Возрождение (гет)

«Прости меня, Рон, прости меня, прошу!

Во мне еще остались к тебе чувства, я все еще люблю тебя, но… я больше не могу так, Рон. Не могу больше терпеть твои измены и не намерена. Я ухожу от тебя. Пожалуйста, постарайся меня понять и не искать — я давала тебе шанс, но больше сил нет, — я ухожу.

Прощай.

Больше не твоя Гермиона»

Молодая миссис Уизли дописала прощальное послание своему будущему бывшему мужу. Она обвела грустным взглядом крохотную и такую родную кухоньку в их с Роном доме, который они приобрели два года назад, перед самой свадьбой. Тогда ей казалось, что вот она, жизнь, что с победой над Волдемортом все наладится и жизнь будет похожа на сказку. Не получилось. Жизнь погрязла в бытовых трудностях. Да еще и Рон, так и не получивший признания, оставшийся в тени Гарри, не мог смириться со своим положением. Сначала он начал пить, а потом и погуливать. Первое время Гермиона пыталась с этим мириться, пыталась прощать, понять, но, в конце концов, нервы ее сдали, и она решила, что с нее хватит. Тяжело собирать осколки брака, когда его вновь и вновь пытаются разбить.

Когда они выбирали этот домик в Годриковой впадине, когда решали, куда поставить небольшой обеденный круглый стол и Гермиона уговорила Рона поставить его у окна, когда они выбирали кухонную мебель и остановились на сероватом буке, решив, что так будет органичнее и приятнее… тогда она и подумать не могла, что спустя всего несколько лет будет смотреть на светлую кухню и тихо ненавидеть собственный дом. Дом и своего супруга. Тяжело вздохнув, Гермиона уже собиралась оставить прощальную записку под заварочным чайником, как вдруг в камине в гостиной что-то бухнуло.

Вздрогнув, Гермиона тут же побежала на шум.

В тесной и темной гостиной, в которой света было мало благодаря буйным кустам сирени, росшим прямо под окном и не дававшим солнцу вволю нагуляться по палевым стенам и деревянному полу, отряхивал с себя сажу Гарри Поттер. Вид у него был взволнованный. И Гермиона сразу поняла почему.

— Рон… Мунго, — только и смог выдавить из себя Гарри. — Скорее.

Гермиона кивнула в ответ и, смяв в руке записку, отправилась в камин. Что-то случилось с этим глупым Роном. Что-то ужасное, иначе Гарри не явился бы сюда в таком виде. Почему-то Гермиона не ощутила того волнения за мужа, которое испытывала раньше, когда он только стал аврором. Сейчас ей было грустно от того, что уйти от Рона у нее в ближайшее время, скорее всего, не получится. Он умудрился за эти несколько лет убить в ней то светлое, что теплилось в ней с третьего курса. Рон своими действиями полностью убил в ней любовь.

* * *

Прибыв в больницу Святого Мунго, Гермиона воспользовалось метелочкой, висевшей у камина, чтобы стряхнуть с себя остатки сажи. Именно из-за того, что мантии часто пачкались при таком способе перемещения, она не любила пользоваться каминами, но на больнице стояли антиаппарационные чары, и другого способа быстро попасть в больницу не было. Повесив щеточку на место, миссис Уизли быстро направилась вслед за Гарри Поттером, вылезшим из другого камина.

— Что с ним произошло, Гарри? — на ходу спросила она.

— Пожиратели, — коротко ответил Гарри, поворачивая за угол в коридор, ведущий к палатам. — Поступило сообщение о том, что несколько недобитков решили возродить Волдеморта. Я и взял Рона с собой, ну… — он на мгновение замолк. — Подумал, что ему нужно немного развеяться, почувствовать себя нужным. Мы долго не могли найти их, решили разделиться. А там… Рон нашел их первым. Ритуал прервал, но и сам пострадал, я успел только в самый последний момент, когда кто-то собирался послать в него непростительное.

Гермиона похолодела. Рона чуть не убили. Чуть не лишили жизни. Она же вообще могла бы его потерять, навсегда. И почему-то даже в этот момент в ее сердце ничего не пошевелилось. Ровным счетом ничего.

Наконец они нашли нужную палату и зашли туда. Вернее, Гарри влетел туда пулей, а Гермиона медленно и осторожно зашла. Палата была одноместной, небольшой, но светлой, тут пахло лечебными зельями и свежими простынями.

Рон сидел на постели и, судя по виду, был вполне здоров. Вот только увидев Гарри, Рон как-то разочарованно вздохнул, а затем кинул взгляд на Гермиону. Странный взгляд, будто недовольный, словно Рон ее совсем не ожидал увидеть. Затем, задумавшись на мгновение, словно вспоминая что-то, Рон вымученно улыбнулся. И все равно он оставался странно далеким и чужим для Гермионы.

Медленно она подошла к постели и присела на самый краешек, взяв ладонь Рона в свои руки, Гермиона с тревогой заглянула ему в лицо. Совершенно бескровное, как будто осунувшееся, с глазами, горевшими, как при лихорадке.

— Как ты? — тихо спросила она.

— Лучше, чем выгляжу, — усмехнулся он и тут же стал похож на себя прежнего. Того, кого Гермиона когда-то безумно полюбила. — Не волнуйся так за меня.

— Ах, Рон, — у Гермионы отлегло от сердца. — Как же тебя угораздило так? Ну, милый, скажи, почему ты не дождался Гарри.

Рон задумался и кинул взгляд на Гарри.

— Я н-не помню, — он пожал плечами. — Честно говоря я вообще многого не помню. Скажи, мы что, женаты?

Гермиона потрясенно уставилась на своего мужа. Забыл? Он об этом забыл? Ей понадобилось несколько секунд, чтобы совладать с собой и взять себя в руки.

— Да, Рон, мы женаты.