Больничный лист владыки ситхов (джен)

— Какая отвратительная рожа.

Лицо лидера Восстания скривилось в брезгливой усмешке. Люк кивнул на всякий случай. Парень не вполне понимал, зачем он понадобился столь значительной персоне, коей в его глазах была неистовая Мон — мятежный сенатор и лидер Восстания. Явиться к ней велено с вещами. Но почему-то не на посадочное поле, а в подвалы древнего джедайского храма.

Сложность положения, в которое угодили силы Альянса на Явине, Скайуокер понимал. Что там, собственно, понимать, когда блокирующие планету ИЗР-ы даже днем невооруженным глазом видны. И это уже на третий день после битвы за «Звезду смерти». Формально Альянс мог считать тот бой своей победой. Самое грозное оружие современности — боевой планетоид «Звезда смерти», который за несколько дней до этого одним выстрелом буквально снес супермощный планетарный щит Альдераана, теперь получил серьезные повреждения и позорно бежал. Имперские новостные ленты третий день только и орут, что про героический «Обсидиан», пилоты которого ценой своих жизней отбили вероломное нападение террористов на «имперскую научно-исследовательскую станцию». Напрямую о гибели Дарта Вейдера пока не объявлено, но к тому все идет. Едва ли Палпатин разрешит сообщать о пленении второго лица своей Империи.

Люк перевел взгляд туда же, куда смотрела госпожа Мотма. За прозрачной стеной медицинского бокса на высокой каталке лежал человек. Про отвратительность рожи Люк рассуждать не готов. Голова лысая, а на лице несколько свежих ссадин. Всего остального под простыней невидно. Хотя было в накрытом силуэте нечто неправильное. Только Люк пока не мог понять, что.

— Люк, вы уколы делать умеете?

Скайуокер неопределенно пожал плечами. Чего тут уметь-то? Только после того, как хвастался тем, что с одного выстрела попадает в нору крайт-песчанки, а потом не смог послать торпеду в шахту «Звезды смерти», болтать лишнего не хотелось. Во внятном ответе лидер Альянса и не нуждалась, продолжив.

— Вам необходимо провести несколько дней рядом с ситхом. Видите ли, скрыть факт пленения не удалось. Фото уже гуляют в сети. Если он сейчас умрет, нас обвинят в преднамеренном убийстве. Нам он нужен как щит от орбитальной бомбардировки. В идеале, если состояние стабилизируется, возможен открытый суд над палачом, после которого битва за Явин не станет для нас легче, но примет совсем иное идеологическое наполнение.

— Но я не врач.

— Вы джедай. Если у кого и получится приблизиться к ситху, так только у вас.

— Он, гад, никого к себе не подпускает. Три медкомплекса разнес, — забубнил из-за спины Мотмы человек в мятом медицинском балахоне. — А у нас каждый дроид на вес золота. Да и не велика премудрость — стимулятор вколоть. Лечить там все равно нечего, просто поддерживать, чтоб не издох.

Резкость врача по отношению к пациенту на миг покоробила, но тут же услышанная душевная боль помешала осудить чужую жесткость. Люк был слишком неопытным менталистом, чтобы разобрать, по кому скорбит главврач их госпиталя. Но сил понять, что основания ненавидеть Дарта Вейдера у этого человека имелись более чем достаточные, хватило.

— Короче, парень, будет лучше, если ты эти несколько дней прямо здесь и поживешь.

Врач гостеприимно распахнул перед Люком двери палаты, одновременно задвигая ногой тощий рюкзачок внутрь.

И вот герметичные двери почти бесшумно закрылись за спиной. Вроде бы и стена прозрачная, и народ в коридоре толпится, а на душе стало как-то не по себе. Одиноко, наверное. Потому что, если это не одиночество, то следует признать, что Люк Скайуокер боится лежащего перед ним ситха.

«И ничего страшного. Это ему положено меня бояться, вот!» успокаивал себя Люк осторожно усаживаясь на кушетке в углу палаты. Стараясь не демонстрировать излишнее любопытство, но при этом и из виду лорда не выпускать (ситх — есть ситх, мало ли), Люк принялся изучать оставленную врачом инструкцию. Через час ввести стимулятор, еще через час покормить, а еще следить, чтобы гад как-нибудь трубки не выдернул. Дышать самостоятельно он не мог.

И что ему целый час тут делать? Знал бы, заранее в деку игр накачал бы, что ли. В подвале голонет не тянул почти. Или это импы помехи ставмли? Вон, столичные новости смотри — обсмотрись. Только сидеть, уткнувшись носом в экран, неудобно. Вон и часовой из коридора на него смотрел. И какие-то алиены из персонала остановились и пялились. Конечно, Люк понимал, народ не на него глазеть сбежался. На Вейдера. Тем не менее.

Подгоняемый чужими любопытными взглядами Скайуокер поднялся с места, чтобы осмотреть вверенную его попечению территорию. Неспешно, словно выбирающий дроида дядя Оуэн, прошелся вдоль стен. Постоял у мерно шипящего аппарата искусственной вентиляции легких. Пошел на второй круг. Затем на третий. С каждым разом сокращая расстояние до каталки с ситхом. Тот вроде бы беситься не начинал, и Люк продолжал осторожное сближение.

Наконец замер совсем рядом. То, что показалось ему странным в складках простыни в самом начале, он уже разглядел. У Дарта Вейдера нет ног. И одной руки, кажется, тоже. Это его третьего дня так отоварило, или раньше? Нет, быть того не может, чтоб с протезами и так пилотировать. Люк и сам не заметил, что пялился на лежащего перед ним человека во все глаза. Сам не заметил, но о бестактности поведения ему тут же намекнули.

Скайуокер практически напоролся на ледяную сталь голубых глаз ситха. В них не было не только страха, но куда более ожидаемой ярости. Только беспощадная ирония. Беспощадная прежде всего к самому себе, но не только. Это Люк понял, когда невидимые пальцы сдавили горло. Едва удержался от того, чтобы не схватиться за ставший вдруг нестерпимо узким ворот. В глазах ситха появился живенький интерес. Садист.

Вдруг хватка исчезла. Теперь удержаться от излишне жадных вдохов.

— Чего остановился? — зло огрызнулся джедай.

— Смысл?

Ситх пытался усмехнуться, но корка на разбитых губах потрескалась, и по подбородку медленно стекла струйка крови. Людоед-кровопийца, в чистом виде.

Люк нерешительно переступил с ноги на ногу, судорожно соображая, как бы ответить, чтобы солидно вышло. Главное — чтоб ситх не подумал, что молодой повстанец его испугался.

— Меня зовут Люк Скайуокер. Помнишь такую фамилию? Я сын джедая Энакина Скайуокера! Так что даже не надейся!

Вейдер помнил. Но страха или ярости не проявил и теперь. Только попытался отвернуться. Трубки аппарата искусственной вентиляции легких не давали этого сделать как следует. Какой-то уж очень уравновешенный ситх Люку попался, и от этого парню сделалось неловко. И он попытался спрятать свою неловкость в потоке слов.

— Это я почти взорвал «Звезду смерти». Помните, как дело было?

Лорд никак не отреагировал, поэтому помнил ситх события трехдневной давности или нет, Люк принялся рассказывать.

— Вы мне в хвост пристроились, а Хан Соло на своем «Соколе» вас подрезал. Тут я торпеду и выпустил. Хаттом буду, если вру, но я видел, что она в шахту ушла! А потом вы прямо передо мной откуда-то сверху свалились, и торпеда вам навстречу из шахты вылетела. Как она на другом полушарии «Звезды» оказалась, врать не буду — не видел, потому что тут мы с вами столкнулись. Но по всему выходит, что это именно та торпеда, что об край зеркала суперлазера ударилась и здорово его покорежила. Так что станция в гипер ломанулась, как крайт-драконом укушенная. А Хан меня подобрал. Только наши машины так накрепко сцепились, что ему и вас до базы тащить пришлось. Вот так вы тут и оказались…

Вейдер на рассказ никак не отреагировал. Помолчали.

— Утром в имперских новостях передавали, что четверых пилотов «Обсидиана» подобрали живыми. Только я имена не запомнил. Сейчас попробую найти.

Люк поднес свой датапад так, чтобы лорд мог причесть текст на экране. Список погибших и выживших пилотов «Обсидиана». Лицо осталось каменным, но показалось, что ситху было больно. Или это юный джедай пытается найти в душе чудовища хоть что-то человеческое?

— Вот, смотрите. Экстренное сообщение. Император удовлетворил прошение губернатора Таркина об отставке. Теперь уже бывший гранд-мофф под грузом ответственности за неудачи под Альдерааном и Явином решил удалиться в добровольное изгнание.

На это известие лорд отреагировал насмешливым фырканьем.

— Думаете, добровольность решения моффа император простимулировал?

Отвечать Вейдер не счел нужным. Только Люк почувствовал всю глубину пренебрежения, которое ситх испытывал к злополучному Таркину. Причем возникло оно не здесь и не сейчас. А ведь лорд, может, и не желая этого, спас своему сопернику жизнь, при этом сам влип.

— Да вы не берите в голову. Вас, очень даже может быть, что на кого-нибудь из наших обменяют…

Прозвучало фальшиво. Вейдер фальшь почувствовал, но вновь предпочел не отвечать. Но и вновь пытаться отворачиваться не стал. Просто прикрыл глаза. Люку же вдруг сделалось совсем одиноко. Сидеть молча стало тоскливо.

— Укол делать пора… — почти жалобно напомнил о себе джедай.

Дарт Вейдер не шелохнулся. Скайуокер счел это добрым знаком и взялся за инъектор. Хатт… Новоявленный медбрат едва не выронил инструмент, когда, отдернув простыню, обнаружил, что и кисть казавшейся до этого целой руки искусственная. Мало того, механические пальцы изрядно помяты. По-видимому, три меддроида ситх разнес, когда те демонтировали остальные протезы. Хорошо хоть Люку хватило ума не озвучивать свою догадку вслух. Или это инстинкт самосохранения был? Уж очень явственно заклокотала рядом чужая свирепая сила.

Пациент открыл глаза, только когда Люк закончил медицинские манипуляции и осторожно вернул простыню на место. Открыл с большим трудом. Глаза гноились, отчего веки основательно слиплись. Неудивительно, после трех дней лежания под яркой лампой, когда даже голову в сторону не повернуть.

Пришлось промывать. Главное, не показать, что без привычки тебе это неприятно. А ведь ему и судно из-под ситха выносить придется. Ладно, проблемы по мере поступления. Пока же найти, где тут можно приглушить свет.

— Не положено.

Обеспокоенный ухудшившим обзор охраняемой палаты сумраком часовой всунул голову из коридора.

— А устраивать из больницы зоопарк положено? — вкрадчиво поинтересовался Люк, благо на базе закончилась очередная вахта, и любопытствующего народа, желающего за цену малую поглазеть на пленного лорда ситхов, заметно прибавилось.

— Но-но, полегче! Молоко на губах не обсохло, а учить лезешь!

Высокомерное замечание показалось обжигающе обидным. Нестерпимо захотелось врезать гаду. Юный джедай вроде бы сдержался. Только от его свирепого взгляда часовой тихо ойкнул и прикрыл за собой дверь, а коридор очистился от зрителей почти мгновенно. За спиной одобрительно хмыкнули. Ситху понравилось, что на него перестали пялиться как на зверя в зоопарке, или это и было то опасное проявление гнева, что, по словам Кеноби, на Темную сторону ведет?

Люку сделалось не по себе, и следующий час или два он тихо сидел в уголке, стараясь никак себя не проявлять.

А потом лорду Вейдеру стало плохо. Встревоженный Скайуокер вскочил на ноги, наблюдая за тем, как на посиневших губах задыхающегося ситха пузырилась кровавая пена. Потом начались судороги. Да такие, что окаменевшее тело изгибалось так, что того гляди, рухнет на пол. Аппарат искусственного дыхания пискнул и смолк. Трубки из носа пациента просто выскочили.

Приходить на помощь перепугавшемуся Люку никто не спешил. В захваченном паникой мозгу мелькнула безумная мысль о том, что все нарочно подстроено. Не сумевшего уничтожить «Звезду смерти» джедая-неудачника обвинят в убийстве ситха, может, даже имперцам сдадут в качестве доказательства непричастности к этой смерти прочего Альянса…

Но очень быстро эта мысль исчезла. Потому что стоять и смотреть на агонию оказалось нестерпимо. Потом Люк не мог внятно объяснить, что, как и почему он делал. Действовал, что называется, по наитию. Вцепился руками в плечи ситха, прижимая того к его ложу, чтоб не свалился и не бился о твердую поверхность. При этом понимал, что действует не столько мышечной силой рук, которые и рядом не стояли со стальными жгутами тренированных мышц лорда, а собственно Силой.

Правда, осознал Люк это гораздо позже. Сейчас не до того. Стоило погрузиться в поток Силы, как он начал чувствовать лорда Вейдера как самого себя: ему катастрофически не хватало воздуха, а легкие горели огнем. Люк попытался погасить это пламя, глуша боль, свою или ситха — не понять. Потом начались видения. Теперь огонь полыхал не только внутри, но и снаружи. А впереди каменным изваянием с отраженными на лице оранжево-багровыми всполохами стоял молодой Бен Кеноби. И он не торопился на помощь горящему заживо Люку. Или Вейдеру? Не разобрать. Всполохи слабеют, но не исчезают. Теперь перед Люком стоит вроде бы он сам, только маленький и испуганный: «Мастер Скайуокер. Мы не знаем, что нам делать». Синий всполох и новая волна боли.

Потом видения вроде бы прекратились, зато голоса вполне себе остались. Как и ощущение того, что на него смотрят. Только сил оглянуться нет. А уверенность в том, что за спиной он никого не увидит, очень даже есть. Зато иллюзия присутствия при чужом разговоре имелась чудовищно достоверная.

— Отпустите, учитель… Не могу больше… Позвольте мне уйти… — хрипел Вейдер.

— А младшенький у вас тряпка, Сидиус! — зашелестело ехидное подобие ветра.

И вновь хрип Вейдера:

— Вам нельзя так напрягаться, учитель…

— Держись, мой мальчик. Стисни зубы и держись. А вы, владыка Кун, заткнулись бы и лучше за сопляком присмотрели, — ответил ветру далекий и надтреснутый раскат грома.

— Не боись, присмотрю. Ситх ребенка не обидит. Гы-гы.

Потом Люк отключился. Ни голосов, ни видений. Очнувшись, обнаружил себя уткнувшимся носом в скомканную простыню, накрывающую Дарта Вейдера. Парень так и лежал, уткнувшись головой в живот ситха и вцепившись рукой ему в плечо. Чужая кожа под пальцами вдруг показалась невозможно холодной. Умер?

— Вот ведь — молодость. Дрыхнет мордой в чужом дерьме и в ус не дует.

Люк вскочил на ноги словно ужаленный. Едва не перевернул портативный комплект для игры в дежарик. Лорд Вейдер недовольно фыркнул и не иначе как взглядом переставил фигуру на доске. Сперва парню показалось, он играл сам с собой. Но за спиной вновь раздался уже знакомый голос-ветер.

— А мы вот так!

Другая фигура двинулась с места. Люк обернулся. Свет в палате оставался притушенным. В полумраке помещения проявилась полупрозрачная тень. Высокий темноволосый мужчина-человек с волевым лицом и пылающим огнем взором.

— Вы... Вы призрак одного из джедаев — основателей этого храма?

— Ну… С определенной точки зрения, можно и так сказать.

Люк прибавил свет, и призрак исчез не попрощавшись. Парень аж головой замотал, отгоняя морок. Или призрак никуда не ушел, а затаился, пользуясь своей невидимостью на ярком свете? Ладно, пусть себе прячется. Опасности от него джедай не видел. Хотел бы напасть — напал на спящего.

Скайуокер с отвращением отбросил в сторону перепачканную кровью простыню. Вдруг пришла мысль о том, что у лежащего уже четвертый день на жесткой поверхности ситха пролежни запросто возникнуть могут. Не то, чтобы лорд ситхов вызывал жалость. Жалеть его просто не получалось. Уважение — пожалуй, но никак не жалость. Но бессмысленно издеваться над поверженным врагом представлялось совершенно неправильным. Безотносительно личности жертвы.

Поэтому, несмотря на кружащуюся голову и трясущиеся от слабости руки-ноги Люк вооружился влажными салфетками и дезинфицирующей жидкостью. Начал с лица, стирая кровь и прочую высохшую гадость. Думать о том, что это, не стоило, а то мутить начнет конкретно. Он уже закончил с гигиеническими процедурами, когда на пороге палаты появился врач.

— Ночью решили, что мертвое тело и до утра полежит?

Люк постарался придать голосу холодную иронию. На него не отреагировали. Взгляд пришедшего впился в лицо ситха, потом — на экран сканера у себя в руках и снова — на Вейдера. Тот отозвался сквозь кашель.

— Да вы, доктор, не стесняйтесь — проходите.

— Знаю. Для вас пять метров — не дистанция: психанете, так и у двери достанете. То, что осталось от часового, видел, — сухо огрызнулся медик, но несколько шагов к больному сделал.

Сканер изначально барахлил, или подходить к пациенту надо еще ближе, но показания прибора исследователю категорически не нравились. Он аж трясти прибор принялся. Люку это надоело.

— Может, аппарат искусственного дыхания назад подключите?

— Нафига? — истерично хихикнул врач. — У него регенерация легочной ткани — двадцать процентов! С нуля!! За ночь!!!

Переспрашивать у нуждающегося в дозе чего-нибудь седативного бедолаги Люк не стал, а тот поспешил удалиться.

— Похоже, вы ночью не в меру любопытного часового зашибли.

Люк это так просто сказал. Без осуждения. Побежал бы злополучный солдатик вовремя за врачами, может, и жив остался. Лорд развивать тему тоже не стал, ограничившись равнодушным пожиманием плечами. Люк отвернулся. Жест показался слишком циничным. Дарт Вейдер — палач, конечно. На его счету тысячи жизней. Но хоть для порядка изобразить сожаление о случайной жертве можно было? Насмешливое хмыканье в ответ. Чтобы прервать неловкую паузу, пришлось браться за коммуникатор. Аппарат загудел за секунду до того, как Люк выбрал, кому позвонить.

— Люк, привет! С тобой все в порядке? А то тут болтают про погибшего ночью охранника Дарта Вейдера…

Голос принцессы Леи Органа звенел от волнения. От этого парню вдруг сделалось тепло на душе.

— Все нормально. Не волнуйся. Только бардак в госпитале тот еще. Пришли пожалуйста смену постельного белья и пижаму какую-нибудь.

— Поняла. Я сейчас!

Энтузиазм, с которым это было сказано показался несколько чрезмерным. Похоже, девушку обуревало любопытство. Значит, явится сама. Люк критически окинул взглядом палату. Скинул с плеч куртку, чтобы хоть чем-то прикрыть обнаженного ситха. Затем подобрал несколько не долетевших до утилизатора использованных салфеток.

Очень вовремя. В коридоре уже показалась почти бегом несущаяся принцесса. Ситх хулигански усмехнулся уголками губ и прикинулся спящим.

— Вот, здесь все, что нужно.

Лея всунула в руки друга принесенные пакеты, практически не глядя. Все внимание девушки приковано к человеку на каталке.

— У-у-у, гад! Человеком прикидывается! А по сути — чисто рептилоид!

Люк попытался предостеречь принцессу от излишне ксенофобских суждений. Но Дарт Вейдер его опередил. Только что мирно лежащая на нем куртка предательски соскользнула на пол. Густо покрасневшая девушка попятилась к двери.

— В виду того, что состояние ваше улучшилось, суд над вами состоится завтра! — донеслось уже из коридора.

Люк не смог удержаться от смешка. Нехорошо оно. Ему самому никогда не хватало духу на такие безбашенно-хулиганские выходки, но в душе он всегда восхищался подобными проделками татуинской шпаны. Ситх оказался таким же. Только девушек надо защищать. Особенно от ситхов.

— Может, она голого мужика никогда раньше не видела.

— То есть, если от полученной душевной трЯвмы у ее высочества сексуальные расстройства приключатся, в этом тоже ситх виноват будет?

Люк аж вздрогнул. Потому что знаменитый бас Дарта Вейдера рокотнул прямо в мозгу. Внешне лорд лежал чинно, с предельно серьезной мордой лица.

— Давайте белье перестелю и пижаму одену?

Люк рискнул предложить это тоже мысленно. О-ля-ля! У него получилось. Мало того, ситх продолжил прикидываться паинькой и поднялся на несколько сантиметров от поверхности постели, чтобы Люку удобнее было.

— Спасибо, — опять мысленно поблагодарил Люк.

Ответить ему не успели. В палату вошли несколько бойцов во главе с генералом Мадином. Солдаты принялись устанавливать аппарат межгалактической связи, а генерал сообщил, что лидеры Альянса, руководствуясь соображениями гуманизма, отозвались на просьбу императора Палпатина и дали согласие на сеанс связи с пленным. Едва установка оборудования завершилась, солдаты исчезли, а Мадин затаился в углу за проектором. Скайуокера никто не гнал, вот он и остался.

Наконец в объеме проектора появилась полупрозрачная фигура старика в мантии.

— Мой повелитель!

Дарт Вейдер всем видом своим демонстрировал вину и покорность.

— Сопли подобрали и четко докладывайте! Чем вам «зеркало» суперлазера помешало?

— Не видел другого способа заставить гранд-моффа убрать планетоид с поля боя.

— Так почему бы не дать выстрелить по хаттову Явину?

— Экзар Кун…

— Допустим. Теперь поясните, что случилось с суперлазером в момент выстрела по Альдераану.

— Рассинхронизация пучка энергии на уровне квантовых связей луча. В результате, вместо кулака получилась раскрытая ладонь. Все, что на орбите, включая щит, снесло напрочь. Ионосферу тряхонуло так, что на поверхности всю электронику повыбивало…

— Про результат без тебя знаю. Только чертова дюжина светил науки галактического масштаба хором воет о том, что такая рассинхронизация противоречит фундаментальным законам физики.

— Нашли кого слушать. У них и скорость света — величина постоянная, — сконфузился Вейдер.

— Механик-самоучка с Татуинской помойки!

— Виноват, повелитель.

— То-то же. Дальше, что за джедай около тебя отирается?

— Некто Люк Скайуокер с Татуина. Утверждает, что сын недомагистра Энакина Скайуокера.

— Молодой человек, покажитесь-ка, — потребовал Палпатин.

Люк решил, что отказ воспримут как трусость, и шагнул к проектору.

— Похож, — вынес вердикт император. — К слову, тут на Альдераане полная смена правящей элиты случилась. Все, кто в курсе шашней с Альянсом, рванули с планеты, стоило «Звезде смерти» войти в систему, и попали под раздачу, не успев толком выйти с орбиты. Пришлось вводить прямое имперское правление. А в ходе изучения документов бывшего правящего дома обнаружилось любопытное обстоятельство: Лея Органа — приемная дочь королевы Брехи и сенатора Органы. Ее родной матерью является Падме Наберрие. Улавливаете мысль, лорд Вейдер?

— Да, сир…

— Теперь о планах на будущее. Суд как способ определения истины и фиксации точек над i и ё — дело хорошее. Но от местного адвокатишки отказывайтесь. Империя обеспечит вашу защиту. Без согласования со мной никаких показаний, кроме анкетных данных.

— Да, сир.

Люк не понял, как ситх это сделал, но, оставаясь лежать, он ухитрился изобразить почтительный поклон. Император сухо кивнул и отключился.

— Экзар Кун — это имперский резидент на Явине? — моментально выскочил из своего угла генерал Мадин.

Дарт Вейдер даже головы в его сторону не повернул. И разведчик быстро сдулся. Давить на пленного ему, строго говоря, нечем. Пришлось убираться не солоно хлебавши.

— Можно я спрошу? — выждав немного, заговорил Скайуокер. — Почему Энакин Скайуокер — недомагистр? То есть я хотел спросить… вернее попросить… расскажите об отце. Я совсем ничего о нем не знаю.

Дарт Вейдер ответил тоже не сразу. Но ответил. Слегка высокомерно и насмешливо принялся рассказывал о татуинском пареньке Энакине — рабе, джедае, генерале. Ошалевший от услышанного Люк боялся пропустить хотя бы слово. А потом не сразу решился задать вопросы. Но решился.

— Это Энакин Скайуокер вас так?

— Нет. Я дрался с Оби-Ваном Кеноби. Скайуокер к тому моменту, наверное, был уже мертв. Наверняка не скажу, впрочем.

— Но Бен говорил, что это вы убили отца?

— Наверное, хотел сказать, что, если бы не тот наш с ним поединок, у Энакина оставался бы некий шанс.

У Люка вертелась еще сотня вопросов, но он почувствовал, что тему надо менять.

— Падме Наберрие была женой Энакина и матерью Леи. Значит, я и принцесса Органа — брат и сестра?

— Да. Близнецы, похоже.

— А ночью… призраки — это были император и Кун?

Вейдер промолчал, но возражать не стал. Люк счел возможным продолжить.

— Охранника в коридоре — они?

— Владыка Кун. Повелитель на таком расстоянии мог меня разве что морально поддерживать. Выпить чужую жизнь, чтобы не дать мне помереть, он сумел бы едва ли.

— Жизнь за жизнь?

— Да.

— Легкие тоже из-за этого?

— Едва ли. Тут нечто не вполне понятное.

— Вы, наверное, устали… Завтра будет тяжелый день, — опомнился, что совесть иметь надо, Люк.

Остаток дня он просидел, размышляя об услышанном. Дарт Вейдер тоже лежал молча. Видимо, ему было, о чем подумать. Или воспоминания нахлынули. Люк чувствовал, за внешним спокойствием душа этого человека переполнена эмоциями. Чего там только не было. Пожалуй, там не было лишь страха.