо трахает.

Ведьма звонко, заливисто рассмеялась, определенно не испытав ни капли обиды от его заявления, после чего щелкнула пальцами и весело сказала:

— Именно так! Если хочешь, чтобы я и тебе подлизывала, будь так добр доберись до её уровня, хотя для тебя это, скорее всего, невыполнимая задача.

— Можем проверить сегодня вечером после того, как отпразднуем победу, — самодовольно усмехнулась Кизар’ари, размашистым движением вгоняя меч в землю.

Оперевшись на рукоять клеймора предплечьем, она с ухмылкой отвела другую руку в сторону, чтобы говорившая ранее ведьма шустро подбежала к ней и, обвив руками сильную шею, медленно поцеловала, не обращая внимания на кровь и пот, скопившийся на её лице.

— Что скажешь, малыш? — вернув внимание к Брану, протянула Кизар’ари после того, как ведьма отстранилась и с улыбкой положила голову ей на плечо. — Думаю Мави будет не против того, чтобы ты к нам присоединился.

Она, не стесняясь, положила руку на талию ведьмы, недвусмысленно прижав к себе, вызвав у той игривый смех.

— Ну не знаю, — наигранно задумчивым голосом протянула Мави, водя тонкими пальцами по груди Кизар’ари, — думаешь он выдержит? Меня не так-то и просто удовлетворить, прошлой ночью мы…

— О-окей, — неловко усмехнувшись, поднял руки в воздух Бран, — думаю на этом наш разговор можно закончить, я не хочу знать ничего из ваших ночных игрищ, хотя над предложением подумаю… в любом случае! Зари, Вигрима ожидает тебя с докладом.

Кизар’ари насмешливо улыбнулась, определенно забавляясь тем, как парень спешно ушел с темы, но продолжать её не стала, полностью уверенная в том, что они вечером ещё встретятся. Перед тем, как отправиться к капитану, ведьма в последний раз поцеловала Мави в шею, смело проведя языком по коже и оставляя там заметный след в знак обещания. Девушка тихо вздохнула и, отстранившись, посмотрела на неё с желанием в сверкающих глазах. Кизар’ари с ухмылкой подмигнула, после чего, закинув руки за голову, направилась к холму неподалеку, в подножии которого расположилось несколько рядов военных палаток, среди которых уже ходили ведьмы, держа в руках знамена Облачной башни. Увидев воительницу, они все как одна останавливались и кивали в знак приветствия, после чего продолжали путь, взбудоражено перешептываясь о знаменитом Воине пепла.

Палатка капитана была самой большой в лагере и быстро найдя её, Кизар’ари смело зашла внутрь, легко откидывая входной занавес. Внутри её взгляд тут же упал на широкий стол, за которым сидела Вигрима, задумчиво рассматривая карту местности.

— Капитан, — поприветствовала ведьма, почтительно склонив голову. — Битва завершилась нашей победой, все феи убиты.

Услышав слова пришедшей, Вигрима издала удовлетворенное мычание, после чего подняла взгляд на Кизар’ари и пару раз хлопнула в ладоши, выражая свои поздравления.

— Надо же, — произнесла она, — стоило тебе вступить в битву и череда побед Алфеи тут же пошла прахом. Это достойно уважения.

— Благодарю, — самодовольно улыбнувшись, сказала Кизар’ари. — Я готова отдать свою жизнь во имя служения Облачной башне.

Вигрима кивнула, явно удовлетворенная ответом воительницы, после чего пододвинула к ней брошь из золотых прутьев, сплетенных в форме герба Облачной башни. В центр броши был вставлен рубин, сияющий алым цветом.

— Не только меня впечатлили твои достижения, — заметила капитан. — Командующая тоже хочет с тобой поговорить.

Кизар’ари удивленно вскинула брови, уставившись на Вигриму смятенным взглядом, но встретилась лишь с типичным для той спокойствием и уверенностью в произнесенных словах. Женщина приподняла уголки в едва заметной улыбке и указала ладонью на брошь, предлагая воительнице надеть её.

— Это… — ведьма сглотнула, не веря в то, что её голос дрожит как у подростка, — это честь для меня.

— Именно, — ответила Вигрима, сложив руки на груди. — Командующие редко идут на контакт с кем-то из рядовых, так что не облажайся.

Кизар’ари кивнула и с силой ударила кулаком в левую часть груди, у самого сердца, в знак своей преданности. Капитан подала знак «вольно», после чего, не намереваясь продолжать разговор, вернулась к изучению карты, задумчиво перебирая пальцами по столу. Ведьма, тем временем, взяла в руки брошь и аккуратно, с несвойственным для неё трепетом, приколола к одежде на груди.

Поклонившись Вигриме, Кизар’ари развернулась и направилась было к выходу из палатки, но на полпути почувствовала жжение в том участке груди, где золото броши давило на кожу, после чего её взор медленно начала застилать темнота и уже вскоре воительница с шумом упала на землю, мгновенно потеряв сознание.

Вигрима могла лишь усмехнуться и подала стражницам рядом знак, чтобы они отнесли ведьму на заранее подготовленную лежанку.

* * *

Угольно-черное, сухое, но до ужаса огромное дерево возвышалось над Кизар’ари, когда она с рваным вдохом открыла глаза, только осознавая то, что провалилась в сон. Под покрытыми мозолями и шрамами руками ощущался грубый песок, несколько болезненно впивающийся в кожу словно множество мелких колючек, и ведьма, желая избавиться от этого ощущения, медленно села, со вздохом разминая зудящую шею.

Быстро оглянувшись, Кизар’ари не увидела вокруг себя ничего, кроме бескрайней пустыни, полной из серого песка, возвышающегося в плавные холмы дюн вдалеке. Под блеклым, серым небом, все казалось бесцветным, безжизненным, это место как будто давным-давно погибло и единственным, что говорило о былой красоте здешних земель, была скрюченная тень от древа, накрывавшая, казалось, всю пустыню.

Ведьма вновь вернула внимание к этому древу, высоко задрав голову и подняв глаза к небу, пытаясь охватить взглядом огромные ветви, нависающие над ней на высоте, где обычно были облака. Дыхание Кизар’ари замерло в её груди, когда она медленно поднялась на едва заметно дрожащие ноги, так и не отрывая взгляда от голых, кривых сучьев, что шли от основного ствола словно трещины по однотонному небу. В её голове не мог уложиться настоящий размер древа, ведь опустив взгляд и устремив глаза вдаль, она поняла, что даже не видит его корней, скрытых за горизонтом. Знаменитый Воин пепла, что, согласно своему прозвищу, оставляла после себя на поле битвы лишь голую землю, покрытую сажей, впервые в своей жизни почувствовала взволнованную дрожь, вызванную благоговением, перемешанным со страхом.

— Впечатляет, не так ли? — протянул голос позади неё и Кизар’ари резко развернулась, уставившись на миниатюрную, худую девушку, одетую в один лишь черный плащ.

Она открыла голубые глаза и посмотрела на ведьму, растянув губы в мягкой улыбке. Кизар’ари едва заметно нахмурилась, пытаясь не выдать своего недоверия. Одна из командующих войсками ведьм выглядела едва ли старше первокурсниц, что только прибыли в Облачную башню, ещё не понимая, на какую тропу войны они вступили. В чертах лица сохранилась несколько детская округлость, вьющиеся русые волосы спадали ей на стройные, хрупкие плечи, шея выглядела такой тонкой, что, казалось, воительница могла сломать её одним движением как той фее, погибшей совсем недавно. Но глаза этой девушки… это были глаза командующей. Холодные, устремленные точно на Кизар’ари с пронзительной внимательностью, абсолютно закрытые и нечитаемые. Эти глаза не зеркало души, а наоборот — крепкое хранилище за стенами которого нельзя разглядеть ни единой мысли.

— Леди командующая, — ведьма быстро поклонилась, как только очнулась от шока, — для меня честь видеть вас.

Девушка подняла руку, давая команду «вольно», после чего, не ответив на слова Кизар’ари, перевела взгляд на огромные, кривые ветви, сложив руки за спиной.

— Ты что-нибудь слышала об Иггдрасиле? — обыденным голосом спросила она. — Мифическое древо из земных легенд. Согласно верованиям одного из их народов, на этом дереве расположись все миры, начиная от человеческого, заканчивая местом, где живут сами боги. Красиво, да?

— Я не сильна в поэзии, — ответила Кизар’ари, — но древо, на котором держатся все миры… я не удивлюсь, если это оно.

Она невольно издала смешок, который с дрожью оборвался, когда воительница вновь посмотрела на исполинский ствол за горизонтом. Командующая, в ответ на эти слова, тихо рассмеялась и её легкий, переливающийся, словно колокольчики, смех, быстро потерялся в мертвой тишине пустыни.

— В какой-то мере да, — сказала она, — это дерево действительно поддерживает мир… наш мир.

Командующая обернулась, посмотрев на ведьму с вкрадчивой улыбкой.

— Когда-то давно три ведьмы-Прародительницы вырастили его ценой собственных жизней, — продолжила девушка. — В то время они были сильнейшими существами во всем Магиксе, миры дрожали пред их мощью и властью, никто не смел восстать против, они могли добиться всего, чего только бы пожелали, но заместо того, чтобы продолжить захватывать Магикс и подчинять его себе, они решили отдать свои жизни и могущество ради того, чтобы это древо пустило корни. Как ты думаешь, почему?

Кизар’ари некоторое время молчала, смятенно смотря на командующую. О ведьмах-Прародительницах в Облачной башне не говорил только немой и то даже тот попытается объяснить все жестами. Великие, древние существа, что однажды появились из темноты Магикса и захватили чуть ли не всё волшебное измерение, но, когда до полного покорения мира оставалось совсем ничего, они просто исчезли, оставив после себя лишь Облачную башню и прочее наследие ведьм, в числе которых, судя по всему, и это древо.

Воительница не может сказать что-то однозначное об этом. Она далека от истории и культуры, рассказы о Древних ведьмах определенно её впечатлили, но не настолько, чтобы с пеной у рта доказывать их могущество, тем более, что они в какой-то момент просто решили бросить всё на полпути, так и не завершив свою миссию. В обычной ситуации, Кизар’ари назвала бы это слабостью, но сейчас…

— Я.., — ведьма замялась, старательно подбирая в голове слова, — думаю, что великие ведьмы не стали бы идти на такую жертву просто так. Что бы за этим не скрывалось… уверена, оно должно было того стоить.

Командующая кивнула, после чего вернула глаза к древу и произнесла:

— Оно того и стоит. Да будет тебе известно, что это древо — наша возможность использовать магию, даже будучи лишенными дара рождения, коим обладают феи. Ведьмы-Прародительницы отступились от своего могущества, лишили себя неограниченной, безраздельной власти только для того, чтобы их потомки имели возможность взойти на вершину и выбраться из тени «волшебных» существ.

Девушка сошла с места, направившись к древу и Кизар’ари, недолго думая, последовала за ней, внимательно смотря на узкую спину, облаченную в плащ.

— Что делать птицам, что хотят летать, но природа даровала им слишком малые крылья? — спросила командующая. — Смотреть на орлов и ястребов, что парят высоко в небе и плестись по земле в надежде когда-нибудь достичь их величия? Что делать беззащитным зайцам, когда им приходится прятаться в норах от волков, коих они никогда не победят? Что делать в этом несправедливо созданном мире, где один с рождения может иметь силы, которых никогда не достигнет другой? Ведьмы тоже задались этим вопросом и тогда в земле, подчиненной феям, появились ростки древа, что дало возможность обычным людям сравняться с «властительницами стихий» и перестать бояться их сияния.

Командующая на секунду замолкла, после чего снова тихо рассмеялась, но на этот раз в её голосе не было слышно ни капли веселья, лишь яд и неприкрытое презрение. Отсмеявшись, она шумно выдохнула и, лениво растягивая гласные, продолжила:

— Но-о наши милые хранительницы Гармонии были не особо рады тому, что кто-то пытается забрать их индивидуальность. Они всегда были на вершине, но кто-то осмелился бороться за возможность сравняться с ними и вот «Гармонии стала угрожать опасность». Насколько жалкими созданиями нужно быть, чтобы противоречить своим же догмам?

— Весьма и весьма жалкими, — уверенно ответила Кизар’ари, изогнув губы в презрительной улыбке.

Командующая утвердительно кивнула, тихо хмыкнув в знак одобрения.

— «Помогайте сильным взойти на их вершину и защищайте слабых», — процитировала она строчку из бесполезного кодекса фей, — кажется, там забыли упомянуть, что помогать сильным можно только в том случае, если они слабее хранительниц Гармонии. Феи властвовали над этим миром с самого его зарождения, даже три великих ведьмы являлись крайне… своеобразными, но феями, их власть всегда была неоспорима, но стоило людям захотеть подняться на их уровень и это сразу же стало недопустимо.

Девушка наконец остановилась, хотя едва ли они приблизились к древу, что всё также находилось где-то так далеко, что разум воительницы не мог этого расстояния даже осознать. Командующая развернулась и сняла капюшон плаща, вместе с которым на серый песок осыпались все русые волосы, словно они были плохо закреплены на ткани лишь для вида. Кизар’ари невольно сглотнула, уставившись на лишенную волос голову девушки, в центре которой, поперек черепа, были длинной линией вырезаны крючковатые символы, смысл которых ведьма при всем желании бы не поняла. Дыхание сбилось само собой при осознании того, что перед ней стояла одна из двух оракулов Облачной башни — Младшая.

— И это то, за что мы боремся, — произнесла командующая, с лица которой так и не исчезла улыбка. — За свободу и наше право на вершину, за слом цепей, которые на нас навесили хранительницы Гармонии, за силу, что была наследием от великих ведьм-Прародительниц. Это то, за что борешься ты.

Оракул подняла руку и Кизар’ари, сама того не понимая, рухнула на колени, не сводя взгляда с лица девушки. Та обманчиво нежным, легким прикосновением пальцев, провела линию по грубому подбородку ведьмы, после чего коснулась точки между бровей на её лбу и произнесла:

— Тебе уготована великая судьба, Воин пепла. Я видела, как ты собственными руками остановишь вечную войну, феи и ведьмы наконец обретут мир и в их главе будешь стоять ты с певчей птицей на плече. Знай же: этот момент настанет уже скоро. Мы разрушили десяток стратегически важных точек врагов и подобрались критически близко к Алфее. Скоро наступит последняя битва, из которой ты выйдешь победительницей.

Она закрыла глаза и Кизар’ари почувствовала, как в точке, где кожа между бровями соприкасалась с пальцами Младшей, появился внезапный, резкий толчок, словно стержень без единой капли боли пробил кость черепа, после чего по всему её телу прошлась невыносимая дрожь, заставившая ведьму издать сдавленный хрип и застыть, широко раскрыв глаза.

— А потому я дарую тебе своё благословение, Кизар’ари, — прошептала Оракул, — по твоим жилам будет течь лишь кроха от сил Прародительниц, но даже её хватит для того, чтобы поля битвы, на которых ты сражалась, ещё долгое время пылали в карающем огне. Отныне ты не просто ведьма Облачной башни, ты — вестница поражения для Алфеи и победы для нас. Иди же, и возьми в свои руки великую победу.

Едва ли Кизар’ари понимала, что говорит Младшая. Всего за одну секунду её тело наполнилось силой, которую она не могла контролировать. Хотелось вскочить и пробежать от одного конца света до другого, хотелось схватиться голыми ладонями за камень в подножии горы и сдвинуть её в сторону, хотелось вновь взять в руки родной, тяжелый меч, и отправиться в бой, не обращая внимания на боль и кровь.

Но даже так, в конце слов оракула, она, пересиливая себя и заставляя трещащий по швам разум сосредоточиться, тихо, хрипло произнесла:

— Да, леди командующая.

* * *

— Выпьем за победу, сёстры! — звонко воскликнула Мави.

— Выпьем! — хором отозвались ей ведьмы, собравшиеся в палатке, где проходил пир в честь выигранной битвы.

Вечерняя тишина лагеря наполнилась смехом и бурными разговорами, среди которых отчетливо был слышен звон кружек, которыми сестры стукались, опьяненные после очередной разгромной победы над ведьмами.

Мави отставать от них не стала, тоже громко рассмеялась и развязно упала обратно на колени Кизар’ари, закинула ей руку на плечо, после чего опустошила очередной стакан вина. Её лицо уже заметно покраснело от выпитого алкоголя, а в глазах появился пьяный блеск, но ведьму это только больше веселило.

— Сёстры? — пробормотал Бран, язык которого тоже начал едва заметно заплетаться. — Братья тоже в-вообще-то есть… не-ет, я, конечно, понимаю, что тут девок больше, но я же тоже сущ… существую!

— Значит твоё существование не настолько заметно, чтобы упоминать о нем, — зубасто улыбнулась Мави, — правильно я говорю, Зари?

Кизар’ари громко усмехнулась и одобрительно сжала бедро ведьмы, довольно слушая вырвавшийся из неё прерывистый вздох.

— Возможно, малышу стоит приложить больше усилий, чтобы его начали замечать, — лениво протянула она, доливая себе вина.

— Вот именно, — поддакнула Мави, — тебе нужно очень сильно постараться, чтобы выделиться, особенно когда рядом Зари. Слышал? Она благословение оракула получила!

— Да кто не слышал, — пробормотал Бран, — весь лагерь об этом говорит.

Воительница лишь пожала плечами, не скрывая своего самодовольства от этого факта. Оракулы редко удостаивают обычных ведьм своими благословениями и каждый раз эти ведьмы становятся героями, о которых говорит вся Облачная башня, а значит и Кизар’ари предстоит такая судьба, ведь провидицы не ошибаются. И кто такая Кизар’ари, чтобы не упиваться славой и силой, что ей даровали? Она принесет Облачной башне победу над феями, это ли не повод для пира? Героине вечной войны, что положит конец распрям своими руками, не престало сдерживаться в собственных желаниях.

— Это не первый и не последний пир, — уверенно протянула воительница, растянув губы в широкой, горделивой улыбке. — Впереди нас ждет ещё очень много празднеств в честь победы.

Кизар’ари легко хлопнула Мави по бедру, призывая ту сместиться и сесть на лавку рядом, чтобы она могла встать. Ведьма обиженно надула губы, словно маленький ребенок, но покорно встала с колен воительницы, при этом демонстративно сложив руки на груди в знак своего недовольства. Кизар’ари лишь усмехнулась, после чего налила себе новую кружку вина и встала, поднимая тост.

— Сестры и братья! — громко воскликнула она, привлекая к себе внимание.

Голос воительницы тяжелым, сильным рокотом прокатился по палатке и в одно мгновение воцарилась тишина. Все ведьмы повернули головы к Кизар’ари, их глаза сверкали в ожидании.

— Сегодня мне была оказана величайшая честь, — торжественно продолжила она, — одна из двух оракулов явилась ко мне и даровала своё благословение! Она позволила моим глазам увидеть великое древо, а ушам слышать часть будущего, которое она узрела, и это будущее несет победу в вечной войне для нас!

Ведьмы тут же радостно закричали и захлопали, наперебой восклицая поздравления и не сдерживая радость от услышанной новости. Терпеливо дождавшись, когда сестры отведут душу и утихнут, Кизар’ари вновь начала говорить:

— И ради исполнения этого пророчества мы должны приложить все силы, что у нас есть! Знайте же, что по словам Оракула скоро настанет наша последняя битва, которая станет решающей! Совсем скоро Истоковая война будет ОКОНЧЕНА!!

Палатка взорвалась радостными возгласами и ревом воспрявших духом ведьм. В воздух взлетели пустые кружки и головные уборы, которые они, не сдерживаясь, подбрасывали дабы показать свою радость. Многие вскочили со своих мест и начали обниматься, многие схватили свои стаканы и, встав на лавки, подняли в воздух, поддерживая тост Кизар’ари. Та широко, зубасто улыбнулась и закричала:

— Так выпьем же за последнюю битву! ВЫПЬЕМ ЗА НАШУ ПОБЕДУ!!

— ВЫПЬЕМ!! — хором отозвались ей ведьмы, после чего все как одна осушили кружки до дна и вновь продолжили хохотать, да петь торжественные песни, ободренные словами воительницы.

Кизар’ари за несколько секунд выпила всё вино, что было в её кружке, после чего со смехом рухнула обратно на лавку, когда Мави, радостно крича, обхватила руками её шею и повисла на крепком теле ведьмы, возбужденно мотая ногами на весу.

— Ты просто великолепна! — воскликнула она, когда Кизар’ари, подхватив её под талию, вновь посадила себе на колени, терпеливо ожидая, когда девушка перестанет взбудоражено стучать ногами по лавке. — Вот она, моя Зари! Великая победительница, благодаря тебе мы выиграем эту войну! Слышали все?! Благодаря ей!!

— Благодаря ей, — прозвучал ленивый, но довольный голос и, обратив внимание на вход в палатку, Кизар’ари увидела Вигриму, что растянула губы в улыбке и подняла тост. — Кизар’ари, воин пепла.

— БЛАГОДАРЯ ЕЙ!! — тут же отозвались ведьмы, вновь подняв в воздух кружки. — КИЗАР’АРИ, ВОИН ПЕПЛА!! КИЗАР’АРИ, ВОИН ПЕПЛА!!

Палатка гудела от криков и дружного хора ведьм, поднимающих один громкий тост за другим, стоило одной сказать слово как её тут же подхватывала сотня других и так до самой глубокой ночи, когда сестры были уже слишком пьяны чтобы продолжать говорить что-то внятное. Кизар’ари лишь улыбалась и поддерживала каждый тост, который считала нужным, с блаженством и упоением слушая восхваления, что следовали одно за другим словно бурный водопад.

Время пира пролетело незаметно за постоянно пополняющимися кружками вина и едой, в конце концов, когда за пределами палатки были слышны сверчки, ведьмы начали потихоньку расходиться, еле поддерживая друг друга дрожащими от алкоголя руками. Медленно, но верно, столы опустели, там остались лишь уснувшие сестры, которые тут и останутся до самого утра.

Кизар’ари, тоже заметно пошатываясь от алкоголя, медленно поднялась, разминая затекшие плечи.

— Это был великолепный пир, — протянула она, облегченно вздыхая. — Как и всегда.

— Эй, ты что, спать собралась? — протянула Мави, сузив глаза в пьяном прищуре. — А твое обещание? Я этого весь день ждала!

Она схватилась за руку воительницы и положила подбородок ей на плечо, выпятив нижнюю губу словно маленький ребенок, у которого отобрали конфету. Алкоголь действует на эту девушку самым очаровательным образом.

— Ни в коем случае, — улыбнулась Кизар’ари, после чего положила руку ей на шею и притянула к себе, схватив губы в глубоком, томном поцелуе.

Мави стремительно обмякла в её руках и с едва слышимым стоном положила ладони на плечи воительницы, прижавшись к её телу так отчаянно и сильно, что в продолжении этой ночи не оставалось никаких сомнений.

Кизар’ари заставила себя оторваться от губ ведьмы и подняла взгляд на Брана, который все также сидел неподалеку, подперев голову рукой и смотря на них пьяным взглядом, в котором, тем не менее, можно было достаточно хорошо различить тлеющие угли страсти.

— Подумал о моем предложении, малыш? — ухмыльнулась Кизар’ари.

Бран резко выдохнул и тихо рассмеялся, уронив голову на грудь. Некоторое время он молчал, барабаня пальцами по столу, пока Мави, капризно сморщив нос, не сказала:

— Думай уже быстрее! Я ненавижу ожидание!

Кизар’ари успокаивающе погладила её по спине, терпеливо ожидая, когда парень решится. Тот в конце концов развел руками и встал с лавки, после чего направился к ведьмам.

— Служение в одном отряде с тобой однажды сведет меня в могилу, — произнес он. — При чем не только в физическом смысле.

— Если будешь приходить к плохим решениям — сведет, — улыбнулась Кизар’ари, хватая его подбородок и уверенно притягивая к себе.

Остановившись в считанных сантиметрах от лица Брана, она, пристально смотря ему в глаза, прошептала:

— Но ты умеешь делать правильные выборы.

Бран заметно сглотнул и поднял руки к верху, давая понять, что сдается и отдает всю власть над этой ночью воительнице.

И кто такая Кизар’ари, чтобы не упиваться силой, что ей даровали?