Хроники хускарла (джен)

Лидия привыкла вставать с первыми лучами солнца. Пусть возраст взял свое, но ей хватило сил, чтобы держать себя в форме. Она была воином столько, сколько себя помнила, и что бы там ни говорили, воином она была отменным. Но, как бы горько ей не было это признавать, кости ломило, и травмы напоминали о себе всё чаще. Сегодня же был особенный день. Она определила направление на Высокий Хротгар, а значит, путь предстоял долгий и опасный. Ей пришлось приложить небольшое усилие, чтобы подготовиться к этому походу. Последние десять лет она служила командиром стражи Вайтрана, и это занимало все её время и жизнь в целом.

Стряхнув с себя утреннюю апатию и направившись к бадье с прохладной водой, Лидия чуть не споткнулась о небольшую игрушку. Замешательство длилось меньше секунды, и вспомнив, что у нее несколько дней гостят внуки с сыном и невесткой, Лидию озарила теплая улыбка. Она наклонилась к игрушке, когда почувствовала взгляд на себе.

— Всё ещё не передумала? Путь не близкий и по-прежнему опасный.

— Сам знаешь, что нет. Скоро годовщина. Я давно не была там. Прошло уже много лет, но кажется, что это было вчера.

— Твои внуки всё время спрашивают, куда ты собралась, а я до сих пор не знаю, что им ответить. Ты никогда не рассказываешь.

— Знаю, сынок. Но тебе лучше присматривать за детьми и женой. Уверена, она всё ещё спит и не обрадуется тому, что тебя нет рядом, а я ещё могу о себе позаботиться и не нуждаюсь в сиделке.

— Ты никогда не просила о помощи, но иногда можно показать слабину. Я провожу тебя до конюшен.

Лидия и Торстейн направились к конюшням, и утренний свет начал пробиваться сквозь густой утренний туман, который стелился над холмами. Воздух был прохладным, напоенным свежестью лесов, а вдалеке, на вершинах гор, лежал снег, ослепительно сверкавший под первыми лучами солнца.

Торстейн поднял седельные сумки и закинул рюкзак с припасами себе на спину. Их отношения всегда были крепкими, но немного неуклюжими. Лидия была воином, и ей было тяжело демонстрировать свои искренние чувства. То, что заставило ее выживать в бою, стало проблемой в семейной жизни. Покидая свой дом, она обернулась, чтобы взглянуть на него еще раз. Дом Теплых Ветров всё так же надёжно стоял, даже спустя столько лет. Когда-то он принадлежал ее соратнику. Герою. Другу. Воспоминания о тех событиях до сих пор оживали в ее памяти, но сейчас она направлялась к воспоминаниям более давним.

— Я был у отца. Он в порядке. Всё ещё надеется, что ты вернёшься.

— Знаю.

— Слушай, мам. Каждый год ты отправляешься на Хротгар. Каждый год ты делаешь это одна, и я никогда не спрашивал, почему. Есть ли хоть малейшая вероятность, что я когда-нибудь узнаю причину?

Торстейн замолчал, пристёгивал оконные сумки сиделки к лошади. Он знал, что ответа скорее всего, не будет. Он видел это выражение лица слишком часто — у торговцев, пытавшихся составить отговорку о испорченном товаре, у гонцов, терявших письма, у карманников, которых допрашивала стража. И у своей матери он видел это выражение чаще, чем у кого-либо. Но в этот раз он заметил сожаление на ее лице.

— Узнаешь. Когда-нибудь я действительно смогу тебе всё рассказать. Но не в этот раз.

— Хорошо. Я знаю, что ты мало говорила о своем прошлом. Мне хочется просто узнать историю твоей жизни до меня, до отца, до всего этого.

Объятия Торстейна были крепкими, как тиски кузнеца. Он был высоким и сильным, и Лидия всегда гордилась тем, кем он стал, несмотря на то что он был точной копией своего отца. Солнце уже осветило округу Вайтрана, но в воздухе чувствовалась зимняя прохлада, и первый снег уже украсил лес вокруг. Выезжать пришлось рано, чтобы к закату добраться хотя бы в «Мороженый Фрукт» в Рорикстеде. Она не прощалась. Никогда. Сантименты в этом мире были слабостью, которую редко кто мог себе позволить. Она вскочила на коня, обернулась что бы увидеть улыбку на лице своего сына и подстегнула лошадь.

Густая хвоя на деревьях откидывала длинные тени, ветер с гор принес аромат хвои и пряной влажной земли. Шум реки, протекающей неподалёку, звучал умиротворяюще, хотя иногда раздавался крик хищной птицы, разрывавший это спокойствие. Лидия всё больше погрузилась в воспоминания. Под копытами лошади мягко хрустела пожухлая трава, и природа, казалось, оживала с каждым шагом. Лидия чувствовала, как прошлое и настоящее сливаются в одном. Окружающий ее мир, как будто подталкивал идти вперед, туда, где высокие горы и вечные снега хранят древние тайны и воспоминания. Тогда она была всего лишь девчонкой с желанием показать себя и с наивными мечтами стать героем. С того дня прошло больше тридцати лет, но она всё ещё помнила его. Того, кто научил ее всему. Того чью историю знает только она из ныне живущих, и чей секрет она хранит большую часть своей жизни.

Лидия привыкла вставать с первыми лучами солнца. Пусть возраст взял свое, но ей хватило сил, чтобы держать себя в форме. Она была воином столько, сколько себя помнила, и что бы там ни говорили, воином она была отменным. Но, как бы горько ей не было это признавать, кости ломило, и травмы напоминали о себе всё чаще. Сегодня же был особенный день. Она определила направление на Высокий Хротгар, а значит, путь предстоял долгий и опасный. Ей пришлось приложить небольшое усилие, чтобы подготовиться к этому походу. Последние десять лет она служила командиром стражи Вайтрана, и это занимало все её время и жизнь в целом.

Стряхнув с себя утреннюю апатию и направившись к бадье с прохладной водой, Лидия чуть не споткнулась о небольшую игрушку. Замешательство длилось меньше секунды, и вспомнив, что у нее несколько дней гостят внуки с сыном и невесткой, Лидию озарила теплая улыбка. Она наклонилась к игрушке, когда почувствовала взгляд на себе.

— Всё ещё не передумала? Путь не близкий и по-прежнему опасный.

— Сам знаешь, что нет. Скоро годовщина. Я давно не была там. Прошло уже много лет, но кажется, что это было вчера.

— Твои внуки всё время спрашивают, куда ты собралась, а я до сих пор не знаю, что им ответить. Ты никогда не рассказываешь.

— Знаю, сынок. Но тебе лучше присматривать за детьми и женой. Уверена, она всё ещё спит и не обрадуется тому, что тебя нет рядом, а я ещё могу о себе позаботиться и не нуждаюсь в сиделке.

— Ты никогда не просила о помощи, но иногда можно показать слабину. Я провожу тебя до конюшен.

Лидия и Торстейн направились к конюшням, и утренний свет начал пробиваться сквозь густой утренний туман, который стелился над холмами. Воздух был прохладным, напоенным свежестью лесов, а вдалеке, на вершинах гор, лежал снег, ослепительно сверкавший под первыми лучами солнца.

Торстейн поднял седельные сумки и закинул рюкзак с припасами себе на спину. Их отношения всегда были крепкими, но немного неуклюжими. Лидия была воином, и ей было тяжело демонстрировать свои искренние чувства. То, что заставило ее выживать в бою, стало проблемой в семейной жизни. Покидая свой дом, она обернулась, чтобы взглянуть на него еще раз. Дом Теплых Ветров всё так же надёжно стоял, даже спустя столько лет. Когда-то он принадлежал ее соратнику. Герою. Другу. Воспоминания о тех событиях до сих пор оживали в ее памяти, но сейчас она направлялась к воспоминаниям более давним.

— Я был у отца. Он в порядке. Всё ещё надеется, что ты вернёшься.

— Знаю.

— Слушай, мам. Каждый год ты отправляешься на Хротгар. Каждый год ты делаешь это одна, и я никогда не спрашивал, почему. Есть ли хоть малейшая вероятность, что я когда-нибудь узнаю причину?

Торстейн замолчал, пристёгивал оконные сумки сиделки к лошади. Он знал, что ответа скорее всего, не будет. Он видел это выражение лица слишком часто — у торговцев, пытавшихся составить отговорку о испорченном товаре, у гонцов, терявших письма, у карманников, которых допрашивала стража. И у своей матери он видел это выражение чаще, чем у кого-либо. Но в этот раз он заметил сожаление на ее лице.

— Узнаешь. Когда-нибудь я действительно смогу тебе всё рассказать. Но не в этот раз.

— Хорошо. Я знаю, что ты мало говорила о своем прошлом. Мне хочется просто узнать историю твоей жизни до меня, до отца, до всего этого.

Объятия Торстейна были крепкими, как тиски кузнеца. Он был высоким и сильным, и Лидия всегда гордилась тем, кем он стал, несмотря на то что он был точной копией своего отца. Солнце уже осветило округу Вайтрана, но в воздухе чувствовалась зимняя прохлада, и первый снег уже украсил лес вокруг. Выезжать пришлось рано, чтобы к закату добраться хотя бы в «Мороженый Фрукт» в Рорикстеде. Она не прощалась. Никогда. Сантименты в этом мире были слабостью, которую редко кто мог себе позволить. Она вскочила на коня, обернулась что бы увидеть улыбку на лице своего сына и подстегнула лошадь.

Густая хвоя на деревьях

откидывала длинные тени, ветер с гор принес аромат хвои и пряной влажной земли.

Шум реки, протекающей неподалёку, звучал умиротворяюще, хотя иногда раздавался

крик хищной птицы, разрывавший это спокойствие. Лидия всё больше погрузилась в

воспоминания. Под копытами лошади мягко хрустела пожухлая трава, и природа,

казалось, оживала с каждым шагом. Лидия чувствовала, как прошлое и настоящее

сливаются в одном. Окружающий ее мир, как будто подталкивал идти вперед, туда,

где высокие горы и вечные снега хранят древние тайны и воспоминания. Тогда она

была всего лишь девчонкой с желанием показать себя и с наивными мечтами стать

героем. С того дня прошло больше тридцати лет, но она всё ещё помнила его.

Того, кто научил ее всему. Того чью историю знает только она из ныне живущих, и

чей секрет она хранит большую часть своей жизни.