Реки не текут вспять (джен)

— …Трёх оборотов будет достаточно, — многозначительно посмотрел на Гермиону Дамблдор и, напевая под нос, пошёл к выходу из Больничного крыла.

Пока события неслись бешеными гипогрифами, думать о произошедшем было некогда, но теперь всё прочитанное предстало перед глазами ровными строчками, и Гермиона ощутила ужас.

Слюна оборотня настолько вирулентна, что надеяться им не на что. Да, профессор Люпин их не укусил, но это ведь и не обязательно для заражения…

— Трёх оборотов? — недоумевающе переспросил Гарри закрывающего двери Дамблдора, но тот не ответил. — Гермиона? О чём он говорил?

— Это — хроноворот. — Гермиона решительно кивнула сама себе и шагнула к другу. — Мы переместимся во времени… — В глазах Гарри плескались вопросы, но она не стала терять время и накинула ему на шею цепочку артефакта. — Потерпи, я сейчас всё объясню… — Обернулась на таращегося на них Рона, с загипсованной ногой лежащего у окна, и вздохнула. — Прости, Рон, но твоя нога…

Трёх оборотов, по мнению Гермионы, было недостаточно. Чтобы спасти Сириуса — наверное, этого хватит, профессору Дамблдору виднее, а вот чтобы спасти их с Гарри — точно мало.

На первом курсе, когда они были убеждены в виновности Снейпа и бездумно бросились спасать Философский камень, Гермионе казалось, что они действуют очень по-взрослому — им ведь удалось преодолеть все испытания! На втором курсе ей казалось, что она очень умная — ведь догадалась, кем был Ужас подземелий! Но сейчас, снова каким-то чудом выбравшись из жутких приключений, Гермиона не чувствовала себя победителем или самой умной третьекурсницей и не назвала бы произошедшее «чудесным». Да, им удалось спасти Клювокрыла и Сириуса, но цена…

Профессор Снейп ведь знал, что Люпин оборотень. Глупо было полагать, что это она, третьекурсница Гермиона Грейнджер, такая уникальная девочка, что единственная смогла догадаться о болезни учителя, а взрослые ничего не подозревают. Какая наглость, в конце концов, с её стороны, считать учителей глупее себя!

Гермиона прокрутила колёсико хроноворота пять раз и подняла голову.

— Гермиона… — начал Гарри и замолчал, с изумлением глядя на мелькающие вокруг них картины.

— Это — хроноворот, — повторила она и, взяв Гарри за руку, потащила его из безлюдного в это время Больничного крыла, на ходу рассказывая о том, как профессор МакГонагалл разрешила ей не отказываться от выбранных предметов и дала артефакт, позволяющий посещать идущие одновременно занятия, и о том, что означали слова директора о трёх оборотах. — За три часа мы могли бы придумать, как спасти твоего крёстного, но… Гарри, Люпин нас заразил! Мы должны помешать нам снова оказаться в той ситуации…

Гарри не перебивал и слушал внимательно. В отличие от лучшей подруги, Гарри не читал десять книг про оборотней, зато в доме Дурслей видел фильмы, которые смотрел Дадли, а потому он тоже знал, как именно происходит заражение… И что ещё хуже — чувствовал непонятные перемены в себе. Он не знал, как их объяснить или что они значат, но слова Гермионы всё расставили по местам и он не сомневался, что заражён…

— Слюна, да? — после паузы сказал он без вопросительной интонации.

— Да, слюна попала в царапины, — со слезами на глазах подтвердила Гермиона и всхлипнула.

Они замолчали, сидя рядом на лавочке и заново переживая ужасные мгновения. Сириус пытался их спасти, кидался на оборотня, кусал его и всеми силами старался отвлечь, но это не помогало, ведь каким бы здоровенным ни был пёс, волк был больше и сильнее. И хотя профессор Снейп успел не допустить укусов, появившись буквально за мгновение до того, как клыки сомкнутся на Гермионе или Гарри, он всё же опоздал — капающая из оскаленной пасти слюна уже попала на исцарапанные при сопротивлении руки ребят.

Посовещавшись, Гарри с Гермионой решили выбрать самый простой путь и просто не пустить себя к Хагриду, вместо этого обратившись к взрослым. Конечно, нельзя менять прошлое, но… Страх, даже ужас перед уготованной судьбой затмил остатки послушности, тем более что Гарри даже не стал дослушивать про правила и просто отмахнулся — речь ведь шла про их жизни и будущее!

Они пошли к Хагриду раньше, посмотрели на Клювокрыла, выпили чая и… Гермиона наколдовала клетку для Коросты за миг до того, как Гарри успел схватить крысу и свернуть той шею.

— Мы пойдём! — вскричала Гермиона, хватая клетку одной рукой, а второй отталкивая друга. — Нам пора!

Гарри не сводил глаз с предателя, погубившего его семью, но позволил себя увести.

— Мы должны сдать его в Аврорат, — напомнила Гермиона. — Ты же сам так решил, помнишь? Гарри! Нельзя его убивать!

Гарри нехотя кивнул.

Где искать Сириуса, они не представляли, зато местонахождение второго Мародёра, который без проблем узнает крысу и поверит в странную историю, им было известно, и они поспешили в замок к профессору защиты от тёмных искусств.

Было очень странно действовать иначе, чем в прошлом. Гермиона и Гарри это не обсуждали, но чувствовали внутреннее сопротивление при каждом шаге, что менял прошлое. Тянуло повторить уже совершённые шаги — отправиться к Дракучей Иве, увидеть Сириуса, оглушить Снейпа… Знание, к чему это приведёт, тормозило, конечно, но тяга от этого не уменьшалась.

Однако они оба знали, что должны, обязаны справиться, что это вопрос жизни и смерти, и потому молчали, не делясь друг с другом сложностями, и продолжали шагать в сторону апартаментов Люпина.

Короста билась о прутья клетки и верещала, Люпин был изумлён, но им удалось задуманное: зелья, останавливающее превращение, было выпито своевременно, Питер Петтигрю скован чарами взрослого волшебника, а профессор Дамблдор, которого Люпин вызвал, ещё не знал о том, что Гермиона с Гарри изменили прошлое, а потому похвалил их за обращение ко взрослым и сам вызвал авроров и пообещал проследить за тем, чтобы дело Сириуса пересмотрели.

И даже о казни Клювокрыла все забыли — министру было не до таких мелочей, когда на его глазах кавалер ордена Мерлина оказывается не тем, кем его тринадцать лет считали все английские волшебники!

— Мы сделали это, Гермиона.

Они остановились в коридоре, не дойдя до Больничного крыла — ещё оставалось время «в прошлом».

Гарри счастливо улыбался, было видно, как внутри него расцветают фантазии о будущем — где ему не придётся возвращаться на лето к Дурслям, где Сириус снова приглашает его жить вместе, где он наконец перестаёт быть одиноким и никому не нужным мальчиком и живёт нормальной жизнью…

— Даже не верится, что нам удалось, — тихо ответила Гермиона.

Она и вправду не могла поверить в это. Если бы менять прошлое было так просто, разве не стал бы каждый это делать? Если правило не обязательно к исполнению, разве стала бы профессор МакГонагалл пять раз озвучивать его, требуя от Гермионы повторить, что она поняла, запомнила и будет ему следовать? Разве…

В книгах не говорилось, какие именно последствия ждут нарушителей, и эта неопределённость здорово нервировала.

Но прошлое было изменено. Сириус не подвергся нападению дементоров и не был схвачен. Петтигрю не сбежал и отправился в министерскую тюрьму до суда. Клювокрыла не казнили. И даже Рон был не в Больничном крыле, потому что не ломал ногу, а ждал их в гостиной Гриффиндора и обижался, что они куда-то пропали и ничего ему не сказали.

Гарри с Гермионой переглянулись и заулыбались…

Всё получилось!

Двадцать семь дней спустя

Гермиона проснулась измученной. Вечером они с родителями ходили в кино, а потом совсем немного прогулялись по парку, и она легла рано. Но состояние было таким, будто она пробежала Марафон и одновременно подхватила грипп — всё тело ломило. Часы показывали девять утра, в доме было тихо — родители уже ушли на работу, — и Гермиона позволила себе поваляться.

Встать её заставил голод. Не просто желание перекусить с утренней чашкой чая, а настоящий голод — как будто она несколько дней ничего не ела.

По привычке достав тосты, Гермиона задумчиво стояла перед открытым холодильником и мысленно отбрасывала варианты. Салат с брюссельской капустой, йогурт, мягкий сыр — ничего из этого не хотелось, всё казалось неподходящей едой. Захлопнув дверцу, машинально налила чай, взяла чашку и поняла, что хочет мяса.

Стейк.

С кровью.

Большой кусок мяса без всякого гарнира.

Очень большой кусок мяса…

— Мамочки… — пролепетала она, не замечая, как чашка наклоняется и чай льётся на стол.

Прошлое невозможно изменить. Теперь она знала это наверняка… Можно вмешаться в ход событий, заставить реку времени потечь по другому руслу, но изменить прошлое никак нельзя — реки не текут вспять.