Хроники хускарла (джен)

Лидия привыкла вставать с первыми лучами солнца. Пусть возраст взял свое, но ей хватило сил, чтобы держать себя в форме. Она была воином столько, сколько себя помнила, и что бы там ни говорили, воином она была отменным. Но, как бы горько ей не было это признавать, кости ломило, и травмы напоминали о себе всё чаще. Сегодня же был особенный день. Она определила направление на Высокий Хротгар, а значит, путь предстоял долгий и опасный. Ей пришлось приложить небольшое усилие, чтобы подготовиться к этому походу. Последние десять лет она служила командиром стражи Вайтрана, и это занимало все её время и жизнь в целом.

Стряхнув с себя утреннюю апатию и направившись к бадье с прохладной водой, Лидия чуть не споткнулась о небольшую игрушку. Замешательство длилось меньше секунды, и вспомнив, что у нее несколько дней гостят внуки с сыном и невесткой, Лидию озарила теплая улыбка. Она наклонилась к игрушке, когда почувствовала взгляд на себе.

— Всё ещё не передумала? Путь не близкий и по-прежнему опасный.

— Сам знаешь, что нет. Скоро годовщина. Я давно не была там. Прошло уже много лет, но кажется, что это было вчера.

— Твои внуки всё время спрашивают, куда ты собралась, а я до сих пор не знаю, что им ответить. Ты никогда не рассказываешь.

— Знаю, сынок. Но тебе лучше присматривать за детьми и женой. Уверена, она всё ещё спит и не обрадуется тому, что тебя нет рядом, а я ещё могу о себе позаботиться и не нуждаюсь в сиделке.

— Ты никогда не просила о помощи, но иногда можно показать слабину. Я провожу тебя до конюшен.

Лидия и Торстейн направились к конюшням, и утренний свет начал пробиваться сквозь густой утренний туман, который стелился над холмами. Воздух был прохладным, напоенным свежестью лесов, а вдалеке, на вершинах гор, лежал снег, ослепительно сверкавший под первыми лучами солнца.

Торстейн поднял седельные сумки и закинул рюкзак с припасами себе на спину. Их отношения всегда были крепкими, но немного неуклюжими. Лидия была воином, и ей было тяжело демонстрировать свои искренние чувства. То, что заставило ее выживать в бою, стало проблемой в семейной жизни. Покидая свой дом, она обернулась, чтобы взглянуть на него еще раз. Дом Теплых Ветров всё так же надёжно стоял, даже спустя столько лет. Когда-то он принадлежал ее соратнику. Герою. Другу. Воспоминания о тех событиях до сих пор оживали в ее памяти, но сейчас она направлялась к воспоминаниям более давним.

— Я был у отца. Он в порядке. Всё ещё надеется, что ты вернёшься.

— Знаю.

— Слушай, мам. Каждый год ты отправляешься на Хротгар. Каждый год ты делаешь это одна, и я никогда не спрашивал, почему. Есть ли хоть малейшая вероятность, что я когда-нибудь узнаю причину?

Торстейн замолчал, пристёгивал оконные сумки сиделки к лошади. Он знал, что ответа скорее всего, не будет. Он видел это выражение лица слишком часто — у торговцев, пытавшихся составить отговорку о испорченном товаре, у гонцов, терявших письма, у карманников, которых допрашивала стража. И у своей матери он видел это выражение чаще, чем у кого-либо. Но в этот раз он заметил сожаление на ее лице.

— Узнаешь. Когда-нибудь я действительно смогу тебе всё рассказать. Но не в этот раз.

— Хорошо. Я знаю, что ты мало говорила о своем прошлом. Мне хочется просто узнать историю твоей жизни до меня, до отца, до всего этого.

Объятия Торстейна были крепкими, как тиски кузнеца. Он был высоким и сильным, и Лидия всегда гордилась тем, кем он стал, несмотря на то что он был точной копией своего отца. Солнце уже осветило округу Вайтрана, но в воздухе чувствовалась зимняя прохлада, и первый снег уже украсил лес вокруг. Выезжать пришлось рано, чтобы к закату добраться хотя бы в «Мороженый Фрукт» в Рорикстеде. Она не прощалась. Никогда. Сантименты в этом мире были слабостью, которую редко кто мог себе позволить. Она вскочила на коня, обернулась что бы увидеть улыбку на лице своего сына и подстегнула лошадь.

Густая хвоя на деревьях откидывала длинные тени, ветер с гор принес аромат хвои и пряной влажной земли. Шум реки, протекающей неподалёку, звучал умиротворяюще, хотя иногда раздавался крик хищной птицы, разрывавший это спокойствие. Лидия всё больше погрузилась в воспоминания. Под копытами лошади мягко хрустела пожухлая трава, и природа, казалось, оживала с каждым шагом. Лидия чувствовала, как прошлое и настоящее сливаются в одном. Окружающий ее мир, как будто подталкивал идти вперед, туда, где высокие горы и вечные снега хранят древние тайны и воспоминания. Тогда она была всего лишь девчонкой с желанием показать себя и с наивными мечтами стать героем. С того дня прошло больше тридцати лет, но она всё ещё помнила его. Того, кто научил ее всему. Того чью историю знает только она из ныне живущих, и чей секрет она хранит большую часть своей жизни.

«Канал, проходящий через весь Рифтен, был когда-то главной артерией для торговцев и рыбаков, но теперь он заброшен и пришёл в упадок.»

Из-под капюшона Эйхан задумчиво смотрел в распахнутое окно. Ночь давно перевалила за полночь, и его спутница должна была явиться с минуты на минуту. Эль, разведённый водой больше обычного, тягуче тёк по горлу, а стол, за которым он сидел, казалось, не видел тряпки со дня постройки свинарника, который местные величали "Пчела и Жало". За сотню лет можно повидать немало "гнилых" мест, но эта таверна могла претендовать на звание самого мерзкого рассадника паразитов. Таверна представляла собой двухэтажное ветхое здание, что в принципе не отличало его от всех построек Рифта. Сам Рифтен был стар и больше похож на доживающий последние годы город. Хозяин таверны явно поскупился на свечи, из-за чего в помещении было постоянно мрачно и темно. Воняло в "Пчеле и Жало" прогорклым пивом и крысами, в прочем завсегдатаи таверны с этим сочетались довольно гармонично. Здесь, за соседними столами могли сидеть воры, убийцы, бандиты, контрабандисты и наркоторговцы всех мастей. Рифт был клоакой Скайрима, куда стекалось все отребье, чтобы вести свою сомнительную деятельность, далёкую от закона. Хотя один закон здесь всё же действовал — закон сильнейшего.

Через два стола один из завсегдатаев выхватил кинжал и всадил его в горло своему собеседнику. Кто-то кашлянул в конце зала, и жизнь продолжилась, словно ничего не произошло. Бедолагу потащили через помещение, оставляя за собой шлейф свежей крови. Вышибалы молча вытерли пол нападавшим и выкинули его следом. Закон сильнейшего, в отличии от остальных, работал в этом месте безотказно. Сделав ещё пару глотков эля, Эйхан подумал, что несмотря на всю свою дикость, этот край был всё же лучше его родины. Здесь хотя бы его таланты могли оценить по достоинству.

Дверь в таверну распахнулась с неожиданной силой. Девчонка пришла. Двигалась она с показной уверенностью, за которой угадывалось что-то другое. Двое парней встали у неё на пути. Эйхан едва заметно улыбнулся — посмотрим, что она будет делать.

— Принеси мне и моему другу выпить, девочка, пока я не начал выходить из себя, — один из нордов, крупнее своего собутыльника, был явно под воздействием скумы. Он неуверенно стоял на ногах, но всё же попытался схватить её за плечо. — Два мёда, за твой счёт.

Девчонка замерла на мгновение. Интересно. Кожаная броня позволяла ей двигаться быстро и ловко, но ей все же нехватало грации в движениях. Нет, она точно не годится для тонкой работы. Первый удар пришёлся прямо по зубам норда. Пухлые губы лопнули, как переспелые ягоды, и кровь тут же залила его подбородок. Потеряв равновесие, он повалился на грязный пол таверны. В полёте он успел заметить, как его товарища припечатали к жирной столешнице. Через несколько секунд конфликт был решён самым простым и надёжным способом. Молодец, девочка. Хотя бы эти уроки даром не прошли.

— Так вот вы где, — Лидия направлялась к самому тёмному углу таверны, где сидел Эйхан. — Я выполнила поручение. Связной ждёт нас в катакомбах под городом. Странный парень, скорее всего, один из вороватых пройдох Рифтена.

— Значит, Бриньольф всё-таки дал тебе согласие на встречу в тоннелях. Что ж, посмотрим, что приготовил карманник на этот раз. Надеюсь, его затея окупится.

— Скоро зима, мастер. Что скажете насчёт зимовки на юге? Здесь зима не такая суровая как на севере. Мы могли бы перезимовать в Рифтене или Фолкрите. К тому же я слышала, что там могут потребоваться наши услуги.

— Посмотрим, — Эйхан бросил несколько золотых трактирщику за выпивку и скинул ноги со стола. Натянув капюшон на глаза, он стряхнул с ног затёкшее ощущение. — До зимы ещё есть время. А пока тебе стоит только учиться. Мне хорошо заплатили за твоё обучение, девочка, так что не дай золоту твоей тётки пропасть зря.

Лидия вытянулась и последовала за своим учителем. Почти год они путешествовали вместе, но она почти ничего не знала о нём и его прошлом. И впрочем, это не мешало ей набираться опыта и знаний. Её тренировки начинались с первыми лучами солнца и не прекращались ни на миг. У её учителя была своя философия подготовки воина: никаких манекенов, никаких определённых занятий. Эйхан называл это "техникой выжившего". Каждая битва, каждое задание, каждый поход — всё было испытанием. Если выживешь, значит, ты достойный ученик. Если нет, то второй шанс тебе никто не даст — ни жизнь, ни противник. Пока что Лидия была хорошей ученицей, и разочаровывать своего наставника ей не хотелось.

Выйдя из таверны, перед Лидией и Эйханом развернулся сам Рифтен. Первое, что нужно было знать о городе, — это то, что его поверхность лишь фасад, а настоящие дела происходят в тоннелях и катакомбах под ним. Снизу доносился звук лёгкой волны, колышущей лодку о ветхие деревянные причалы. Слух данмера всегда был лучше, чем у человека, и Эйхан остановился, чтобы уловить каждый звук, что окружал его. Где-то вдалеке он слышал споры о дележке награбленного, крики дерущихся котов и лай собак, а в одном из домов кто-то производил на свет новых нордов. Но было что-то ещё, помимо звуков бурлящей жизни Рифта. Тишина. Слишком напряжённая и тяжёлая, словно кто-то пытался сохранить её намеренно. Взглянув по сторонам, он пытался понять, что не так. Стражников не было ни видно, ни слышно. Это не было новостью: стражники намеренно закрывали глаза на происходящее беззаконие, пока получали повышенное жалование от влиятельных горожан. Но сейчас это был явно не тот случай.

— Держись рядом и будь готова, — Эйхан медленно, почти незаметно завёл руки назад. Человек, мало знающий культуру и тайную службу данмеров, мог бы подумать, что Эйхан принял просто высокомерную позу, выпятив грудь и сложив руки за спиной. Лидия же точно знала, что его руки не сложены, а кисти уже обхватывали рукояти кинжалов. Кто-то окружал их. Он знал это так же точно, как то, что солнце встаёт на востоке и садится на западе. Но ничего не происходило, и чувство опасности сошло на нет. Это ему не нравилось больше всего. Если за ним следят, он должен знать почему. Если они не напали сейчас, значит, он с Лидией идёт в ловушку. Выхода не было, им нужна была эта работа. — Идём, нет смысла торчать у всех на виду.

Спускаясь по тоннелям, уходящим далеко вглубь "города" под городом, Эйхан всегда поражался букету запахов, преследовавших любого, кто решит сунуть свой нос в Крысиную Нору. Резкий запах мочи, болезни и скумы мог ускорить шаг любого существа с обонянием. Крысиную Нору хотелось пройти как можно быстрее, не останавливаясь ни на минуту. По сути, это была сеть канализационных тоннелей под городом, служивших теперь пристанищем для всей "знати" Рифтенских трущоб. Зажжённый Лидией факел лишь усугублял их положение. С давних пор Крысиную Нору, а в частности Муравейник, населяли те отбросы общества, которым не нашлось места ни в одном уголке Нирна. Спавшие в луже собственной мочи, законченные наркоманы и ублюдки под постоянным действием скумы, сумасшедшие, слышавшие голоса в своей голове, параноики и насильники, готовые убивать за хлебные крошки своих собутыльников — все они стали постоянными жителями Крысиной Норы и Муравейника. Логика подсказывала, что все жители города сторонились того сброда, который ошивался под городом, и это стало прекрасным прикрытием для Гильдии Воров. Их база находилась в самой цивилизованной части тоннелей и называлась Цистерной. Насколько Эйхан мог слышать от местных скупщиков краденного, доступ к Цистерне был только у самой Гильдии, а те, с кем они готовы были вести дела, могли видеть лишь небольшую ширму, в виде нескольких столиков и прилавка с выпивкой. Это место выглядело как огромный зал с высоким потолком и каменными стенами, окружённый водой почти со всех сторон. Это место воры прозвали "Буйная фляга", что было довольно-таки верным названием. Тех, кого здесь были рады видеть, вели дела с Гильдией, если же нет, то незваного гостя выкидывали самым неприятным образом, и в тот же день в его доме находили краденое на непристойную сумму, что обеспечивало немалый срок в местной темнице. Ещё одна дверь, и Лидия с Эйханом оказались в "Буйной Фляге". Молодой вор уже ожидал их, потягивая мёд из кружки.

— Сколько зим, Эйхан, угостишься? — молодой вор протянул бутылку, но данмер предпочитал вести дела на ясную голову и взглядом дал понять, что не время и не место для таких увеселений. — Ясно, как всегда сразу к делу.

— Что за работа, Бриньольф? Я не берусь обворовывать крестьян и таскать тебе добычу. Твой посыльный отвлёк меня от важных дел. Теперь ты пудришь мне мозги выпивкой, мальчик. Неужели я столько миль проехал ради напускной любезности?

Бриньольф, будучи молодым вором, только несколько лет назад посвятил себя воровскому промыслу, но уже смог заработать себе имя среди воров.

— Нет, старик, тут вот в чём дело, — он взглянул на Лидию и остановил на ней взгляд на секунду дольше, чем требовалось. — Дело щепетильное, и мой наниматель хочет, чтобы всё оставалось строго конфиденциально.

— Моё терпение на исходе, мальчишка, не следует его испытывать больше, чем требуется.

— Ладно, надеюсь, ты доверяешь девчонке. У меня есть заказ на возврат определённого артефакта. Проблема в том, что его текущий владелец может не захотеть расстаться с ним по доброй воле. Возможно, с ним будет охрана, возможно, её будет много, возможно, потребуется принять меры... определённого характера. А зная твой стиль работы, думаю, твои навыки пригодятся.

— Что за артефакт, парень? Я должен знать, в какую петлю я сую свою голову, — желваки Бриньольфа заиграли на щеках, только недавно начавших зарастать щетиной. Было видно, что это дело с душком, и оставалось понять, насколько это потянет.

— Текущий владелец — какой-то маг из Сиродила по имени Маас Юанзен. Он прибыл в Солитьюд на аудиенцию к королю Истлоду. Судя по всему, у него тут дела с Коллегией Винтерхолда, и, скорее всего, король даст ему сопровождение. Мы также смогли перехватить гонца и знаем, что у мага есть свои люди в окрестностях Виндхельма. Так что, думаю, неприятностям место имеет быть, поэтому мы решили нанять тебя. Что касается артефакта, то всё, что я могу тебе об этом сказать, так это то, что он зовётся камнем Савиллы. По сути, это сфера диаметром около двадцати дюймов. Мой заказчик хочет получить сферу как можно быстрее, так что не теряй понапрасну времени.

Эйхан знал, что если на переговорах тебя торопят, то душок в этом деле всё более явный, и просить нужно больше, чем предлагают изначально. Торги пошли живо, и с предложенных пяти тысяч септимов Бриньольф и Эйхан сошлись на восьми. Пробираясь к свежему воздуху через сеть тоннелей, спустя какое-то время Лидия и Эйхан оказались на поверхности. Свежий воздух прибоя немного улучшил настроение обоих. Осталось заглянуть в "Пчелу и Жало", собрать те немногие вещи, которые они могли взять с собой, и двинуть к конюшням Рифтена. Они всегда обходились минимумом вещей, ведь если ты не сможешь чего-то нести, значит, это не важно. Лидии давались тяготы жизни авантюриста довольно-таки легко. Её отец был одним из воинов Империи в борьбе с Альдмерским Доминионом, пока не погиб, будучи наёмником на службе. Он с раннего детства приучал её к тяжёлому изнурительному труду и солдатской жизни. Её мать была крестьянкой и не смогла пережить потерю мужа и через год покинула этот мир. Несколько лет Лидию воспитывала её тётка, так что с ранних лет девочка познала и лишения, и все тяготы жизни сироты. Пройдя ворота города, они направились к конюшням Рифтена. Чувство тревоги и опасности, заточенные годами битв, только нарастало. Их явно окружали. Возможно, опытный охотник-босмер услышал бы едва заметный из-за ветра треск веток, шум шагов по опавшей листве или скрежет мечей, тихо вынимаемых из ножен, но Эйхану это не было нужно — чувства данмерского убийцы оттачивались десятилетиями. Он четко знал это ощущение засады, чувствовал желание крови своих противников, будто бы точно знал их намерения. Самое странное было то, что Лидия тоже начинала понимать это чувство.

— У меня дурное предчувствие, мастер. Что-то тут не так.

— Оно тебя не подводит, девочка, не обнажай меч раньше времени.

Их пятеро. Действовали они слаженно, что давало понять, что это бывалые наёмники, и работают они вместе. Главарь был одет в стальной доспех, подпоясанный двуручным мечом и меховым плащом. Четверо других были в железных доспехах и вооружены топорами и щитами. Судя по всему, местные норды, и, вероятно, те самые прихвостни сиродильского мага. Громила в стальных доспехах обогнул двух приятелей и вышел навстречу.

— Так, так, что у нас здесь? Один запаршивевший данмер и девчонка. Значит, потолковать нужно. Я и мои приятели видели вас в таверне. Девчонка-то выбила пару зубов нашим приятелям, а такое наши братья ей простить не смогут. Ты, остроухий, с ней ошиваешься, а значит, за ней следом пойдёшь. На виселицу. Но по доброте душевной я готов пойти вам навстречу — виселицу ждать долго, а в темнице баланда не шибко густая. Так что готов предложить вам вариант плахи, прямо на этом месте. Ну, что скажете?

На утро стража, докладывающая ярлу о происшествии, конечно же, не упомянула о том, что конюший заблевал всё место происшествия, когда его обнаружил. Как и о том, что стражники получили ещё одно "жалование", чтобы их не оказалось в том месте в нужное время. Ещё много дней дорога между воротами города и конюшней была пропитана кровью, и собаки то и дело притаскивали останки наёмников к своим хозяевам, пугая их до смерти своими находками. Всё же стража смогла опознать одно тело.

"Ярлу Рифта, Лайле Руке Закона. Отчёт о происшествии у конюшен Рифтена. Ранее обнаруженное тело норда в стальных доспехах оказалось одним из наёмников, ошивающихся в округе в поисках заказов. Расспрашивали местных о каком-то данмере с девчонкой. Судя по рассказам свидетелей, наёмников было пятеро. Пару дней назад их видели проезжающими на телеге в Истмарке, а потом через Айварстед в Рифтен. Видимо, они нашли то, что искали. В любом случае больше ничего выяснить ни о телах погибших, ни о их убийцах не удалось. Командующий стражи Рифта."

Проехав Тревскую заставу, они вскоре решили свернуть в сторону гор. Ехать через Айвастерд не было смысла. За ними мог тянуться хвост из наемников или местной стражи, или же за ними могли попросту следить шпионы мага. Переход через горы был опаснее и сложнее, но зато отбивал любое желание преследовать их. Опасностей в горах хватало: снежные тролли, волки, саблезубые тигры. Однако на человека они нападали редко, предпочитая не вступать в схватку и искать более лёгкую добычу. Волки и тигры становились агрессивными только зимой, когда пищи становилось меньше, а тролли атаковали лишь тех, кто нарушал их территорию.

Через несколько часов подъема, метель начала усиливаться, и Лидия заметила пещеру, в которой можно было переждать бурю, высушить вещи и дать отдых лошадям. Эйхан всё ещё не переставал удивляться северным ездовым животным. Лошади здесь были массивнее и упрямее своих сиродильских сородичей. Они с лёгкостью тянули на себе вес всадника и седельных сумок по непроходимой для сиродильских лошадей местности, чудом умудряясь не переломать себе ноги. Но как бы там ни было, и северные, и сиродильские лошади всё ещё считались деликатесом на его родине, поэтому он про себя всегда называл их "мясным рулетом".

Заметив на лице наставника тень улыбки, Лидия решила расспросить о произошедшем у ворот Рифтена, но, как и всегда, предпочла зайти издалека.

— Что смешного, мастер? — спросила Лидия, снимая с себя пропитанную влагой плащ-накидку. — Поделитесь шуткой?

— Просто подумал, как бы эти упрямые северные лошади стали деликатесом на моей родине. С виду — рулет на копытах.

— Мясные рулеты? Что же, хотя бы не сладкие, — Лидия бросила на него недоверчивый взгляд. — Иногда мне кажется, что твоё чувство юмора точно осталось в Красной Горе Морровинда. Эти лошади нас уже не раз спасали, да и тянут они большую часть снаряжения. Не хотелось бы всё наше барахло тащить у себя на спине. Она фыркнула и, усевшись рядом, добавила пару веток в огонь, стараясь удержать тепло в пещере. Метель снаружи усиливалась, и ветер завывал в узком горле пещеры, словно пытаясь прорваться внутрь. Сидя у костра, они готовились переждать долгую зимнюю ночь.

— Если ты хочешь спросить о чём-то, то прекрати переминаться с ноги на ногу и говори прямо, девочка.

— Я просто не до конца понимаю, — Лидия всё ещё не знала, как правильнее задать вопрос и решила не ходить вокруг да около. — То, что вы сделали у ворот Рифтена, с наемниками... Где вы этому научились?

Взгляд данмера на мгновение словно провалился в прошлое. Казематы Морровинда. Его дом с вечным пеплом Красной Горы, словно снег, падающий на земли северян, так и пепел падал на земли данмеров. Сколько лет назад это было. Весь его род когда-то служил. Один из самых почитаемых в старые времена, сегодня забыт и изгнан. Проклятые, ставшие изгоями и рабами, его род столетиями презирали и считали никем. Так было не всегда. Сколько лет рабства. Сколько лет долга. Сколько лет убийств ради становления тем, кем он стал. Из череды воспоминаний его вырвал голос Лидии.

— Так что, мастер? Расскажете, где вы научились так владеть клинками? — Лидия смотрела на него с интересом и недоумением. Он никогда не рассказывал о своём прошлом. По её догадкам, даже его имя было не настоящим. Он выглядел не так, как остальные данмеры, по крайней мере ни один из тех, которых она видела. Белые волосы, алые глаза, иссиня-чёрная кожа. Его доспехи тоже не походили на обычные: смесь элементов кольчуги, наплечных пластин и кожи, подпоясанных алым поясом, в высоких сапогах и капюшоне с накидкой. Он не вписывался в её представление о тёмных эльфах Морровинда или Солстхейма.

— Возможно, когда-нибудь я расскажу тебе, — произнёс он тихо, снова уводя взгляд в глубины прошлого. — Но не сегодня, девочка. Не сегодня. Меня волнует кое-что важнее. В битве при вратах Рифтена, ты метнула меч, поразив им одного из наемников. Запомни Лидия: никогда не выпускай оружие из рук. Тише девочка, я вижу возмущение в твоих глазах. Ты хочешь возразить и указать на непревзойденный результат. Но более опытный воин просто ушел бы в сторону или отбил бы летящий меч и тогда ты осталась бы без оружия и прикончить тебя не составило бы никакого труда.

Понимание тонкостей военного дела все легче давалось Лидии. Молчание снова заполнило пещеру, лишь треск огня и завывания метели напоминали им о суровом мире снаружи. Лидия вздохнула, понимая, что ответы придут нескоро, и, обернувшись в свою накидку, уставилась в огонь, чувствуя тепло, распространяющееся по её телу и усталость от еще одного дня накрыла ее с головой.

Первые лучи рассвета застали путников на ногах. Солнце, отражаясь от искрящихся кристалликов снега, ослепляло, вынуждая прищуриваться и отворачиваться от сверкающего белого покрова. Путь предстоял длинный: предстояло пересечь несколько горных перевалов, следуя от Хелгена на северо-запад, минуя Фолкрит и двигаясь к Рорикстеду. Эйхан знал, что в Хелгене Лидия могла бы навестить свою тётку, с которой не виделась почти год. Сматывая шкуры, он заметил, что Лидия уже напоила лошадей талым снегом и была готова отправляться. Они потеряли немало времени, пережидая бурю, и теперь вынуждены были спешить: их «клиент» мог выдвинуться раньше намеченного срока к Коллегии Винтерхолда, что значительно усложнило бы задачу. Цель была ясна: Маас Юанзен, его нужно было перехватить в Солитьюде, прежде чем он отправится на север. В их распоряжении оставалось не более трёх дней. Эйхан развернул письмо, которое удалось обнаружить на теле одного из людей Юанзена. Оно пролило свет на намерения мага.

«Гортхейм, у вас не больше недели на то, чтобы избавиться от проблем, которые может доставить Гильдия. Они попытаются вернуть своё, и вы должны с этим разобраться. Я хочу услышать отчёт лично на пятый день Вечерней звезды в хижине между поселением Дараконий Мост и Морфалом. Решите вопрос любыми доступными способами — я плачу достаточно, чтобы ждать от вас надёжности. Не подводите. Сожгите это письмо. Ошибки мне не интересны, как и те, кто их допускает.»

Если письмо оказалось у Эйхана, значит, Гортхейм считал себя хитрее других. Но они уже выиграли несколько дней, и, скорее всего, этого времени было достаточно, чтобы устроить ловушку для Юанзена или перехватить его по пути к Винтерхолду, избежав охраны короля Истлода. Это задание не требовало сложных манипуляций, но определённо нуждалось в дозе удачи.

Размышляя, Эйхан почти не заметил, как они подошли к воротам Хелгена. Лидия была молчалива и погружена в свои мысли — вероятно, её терзали уязвлённая гордость и разочарование. Почти год она не получала серьёзных заданий, не хватала звёзд с неба и не имела возможности проявить себя. Её осанка, немного сгорбленная, выдавала внутреннее напряжение. Эйхан понимал её: среди нордов так много подросткового максимализма и желания славы, особенно когда речь идет о достижении Совнгарда. Для них слава и героизм были культом, и возвращаться домой без славных подвигов — горькое разочарование.

Сейчас Лидия возвращалась в Хелген не как победительница, а как ученица, как будто ставшая слугой у наёмника. Эйхан видел, что её душа горит нетерпением. Люди живут иначе, чем эльфы, и время для них не прощает долгих раздумий. Лидия рвется в бой, а годы обучения и медленное накопление опыта были для неё слишком тяжким испытанием. Он знал, что нужно будет подумать о том, как не дать этому пламени в её груди угаснуть.

— Можешь заехать к тетке. У нас есть ещё немного времени, прежде чем отправимся дальше. Твои подвиги ждут тебя в будущем. Если не научишься выживать, до них можешь и не дотянуть, — произнёс Эйхан. На лице Лидии мелькнула улыбка. Её радовало, что ей не пришлось терять лицо и говорить о своих страхах прямо.

Эйхан же думал о провизии. Их скорое отбытие из Рифтена не дало возможности запастись едой, поэтому их следующая остановка — таверна в Хелгене. За прилавком стоял норд лет сорока, с виду уставший и слегка захмелевший. Аромат мёда с его дыхания выдал содержимое почти пустой кружки на прилавке.

— Проблемы с бизнесом? — спросил Эйхан, заметив разочарование на лице трактирщика.

— Как тебе сказать, приятель. Черный Вереск варит свои помои, отбивая клиентов. С востока продолжают возить Алто, а наш эль уже сидит у всех в печёнках. Бизнес идёт ко дну, но... черт с ним. Чем могу помочь? Постель или сытный ужин?

— Провизия бы не помешала. Путь длинный, и не предлагай тыквы размером с телегу. Нужна солонина, сушёная рыба, сыр или орехи — всё, что не испортится.

Трактирщик начал упаковывать провизию в седельную сумку. У выхода Эйхан заметил куст можжевельника и набрал в карман немного ягод. Почувствовав на себе уставший, но заинтересованный взгляд трактирщика, он только хмыкнул.

Лидия уверенно направлялась к нему, с довольной улыбкой на лице. До Рорикстеда оставался один день пути, а затем они должны были направиться на север. Где-то там, в лесах, находилась хижина — возможно, штаб-квартира наёмников и мага, с которыми им предстояло столкнуться. Эйхан понимал, что времени и вариантов у них оставалось всё меньше. В этот момент его внимание привлёк мимо пробегающий гонец.

— Эй, парень, куда держишь путь? На север или на запад? — спросил он.

Гонца среди молодых нордов можно было узнать сразу: их одежда всегда теплая и практичная, а лица обветренные и усталые. Но в скорости и ловкости им могли позавидовать даже лошади. Юноша, атлетично сложенный, быстро окинул взглядом всадников и ответил:

— Куда адресат направит, но сейчас, сэр, я направляюсь в Хаафингар.

Эйхан не верил в удачу, но сегодня обстоятельства складывались как нельзя лучше.

— Погоди минуту. Нужно доставить письмо почетному гостю из Сиродильской коллегии магов. Зовут его Маас Юанзен, найдёшь его в Синем Дворце, — Эйхан быстро нацарапал письмо и передал его гонцу вместе с оплатой. — И, парнишка, хочешь немного заработать?

— Конечно, сэр. Какие будут пожелания?

— Скажи, что отправитель письма был норд в стальной броне, раненый и куда-то слишком спешил. Понял?

— Как скажете, сэр.

Эйхан отпустил гонца, а Лидия вопросительно взглянула на него, явно давая понять, что в этот раз отмолчаться не получится. Когда они отъехали на безопасное расстояние от Хелгена и отправились по пути к Рорикстеду, она наконец не выдержала и задала вопрос в своей манере.

— Так, когда же вы соизволите посвятить меня в наши планы? Что это было за письмо? Причём тут норды и гонец?

Эйхан, слегка усмехнувшись, ответил:

— Если бы ты подумала сама, то поняла бы. Я сообщил нашему клиенту, что работа наёмников выполнена, и что Гортхейм отправил связного для встречи с Юанзеном. Если Юанзен поинтересуется, почему Гортхейм не пришёл сам, гонец скажет, что тот был ранен. Так что я буду его связным, а ты, девочка, — моим телохранителем. Надеюсь, Юанзен проглотит наживку.

— А если он не поверит? Если сбежит? — Лидия посмотрела на него с тревогой. — Может, его перехватить на тракте и сделать вид, что его ограбили и убили местные бандиты?

— Ты забываешь про королевский конвой, который его сопровождает. Но да, если что, мы просто перережем им глотки.

Спустя почти сутки они добрались до хижины, затерянной среди деревьев. У них оставалось несколько часов на подготовку. Лидия ушла прочесывать местность, проверяя лес на наличие ловушек и возможных укрытий. Эйхан тем временем проверял своё снаряжение, внимательно осматривая каждую деталь, от ремней до креплений на ножнах. Он знал: чем тщательнее проверка, тем меньше шансов на неприятный сюрприз. Вряд ли маг появится днём — его стоило ждать к наступлению темноты.

Хижина была ничем не примечательной: деревянные стены без дверей, щели между досками пропускали сквозняки. Она больше напоминала сарай, чем жилое помещение. Лидия обнаружила несколько старых свечей и зажгла их, когда солнце скрылось за горизонтом. Тусклый свет придал хижине вид своеобразного маяка среди темнеющего леса. Интерьер был скудным — пара расшатанных стульев, старый стол и койка, на которую Лидия поглядывала с надеждой на отдых после долгого перехода. Однако Эйхан знал, что, несмотря на усталость, она соберётся, когда придёт время. Адреналин поднимет её на ноги, как это бывало уже не раз.

— Ещё раз пройдёмся по плану, — сказал он, когда Лидия вернулась и присела напротив него. — Я уверен, он придёт один. На такие встречи с охраной не ходят. Ему не нужны свидетели, иначе он выбрал бы людное место, а не лесную хижину. Уверен, что артефакт будет при нём — он не оставит его без присмотра. Вопрос лишь в том, какой магией он владеет. Если разрушением, то проблем не избежать. С остальным мы справимся.

— Думаешь, он воспользуется магией разрушения, как только войдёт? — Лидия взяла один из клинков и повертела его в руках, словно взвешивая. — Он может предпочесть иллюзию или даже магию изменения.

— Может, — кивнул Эйхан. — Но, если это разрушение, лучше быть готовыми. Ты встретишь его первой у входа, создавая вид наёмницы, моего телохранителя. Я буду ждать внутри. Как только он зайдёт, закрой ему путь к отступлению. Остальное оставь мне. Если начнёт колдовать, действуй быстро и чётко. Маги не носят брони, а это наш шанс. С двух сторон мы его подожмём, и у него не будет времени отреагировать.

Они ещё раз обговорили все детали, разыгрывая различные сценарии, пока не услышали шум копыт. Лидия накинула капюшон, скрывая лицо в тени, и вышла на встречу с наёмником. Эйхан готовился к встрече с Маасом Юанзеном, внутренне настраиваясь на возможную битву. Всё могло пойти наперекосяк, и худший сценарий был вполне вероятен.

Звук голосов и шум шагов становились громче, пока, наконец, не раздалось скрипучее открывание двери. Юанзен вошёл первым. Лидия заняла позицию у входа, и теперь Эйхан мог рассчитывать только на её хладнокровие.

— Значит, вы — связной, о котором писал Гортхейм, — произнёс Юанзен, осматриваясь с долей недовольства. Маг был невысок, с узкими плечами и лысой головой, которая блестела в свете свечи. Вместо традиционного одеяния мага он носил богатые одежды, напоминающие сиродильскую знать. Видимо, привык приказывать и считать себя выше остальных, что выдавало его высокомерие. Запах алхимических зелий витал вокруг него, указывая на недавнее их использование.

— Вы, насколько я понимаю, должны передать мне важные сведения, — продолжил он. — И почему Гортхейм не пришёл лично?

Эйхан, не теряя времени, ответил:

— Мы пересеклись в Истмарке. Он выглядел неважно, потерял отряд. Сегодня я выступаю как доверенное лицо.

Маг, явно уставший от предысторий, скептически улыбнулся.

— Тогда не будем тратить время. Расскажите, что произошло в Рифте и какие услуги вы готовы оказать.

— Гильдия действительно имела на вас планы, — начал Эйхан, стараясь говорить уверенно. — Наняли группу для доступа к вашим личным вещам. Они планировали…

— Не смешите, — перебил маг с резким смехом, больше похожим на хриплое бульканье. — Вашего гонца допросили, когда он не назвал пароль Гортхейма. Хороший малый, сломался только на третьем пальце.

Пока он говорил, его руки начали светиться, и воздух вокруг него нагрелся. Эйхан уже предчувствовал взрыв энергии. В ту же секунду раскалённое пламя ударило туда, где он сидел мгновение назад, заставляя его отступить к дальней стене хибары, укрывшись за перевернутой кроватью. Шаг из укрытия — мгновенная смерть, остаться в укрытии смерть через несколько мгновений. Интересно чем же занята Лидия.

Еще перед тем, как начался разговор Юанзена с Эйханом, Лидия почувствовала, как ее конечности деревенеют, скулы сводит, и она перестает чувствовать тело. Это был точно не обморок, она была в сознании, но почему-то совершенно не могла двигать ни руками, ни ногами. Только потом до нее дошло что она находится под действием чар и всё ее тело словно парализовано. Весь разговор между Юанзеном и Эйханом она могла только молчаливо наблюдать, но ее сознание было в ужасе от происходящего. Когда вырвались первые потоки пламени, Лидия начала собирать всю волю в кулак и мысленно пробиваться через вязкое полотно колдовства проклятого мага.

Запах горелой древесины и соломы давал понять Эйхану что время на исходе и если он не предпримет ничего стоящего, то скорее всего их с Лидией обугленные тела найдут очень нескоро в такой глуши. Он оттолкнул от себя остатки догорающей кровати, выпрямился доставая клинки из поясничных ножен за спиной и приготовился к прыжку в надежде вытянуть их с Лидией из той задницы, в которой они оказались. Маг улыбался и давал раскаленным пальцам остыть, одновременно собирая остатки воли для последнего удара пламени по своим оппонентам. Как только он поднял руки, его кисти тут же оказались на полу и все что он поднял- это две окровавленные культи. Дикий крик боли, смешавшийся с унижением и безысходностью, заполнил хибару. Удивленный данмер увидел сбоку Лидию с окровавленным мечом и лицом полным гнева, ненависти и чувства завершенности.

— Думаю этого он точно не ожидал, -вытирая пот со лба произнесла Лидия, — этот гад наложил на меня какое-то заклинание и видимо мне удалось его развеять раньше, чем он предполагал, — Не думаю, что мне хватило бы сил на еще один удар.

— Придется нам с тобой все же говорить, на моих условиях, а, Маас? — Эйхан подтянул единственную целую мебель в хибаре — табурет, сел и начал ждать пока маг перестанет корчится от боли и придет в чувство, — я конечно мог бы сказать, что могу ждать вечно пока ты наползаешься, но все же время поджимает. Меня ждет один очень нетерпеливый молодой человек и то золото, которое он мне обещал. Так что кончай извиваться по полу и давай приступим к тому, зачем мы все здесь собрались.

Эйхан подмигнул Лидии, и она рывком подняла мага держа его за ворот, полезла в патронаж и вытащила зелье восстановления. Открыв бутыль с отваром, она плеснула немного на открытые раны мага и через небольшой промежуток времени, раны потихоньку начали затягиваться, но, к большому сожалению, Юанзена, потерянные конечности обратно не отрастают. В прочем об этом Эйхан и не сожалел.

— Так на чем мы там остановились, Юанзен? Ты только что рвался рассказать, где находится артефакт под названием Камень Савиллы и что он из себя представляет, а я, знаешь ли, буквально горю желанием это услышать, — произнёс Эйхан, медленно поднимаясь из тени. В такие моменты, как этот, Лидия иногда испытывала страх перед своим наставником. Стоило ему сменить тон с наставнического на этот, почти звериный, как у его собеседников появлялось непреодолимое желание выложить все, что они знали. Он мог воплощать настоящий ужас и внешние атрибуты его расы могли сильно в этом помогать. При тусклом свете свечей Эйхан мог казаться даэдра, с горящими кроваво-красными глазами, темной кожей и жестоким нравом. Казалось, что в такие моменты все его собеседники инстинктивно понимали, что время для отговорок давно прошло. — И давай проясним: твой единственный шанс не выйти отсюда вперед ногами — это быть предельно откровенным.

Юанзен, скосив взгляд, вздохнул, и на его лице мелькнуло что-то похожее на тревогу.

— Это не просто артефакт, данмер. Это сфера предвидения. С её помощью можно спланировать что угодно. Гильдия хочет заполучить её, чтобы контролировать потоки золота по всему Тамриэлю и управлять каждым уголком на этой проклятой земле. Когда-то они уже владели артефактом. И если бы не вмешательство моих коллег, экономика Сиродила давно оказалась бы под пятой Гильдии Воров.

Эйхан ухмыльнулся и слегка склонил голову в сторону мага.

— Странно, что при таких-то способностях, ты не предвидел, чем закончится наш разговор.

— Думаешь, я не знал о провале Гортхейма? Или что вас всего двое? Сфера не показывает точное будущее, но она снабжает информацией, которая даёт преимущество, — на этот раз в голосе Юанзена звучала уверенность. Он понимал, что проигрывает, но хотел выйти из этого разговора с достоинством, если это ещё возможно.

Эйхан перевёл взгляд на Лидию.

— Девочка, проверь его лошадь. Уверен, что сфера там. Такой сноб и ханжа, как наш друг Юанзен, точно возит её при себе. Верно, Маас?

Маг не ответил. Лидия скрылась за дверью, и через несколько мгновений вернулась, держа в руках сферу, обёрнутую в богато украшенные ткани. Она осторожно положила её на стол, и Эйхан вскинул бровь, задумчиво глядя на неё. Молчание затянулось, и воздух в комнате стал тяжёлым, словно затихший перед бурей. В голове у него быстро пробегали мысли, разыгрывались возможные варианты событий. Одни ужаснее других, но он знал, что делать.

С холодной решимостью Эйхан приблизился к Юанзену и одним точным движением клинка лишил его жизни. Голова мага отскочила на пол, издав влажный звук, и покатилась, замерев у стены. Лидия невольно вздрогнула, почувствовав, как к горлу подступил ком.

— Это за гонца, — тихо сказал Эйхан, глядя на обезглавленное тело мага, после чего молча уселся за стол, развернул ткань и взял сферу в руки. Он долго её рассматривал, словно подбирая нужные слова.

— Что ты хочешь сделать, наставник? Пора возвращаться в Рифт, думаю Бриньольф явно хочет как можно скорее закрыть это дело, —произнесла Лидия, пытаясь скрыть свою тревогу.

— Мне нужно кое-что проверить. Тебе лучше выйти. Я не знаю всех возможностей этой сферы. Возможно, на ней есть защитное заклинание или даже руна, — он указал на дверь, и Лидия, не задавая лишних вопросов, послушно вышла на улицу, наслаждаясь свежим воздухом. Она чувствовала, как напряжение уходит вместе с запахом крови, оставшимся внутри.

Эйхан ещё раз осмотрел сферу, прикасаясь к её холодной поверхности, прежде чем осторожно положить на неё руку. Ему нужно было кое-что знать, что-то важное. Сквозь туман видения он пробивался силой воли, разгоняя дымку, скрывающую то, что он искал. И наконец, оно предстало перед его взором.

Всего лишь на мгновение, но этого хватило, чтобы его тело охватил благоговейный ужас. Вековая тайна, сокровенная цель его рода… Один из древнейших артефактов, которые его предки искали по всему Нирну, теперь мог быть найден. Он увидел его — последний осколок Сердца Лорхана. Артефакт, который веками избегал их, был теперь ближе, чем когда-либо. И с его помощью, вероятно, станет возможным стереть с рода Эйхана позор, что тяготел над ним многие поколения. Но сейчас оставалось решить вопрос со сферой, оставлять такой артефакт гильдии нельзя по многим причинам, оставить у себя — нажить себе кучу проблем.

Выйдя из хижины, он направился к Лидии, которая уже отвязывала лошадей. Запрыгнув на лошадь, он запихнул сферу в седельную сумку и взял поводья.

— Так куда теперь, учитель?

Данмер знал только одну возможность и одного человека, который может ему помочь в таком щепетильном деле.

— В Винтерхолд, к Авгуру Дайнледскому.

«Когда-то в Винтерхолде жила многочисленная община темных эльфов, но норды изгнали их, сочтя злыми магами.»

Путь к Коллегии Магов в Винтерхолде мог измотать нервы даже самому выносливому авантюристу, отбивая всякое желание путешествовать. Дорога от хижины в болотистых лесах Морфала к обители магов была изнурительной, пролегая через холд Данстар и Белый Берег, чьи скалистые хребты и снежные склоны усложняли путь. Приходилось часто останавливаться, чтобы напоить лошадей дать себе передышку. Вечные спуски и подъёмы коварной местности выматывали лошадей куда быстрее, чем где-либо ещё. Но спустя два дня трудного пути они всё же преодолели Белый Берег, минуя древние нордские руины, укрытые снегом и заброшенные, чтобы наконец добраться до северо-восточного побережья Скайрима, в Винтерхолд.

Морфал славился своими болотами и трясинами, заполненными гигантскими древесными грибами и ядовитыми цветами, а в этих местах водились даже гибельные гигантские пауки, волки и еще невесть что, скрывающееся в тумане болот. Данстар, напротив, был уютным рыбацким городком с домами, прячущимися под скалами от ветров Моря Призраков. Но Винтерхолд — этот некогда процветающий город, ныне превратившийся в ледяное пристанище, — встречал путников лишь безмолвной тоской о былом величии. Давным-давно Винтерхолд был столицей Скайрима, и на его улицах толпились торговцы, таверны гудели от посетителей, а дипломаты и послы из других провинций обсуждали судьбы мира. Но теперь всё это осталось лишь в воспоминаниях.

Когда-то прибрежное расположение обеспечивало Винтерхолду все преимущества портового города, но стихия жестоко обошлась с ним. Всего за несколько дней катастрофа уничтожила большую часть строений, обрушив городские укрепления и унеся множество жизней. После этого столица была перенесена в Солитьюд, чьё защитное расположение на вершине скалы над водами было куда более надёжным. Единственным зданием, оставшимся нетронутым, оказалась Коллегия Магов, чьи защитные барьеры выдержали ярость природы. И хотя прошло больше семидесяти лет, жители Винтерхолда так и не оправились от трагедии. С подозрением и скрытой злобой они поглядывали на путников, направляющихся в Коллегию. Нордам нужна была причина трагедии, и они нашли её в магии. Им казалось подозрительным, что только Коллегия устояла перед бурей, а их недоверие к магам, и без того укоренившееся, теперь вспыхнуло с новой силой.

По мере того, как путники приближались к Винтерхолду, Лидия замечала, как холод и враждебность этого места отражались на настроении Эйхана. Промёрзшие ветра, что пронизывали до костей, казались для него чуждыми. Лидия понимала, что в этих суровых условиях данмеру, привыкшему к теплу и открытым пространствам Морровинда, будет неуютно. Её наставник явно ощущал тяжесть местных шкур и мехов, сковывавших его движения. Эйхан всегда отличался стремительным и смертоносным стилем боя, его движения были быстрыми и грациозными. Но в этом холоде, в громоздкой северной одежде, он был словно птица с подрезанными крыльями. Она вспоминала рассказы о Морровинде, где данмеры или темные эльфы, предпочитали лёгкие доспехи, не ограничивающие их подвижность. Даже их стража носила броню, несравнимо легче той, что заковывает в железо суровых нордов, для которых прочность была важнее скорости. Хотя, по правде говоря, за столько дней пути Лидия начинала скучать по горячей еде и хотя бы паре часов сна на соломенной кровати любой таверны в северной провинции Тамриэля. На её счастье, Эйхан заметил вывеску слева от дороги, ведущей к Коллегии Магов, с надписью «Замёрзший очаг». Здание выглядело как типичная таверна Скайрима, со слабо освещёнными окнами, окружёнными ледяными наростами, и с солидным очагом, наверняка согревающим путешественников. По мере их приближения её догадки подтверждались: аромат горячей похлёбки и гул голосов обещали тепло и отдых после долгого пути.

— Не думаю, что небольшая остановка сильно взволнует торопыгу Бриньольфа. «Пару лишних дней он сможет подождать», —сказал Эйхан, остановив лошадей у стойла. — Я бы соврала, если бы сказала, что не рада это слышать, — улыбнулась Лидия. — Посмотрим, что местная кухня предложит, — добавил он, забирая со своей лошади свёрток и рюкзак. Лидия удивилась — обычно её мастер оставлял такие дела ей, как его оруженосцу. Но, похоже, он хотел как можно быстрее управиться с бытовыми вопросами, или же беспокоился о сохранности артефакта, спрятанного среди его вещей. — Всё равно дела быстро не закончить, так что лучше не рисковать.

— Кто такой этот Авгур Дайнледский, ради которого мы проехали столько миль? Я не слышала, чтобы вы упоминали его раньше. И, кстати, зачем нам вообще понадобилось в Винтерхолд? — Лидия взглянула на него вопросительно. — Просто не было нужды говорить о нём, — ответил Эйхан, направляясь к двери таверны. — И мы здесь не ради него, а ради своего будущего. Не торопи события, девочка. Возможно, уедем отсюда ни с чем. А пока бери рюкзак и постарайся учиться, наблюдая.

Зайдя внутрь, они сразу ощутили тепло от центрального очага, распространявшееся по всей таверне. Это был массивный напольный костёр, ярко освещающий зал и дарящий долгожданный уют. Возле очага сидели несколько нордов, весело пировавших под мед и эль. Один из них, с лютней в руках, играл нестройную, но задорную мелодию. Судя по его внешнему виду, это был бард — или, возможно, всего лишь менестрель, что заходил в таверну по пути. Он время от времени фальшивил и сбивался с ритма, но сидящие вокруг не обращали на это внимания. Либо эль уже взял своё, либо они просто были рады тёплой компании.

Сам интерьер таверны оказался простым и несколько унылым: старые деревянные лавки и столы, украшенные лишь рублеными узорами на ножках, и несколько свечей, едва пробивающихся сквозь густую копоть. То ли это была приверженность хозяина к аскетичному стилю, то ли здесь попросту нечасто бывало много гостей, чтобы позволить себе хоть какие-то украшения. Эйхан уверенно направился к трактирщику, явно желая поскорее разобраться с делами и как можно быстрее получить свою долю отдыха.

— Эльф, занимайте любую койку. В Винтерхолде давно нет ни очередей, ни битвы за комнаты, — сказал трактирщик, поднимая взгляд от своих дел. Лидия осмотрела зал: видимо, жизнь здесь текла совсем иначе, чем в других городах. Мрачные истории о катастрофе Винтерхолда, случившейся много лет назад, всё ещё бросали тень на город, заставляя его жить в тишине и в постоянной борьбе с ветрами и холодом.

— Дороговато, но я бы мог согласиться за информацию, — проговорил Эйхан, бросая трактирщику несколько монет и добавляя ещё парочку для пущего эффекта. — Что слышно о делах Коллегии? В последнее время какие-то новости доходили?

— Ох, да. С каждым годом напряжение растёт. Говорят, что магам пришлось даже задействовать учеников в качестве охраны. Больше никаких прогулок вокруг Коллегии. Попасть туда теперь можно только по разрешению ярла или через вступление в их ряды. Коллегия ещё и закрыла все экскурсии, так что, если ты держишь путь туда, об этом стоит позаботиться заранее.

— И правда, — кивнул Эйхан, быстро прикинув, что дела в Винтерхолде обстоят хуже, чем можно было предположить. — Думаю, маги найдут способ сделать исключение.

Оплатив комнату, он увидел, что Лидия уже почти закончила устраиваться. Снятая накидка висела на верёвке у койки, оружие аккуратно разложено на вбитых в стены крюках, а сама Лидия чистила кожаную броню, склонившись над небольшой бадьей с водой. Эйхан всегда ценил её порядок и дисциплину, унаследованную от отца-военного и тяжелой фермерской жизни. Лидия, несмотря на тяготы пути, справлялась с задачами авантюриста все лучше.

Эйхан распаковал свой рюкзак и, найдя угол, спрятал сферу в соломенной набивке кровати. Он знал, что носить с собой подобный артефакт было бы неразумно, а учиться на ошибках Мааса Юанзена следовало всегда. Закончив с укрытием артефакта, Эйхан присел за стол. В комнате царила тишина. Каждый раз, когда он входил в новые города, его охватывало беспокойство — это место было отнюдь не приветливым к чужакам, и особенно к темным эльфам, даже несмотря на суровый климат и безмолвие, пронзающее воздух. На мгновение его мысли унеслись в прошлое, где перед ним снова и снова вставали вопросы, которые он давно оставил за горизонтом воспоминаний. Он чувствовал, как эти неотвязные тени прошлого тянутся к нему, словно пытаясь вновь увлечь его в бездну забвения.

Лидия уже глубоко спала, её спокойное дыхание было единственным признаком живого существа рядом с ним. Она давно привыкла к сложностям их путешествий и теперь могла заснуть где угодно, будь то промерзлая земля или соломенная постель, вот и сейчас уткнувшись в мешковатую подушку, набитую жухлой соломой, она набиралась сил для нового дня. Её кожа была немного потрескавшейся от холодного ветра, а руки — загрубевшими от тяжелой работы. Эйхан знал, что Лидия не станет жаловаться. Она предпочитала молча переносить трудности, как учил её отец. Она была стойкой, как сама земля, которую она вспахивала, будучи ребенком, а её сила характера часто могла вдохновить кого-то еще.

Но отдых он предпочел отложить. Эйхан встал, прихватил с собой бутылку мёда, которую трактирщик оставил на столе, и направился в общий зал. Пробираясь по коридору, он старался идти мягко, как учился ещё с юных лет, умело распределяя вес, чтобы не издавать ни малейшего звука. Ему хотелось узнать, о чём сейчас говорят местные — узнать, что волнует умы в этом холодном и враждебном городе, где каждый шаг мог привести к встрече с подозрением и недоверием.

Спустившись вниз, он заметил, что таверна «Замёрзший очаг» казалась пустой. Лишь несколько нордов, явно с легкой хмельной дремотой в глазах, вяло переговаривались о делах. Их грубые лица, суровые и обветренные, рассказывали о жизни, полной трудностей и холода. Никто из них не оборачивался, когда Эйхан вошел, возможно оттого, что они не заметили его. Или просто не хотели замечать. Он выбрал место в углу, вдали от основной компании, чтобы понаблюдать за происходящим, не привлекая внимания. Он знал, что темных эльфов здесь не любили: предубеждения против его народа были слишком глубоко укоренены в душах нордов.

Эйхан заказал Алто, популярное крепкое вино из Сиродила, которое иногда удавалось привезти в эти края. В тени каменного зала он незаметно следил за окружением, изучая каждого, как опытный разведчик, что прячется на виду. В голове замелькали воспоминания о днях в Морровинде — о суровых учителях и беспощадных тренировках. Мораг Тонг не знал жалости. Они учили его быть незаметным, даже если он находится в центре зала, учили использовать каждую тень и укромный уголок, чтобы слиться с окружением. В его памяти всплыли образы тех первых лет, когда он был юн. Ему приходилось терпеть боль и страх, которые становились его постоянными спутниками. Вновь он услышал голоса своих мастеров, их жёсткие окрики и шипение плетей, впивающихся в кожу: — Ты слишком медлителен, слишком глуп и неподатлив, мальчишка. Тебя следовало бы оставить гнить в казематах, Боэтия не поощряет слабых! — шипел мастер, когда юный Эйхан пытался выстоять на ногах, несмотря на боль, пронзающую его тело.

Эти слова всегда стояли перед ним, как напоминание о том, через что ему пришлось пройти. Он прошел путь от раба до воина. Мораг Тонг выковали его в своих подземельях, и теперь он был тем, кем они его сделали. Эйхан мог бы стать кем-то другим, если бы не ошибки его рода. Но теперь, держась за шанс изменить свою судьбу, он знал, что это ещё не конец.

Резкий звук нарушил его размышления — это были крики двух местных. Грубый спор разгорелся прямо у стойки. Эйхан прислушался: — Хватит, Хрор! Сыт по горло твоими сказками про доблесть брата! Все знают, что он просто сбежал в Хаммерфелл с какой-то девчонкой из Рорикстеда! — выкрикивал один из них, стукнув по столу так, что бокалы зазвенели.

Эйхан усмехнулся. Видимо, в этот раз он услышит лишь пустые семейные раздоры. Северяне редко упускали шанс поспорить и покричать, особенно после лишней кружки мёда. Но он знал, что ему не удастся выведать ничего полезного из этих разговоров. Тем не менее, рядом сидел бард — тот самый, что плёл витиеватые истории, смешивая вино с песнями. Барды и менестрели всегда были важными источниками новостей, особенно если они бывали при дворах.

Подойдя к барду, Эйхан предложил ему выпить, надеясь на немного ценную информацию: — Промочи горло, бард. Не то станешь хрипеть к полуночи, словно сорока в проруби.

— Благодарю, добрый господин! Что же ты хочешь услышать? Может, балладу о Талосе или старую оду об Исграморе? — бард улыбнулся, но Эйхан сразу понял, что здесь его интересуют не легенды.

— Нет, менестрель. Мне нужны свежие слухи со двора. Ты, наверное, много где бывал? Слыхал что-нибудь новое?

Бард окинул его оценивающим взглядом, немного наклонив голову, прежде чем начать говорить: — Недавно был я в Виндхельме. Там поговаривают, что у ворот Рифтена случилась резня. Пять тел нашли — все искалечены до неузнаваемости. Конюх, что обнаружил их, до сих пор заикается, говорят. Подозревают что это дело рук Темного Братства, ведь ни следов, ни убийц так и не нашли.

Эйхан подавил смешок, изображая удивление. Рассказы продолжались: о свадьбах и праздниках, о стражнике, которому на охоте прострелил колено нерадивый охотник, о новом наплыве беженцев-данмеров в Виндхельм и об утонувшей аргонианке. Но среди всех этих сплетен одно известие привлекло его внимание — слух о смене главы Талморского посольства.

Это могло значить многое. Если Талмор заменяет главу своего представительства, это может означать только одно — усиление контроля и новые притеснения. Альтмеры знали, что простое давление на местных лишь сильнее укрепит их сопротивление, а значит, они будут действовать тоньше. Он знал, что Талмор часто использует экономические и культурные рычаги, чтобы сеять смуту. Но до Морровинда им было не добраться. Слишком много ресурсов и сил было затрачено на Великую Войну. Нет, их цель — Скайрим, и, если им удастся ослабить власть ярлов, они получат в руки ещё одну марионетку, которую смогут использовать против Империи.

Мысли Эйхана блуждали между далёкими планами Талмора и их влиянием на события в провинции. Его внимание снова вернулось к барду. Он заказал ещё вина, внимательно выслушивая рассказы о северных героях и их подвигах. Легенды и песни напоминали ему о стойкости и силе духа нордов, которых альтмеры никогда не смогут подчинить силой. Лишь объединение, как указывал опыт, могло помочь северянам отразить угрозу. Но пока было рано делать выводы — в Скайриме всё ещё была слабая власть, и каждый шаг впереди был окутан мраком неуверенности. Проведя за беседами ещё не менее часа, Эйхан, чувствуя нарастающую усталость, понял, что пора отправляться на заслуженный отдых. Завтра их ждало немало сложностей.

Наступившее утро означало, что пора навестить Коллегию. Лидия собрала рюкзаки, хоть и знала, что большую часть вещей можно было оставить в таверне. Она всегда готовилась к возможным неожиданностям, и её опыт подсказывал, что даже самые простые встречи могут обернуться срочным отходом. Эйхан наблюдал за ней, тихо кивая: бдительность были важны в их ремесле. Покинув уют «Замёрзшего очага», они шагнули навстречу утренней стуже, двинувшись к мосту, ведущему в Коллегию Магов Винтерхолда.

Когда они подошли ближе, перед ними открылось завораживающее зрелище. Мост, соединяющий руины Винтерхолда с Коллегией, был величественным и пугающим одновременно. Огромный каменный арочный переход казался подвешенным в воздухе: у него не было видимых опор, а сама каменная кладка казалась слишком хрупкой, чтобы выдержать вес такого сооружения. Но магия делала невозможное реальностью, и мост парил над обрывом, на несколько сотен футов над бушующими волнами. Под ними морские течения стремительно неслись вперёд, взрываясь белыми брызгами, которые мелькали в лучах солнца, пробивающихся сквозь плотные облака.

На подходе к мосту их встретили двое студентов. На них были тёмно-синие мантии с серебряными нитями, аккуратно обвивавшимися вокруг рукавов, и традиционные амулеты, защищавшие от холода. Один из них, молодой норд с короткой стрижкой, явно чувствовал себя хозяином положения.

— Приветствую вас, путники. Я страж моста, уполномоченный архимагом. Меня зовут Арн. К сожалению, Коллегия не принимает посетителей. Прошу вас немедленно удалиться, — его голос был твёрд и отточен, как лезвие, но Эйхан не почувствовал угрозы. Молодые маги обычно не любят грязной работы и предпочитают отпугнуть путников словами.

— Мне нужно пройти. Я здесь по делу, мне нужно встретиться с Авгуром Дайнледским, — Эйхан произнёс это спокойно, но достаточно твердо, чтобы придать вес своим словам.

Арн нахмурился, явно готовясь к проблемам, по его рукам пробежали разряды молний, и он был готов повторить отказ: — Я повторяю, я упол...

Не успел он договорить, как Лидия молниеносно выхватила меч и приставила его к шее молодого мага, заставляя того выпрямиться. Она посмотрела на него холодно, без намёка на жалость: — А мы идём к Авгуру, нравится тебе это или нет, — произнесла она твёрдо.

Молодой страж только судорожно кивнул и отошёл в сторону, пропуская их. Лидия опустила меч и убрала его в ножны, бросив кроткий взгляд на Эйхана, в глазах которого мелькнула гордость. Он редко показывал свои чувства, но в этот момент не мог не порадоваться, как быстро Лидия обучается. В этом суровом мире умение быть решительной, а иногда и безжалостной, было таким же важным, как владение клинком.

Они двинулись по мосту, который при каждом шаге мерцал голубыми вспышками магической энергии, проникающей сквозь кристаллы, утопленные в каменной кладке. Внизу волны с грохотом обрушивались на острые скалы, разбрасывая брызги в воздухе, а звук был подобен далёким раскатам грома. Лидия заметила, как вдоль моста периодически располагались мерцающие магические барьеры, которые охраняли мост, как и само сооружение от любого, кто не принадлежал к Коллегии.

Оказавшись у ворот Коллегии, Эйхан и Лидия пересекли внутренний двор, окружённый высокими, испещрёнными древними рунами на стенах. Магия буквально витала в воздухе, наполняя его ощущением древности и скрытых тайн. Спустя какое-то время блужданий по коридорам Коллегии, им все же удалось узнать, где находится комната нужного им человека. Их встретил Авгур, одетый в мантии, отличающиеся смешением северной униформы и традиционной одежды Хай Рока. Было видно, что он явно куда-то опаздывал, бормоча проклятия себе под нос, видимо адресующийся какой-то книге, которую он все никак не мог найти. Но все же его тёмные глаза светились любопытством, а на губах заиграла добродушная улыбка как только он увидел своих гостей.

— Не может быть! Эйхан, рад видеть тебя, друг! — бретонец с радостью пожал ему руку, и Лидия удивилась такой неожиданной дружеской встрече. — Какими судьбами на нашем леднике, который многие здесь называют домом?

— Привет, Авгур. У нас дело, как всегда, — Эйхан развернул ткань, и сфера Камня Савиллы предстала перед взором Авгура, чьи глаза широко раскрылись от удивления. — Знаешь, что это?

Маг на мгновение потерял дар речи, но затем взял себя в руки: — Это... это Камень Савиллы! Ты понимаешь, что у тебя в руках? Легенды говорят, что он даёт обладателю…

— Оставим историю, мне нужна практика. Я хочу знать, как превратить эту штуковину в безвредный сувенир, который будет забавлять ворожей и не страшно дать детям в руки. Возможно ли такое?

Авгур задумчиво кивнул, мгновение обдумывая просьбу: — Ты всё так же непредсказуем, старый друг. Но думаю, что это возможно. Нам нужно спуститься в Мидден — вокруг слишком много любопытных ушей. Пойдём.

Мидден оказался подземельем, наполненным холодом, который словно пробирался в кости. Ледяные тоннели скрывали древние тайны Коллегии, которые маги прятали от посторонних. Стены здесь были покрыты инеем, а узкие проходы переходили один в другой, создавая настоящие лабиринты. Проходя вдоль стен, Эйхан заметил нечто странное: каменные глыбы, будто вмороженные в лёд, несли на себе следы крови. Лидия мельком увидела какой-то странный артефакт — перчатку, прикрепленную к пьедесталу, окружённому магическими символами.

— Многое случается здесь, внизу, — пробормотал Авгур, заметив её взгляд. — Дреморы, глупые ученики, неудачные эксперименты. Проклятые артефакты часто находят своё место именно в Миддене.

Достигнув небольшой лаборатории, где на массивном каменном столе была установлена пентаграмма душ, Авгур взял несколько старых книг с полок, внимательно изучая страницы. Лаборатория была тёмной и холодной, а воздух здесь казался тяжёлым, как будто насыщенным чем-то незримым и опасным.

— Придётся использовать пентаграмму и алхимический стол, — проговорил Авгур, явно обдумывая предстоящую задачу. — Камень Савиллы — это мощный и древний артефакт. Чтобы ослабить его магическую связь, мне понадобится нечто большее, чем просто заклинание. Потребуются редкие ингредиенты. Без них я даже не смогу приступить.

Он отвернулся к полкам, задумчиво перебирая склянки с разноцветными жидкостями и высушенными корнями. Остановившись на мгновение, Авгур начал перечислять: — Мне нужно сердце даэдра, живица сприггана, обугленное дерево от сприггана и вересковое сердце, а, возможно, и…

Авгур замер, когда заметил выражение лица Эйхана. Тот стоял, скрестив руки на груди, с поднятой бровью, давая понять, что не намерен бегать по всему Скайриму за ингредиентами. Молчание было красноречивее любых слов, и Авгур, поймав этот немой укор, тяжело вздохнул: — Ладно, у нас уже всё это есть. Можем начинать немедленно.

Он начал доставать из шкафчиков бутылочки с реагентами, а металлические ступки и реторты загремели на столе, когда он стал готовить алхимическую смесь. Лидия и Эйхан осматривали лабораторию. Лидию привлекли старинные книги, покрытые пылью. Достав один из томов, она заметила, что это «Руководство по кузнице атронахов» — древняя инструкция, которой норды пользовались, чтобы создавать могущественных стражей. Она села на грубую скамейку у стены, погружаясь в чтение.

Эйхан сначала наблюдал за тем, как Авгур сыпал порошки, перемешивал жидкости и тихо бормотал заклинания, но вскоре понял, что его знания в магии иллюзии и изменения слишком поверхностны для понимания этого ритуала. Магические формулы и пентаграммы оставались для него загадкой, вызывая лишь лёгкое раздражение. Он отошёл к книжным полкам, покопался среди древних манускриптов и вытащил пыльный том, который когда-то читал в Морровинде, — «Де Рерум Диреннис». Погружаясь в чтение, он ощутил всплеск воспоминаний о своих первых годах обучения и мимолетно порадовался, что у него была возможность вернуться к этим тайным знаниям.

Однако их погружение в собственные мысли нарушил усиливающийся гул из лаборатории. Лидия насторожилась, подняв голову. Вскоре стены начали вибрировать, и, прежде чем они успели осознать, что происходит, их накрыла ослепительная вспышка света. Удар магической энергии сбил их с ног. Поднявшись, они бросились к лаборатории и увидели её в руинах. Всё вокруг было покрыто слоем льда и инея, а посреди зала парил сгусток голубоватого света, пульсирующий едва уловимыми волнами.

Вдруг сгусток заговорил голосом Авгура: — Смешно, не правда ли? Я всегда считал, что смогу перехитрить судьбу, Эйхан. С самого нашего первого знакомства я стремился к знаниям, к тому, чтобы познать скрытые силы. И вот теперь, благодаря тебе, я нашёл то, что искал. Камень Савиллы больше не представляет опасности. Его сила теперь в другом месте.

Эйхан, поражённый, сделал шаг назад: — Что ты наделал, Авгур? Что произошло?

— Я всегда хотел постичь тайны, недоступные другим. Но, оказалось, я сам стал лишь сосудом для этих тайн. Я использовал ритуал, чтобы извлечь силу сферы, но не смог удержать её. Теперь я нечто большее иное — вместилище знаний, которое превзошло моё человеческое обличие, — голос продолжал звучать всё так же спокойно, но в нём теперь чувствовались холодные отзвуки магии.

Тем временем Лидия заметила Камень Савиллы. Теперь он выглядел как простая безделушка, с остатками магической ауры. Она осторожно завернула его в ткань и спрятала в наплечной сумке Эйхана. Они оба замерли, глядя на парящий сгусток света, который когда-то был их другом. Голос Авгура снова заговорил:

— Уходите. Уверен, маги Коллегии тоже почувствовали выброс магии. Найдут меня позже — тогда и решат, что со мной делать. А вам лучше скрыться. Через люк в потолке вы сможете выбраться во внутренний двор, пока за вами не пришли стражи.

Эйхан понял, что выбора нет. Взяв Лидию за руку, он устремился к люку. Они оказались на скользкой лестнице, которая вела во внутренний двор Коллегии. На дворе начинало темнеть, и тени от башен окутали их тьмой. Укрытые под тяжёлыми плащами, они бесшумно направились к выходу. Однако в тишине двора раздался хруст. Лидия оступилась и, не удержавшись, упала на землю, зацепившись за колючий кустарник.

Её движение привлекло внимание одного из студентов. Прежде чем Лидия смогла подняться, он громко закричал: «Вот они!»

Эйхан, сжав зубы, рывком поднял её на ноги. Путь был ясен — бежать. В Коллегии их окружали маги, и противостояние означало неминуемую гибель или, что хуже, — арест. Резня в Коллегии Винтерхолда моментально выставит их в розыск, и они не смогут вернуться в любой из крупных городов Тамриэля.

Лидия, хоть и запыхалась, но сжала зубы и устремилась за ним, проявляя не меньше решимости, чем её наставник. Она была не так ловка, как он, но её выносливость и сила воли компенсировали недостаток сноровки. Оказавшись за воротами Коллегии, они мчались через заснеженный двор, нащупывая путь к таверне, где они оставили лошадей.

Влетев в таверну, Лидия тут же побежала к стойлам, отвязывая лошадей. Эйхан быстро схватил оставленные вещи, закинул их на спину своей кобылы и вскочил в седло. Лидия последовала за ним, и, подгоняя лошадей, они устремились к югу. Путь лежал через старые развалины и узкие тропы, затем в горы, скрываясь от возможных преследователей.

Здесь, в диких местах, снег, холмы и ледяные утёсы были их союзниками. Дорога уходила всё дальше от цивилизации, туда, где холодный воздух и звенящая тишина остались их единственными спутниками. Эйхан знал, что они могут оторваться, если только будут держаться этих забытых путей, но теперь их будущее казалось ещё более неопределённым.

Сумрак сгущался, хотя впереди мелькала надежда на свободу, Эйхан осознавал, что этот путь лишь начинается. Нужно было добраться до Виндхельма, но путь через горы был коварен. На этих холодных склонах редкие снежные медведи и ледяные привидения представляли угрозу, но по-настоящему опасны здесь были саблезубые тигры. В этих неприветливых землях они были еще более свирепыми, чем на равнинах или в лесах — выносливые, бесшумные и беспощадные охотники.

Менее чем через час пути они с Лидией столкнулись с очередной проблемой. Лошадь Лидии оступилась на крутом каменистом подъеме и рухнула вниз, утаскивая Лидию за собой. Падение закончилось лишь внизу склона, и на несколько мгновений мир застыл в тишине. Лидия попыталась вскрикнуть от боли, но вскоре потеряла сознание под тяжестью поверженной лошади.

Эйхан, спустившись вниз, понял, что положение серьезное. Спасение Лидии и освобождение её от мертвого груза заняли у него почти полчаса — время, которое они не могли позволить себе терять. Шансы на выживание быстро таяли, и действовать следовало незамедлительно. Эйхан закинул Лидию на спину своей лошади и, шаг за шагом, повел её по извилистым тропам горного перевала. Как только нашлась небольшая расщелина, он разжёг костёр, надеясь согреть Лидию и дать ей шанс оправиться.

Проверяя Лидию на травмы, Эйхан заметил, что выбитое плечо быстро наливается синяками, а вокруг образуется гематома. Облив её плечо водой, он решил, что придется вправлять сустав прямо сейчас. Вытащив кинжал, он отрезал кусок ткани от своего рукава, чтобы пропитать его зельем.

— Зажми это зубами, девочка, — в его руке Лидия увидела свой кожаный ремень, ранее служивший ремнем наплечной сумки — будет больно.

Скрипнув зубами, Эйхан с силой потянул за плечо, возвращая его на место с влажным хрустом. Лидия закричала и вновь потеряла сознание, оставив его одного наедине с холодной горной ночью. Пока остатки теплого костра обогревали их, Эйхан следил за состоянием Лидии, периодически прикладывая к её ране пропитанную зельем тряпку. Ближе к утру её дыхание стало ровнее, а синева на коже начала бледнеть.

Тишину нарушил внезапный звук ржания лошади, за которым последовал настораживающий хруст веток. Эйхан, не теряя ни секунды, вышел из расщелины и оказался лицом к лицу с саблезубым тигром. Тот приближался, его мощные лапы ступали бесшумно, а в его жёлтых глазах светилась уверенность в своей неотвратимой победе. Этот хищник, испещрённый шрамами, был ветераном охоты, альфой здешних мест. Его высота в холке превышала метр, а массивное тело весило около четырёхсот килограммов — настоящий царь гор.

Но Эйхан не стал разочаровывать зверя и медленно обнажил клинки, висящие на поясе. Танец начался и каждый из них понимал, что закончить его должен кто-то один. Желтый немигающий взгляд тигра встретился с алыми глазами данмера. Блики огня танцевали на отполированном металле клинков. Тигр ощетинился и прыгнул, Эйхан увернулся от первой атаки, но понимал, что единственный его шанс — не дать тигру завладеть преимуществом. Тигр бросился во второй раз, совершив огромный прыжок, но на этот раз Эйхан успел, и его клинок рассек кожу и мышцы на боку зверя, оставив длинную рваную рану.

Желтые глаза тигра метнулись в сторону противника, но с каждым мигом понимание уходило из них. Из рассеченного живота хлынула кровь, и тигр, пошатнувшись, упал на бок, содрогаясь в предсмертных конвульсиях. Жизнь ушла из него так же быстро, как и из лошади, которая уже лежала мёртвая неподалёку, её кровь медленно впитывал снег.

Эйхан тяжело выдохнул, глядя на поверженного зверя, окинув взглядом бескрайние просторы впереди. Впереди была дорога, ледяные склоны и нескончаемая борьба за выживание. И если раньше дела шли плохо, то сейчас они шли хуже некуда, но он знал, что выбора у них нет — нужно было идти дальше, несмотря ни на что.

Спустившись с гор на восток, они наконец вышли на дорогу, и, словно в награду за стойкость, им улыбнулась удача в виде проезжающей повозки. За пару монет северянин согласился подвезти их до Виндхельма.

Наконец, добравшись до Виндхельма, они нашли транспорт, направлявшийся на юг, в сторону Рифтена. Повозка двигалась медленно, и Лидия вскоре заметила, как дикие горные хребты Истмарка становились всё ближе. Эти скалистые вершины были домом для самых опасных созданий — здесь обитали не только снежные волки и медведи, но и магические привидения, дреуги и спригганы, которые скрывались среди хвойных зарослей и болот.

Сидя в повозке, Лидия взглянула на бескрайние леса Истмарка, которые протянулись вдоль пути. Непроходимые рощи сменялись суровыми перевалами, покрытыми вечнозелёными хвойными лесами. Эта земля жила по своим правилам, и каждый её уголок был наполнен древними созданиями и магией. Высокие сосны и ели, стоявшие здесь столетиями, словно укрывали своим мраком тех, кто посмел пересечь их территорию.

По мере продвижения на юг густые рощи сменялись суровыми равнинами, поросшими кустарниками и мхом. Каждое вздрагивание повозки напоминало, что Истмарк — это место, где природа и магия сливаются воедино, и это единство было поистине угрожающим. Леса здесь были наполнены древней мощью, которую можно было ощутить в каждом дуновении ледяного ветра. Это место враждебное и неприветливое, но именно здесь, среди неприступных гор и запутанных трясин, можно почувствовать всю суровую силу Скайрима.

Когда позади остались рощи и коварные тропы, Лидия и Эйхан устремились на юг. Путь через Истмарк был тяжелым, но впереди лежал Рифтен, и каждый поворот дороги приносил им надежду на скорое укрытие от неумолимого духа северного края.

По мере продвижения, Эйхан сидя рядом с извозчиком оставил Лидии укрытую сеном повозку, иногда поглядывая на самочувствие своего протеже. Девочка поправлялась быстро. Молодой и здоровый организм восстанавливался не по дням, а по часам. Мысли о Миддене больше не терзали его, как и выбор Авгура. Он желал скорейшего отдыха и хотя бы несколько часов покоя. Вещи, пристегнутые к лошадям, пришлось тащить им с Лидией на себе, что существенно замедляло их спуск с гор. Но Рифтен уже виднелся на горизонте, а это значило что скоро они покончат с делами, а значит смогут получить неплохую долю за свои труды и все неприятности, которые с ними случились.

Путники решили миновать стражу, стоящую у ворот в город и пройти через коллектор. Ненужное внимание после инцидента их прошлого посещения города это самое последнее что нужно было на данный момент. Путь через коллекторы вел сразу в Крысиную Нору, а это именно то, что было нужно на данный момент. Оказавшись в «Буйной Фляге» Бриньольф, вел переговоры с «клиентом». Увидев Лидию и ее наставника, их разговор быстро сошел на нет.

— Я уже начал подумывать что ты смылся с артефактом, но полагаю раз ты пришел сюда сам, то мы все еще партнеры.

— Мы не партнеры Бриньольф, я делаю грязную работу, за которую ты платишь мне. Кстати об этом, я хочу увидеть свои деньги.

— Знаю, — Бриньольф поиграл желваками смотря то на Лидию, то на ее наставника, после чего встал и вытащил оплату из-за барной стойки, — ровно восемь тысяч, как и договорились. Теперь покажи мне то, за что я должен вывалить половину городского бюджета.

Эйхан достал сферу из наплечной сумки и положил на стол перед Бриньольфом. Молодой вор потянул руки к сфере, и Лидия затаила дыхание.

— Это оно, я прав? — Эйхан знал что-либо сейчас произойдет катастрофа либо они станут гораздо богаче, — это Камень Савиллы.

Бриньольф положил руку на сферу. Все что он почувствовал это просто легкое ощущение холода, не отличавшееся от любого другого предмета в помещении.

— Странно. Это не то, чего я ожидал. Что ж, хорошо, что у меня под рукой есть оценщик таких безделушек, надеюсь ты не против.

В зал вошел старик, в конторской одежде сотрудника имперского банка. Несколько затяжных минут он разглядывал сферу, на предмет подделок и общего качества артефакта. Все это время Бриньольф сверлил Эйхана глазами, получая в ответ лишь холоднокровие со стороны данмера. Лидия, скрестивши руки на груди, прислонившись спиной к холодному камню, находила в этом успокоение по двум причинам. Во-первых, холод успокаивал все еще не до конца зажившее плечо, во-вторых, такая поза позволяла скрыть повышенную нервозность и выпрыгивающее сердце из груди.

— Господа, я точно могу сказать, что это подлинный экземпляр артефакта под названием Камень Савиллы. Даю гарантию эксперта по оценке имущества.

Откланявшись, старик ушел обратно в направлении Цистерны. Бриньольф точно чуял что в этом деле что-то не так, но доказать этого не мог. Тишина продолжалась некоторое время, но Эйхан умел играть в эти игры. Бриньольф ждал что Эйхан заговорит о чем то, что может выдать его махинации, но молодой вор точно недооценивал данмера по достоинству.

— До меня дошли слухи что какой-то данмер и молодая северянка чуть не нажили себе проблем гостя у магов, ничего не слышал об этом?

— Бриньольф, я играю в эти игры намного дольше тебя и поверь, ты не хочешь расспрашивать меня дальше о том, о чем тебе знать не следует.

Момент напряжения за столом достиг кульминации. Бриньольф потянулся за ножом, спрятанным у голенища, но уже через секунду почувствовал клинок Эйхана у своей ноги, прямо возле артерии. Взгляд данмера хорошо давал понять что либо сейчас вор совершит свою последнюю ошибку, либо у него появится шанс встретить старость. Бриньольф был умнее чем хотел это показать и выпрямился обратно, пододвинув мешок с золотом ближе к Эйхану.

Выходя из тоннелей уже в городе, первым делом Эйхан направился в банк. «Скинув» большую часть прибыли, он все же дал указание перевести на счет одной семьи в Хелгене пять сотен золотом. По его мнению, семья молодого гонца все же заслуживала хоть на какую-то компенсацию. Отправив Лидию за новой броней взамен изодранной старой кожаной, Эйхан вышел из Рифтена в направлении конюшен. Нужно было так же осмотреть лошадей, которых предлагали местные конюхи, а также седла, поводья и сумки которых они по большей части лишились в горах Винтерхолда. К сожалению, ему этого сделать так и не удалось. Бродя по местной конюшне, он понял, что в его глазах темнеет, затылок раскалывается от боли, а земля стремительно приближается к его лицу. Последнее что он увидел — это несколько пар сапог окружавших его со всех сторон.

«Милосердная Матушка, пошли мне своё дитя, ибо грехи недостойных должны быть омыты в крови и страхе. — отрывок из Чёрного таинства Темного Братства.»

Придя в чувство, Эйхан почувствовал пронизывающий до костей холод и жгучую боль в запястьях. Кандалы впивались в кожу с каждым движением, оставляя глубокие отметины и обжигая огнём каждое касание. Его голый торс был полностью открыт ледяному сквозняку, пробирающемуся через щели в камере, как холодная, беспощадная тень. Он содрогнулся, но не от страха, а от осознания своего полного бессилия согреться хотя бы на миг.

Уже несколько раз он приходил в себя, снова теряя сознание от невыносимой боли. Кандалы не только впивались в запястья, но и ограничивали каждое его движение, напоминая ему о собственной беспомощности. Эйхан считал минуты, или, возможно, часы. Хотя с тех пор, как он попал сюда, время растянулось в бесконечность. По его подсчётам, прошло уже несколько дней, но ни имен, ни мотивов его нападавших он так и не узнал. Они приходили несколько раз в день, избивали его, пытая в молчании, но ни разу не задали ни одного вопроса. Это было хуже всего — полная неопределённость, невидимый, но смертельно острый нож, который висел над ним и терзал его разум. Не задавая вопросов, они будто насмехались над его страданиями, делая их совершенно бессмысленными.

Эйхан начал всё больше убеждаться, что настоящая пытка — это его одиночество и незнание. Он больше не чувствовал физической боли так остро, как прежде. Его разум погружался в бесконечные лабиринты мыслей о том, что ему предстоит. Иногда казалось, что именно это и было их целью — лишить его разума и оставить один на один со своими страхами и сомнениями.

Он прислушался. По звуку шагов на лестнице, идущей к камере, можно было догадаться, что за ним опять идут. Как и в прошлые разы, ноги несли его на грани истощения. Но большее беспокойство вызывали мысли о девчонке. Не было ни попыток его освобождения, ни слухов о ней, ни даже слабого намёка на её присутствие в соседних камерах. Эти мысли всё больше заполняли его сознание, обволакивали, как вязкий туман. Он знал, что, если они возьмут верх, это станет его концом. Но чем сильнее он пытался их прогнать, тем упорнее они возвращались, впиваясь в его разум, как яд.

Шаги на каменных ступенях звучали всё ближе и отчётливее. Эйхан сжался в ожидании. Ещё одна порция пыток или избиений приближалась к нему неумолимо, как тьма, надвигающаяся с каждой секундой. Когда дверь камеры открылась, его накрыло волной холодного света. Но на этот раз, впервые за все дни, человек перед ним был с открытым лицом. Не маска, не платок — просто лицо. Это сразу насторожило Эйхана. Что изменилось? Почему этот человек решил не скрывать своего лица? Но самым странным было то, что человек заговорил.

— Ты знаешь, почему ты здесь, данмер? — голос прозвучал спокойно, почти безразлично, как если бы он разговаривал с давно знакомым человеком, но в этом спокойствии чувствовалась ледяная угроза.

Эйхан, всё ещё борясь с болью в почти вывернутых суставах, поднял на него взгляд, в котором читалась усталость, перемешанная с тихой, горькой насмешкой.

— Ошибся дверью, видимо, — его голос был хриплым, но в словах проскальзывал холодный сарказм. — Искал лошадей, а наткнулся на падаль.

Человек не выразил никакой реакции. Лишь слегка прищурил глаза, подошёл ближе и ударил его наотмашь. Боль вспыхнула в висках, кровь из рассечённой брови залила левый глаз. Эйхан вздрогнул, но даже не подумал отвести взгляд.

— Как говорится, чем тяжелее клиент, тем интереснее работа… — мужчина улыбнулся, но эта улыбка была лишена радости, и в ней было больше обещания жестокости, чем искреннего удовольствия.

Удары следовали один за другим. Жестокие, но точно рассчитанные — незнакомец явно знал своё дело. Он бил с такой силой, что любому другому это показалось бы невыносимым, но Эйхан уже почти не чувствовал ударов. С каждым ударом он глубже погружался в свою боль, как если бы она была его щитом. Где-то на краю сознания он снова увидел тени — они двигались сами по себе, оживали, словно призраки его мучений. Или это был лишь результат его изнеможения? Грани реальности становились всё более размытыми, и Эйхан уже не мог точно сказать, где заканчивается его разум и начинается безумие.

Еще несколько ударов, и Эйхан знал, что вот-вот потеряет сознание снова. В голове шумело, сознание расплывалось, как мутная вода, а тело отказывалось подчиняться. Он чувствовал, что ещё один мощный удар — и его разум вновь погрузится во тьму, где не будет ни боли, ни воспоминаний. Но он не мог позволить себе отключиться. Каждый раз, теряя сознание, он рисковал не очнуться больше никогда.

В какой-то момент мучитель остановился, вытирая руки о свою одежду. Это было странно — обычно он бил до тех пор, пока Эйхан не лишался чувств. Данмер услышал, как человек тяжело дышит. Он отошел к бадье с водой, чтобы смыть с рук кровь, и на миг комната наполнилась звуками капель, падающих в воду. Эйхан на мгновение уловил запах крови, смешанный с пылью и сыростью камеры. Этот запах казался настолько плотным, что его можно было резать ножом.

— Кем приходился тебе сиродильский маг? Где сейчас находится Камень Савиллы? — в голосе мучителя теперь не было следа прежней невозмутимости, он говорил с нажимом, всё больше теряя терпение. — Мне нужны ответы, эльф, и я их получу, даже если придётся вытягивать их из тебя вместе с твоими кишками. Нет... Я надеюсь, что придётся. — Он как будто наслаждался самой мыслью о предстоящих мучениях.

Эйхан с трудом перевел дыхание. Он не мог ответить. Не потому, что не знал, а потому что воздух не доходил до лёгких, а губы пересохли от жажды. Боль сковала его тело, но всё ещё оставалась частица воли, не позволявшая сломаться окончательно.

— Не могу... Ближе... тяжело говорить, — хрипло простонал он. Эти слова дались ему с трудом, и каждое из них звучало как предсмертный стон.

Мучитель, услышав его слова, недоверчиво прищурился, но всё же подошёл ближе. Он опустился на одно колено перед Эйханом и грубо схватил его за горло, притянув так близко, что данмер почувствовал горячее дыхание на своём лице. Пахло потом и металлом. Мужчина смотрел в его глаза, будто пытаясь вытащить ответы из его души одной лишь силой взгляда.

— Как тебя зовут, человек? — Эйхан смотрел на него через щурящиеся от боли глаза, словно изучая своего мучителя.

— Это не важно, эльф, — прошипел тот в ответ, сжимая горло данмера сильнее, так, что у того начала кружиться голова. — Говори только то, что я хочу знать!

Эйхан закашлялся, воздух почти не поступал в лёгкие. Но что-то в этом смертельном захвате оживило его инстинкты. В пересохшем горле застряли слова, но вместо отчаяния его сердце наполнилось тем, что он знал лучше всего — тьмой и злобой. На его лице появилась слабая, но постепенно расширяющаяся улыбка. Несмотря на закатывающиеся глаза, он собрал все оставшиеся силы и прошептал:

— Уверен, ты хочешь знать... когда ты умрёшь...

Мучитель сначала не понял его, но затем, когда смысл слов дошёл до его сознания, он помрачнел. Взгляд его стал недоверчивым, смешанным с гневом. Он попытался что-то сказать, но не успел. Данмер собрал всю оставшуюся силу и с хрипом выплюнул кровавую слюну прямо в лицо мучителя.

— О, мне это понравится эльф, обещаю ты стан...

Но слова не были закончены. В тот самый момент, когда мучитель собирался ударить снова, к его горлу оказался приставлен острый кинжал, сверкающий как лезвие, готовое перерезать нить его жизни. Мучитель замер. В его глазах мгновенно вспыхнуло осознание. За его спиной раздался тихий, но очень твердый женский голос, проникший прямо в уши, как холодное дыхание:

— Если ты следишь за кем-то, это не значит, что за тобой никто не следит, — сказала она спокойно, но угрожающе. Кровь, стремительно покидающая тело мастера пыток, хлынула ручьём, окрасив пол в глубокий алый цвет. Он попытался закричать, но рука, крепко сжавшая его рот, не позволила издать ни звука.

— Тишина, друг мой, — добавила она, не отпуская его, пока жизнь медленно покидала его тело.

Когда его мертвое тело, наконец, рухнуло на холодный каменный пол, девушка ловко вытащила ключ из балахонов мучителя. Ключ от цепей, державших Эйхана в неволе, наконец был у неё. С легкостью, словно проводя рутинное действие, она освободила его запястья. Цепи упали с глухим звуком, и тело Эйхана, не способное удержаться на ногах, буквально свалилось на холодный каменный пол.

Он лежал несколько мгновений, не в силах даже шевельнуться. Его тело отказывалось подчиняться, мышцы затекли, суставы болели, как если бы он провел несколько лет в полном обездвиживании. Молодая и грациозно двигающаяся девушка, словно тень, плавно скользнула к нему и помогла подняться. Он был настолько слаб, что пришлось учиться стоять заново. Равновесие давалось с трудом. Ноги заплетались, как если бы он провёл последние годы в беспробудном пьянстве, они были затекшими и казались ватными. Руки не слушались, как будто принадлежали кому-то другому и не хотели выполнять команды своего хозяина.

— Дурно выглядишь, старый мастер, — промурлыкала девушка, стягивая плотный кожаный капюшон и осматривая его с насмешливой улыбкой, в которой читалась и искренняя забота. — Тяжелые деньки?

Эйхан, всё ещё приходя в себя, поднял на неё мутный взгляд, но в его глазах уже проявлялась привычная хищная ухмылка. Он с каждым мгновением обретал прежнее состояние, хотя боль ещё сковывала тело.

— Тянуть с помощью было и не обязательно, — сказал он, постепенно обретая контроль над голосом, и его улыбка стала ещё шире. — Или ты хотела подольше посмотреть на мои унижения, Астрид?

Она тихо рассмеялась, не отводя глаз от него, и протянула ему то, что он знал лучше всего на свете — его клинки.

— Думаю, это тебе пригодится. Вроде бы твои, если память меня не подводит, — её голос был полон уверенности, но в нём слышалось и некоторое облегчение.

Эйхан принял в руки клинки — оружие, к которому его пальцы привыкли за долгие годы жизни в тени. Эти кинжалы не были слишком броскими или богато украшенными, но каждая деталь была продумана до мелочей, воплощая элегантную смертоносность. Два длинных кинжала, идеально сбалансированные, прекрасно подходили для скрытого ношения на поясе за спиной. Их можно было использовать стремительно, наносить удары точно и неожиданно для любого, кто не привык к молниеносной скорости нападения. Рукоять, слегка изогнутая и обтянутая кожей, ложилась в руку как родная, а тепло, исходившее от неё, было почти успокаивающим на фоне всего, что с ним происходило.

Но самым важным в этом оружии были лезвия. Их острота могла бы вызвать зависть даже у даэдра, и каждый взмах клинка был способен погасить чужую жизнь, словно задуваемую свечу. Это были его верные спутники — клинки, с которыми он пересекал границы жизни и смерти, уходя в тень, когда этого требовала его миссия.

Закрепив ножны на алом поясе, Эйхан медленно вытянулся, проверяя своё тело после столь долгого времени заточения. Клинки ощущались, как продолжение его рук, придавая ему потерянное чувство уверенности. Он был больше не тем пленником, которого пытались сломить, а мстительным духом, возвращающимся за теми, кто посмел бросить ему вызов. Его худощавое тело, исхудавшее за время пребывания в плену, казалось, потемнело еще больше. Тусклый свет, проникающий сквозь щели каменных стен, подчеркивал его почти безжизненно-серую кожу. Его волосы, спутанные и грязные, трепетали на ветру, открывая миру глаза, полные злобной ярости. Он больше не был просто данмером — он был воплощением мести.

Шум на нижних этажах усиливался. Там, видимо, началась битва, и по крикам было ясно, что пришли не только они с Астрид. Это значило, что сообщники похитителей тоже попали под удар. Эйхан прислушался — крики были полны боли и ужаса, но это его не тронуло. Он уже давно оставил за собой сожаления и сострадание, что были присущи ему в юности.

— Теплые приветствия подождут, — голос Астрид вывел его из раздумий, и она, словно читая его мысли, продолжила, — у нас еще много работы. И я не одна пришла за тобой.

— Кто ещё? — холодно спросил Эйхан, не отрывая взгляда от двери, за которой раздавались крики. Он не ждал многословного ответа, и получил то, чего ожидал — ухмылку Астрид. Ответа не потребовалось. Сколько бы ни было врагов — они все должны будут заплатить.

Словно мстительное проклятие, Эйхан и Астрид ворвались в главный зал, оставляя за собой кровавый след. Каждый их шаг сопровождался криками боли и агонией, их движения были безупречными, словно рассчитанными заранее. Астрид, перепрыгивая через тела, двигалась так же быстро и грациозно, как тень, танцуя вокруг смерти. Она была воплощением безжалостности также как в момент первого их знакомства, когда её жестокость произвела на него глубокое впечатление.

Кровь лилась рекой, крики сливались в жуткий хор агонии. Картина, разворачивающаяся в этом зале, навсегда впечаталась бы в память любого, кто рискнул бы остаться в живых после такого зрелища. Это не был обычный бой — это был кровавый танец смерти, в котором каждый их шаг, каждый удар был совершенством. Дуэт Эйхана и Астрид двигался молниеносно, синхронно, их движения с каждым мгновением становились быстрее и легче. Они будто входили в транс, и чем больше крови проливалось, тем более смертоносными они становились.

В какой-то момент, когда наступила полная тишина, одна из дверей резко распахнулась, и в зал влетело почти напополам разрубленное тело. Эйхан нахмурился, слегка скривившись от такой грубой работы. Это было неаккуратно. Он ценил чистоту удара и смерть без лишнего хаоса, но знал, что сейчас не время для уроков мастерства. За этим должно было последовать что-то ещё.

Дверь снова открылась, и в помещение вошла девчонка, вся в крови, медленно стекавшей по её одежде. Она тяжело дышала после долгого боя, убрала прилипшие ко лбу волосы и сплюнула на землю, ещё не сводя взгляда с тела поверженного противника. На её лице читалась жестокость и решимость — черты, которые раньше могли бы удивить Эйхана. Если бы жизнь пошла другим путём, возможно, он бы подошел к ней, обнял и сказал, как рад тому, что она жива. Он мог бы поблагодарить её за то, что она пришла ему на выручку, за её преданность. Но этот путь остался в прошлом. Его сердце закалилось, словно металл, став холодным и непреклонным, как Море Призраков. Он знал, что слабость чувств может стать смертельной в их мире. Сейчас перед ним стояла не та девчонка, которой он когда-то помогал, а воин, готовый сражаться до последней капли крови.

— В следующий раз не руби с такой силой, девочка, — произнёс Эйхан, бросив взгляд на залитую кровью девчонку. — Тяжело уйти из виду, когда ты по уши в крови.

Его голос звучал холодно, без малейшего намёка на нежность, словно то, что она только что спасла ему жизнь, не имело никакого значения. Для него это был всего лишь ещё один день в мире, где смерть шла за ним по пятам, и даже благодарность казалась слабостью. Девчонка, тяжело дыша, резко подняла голову, а в её глазах мелькнуло облегчение.

— Мастер! Вы живы! — она почти выкрикнула, в её голосе слышалось волнение, перемешанное с чувством выполненного долга. — Я знала, что мы успеем. Я уже думала, что...

Она не успела договорить. Из тёмного угла зала что-то пришло в движение, и Астрид, словно молния, одним прыжком преодолела расстояние между ними. Она бросилась в темноту, откуда выглядывал силуэт, спрятавшийся за богатой тумбой. С грацией хищной кошки она выдернула молодого босмера из его укрытия и приставила нож к его горлу, прижав его к полу своим коленом. Хруст его дыхания под её тяжестью и побелевшие от страха глаза говорили, что он был слишком молод и не слишком искушён в делах, которыми занимались его сородичи.

— Я только послушник, не убивайте меня, прошу! Я ничего не сделаю, — его голос дрожал, и из-за этого он звучал ещё более жалким.

Астрид лишь хмыкнула, сжимая кинжал в руке.

— Ты не смог бы даже если бы хотел, эльф. — Её голос был холоден и резок, она даже не смотрела на него, словно его жизнь ничего не значила для неё. — Ещё одно слово без разрешения, и твой язык будут клевать вороны.

Она повернула голову к Эйхану, ожидая его реакции.

— Что думаешь делать?

Он чуть прищурился, его взгляд был напряжённым, но в глубине глаз горела решимость. Прежде чем ответить, он чуть качнул головой, словно оценивая ситуацию.

— Я разговорю его, Астрид, — его голос был спокоен, но в нём слышалась скрытая угроза. — Я хочу знать всё — от начала и до конца. Сидя здесь, у меня накопилась масса вопросов. — Его голос стал холоднее, а глаза сузились. — И я хочу получить на них ответы.

Ухмылка, мелькнувшая на лице Астрид, была дьявольской. Она знала, что парень расскажет всё её старому мастеру. Она также знала, что процесс допроса будет чем-то, что никто не захочет пережить дважды. Лидия, стоящая в стороне, наблюдала за происходящим. Она уже знала, что теперь настала очередь Эйхана сделать то, что он умел лучше всего — выжать правду из страха и боли. Лидия всё это видела не впервые, но каждый раз она не могла избавиться от внутренней дрожи, которая сжимала её сердце. Возможно, это был страх перед тем, на что способен её наставник. Или же отвращение к тому, каким жестоким и безжалостным он мог быть, когда требовалось получить нужную информацию.

Спустя какое-то время Лидия села недалеко от Астрид, чтобы вытереть меч от высохшей крови и привести своё снаряжение в порядок. Она знала, что битвы в ближнем бою — всегда грязное дело. Однако хаос, который устроили Астрид и её бывший наставник, был настолько подавляющим, что мог впечатлить даже самого закалённого воина. Нападение на Туманную заставу напоминало яростную атаку диких зверей. Кровь, части тел, крики — всё слилось в один жуткий калейдоскоп.

Рядом с её ногой она заметила несколько отсечённых пальцев и отпихнула их, содрогнувшись от отвращения. Она всегда была готова к бою, но даже её внутренняя подготовка не могла заставить привыкнуть к такому уровню жестокости. Лидия прекрасно понимала, что это необходимо, но её душа нора не принимала такую кровожадность. Этот мир, полный боли и насилия, продолжал её удивлять и шокировать.

Астрид заметила этот жест, и её глаза блеснули ледяной усмешкой.

— Впервые в такой ситуации, девочка? — в голосе Астрид прозвучал холод, сравнимый с касанием смерти. — Или нервишки сдают?

Лидия собрала всю свою волю в кулак, чтобы не показать ни единой эмоции, которые она так старательно скрывала.

— Нет, Астрид. Я убивала и раньше, просто... это не мой стиль, — она произнесла это твёрдо, но всё равно не могла скрыть лёгкого волнения в голосе.

Астрид фыркнула, как будто ей это показалось забавным.

— А-а, понимаю, — усмехнулась она. — Ты гордая нордка, чтящая честь в бою. Но запомни, девочка: честь не нужна мертвецам. Вызывая кого-либо на поединок по правилам, рискуешь остаться ни с чем. Правила нужны только глупцам, которые не могут и дня прожить вне этих самых правил и устаревших догм.

Эти слова пронзили Лидию как кинжал. Астрид откровенно её раздражала. Её высокомерное обращение — «девочка» — раз за разом вызывало злость и ярость в сердце молодой авантюристки. Но истина была в том, что только благодаря Астрид и её мастерству они смогли вытащить своего наставника из этого ада. И лишь благодаря этому Лидия терпела её нравоучения и насмешки.

Астрид давно следила за ними двоими, ещё с тех пор, как заметила их в Рифтене. Она направилась в конюшню за Эйханом, когда вдруг увидела, как его взяли в плен группа неизвестных. Её план по освобождению Эйхана уже тогда включал Лидию, и только благодаря их слаженным действиям им удалось не потерять след нападавших. Но Лидия знала, что за всеми этими событиями скрывается ещё больше. Ведь Астрид была не просто убийцей — она была ученицей Эйхана, её предшественницей. И это значило, что она была частью его прошлого, которое Лидия так хотела узнать. Возможно, она могла пролить свет на многие тайны, которые мастер до сих пор не раскрыл.

Астрид, небрежно крутя кинжал в руках, странно улыбалась, её взгляд то и дело останавливался на телах, хаотично разбросанных по полу. Её глаза блестели, и было видно, что эта бойня принесла ей больше удовлетворения, чем стоило бы ожидать от обычного убийцы. Но для неё это была не просто работа — это был её способ существования.

— Как давно вы знакомы, Астрид? — Лидия старалась не показывать эмоций в вопросе и создавать впечатление светской беседы, — с мастером, как вы познакомились?

— Мне было 15, когда я только начала свое ремесло. Я убила своего родного дядю, после очередных его распущенных рук и домогательств, — на секунду лицо Астрид озарила улыбка и она ушла в воспоминания, — Было грязно, но я впервые ощутила легкость убийства и как будто чувствовала, как жизнь покидает его мерзкое тело. Нужно было бежать и скрываться. Выбежав из дома в крови и разорванной одежде, удача улыбнулась мне попасть не в руки стражи, а натолкнуться на Эйхана. Позже он научил меня убивать более чисто и холодно. Он обучал меня своему искусству несколько лет, будучи выходцем из… конкурирующей организации. Сейчас я знаю свою работу и делаю ее хорошо. Тем, что я помогла ему сегодня, я выплатила старый долг, так что мы в расчете в каком-то смысле. У него много тайн и он не из тех, кто делится ними с энтузиазмом. Но уверена, что если ты покажешь себя правильно, то он посвятит тебя в некоторые из них.

Разговор прервала дверь, которая с оглушительным грохотом буквально слетела с петель. Это была та самая дверь, за которой ранее исчез Эйхан вместе с послушником, который чудом пережил бойню, развернувшуюся вокруг. Казалось, что его пощадили лишь для того, чтобы он умер позже — уже от рук их наставника. Эйхан вышел, но выглядел совершенно не так, как обычно. Его лицо было искажено яростью, и казалось, что даже его кожа побледнела от едва сдерживаемого гнева. Лидия вздрогнула, когда увидела этот взгляд — в первый раз за всё время её сердца коснулся настоящий страх. И даже Астрид, всегда невозмутимая и уверенная в себе, напряглась, заметив непривычное состояние их наставника.

Эйхан никогда не показывал таких эмоций, будь то радость, гнев или печаль. Он всегда сохранял своё холодное, почти нечеловеческое спокойствие, как будто эмоции не имели над ним власти. Но сейчас это было другое. Что-то внутри него вышло из-под контроля, и это наводило ужас.

— Проблемы на работе, дорогой? — Астрид попыталась смягчить атмосферу в своей привычной манере, но её сарказм не нашёл отклика. Тяжёлое молчание зависло в воздухе, как угроза. Судя по обстановке, её слова не принесли желаемого эффекта.

— Удалось выяснить, что им было нужно? — спросила она, хотя по выражению лица Эйхана можно было догадаться, что ситуация далека от разрешения.

— Это Первоискатели, Астрид, — ответил он, и в его голосе звучала язвительная усмешка. Он, казалось, намеренно мыл свои руки в той же бадье, в которой недавно очищал кровь его мучитель. Это был странный, но говорящий жест, который Лидия не могла не заметить. Она точно знала: сейчас прозвучит что-то важное, возможно, откровение, к которому они не были готовы. — Они искали что-то важное. Артефакт. И я не знаю, насколько далеко они продвинулись в своих поисках и если они ищут, то же что и я, то дело обстоит еще сложнее.

— Так ты всё ещё охотишься за ним, — в голосе Астрид послышались нотки удивления. Она присела на край стола и задумчиво потерла подбородок. — Не думала, что у тебя вообще будет хоть какой-то успех в этом деле. Эта вещица слишком важна, чтобы её оставили без присмотра. И всё же тебе удалось напасть на след, каким бы он ни был.

— Это не след, Астрид, — резко перебил её Эйхан, не поднимая на неё взгляд. Он сосредоточенно мыл руки, как будто пытался смыть не только кровь, но и что-то большее — своё разочарование или гнев. — Щенок оказался бесполезен. Всё, что я узнал — это то, что за осколком охотится организация, о которой ничего не было слышно уже очень давно. То, что мне было известно о ней раньше, было практически ничем. Он не знал почти ничего, и теперь у меня больше вопросов, чем ответов. Единственное, что удалось выжать из него — это то, что им нужен Камень Савиллы, чтобы найти что-то, что может быть связано с осколком.

Эйхан замолчал на мгновение, словно пытаясь осознать, как мало информации он получил. Он привык вытягивать из своих жертв больше, но на этот раз послушник оказался бесполезен, несмотря на все его усилия.

— И в чём тогда проблема? — спросила Астрид, её голос оставался спокойным, но в глазах мелькало раздражение. — Найди этот камень, о котором они говорили, и займись поисками сам.

Она пыталась вникнуть в происходящее, но ей это не удавалось. Слишком мало было вводных, слишком много неопределённости. Для неё это дело казалось простым: есть цель, есть средство, осталось только следовать за нитями и достичь желаемого результата. Но Эйхан, напротив, видел ситуацию гораздо глубже. Он понимал, что за этим стояло нечто большее, чем просто поиск камня. Камень был всего лишь ключом к гораздо более важной тайне, и этот ключ находился в руках врагов, о которых он знал слишком мало.

— Это не так просто, Астрид, — тихо произнёс он, опуская руки в холодную воду. — Мы слишком мало знаем о Первоискателях. И если они идут по этому пути, значит, за ним кроется что-то гораздо большее. Камень — лишь часть головоломки.

Его голос был полон недовольства. Ощущение беспомощности, неизвестности терзало его, и это было худшее из возможных состояний для того, кто привык всегда контролировать ситуацию. Он снова бросил взгляд на Астрид, и в его глазах была холодная решимость, подкреплённая скрытой яростью.

— Проблема в том, что Камень Савиллы теперь не больше, чем безделушка, — резко сказал Эйхан, его голос звучал с явной горечью. — Теперь с его помощью можно найти разве что свою собственную задницу. Я и девчонка об этом позаботились. А единственный, кто мог дать какие-то ответы, — это Маас Юанзен, который «потерял голову» от счастья после встречи с нами в заброшенной хижине в лесах Морфала. И всё, что у нас есть сейчас, — это название организации, но ни малейшей информации о том, откуда они или что конкретно они ищут.

Он говорил с презрением, словно сам себя винил за то, что оказался в таком положении, не имея ни единой ниточки, которая могла бы вывести их из тьмы.

— Вообще-то я уже слышала о них, — вдруг вмешалась Лидия. Она откашлялась, немного переминаясь с ноги на ногу, прежде чем продолжить. — Ещё в детстве отец рассказывал мне истории об этих искателях, которые оберегают опасные артефакты и рассредоточены по всему Нирну в их поисках. Насколько я помню, их лидером был кто-то по прозвищу Тот-кто-Знает… или Знающий, если память меня не подводит. Что, никто кроме меня не слышал эту историю?

Она подняла брови, ожидая реакции, но встретила лишь слегка прищуренные взгляды Эйхана и Астрид, которые переглянулись.

— Так, девочка, — произнёс Эйхан, кивнув головой в сторону Лидии. — А теперь садись и давай поподробнее.

Лидия уселась и начала рассказывать всё, что помнила об этой таинственной организации, иногда с сомнением заглядывая вглубь своей памяти. Эйхан слушал внимательно, его лицо снова приобрело спокойное, вдумчивое выражение. Тем временем Астрид, явно потеряв интерес к разговору, решила побродить по штаб-квартире Первоискателей, которая ещё не до конца была исследована.

Подхватив со стола в зале яблоко, она медленно пошла по коридорам, рассматривая всё вокруг с лёгкой, бесцельной любопытностью. Бродя по переходам, её внимание привлекла одна из дверей, которая вела в скрытую от посторонних глаз библиотеку. Это место сразу её заинтриговало. Внутри она увидела книги и свитки, многие из которых были ей знакомы, но некоторые произведения вызывали в ней поток мыслей и догадок. Одни тома содержали информацию, которая подтверждала её старые знания, а другие — наталкивали на новые вопросы.

Спустя некоторое время она вернулась обратно в зал, где застала Эйхана, сидящего в раздумьях, и Лидию, как обычно, с пытливым и настороженным выражением лица. Астрид молча осмотрела её с ног до головы, и на её лице отразилась лёгкая насмешка. Девчонка была полной её противоположностью. Ловкая и быстрая Астрид предпочитала действовать из тени, как в бою, так и в жизни. Её гибкость и умение прикинуться кем угодно были её лучшим оружием. При этом она обладала внешностью, которая выделялась настолько, что это парадоксально делало её неприметной в толпе. Среднего роста, с изумрудными глазами и светлыми волосами, она выглядела женственной, но могла быть жестокой и хладнокровной, как самый опытный убийца.

Лидия же представляла собой полную противоположность. Сероглазая брюнетка с крепким телосложением, она была на несколько дюймов выше Астрид и обладала юношеской прямолинейностью. В её сердце горело стремление доказать всем, чего она стоит. Её живой и непоседливый характер контрастировал с холодной расчётливостью Астрид, которая привыкла скрываться в тенях. Различие между ними было во всём: от внешности до моральных принципов. Астрид была убийцей, выученной коварным мастерством, а Лидия — воином, рождённым для боя лицом к лицу, полагавшимся на свою силу и честь. Для Эйхана это был вызов — когда-то он обучил Астрид быть безупречным убийцей, а теперь пытался научить рубаку, вроде Лидии, тонкостям жизни, к которым она ещё не была готова.

Астрид подошла ближе, слегка подбросив в руке яблоко, и с насмешкой бросила взгляд на Лидию.

— Слушай, девочка, — сказала она, явно наслаждаясь своей ролью превосходящей, — я могла бы рассказать тебе кое-что об этих искателях. Но, глядя на тебя, я не уверена, что ты готова понять, что за мир открывается за этим названием. Однако с твоим юношеским рвением... кто знает?

Её слова были пропитаны презрительной доброжелательностью, но Эйхан тут же прервал её:

— Хватит, Астрид, — произнёс он холодно, не отрывая глаз от Лидии. — Нам нужна каждая крупица информации. Сейчас не время для игр.

Астрид фыркнула, но замолчала. Она знала, когда её насмешки перестают быть уместными.

— Есть что-то полезное? — скрипучим голосом спросила Астрид, в её словах сквозила раздражённая нетерпеливость. — Или мы всё ещё бродим в потёмках?

Эйхан немного помедлил, прежде чем ответить, его взгляд был направлен на Лидию, словно он взвешивал каждую мелочь из услышанного.

— Что-то из рассказа девочки всё-таки может пригодиться, — произнёс он наконец, его голос был низким и вдумчивым. — Насколько это важно — покажет время. Но сейчас мне нужно подумать о следующем шаге… с Лидией.

— Только с Лидией? — в тоне Астрид прозвучала едва уловимая уязвлённая гордость, намёк на ревность или, возможно, обиду. — Я думала, что тебе может понадобиться помощь.

Эйхан посмотрел на неё спокойно, его голос стал более мягким, но всё ещё решительным. В этот раз в его тоне можно было уловить что-то наставническое, почти заботливое, хотя окончательная позиция его не предполагала возражений:

— Я знаю, что у тебя есть чёткие обязательства перед Братством, — его слова не оставляли места для обсуждения, но в них звучала искренность, — однако я был бы благодарен, если бы знал, что в будущем смогу обратиться к тебе за помощью.

Эти слова, наполненные честностью и доверительным тоном, явно тронули Астрид. Между ними наступила тишина. Эйхан положил руку ей на плечо, и на несколько секунд они просто обменивались взглядами. В этих молчаливых взглядах скрывалось больше, чем можно было бы выразить словами. Лидия, стоя в стороне, невольно почувствовала укол ревности, который был для неё новым и неожиданным чувством. Она не могла полностью понять его происхождение, но решила, что это — не тот момент, чтобы разбираться в собственных эмоциях. Эйхан был её наставником, но их отношения всегда казались ей более профессиональными. Возможно, это был знак того, что между ними складывается что-то большее — что-то, о чём она не готова была задумываться.

Астрид, заметив это, одарила Лидию неоднозначным взглядом — в нём читалось что-то холодное, что не было там раньше. Прощальные слова остались ненужными: без единого звука Астрид покинула их, словно растворившись в тенях, как и привыкла это делать. Её исчезновение было таким же бесшумным и незаметным, как и её приход.

Теперь, когда они остались наедине, Лидия почувствовала, что момент для откровений настал. Вопросы, которые давно терзали её, больше не могли быть отложены.

— Что происходит? — спросила она, наконец, собравшись с мыслями. — Я знаю, что у вас с Астрид множество тайн, о которых вы молчите. Но, думаю, сейчас вполне подходящее время для откровений.

Эйхан пристально посмотрел на неё, его лицо оставалось непроницаемым, но, казалось, внутри него шло сложное размышление.

— Ты права, девочка, — кивнул он наконец, и его слова вызвали у неё удивление. — Время действительно пришло. Итак, что ты хочешь знать?

Лидия на мгновение растерялась. Её удивило, что он так легко согласился на её запрос. Она ожидала сопротивления, уклончивых ответов, а вместо этого получила прямое подтверждение своей правоты. На мгновение все вопросы, которые она подготовила, словно выветрились из её головы. Но, собравшись с мыслями, она задала главный вопрос, который мучил её дольше всего:

— Что мы ищем? Раз уж я ввязалась в это вместе с вами, то хочу знать, во что именно мы ввязались.

Эйхан молчал некоторое время, обдумывая её вопрос. Его рассказ был долгим, и касался его рода, юности, его воспитания и тех тяжёлых обязательств, которые возложили на него его предки. Мимолетом, он впервые упомянул название его малого дома — Дреним. Лидия пообещала себе узнать об этом доме Морровинда как можно больше.

Главной частью его рассказа стало упоминание осколка Сердца Лорхана — легендарного артефакта, который Эйхан пытался найти всю свою жизнь. Лидия узнала о его многочисленных приключениях, в которых он участвовал в поисках этого артефакта. С каждым новым фактом её решимость только усиливалась. Она поняла, что намерена пройти с ним этот путь до самого конца, чего бы это ей ни стоило.

После того как Эйхан закончил рассказывать о своём прошлом, они снова принялись за работу, приводя в порядок место, где недавно развернулась бойня. Обыскивая тела и убирая следы, они пытались навести хоть какой-то порядок в этой мясорубке, которую сами же и устроили. Эйхан, полагаясь на своё чутьё, чувствовал, что где-то рядом должна быть подсказка. Когда всё было приведено в относительный порядок, учитель и ученица обсудили свои дальнейшие действия.

Проходя мимо полок с книгами, висевших в дальней части зала, Лидия вдруг заметила что-то странное. Одна из книг выглядела по-другому. Не внешне — дело было в другом: на ней было гораздо меньше пыли, чем на остальных. Это сразу показалось ей подозрительным.

Вытащив её из ряда других томов, Лидия начала пролистывать страницы. Она быстро поняла, что текст написан на языке, который ей был незнаком. Недолго думая, она решила показать находку Эйхану, зная, что он, возможно, сможет разгадать её секреты.

— Это язык даэдра, — произнёс Эйхан, бегло пробежав глазами по строкам. — Он знаком мне. Письменность моих родичей довольно похожа, хотя и есть небольшие различия. — Он продолжил читать, быстро прыгая глазами по строкам, его внимание сосредоточилось на тексте, как если бы он видел в нём что-то гораздо большее. — Думаю, это шифр… или загадка. Ответ, вероятно, где-то среди этих книг. Осталось понять, что именно мы ищем.

Лидия молча наблюдала за ним, прислушиваясь к каждому его слову. Она понимала, что работа, которую предстояло выполнить, была не из лёгких. Полки вокруг них были уставлены множеством старинных книг и свитков, и каждая из них могла содержать ту самую подсказку, которая им нужна. Но проблема заключалась в том, что они до сих пор не знали, что именно должны найти. Это было как искать иглу в стоге сена, не зная, что представляет собой эта игла.

Эйхан, несмотря на объём работы, оставался сосредоточенным. Его не покидало странное чувство — как будто разгадка была совсем рядом, буквально на расстоянии вытянутой руки. Ему казалось, что, если бы он только взглянул пристальнее, тайна раскрылась бы сама собой. Он чувствовал её присутствие, как если бы эта загадка ждала, чтобы её разгадали, но каждый раз, когда он думал, что приближается к ответу, она ускользала от него.

— Мы должны быть внимательными, — произнёс Эйхан, не отрываясь от чтения. — Здесь, в этих книгах, скрыт ключ к тому, что мы ищем. Нам нужно сосредоточиться и не упускать ни одной детали.

Он остановился, заглядывая вглубь строк, словно пытаясь увидеть нечто, скрытое между словами. В его голове строились новые гипотезы, и, хотя он ещё не знал, с чем ему предстоит столкнуться на пути к заветной цели, он чувствовал, что ответ где-то рядом, стоит только взглянуть пристальнее.

— Девочка, — позвал он её, обернувшись. — Мы должны распределить усилия. Пролистай остальные книги на этих полках. Ищи что угодно, что может быть связано с тем, что мы прочли здесь. Если найдёшь что-то подозрительное — сразу дай знать.

Лидия кивнула, её сердце билось быстрее. Она чувствовала нарастающее напряжение и важность момента. Теперь, когда у них была хоть какая-то зацепка, они могли начать действовать.

Работа предстояла долгая, и они оба это понимали. Но, несмотря на всю сложность задачи, их внутреннее чутьё говорило, что они на правильном пути. Лидия знала: вместе с Эйханом она пройдёт через любые испытания, и это было только началом их поиска, но она не могла даже представить, что за путь ждет их впереди.

«Драконий Предел получил своё имя, когда древний нордский герой Олаф Одноглазый пленил во дворце своего врага — дракона Нуминекса.»

Прошла почти неделя с тех пор, как Эйхан и Лидия расправились с последними врагами. Забота о телах была делом практическим, лишённым церемоний, но оставление следов могло обернуться катастрофой. Наставник и ученица так же позаботились о мерах предосторожности, расставив несколько ловушек у входа и развесив несколько оповестительных приспособлений, если незваные гости надумают явится скрытно, как Астрид. Дни сливались в единый поток, наполненный поисками и молчаливой рутиной. Лидия, хоть и старалась быть занята, часто наблюдала за своим наставником, который как одержимый углублялся в книги, манускрипты и свитки. Она чувствовала, что его одержимость выходит за пределы обычного долга — это было личное, не просто ещё одно задание.

Эйхан, окружённый стопками книг, казался изолированным от всего мира. Он просматривал страницу за страницей, и хотя его тело явно испытывало усталость, он не позволял себе отступить. Лидия знала, что осколок Лорхана — это ключ к чему-то невероятно важному для её наставника, но так и не могла до конца понять, что именно. Это было связано с древними тайнами его народа, которые оставались для неё загадкой. Но если это было важно для него, значит, это должно стать важным и для неё. Несмотря на своё поверхностное понимание, она прониклась этим поиском и решила, что будет рядом до самого конца.

Её мысли были заняты им. Эйхан не раз спасал её, учил, наставлял, и вначале она считала, что его помощь — это часть долга наставника перед ученицей. Но сейчас, видя его, словно поглощённого стремлением найти ответы, Лидия начинала понимать, что этот долг перешёл в нечто большее. Её чувства стали глубже, хотя она боялась осознать их до конца. Возможно, это была опасная линия между долгом и чем-то личным, и она не могла позволить себе углубляться в эти размышления, особенно сейчас.

И вот, как по воле случая, Лидия наткнулась на книгу, которая привлекла её внимание: «Великие и Малые правящие дома Морровинда». Эта толстая, старая книга содержала описание домов данмеров — древней политической структуры, которой её наставник, по всей видимости, был обязан своей судьбой. Она знала, что Эйхан происходил из Младшего Дома, но больше об этом доме ей не было известно.

Открывая книгу, Лидия погрузилась в описания Великих Домов — их истории, интриги, достижения и падения. Великие дома управляли жизнью Морровинда веками, и их наследие было зафиксировано в бесчисленных свитках и книгах. Когда она наконец нашла упоминание о Доме Дреним, который принадлежал её наставнику, описание было скромным, почти незначительным. Дреним был Малым Домом, и его роль в политике Морровинда была незначительной до тех пор, пока не произошла резня двухсотлетней давности, когда Дом Дреним столкнулся с домом Ретеран. Эта кровавая распря, по всей видимости, вознесла Дом Дреним над остальными, хотя и привела к огромным потерям.

Лидия понимала, что с того момента дом Эйхана начал угасать. Политические манипуляции, магия и скрытные действия — всё это было неотъемлемой частью жизни данмеров, и Дом Дреним был вынужден играть в эту смертельную игру. Но истинная цель дома, по-видимому, возникла после падения Трибунала. Лидия сделала вывод: Эйхан и его предки были частью великого заговора, целью которого было уничтожение остатков Сердца Лорхана. И теперь её наставник, возможно, был последним, кто нес на себе это проклятие.

Её сердце наполнилось тревогой за его судьбу. Он был поглощён этой задачей, и Лидия понимала, что это не просто поиск ради выгоды — это его долг, долг перед его родом и предками. Мысли о том, что её мастер может оказаться на пороге смертельной опасности, не давали ей покоя, но она старалась сосредоточиться на деле, а не на своих чувствах.

Эйхан, тем временем, погружённый в древние манускрипты, терпеливо расшифровывал каждую строчку. Время не имело значения — он был готов пожертвовать им, если это привело бы его к цели. Первоискатели были древним культом, их задачи и структура менялись на протяжении веков. Они охраняли могущественные артефакты и секреты, которые могли бы уничтожить или изменить мир. Но в то же время их состав был разношёрстным, и логика их действий была порой непостижима.

Изучая записи о культе, Эйхан вновь и вновь вспоминал свои дни в казематах Мораг Тонг, когда ему довелось мельком узнать об этих таинственных существах. Тексты и учения Мораг Тонг говорили о Первоискателях как о хранителях запретных знаний, хотя их мотивы оставались неясными. Эйхан недолюбливал любые культы или духовные организации — ему всегда казалось, что они слишком зависят от слепой веры. Он сам был верен традициям «Истребований» — культу Азуры, Боэтии и Мефалы, которые стали новой духовной основой данмеров после падения Трибунала. И хотя он почитал этих даэдра, он всегда оставался прагматиком.

Пока его разум блуждал между страницами текстов, его тело всё больше погружалось в усталость. Буквы на страницах становились расплывчатыми, а строчки плыли перед глазами. Эйхан чувствовал, как его сознание с каждой новой страницей затуманивается, а мысли расплываются в неясные образы. Он не успел заметить, как его разум погрузился в сон. Это был не обычный сон — это было нечто большее. Он чувствовал присутствие сил, древних и могущественных, словно тени, которые давно ждали своего часа, чтобы раскрыть перед ним истину.

Сквозь туман сна начали вырисовываться образы далёкого прошлого.

«На холодном каменном полу лежала женщина, её огненно-рыжие волосы разметались, словно пламя, затухающее на ветру. Последние капли жизни медленно покидали её тело, кожа которого была цвета блеклого золота, украшенная древними татуировками, теперь казавшимися лишёнными былой силы. Вокруг неё царила странная, гнетущая тишина, нарушаемая лишь тихим шёпотом ветра, проникавшего в древний храм.

Над ней возвышалась фигура, укутанная в туманные очертания, словно она была создана из самого пространства. Меч в руке героя пылал огнём, отблески которого отражались на потускневших узорах тела женщины. Каждое движение фигуры было словно неуловимо, едва касаясь реальности, как сон, ускользающий на рассвете.

— Ты проиграла, Айем, и твоим планам не суждено было сбыться, — голос звучал глухо, будто доносился издалека, сквозь толщу времени. Слова проникали в сознание, словно эхом возвращаясь от стен древнего мира.

Женщина лишь чуть вздрогнула, не способная ответить. Её глаза, некогда полные силы, сейчас были пусты, лишённые надежды.

Туманная фигура медленно опустилась на колено, её движение было плавным, как у теней. Она протянула руку к женщине, снимая с её запястья некий предмет — простую на вид, но ощутимо древнюю вещь, которая вспыхнула в руке героя. Вспышка осветила всё вокруг на мгновение, и мир, казалось, разорвался, врываясь в сознание ясностью и безмерной силой.»

Туман рассеивался, образы начали таять, растворяться в воздухе, оставляя за собой лишь намёк на раскрытую истину. Видение исчезло так же внезапно, как и возникло, приоткрыв завесу тайны только на мгновение — ровно настолько, сколько было нужно, чтобы пробудить осознание.

— Лента… — пробудившись от нахлынувшего на миг видения, Эйхан осознал всю его важность. — Они искали Ленту Лабиринта!

— Что? — внезапный возглас наставника отвлёк Лидию от ещё одного скучного прочтения очередного тома книг. Она подняла взгляд, увидев, как Эйхан встал, опершись руками о столешницу. Его глаза были широко открыты, а по наморщенному лбу стекала капля пота.

— Это проклятое кольцо, древняя реликвия, считавшаяся утерянной давным-давно, ещё до моего рождения. Это часть истории моего народа. По слухам, именно с его помощью пал Трибунал и был убит один из Трибунов. Первоискатели прибыли сюда ради него. Значит, Лента здесь, в Скайриме? Но как они узнали, если об этом не могли знать даже те, кто жил в то время? Даже агенты Великих Домов не могли отыскать её…

— Значит, есть кто-то, кто дал им наводку на артефакт, — задумчиво ответила Лидия, отрываясь от книги.

— Никто из живых не знал о местонахождении Ленты. Это точно, — Эйхан нервно шагал взад-вперёд, будто стараясь осмыслить новую информацию. — Сотню лет Великие Дома отправляли агентов на поиски во все уголки Тамриэля, но поиски оказались безуспешными. В конце концов они смирились с тем, что артефакт либо уничтожен, либо безвозвратно утрачен. Его поиски прекратились. Так почему они решили, что он тут?

— С чего вы вообще взяли, что они ищут именно её? — Лидия сузила глаза, с подозрением глядя на своего мастера.

— Я видел её, только что, — скрипнув зубами, ответил Эйхан, потирая мокрый лоб. — Это было слишком чётким, чтобы быть просто сном. Лента Лабиринта была слишком реальной.

— Сном? — Лидия хмыкнула. — А может, вы просто слишком устали?

— Это было нечто иное, — Эйхан не отрывал глаз от стены, будто заново переживая увиденное. — Сон или видение, но оно было слишком сконцентрированным, слишком осязаемым. Лента Лабиринта была отчётливой, как если бы я держал её в руке. Такое не списать на усталость или обычные видения.

Лидия на мгновение задумалась, пытаясь осознать, что всё это может значить. Она не разделяла такого доверия к снам, но не могла отрицать, что её наставник редко ошибался в таких вещах.

— Это всё очень странно, — продолжила она, но её голос уже не был таким уверенным. — Вы сказали, Первоискатели знают о Ленте. Но если никто не знал, что она здесь, как они узнали?

— Меня всё больше беспокоит твой рассказ о Первоискателях и их господине, — Эйхан взглянул на неё. — Ты упоминала о ком-то… Тот-кто-Знает, верно?

Лидия кивнула, вспоминая свой разговор.

— Да, отец рассказывал о нём. Он говорил, что у них есть кто-то, кто направляет их, но всегда оставался в тени. Тот-кто-Знает — некий повелитель, хранитель знаний, как говорили. Он даёт им наводки на артефакты и ведёт их, но сам никогда не принимает участие открыто.

Эйхан на мгновение замолчал, явно обдумывая эту информацию. Затем, неожиданно резким движением, он развернулся и начал собирать все что им могло бы пригодиться.

— Думаю, нам пора выдвигаться и попытаться выяснить что-то о главе этого ордена, — решительно сказал он. — Если мы найдём его или тех, кто за ним стоит, мы, возможно, сможем пролить свет на их истинные цели.

Покинув старый форт, служивший сейчас заставой. Эйхан понял, что они находятся недалеко от границ Рифта в диком и лесном Истмарке. Легкий туман не давал возможности пробиваться солнечным лучам, а воздух из свежего стал морозным. Зима пришла вовремя, как и всегда. Определить маршрут не составило труда. Запасы в заставе иссякли так же, как и в рюкзаках путников, а значит нужно было попасть на торговые площади одного из холдов как можно быстрее. Соваться в Рифтен не было никакого желания, как и смысла. Ответов на их вопросы в Рифте им точно не найти, как и качественной провизии. Было принято решение следовать в Вайтран, и пусть одноименная столица холда не была наполнена историками и ученными, но по крайней мере в центре торговых маршрутов можно было запастись едой, зельями и наконец лошадями. Через неполный час ожидания, Лидия увидела на дороге повозку и меньше, чем через день пути они оказались у ворот Вайтрана. Холд был олицетворением тундры. Климат в нем был стабилен и мягок, а Глотка Мира прикрывала город от холодных ветров. Равнины, что простирались вокруг старого города, населяли мамонты и пасущие их великаны, защищающие свои стада от саблезубых тигров и волков, вследствии чего город укрепляли каменные и деревянные стены с частоколами, защищавшие его жителей от различных напастей. Единственное, что казалось Эйхану тревожным в этом спокойном городе, это древнее изваяние, виднеющееся издалека — огромная статуя птицы. По необъяснимой причине, это вызывало тревогу и ноющее ощущение в желудке, не покидающее ни на минуту. Впрочем, на Лидию это действовало строго наоборот. Девочка все больше становилась воодушевленной и жизнерадостной. Такие перемены не могли не заинтересовать данмера, и он решил побаловать свое любопытство:

— Знаешь ли ты историю этого города, девочка?

— Знаю ли я? — Лидия, казалось, была рада вопросу, и Эйхан понимал, что его ждет долгая история — Я знаю, наверное, все о Вайтране, я родилась здесь, а родители всегда рассказывали мне множество историй и легенд о моей родине. Это один из старейших городов Скайрима, который был основан Соратниками Исграмора. Двадцать и два их было, когда они пришли для того, чтобы строить город на холме. А спустя века город стал сердцем торговли. Сейчас именно сюда прибывают караваны и торговцы со всех провинций, ведь с любого города все дороги ведут через Вайтран.

— А это что? — указывая взглядом данмер кивнул на огромную статую, — твои предки говорили об этом?

— Никто не знает, по преданиям одинокая статуя уже стояла на холме, когда сюда прибыли первые Соратники. Говорят, что статуя и магия заключенная в ней древнее чем все что можно найти в Нирне. Сейчас там находится Небесная Кузница, мечи и топоры в которой всегда острее и прочнее чем в любой другой кузне, а броня всегда на порядок крепче и лучше. По большей части ее услугами может пользоваться кто угодно, но формально ее владельцами считается один из двух древнейших кланов — Серые Гривы. Второй же клан зовется Сыны Битвы.

Войдя в город, перед данмером предстал самый большой и основной район города — Равнина. Толпы торговцев и скупщиков сновали туда-сюда в поисках выгодных сделок и товаров, а гул, стоящий на улицах и торговых площадях, просто поражал воображение. Город был поистине живым и людным, почти не вписываясь в мрачный характер жителей Скайрима. В отличии от Рифтена, в котором мутные сделки проводились под покровом ночи, Вайтран был местом для честной торговли. Найти здесь можно было все: от магических элексиров, зелий и побрякушек, до неплохой брони, оружия и амулетов.

Проходящие мимо них каджиты в меховых одеждах дали понять зевакам что прибыли утонченные товары из Эльсвейра — пустынной и таинственной родины зверолюдей, так часто становившихся рабами в Морровинде, наряду с ящерами из Чернотопья — аргонианами. Воспоминания о юности среди рабов в подземельях Мораг Тонга вызвали мелкую дрожь и нежелательные воспоминания. Эйхан проверил вес кошелька.

— Думаю тебе стоит заняться провизией и лошадьми. Я осмотрюсь немного. Нужно прикупить хотя бы пару зелий на будущее.

— Тогда советую заглянуть в Драконий Предел к придворному магу, он сможет помочь и с зельями, и с нашей задачей. Кстати, советую взглянуть на Златолист, это местная достопримечательность.

Разделившись, Эйхан пошел вверх по ступеням в другую часть города. Оказавшись в Ветренном районе, перед ним открылся вид на более старинные постройки города, которые, несомненно, принадлежали древним кланам. В этом районе можно было найти так же зал мертвых и его катакомбы с прахом усопших, но внимание Эйхана приковало древо, одиноко стоящее в центре небольшой площади. Видимо это и был Златолист. Величавое дерево было густо покрыто розовыми цветами на толстых ветвях растения, которое было ничем иным как чудом природы. Немного оглядев местную достопримечательность, Эйхан еще раз быстро взглянул на статую птицы, напоминавшую орла с огненными глазами, и пошел дальше, вверх по каменным ступеням в последний район города — Облачный. Если говорить по существу, то районом это назвать было сложно. В Облачном районе находилось лишь одно здание, служившим как администрацией, так и домом для ярла. Эйхан уже слышал несколько историй о молодом ярле Балгруфе, по большей части невероятных и всё же… Люди говорили, что он максимально лоялен к своему народу и владениям, будто Балгруф зачастую играет в маскарад с переодеванием и идёт в народ что бы лучше его понять и знать о его проблемах. Если это правда, то он единственный правитель северян кому было не наплевать на своих людей из всех, кого до этого встречал данмер.

— К кому? — стражник у ворот, ведущих в Драконий Предел, остановил данмера, немного скривившись, — это тебе не проходной двор, эльф.

— К магу, по личному делу.

— В Драконьем Пределе, рады гостям, странник, если они соблюдают правила. Так что… — стражник не успел договорить, когда его прервала данмер в кожаной броне.

— Ты, — буквально зашипела она, вытаскивая оружие из ножен. Стража этот жест повторила незамедлительно — что тебе здесь нужно?

— Айрилет. — Иногда, прошлое Эйхана могло всплывать в самое неподходящее время, — я хочу увидеть придворного мага.

— Насколько я знаю, ни один твой визит куда-либо не обходился без жертв, Эйхан.

— Я пришел с миром. Прошлое в прошлом, Айрилет.

— Тогда сдай свое оружие, если твои слова искренни.

— Этого не будет, Айрилет. Если бы я хотел покончить с этими двумя, оружие мне бы не понадобилось.

Повисла пауза. Стража напряглась еще сильнее. У темной эльфийки на раздумье ушло несколько секунд. — Иди за мной. И держи руки так, чтобы я их видела.

Проходя по длинному залу Драконьего Предела, нельзя было не отметить высоты потолков и общей архитектуры. Внутри постройка была очень уютной и теплой. Освещение пусть и было слегка приглушенным, но все же достаточным для того, чтобы не спотыкаться о детей, снующих по дворцу. Судя по пустому трону, ярла на месте не было, что в какой-то мере могло подтверждать байки о нем. Айрилет отодвинув один из стульев указала на него Эйхану, сама же, прислонившись к столешнице, стала ждать объяснений.

— Так зачем ты здесь?

— Я уже сказал тебе, а повторяться я не собираюсь.

— И зачем же тебе Фаренгар, — прищурившись спросила Айрилет, — кто-то заказал нашего мага?

— Ты прекрасно знаешь, что я больше не служу гильдии, так что твоя подозрительность некстати. Если мне не изменят память, то это ты помогла мне переправиться через границу.

— А сказать о том, что ты перебил все отделение Мораг Тонг и поэтому сбежал, ты решил уже после того, как я протащилась с тобой через весь Морровинд.

— Кроме тебя, верно, сестренка? Да и ты неплохо обжилась как я вижу.

— Это не твоя заслуга. Я слишком много работала для этого, так что, явившись сюда ты сам напросился на холодный прием.

— Я напал на след, Айрилет.

— Нет. Даже слышать об этом не хочу. Мы кучу лет пытались разгрести все это. Я устала и просто хочу жить дальше. Я многим для этого пожертвовала.

— Знаю. Поэтому и не впутываю тебя. Но мне нужен ваш маг.

Айрилет закатила глаза и тяжело вздохнула. Она знала, что Эйхан не отступится и так же знала, что это рано или поздно только добавит ей проблем.

— Ты всегда таким был. С самого детства. Хорошо, я помогу тебе. Но сначала окажи мне услугу. Мне нужно найти ярла.

— Что? Так рассказы все-таки не врали, твой ярл шляется по местным кабакам и тавернам в одеждах фермера.

— Осторожнее Эйхан, он не только ярл, но еще и друг. Пока ты занимался своими делами, я занималась своими. За двадцать лет многое изменилось.

Спустившись в нижний район города, они пошли по шумной улице по направлению к таверне, в которой были слышны крики захмелевших нордов в шумной компании. Ярла среди них не было. Пройдя рынок вдоль и поперек, они не нашли даже намека на его пребывание здесь и Эйхан все больше начинал замечать волнение в своей напарнице из далекого прошлого. Глаза Айрилет метались все больше от одного лица к другому и Эйхан уже начинал продумывать все варианты событий, приключившихся с ее господином. В итоге Эйхан понял, что искать нужно не здесь. Если ярла не было в городе, значит и им нужно искать его за пределами Вайтрана. Покидая городские стены, они направились к конюшням, расспрашивая конюхов о проходящих мимо, и единственный похожий по описанию человек двинулся на юг, в сторону местной медоварни, служившей так же кабаком для местных выпивох. Как раз, когда они собирались идти по следам загулявшего ярла, путь им преградила Лидия, ведя коней под узду.

— Далеко собрались, мастер? — прозвучал голос, и Эйхан остановился на мгновение, прежде чем повернуться к источнику.

— Мастер? — Айрилет приподняла бровь, и на её лице появилась ухмылка, растянувшаяся в едва скрытую насмешку. — Так ты теперь возишься с детьми?

— Не спрашивай, Айрилет, — сухо ответил Эйхан, устремив на неё взгляд, в котором сквозило что-то большее, чем просто раздражение. — Поверь, тебе это не нужно. Это моя ученица. — Он повернулся к Лидии. — Девочка, познакомься. Это личный телохранитель ярла Балгруфа — Айрилет. Моя давняя знакомая.

— Беги от него, девочка, — с усмешкой сказала Айрилет, кивая в сторону Эйхана. — Ничего, кроме головной боли, твой наставник тебе не принесёт.

Лидия усмехнулась в ответ, чувствуя лёгкое удовольствие от живого разговора. — Знаю. Но всё же это лучше, чем то, что получают многие новички-авантюристы.

Айрилет окинула Лидию оценивающим взглядом, и в её глазах заиграл едва заметный огонёк признания. Лидия восхищалась этой женщиной. Она была сильным и опытным воином, служившим при дворе, и её уверенность и спокойная сила вызывали у Лидии невольное уважение. В отличие от скрытного и замкнутого Эйхана, Айрилет легко поддерживала беседу, её манера общения была простой и прямолинейной.

Несмотря на её шутливый тон, Лидия чувствовала, что за словами Айрилет скрывается что-то большее — не просто дружеское поддразнивание, но и намёк на долгие годы общей истории с её наставником. Это делало встречу для Лидии ещё более интересной. Они с Айрилет казались такими разными, но по-своему дополняли друг друга. Эйхан и его старая подруга были похожи настолько, насколько отличались: один — тьма, другая — ночь. И Лидия не могла не задуматься о том, какие события связывали их в прошлом.

Первым делом они заехали на местную медоварню и, наконец-то, поняли, куда им следует держать путь. Несколько нордов-крестьян, по слухам, направлялись в Ривервуд — небольшое поселение на юге владения Вайтран. Свежие лошади позволили значительно ускорить темп, но Лидия всё же успевала бросать взгляды на спокойные, величественные пейзажи холда. Высокие горы, поросшие лесами, и ревущие водопады словно замерли в вечном молчаливом спокойствии. Но за этим спокойствием пряталось что-то тревожное.

Через неполный час они всё-таки напали на след. Айрилет, которая вела их уверенной рукой, спрыгнула с коня и начала изучать следы на пыльной просёлочной дороге. Её глаза, привыкшие к выслеживанию врагов, сразу заметили несколько следов.

— Их было по меньшей мере четверо, и я вижу следы лошади, — нахмурившись, данмерка присела на корточки, тщательно изучая каждый отпечаток, каждый след, — здесь была завязана стычка. Но тел нет, что затрудняет понимание, кто вышел из неё победителем.

Эйхан тоже слез с коня, заметив в траве что-то блестящее. Он тихо подошёл к Айрилет и вытащил из густой зелени кольцо, инкрустированное рубином.

— Пятеро, — проговорил он, поднимая драгоценность, — их было пятеро.

— Что? — Айрилет резко подняла голову, недоверчиво посмотрев на него.

— Пятеро, — Эйхан показал ей кольцо, держа его между пальцами. — Обычным крестьянам такое не по карману. Знакомая безделушка?

Глаза Айрилет сузились. Она потянулась к кольцу, осторожно взяв его из рук Эйхана. Несколько мгновений она изучала его, а затем её лицо заметно изменилось. Резко побледнев, она прошептала, сжимая кольцо в кулаке:

— Обливион тебя побери... — впервые на памяти Эйхана данмерка была искренне напугана. Её спокойная уверенность исчезла. — Это кольцо принадлежит Балгруфу.

Тишина на несколько долгих мгновений повисла над ними, как плотное облако. Лидия почувствовала, как её сердце начало биться быстрее. Ярл Вайтрана, молодой и решительный Балгруф, пропал. Был ли он захвачен в плен или убит — это оставалось неизвестным, но исход любого из этих вариантов был одинаково катастрофичным.

Эйхан, напрягаясь всем телом, повернулся к Айрилет:

— Нам нужно действовать быстро. Время не на нашей стороне. Если найдем его быстро, возможно удастся избежать паники в городе.

Трое всадников помчались дальше, следуя по извилистому пути, ведущему на юг, вдоль подножия гор, мимо Ривервуда. Каждый новый поворот дороги, скрытый ветром и метелями, затруднял их поиски. Следы исчезали и появлялись вновь, как будто сама природа пыталась укрыть похитителей от преследователей. Ветер приносил с собой туман, а снежные заносы скрывали тропу, но ни Айрилет, ни Эйхан не собирались сдаваться. Каждый раз, теряя след, они методично возвращались на тропу. Дорога привела их к холду Фолкрита, а затем к северной стороне горного перевала.

Когда башня с древним тоннелем, соединяющим её с руинами на южной стороне, появилась перед ними, Эйхан мгновенно напрягся. На вершине руин мелькал свет — отблеск горящих свечей или камина. Они были близко. Похитители скрылись в этих руинах.

— Думаю, мы на месте, — заметила Айрилет, останавливаясь и пристально всматриваясь в башню. — Не думаю, что какие-то местные решили заново обосновать эти руины.

— Верно, перевалом давно никто не пользуется, — хмуро добавил Эйхан. — Нужно действовать сейчас, но осторожно.

— Подожди, — остановила его Лидия. — Мы не знаем, сколько их там, и что вообще происходит.

— Либо я пойду за ним одна, либо с вами, — прошипела Айрилет, её голос был твёрд и напряжён. — В любом случае я не собираюсь сидеть сложа руки.

Эйхан вздохнул, его взгляд остановился на башне. Он понимал, что времени мало, но атака без подготовки могла стоить им жизни. Лидия чувствовала, как её сердце билось всё быстрее, но она была готова следовать за наставником.

— Ладно, двигаем, — сказал он, после короткой паузы. — Девочка, будь осторожна и держись рядом. Главное — вытащить Балгруфа. Остальное — по ситуации.

— Поняла, — Лидия сжала рукоять меча, настраиваясь на бой.

Эйхан и Айрилет начали незаметно подбираться к башне, двигаясь сквозь тени, стараясь оставаться незамеченными. Лидия, чуть позади, прикрывала тыл, внимательно следя за местностью. Подойдя ближе, Айрилет заметила силуэт, мелькнувший в разрушенном окне на вершине развалин. Её рука инстинктивно потянулась к луку, но Эйхан жестом остановил её. Нападение нужно было планировать осторожно и стремительно — нельзя было давать врагу время на подготовку.

— Не сейчас, — прошептал он, подавая знак подождать, пока тень снова исчезнет. Лишь после этого они двинулись дальше, добравшись до самого входа.

Айрилет вытащила меч из ножен, а Эйхан обнажил свои кинжалы, подождав, пока Лидия достигнет их позиции. Напряжение в воздухе нарастало, каждый их шаг был бесшумен, словно шаги теней.

— Я иду первым, — сказал Эйхан, оборачиваясь к Лидии и Айрилет. — Двигайтесь следом.

— Хорошо, — кивнула Айрилет, её взгляд был твёрдым.

— Поняла, — прошептала Лидия, её сердце забилось ещё сильнее от предвкушения.

Они были готовы.

Ворвавшись в башню, Эйхан сразу наткнулся на норда со щитом и топором. Глаза бедолаги расширились от удивления, он рванулся за топором, висящим на поясе, но данмер был быстрее. Одним из своих кинжалов он молниеносно вонзил клинок под ребро врага, и тот, охнув, повалился на холодные камни. В этот момент Айрилет прижала другого противника к стене, её меч прошёл насквозь, с глухим стуком ударившись о каменную кладку. Кровь стекала по рукояти, но Айрилет никак не могла откинуть тело умирающего в сторону.

Тем временем Лидия рванула вверх по ступеням, но через несколько секунд её крик эхом отозвался в башне. Она отлетела в сторону, чуть ли не скатываясь вниз по лестнице, пытаясь подняться на одно колено и хватая ртом воздух. Понимание происходящего пришло почти мгновенно — вниз по лестнице медленно спускался закованный в тяжёлую броню великан с огромным двуручным молотом на плече. Лидия была слишком оглушена ударом, чтобы встать или защититься. Эйхан видел, как её лицо исказила боль, а расстояние между ней и громадным нордом сокращалось с каждым шагом.

Меч Айрилет бесполезно застрял в стене, и у них оставались считанные мгновения. Эйхан, не раздумывая, метнул один кинжал — норд отбил его своим молотом, но второй, сразу за ним, угодил точно в цель, попав в стык между пластинами брони. Великан покачнулся, но вытащил клинок и с яростью отбросил его на пол. Эйхан не дал ему времени оправиться. Бросившись вперёд, он увернулся от тяжёлого удара и поднырнул под руку норда, выбивая его оружие. Обхватив руку противника, данмер резко дёрнул её в сторону — треск кости разнёсся эхом по башне.

— Где он? — процедил Эйхан сквозь зубы, прижимая норда к стене. — Где Балгруф, мразь? Повторять не стану.

Лицо норда исказилось от боли, и сдавшись он прохрипел:

— В тоннеле… он в тоннеле.

Резким движением Эйхан свернул врагу шею, повернув её под неестественным углом. Мгновением позже его взгляд упал на Лидию, которая всё ещё стояла на коленях, смахивая кровь с лица. Айрилет пыталась помочь ей подняться, но Лидия задыхалась и начала судорожно рвать. Спазмы скручивали её тело, и с каждой секундой становилось всё хуже.

Внутри Эйхана впервые за долгое время возникло что-то похожее на панику. До ближайшего мага или лекаря было несколько часов пути, а они находились в горах, на этом заброшенном перевале. Положение Лидии ухудшалось с каждой секундой.

— Седлай коня, Айрилет! — резко приказал он. — Скачите в Вайтран немедленно. Я сам разберусь с Балгруфом.

— Нет, Балгруф я...

— Сейчас же, Айрилет! — тон Эйхана был холоден и безапелляционен. — Жизнь моей ученицы теперь в твоих руках. И, Айрилет, если она не доживёт до утра, я сожгу весь Вайтран дотла.

Эйхан замер у входа в тёмный тоннель, вслушиваясь в разговор. Приглушённые голоса отражались от стен, становясь чётче с каждым шагом вперёд:

— Нет, Хальфдан, просить нужно не меньше десяти. Это ярл Вайтрана, а не обычный выпивоха! Мы наконец-то нашли золотую жилу, а ты хочешь упустить такой шанс!

— Послушай, если заломим цену, то за нами проще будет послать войска или нанять армию наёмников. Жадность тебя погубит, уверяю.

— Ты дурак, если думаешь, что его придворные рискнут его жизнью, послав к нам войска. Что мешает нам перерезать ему глотку, как только мы увидим вайтранские цвета у нас на пороге?

Хальфдан резко обернулся, настороженно прислушиваясь к звукам тоннеля.

— Кто там? Это ты, Крост? Рорри?

Ответом был молниеносный бросок Эйхана. Как тень, он скользнул внутрь комнаты, и его красные глаза вспыхнули в полумраке. Кинжалы, блеснувшие в его руках, превратили ничего не подозревающих шантажистов в окровавленные тени на стенах. Эйхан двигался быстро и точно, его удары поражали цели прежде, чем они успевали понять, что происходит.

В углу комнаты послышались стоны. Взгляд данмера остановился на связанной фигуре. Это был норд с глазами цвета бурного моря, ярл Балгруф. Эйхан быстро перерезал путы, и ярл, несколько побитый, но целый, начал разминать руки, разгоняя кровь по венам.

— Спасибо за помощь, друг мой, — проговорил Балгруф, стараясь сохранить достоинство, несмотря на своё положение. — Надеюсь, ты здесь не для того, чтобы перепродать меня за большую цену.

— Я здесь благодаря Айрилет, — сухо ответил Эйхан, убирая кинжалы. — Твой телохранитель крайне недовольна твоими рискованными походами.

Балгруф попытался усмехнуться, но на лице проступило беспокойство.

— Надеюсь, это не доставило ей много хлопот. Где она сейчас?

Эйхан сдерживал закипающий гнев, его голос прозвучал холодно:

— На пути в Вайтран, — его глаза на мгновение сузились, — пытается спасти человека, который, возможно, умрёт из-за твоей дурной вылазки, ярл.

Балгруф мгновенно осознал серьёзность ситуации. Его плечи чуть опустились, он на миг задержал взгляд на лице данмера.

— Я навеки в долгу перед тобой, — проговорил он тихо. — Тебе и твоим друзьям всегда будут рады в моём городе. Что я могу сделать для тебя?

Эйхан посмотрел на ярла с непробиваемым выражением лица.

— Для начала, было бы неплохо отвезти тебя домой, — бросил он. — А там и видно будет.

Запрыгнув на коня, Эйхан помог Балгруфу забраться за собой. Кобыла оказалась выносливой, и несмотря на тяжёлую ношу, уверенно мчалась по ночным дорогам. К тому времени, как они добрались до Вайтрана, на город уже опустился вечер, а холодный ветер усиливался, принося с собой предчувствие грядущей непогоды. Они без промедления направились к Драконьему Пределу.

Зайдя внутрь замка, Балгруф и Эйхан сразу двинулись в покои придворного мага, надеясь получить помощь. Но вместо мага их встретила служанка Герда, которая тут же отвесила поклон ярлу.

— Где колдун, Герда? — голос Балгруфа был коротким и напряжённым.

— Айрилет увела его, ярл, — ответила она, дрожа от тревоги. — Кричала, что дело срочное.

— Куда именно? — в голосе Эйхана зазвучало раздражение.

— В гостевые покои, — Герда неловко потёрла руки. — Говорят, там женщина ранена. Сильно досталось ей.

Эйхан не стал медлить. Он шагал быстро, но уверенно, зная, что каждый миг может оказаться решающим. Лидия могла не дожить до рассвета — и это чувство вины жгло его изнутри. Когда они достигли гостевых покоев, их встретила Айрилет, перекрывшая вход.

— Маг уже занимается ею, — голос Айрилет был твёрдым, но с оттенком сожаления. — Ты тут ничем не поможешь. Нас учили убивать, а не спасать жизни, — за её спиной ярким золотистым светом мерцало исцеление, которое придворный маг направлял на Лидию, прикладывая ладони к её голове. — Давай пока займёмся своими делами.

Эйхан не ответил, лишь тихо наблюдал за происходящим. Айрилет обменялась с ярлом несколькими короткими фразами и, кивнув, направилась к главному залу, где нашла данмера, сидящего за столом, методично очищающего свои кинжалы.

— Прости, — произнесла она, опускаясь на скамью напротив, — я и подумать не могла, что всё обернётся именно так.

Эйхан продолжал сосредоточенно вытирать лезвие, не поднимая взгляда.

— Всё в порядке, — сказал он наконец, но в его голосе не было уверенности. — Я должен был лучше следить за ней. Надеюсь, всё это не окажется напрасным. Мне нужно поговорить с вашим магом, как только он закончит.

— Я позову его, как только он освободится, — тихо пообещала Айрилет, её голос был немного мягче. — Тебе стоит немного отдохнуть.

Эйхан на мгновение остановился, подумав, но затем покачал головой:

— Сперва я должен убедиться, что с девчонкой всё будет в порядке.

Айрилет положила руку ему на плечо, и немного задержав её там, произнесла:

— Это не твоя вина. Она крепкая, — её голос прозвучал уверенно. — Я уверенна, она поправится.

Айрилет удалилась, чтобы заняться ранами и ушибами ярла. Эйхан несколько раз бродил у дверей гостевых покоев, бросая взгляд на то, как маг неутомимо работал над исцелением Лидии. Золотистый свет его заклинаний периодически сменялся приглушённым шепотом заклятий, которые он произносил над припарками и компрессами. Постепенно Эйхан заметил, что рана на голове Лидии затягивается, а её дыхание стало ровнее.

Наблюдая за тем, как свет исцеления затягивает рану Лидии, Эйхан почувствовал лёгкое облегчение, но остатки вины и тревоги всё ещё оставались тяжким грузом на душе. Прошёл ещё час, за который он окончательно убедился, что состояние Лидии улучшилось. Маг уверенно завершал свою работу, а дыхание девчонки становилось ровным и спокойным. Позволив себе, наконец, ослабить внутреннее напряжение, Эйхан погрузился в забытье.

В беспокойном сне его снова и снова преследовали видения из далёкой юности, возвращая к испытаниям, что тогда приносили только боль и страх. Воспоминания об обучении в Мораг Тонг всегда сопровождались тенью презрения, которым его награждали другие ученики ордена. Бывший раб, чья история несла на себе позор его дома, Эйхан был чужаком среди своих. Единственным светлым пятном в те времена оставалась маленькая Айрилет, проходившая обучение вместе с ним. Она пользовалась уважением среди сородичей, в то время как сам Эйхан часто оказывался в их тени. Её дружба стала для него спасительным канатом, тонкой нитью, связывающей его с чем-то большим, чем бесконечные унижения.

Со временем, благодаря своей настойчивости и природной ловкости, они оба стали одними из самых умелых и перспективных убийц Мораг Тонг. Но даже навыки и признание не могли искупить того тяжёлого груза, что висел над Эйханом из-за его прошлого. Однажды, они приняли совместное решение — сбежать из ордена в поисках лучшей жизни. План побега был продуман до мелочей, они сделали всё, чтобы уйти без следа и начать новую жизнь. Но судьба распорядилась иначе.

Перед Эйханом встал роковой выбор: принять позор, стать предателем в глазах ордена и погибнуть от руки Грандмастера или уничтожить целое отделение Мораг Тонг, обрекая на смерть своих сородичей. Будущее их с Айрилет было единственным, что имело значение в тот момент. Эйхан выбрал кровь и огонь. Он выбрал их общую свободу. Башню, где располагалось отделение, охватил огонь, пожирая всё на своём пути. Множество данмеров погибло той ночью, их крики смешивались с треском пламени.

Но даже спустя столько лет, глаза одного из мастеров, того, кто когда-то наставлял его и учил искусству убийства, продолжали являться ему в снах. Эти обвиняющие, чёрные глаза сверлили его, пронизывая самую душу. Они являлись ему как напоминание о том, что преступление, совершённое ради свободы, никогда не будет забыто.

Утром, ополоснувшись холодной водой, Эйхан вышел на свежий воздух и принял решение — направиться в Небесную Кузницу. После последнего происшествия он понял, что его план обучить Лидию как убийцу терпит неудачу. Она уже не раз пострадала, и было очевидно: девчонке не хватало проворности и скорости, необходимых для такого рода деятельности. Однако в силе и выносливости она превосходила многих. Возможно, Лидии нужно было пойти другим путём, стать крепким воином, а не скрытным убийцей.

Эйхан медленно спустился по каменным ступеням, ведущим в «средний» район города. Вскоре перед ним предстал Йоррваскр — величественный дом Соратников, построенный из обломков корабля первых воинов, ступивших на земли Скайрима. За Йоррваскром раскинулась легендарная Небесная Кузница, где ковали лучшие доспехи и оружие. Заказав для Лидии щит и крепкий стальной доспех с нордскими узорами, Эйхан отправился обратно в Драконий Предел, чтобы проведать свою ученицу.

Когда он вошёл в покои, Лидия всё ещё отдыхала, но её состояние значительно улучшилось. Рана на голове затянулась, кожа больше не выглядела бледной. Маг проделал колоссальную работу.

— У неё всё же иногда будет болеть голова, — раздался тихий голос Фаренгара позади. Эйхан уловил его шаги, но не обернулся, — но в остальном девочка в полном порядке.

— Спасибо тебе, маг, — Эйхан учтиво поклонился. — Но я хотел бы поговорить с тобой на личную тему.

— Да, Айрилет упомянула, что ты искал встречи со мной. Чем могу помочь? Надеюсь, не о каких-то фокусах пойдёт речь, я довольно занят исследованиями.

— Нет, дело серьёзнее. Я встретил представителей старого ордена — Первоискателей. Уверен, ты о них слышал. Не буду вдаваться в подробности истории. Они искали важный артефакт для моего народа. Лента Лабиринта Барилзара.

— Хм, это действительно древний артефакт, — маг нахмурился. — Понятия не имею, где он может находиться, о нем давно не было даже слухов. К сожалению, я не могу помочь в его поисках.

— Так я и думал. Тогда, возможно, ты знаешь, кто стоит за орденом Первоискателей? Имя Тот-кто-Знает тебе что-то говорит?

Маг насторожился, его глаза метнулись по комнате, словно он проверял, не подслушивает ли кто. Затем, убедившись в безопасности, Фаренгар перешёл на шёпот:

— Это не человек, Эйхан. Тот-кто-Знает — один из принцев даэдра, самый древний из них. У него много имён: Садовод Людей, Князь Знаний, Властитель Судеб. Мы зовём его Лесным Человеком, но большинство знает его как Хермеуса Мору. Этот принц направлял орден Первоискателей с незапамятных времён. Но будь осторожен: иметь дело с Владыкой Тайн — всё равно что добровольно шагнуть в ловушку, выбраться из которой будет почти невозможно.

После этого Фаренгар быстро удалился, не желая продолжать разговор. Теперь у Эйхана было хотя бы имя того, кто стоял за поисками Ленты Лабиринта. Это был шаг вперёд. Он задумался о том, что стоит попытаться призвать древнее божество. Хотя это было опасно, вариантов становилось всё меньше. Но, прежде чем двигаться дальше, Эйхан решил дождаться полного выздоровления Лидии и завершения работы над её новым снаряжением.

«В Маркарте рекой течет кровь и серебро…»

— Попробуй еще раз, — с нажимом сказал данмер, внимательно следя за движениями Лидии. — Не опускай щит. Нет, девочка, щит должен закрывать тебя от головы до пояса. Иначе от него не будет никакого проку.

— Я стараюсь, но он такой тяжёлый... Зачем мне вообще нужен этот щит? — Лидия хмурилась, пытаясь удержать массивный защитный инструмент в правильном положении.

— Потому что ты не настолько ловкая, как думаешь. — Голос Эйхана был спокоен, но в нем ощущалась сталь. — Если бы удар молота пришелся чуть ниже, он размозжил бы тебе череп. А теперь давай — попробуй защититься. — Глухие удары раздались вновь, когда Лидия подняла щит, пытаясь удержать его перед собой. — Уже лучше. Запомни, щит — это не просто кусок дерева, он может не только защищать, но и стать оружием. Как только поймешь основы, двинемся дальше.

Лидия вздохнула, тяжело опустив щит на землю. Её тело болело от напряжения, броня и щит изматывали больше, чем она ожидала.

— Эта броня... и щит... — начала она, переводя дыхание, — они выматывают меня сильнее, чем я думала.

— Так и должно быть. — Эйхан присел рядом, не сводя с неё взгляда. — Со временем твоё тело привыкнет к весу доспехов, и ты будешь лучше защищена от любого удара. Это твоё новое оружие — используй его с умом.

Они ненадолго замолчали, переводя дух. Эйхан протянул бурдюк с водой и Лидия жадно начала пить, словно пустыня, впитывающая каждую каплю. Постепенно её тело привыкало к нагрузкам: мышцы наливались силой, выносливость росла. Лидия всегда была крепкой, но теперь её фигура приобретала больше мускулистых очертаний, чем когда-либо раннее. Тренировки в тяжелой броне были изматывающими, но они помогали ей восстановиться после перенесённых травм. Покой казался ей сложнее выносливых занятий — несколько дней постельного режима стали настоящим испытанием.

— Так, когда же мы выходим, мастер? — спросила Лидия, напившись и внимательно глядя на наставника. — Чего мы ждём? Вайтран мне нравится, но сидеть на месте — это не дело.

— Мы не сидим на месте, мы ждём. — Эйхан отвечал спокойно, как будто ждал этого вопроса.

— Чего же?

— Ждём весточки от Фаренгара. Точнее, когда он получит нужные сведения из Коллегии. Как только это случится, мы отправимся в путь. А пока займись своей подготовкой. Твои раны должны полностью зажить, прежде чем мы двинемся дальше. Вставай. Время отдыха давно прошло.

Спустя несколько дней одна из служанок дома ярла отыскала Эйхана. В её голосе прозвучала весть, которую он давно ожидал:

— Фаренгар что-то нашел, — сказала она, осторожно посмотрев на данмера.

Не теряя времени, Эйхан направился к придворному магу. Фаренгар, как всегда, находился в своих покоях, склонившись над древними текстами и книгами. Он снова был погружён в свои исследования и эксперименты, которые Эйхан не понимал и, честно говоря, даже не хотел понимать. Чисто из вежливости данмер откашлялся, пытаясь привлечь внимание мага, но не сбить его с толку.

— Мне сказали, что у тебя есть новости по моему вопросу, — начал Эйхан, переходя прямо к делу.

Фаренгар, едва оторвавшись от свитка, кивнул:

— Да, кое-что удалось выяснить... а кое-что — нет, — с некоторой нерешительностью добавил он.

— Например? — холодно поинтересовался Эйхан.

— Например, насчёт твоего запроса о человеке по имени Авгур Дайнледский. Мне дали ясно понять, что любые попытки узнать что-либо о нём будут попросту игнорироваться.

— Плохо, — задумался Эйхан, но затем его голос стал более спокойным. — Хотя, если тебе ответили отказом, это означает, что ситуация, вероятно, не так ужасна, как можно было предположить.

— Возможно, — кивнул маг, — но не будем гадать. Что касается второго вопроса... хотя, повторюсь, я всё ещё считаю это опасной авантюрой.

— Ты про Хермеуса? Что ты узнал?

— Обратиться к Повелителю Знаний, — начал Фаренгар, его тон становился серьёзнее, — смертные могут лишь в определённый момент — на пятый день Первого зерна. И к твоему счастью, для этого не требуется никаких жертвоприношений или сложных ритуалов. Если Хермеус Мора сочтёт тебя достойным, он явится на твой призыв сам.

— Это мне известно. Что ещё?

Фаренгар на мгновение замолчал, прищурившись, словно обдумывая слова. Его взгляд, который он бросил на Эйхана из-под лба был настораживающим.

— И в-третьих, — медленно начал он, — мне с большим трудом удалось найти кое-какие сведения о Ленте Лабиринта.

— Если ты думаешь, что театральные паузы помогают делу, то ты ошибаешься, — холодно бросил Эйхан. — Терпение не входит в список моих сильных сторон.

— Спешка здесь не помощник, данмер, — с усмешкой отозвался Фаренгар. — Но как бы то ни было, последние слухи о Ленте ходили совсем недавно... вокруг Маркарта.

— Маркарта? — Эйхан прищурился. — Продолжай.

— Да, — подтвердил маг. — Кто-то из приезжих, кажется, проявлял интерес к ней. Мой старый знакомый, Колсельмо, с которым я учился в Коллегии, упомянул об этом в одном из писем. Он был моим учителем, когда я начинал путь в магии. Возможно, тебе стоит поговорить с ним напрямую.

— Значит пора собирать вещи. Где мне искать этого Колсельмо?

— О, это не составит труда. Он как и я служит придворным магом, но не обольщайся. Он очень занятой маг и не думаю, что разговор с ним дастся тебе так же легко.

— Когда мне нужно я могу быть очень убедительным.

Пора было собираться в долгую дорогу. Вернувшись в их с Лидией комнату, Эйхан заметил, что Лидия уже собирала рюкзак. Видимо, девчонка догадалась, что визит служанки был предвестником скорого пути. Данмер молча начал готовиться, но его внимание привлек знакомый голос позади:

— Снова в путь и даже не зашел, чтобы попрощаться? — в голосе Айрилет звучала лёгкая усмешка.

Эйхан оглянулся через плечо:

— Ты всё ещё хорошо меня знаешь, Айрилет. Я не люблю долгих прощаний.

— Лидия, — обратилась Айрилет к девчонке, — ты не оставишь нас на минуту?

— Конечно, — кивнула Лидия. — Пойду подготовлю коней.

Как только её шаги стихли, Айрилет опустилась на койку напротив Эйхана. Несколько секунд они молчали, прежде чем она заговорила снова:

— Я знаю, за чем ты охотишься. Оставь это, Эйхан. Твой дом пал давным-давно. Ничего уже не изменить. Не позволяй призракам прошлого утянуть тебя за собой.

Эйхан прикрыл глаза, его лицо стало суровым.

— Думаешь, я сам не задумывался о том, чтобы бросить всё? — тихо ответил он. — Моих предков даже не похоронили должным образом, их имена забыты, а память о них была лишь поводом для презрения. Но если есть хоть малейший шанс всё исправить... Я должен попытаться. Все эти годы рабства, боли и служения не должны быть напрасными. Я просто не могу оставить это.

Айрилет нахмурилась, и её голос стал ещё мягче:

— А девчонка? — она посмотрела в глаза данмеру. — Сможешь ли ты жить с мыслью, что из-за твоего прошлого с ней может случиться нечто ещё хуже?

— Этого не случится, — резко оборвал он.

— Но если... — начала она, но была тут же прервана:

— Я сказал, этого не случится, — отрезал Эйхан, его взгляд стал ледяным.

Айрилет на мгновение замолчала, но затем кивнула.

— Хорошо. Я бы пошла с тобой, но знаю, что ты не хотел бы этого.

— Верно. У каждого из нас свой долг. Твой — защитить ярла. Он неплохой человек, насколько я понимаю.

— Позволишь хотя бы проводить тебя? — тихо спросила она.

— Конечно, Айрилет, — после короткой паузы согласился данмер.

Они вышли из Драконьего Предела, и их встретил прохладный северный ветер, пахнувший зимой и свежестью. Ветер ударил им в лица, но на этот раз Айрилет улыбнулась, словно ощущение холода приносило ей какое-то странное утешение. Эйхан понял, что возможно, она давно привыкла к Скайриму, а может даже полюбила его. Вернуться на родину — в Морровинд, край пепла и огня — для неё больше не казалось желанным.

Через несколько минут они покинули городские стены, и перед ними появились конюшни, где Лидия уже выводила лошадей за узду. Айрилет подошла к девчонке, тихо шепнув ей несколько напутствий, а затем обернулась к своему старому другу:

— Пусть Истребования берегут тебя, Тень, — сказала она с теплотой в голосе. — Если дела пойдут плохо, отправь весточку. Я приду на помощь.

— Возможно, твой ярл отплатит мне за услугу когда-нибудь в будущем, — кивнул Эйхан. — А пока береги себя, Клинок Ночи.

Айрилет ещё долго смотрела вслед удаляющимся всадникам. На горизонте собиралась буря, тёмные грозовые тучи стремительно приближались с востока. Мелькнувшая молния на мгновение показалась ей предвестником чего-то ужасного. Но через несколько секунд ветер сорвал тучи, и молния разорвала их окончательно. Айрилет накинула капюшон, укрывшись от ледяного дождя, и поспешила вернуться в Драконий Предел.

Путь был долгим, до Маркарта они добирались почти двое суток. Проезжая мимо шахт и рудников, Эйхан и Лидия видели истощённых и озлобленных рабочих. Их труд был тяжёлым и опасным, но почти не ценился, оставляя их на грани выживания. Рабочий день начинался с первыми лучами солнца и не заканчивался до тех пор, пока оно не скроется за горизонтом. Эйхан, подняв взгляд к небу, заметил, как тускнеют Массер и Секунда, предвещая новый день.

Предел и его столица, Маркарт, казались высеченными из самих гор. Каменные хребты окружали город, как щит, делая его монументальным и почти неприступным. История этого холда была пропитана кровопролитием и интригами. Власть над Маркартом постоянно переходила из рук в руки — от коренных нордов и имперцев до бунтовщиков из древних родов, разбитых и изгнанных за пределы города. Эти бунтовщики, известные как Изгои, продолжали вести бесконечную партизанскую войну против власти ярла. Холодная война между Изгоями и ярлом редко затихала, временами вспыхивая новыми вспышками насилия.

Изгои постоянно умудрялись подрывать репутацию ярла, отправляя в город убийц и подстрекателей, которые каким-то образом проникали за стены самого защищённого города северной провинции Тамриэля. Это наводило на мысли, что Изгои получают поддержку изнутри. Хотя Эйхана мало волновали местные распри севера, его профессия обязывала разбираться в политических манёврах столь нестабильного соседа его родины.

Подъезжая к воротам столицы шахт и рудников, Эйхан и Лидия столкнулись с обыском со стороны местной стражи. Эйхану удалось убедить стражников, что ни он, ни Лидия не имеют отношения к Изгоям — бунтовщикам, враждующим с городом. Маркарт можно было смело назвать одним из древнейших городов Скайрима. Под нордскими узорами и суровой северной архитектурой скрывались руины забытого города двемеров — Нчуанд-Зела.

— Я никогда не была в Маркарте, но много слышала о нём в детстве от путников, проезжавших мимо нашего дома, — начала Лидия, внимательно рассматривая старинные постройки. — Говорят, что когда-то здесь жили двемеры, но в один миг они все исчезли.

— Ты права, девочка, — ответил Эйхан, кивая. — Но двемеры не просто ушли. Они исчезли, когда их амбиции и высокомерие привели к катастрофе.

Лидия на мгновение задумалась, прежде чем задать следующий вопрос:

— Что же с ними произошло?

— Двемеры были выдающимися изобретателями и учёными, — продолжил данмер. — Они научились объединять металл и магию, создавая поразительные механизмы и артефакты. Их страсть к знаниям и бессмертию вела их всё дальше. Но их самая главная ошибка была связана с сердцем самого мира. Архитектор Кагренак создал инструменты, способные подчинить силу Сердца Лорхана, — Эйхан сделал паузу, изучая реакцию Лидии. — Это и стало их гибелью. В своём безмерном высокомерии Кагренак и его народ попытались использовать Сердце, но что-то пошло не так. В один миг двемеры исчезли — все, без следа, со всего Нирна.

Лидия застыла, осознавая масштаб произошедшего, но затем, постепенно преодолевая шок, спросила:

— Мы ищем осколок того самого Сердца, которое смогло уничтожить целую расу? — В её голосе звучал явный ужас.

Эйхан кивнул:

— Да. Именно его.

Многочисленные ступени и подъёмы вели Эйхана в сердце Подкаменной Крепости, место, где сосредоточилась власть Маркарта и где принимались решения, определяющие будущее города. Колсельмо — учёный-маг и исследователь древних артефактов, — должен быть где-то здесь, и Эйхану нужно было получить от него как можно больше информации

Повернув налево в коридорах под каменными сводами крепости, он оказался перед массивными металлическими дверями в двемерском стиле. Они вели в огромный зал, больше похожий на гигантскую пещеру. Эхо звуков ударов кирок и молотов заполняло помещение, их какофония словно усиливалась, отражаясь от стен и сводов.

Зал был наполнен рабочими, одетыми в простые, потертые одежды, которые выполняли указания человека в длинном балахоне из дорогих тканей. Это был альтмер, высокий, худощавый эльф с бледной кожей. Его тонкие пальцы на худых руках нервно указывали рабочим направление, а голос — резкий и требовательный — раздавался по всему залу.

Зал окружали массивные, искусно вырезанные колонны, украшенные сложными резными узорами. Вокруг располагались столы и лабораторные приспособления, переплетение камня и двемерских сплавов создавали необычное, почти гипнотическое зрелище. Эти древние конструкции, часть великого города Нчуанд-Зел, казались неподвластными времени. Их таинственная сила и невидимая энергия наполняли зал ощущением бесконечности. Прошлое здесь словно оживало, стоило только прислушаться к звукам и посмотреть на искусные металлические артефакты, которые все еще излучали силу давно ушедшей расы.

Эйхан замер на мгновение, впитывая атмосферу этого места. Было что-то почти священное в этих руинах. Двемеры исчезли, но их наследие жило, как бесконечное напоминание о том, что однажды великие цивилизации могут быть уничтожены в одно мгновение.

Эйхан окликнул сосредоточенного на работе альтмера:

— Колсельмо?

Альтмер медленно повернул голову в сторону голоса, и его глаза на мгновение задержались на фигуре данмера, явно недовольного внезапным вторжением.

— Я связывался с вами через Фаренгара, — продолжил Эйхан. — Меня интересует один артефакт. Я прибыл сюда, чтобы разобраться в деталях.

Колсельмо наконец полностью повернулся, его лицо вытянулось от недовольства:

— Ах да, Фаренгар. Он писал о вас, — маг слегка прищурился, как будто пытался что-то вспомнить. — Насколько я помню, вы спрашивали о...

Колсельмо замер, словно только что осознал, что говорит с данмером. Его лицо стало жёстким.

— ...Ленте Лабиринта. Данмер.

Последнее слово он буквально выплюнул, как если бы оно было пропитано ядом. Эйхан, конечно, не мог этого не заметить, но сохранял спокойствие.

— Всё верно, — подтвердил Эйхан. — Что-то не так?

— Ничего, — резко ответил Колсельмо, разворачиваясь. — Но вы пришли не вовремя. Я занят слишком важным проектом, чтобы отвлекаться на слухи и мелочи вроде этой. Прошу простить, но мне нужно продолжать работу. Всего хорошего.

Альтмер поспешно зашаркал прочь, явно не желая продолжать разговор.

Эйхан нахмурился. Что-то было не так. Колсельмо либо испытывал личную неприязнь к данмерам, либо у него был какой-то скрытый мотив. Он не собирался так легко сдаваться.

Из тени неподалёку вышел ещё один человек, чья фигура была удивительно похожа на Колсельмо. Эйхан напрягся, готовясь к новому витку взаимодействий.

— Приветствую, путники, — заговорил незнакомец, мягко подходя к ним. — Я слышал вашу размолвку с моим дядей. Моё имя Айкантар. Я помогаю ему с его исследованиями и другими делами, которые требуют более гибкого подхода.

— Приветствую, Айкантар, — кивнул Эйхан. — Мы прибыли из Вайтрана по важному делу, но твой дядя, похоже, не настроен помогать, несмотря на долгий путь, который мы проделали.

— Да, он слишком увлечён культурой двемеров, — вздохнул Айкантар. — Постепенно это стало влиять на его характер. Он подражает их высокомерию и одержимости знаниями.

— А мне показалось, что его предубеждения касаются именно моего народа, — с горечью отметил Эйхан.

— Возможно, — немного смутился Айкантар, — но я предпочитаю не углубляться в эти вопросы. Чем я могу помочь?

— Я ищу информацию о некоторых путниках, которые были у твоего дяди пару недель назад. Они могли интересоваться артефактами моего народа, в частности Лентой Лабиринта Барилзара.

— Да, я их помню, — кивнул Айкантар. — Это было почти месяц назад. Один мужчина и женщина — представители Империи. Мужчина был средних лет, с проседью, одет в богатую одежду. Они пытались получить информацию о найденном ими артефакте, но дядя отказался уделить им внимание, и мне пришлось их выпроводить.

Он на мгновение задумался, потом продолжил:

— Их фамилия была то ли Корргиум, то ли Корриум... Не уверен. Возможно, ошибаюсь.

— Где я мог бы их найти? Думаю, кто-то точно должен знать о них больше.

Айкантар помедлил, а затем предложил:

— Я мог бы помочь, но мне нужна от вас одна услуга. Мой дядя отправляет меня в экспедицию в двемерские руины неподалёку, но признаюсь, я не силён в магии и не слишком искусен в бою.

Эйхан выдохнул с лёгким раздражением:

— Начинается. Ладно, что конкретно ты хочешь?

— Мне нужно достать одну ценную вещицу. Камень душ из живых механизмов двемеров, — Айкантар пытался говорить, как можно более спокойно.

— На кого я, по-твоему, похож больше: на олуха или самоубийцу? — саркастично отозвался Эйхан, едва сдерживая усмешку.

— Постойте, я же не прошу вас биться с центурионом! — поспешил уточнить Айкантар. — Достаточно камня из двемерской сферы и части тела одного из двемерских пауков.

Эйхан нахмурился:

— Это будет стоить тебе больше, чем просто информацию. Ты должен понимать, что сражения с механизмами двемеров не обходятся дешёво.

Айкантар вздохнул:

— Ладно, сколько вы хотите за свои услуги?

— Пять тысяч септимов, — ответил Эйхан без тени сомнения. — И надёжные сведения о тех, кого я разыскиваю.

Айкантар кивнул, взвесив свои варианты:

— По рукам. Вам предстоит отправиться в Аркнтамз. Это руины на юге, недалеко от поселения орков. Будьте осторожны, они держатся обособленно и не любят незваных гостей. Уверен вы справитесь с задачей.

— Главное, чтобы ты справился со своей. Идем девочка, пора отрабатывать свой хлеб с маслом.

Какое-то время ушло на то, чтобы договориться с трактирщиком о комнате. Народ в этом городе был подозрительным и неприветливым, словно каждый ждал подвоха. Наплыв альтмеров становился все заметнее и Эйхан не мог не вспомнить о недавнем смещении главы Талморского посольства. Это было явно знаком — Талмор наращивал своё влияние на севере. Вскоре это должно было привести либо к полной лояльности нордов, либо к новому мятежу, вспыхнувшему как спичка. Свободолюбивые норды сражались за свою веру и традиции, а альтмеры не собирались останавливаться на полпути в своей экспансии.

Оглядываясь вокруг, Эйхан всё отчётливее понимал: вскоре весь Скайрим будет напоминать улицы Маркарта — утопающие в крови, интригах и междоусобице. Он давно изучал культуру младших рас — людей, и знал, что альтмеры также внимательно её исследовали. Манипулировать изнутри было в их стиле: сначала ослабь врага, стравив народ друг с другом, а затем наноси удар. Ослабленное общество не могло дать отпор.

Эйхан видел, что Скайриму нужен сильный лидер, либо умелый манипулятор, чтобы выжить в политических играх. Но закостенелые норды были не способны на это. Им не хватало практики и опыта. Власть в Морровинде была устроена иначе — интриги, предательства и политика там были делом привычным, в то время как норды действовали слишком прямолинейно.

От размышлений его отвлёк голос Лидии:

— Так ведь не должно быть, верно?

— Что именно, девочка? Выражайся яснее.

— Наш народ дерётся не с внешним врагом, а друг с другом. Это неправильно. Нам нужен лидер, который наведёт порядок.

— Ты читаешь мои мысли. Но нет, дело не только в этом. Вы сражаетесь за клочок промёрзлой земли, честь и давно забытые идеалы. Вот в чём ваша проблема.

— Что вы хотите этим сказать?

— Если бы ваши лидеры дрались за влияние и могущество, которое даёт власть, всё было бы иначе.

— Я всё ещё не понимаю.

— Я так и думал. Учись видеть глубже. Эльфы не сражаются с вами открыто. Они насаждают свои идеи через влияние. Ярл Маркарта должен был уничтожить всех Изгоев до единого, если хотел бы добиться порядка и укрепить свою власть. Но вместо этого он руководствуется правилами чести. Сейчас Маркарт погряз в резне, интригах и предательстве — в хаосе, который удобен Подкаменной Крепости. В хаосе народ боится кинжала в тени, не замечая, как власть использует его. Единственной целью людей становится — выживание, а не страсть к порядку.

— Это звучит жестоко.

— Власть всегда жестока, как и сама жизнь. Либо ты дерёшься, либо погибаешь. Вопрос только в том, как скоро.

После этих слов воцарилось молчание. Лидия размышляла над циничной речью своего наставника. С каждым новым взглядом на мир её выводы всё больше подтверждали его слова.

Эйхан добавил, глядя вдаль:

— Девочка, тебе повезло больше, чем ты думаешь. Твоё предназначение ясно и бесповоротно. Ты не знатная, не советница и не маг в Коллегии Винтерхолда. Ты обычная наёмница. Однажды ты умрёшь, лежа в крови посреди врагов, и это прекрасно сочетается с твоей верой и культурой. Если повезёт, ты отправишься в Совнгард к своим предкам. И это прекрасно.

— Чем же?

— Тем, что тебе не нужно искать смысл в своей жизни, как это делают многие. Тебе не нужно терзаться мыслями и сомнениями. Ты родилась в семье воина, и сама станешь им. Куда бы ты ни отправилась, всё сведётся к одному — либо убьёшь ты, либо убьют тебя. И это всё, о чём тебе нужно беспокоиться.

Слова Эйхана разожгли в Лидии гнев, её глаза буквально горели. Однако спустя мгновение она начала понимать, что её наставник хотел донести до неё. Да, он был прав. У неё была сила и уверенность делать то, что она делает. Она знала, что выживет. И перспектива быть орудием казалась ей не такой ужасной, как раньше, если она будет хороша в своём деле.

Поселение орков уже было видно вдали, огражденное деревянными стенами с частоколом. Эйхан никогда не питал симпатии к орсимерам, насколько это было возможно, хотя их боевые навыки он уважал. Если орк впадал в неистовство на поле боя, любой, кто хотя бы раз видел это, посоветовал бы держаться подальше. Но орсимеры раздражали его всем: их манерой речи, культурой, внешностью и верой. По правде говоря, Эйхану мало какая раса нравилась, и это не было проявлением высокомерия или традиционной замкнутости его народа, данмеров. Он больше ценил личные качества, чем происхождение, но в глубине души симпатизировал тем, кто подобно ему, был отвергнут или осужден обществом. Но орсимеры были исключением. Чтобы избежать ненужного раздражения, он и Лидия решили обойти поселение широкой дугой, направляясь к своей цели.

Перед ними лежал вход в Аркнтамз — руины, древние настолько, насколько можно было себе представить. Эйхан сглотнул. Он много раз слышал истории о подобных подземных городах двемеров в Морровинде. Отважные искатели славы и богатства входили туда, но не многие возвращались. Эти истории редко заканчивались хорошо.

— Ну что, девочка, посмотрим, что нас ждёт, — пробормотал Эйхан, сжимая рукояти своих клинков.

— Если честно, особого желания идти туда у меня нет, — Лидия нахмурилась, глядя на массивные каменные ворота.

— У меня тоже, — признался Эйхан. — Но раз уж мы взяли на себя это задание, придётся либо биться, либо умереть.

— Маркарт плохо на вас влияет, — с иронией заметила она.

— Тогда не будем его разочаровывать.

Самым разумным было обнажить клинки сразу же, как только они переступили порог подземного города. Оказавшись в узком тоннеле, высеченном природой и давно исчезнувшими творцами, они уже готовились к встрече с опасностью. И не зря. В конце тоннеля перед ними показалась двемерская сфера — древний паровой механизм, испускающий тонкие струйки пара через мельчайшие щели на корпусе.

— Нам ведь нужен только один камень, мастер? — спросила Лидия, не сводя глаз с механизма.

— Получить хотя бы один — уже будет хорошим испытанием, — кивнул Эйхан.

— План есть?

— Есть. Но тебе он не понравится, — ответил он, сужая глаза. — Сфера может атаковать как в ближнем, так и в дальнем бою. Проверять это на себе было бы глупо. Тоннель слишком узкий, чтобы мы могли действовать вместе, но по одиночке нам тоже не справиться, если у неё есть арбалеты.

— И что тогда? — Лидия насторожилась.

— Ты побежишь вперёд. Быстро, как можно ближе, — сказал Эйхан, его голос стал холодным и расчётливым. — Как только она придёт в движение, падай на колено и подними щит.

— Что?! — ошеломлённо воскликнула Лидия.

— Подбрось меня щитом и сразу уходи в оборону. Второго шанса не будет. Сможешь это сделать?

— Да, — Лидия стиснула зубы.

— Ты уверена?

— Да, я смогу, — она подняла щит повыше, стараясь подавить страх.

— Тогда пошла! Пошла! Пошла!

Лидия рванулась вперёд, её тело напряглось, мышцы вздулись от внезапного прилива адреналина. Всего через несколько шагов сфера пришла в движение и её металлические пластины начали раскрываться. За секунду она превратилась в боевую машину двемеров, обнажив арбалеты, встроенные в её корпус. Лидия была уже слишком близко, чтобы остановиться. Последние метры она скользнула на коленях по каменному полу, чувствуя, как её доспехи скрипят. Она услышала, как Эйхан начал двигаться за её спиной, и подняла щит над головой, сжав его обеими руками. В тот же момент она ощутила тяжесть своего наставника, и напрягшись, толкнула его вверх, разворачиваясь для обороны.

Град арбалетных болтов обрушился на её щит, в то время как Эйхан, словно пикирующий ястреб, сделал оборот в воздухе и приземлился за спиной механического стража. Теперь они окружали его с двух сторон. Страж продолжал стрелять в Лидию, но это дало Эйхану возможность вонзить клинки прямо под основание его металлического черепа. Изнутри раздался скрежет, когда шестерни начали выходить из строя.

Лидия, увидев шанс, бросилась вперёд, ударив стража щитом в плечо, а затем довершила атаку ударом меча. Сфера закрутилась, теряя равновесие, размахивая металлическими руками. Один из болтов, срикошетив от стены тоннеля, вернулся обратно в механизм, окончательно его добив. Из последних щелей вырвался пар и сфера рассыпалась на части.

Среди обломков выделялось две вещи: чёрное масло, вытекающее из пробитого резервуара, и ярко светящийся камень душ, который теперь выглядывал из кучи металла, едва не уничтожившей их всего несколько секунд назад.

— Недурно. Весьма недурно.

— Я не хочу это повторять снова, — И все же в Лидии было больше веселья чем испуга, нервный смешок вырвался произвольно, — ни за какие деньги.

— И не придется. Оглянись.

Лидия обернулась и поняла, что, возможно, сегодня удача действительно на их стороне больше, чем когда-либо. Возле двемерских сундуков и урн лежало недвижимое тело двемерского паука. С облегчением они осознали, что Аркнтамз, похоже, ещё долго останется не исследован ни ими, ни кем-либо другим. Эйхан же заинтересовался механизмом автоматических скорострельных арбалетов, закреплённых на «руках» стража. Аккуратно отделив нужные части для дальнейшего изучения, он забрал их с собой.

Единственная проблема теперь заключалась в том, как вытащить тело механического паука за пределы древних руин и доставить его в Маркарт. Соорудив нечто вроде носилок из веток и верёвок, они привязали их к лошади и погрузили на них механизм. Спешить было некуда, да и особых возможностей для этого не было. Городская стража у ворот почти не удивилась находке, которую всадники притащили с собой. Но у городских стен их уже ждали подручные Айкантара, быстро окружившие их. Рабочие стянули паука с импровизированных носилок и не тратя времени, потащили его вверх по ступеням, скрывшись в Подкаменной Крепости.

Лидия предложила поесть в таверне и немного отдохнуть с дороги в комнате. Предложение было столь заманчивым и логичным, что обсуждать его не имело смысла. После горячей еды и прохладного пива пришло время передохнуть от пережитого, но тишину внезапно нарушил стук в дверь. Держа кинжал за спиной, Эйхан осторожно приоткрыл её, и перед ними предстал молодой эльф.

— Я подумал, что вы захотите получить оплату как можно быстрее, но не дождался вас у себя. Всё ли в порядке? — спросил Айкантар, его взгляд выражал легкую тревогу.

— Всё хорошо. Путь был тяжёлым, и мы окончательно потеряли желание тащиться к тебе по этим бесконечным ступеням, — ответил Эйхан, голос которого звучал устало, но уверенно.

— Понимаю. Но я поражён тем, насколько быстро вам удалось справиться с задачей. Кстати, я не увидел камень душ, который просил вас добыть. Удалось ли выполнить эту часть уговора? — осторожно спросил эльф.

Лидия неожиданно подбоченилась и, с лёгким сарказмом в голосе, сказала:

— А я поражена теми сведениями, которыми ты собирался поделиться с нами, — вытащив камень из-за пазухи. — Прямо сгораю от нетерпения их услышать.

— Как видишь, моя спутница уже долго ожидает твоего рассказа, Айкантар, — добавил Эйхан, пригвоздив альтмера своим тяжёлым взглядом. — Я бы не советовал испытывать её терпение. Ты ведь знаешь, какими вспыльчивыми бывают северяне.

— Л-ладно... Двое имперцев, которые заходили раньше, по моим сведениям, сейчас находятся недалеко от города, в горных хребтах Предела. Место называется Кратер Драконий Зуб. Это древние место, хотя я для себя не нашел ничего примечательного в нем.... Разбирайтесь с этим сами, если хотите.

Эйхан вздохнул и с едва скрытым разочарованием ответил:

— Не густо, Айкантар. Я ожидал большего.

— Большее сейчас находится в отделении банка. Вот моя расписка на сумму, о которой мы договаривались, ровно пять тысяч. — Он протянул записку с лёгкой ухмылкой.

Эйхан принял её, затем задал последний вопрос:

— Зачем тебе понадобился двемерский паук?

Эльф замялся, но ответил сдержанно:

— Это мой личный проект, и я не хотел бы обсуждать его сейчас. Не смею более занимать ваше время. — Айкантар поспешил удалиться, забрав камень душ, оставив Лидию и Эйхана наедине.

Как только дверь закрылась, Лидия с облегчением выдохнула:

— Вот и всё. Радует, что не придётся думать о том, на что купить фураж для лошадей. Да и нам нужно запастись припасами.

— Подумаем об этом утром, — отозвался Эйхан. — Сейчас отдыхай, завтрашний день испытает нас на прочность. Я уверен в этом.

Несколько часов он пытался разобраться с арбалетами, которые забрал из двемерских руин. Механизм был сложным, но все же ему удалось смастерить из них вполне достойное оружие средней дистанции. Они не давали использовать их так скрытно и на дальней дистанции как лук, но в ближнем бою они могли дать хорошее преимущество если к врагам подходить было опрометчиво или кинжалы не могли бы пробить защиту. Он закрыл глаза, постепенно погружаясь в воспоминания, которые всплывали в его сознании. Уходя всё глубже в закоулки своего разума, Эйхан начал натыкаться на образы далёкого прошлого. Сон и воспоминания смешивались в одно, создавая почти осязаемый фрагмент из его детства — его первый день в качестве ученика Мораг Тонг. Этот момент в памяти становился всё более явным.

— Дом Дреним не оправдал ожиданий. Наконец-то чистка завершена, — прозвучал холодный голос.

— Почти десять лет на это ушло. А что с мальчишкой? — ответил другой голос, более сдержанный.

— Если он осилит тренировки, сделайте из него оружие. Если нет — избавьтесь, — безразлично ответил первый голос.

— Слушаюсь, госпожа. Я приложу все усилия, чтобы он не стал тратой вашего времени. А что насчёт задания дома Дреним? Будут ли ещё указания?

— Нет. Судя по всему, осколок утерян. Дренимы вложили все свои силы в поиски, что стоило им жизни. Хотя исход был предрешён.

— Да, моя госпожа. Разрешите приступить к тренировкам?

— Конечно. Не жалей его.

Кнут наставника со свистом рассекал воздух, и Эйхан чувствовал, как он вновь и вновь вонзается в его плоть, отделяя её от костей.

Внезапно он резко открыл глаза, сморщившись от боли и ужаса кошмара, ставшего частью его прошлого. Солнечные лучи, пробивавшиеся через окно, ослепили его.

Лидия проснулась почти одновременно со своим учителем. Она уже не могла дождаться, когда они отправятся в путь. Дело её мастера стало для неё не просто его миссией, но и её собственной. Одержимость, которую она видела в нём, постепенно овладевала и ей самой. Но больше всего её пугало то, что теперь она осознавала — эта миссия стала для них слишком личной. Она украдкой бросила взгляд на Эйхана. Он сидел на краю кровати, глядя в окно. Щетина на его лице делала его облик ещё более суровым и усталым. Белые волосы небрежно спадали на плечи, а его огненные глаза, казалось, потухли, как два уголька, которые когда-то пылали ярче.

Последние испытания не убавили его мастерства, но оставили на нём заметный отпечаток — они словно высасывали жизнь из его тела. Лидия чувствовала себя подавленной от того, что не могла до конца понять его внутреннюю борьбу и мотивы. Она знала, что он стремился почтить память предков и восстановить честь павшего Дома, но только сейчас она начинала понимать истинный масштаб этой миссии — миссии, возложенной на него предками, которых он никогда не видел, ради тех, кто презирал его.

— Снова витаешь в облаках, девочка? — внезапно прервал её мысли Эйхан, пристально уставившись на неё. — Или пытаешься просверлить меня взглядом?

— Простите, — смущённо ответила Лидия, её лицо вспыхнуло румянцем. — Просто задумалась кое о чём.

— Пора выходить. Драконий Зуб может стоять ещё долго, но его посетители вряд ли будут столь же терпеливы. Кем бы ни были эти двое, у них может быть Лента Лабиринта. Нам нужно спешить, пока они не раскрыли её потенциал полностью.

— Почему вы так думаете?

— Если бы они полностью овладели её силой, Тамриэль уже ощутил бы последствия. Они обратились к Колсельмо, надеясь, что он поможет им раскрыть её секреты. Высокомерный альтмер отказал, и теперь они пытаются справиться сами.

— Звучит логично. Но я всё ещё не понимаю, в чём заключается её сила.

— Думаю, никто не знает полной силы этого артефакта. Однако мои сородичи испытали на себе её последствия. Лента сыграла решающую роль в истории моего народа. Мы должны её найти хотя бы для того, чтобы не дать её в руки тем, кто способен повторить эту трагедию. Скорее всего, эти двое не маги. Иначе они обратились бы в Коллегию напрямую. Скорее всего, это наёмники или торговцы.

— В таком случае, они не должны доставить много проблем.

— Нужно надеяться на лучшее, но быть готовыми к худшему.

Путь к Драконьему Зубу был коротким, но шёл через горные хребты слева и реку справа. По дороге они миновали небольшую деревню Картвастен, названную в честь одноимённой реки Карт. Деревня славилась местными шахтами и плавильнями, принадлежавшими её старосте. Проехав через деревню, они свернули на запад, огибая горы и старый форт. Привязав лошадей неподалёку, Эйхан и Лидия стали осторожно подбираться к месту назначения. Впереди они увидели несколько фигур, собравшихся вместе.

Большинство из них было одето в шкуры животных и украшено дикими амулетами из костей и зубов, что сразу указывало на их принадлежность к коренным жителям Предела — Изгоям. Однако двое выделялись на фоне остальных: мужчина и женщина в богатых имперских одеждах сиродильского покроя вели переговоры с толпой отверженных. Эйхан и Лидия осторожно слушали, прячась за большим валуном неподалёку.

— Вам всего лишь нужно несколько десятков воинов, и я обещаю: Предел вновь будет под вашим контролем, — уверенно говорил имперец.

— Мы уже поверили обещаниям чужаков, имперец, — ответил один из Изгоев с явной настороженностью. — Эльфы говорили то же самое, но теперь наш предводитель томится в плену у нордов. Что ты можешь пообещать, чтобы мы доверились тебе?

— Мы откроем Врата Обливиона, — старик воздел руку с ухмылкой. — Даэдра помогут вам. Я за свою жизнь отыскал множество артефактов, но этот поможет осуществить все наши планы, — он поднял руку, демонстрируя кольцо. — С этим артефактом вы получите преимущество.

Эйхан замер. У седовласого имперца действительно была Лента Лабиринта Барилзара — тот самый артефакт, который веками искали многие из его народа. Как это ничтожное существо завладело столь могущественной реликвией, оставалось загадкой. Но Лента была здесь и это был шанс, который нельзя было упустить.

— Если ты настолько силён, зачем тебе наша помощь? — недоверчиво спросил один из Изгоев.

— Артефакт не так просто использовать, — ответил имперец, сжав руку в кулак. — Владеть им могут только те, кто по-настоящему сведущ в магии. Контроль над ним требует невероятной силы воли. Но я знаю ритуал, который позволит мне обратиться к его силе и открыть Врата Обливиона. Для этого мне потребуется жертва — несколько десятков воинов. Мой старый знакомый, данмер, скоро прибудет с артефактом, который поможет поглотить души ваших павших, и тогда мы сможем открыть Врата у Маркарта. Ваши силы захватят город, а я запечатаю Врата.

— И зачем тебе помогать нам? — не уступал Изгой, явно ощущая подвох.

— У меня свои интересы, — ухмыльнулся имперец. — Единственное, что я требую взамен, — это поддержка семьи Корриум во всех её начинаниях, включая политические.

Ситуация становилась всё хуже. Имперец был настолько амбициозен, что его план казался невероятным. Он хотел открыть Врата Обливиона прямо у стен Маркарта, позволив Изгоям сокрушить городские силы. А затем, когда в городе останутся только трупы, он намеревался закрыть Врата и оставить город в руках Изгоев. В обмен они обеспечат политическую и военную поддержку семье Корриум.

Ещё больше тревожила возможная связь Изгоев с эльфами. Значит, Талмор заключал негласные союзы не только с официальными политическими движениями, но и с менее заметными силами. Эйхан заметил, как Лидия побледнела от услышанного, и понял, что она думала о том же. Время действовать, пока ситуация не стала ещё хуже.

— Ты готова? — тихо спросил Эйхан, вытащив недавно добытые арбалеты двемеров. — Пора испытать наши новые игрушки.

— Они выглядят уродливо, — призналась Лидия, скривив губы. — Но надеюсь, они окажутся полезнее, чем кажутся на первый взгляд.

— Вот и проверим, — коротко ответил Эйхан, с холодным расчётом оценивая расстояние до противников.

Выскочив из-за камня, Эйхан начал поливать болтами собравшихся Изгоев. Трое дикарей, получив по несколько болтов в спину, рухнули на землю почти беззвучно. Оставшиеся в живых начали действовать быстро, укрывшись за разрушенной башней и палатками. Имперцы, очевидно, не имели боевого опыта и замерли на месте, что сыграло на руку Эйхану. Два арбалетных болта ударили женщину в грудь, она упала замертво. Мужчина получил ранение в бедро, его лицо исказилось от боли. Он поспешно поискал укрытие и спрятался за ящиками с припасами.

Лидия, наблюдая за тем, как её наставник отвлекает противника, быстро осознала: стоит Эйхану перестать стрелять, и Изгои пойдут в атаку. Так и случилось через мгновение. Пара Изгоев рванула вперёд, обходя их сбоку. Лидия бросилась наперерез, сбила одного с ног щитом и мгновенно пронзила второго мечом. Развернувшись, она заметила, что первый, которого она сбила с ног, уже поднялся. В руке он сжимал самодельный меч из кости и зубов — оружие грубое, но способное наносить жуткие рваные раны. Изгой замахнулся, целясь в лицо Лидии, понимая, что её крепкие доспехи ему не пробить. Лидия парировала удар и не теряя времени, нанесла ответный. Яркая струя крови вырвалась из раны на шее противника, и тот, хватая ртом воздух, рухнул на землю, сжимая рану руками. Лидия оглянулась, чтобы оценить ситуацию.

Эйхан тем временем рванулся к другой паре, укрывшейся за башней. Первая на его пути оказалась женщина, вытаскивающая стрелы и пытающаяся зарядить лук. До неё оставалось меньше десяти метров, но вдруг из-за каменной стены выскочил крепко сложенный дикарь с шипованной булавой в руках. Данмер ловко увернулся от удара, но понял, что оказался в уязвимом положении, когда над его ухом пролетела стрела, а дикарь продолжал наседать с тяжёлыми ударами, которые проходили по широкой дуге. Обнажив кинжалы, Эйхан осознал, что для выживания ему придётся драться грязно.

Тактика Изгоев была проста, но эффективна: мужчина отвлекал противника, в то время как женщина пыталась поразить его стрелами. Если бой затянется, их план может сработать, но в нём было одно упущение. Воткнув один из кинжалов в бедро дикаря, Эйхан воспользовался заминкой, перехватил летящую стрелу и вонзил её прямо в висок нападающего. Женщина явно не ожидала такого поворота событий: её руки затряслись от паники, и она начала натягивать тетиву для нового выстрела. Стрела полетела точно в цель, но Лидия вовремя подставила щит, закрыв данмера. Вместе они ринулись к лучнице, и Лидия мощным ударом щита оглушила её. Эйхан не замедлил завершить дело, мощным ударом ноги сбросив женщину вниз с утёса, прямо на острые камни.

Развернувшись, они поспешили найти последнего выжившего — имперца, являвшегося их главной целью. Подойдя к ящикам с припасами у палаток, Эйхан заметил на земле шлейф крови, тянувшийся к телу женщины, из груди которой торчали два арбалетных болта. Мужчина, видимо, пытался уползти, но не дополз буквально пару метров, сжимая в руке артефакт, способный изменить судьбу целого мира.

Лидия, наклонившись, чтобы забрать артефакт, обратила внимание на нечто, выпирающее из-за пазухи имперца. Это оказался небольшой, но почти исписанный дневник, хранящий планы, которым не суждено было сбыться:

"Мы почти у цели. Тайны артефакта скоро будут раскрыты. Нам повезло, что Изгои — народ не слишком сметливый. Они послужат нам хорошо, когда я доберусь до совета самого императора. Тогда мы сможем получить всю выгоду и поддержку, которую нам сулил агент Доминиона. Через неделю Вейлин доставит нам Звезду, и можно будет начинать ритуал. Посланники Изгоев прибудут завтра на встречу. Жаль, что тебя нет рядом, сынок. Было бы здорово, если бы всё семейство Корриум было вместе в этот момент величайшего триумфа."

Отложив дневник, Лидия заметила, как Эйхан внимательно рассматривает кольцо, которое держал в руках.

— Такая безделушка, а сколько шума вокруг неё. Никогда не понимал, зачем стремиться к власти ради обладания вещами, которые тебе даже не нужны, — задумчиво произнёс Эйхан. — Ладно, пора возвращаться. Но сначала нужно позаботиться о следах.

Костёр горел почти всю ночь. Когда от тел остался лишь пепел и костная пыль, Эйхан и Лидия были готовы покинуть Кратер Драконьего Зуба и отправиться на заслуженный отдых. Лидия ушла готовить лошадей, а Эйхан ещё немного побродил вокруг. Его внимание привлекли древние надписи на неизвестном ему языке, вырезанные на гладкой каменной стене неподалёку.

Эйхан услышал окрик своей подопечной, как вдруг воздух вокруг него стал тяжелым и липким. Время, казалось, начало замедляться, а реальность словно трещала по швам. Из воздуха стали появляться отвратительные бездны, из которых медленно и хаотично вытягивались склизкие щупальца, напоминающие хлысты. Эти гладкие, влажные, черно-болотные отростки извивались и меняли форму в случайном порядке, порождая первобытное отвращение. Однако самым жутким был образ, появившийся вслед за этим: огромное око с двумя сросшимися зрачками, напоминающими символ бесконечности, окружённое множеством меньших глаз. Эти второстепенные глаза, лишённые век, возникали и исчезали в хаотном порядке, не имея постоянства. Главный глаз в центре оставался неподвижным, словно он был эпицентром всего этого ужаса, но окружающий его хаос лишь усиливал эффект.

Первобытный страх охватил Эйхана, но вскоре он сменился на что-то другое, когда он услышал голос — низкий, утробный и древний, словно отголосок звёзд:

— Смертный. Я тот, кого ты искал, но кто нашёл тебя. Я есть Знание. Я следил за тобой и знаю, чего ты жаждешь. Я — Хермеус Мора, принц непознанного, владыка запретного.

— И ты знаешь, что я понимаю, чего желаешь ты, — Эйхан встретил взгляд огромного глаза, его голос был спокоен, несмотря на хаос вокруг.

— По твоей вине мои искатели не справились с задачей, — прогремел голос Моры, — но ты проявил себя достойным образом.

— И я готов принести в дар то, что ты хотел заполучить, — продолжил Эйхан, отступив назад и присев на ствол поваленного дерева. — Но мне тоже нужны знания.

Бездны, висевшие в воздухе, начали изменяться. Щупальца втягивались, глаза исчезали один за другим, и наконец, остался лишь центральный глаз, который начал расти, пока не заполнил собой всё пространство. В тот же миг перед Эйханом появился он — высокий, стройный, с золотыми волосами и бледной кожей эльф. Его одежда, длинная и тёмная, была украшена древними рунами, непонятными данмеру, а на поясе висели чёрные книги, скованные цепями. Глаза Эйхана не могли сфокусироваться на этих книгах, как бы он ни старался.

— Чего же ты хочешь, смертный? Какие знания жаждешь постичь? — спросил Хермеус Мора, его голос был полон таинственного могущества.

— Я хочу знать, где найти последний осколок сердца бога, что создал наш мир, — спокойно ответил Эйхан.

— Осколок сердца предателя, — с презрением произнёс Хермеус. — Зачем он тебе, смертный?

— Избавить мир от последнего следа Лорхана, — твёрдо ответил данмер.

— Но зачем он ТЕБЕ? — Хермеус Мора пристально посмотрел на него, требуя не формального ответа, а правды.

Эйхан выдержал взгляд:

— Мои предки были истреблены и порабощены. Память о них стерта из мира. Пока не будет исполнено то, за что мой род был наказан, эта ноша останется со мной. Как только я положу конец последнему следу Лорхана, Лента Лабиринта станет твоей.

Принц даэдра прищурился и открыл одну из чёрных книг, несущих запретные знания, прямо перед лицом Эйхана. Взглянув на проклятые страницы, данмер увидел, как осколок подбирает кто-то из его сородичей после исчезновения Сердца Лорхана. Разрозненные видения сменялись одно за другим, показывая различные места и события, где артефакт путешествовал со своим новым владельцем. Наконец, осколок оказался в ледяных и суровых землях, лежащих в далёком Море Призраков. Видение прервалось так же внезапно, как и началось. Потрясённый увиденным, Эйхан понял, что осколок спрятан не в снегах Скайрима, а на острове, ставшем прибежищем для его соплеменников — тех, кто бежал с Морровинда после извержения Красной Горы. Горы Солстхейма, следом пещеры и сталгримовые тоннели врезались в память. Образ Хермеус Моры начал медленно растворяться в воздухе, оставив за собой предупреждение: принц будет ждать свой дар.

Эйхан все еще стоял недвижимо, когда Лидия подошла к нему.

— Говорю, лошади готовы к поездке, — Лидия стояла, уперев руки в бока, — до вас невозможно докричаться.

— Отдых отменяется.

— Что произошло? — Встревоженно спросила девчонка.

— Принц Знаний посетил меня сам. Нам нужно в порт Солитьюда, как можно скорее.

«Вещи можно хранить в сундуках и шкафах в вашем доме. Но если вы оставите свои пожитки в любом другом месте и вернетесь за ними позднее, то рискуете не найти их…»

Покидая Предел, они направились через Хьялмарк прямо к Драконьему Мосту. Это место было важнейшей точкой холда Хаафингар, так как являлось единственной переправой через реку Карт, ведущей в столицу Скайрима по суше. Поселение, получившее название в честь моста, увенчанного каменными драконьими черепами, включало гарнизон, дом лесорубов, кузницу и таверну. Несмотря на наличие этих объектов, деревня выглядела уныло, как будто её забросили, и власти не проявляли никакого интереса к её развитию и процветанию.

Они решили остановиться здесь на небольшой привал, чтобы отдохнуть после долгого пути. Постоянное верховое передвижение, хотя и экономило время, сказывалось на самочувствии крайне негативно. Некоторые части тела болели настолько сильно, что казалось, будто каждое движение причиняет боль. В такие моменты Эйхан вспоминал погонщиков силт-страйдеров на своей родине. Эти огромные насекомоподобные существа позволяли преодолевать большие расстояния на их спинах, а путешествие было значительно комфортнее, чем на лошадях. Когда-то силт-страйдеры были основным видом транспорта по всему Морровинду, но со временем их численность сократилась, и возможно, эти великие звери исчезли вовсе.

Таверна находилась почти на окраине деревни, что было весьма удобно с точки зрения быстрой эвакуации и наблюдения за окрестностями. Их встретила приветливая хозяйка, и хотя цена за комнату оказалась выше, чем ожидалось, перспектива скорого отдыха перевесила все сомнения.

Внутри таверны было тихо, как и в большинстве подобных заведений, разбросанных по просторам Скайрима. Несмотря на типичное оформление, в воздухе витал особый уют, и возможно, дело было не столько в самом помещении, сколько в их состоянии. Лидия чувствовала, что впервые за долгое время их цель была ясна, как никогда. После долгих странствий у них были все необходимые средства и знания, чтобы достичь желаемого. Усталость больше не казалась врагом, а скорее напоминанием о проделанном пути.

Лидия сняла тяжелую броню и с облегчением растянула мышцы, которые давно просили отдыха. Глядя на своего мастера, она не могла скрыть легкую улыбку, несмотря на усталость. В этот момент она ощутила нечто новое, странное для неё — уверенность в себе и в их общей миссии. Впервые её не пугала неизвестность, которая ждала их впереди.

После ужина, когда время приблизилось к десяти часам вечера, Лидия позволила себе немного расслабиться и предаться мечтам. Она думала о том, что их ждёт впереди, о завершении их миссии и о том, что будет после.

Её взгляд был прикован к Эйхану. Он был для неё наставником, проводником в этом жестоком мире, но что-то изменилось. Лидия начала видеть в нём не только мастера, но и человека, возможно, даже друга. А может быть, и нечто большее. Неожиданно она спросила:

— Какие планы после того, как всё закончится? — её вопрос застал его врасплох.

Эйхан повернул голову и слегка удивившись, ответил:

— Жить. Я давно не строю планов на будущее, девочка. Оно слишком размыто и непостоянно для того, чтобы на него полагаться.

Лидия задумалась на мгновение и снова заговорила:

— У всех должен быть план отхода. Место, куда можно вернуться.

Эйхан коротко усмехнулся и ответил, глядя в сторону:

— У меня было такое место, когда-то. По крайней мере, я так думал.

— И что с ним случилось? — осторожно спросила Лидия.

Эйхан замер, на мгновение погружаясь в воспоминания, прежде чем ответить с холодной ясностью:

— Я оставил от него лишь пепелище. А те, кого я мог называть семьей, мои братья и сестры по оружию, сгорели вместе с ним.

Лидия была шокирована его откровением и осторожно спросила:

— Как это произошло?

— Я их оставил умирать в этом доме, — холодно произнёс Эйхан, его голос прозвучал, как эхо давно ушедшего прошлого. — Я сам его сжёг дотла.

Слова его пронзили Лидию до глубины души. Она поняла, что её мастер носит в себе тайны, о которых она могла только догадываться, и они были куда темнее, чем она ожидала. Она наблюдала, как Эйхан медленно снимал свою одежду, чтобы отдохнуть, и её взгляд невольно задержался на его теле, покрытом шрамами. Эти шрамы были старыми, их цвет и структура говорили о многолетних страданиях. Но их количество поражало.

Эйхан заметил её пристальный взгляд и, видимо, решил рассеять её недоумение:

— Если послушник Мораг Тонга двигается недостаточно быстро или тихо, его подгоняют кнутом. Если он не понимает чего-либо, мастера объясняют это на языке боли и страха. Если он недостаточно агрессивен, слаб или глуп — от него избавляются. Ассасином может стать не каждый. Ты либо становишься безупречным оружием, либо тебя выбрасывают на свалку.

Лидия не могла поверить своим ушам:

— Но... как вы выжили? Как вообще можно выжить в таких условиях?

Эйхан усмехнулся, но в его взгляде не было радости:

— Ничего особенного. Меня просто били чаще, чем других. Примерно с десяти лет и до того момента пока я не выполнил первый заказ. Но я был слишком упрямым, чтобы сдаться.

Эти слова ещё больше поразили Лидию. Теперь она видела своего наставника в ином свете — не только как опытного бойца, но и как человека, чья сила выковывалась через боль и страдания.

Спустя несколько часов раздумий, Лидия, взглянув на спящего Эйхана, поддалась усталости и тоже уснула. Посреди ночи её разбудило лёгкое движение — её мастер уже сидел на кровати, приложив палец к губам. Лидия, насторожившись, тихо поднялась.

— Что случилось? — прошептала она, чувствуя в голосе неуверенность.

— Вслушайся, — коротко ответил Эйхан, его взгляд был острым и сосредоточенным.

— Что?

— Слишком тихо. Будто кто-то пытается сохранить тишину.

Лидия, затаив дыхание, прислушалась. Теперь она поняла, о чём говорил её наставник: звуки ночной жизни исчезли. Вокруг не было слышно ни грохота посуды из таверны, ни разговоров ночных посетителей, ни даже храпа из соседних комнат. Тишина накатила, словно тёмная волна, а вместе с ней появилось странное ощущение, будто что-то тянуло её изнутри, вызывая неприятное чувство под ложечкой.

Эйхан бесшумно вытащил кинжал, который всегда держал под подушкой для подобных ситуаций и встал с другой стороны от двери. Лидия заметила, как его уши насторожились — он уловил шаги с другой стороны двери и мелькнувшую в узкую щель тень. Кто-то явно приближался, не желая быть замеченным. Плохой знак, подумала Лидия. Но в этом была и хорошая новость: они уже потеряли элемент неожиданности. Теперь первый ход за ними.

— Приготовься, здесь слишком мало места для меча.

— Я готова, — сдержанно кивнула Лидия, сжимая кулаки.

Они ворвались в общий зал почти синхронно, двигаясь быстро и бесшумно. Лидия всё больше начинала понимать боевой стиль своего наставника, почти мгновенно подстраиваясь под его движения. Окинув взглядом помещение, она заметила, что их окружает как минимум восемь человек. Эйхан первым бросился вперёд, воткнув кинжал в грудь ближайшего противника, и тут же переключился на следующего. Лидия схватила врага за голову и ударила коленом, сбив его с ног.

Но уже через мгновение Лидия почувствовала сильный удар в лицо — кулак попал ей прямо в глаз. В глазах засверкало, голова закружилась. Ещё несколько ударов пришлись в переносицу, висок и снова в лицо. Перед глазами всё начало двоиться: Эйханов стало двое, впрочем, количество неизвестных тоже увеличилось. Последнее, что она запомнила, — как её наставника с силой швырнули к стене, затем двое из нападавших повалили его на пол, держа его руки. И в тот момент, когда сознание начало покидать её, Лидия наконец провалилась в темноту.

Очнулась Лидия от холодного удара — ушат ледяной воды плеснули прямо ей в лицо. Она моргнула несколько раз, пытаясь прийти в себя и понять, где находится. Свет от свечей, зажжённых в подсвечнике на массивном столе, помог осознать, что это не обычная камера, а скорее клетка. По запаху сырости и грибка можно было догадаться, что она находится в подвале, с каменными стенами, которые пропитались влагой.

Подняв взгляд, Лидия увидела фигуру в тёмных одеждах, украшенных золотистыми элементами. Это был агент Талмора. Теперь всё стало ясно: нападение в таверне было спланировано. Агенты Талмора всегда действовали скрытно и решительно. После подписания Конкордата Белого Золота — договора, навязанного Империи Альдмерским Доминионом, Талмор получил огромную власть и влияние. Эти высокомерные альтмеры, считавшие остальные расы дикарями, стремились навязать свои порядки и уничтожить любую угрозу, которая могла встать на пути их политики.

Перед Лидией явно стоял один из псов Доминиона, вероятно, допросчик. Ещё один альтмер, видимо, писарь, сидел за столом неподалёку, готовый записывать каждое слово их предстоящего разговора. В руках он держал несколько бумаг, видимо с донесениями.

— Лидия попыталась поднять голову, ещё не до конца придя в себя. Голос альтмера прозвучал холодно и отстранённо, словно он зачитывал список обвинений. Его слова звучали, как предопределённый приговор.

— Лидия из холда Вайтран. Сирота. Выросла на ферме близ Хелгена. Последний год путешествует в компании данмера по имени Эйхан. За последние несколько месяцев эта пара наёмников посетила почти все города Скайрима, оставляя за собой кровавый след и разрушения. Замечена в связях с низшими кругами общества и их криминальными ячейками. Несёт ответственность за инцидент в Коллегии Винтерхолда, а также подозревается в убийстве сиродильского археолога Мааса Юанзена и его группы в Истмарке. Также ты можешь быть причастна к исчезновению влиятельной пары из Имперского Города и похищению артефакта, — он сделал паузу, словно смакуя каждое слово, — Скажи, я ничего не забыл, девочка?

Лидия стиснула зубы, стараясь удержать под контролем страх и злость, которые поднимались внутри неё. Она не могла не заметить, как альтмер наслаждался своей властью и её уязвимостью.

— Да уж, неплохая история, — Лидия попыталась звучать уверенно, хотя голос её слегка дрогнул, — но я не понимаю, о чём ты говоришь. Всё это ложь, кроме того факта, что я действительно путешествую больше года с данмером.

Альтмер усмехнулся, его глаза на миг блеснули самодовольством.

— Так я и думал, — холодно ответил он. — Впрочем, твой партнёр уже раскололся. Не долго продержался. Меньше часа. Наш мастер по допросам знает уязвимые места на теле каждого разумного существа. Хотя, судя по этому списку, назвать вас разумными непросто.

— Кто бы говорил, — бросила Лидия, с трудом сдерживая ярость.

Альтмер нахмурился, но не стал отвечать на выпад. Вместо этого он шагнул ближе, его голос стал низким и угрожающим.

— Слушай сюда, девочка, — начал он тихо, но его слова резали, как нож, — у меня нет никакого желания возиться с тобой в крови и дерьме. Тебе лучше не тратить моё время. Здесь всё тянет на смертный приговор, как минимум, но поверь мне на слово, умирать ты будешь долго, и процесс будет очень неприятным. Мне нужна Лента Лабиринта Барилзара, и либо ты скажешь, где её спрятал данмер, либо я вытяну эту информацию из тебя вместе с твоими кишками.

Лидия почувствовала, как кровь приливает к лицу, но сохраняла хладнокровие. Альтмер наклонился ближе, его голос стал почти шёпотом:

— Если скажешь то, что мне нужно, ты сможешь выйти отсюда на своих двух. Если нет, то пойдёшь на корм рыбам за своим учителем. Всё в твоих руках, девочка. Только тебе решать, как это закончится.

Лидия отчаянно пыталась собраться с мыслями. Слова альтмера звучали убедительно, но она отказывалась верить, что её наставник уже мёртв.

— Где Эйхан? — её голос был твёрдым.

Альтмер нахмурился, и будто не расслышав, повторил:

— Я уже сказал, он был не столь сговорчив. Думай о себе, пока у тебя есть на это время.

— Где он?! — повторила Лидия, не в силах сдержать тревогу.

Альтмер вздохнул, разочарованно качая головой.

— Что же, девочка, — сказал он, отступив на шаг, — кажется, пора преподать тебе урок послушания.

Первый удар пришёлся ей по лицу, так резко, что Лидия едва не потеряла сознание. За ним последовали другие, глухие и болезненные. Каждый удар отзывался в её голове, словно молот стучал по вискам. Недавняя травма головы лишь усиливала боль. Время теряло всякий смысл. Она несколько раз отключалась, приходя в себя только для того, чтобы получить новую порцию побоев.

Прошли ли часы или дни, Лидия не знала. Её тело нестерпимо болело, но она продолжала сопротивляться, мысленно держась за одну надежду: Эйхан был жив. Он не мог быть мёртвым.

Когда ключ провернулся в дверном замке, Лидия уже знала, что последует за этим. Каждый раз, когда дверь открывалась, она готовилась к новому витку страданий. Силы медленно покидали её, а боль становилась частью её бытия. Но, несмотря на всё это, Лидия не собиралась сдаваться. Сегодня она ещё держалась.

"Не сегодня", — пронеслось у неё в голове, когда дверь снова скрипнула.

Прошло уже около полугода с момента их пленения в той таверне. Первую неделю допросчики регулярно приходили к Эйхану с писарем, записывая его показания, но сейчас допросчик являлся редко, и всегда в одиночку. Сначала они пытались сломить его физически, но, видя, что данмер стойко переносил все пытки, их тактика изменилась. Теперь они пытали не его тело, а разум, прибегая к более изощрённым методам — пытке одиночеством.

Эйхана перевели в камеру закрытого типа. Допросы стали редкими — раз или два в месяц. Они больше не били его, но воздействовали на психику, накачивая наркотиками, которые затуманивали разум и, как они надеялись, развязали бы его язык. Собрать мысли, которые теперь были разрозненными и фрагментарными становилось всё труднее. Он чувствовал себя потерянным, как будто ходит кругами в поисках чего-то важного, но не может вспомнить, что это. Ощущение беспомощности медленно разъедало его волю.

Когда наступало время допросов, дозу наркотиков уменьшали или не давали вовсе. Это усиливало его страдания, сводя его с ума настолько, чтобы он мог дать нужные ответы, но был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Его положение было хуже некуда, но, несмотря на это, он был жив и цеплялся за мысль, что Лидии удалось либо сбежать, либо умереть — лишь бы ей не пришлось пережить всё то, что выпало на его долю.

Однако даже эта мысль, которая прежде была для него утешением, теперь казалась далёкой и нереальной, как и всё остальное. Спрятанное кольцо, которое раньше казалось надёжным залогом их успеха, теперь стало недостижимым, а его сохранность в таверне оставалась под вопросом. Выбраться отсюда было невозможно, и его цель снова оказалась столь же далёкой и недосягаемой, как прежде. Все их с Лидией усилия оказались напрасны. Даже сны, в которых он ранее находил утешение и хотя бы краткий отдых, теперь посещали его редко. А когда они всё-таки приходили, то превращались в кошмары, больше похожие на бред. В одних снах он видел драконов, парящих в небе; в других его пожирали отвратительные создания, порождённые Молагом Балом; а в-третьих — войны и проклятия, нависшие над Нирном.

Но сегодняшняя ночь была иной.

«Он оказался в месте, где никогда не бывал раньше. Вокруг возвышались острые сталагмиты, между которыми струилась лава, окрашивая пространство в огненные тона. Небо было тёмным, серым и бесцветным, словно всё вокруг погрузилось в монохромное забытье. Всё казалось размытым и хрупким, будто удерживалось на грани, только благодаря силе его разума.

К нему, то появляясь, то исчезая, медленно приближалась фигура. Сперва она была неузнаваемой, но постепенно обрела форму его ненавистного наставника. Тот безмолвно кивнул Эйхану, словно призывая следовать за ним, но ноги Эйхана увязли в земле, как в трясине, и он не мог сделать ни шагу. Бывший наставник посмотрел на него с презрением и вытащил из-за спины до боли знакомое орудие — кнут. Воздух разрезал свист и кнут устремился в сторону Эйхана. Охваченный страхом и гневом, он был готов снова почувствовать знакомую боль, но тут всё изменилось: вместо того, чтобы поддаться, он встретил удар напряжённым предплечьем, крепко схватив кнут рукой.

Его наставник одобрительно улыбнулся и растворился в воздухе.

На его месте тут же появилась Айрилет. Она выглядела как точная копия его подруги, но что-то в ней было не так — мелкие детали подсказывали, что это не она. Айрилет подошла к Эйхану и указала на путь вперёд, но увидев, что его ноги по-прежнему погружены в трясину, вручила ему кинжал. Эйхан понимал, что она имела в виду. Однако, когда он снова посмотрел на неё, на её месте уже был Бриньольф. Молодой вор что-то держал в руках. Присмотревшись, Эйхан увидел, что это был ключ — тот самый, который он видел у допросчика. Бриньольф отрицательно покачал головой и сломал ключ пополам, а затем исчез, как и все остальные.

Поняв, что пора действовать, Эйхан принялся работать кинжалом. Ноги, которых быть не должно, остались на месте, но теперь ничто не удерживало его, и он увидел вдали стоящего Авгура. Молодой бретонец, каким Эйхан его помнил, через миг превратился в светящийся сгусток энергии — то, чем он стал после эксперимента с Камнем Савиллы. Авгур поплыл по дороге, ведущей наверх. Эйхан устремился за ним.

Через какое-то время он увидел тело женщины, лежащее на заснеженной вершине горы. Осторожно взяв её за плечо, он перевернул её к себе. Лицо Лидии было искажено от боли, в груди была огромная рана, ссадины и кровоподтёки покрывали её кожу, а синие губы вдруг зашевелились:

— Скорее...»

Очнувшись, Эйхан пытался осмыслить свой странный сон. Ясность пришла внезапно — то ли из-за уменьшенной дозы наркотиков, то ли благодаря вспышке воспоминаний. Сегодня. Сегодня он либо сбежит, либо умрёт.

Его мысли блуждали, пытаясь расшифровать каждую фигуру, которая посетила его во сне. Он принялся ощупывать каждый сантиметр камеры, скованной тьмой. Хотя его глаза видели в темноте чуть лучше, чем у других рас, но всё же он не был каджитом. Спустя пару минут его пальцы нащупали что-то холодное, отличающееся от камня. Отмычка! Эйхан мог поклясться, что раньше её здесь не было.

Схватив находку, он принялся за работу. Тщательно и осторожно он нащупывал механизм кандалов. Ошибиться он не мог — второго шанса не будет. Трясущиеся руки и слабая концентрация от наркотиков сильно осложняли задачу. Несколько напряжённых минут — и механизмы поддались. Кандалы упали с его запястий.

Раздались шаги за дверью. Эйхан быстро вернул кандалы на место, притворившись всё ещё скованным.

Дверь отворил знакомый альтмер, сопровождаемый своим подручным.

— Эйхан, Эйхан... Знаешь, однажды мне надоест твоё общество, и я прикончу тебя. У меня ведь и так полно дел, помимо визитов к тебе. Возможно, даже повышение скоро... Как же я мечтаю покинуть эту промёрзлую землю с её варварами и убогой культурой, — с издёвкой протянул альтмер.

— Я… Я готов. Я скажу всё, что ты хочешь, но при одном условии, — с трудом выдавил Эйхан, его голос был хриплым, но полным скрытой энергии.

— Ты не в том положении, чтобы ставить условия, — усмехнулся альтмер, подходя ближе. — Но я сегодня в прекрасном расположении духа, так что готов выслушать. Только не наглей — не испытывай моего терпения.

— Я хочу знать что с девчонкой.

Альтмер удивился, явно ожидая другого запроса.

— Я надеялся, что ты попросишь чего-то весомее. Ну что же, она ещё жива, если это тебя интересует. Её допрашивает один из моих коллег, не столь опытный, как я, но не менее... изощрённый. Если ты расскажешь где Лента Лабиринта, я обещаю вам быструю смерть.

— Очень хорошо, — хрипло ответил Эйхан.

И прежде, чем альтмер успел среагировать, Эйхан оказался на ногах. Пусть наркотики ещё не покинули его организм полностью, но его навыки оставались при нём. Отмычка, спрятанная между пальцами, мгновенно превратилась в оружие и оказалась в ушной раковине высокомерного садиста. Писарь застыл от шока, не веря своим глазам. Эйхан медленно наступал на него, прижимая к стене, холодный блеск в глазах не оставлял сомнений — он не намерен оставлять свидетелей.

В помещение вошел писарь, которого Лидия видела чаще, чем кого-либо за последнее время. Хотя его лицо почти всегда было скрыто, само его присутствие в комнате помогало ей сохранять остатки здравого рассудка. Иногда он молча работал, а в более терпимые дни даже обменивался с ней парой фраз. Исхудавшая и подавленная, Лидия уже не могла ни сопротивляться, ни отвечать на вопросы Талмора, особенно когда речь заходила об артефакте. Даже если бы она захотела рассказать, то не смогла бы — она действительно не знала, где сейчас находится Лента Лабиринта.

Последние месяцы её воля угасала, и дело было не только в том, что её кормили отбросами и избивали почти каждый день. Главная причина была в мысли, что её наставник давно мертв, а она сама застряла здесь навечно. Эта мысль становилась всё более реальной и неотступной.

Звук шагов в кожаных сапогах раздался на каменных ступенях.

— У меня для тебя хорошие новости, девочка. Сегодня в полдень тебя казнят. Глава посольства решил, что на тебя было потрачено слишком много времени и усилий. Он верит, что ты не лжёшь и действительно не знаешь, где находится артефакт. Поэтому я решил принести тебе прощальный ужин. Даже моё начальство зайдёт попрощаться.

Лидия мельком взглянула на поднос. На нём были расставлены аппетитные блюда: сочное мясо, яркие овощи, фрукты и ягоды, от одного вида которых у неё скапливалась слюна во рту. Но как она твердила себе изо дня в день — не сегодня. Она отвернулась от еды, решив встретить свою судьбу с достоинством.

Эльф недовольно скривился, но, услышав новые шаги на ступенях, вытянулся и напрягся. В подвал спустился пожилой по меркам эльфов альтмер в скромных, но богатых одеждах и подошёл к клетке. Писарь тоже приблизился, оставив бумаги на столе, и остановился позади своего начальника.

— Девочка, — начал альтмер. — Ты совсем недавно была ребёнком, но уже успела натворить немало бед. Пойми меня правильно, у меня много ответственности и забот. Твоя смерть не принесёт мне удовольствия.

— А вот твоя смерть, возможно, принесёт мне его, — раздался голос писаря. Одним движением он свернул шею допросчику и схватил за горло главу Талморского посольства. — Нужно быть внимательнее, смотреть по сторонам.

Лидия узнала этот голос. Она слышала его тысячу раз, но сейчас была счастлива услышать его как никогда прежде. Её наставник был жив, и более того — он пришёл на выручку. С синяками под глазами, растрёпанная и грязная, но с торжествующей, почти зловещей улыбкой, Лидия выглядела так, словно выбралась из самых глубин Обливиона.

— Ключи, живо, — кинжал в руках Эйхана уткнулся в шею альтмера, пуская тонкую струйку крови, которая побежала по его коже. — Попробуешь колдовать — учись дышать не через горло.

— Вам всё равно не выбраться отсюда живыми, я первый эмиссар Талмора, — процедил альтмер, доставая ключи и бросая их в клетку. — У вас не получится перебить всех моих юстициаров.

— Мне это и не нужно, — спокойно ответил Эйхан.

Лидия быстро сняла с себя оковы и открыла решетку. В мгновение ока она оказалась рядом с альтмером и ударила его так, что тот упал, сплюнув кровь, скапливающуюся у него во рту. Однако, собравшись с силами, он снова поднялся на ноги.

— Жива? — не отводя взгляда от пленника, спросил Эйхан. — Идти сможешь?

— Да, — ответила Лидия, протирая кулаки, — но сперва нужно вернуть своё барахло. Где наши вещи, эльф?

— В тюремной кладовой. Дверь справа, — нехотя ответил альтмер.

Лидия осторожно открыла дверь и обнаружила несколько добротных сундуков и стойку с оружием. Сначала она экипировалась сама, затем подменила Эйхана, давая ему время надеть свои доспехи. Теперь стоило подумать о том, как выбраться, минуя пару десятков талморских агентов.

— Бери пергамент и перо, эльф, — приказал Эйхан, сузив глаза.

— Я не буду вашей марионеткой, — отрезал альтмер, выпятив грудь. — Вы забываетесь, отребье. Такие, как вы, не смеют давать мне приказы.

— Лидия, — спокойно произнёс Эйхан, — покажи нашему эмиссару, как норды ценят архитектуру. Уверен, он сможет оценить её поближе.

— С удовольствием, мастер, — ухмыльнулась Лидия. Схватив альтмера за воротник, она резко впечатала его лицом в каменную стену. Яркий красный след на кладке явно указывал на готовность эльфа сотрудничать. Через минуту он сидел за столом, макая перо в чернильницу.

— Кто твой заместитель? — холодно спросил Эйхан.

— Второй эмиссар Эленвен, — сквозь зубы произнёс альтмер.

— Тогда пиши. Я, первый эмиссар Талмора, как там тебя... заявляю, что на время моего отсутствия обязанности первого эмиссара переходит к второму эмиссару Эленвен. Узники в тюремных камерах отправляются со мной в Алинор на Саммерсет. Их конвоирование поручается... — Эйхан сделал паузу. — — Пиши, что сопровождают двое писарей и двое допросчиков — те, кого ты раньше звал своими подручными.

— Тела найдут, — хрипло отозвался альтмер. — И вас всё равно повесят на ближайшем суку.

— Оставь это мне, старик. Ты идёшь с нами, так что, если станет жарко, ты первым получишь нож под рёбра. Лучше бы тебе самому придумать, как нас вывести отсюда без лишнего шума.

— Здесь есть подземный проход. Он выведет вас через пещеру, но есть одна проблема. Пещера заселена снежными троллями, — процедил эльф.

— Думаю, мы сможем это использовать, — ответил Эйхан, — а пока я сыграю в маскарад и оставлю указание в нужном месте, чтобы твоя братия их нашла как можно быстрее.

Пока Эйхан подсовывал подложное письмо талморскому деловоду, Лидия пристально следила за альтмером. Она была сдержана, но даже её взгляд выдавал ярость. Её руки жаждали пустить в ход клинок, и лишь дисциплина, которую ей вбил в голову Эйхан, удерживала её от того, чтобы не нарезать эльфа на куски. Когда её наставник вернулся, они связали руки эмиссара веревкой и занялись «уборкой». Перетащив тела к люку, ведущему в пещеру, они сбросили их вниз один за другим.

На ошеломлённый взгляд альтмера Эйхан невозмутимо ответил:

— Приманка для гостей снизу.

Втроём они спустились по лестнице, чуть не наступив на одно из тел. Эйхан и Лидия оттащили трупы подальше, наблюдая, как тролль, привлечённый запахом, начинает своё кровавое пиршество, уничтожая все следы.

Пещера оказалась небольшой, и вскоре они вышли наружу, под тёплые лучи утреннего солнца, которое не видели уже почти полгода. Пройдя немного вперёд, эльф внезапно остановился, заставив Лидию чуть не врезаться в него.

— Вы на свободе, — заговорил альтмер, протягивая связанные руки. — Пора нам разойтись по своим делам. Погони за вами нет, и я вам больше не нужен. Освободите меня.

Эйхан повернулся к нему, но вместо того, чтобы ответить, его взгляд задержался на Лидии. Почти синяя от побоев, исхудавшая и измождённая, она всё ещё ощущала на себе груз каменных стен тюрьмы. Через несколько часов она должна была взойти на виселицу, если бы не их побег. Данмер затем перевёл взгляд на альтмера и коротко произнёс:

— Да. Ты мне больше не нужен эльф, но я не убью тебя. Как ты и сказал этой девочке, «твоя смерть не доставит мне удовольствия».

Эйхан и Лидия шли по направлению к берегу под Солитьюдом. Его плечи были сутулыми, а рука крепко сжата в кулак, подавляя боль от наркотической зависимости. Лидия шла спотыкаясь, чувствовала тяжесть своих доспехов меньше, чем тягость тех дней, проведённых в тюремной клетке. Где-то позади раздавались приглушённые звуки — мычание кого-то с кляпом во рту, привязанного к дереву. Этот шум заглушался завываниями волков, рыщущих в поисках добычи. Сегодня они не останутся голодными.

Им всё ещё предстояло вернуться в таверну «Четыре щита» в Драконьем Мосту. Неизвестно, оставалось ли кольцо на месте, но его следовало забрать во что бы то ни стало. Вопросы о том, откуда у Талмора была такая точная информация об их передвижениях и делах, всё больше занимали мысли Эйхана. Их предал кто-то из близкого окружения, и, похоже, хозяйка таверны сыграла в этом немалую роль.

Зайдя внутрь, они сразу ощутили напряжение. Хозяйка, стоявшая за стойкой, моментально узнала их и сжалась, инстинктивно попятившись назад. Её взгляд был полон тревоги, она понимала, что они знают, кто открыл двери Талмору. Её предательство уже не было тайной. Эйхан молча направился к стойке, но двое местных стражников шагнули ему наперерез, преграждая путь.

— Какие-то проблемы, данмер? — спросил один из них, нервно похлопывая по эфесу меча.

Эйхан не дрогнул, его глаза остались холодными и спокойными. Он медленно и чётко произнёс, чтобы все в таверне услышали:

— Клянусь всеми принцами даэдра, если хотя бы один из вас потянется за оружием, я вырежу всех до единого в этой таверне. Потом сожгу это место дотла и оскверню ваши могилы, чтобы ни один из вас не добрался до Совнгарда с достоинством. Так что подумайте хорошенько. Проверим мои слова? Выбор за вами.

Стражники переглянулись. Один из них потянулся было к оружию, но взгляд напарника заставил его замереть. Они медленно отступили, оставив Эйхана наедине с хозяйкой таверны, которая, прячась за стойкой, выглядела бледной и беспомощной.

Эйхан снял капюшон, его пристальный взгляд прожигал женщину, как холодное лезвие. Он подошёл ближе и спокойно, почти шёпотом, но грозно сказал:

— Мне кажется, ты кое-что мне должна. Две лошади, две сумки с припасами и те деньги, которые я заплатил за комнату. И побыстрее, женщина.

— Всё будет готово через пару минут, господин... — её голос дрожал, она чувствовала себя загнанной в угол.

— И ещё, — добавил он, не сводя с неё глаз. — Я хочу зайти в свою комнату. Полюбуюсь её видом в последний раз.

— Но... там уже занято... люди... — попыталась возразить хозяйка, но её голос пропал под пристальным взглядом данмера.

Эйхан не обратил на её протесты внимания и направился к комнате. Дверь была не заперта. Он вошёл без стука. Внутри сидела молодая пара. Судя по амулету Мары на женщине, они готовились создать новую семью. Увидев Эйхана, они растерялись, мужчина вскочил с места, желая показать себя защитником перед своей избранницей, но Эйхан не собирался тратить время на разговоры.

— Прочь с дороги, — холодно бросил он.

Норд начал было возмущаться, но Эйхан одним быстрым движением согнал их с постели, не оставляя шансов на сопротивление. Он схватил подушку и разорвал её, извлекая из наполнителя кольцо, которое быстро спрятал в карман своего плаща. Молодые даже не осмелились возразить.

Когда Эйхан вышел во двор, его уже ждала Лидия, ведя под уздцы двух оседланных лошадей. В её глазах не было сомнений — их дела в этом месте закончились.

— Всё готово, — тихо сказала она, проверяя ремни на седле.

Эйхан кивнул, вскочив на своего коня. Они молча двинулись прочь из деревни, оставляя за спиной место, где предательство стало привычным делом.

Они ехали в столицу молча, погружённые каждый в свои мысли. Побитые, изнеможённые, они словно перешагнули грань между жизнью и смертью, выбравшись из темницы, где тьма была гуще любой ночи, а холод одиночества пробирал до самого сердца. Ветер тихо шуршал в ветвях деревьев, пронизывая их тела, уже не столь уязвимые к холоду после месяцев, проведённых в заточении. Но этот холод был внешним — настоящая стужа таилась глубоко внутри, в воспоминаниях, которые, как знали оба, никогда не удастся полностью забыть.

Эйхан ехал впереди, спина его была напряжена, а взгляд — сосредоточен на горизонте. Его лицо оставалось непроницаемым, но глаза выдавали что-то иное — они видели больше, чем можно было выразить словами. Клетка Талморского посольства осталась позади, но тени её стен продолжали следовать за ними. Он не был сломлен, но что-то изменилось. Как будто за время пыток и ожидания он стал другим человеком — ещё более мрачным, черствым и жестоким. Он знал, что этот бой они выиграли, но война только началась. Война не с физическим врагом, а с самой судьбой, с памятью, которая будет возвращаться вновь и вновь, напоминая о днях, проведённых в абсолютной беспомощности.

Лидия ехала позади, ссутулившись в седле. Её руки всё ещё болели от недавнего боя, а тело — от многомесячных пыток. Каждая мышца отзывалась болью при каждом движении, но это было ничто по сравнению с усталостью её души. Она боролась не только с внешними врагами, но и с самой собой. С теми мыслями, что её наставник, возможно, погиб, с тем страхом, что они оба не выберутся из той каменной западни. Эти мысли грызли её разум, оставляя после себя пустоту. Теперь, когда всё было позади, боль отступила, но усталость, какая-то глубокая, почти экзистенциальная, поселилась в ней.

И всё же, несмотря на все свои травмы, Лидия чувствовала что-то ещё. Она была жива, и рядом был её мастер. Её уверенность в нём, которую она иногда теряла в дни заточения, вернулась с новой силой. Каждое его движение, каждый холодный взгляд напоминали ей, почему она шла за ним с самого начала. Время от времени она украдкой бросала на него взгляды, словно проверяя — он ли это? Тот самый учитель, который в её глазах стал больше, чем просто наставником. Он был символом выживания, силы воли и внутреннего огня, который продолжал гореть, несмотря на все преграды.

Звук копыт их лошадей эхом отдавался по горной дороге. Ветер, пропитанный ароматом соснового леса и сырой земли, шептал о далеких мирах и забытых временах, когда они ещё не знали боли предательства, когда путешествия были не столько борьбой за выживание, сколько поиском смысла. Но сейчас все изменилось. Даже дорога в столицу больше не казалась спокойным путешествием. Каждый шаг был наполнен ожиданием: ожиданием нового предательства, новой битвы, новой боли. Столица манила их не как убежище, а как очередной этап в череде сражений, которые им предстояло пройти.

Эйхан приберегал радость на потом. Он чувствовал, что момент триумфа, если он и наступит, будет слишком коротким. Слишком много всего ещё не завершено. Война, которая разразилась не только на полях Скайрима, но и в его собственной душе, продолжалась. Он понимал, что радоваться пока рано. В его мире не было времени на радость — только на битву, на планирование следующего хода, на победу, которую всегда нужно вырывать у мира, который ничего не дает просто так.

Лидия пыталась настроиться на ту же волну. Ей хотелось верить, что впереди будет время для радости, время для восстановления. Но пока её мысли блуждали в тени прошедших событий. Вспоминая свои страхи, каждое мгновение, проведённое в ожидании смерти, она чувствовала, что победа, которой они добились, — лишь малая часть большего плана. Её взгляд упал на тлеющий горизонт. Всё в их будущем было размыто и неясно, но Солитьюд лежал перед ними. Место, где начнётся следующая глава их долгого пути, где старые раны могут открыться вновь, а новые враги — выйти из тени. Но сегодня — хотя бы на этот короткий отрезок времени — они были непобеждёнными и несломленными.

Эйхан все больше и больше погружался в раздумья. Талмор набирал обороты все больше и становился все наглее. Он не мог не задуматься о том как и откуда они получают такие точные данные о их походе и целях. Ему не хотелось в это верить, но он взглянул на Лидию. Нет. Девчонка не так искусна в таких тонких делах и манипуляциях. Она не смогла бы притворяться все время, а доклады писать ей было некогда. Он бы заметил. Что-то было нечисто в этой истории. За ними следили почти все время или Талмор сложил пазл? Кто может быть везде и все время, оставаясь незамеченным? С этим предстоит разобраться как можно быстрее.

«Пелагий III, иногда называемый Пелагием Безумным, был провозглашен императором в 145 году Третьей эры» — Стронах к'Тодж III, Краткая история Империи, т. II.

Солитьюд предстал перед ними как настоящая каменная крепость. Город, выстроенный в строгом имперском стиле, гордо стоял на скалистом выступе, защищённый отвесными обрывами с трёх сторон, что делало его почти неприступным. Массивные стены и тяжёлые ворота, усиленные сторожевыми башнями, круглосуточно охранялись стражей, тщательно муштруемой для реагирования на любые угрозы. Солитьюд был столицей Хаафингара, и почти всё население этого холда стремилось поселиться за его каменными стенами, что подтверждало надёжность и стратегическое значение города как одного из ключевых центров Скайрима.

Помимо своей важности как бастиона, Солитьюд процветал благодаря портовой торговле, выходя на ведущие позиции среди торговых центров провинции. Располагаясь на побережье, он обладал прямым доступом ко всем морским маршрутам и был воротами, через которые шли товары со всех уголков Тамриэля. Восточная имперская компания активно развивала здесь свою деятельность, превращая Солитьюд в крупный перевалочный пункт. Корабли прибывали и покидали порт с поразительной скоростью — работники порта не теряли времени зря, оперативно загружая и выгружая товары, и суда стремились поскорее отправиться обратно, ведь у компании не было времени на задержки. Скайрим славился своими богатствами, и основные его экспортные товары — древесина, рыба и редкие породы камня из шахт Маркарта — приносили прибыль городу и его жителям. Успешные предприниматели и купцы здесь были не редкостью, а скорее правилом, ведь жизнь в Солитьюде давала массу возможностей.

Город оказался именно таким, как его описывали: шумным, укреплённым, полным жизни. На мощеных улицах, где каждая плитка, казалось, хранила историю, шагали студенты Коллегии бардов, наигрывая мелодии на лютнях и лирах, заполняя воздух песнями и балладами, в которых северяне славили своих героев. Коллегия пользовалась такой популярностью среди местного населения, что юные таланты стремились попасть сюда со всех уголков Скайрима, желая прославиться в искусстве слова и песни, если путь меча казался им не столь близким.

На торговой площади Колодезного района, центральном месте города, царил настоящий водоворот красок и ароматов. Полки и витрины магазинов ломились от разнообразия товаров, которые можно было встретить только в этом процветающем городе. Торговцы, казалось, даже не старались привлекать покупателей — те приходили сами, нескончаемым потоком. Как только Эйхан и Лидия переступили порог города, их окружил вихрь запахов и ароматов. В воздухе витали нотки горячих и холодных блюд, благоухание свежих цветов, пряный аромат дорогих духов, запахи мёда, вина и свежеиспечённого хлеба. Всё это накатывало, подобно волне, и голова закружилась от обилия удовольствий, словно сама атмосфера города насыщала их до отказа.

Эйхан, подавленный недавними событиями и ощущением неотступной опасности, знал, что сейчас им с Лидией необходимо хотя бы временно скрыться. Воспоминания о встрече с Талмором всё ещё отзывались в нём холодом. Накинув капюшон, он повёл Лидию через шумные улицы Солитьюда, мимо таверны, подальше от мест скопления людей. Проходящая неподалёку талморская делегация подтвердила его осторожные мысли: пребывание в Солитьюде могло стать опасным, ведь холд оставался лояльным к Доминиону. Местные власти, возможно не по своей воле, но явно проявляли послушание Талмору, а значит, рисковать было неразумно. Оставаться в городе или покидать его в ближайшее время — неважно, дела требовали немедленных действий, а корабль до Солстхейма отплывал только из Солитьюда или Виндхельма, куда добраться было бы куда сложнее и затратнее.

Эйхан знал, что их карманы пусты, а после долгого заключения им обоим нужно было время на восстановление. Он планировал обратиться в банк, где заранее оставил деньги на случай непредвиденных ситуаций. Надежда на эти средства давала чувство уверенности, что их путь на Солстхейм не оборвётся на этом этапе. Банк, располагавшийся недалеко от Мрачного замка — старой резиденции королей Скайрима, — казался людным и оживленным, как обычно. Но по мере их приближения, нарастающая суета и разъярённые выкрики торговцев заставили его насторожиться.

Эйхан и Лидия протолкались к входу и увидели, как банкир, взволнованный и усталый, почти кричал на толпу собравшихся вокруг лавочников и ростовщиков:

— Что вы хотите от меня? Официальное заявление таково: банки в провинции ликвидируются! Ваши средства будут возвращены, как только я получу распоряжение. А пока... разойдитесь! Деньги не выдаются более пяти тысяч септимов за раз. Для более крупных сумм пишите в Имперский город!

Эйхан решил подождать, пока толпа не рассосётся. Лавочники, проворчав немного, поняли, что сейчас ничего не добьются, и, бормоча недовольства, начали покидать площадь. Эйхан понял, что это его шанс получить ответ на волнующий вопрос.

— Так что там на самом деле? — спросил он тихо, наклонившись к сотруднику.

Банкир оглянулся и едва заметно вздохнул, слабо скрывая усталость.

— Если ты пришел за вкладом, ответ будет тот же. А если нет, то лучше проваливай — мне и без тебя забот хватает.

Эйхан не стал спорить.

— На моем счету около пяти тысяч септимов, — спокойно начал он. — Заберу их все. Только лучше в драгоценных камнях, чтобы не привлекать внимания.

Банкир кивнул, устало взглянув на бумаги, и скрылся в хранилище. Лидия осматривала обстановку, краем глаза наблюдая за охранником, который, по всему видимому, уже привык к подобным сценам. Он лениво прошелся по периметру и уселся на табурет, словно ничего не происходило. Несмотря на присутствие Талмора и внутренние волнения, Солитьюд продолжал жить своей привычной, размеренной жизнью, будто Доминион и волнение в Маркарте не касались этого места.

Через несколько минут банкир вернулся, но ни денег, ни камней при нём не было.

— На ваш счёт наложен арест, — произнёс он с оттенком сочувствия в голосе. — Сожалею, но Имперский банк заморозил все ваши средства ещё полгода назад. Можете подать заявление, если хотите.

Эйхан ощутил, как сжимаются кулаки. Решение Талмора оставить их без средств было очевидным. Оставалось только искать другие способы найти деньги или возможность добраться до Солстхейма. Если в городе удастся найти работу или подработку, возможно, у них получится собрать хоть какую-то сумму. Но прежде всего им нужно было временное укрытие.

Его мысли прервало решение — заглянуть в таверну. Смеющаяся крыса была известна как крупнейшая таверна в Скайриме, и её постояльцы — самые разные личности, от купцов до наёмников, могли стать источником сведений и даже предложений по работе.

Когда Эйхан и Лидия вошли, их встречал шумный и тёплый полумрак таверны, полной запаха специй, древесного дыма и перегара. Так. Стоило осмотреться. Таверна была забита битком. Внутри все было немного иначе чем в других городских тавернах, начиная от отделки до настроения, витавшего в воздухе. Самым верным решением было найти трактирщика и узнать почему таверна напоминает не место отдыха, а скорее муравейник.

— А. Не местные что ли. Скоро свадьба сына короля и говорят, что сам Император может приехать на свадьбу. Народ стекается со всех уголков Скайрима что бы пировать на празднике, все от крестьян до ярлов хотят выразить свое почтение молодым.

— Значит комнаты не будет?

— Какие комнаты. Я сдал даже хлев. Такие праздники всегда возможность неплохо подзаработать. Проблема только в том, чтобы вовремя подавать пиво с закусками.

— Ясно. Может хотя бы подскажешь, где здесь можно подзаработать?

— Хм. Дай подумать. Ах да, недавно забегал один мой знакомый из Коллегии бардов. Рассказывал, что при дворе что-то неладное происходит. Загляни в Синий дворец к управляющему, уверен работа найдется.

Путь в Синий дворец лежал через несколько ворот в городе окруженных башнями с лучниками и дозорными на стенах. Синий дворец был по истине величественным зданием, построенным на развалинах старого замка конкретно для того, чтобы каждый мог видеть, где и у кого находится власть. Хоть замок и был молодым, но суровый климат и ветра моря призраков создавали некое ощущение древности и непоколебимости, а бородатый мох облепил каменные стены словно защищая дом королей от холода. Зайдя внутрь, их встретил молодой мужчина с деловой хваткой и хорошими манерами.

— Фолк, по прозвищу Огнебород. Я местный управляющий, — норд ловко раздавал указания слугам и учувствовал в беседе. Видимо предстоящий праздник требовал постоянного внимания. Он быстро пожал руку сначала Эйхану, затем Лидии. — Дайте угадаю, пришли в поисках работы?

— Как узнал?

— Не похожи на оседлых, с оружием и судя по вашему виду достаточно потрёпанные. Вы либо наемники и авантюристы, либо бандиты, но последние редко приходят сами, а если и приходят, то в основном требуют, чтобы к ним обращались со всем почтением и уважением, называя себя или политиками или очень важными персонами.

— Все так, — Эйхан не мог не ухмыльнуться. Он слишком хорошо понимал, о чем говорит Фолк. — Работа была бы очень кстати, но еще больше хотелось бы где-то подлатать себя и отдохнуть. Путь был, мягко говоря, так себе.

Фолк разглядывал их несколько секунд. Он жестом подозвал служанку и кое-что ей шепнул, после чего отослал восвояси.

— Могу предложить вам только подвал юго-западного крыла, сейчас слуги подготовят для вас покои. Там не особо уютно, но хватит места для того, чтобы пару дней уделить ранам и отдыху.

— Это не станет проблемой для местной знати?

— Нет, если вы не будете бродить по замку, крыло давно заброшено по нескольким причинам. Что бы вы не услышали или не увидели там, не обращайте внимание.

— Например? — Эйхан начал испытывать некоторое чувство подвоха, — Что бы мы смогли там увидеть?

— Например призрак Императора Пелагия Безумного. Но он не вредит и является довольно редко, так что это скорее часть интерьера, чем явная опасность. Но если вы против, то других покоев точно нет. Решение за вами. Так что?

— Особого выбора нет. Спасибо Фолк. А что касательно работы, ты так и не назвал в чем требуется помощь.

— Это еще может подождать, так что пока отдыхайте, а я навещу вас после. Айла, помоги гостям добраться до их покоев и принеси еды. После завтрака что-то должно было остаться. Захвати у придворного мага зелье здоровья, думаю компрессы тоже не повредят.

Фолк Огнебород показал себя с лучшей стороны: Лидии он нравился своей практичностью, прямолинейностью и деловым подходом, редким для здешних господ, которые обычно стремились продемонстрировать своё высокомерие и статус. За всё время странствий Лидия и Эйхан встречали таких не раз, и потому управляющий, казалось, был приятным исключением. Однако их всё ещё волновал вопрос, что именно ему нужно.

Следуя за служанкой к заброшенному юго-западному крылу дворца, Эйхан расспрашивал её о предстоящем празднике и правилах поведения при дворе. Грядущая свадьба принца Торуга и его невесты Элисиф привлекала внимание всех уголков Скайрима, и судя по масштабам подготовки, праздник обещал быть грандиозным. Если бы повезло, они могли бы встретить в числе гостей и Айрилет с ярлом Вайтрана, хотя Эйхан сомневался, что тот покинет пределы своего холда ради королевских торжеств.

Пройдя длинные коридоры, где стены казались старее и заброшеннее с каждым шагом, они наконец оказались в большом зале. Внутри всё уже было приведено в порядок: стояли застеленные кровати, у подсвечника аккуратно разместили пару зелий, компрессы и поднос с едой. Лидия с облегчением скинула наплечный рюкзак, а Эйхан смачивал компрессы, чтобы как можно быстрее перевязать раны.

Когда они немного пришли в себя и уже приступили к еде, в дверь раздался стук. Это был Фолк.

— Осмотрелись? — медленно войдя, он обвёл взглядом комнату. — Подумал, что лучше зайти пораньше, пока есть свободная минута.

— Конечно, Фолк, — усмехнулся Эйхан, отодвигая пустую миску. — Мы с нетерпением ждем, когда ты расскажешь, чем королевский двор может быть обязан таким, как мы.

— Дело простое, но требует осторожности, — Фолк уселся на кровать, скрестив руки. — Чем меньше людей о нём знают, тем лучше.

— Чем меньше людей при дворе ты хотел сказать, — подметил Эйхан. — Потому ты выбрал нас: посторонние, к тому же чужаки. Задание, похоже, связано с кем-то из близкого окружения короля, так?

Фолк на миг прищурился, разглядывая Эйхана с новым интересом.

— Несколько месяцев назад я говорил с ярлом Вайтрана, — заметил он. — Он упоминал одного данмера, весьма похожего на тебя. Говорил, что этот данмер слишком проницателен и способен уловить даже скрытые нюансы политики, когда того требуют обстоятельства, а главное умеет держать язык за зубами. Теперь скажи честно, был ли я прав, впустив тебя во дворец, а не приказав тебя выпороть и выдворить из Солитьюда?

Эйхан чуть приподнял уголок рта в усмешке.

— Возможно ты прав, возможно и нет. Это станет ясно, когда ты изложишь суть задачи, которая заставляет дворца искать помощь у посторонних. Тогда, возможно, я и решу, стоит ли нам вязнуть в делах, в которые тебе не хочется совать свою шею.

Фолк усмехнулся, признавая его логику.

— Справедливо, — кивнул он. — В ближайшем будущем Скайриму может потребоваться поддержка. Есть слухи, что имперский легион в столице стоит здесь не просто так. Доминион крепко держит Императора за ниточки, всё больше распространяя своё влияние на знать. Сиродильские правители понимают, что Талмор захватывает власть, оттягивая её у Империи. Это раздражает наших ярлов, и при случае они не преминут выразить недовольство. Но всё это меркнет перед тем, что недавно ко двору был подослан убийца. По счастливой случайности его заметили прежде, чем он успел выполнить задание. Но нет доказательств, что за покушением стоят эльфы, а значит, следующая попытка вполне вероятна. Задача, как я и сказал, проста: оказать помощь в предотвращении нападения и выяснить, кто за ним стоит. Если справитесь, обещаю щедрую награду. Но если нет, знайте — в Скайриме не найдётся места, где вы сможете провести хотя бы день в безопасности.

— Пожалуйста, пощади меня от попыток запугать, Фолк, это не в твоём стиле, — холодно отозвался Эйхан. — К тому же задача далека от простоты. Во-первых, вы не знаете, кто стоит за этим. Во-вторых, не имеете представления, когда произойдет следующее покушение.

— Здесь ты не прав, — Фолк кивнул. — Я уверен, что нападение произойдёт на свадьбе, и целью будет принц Торуг.

— Откуда такие выводы?

— Потому что наши “благородные” эльфы настойчиво советовали Элисиф выбрать другого жениха, намекая, что судьба её мужа может быть недолгой. Поэтому я уверен: убийство должно быть публичным. Среди толпы убийце будет проще всего скрыться.

Эйхан задумался на мгновение, а затем хмуро добавил:

— Принимаю твою точку зрения. Но есть один момент.

— Какой?

— Ты упомянул щедрую награду, но я думаю, что ты хотел сказать очень щедрую, Фолк, очень.

Эйхан провел остаток дня, бродя по городу в поисках зацепок. Он понимал, что любые мелочи могли оказаться решающими в этом деле. В числе прочего он посетил Залы Мертвых, чтобы осмотреть тело недавно убитого — возможно, на нем остались хоть какие-то опознавательные знаки. Жрец Аркея сперва колебался, но немного поворчав, всё же согласился провести Эйхана в усыпальницу.

Первая мысль, мелькнувшая у него, была о Темном Братстве. Но Эйхан быстро отмел её. Тело молодого парня, лежавшее на холодном камне, было жилистым и натренированным. Казалось, он мог бы зарабатывать на жизнь воровством, ловко лазая по крышам и пробираясь в окна. Однако было что-то странное. Осматривая руки погибшего, Эйхан заметил, что ладони его были чересчур грубыми, с глубокими мозолями. Это не вязалось с образом профессионального убийцы или ловкого вора.

Сдернув простыню с тела, Эйхан наткнулся на еще две детали — у парня был заметный загар, типичный скорее для фермеров или тех, кто работает под открытым небом и на ноге не было прямо-таки здорового куска плоти, осторожно отделенного то ли скальпелем, то ли другим не менее острым лезвием. Эйхан нахмурился и обратился к жрецу, который наблюдал за ним с неподдельным интересом.

— Жрец, а остались ли какие-то вещи этого парня? Его же не принесли сюда нагим?

— Нет, конечно. Но вещи были изъяты стражей по приказу начальства, — ответил жрец, пожав плечами.

— А что именно было при нем? — спросил Эйхан, стараясь вытянуть как можно больше информации.

— Да, ничего особенного. Простая кожаная броня и эльфийский кинжал, — отозвался жрец.

— Эльфийский? Попробуй вспомнить, может, на одежде или оружии были какие-то метки? Может, бумаги?

— Может хотя бы скажешь почему у тела отсутствует часть ноги?

— В каком смысле?

— В том смысле что ее нет, хотя мои знания анатомии, ясно мне говорят о том, что она тут была раньше.

Жрец задумчиво покачал головой.

— Уверяю, раньше с телом все было в порядке. Да, есть раны на спине от стрел, но с остальной частью все было совершенно нормально. И нет, никаких меток или бумаг. Когда его принесли, на нем не было ничего, что стоило бы запоминать.

— Понятно, — кивнул Эйхан, направляясь к выходу.

По мере размышлений дело становилось всё более запутанным. Обычный парень приезжает в столицу, чтобы покуситься на жизнь Торуга — наследника короля Скайрима, но при этом вооружен эльфийским кинжалом? Это выглядело нелепо, если только кто-то намеренно не хотел скрыть следы, связывающие убийцу с нанимателем. И всё же сам выбор убийцы казался странным. Худощавый юнец с загорелой кожей и руками, привычными к труду, — скорее фермер, чем убийца. И часть плоти, которой не хватало.

"Что-то здесь явно не так", — подумал Эйхан, прикидывая, с чего бы начать дальнейший поиск. На ум пришла рыночная площадь, где он договорился встретиться с Лидией. Она, должно быть, как раз должна была закончить разговор со стражниками и узнать у них подробности о недавнем инциденте.

Пробираясь через площадь, Эйхан почувствовал напряжение, витавшее в воздухе. Время от времени ему попадались имперские легионеры, которые косо поглядывали на него. Это напряжение усилилось, когда он заметил группу послов Доминиона, чье высокомерное поведение раздражало окружающих. Многие из легионеров, проходя мимо эльфов, невольно касались рукоятей мечей, словно напоминая себе, что Великая война была не так давно, и её шрамы не исчезли. Эйхан спустив капюшон на глаза, опустил голову, когда делегация эльфов проходила мимо. Он почувствовал легкий запах корня жарницы идущий из сумки проходящего рядом эльфа. Эйхан заметил Лидию, пробирающуюся сквозь толпу к его месту на рынке. Она выглядела слегка озадаченной, и он сразу понял, что новости будут не особенно радостными.

— Доблестная стража поведала хоть что-то стоящее? — сдержанно спросил он.

— Почти ничего, — ответила Лидия с досадой. — Командир стражи оказался не в настроении делиться сведениями, но я осмотрела место преступления, а один из стражников всё-таки немного рассказал, что произошло в тот день. Вроде бы, это было самое обычное покушение, ничего примечательного.

— Пойдем к месту инцидента. Расскажешь всё по пути, — кивнул он, направляясь к Мрачному замку.

Мрачный замок, старинная крепость, окруженная глухими каменными стенами, казался мрачным даже при дневном свете. По словам Лидии, Торуг находился здесь в день покушения, отдыхая в опочивальне после встречи с ярлом Фолкрита. Убийца был замечен, когда пытался пробраться в окно, и стража застрелила его почти мгновенно. Этот факт сам по себе вызывал сомнения у Эйхана. С такого расстояния захватить человека живым было бы несложно — достаточно ранить его в руку или ногу. Но стража почему-то сделала выбор в пользу летального исхода. Слишком уж это напоминало тщательно разыгранную постановку.

Он медленно прошелся под окнами замка, осматривая брусчатку, и заметил засохшие пятна крови. Внутреннее чувство подсказывало ему, что всё это дело слишком надуманное, слишком предсказуемое: «неуклюжий» убийца, нерасторопные стражники, окно, оставленное открытым в покоях наследника. Весь этот спектакль больше походил на отвлекающий маневр, чем на реальное покушение.

— Надо расспросить Фолка, — сказал Эйхан, глядя на Лидию. — А ты попробуй найти свидетелей, может, кто-то что-то видел в ту ночь.

Он отыскал слугу при дворе и передал просьбу, чтобы управляющий Фолк вечером навестил его в подвале Синего дворца. Пока Лидия занималась своим делом, Эйхан устроился в кресле у кровати и погрузился в раздумья.

Последние события подогрели его тревогу. За ними, казалось, велась слежка — тонкая, незаметная, но все же ощутимая. Он ни раз замечал странные совпадения: на двемерских развалинах необходимые компоненты лежали чуть ли не на виду; сведения о сиродильских искателях артефактов поступали чересчур вовремя, и даже отмычка, найденная в камере Талмора, появилась почти по заказу. Внутренний инстинкт подсказывал, что их путь не был случайным, словно кто-то незримо направлял их, попутно преследуя свои цели. Мысли об этом терзали Эйхана, пробуждая ярость. Но он знал: рано или поздно этот загадочный покровитель допустит ошибку — и тогда Эйхан будет готов.

Его взгляд упал на небольшой внутренний карман. Он медленно вытащил кольцо — Ленту Лабиринта, — опасный и коварный артефакт. Никто толком не знал, на что оно способно, и тем более, какой вред оно могло принести владельцу. История кольца была полна крови и страданий. Первым его владельцем был Барилзар, создавший артефакт и в итоге превратившийся в лича. Второй была Альмалексия, которая, овладев кольцом, едва не уничтожила весь Трибунал, когда безумие и жажда власти взяли над ней верх. Затем кольцо оказалось у Нереварина, героя Морровинда, который смог остановить Альмалексию, а после унес артефакт с собой. И наконец, несколько месяцев назад, артефакт перешел к нему, когда Эйхан отобрал его у двоих безрассудных сиродильцев, возомнивших себя новыми владыками.

Сила, заключенная в кольце, манила и пугала. Эйхан понимал, что его знание о Ленте Лабиринта — лишь крошечный обломок правды. Никто толком не знал, каковы истинные возможности кольца и какая расплата идет за его использование. Ему было известно лишь то, что его далекий народ Морровинда проклял этот артефакт, считая его не меньшим бедствием, чем извержение Красной горы. Эйхан услышал, как несколько человек идут в сторону их с Лидией комнаты. Через несколько секунд вошла Лидия, ведущая чуть ли не за ворот какого-то мальца, а сзади тащился сам Фолк.

Лидия, все еще крепко держа за ворот испуганного паренька, зашла в комнату. Следом за ней вошел Фолк.

— Встретились по пути сюда, — Лидия ответила на вопрос, который уже был на губах у Эйхана. — Этот парень, похоже, имеет что сказать. Думаю, всем нам будет интересно послушать.

— Я.. я всего лишь фермер, работаю тут неподалеку, на мельнице, — паренька было видно насквозь, от страха он дрожал.

— Давай, успокойся, сынок. Никто тебе зла не причинит, — успокоил его Фолк, откинувшись к стене. — Ответь честно на пару вопросов, и ты свободен.

Паренек шумно сглотнул, оглядывая присутствующих.

— Так вот... я работал на ферме, как обычно. Дождь был такой, что заливало все вокруг. Я должен был перевезти зерно... — он запнулся, нервно почесывая шею. — Ах, да, ближе к делу. Короче, пошел я в лес хвороста набрать. Смотрю, а там парень какой-то стоит. В кожаной броне, капюшон накинут. Ростом повыше меня и шире в плечах. Стоит, промокший до нитки, как будто долго ждал. Тут к нему выходит кто-то из легионеров. Они что-то перетерли, и солдат передал ему сверток размером примерно с две ладони. Мне тогда показалось странным, что кто-то встречается под таким ливнем, вместо того чтобы поболтать в таверне за кружкой меда.

Эйхан и Лидия переглянулись — пазл начинал складываться. Данмер достал из кармана монетку и подкинул её пареньку.

— Иди домой, сынок. Этого хватит на ужин.

Когда фермер ушел, Эйхан собрал мысли вслух.

— Итак, что у нас? Один из легионеров, по всей видимости, нанимает убийцу. Вручает ему эльфийский кинжал, зная, что тот скорее всего не справится.

— Почему ты так уверен, что не справится? — Фолк наклонился ближе, заинтересованный ходом мыслей данмера.

— Потому что я видел тело, Фолк. Это был фермер или, может, рабочий из доков, но точно не убийца, — ответил Эйхан, жестко отсекая возможность ошибки. — Я уверен, что стража должна была взять его живым, но его убили сразу. Вероятно, чтобы он не успел сказать ничего лишнего. Кинжал при нем был эльфийским, очевидно для отвода глаз — чтобы заподозрили альтмеров, а не Империю.

— Разумно, — задумался Фолк, — но зачем тогда идти на такие сложности? Почему бы не нанять того, кто действительно способен выполнить работу?

Лидия, нахмурив брови, внимательно вслушивалась в рассуждения.

— Потому что настоящая цель здесь не убийство, а провокация, — Эйхан пристально посмотрел на своих собеседников. — Война закончилась, но альтмеры продолжают давить на Империю. Ты видела легионеров в городе, Лидия? Могу поспорить, они бы с радостью пронзили любого альтмера, что попадется под руку.

— Похоже на правду, — Лидия согласно кивнула. — Легиону это действительно было бы на руку, но зачем вмешиваться городской страже? Я ведь сам отбирал каждого из этих ребят, — добавил Фолк, нахмурившись.

— Все просто, Фолк. На твоих людей давит Доминион. С их религией, их традициями, с навязыванием своих обычаев. Представь, как они объясняют своим семьям, что вынуждены охранять тех, кто приказывает забыть все, что делает их нордами, — произнес Эйхан, и в голосе его сквозила уверенность.

Фолк устало вздохнул, словно осознавая правоту данмера.

— Да, в этом есть смысл, — он опустил взгляд. — Но политика остается политикой. Конкордат Белого Золота заключен Империей, а мы можем лишь терпеть и закрывать глаза на тех, кто все еще поклоняется Талосу. Но это не наша битва, Эйхан. Я не вижу выхода, кроме как слепо подчиняться, если мы не хотим новой войны.

Эйхан окинул взглядом Лидию и Фолка. Мрачная реальность происходящего медленно, но неотвратимо вставала перед ними.

— Но ведь кто-то уже делает первый шаг, — задумчиво проговорила Лидия. — Если мы хотим предотвратить трагедию, надо действовать.

— Так что вы собираетесь делать с телом Торуга, когда он падет завтра на свадьбе? И, возможно, не только он, — мрачно спросил Эйхан.

— Что? — Фолк расширил глаза, потрясённый. — Разве мы не выяснили, что Империя не планирует устранять наследника?

— Империя — нет, Фолк. Это сделает Доминион. Видимо, приказ поступил ещё от предыдущего главы их посольства.

— Постой... в посольстве новый глава? Мы получили уведомление, что обязанности первого эмиссара теперь исполняет Эленвен, но официального подтверждения не было.

— Можешь мне поверить, Эленвен теперь полностью возглавит посольство, — сказал Эйхан, сдерживая едва заметную усмешку.

— Я даже не хочу знать, откуда ты это знаешь, — ответил Фолк, окидывая его подозрительным взглядом. — Но откуда у тебя уверенность, что они готовят покушение?

— Во-первых, мне удалось просмотреть несколько донесений, когда я был в гостях у альтмеров, — Эйхан усмехнулся. — Во-вторых, обратил внимание, что у убитого при попытке проникновения в покои Торуга не хватало куска плоти на левой ноге. Думаю, жрец Аркея знает об этом, но предпочел скрыть. Тебе стоит устроить ему допрос с пристрастием. Ну и, наконец, сегодня на рыночной площади я уловил слабый запах жарницы от одного из дипломатов Талмора.

— Поясни, — нахмурился Фолк. — Я не совсем улавливаю, как это связано.

— Если бы ты немного разбирался в алхимии, Фолк, то знал бы, что смесь человеческой плоти и корня жарницы создает сильнейший яд. Добавь его в блюдо, тщательно замаскируй специями, и жертва ничего не почувствует, пока не станет слишком поздно. Через несколько минут жертва зальет кровавой блевотиной весь стол, и никакой лекарь или маг уже не сможет помочь. Повторю вопрос: что вы будете делать с телом Торуга, когда он съест отравленное блюдо, приготовленное агентом Талмора на вашей кухне?

Фолк побледнел, но быстро взял себя в руки:

— Пойдём. Поговорим с поварами и разберемся, кто завтра будет гостем в пыточной.

Они втроём отправились на кухню. Огромное помещение было настоящим царством для любого повара: стеллажи с мясом, колбасами, сырами и рыбой были аккуратно разложены по своим местам, пряности и овощи — вымыты и распределены в ящики, а аромат специй витал в воздухе, смешиваясь с запахом жареного мяса. Кухонная команда трудилась не покладая рук, готовясь к предстоящему пиру. Фолк занял место у стены, внимательно наблюдая за каждым поваром. Эйхан сел на закрытую бочку с элем, а Лидия осталась у двери, готовая блокировать выход, если потребуется.

— Как давно они у вас работают? — спросил Эйхан, не сводя взгляда с поваров.

— Большинство — не меньше года, кто-то — десятки лет. Если Доминион прислал агента, то явно не вчера, — пробормотал Фолк, окидывая кухню настороженным взглядом.

Эйхан молча прошелся между столами. Все повара, казалось, были заняты обычными обязанностями, и ничто не выдавало угрозы. Но инстинкт подсказывал, что агент Талмора притаился где-то здесь и Эйхан мог чувствовать слабый запах жарницы. Перевернув кухню вверх дном, они, возможно, найдут тайный ингридиент, но точно упустят агента. Нужно было действовать хитрее.

— Фолк, ты мне доверяешь? — внезапно спросил он, доставая кинжалы.

— Пока что не вижу причин сомневаться, — Фолк нахмурился. — Но не глупи. Последствия могут быть серьезными.

Эйхан метнул кинжал в центр столешницы, где один из поваров нарезал овощи. Кинжал вонзился в дерево и задрожал. На мгновение всё застыло, и все работники резко подняли голову медленно попятившись, но лишь один из помощников резко отпрянул от стола. Его движения были слишком молниеносными и рефлекторными для обычного работника кухни — так двигался только опытный боец. Едва заметив это, Эйхан молниеносно метнул второй кинжал, и тот вонзился в плечо предполагаемого агента.

Фолк и Лидия бросились на него, сбивая на пол. Фолк тщательно обыскал его карманы и вскоре достал на свет небольшой корень жарницы. Всё подтвердилось. Вскоре агент был уволочен стражей для допроса, и Фолк ушёл вместе с ними, решив лично сопроводить арестованного к пыточной.

Когда на кухне воцарилась относительная тишина, Эйхан обменялся взглядом с Лидией. Всё стало ясно: Доминион использует все возможные способы, чтобы спровоцировать кризис на самом высоком уровне. Покушение было лишь началом.

— Советую не пробовать то мясо, что он нарезал, — сказал Эйхан, с лёгкой усмешкой глядя на поваров. — Вряд ли владелец этого "куска" был бы рад. Наверное, даже любил эту часть ноги.

Понадобилось несколько мгновений, прежде чем присутствующие осознали смысл сказанного, и краем глаза, Эйхан заметил, как у некоторых поваров начались рвотные позывы. Лидия, сдерживая улыбку, предложила дождаться Фолка в их покоях. Спустя пару часов он вернулся, но не один. Вместе с ним вошёл один из самых узнаваемых людей Скайрима — принц Торуг.

— Фолк рассказал мне о твоих подвигах, данмер. Прими мою личную благодарность, — сказал принц, пожимая руку Эйхану. — Я распорядился подготовить для тебя награду — надеюсь, она окажется справедливой. Фолк, передай нашему гостю то, что мы ему приготовили. К сожалению, я не смогу задержаться, но знай, что двери моего дома всегда открыты для тебя и твоей спутницы. Вы — почётные гости.

— Спасибо за щедрость, но, увы, мы не сможем воспользоваться приглашением, — ответил Эйхан, опуская взгляд. — У нас слишком много дел в других краях.

— И всё же могу я узнать, куда направляются мои новые друзья? — с улыбкой спросил Торуг.

— На Солстхейм, — ответил Эйхан. — Тот далекий остров, ставший домом для моих сородичей, ждёт нас.

— Фолк, позаботься о том, чтобы наши друзья получили лучшие каюты на ближайшем корабле до Солстхейма. Пусть они путешествуют с комфортом, — распорядился Торуг.

— Всё будет сделано, принц, — ответил Фолк.

— Что ж, доброго вам пути. Мне пора — невеста, должно быть, уже беспокоится, — добавил Торуг, пожав руки Эйхану и Лидии перед тем, как покинуть комнату. Звуки его шагов постепенно стихли вдали.

Фолк вернулся к делам и тихо выдохнул.

— Что теперь? — спросил Эйхан, чувствуя, что разговор ещё не окончен.

— Не знаю, — задумчиво проговорил Фолк. — С одной стороны, Империя, желающая столкнуть нас лбами с Доминионом. С другой — Доминион, готовый пойти на всё, чтобы продемонстрировать свою мощь. Всё это может привести к новой войне.

— Мой совет — не придавать инциденту огласку. В долгосрочной перспективе это более мудро. Если выступить с обвинением против одной из сторон, вас быстро окружат враги. А Империя, на мой взгляд, более надёжный союзник.

— Почему именно Империя? — спросил Фолк, нахмурившись.

— Потому что, сохранив доверие Императора, вы сможете укрепить свою позицию. Доминион, напротив, лишь истощит вас, использует в своих играх, — ответил Эйхан. — Советую наладить негласные договорённости с Легионом, чтобы быстро реагировать на разные ситуации. Ты — советник короля, хотя и молод. Тебе решать, как поступить, пока окончательное решение не вынесено.

Фолк задумался на мгновение, обдумывая услышанное.

— Спасибо, Эйхан. Я учту твои слова. Сегодня вечером отправляйтесь в порт — ваш корабль будет готов к отплытию.

— Прощай, Фолк. Привет королю, — кивнул Эйхан.

Эйхан и Лидия собрали свои немногочисленные вещи. Мешочек от принца был мал, но содержимое впечатляло: несколько крупных драгоценных камней из сокровищницы Скайрима ярко переливались даже при тусклом свете. Этого должно было хватить не только на путешествие, но и на многое другое. Они решили продать лошадей, чтобы добавить к своим средствам ещё несколько сотен септимов, — в дороге любая монета может оказаться полезной.

Несколько часов спустя они прибыли в порт Солитьюда. Расспросив местных, они нашли своё судно. Капитан и команда выглядели опытными и проверенными моряками. Старпом указал им их каюты, и они расположились, сбросив лишние вещи и готовясь к долгому пути. Когда корабль отчалил, Эйхан и Лидия поднялись на палубу. Мощный ветер натянул паруса, и судно рвануло вперёд, разрезая холодные волны. Их путь лежал на Солстхейм — остров суровый и загадочный, населённый берсерками, великанами и ведьмами, ставший прибежищем для беженцев из Морровинда.

Лидия, стоя немного за спиной своего наставника смотрела на него с небольшой тревогой. Сейчас он был похож на ледяную статую больше, чем на человека. Но какой-то частью своей души она понимала это. Задача, которую он взвалил на свои плечи была почти непосильной и любой в здравом рассудке отказался бы от нее. Но не её учитель. Если он решил отыскать осколок сердца мертвого бога, то он найдет его. Если для этого нужно было победить армии, обыграть демонов и дойти до края света, то он сделает невозможное. Она будет рядом что бы увидеть это, чего бы это не стоило. Их ждало неизвестное, и глядя в серые, неспокойные воды, она понимала, что это путешествие станет настоящим испытанием их на прочность.

«Без подчинения танам или владениям свободное правление и свободное вероисповедание, без всяких компенсаций или обязательств перед Скайримом или Империей, кроме писанного в Соглашении древних времен, кое все ещё силу имеет, и тем самым пусть ни человек, ни мер не скажут, что сыны и дочери Кин не знают милости или чести» — Передача Скайримом Солстейма Морровинду, 4Э 16

Корабль спокойно шел вдоль берегов Скайрима. Ветер был попутным, и путь к цели обещал быть недолгим, что шло вразрез с состоянием Лидии. У девушки проявлялись все признаки морской болезни: качка лишь усиливала чувство тошноты, особенно в бурном и непостоянном море Призраков. Судно давно покинуло Солитьюд и сейчас пересекало воды Морфала.

Эйхан тем временем проводил время в каюте, углубившись в небольшую библиотеку капитана, в то время как Лидия, поддавшись неожиданному порыву, решила начать вести дневник о странствиях и приключениях, выпавших на их долю. Сейчас она и сама не знала зачем это делает, но что-то подсказывало ей, что это важно. Через какое-то время, пытаясь отвлечься от тошнотворного чувства, она решила зайти к Эйхану. Находясь в его компании, Лидия чувствовала себя спокойнее, и разговоры с ним могли отвлечь её от морской болезни. Постучав, она вошла и увидела, что наставник держит в руках проклятое кольцо, пристально разглядывая его.

— Не помешала? — немного смущённо спросила она.

— Заходи, — ответил Эйхан, не поднимая взгляда. — В будущем можешь не стучаться.

— У вас занятие… Или вы пытаетесь проделать в кольце ещё одну дырку взглядом?

Эйхан усмехнулся, но его выражение тут же стало серьёзным.

— Тебе не показалось странным, что альтмеры знали чуть ли не все наши шаги? При этом за нами не было заметного слежения, особенно в безлюдных местах — в горах и дикой местности.

— Задумывалась, — ответила она. — Может быть, это была работа талморских агентов?

— Нет, я уверен, что вокруг не было никого. Проверял, и не раз.

— Какие-то догадки есть?

— Да, но пока рано их обсуждать. Неизвестно, какие уши могут подслушивать.

— Поняла. — Лидия задержалась на мгновение. — Знаете, я следила за вами в Солитьюде. Как вам удалось связать разрозненные факты, раскрутить эти интриги и предсказать действия альтмеров?

Эйхан сделал паузу, словно взвешивая слова.

— Незначительные детали — зачастую самые важные, — объяснил он. — Всегда обращай внимание на то, что люди склонны упускать из виду. Просчитать наперёд можно почти любую ситуацию. Ты охотилась когда-нибудь?

— Да, с луком я обращаться умею, — ответила Лидия с легкой улыбкой. — Отец часто брал меня с собой на охоту в детстве.

— Тогда ты знаешь: когда олень идёт вперед, нужно стрелять на опережение, — продолжил Эйхан. — Если ты знаешь его скорость, понимаешь, с какой силой натягивать тетиву, и учитываешь скорость полета стрелы, шансы на удачный выстрел резко возрастают. Теперь представь, что такие действия на охоте — это мысли и перенеси их на текущую ситуацию. Если ты хороший охотник, значит всегда будешь на шаг впереди своих врагов.

— Да, конечно эльфы это не олени, но я поняла, — сказала Лидия, кивая.

— Расслабься, — мягко добавил он. — Попробуй привыкнуть к морским путешествиям. Мало ли куда забросит тебя судьба.

Понимая, что ещё не готова к таким испытаниям, Лидия решила подняться на верх. Ей нужен был свежий воздух, пусть и с морским привкусом, от которого её слегка подташнивало. Небо стремительно затягивало, что только добавляло тревоги. Первые капли дождя простучали по палубе, а усиливающийся ветер разгонял корабль все сильнее. Вдалеке сверкнула молния. Скоро они окажутся в эпицентре бури.

* * *

Эленвор медленно поднимался по мраморным ступеням, ведущим через вечнозеленые сады резиденции. Его снова вызывало начальство, прерывая от дел не менее важных, чем сама встреча. Он остановился на мгновение, оглядывая цветущие сады вокруг. Фруктовые деревья и просторные пастбища, окружавшие резиденцию, открывали вид на туманный лес, насыщавший воздух свежестью и запахом листвы. Эленвор всегда восхищался этим пейзажем, и каждый раз, словно в первый, поражался красоте окружающей природы. Щебетание птиц только усиливало ощущение умиротворения, но в реальность его возвращала необходимость двигаться дальше.

Вход в башню украшали замысловатые узоры, вырезанные в белоснежном мраморе арочного прохода. Подъем был не столько физически утомительным, сколько морально обременительным. Подавляя недовольство расположением Совета, Эленвор постучал в массивные двери, и получив разрешение, вошел. За столом сидел альтмер, не юный, но и не старый, в классической рясе своего ордена. Его взгляд был строгим, но спокойным.

— Эленвор, что происходит с вашим заданием? Неужели так трудно доставить кольцо? Мне непонятно, как у вас могли возникнуть проблемы, — сухо произнес он.

— Возможно, трудности связаны с тем, что вы регулярно отвлекаете меня от выполнения задачи? — ответил Эленвор сдержанно.

— Дерзите монах, — проктор прищурился. — Отчет должен был быть еще неделю назад. Но вы лишь твердите, что артефакт вот-вот окажется у нас.

— Как будто я ничего не делаю, — не удержался Эленвор. — Вы забываете, что я удерживал их в нашем посольстве полгода, пока вы не изменили мнение и не приказали подбросить отмычку этому данмеру. А теперь мне велено их задержать. Определитесь уже с целью.

— Давайте будем повежливее, Эленвор, — голос проктора стал ледяным. — Ваши задачи просты: забрать у него кольцо или не позволить найти осколок. Лента Лабиринта — не просто побрякушка. Барилзар знал, что создавал и чем он рисковал.

— И, если данмер все-таки найдет осколок? Мы не убиваем своих целей, насколько мне известно. Или правила изменились? — спросил Эленвор, внимательно следя за реакцией проктора.

— Вы должны сделать всё необходимое. Данмер не должен узнать истинное предназначение кольца и его силу. Если он обнаружит осколок, неизвестно, что может предпринять. В руках правящих домов Морровинда он способен натворить много бед. Последствия разбирать придется нам. Последнее, что нам нужно, — чтобы этот данмер с его помощью добрался до самого Сердца Лорхана.

— Значит, вы думаете, что он может подчинить его силу? До сих пор смертные едва успевали моргнуть, прежде чем погибали, столкнувшись с его воздействием, — Эленвор поморщился.

— Мы недооценили его, Эленвор, и не стоит совершать эту ошибку снова. Он слишком непредсказуем, а у меня есть подозрения, что у него есть сторонняя поддержка. Это может быть не просто темный эльф. И еще одно: их нужно разлучить. Эта пара слишком эффективна.

— Как пожелаете, проктор, — кивнул Эленвор.

Он покинул кабинет и спустился по ступеням так быстро, как позволяли мраморные лестницы. Остановив свой взгляд еще раз на окружающем его пейзаже, он пытался высмотреть хотя бы один изъян в окружающей его природе. Он давно знал, что ни сад, ни деревья, ни птицы, ни замок, ни даже сам остров нереальны и все здесь создано при помощи магии и колдовства. Но с первого взгляда и не скажешь. Подняв голову к ясному небу, он понял, что сейчас догнать данмера и северянку обычным путем практически невозможно. Эленвор мысленно собрался, открыл портал и в последний раз оглядел остров. В Скайрим шла буря, и ему предстояло навестить кое-кого, прежде чем она разразится.

* * *

Шторм рвал корабль на части. Рулевой с трудом удерживал штурвал, пытаясь противостоять волнам, которые с каждым порывом уносили судно все дальше вглубь моря Призраков. Облака разверзлись, дождь хлестал в лицо, и было ясно: буря скоро перерастет в цунами. До Солстхейма оставалось еще много миль. Вдали уже маячили ледяные скалы Винтерхолда и Эйхан понимал, что любой неверный шаг приведет к гибели.

На палубе царил хаос. Моряки носились туда-сюда, выполняя команды капитана, который едва перекрикивал шум ветра. Эйхан и Лидия, покачиваясь от качки, с трудом удерживались на ногах: его спасала ловкость, а её — несгибаемая стойкость. Глаза заливало дождем, а крики капитана и команды тонули в реве стихии. Сверкнула молния, освещая неясный силуэт впереди и Эйхан всмотрелся в него сквозь стену дождя. Корабль. И похоже, не союзный.

Крик старпома подтвердил его догадки — на них шел пиратский корабль. Море Призраков опасно не только стихиями, но и пиратами, которые промышляли на этих бескрайних просторах. Судя по направлению, парусник намеревался взять их на абордаж. Флага на мачте не было, и это было плохим знаком.

— Лидия, за оружие! — бросил Эйхан, кивая в сторону каюты. — Помни: сражение здесь почти как на суше, главное — держать равновесие.

— Легче сказать, чем сделать, — пробормотала она, но поспешила следом.

Вернувшись на палубу, они уже видели, как корабль противника набирает ход, готовясь к столкновению. Команда торгового судна, хоть и была бывалой, сражаться была не готова — ни морально, ни физически. Поняв это, Эйхан взял инициативу в свои руки. Он ухватился за свисающий трос и прыгнул на вражеский корабль, решив застать врагов врасплох. За ним бросились и остальные моряки, подхватив неожиданный маневр и превратив оборону в нападение.

Лидия прыгнула следом, сбивая щитом одного из пиратов. Эйхан орудовал кинжалами, стремительно перемещаясь от одного врага к другому. На палубе вспыхнула ожесточенная схватка. Моряки вооружились всем, что могли найти под рукой, — от мечей до дубин, — стараясь прикрывать друг друга. В какой-то момент один из пиратов, кажется, из числа магов, выпустил огненный шар, но промахнулся и заклинание ударило в сторону трюма, мгновенно поджигая деревянную обшивку. Парусник загорелся, словно чучело Олафа на северном празднике. Еще немного — и огонь перекинется на торговое судно.

Капитан трубил отбой, приказывая разорвать контакт между кораблями. Матросы поспешно возвращались на свой корабль и рубили канаты с крюками. Эйхан перерезал горло одному из пиратов и окликнул Лидию.

— Беги обратно, живо! — Лидия пыталась вытянуть истекающего кровью матроса.

— Оставь его, девочка, он уже не жилец, — жестко сказал Эйхан.

Она бросила последний взгляд на матроса, в стеклянных глазах которого отражалось пламя, и побежала вслед за Эйханом. Корабли уже начинали расходиться, дистанция между ними росла с каждой секундой. Эйхан уже был на борту, когда Лидия схватилась за канат, готовясь последовать за ним. Она оттолкнулась, но на полпути поняла, что летит она теперь не только вперед, но еще и вниз.

Холодная вода пронзила тело, и ледяной шок быстро дал ей понять, что она не добралась до корабля. Вокруг бурлили волны, втягивая ее в водоворот. Лидия отчаянно сопротивлялась, пытаясь подняться к поверхности. Наконец, ей удалось вынырнуть, лишь на мгновение захватив воздух. Она едва увидела силуэт Эйхана на отдаляющемся корабле — его удерживали трое моряков, не позволяя прыгнуть в ледяную пучину вслед за ней. Еще одна волна ударила ее, развернув несколько раз, но это позволило нащупать что-то, что могло послужить ей плотом. Упавшая фок-мачта утянула за собой часть паруса, в котором запуталось несколько пустых бочек. На плот было непохоже, но могло спасти жизнь. Оставалось только не запутаться в обгорелом парусе, как бочки. Новая ледяная волна, снова накрыла ее с головой.

Эйхан привык контролировать эмоции, не позволяя им взять верх. Он воспитывал в себе эту холодную выдержку с детства, но сейчас он себя не узнавал. Он схватил капитана за камзол и рывком бросив его на палубу, несколько раз ударил, каждый раз чувствуя, как ярость разгорается все сильнее.

— Возвращайся за ней, — шипел Эйхан, в каждом слове прорывалась угроза. Вокруг него собрались матросы, направив на него оружие, но его это не остановило. — Или я сверну шею сначала тебе, а потом и всем этим трусам!

Капитан, сдерживая дрожь, выдавил через стиснутые зубы: — Не могу! В таком случае меня ждет виселица. Принц велел доставить тебя на Солстхейм любой ценой. Делай что хочешь, мне все равно — так или иначе я лишусь головы.

Эйхан, тяжело дыша, отпустил его и позволил распластаться на палубе. Мозг пульсировал от гнева, ему нужно было уйти подальше от всего, чтобы обуздать его. Он спустился с палубы, надеясь, что тишина и уединение хоть немного остудят его. Но, не желая идти к себе, Эйхан вошел в каюту Лидии. В ту же секунду что-то внутри него оборвалось. Сапогом он задел её наплечный мешок, и взгляд невольно задержался на нем.

Он сел на кровать и медленно открыл мешок, высыпав его содержимое на одеяло. Различные предметы — куски еды, точильный камень, кремень, ткань, плащ — рассыпались по постели. Внизу лежала небольшая записная книжка. Данмер осторожно взял её и открыл, пролистывая страницы. Её ровный почерк застыл на бумаге, слова, зарисовки, мысли, заметки о пройденных дорогах. Он прочитал несколько строк и тут же захлопнул книгу. Это был её дневник, в котором она записывала свои мысли, чувства, переживания.

Он ожидал что находясь здесь, испытает хотя бы частицу спокойствия. Вместо этого в нем разгоралась новая, всепоглощающая ярость. Это были её слова, её жизнь, её воспоминания, все что осталось. Моряк, случайно спустившийся в трюм, отпрянул осознав, что буря, бушующая в море, даже не стояла рядом, с тем адом что разверзся в каюте северянки.

* * *

Эленвор стоял на побережье Винтерхолда, скрестив руки за спиной, и наблюдал за бушующей бурей. Все сложилось именно так, как он задумал. Как и ожидалось, никто на корабле даже не заметил его присутствия на палубе. Запущенный огненный шар оказался удачным решением, а вовремя подпиленный канат сыграл свою решающую роль. Проктор останется доволен. Хотя вся эта история уже начинала утомлять Эленвора. Слишком много сил и времени уходило на манипуляции с такими незначительными фигурами.

Орден всегда занимался поддержанием баланса в Нирне, но Эленвор не считал данмера заслуживающим такого внимания. Весь его род положил свою жизнь на поиски осколка, и вот, пара ловких манипуляций — и Дом Дреним исчез, словно никогда не существовал. Эленвор получил истинное наслаждение приложив к этому руку. Что же мог сделать один старый ассасин такого, чего не удалось всему его клану? Или все-таки проктор прав, и этот данмер не совсем обычный смертный?

Забрать кольцо, как только оно будет найдено, — казалось разумным решением. Но встреча с Хермеусом Морой могла оказаться опасной. Старый демон знал слишком много тайн и хранил слишком много секретов, чтобы на него можно было повлиять. Встреча с даэдрическим принцем редко завершалась удачно для смертных. Эленвору даже было любопытно, о чем мог договориться демон с данмером.

Эйхан Дреним… Стоило бы узнать о нем больше, а еще лучше, чтобы ни один из Дренимского отродья не выжил. Как жаль, что проктор в свое время так и не раскрыл главный секрет его рода. Данмеры умели хранить тайны. В этот раз они не просчитаются. Если Эйхан доберется до осколка, Эленвор будет рядом, чтобы положить конец этой столетней истории раз и навсегда. Сейчас главное продолжать играть свою роль. Стоило подбросить талморским агентам еще кусочек информации, а девчонке пора было выйти из уравнения. Скоро Эленвор получит то, над чем трудился уже более сотни лет.

* * *

Лидия пришла в себя, когда ледяные волны вынесли её на тонкую корку, покрывающую поверхность моря. Холод, сковывающий тело, вызывал судороги, и сердце колотилось так, что гул раздавался в ушах. Норды стойко переносили суровые климатические условия родных краев, но сейчас её положение было критическим. Кожей Лидия чувствовала, как холод медленно и неумолимо проникает внутрь. Она изо всех сил пыталась выбраться на лед, царапая его ногтями и оставляя кровавые следы на скользкой поверхности, пока наконец не оказалась полностью на ледяной равнине. Дрожь, пробирающая до костей, не позволяла даже говорить — Лидия боялась, что если скажет хоть слово, откусит себе язык.

Что её удивляло больше всего, так это то, что она вообще сумела выбраться из воды. С её обмундированием, тяжёлым и сковывающим, это казалось почти невозможным. Пусть на ней и не было полного комплекта тяжёлых доспехов, но защитные пластины, которые она успела нацепить перед боем, отнюдь не облегчали её положение. Осмотревшись, она увидела вокруг лишь белоснежную равнину, уходящую за горизонт, и бесконечную метель, скрывающую даже очертания земли. Вокруг неё плавали обломки корабля: бочки, щепки и доски. Недалеко виднелся остаток мачты с обгоревшим парусом, но пытаться вытащить его на лед было бы гибельным решением — мокрая ткань скорее ускорила бы её гибель.

"Нужно найти укрытие", — мелькнула мысль. Она проверила своё снаряжение: меч остался при ней, а вот щит скорее всего унесло волнами. Стоять на месте не имело смысла, — каждое мгновение без движения приближало её к смерти. Её учили ориентироваться по солнцу и звёздам, но сейчас метель полностью закрывала небо. Единственное, что могло бы согреть её, — это магия, но искусство заклинаний было ей неподвластно. Всё, что оставалось, — это уроки, которые она получила от Эйхана, и стойкость, которую он в ней воспитал.

Память услужливо подбросила образы её первых тренировок:

— Ты упадешь только тогда, когда я тебе разрешу, девочка, —грубый, но уверенный голос данмера, доводил ее до бешенства. — Вставай и беги дальше. Это тебе не работа на ферме — кончай валяться, отдыхать ещё долго не придется.

Стиснув зубы, Лидия встала на четвереньки, с трудом напрягая застывшие мышцы ног, которые почти не слушались её. Преодолевая боль, она поднялась и попыталась сделать ещё несколько шагов. Тяжелые, ватные ноги снова подвели её, и она рухнула на колени. Слёзы подступили к глазам — не от боли, а от стыда и бессилия. Она вспомнила ту ярость и обиду, которую испытывала, считая, что тётка предала её, отправив на обучение к этому данмеру, чужаку. Но вместо привычных колких слов, учитель просто наклонился и поднял её на руки.

— Молодец, девочка, ты хорошо потрудилась. Теперь можешь отдохнуть, — спокойно сказал он, обескураживая её своим неожиданным пониманием. От него не пахло ничем знакомым, как от нордов, среди которых она росла. Вместо этого был запах далёких земель, опыта и тайн, которые он, казалось, носил с собой. Эйхан отнёс её к палаткам и аккуратно уложил у костра.

— Обязательно так мучить меня и поливать грязью? — воскликнула она, едва переводя дыхание.

— Мастер, — сухо поправил он, глядя ей в глаза.

— Что? — не поняла она.

— Обращайся ко мне с уважением, девочка.

— Хорошо, «мастер», — процедила она сквозь зубы, скривив лицо. — Но ответь, зачем мучить меня?

— Я не мучаю тебя, а учу. Меня не будет рядом, когда придет настоящая опасность. Всё, на что ты сможешь положиться, — это твоя стойкость и сила воли. Запомни: каждая миля начинается с первого шага. Чтобы сделать его, нужна стойкость. Шаг за шагом, девочка, и все твои мысли должны быть направленны на следующий шаг, следующую секунду и так снова и снова. Спи, завтра ты продолжишь то, что не смогла сделать сегодня.

В тот момент, у костра, она отключилась почти мгновенно, совершенно обессиленная. Каждый день приносил с собой новые испытания, и она падала замертво, как только его тренировки заканчивались. Но в тот раз ненависть и злость к наставнику стали чуть слабее. Возможно, он был прав. Завтра она попробует так, как он сказал. Шаг за шагом. С этой мыслью Лидия наконец провалилась в сон.

Теперь, в ледяной пустыне, эти слова всплыли в её памяти, как спасательная нить. Сжав кулаки и изо всех сил подавляя страх, она сделала первый шаг. Потом ещё один. И ещё. С каждой секундой её сознание сосредоточилось лишь на одном — на движении вперёд, шаг за шагом.

* * *

Корабль наконец-то причалил к берегам Солстхейма. Этот дикий остров, покрытый снегом и горными хребтами, был малонаселён и суров, но хранил в себе одно необычайно ценное сокровище — магический лед сталгрим. По преданиям скаалов, коренного племени Солстхейма, в древности норды запечатывали в этом льду тела павших воинов, которых не могли вернуть на родину. Чтобы уберечь своих героев от мародеров, колдуны накладывали на глыбы льда древнее заклинание, секреты которого давно утрачены. Для скаалов сталгрим долгое время был священным материалом и его добыча строго каралась. Со временем, однако, группа инакомыслящих отделилась от племени и начала ковать из него одни из самых прочных доспехов в мире — доспехов, которые не мог взять ни меч, ни топор, ни молот. Добыть этот лед можно было только с помощью специальных инструментов, а перековать в доспехи его могло очень немного человек все еще обладающих древним знанием.

Сойдя с корабля, Эйхан закинул на плечо дорожную сумку, заранее припрятав дневник Лидии на самое дно рюкзака. Поиски следовало начать с поселения своих соплеменников, но он побаивался, что среди переселенцев могут оказаться те, кто его знает. Натянув капюшон пониже, Эйхан вновь сосредоточился на видении, которое наслал ему Хермеус Мора, — он видел осколок и его точное расположение. Предстояло идти в горы, искать у одной из вершин. Окинув взглядом снежный пейзаж, он понял, что задача будет не из лёгких: гор вокруг простиралось множество, но среди них выделялись четыре особенно массивные вершины.

Поправив рюкзак, Эйхан решил сохранить анонимность и отправился в путь. Путешествие обещало быть долгим и непростым.

* * *

— Очень занимательно, Эленвор, — проктор развалился в кресле, слегка расправив руки на подлокотниках. — Продолжайте в том же духе.

— Я-то продолжу, — ответил Эленвор, окинув проктора оценивающим взглядом. — Но меня интересует один вопрос. Почему демон знаний явился к этому данмеру? Насколько мне известно, Хермеус Мора не проявляет особого интереса к обычным смертным, если, конечно, они ему не нужны. Чем же он так его заинтересовал?

— Кольцом, конечно. Чем же ещё, — проктор слегка приподнял бровь, будто удивлён простоте вопроса. — Демон знаний, вероятно, прекрасно осведомлён о скрытых возможностях этого артефакта. Более того, мне кажется, что он сам мог сыграть свою роль в его создании. Хотя, признаю, это лишь предположение.

— Но зачем кольцо Море? Что может понадобиться существу его уровня от такого древнего артефакта? — Эленвор не скрывал своего скептицизма.

— Это вам лучше не проверять, — холодно ответил проктор, выпрямившись. — Выполняйте задание тщательно и с максимальной осторожностью. Если потребуется, подчищайте память, замедляйте время, делайте всё, что нужно. Главное, чтобы осколок и кольцо оказались у нас. Надеюсь, вы понимаете всю серьёзность этой миссии?

— Вполне, — кивнул Эленвор. — Что будем делать, если Мора доберётся до кольца или осколка раньше нас? Или, наоборот, если это сделаем мы, а он только выйдет на след?

Проктор задумался, затем его лицо стало жестким.

— Придётся снова уйти в тень на пару сотен лет, как мы уже делали раньше, когда события начинали выходить из-под контроля. Остров исчезнет вновь, и только мы будем знать, куда именно.

— Это ,я думаю, не создаст особых трудностей для Ордена.

— Не создаст, но и рассуждать об этом не вам, монах. Кстати, что с девчонкой, Эленвор?

— По моим сведениям, она уже должна быть обледенелым трупом, а если нет, то вскоре таковым станет.

— Мне нужны доказательства, Эленвор. Пошлите кого ни будь, пусть подтвердят.

* * *

Спустя несколько сотен метров Лидия разглядела впереди что-то похожее на пещеру или нору, темнеющую на фоне ослепительного белого снега. Ещё пара часов под ледяным ветром, и она бы стала частью этого сурового ландшафта. Холод пронизывал её до костей, зубы стучали, а кожа немела. Внутренний карман рюкзака хранил пару кремневых камней, но на открытой равнине, где не было ни веток, ни хвороста, развести огонь было невозможно. Пещера могла стать для неё спасением — если в ней не таилась новая опасность.

Подойдя ближе, Лидия почувствовала странный запах, тяжёлый и неприятный, который словно пропитал воздух у входа. Уже через мгновение откуда-то из глубины послышался мощный рев, от которого ледяные стены застыли в гулкой тишине, а сердце Лидии пропустило удар. Она инстинктивно попыталась отскочить назад, но мышцы отказывались подчиняться, став неподвижными, как промёрзшая земля под её ногами. Поскользнувшись, она рухнула на снег, а из тёмного зева пещеры показался огромный силуэт.

Сначала появилась часть массивной морды: гладкий черный нос, за ним — жёсткая, снежно-белая шерсть. Огромная лапа, величиной с её голову, мягко ступила на снег, продавливая его толщу с пугающей лёгкостью. Лидия замерла, не сводя взгляда с яростных, блестящих глаз зверя, в которых был не только голод, но и древняя сила, свойственная лишь хозяевам этих пустынных земель. Медведь был чудовищен, с могучей грудью и лапами, покрытыми густой, как облако, шерстью. Под густым мехом перекатывались мышцы, подчеркивая его мощь и смертельную угрозу.

Лидия попыталась отползти, разрывая снег локтями, но ослабевшие руки дрожали и почти не слушались. Её тело было ошеломлено холодом, страх парализовал, и она чувствовала, как он, словно мороз, сковывает её изнутри. Тёмная тень медведя нависала над ней, и Лидия изо всех сил пыталась собраться, но сознание не повиновалось. Она судорожно пыталась выхватить меч, но её движения были вялыми и неуклюжими, как у тонущего. Охваченная страхом, Лидия поняла, что наедине с этим зверем она была всего лишь слабым, беспомощным нарушителем покоя, и всё, что ей оставалось, — смотреть в эти блестящие, свирепые глаза, медленно наступающие на неё, как сама зима. Воспоминание нахлынуло неожиданно, пробуждая забытые ощущения:

Гул толпы, словно тысячи яростных голосов, стучал в ушах, и арена казалась живым существом, дышащим ревом и накалом ожидания. Лидия стояла на краю ямы, глядя на своего противника. Огромный норд, легенда местных боёв, обладал репутацией безжалостного чемпиона. Его громадная фигура возвышалась над ней, словно скала, затмевая свет факелов и выбивая последние крупицы уверенности. Сердце колотилось в груди, но голос учителя был непреклонен.

— Да вы шутите! Сколько в нем веса и роста? — Лидия бросила на Эйхана беспомощный взгляд, едва справляясь с нахлынувшим ужасом.

— Думаю, он в три раза тяжелее, — бесстрастно ответил данмер.

— В три?! Да он огромен! Как я вообще могу...

— Верно, он огромен. Это твоё преимущество, — голос наставника прозвучал с неожиданной теплотой. — Используй это с умом.

— И как же?

— Танцуй. Ты меньше и проворнее. Используй свои слабые стороны и превращай их в преимущество. Ты ещё недостаточно сильна, но в скорости ты превосходишь его в разы.

Толпа завыла ещё громче, словно почувствовав её колебания, и от этого гудящего потока звуков кровь в венах охладела.

— Давай. Пора выходить, иначе толпа разорвет нас на куски, — Эйхан подтолкнул её вперёд.

— Может, хотя бы дадите мне оружие? У него же оно есть, — с надеждой спросила Лидия.

— Нет, — коротко отрезал он.

— Почему?

— Так интереснее.

В следующее мгновение Лидия, сбросив оцепенение, сделала шаг навстречу гиганту. Каждый удар норда был как молот, заставлял её уходить в сторону, уклоняться, прыгать, едва касаясь земли. Она кружилась вокруг него, уворачиваясь, словно порыв ветра, стараясь не поддаваться страху и держать дистанцию. Его мощные удары были неуклюжими, в то время как её движения с каждым мгновением становились всё быстрее и точнее. Страх отступал, уступая место внутренней ярости и воле.

Спустя минуту, её кулаки — ободранные и кровоточащие — несли в себе всю силу, что ей удалось собрать. Ещё один рывок, и норд рухнул на землю. Она стояла над его массивной фигурой, едва дыша, с пульсирующей болью в руках, но с чувством, которое грело сильнее любых аплодисментов. Этот момент был её триумфом, её победой над собой и собственными страхами. В этот миг она поняла, что вырвала эту победу честно и заслуженно — голыми руками и несломленной волей.

Лидия поднялась, тяжело дыша, и стиснув рукоять меча, посмотрела на своего противника — огромного белого медведя, что возвышался над ней, как воплощение самой зимы и дикой силы. Его рев потряс ледяную равнину, казалось, даже метель на миг замерла, подчиняясь этому голосу истинного хозяина этих мест. Но Лидия была готова оспорить это право.

— Ну ладно, зверюга, давай потанцуем, — её голос сорвался в крик, полный вызова и ярости. Подняв оружие, она двинулась на зверя. Два воина по природе кружили вокруг пещеры, выжидая момента для удара.

Медведь взял инициативу первым: мощными лапами он двинулся вперёд, и Лидия едва успела уйти в сторону, чтобы вскользь ударить его по затылку. Зверь зарычал, резко развернувшись, и ударом лапы отправил её на лед. Острая боль пронзила руку и спину, и кровь залила мех. Но она не дала себе даже секунды, чтобы подумать о боли, а лишь стиснула зубы и встала, вновь подняв меч над головой.

Она стремительно нанесла удар по морде зверя, но медведь уклонился, и лезвие лишь вскользь порезало его от уха до кончика носа, заливая одну сторону морды горячей кровью. В глазах зверя зажглась красная ярость, и он, обезумев от боли, снова бросился на неё, понимая, что только один выйдет из этой схватки живым.

Зверь ухватил её зубами за руку, закованную в металл и мех, и попытался потрепать, сбив на лед. Лидия почувствовала, как его челюсти стискивают её наручи, и поняла, что не выдержит долго — вырваться невозможно, но и броню зверь пока прокусить не мог. Меч лежал в метре от неё, но каждый раз, как она тянулась к нему, его хватка уводила её назад. Пришлось действовать отчаянно.

Лидия выпрямила пальцы свободной руки и ударила медведя по глазам, надеясь ослепить его. После нескольких попыток её пальцы достигли цели, и зверь выпустил её руку, зарычав от боли. Девушка бросилась к мечу, успев схватить его за рукоять как раз в тот миг, когда медведь снова ринулся на неё. Его челюсти метились в её лицо, но Лидия, лежа на льду, направила клинок прямо под его нижнюю челюсть.

Хруст, звон, и холодная кровь залила её лицо и руки, стекая с лезвия. Зверь рванулся, но тут же осел в сторону, а затем с глухим стуком рухнул на лед.

Выбравшись из-под его огромной туши, Лидия тяжело встала, не веря, что выжила. Она бросила последний взгляд на поверженного противника — воплощение самой зимы и дикой мощи Скайрима. Метель кружила вокруг, засыпая следы битвы, но её не мог скрыть снег: Лидия знала, что это был её личный триумф, победа над самой природой. Её голос разорвал тишину морозного безмолвия, как крик торжества, — крик выжившей в неравной схватке.

* * *

Эйхан резко обернулся. Ему показалось что он услышал крик, но настолько далекий и глухой, как будто он был в его сознании. Он взбирался на одну из гор и был уверен, что он на правильном пути. Копаясь в своих воспоминаниях о видении что наслал на него демон Знаний, он выудил самые главные визуальные особенности и придерживал их в своей памяти пока не будет достигнута цель. Это было сложнее чем казалось вначале — его мозг пытался перемешать воспоминания, то добавляя несуществующие детали то замещая старые.

Периодически ему казалось, что он чувствует взгляд на своей спине, но обернувшись никого так и не увидел. Единственное что изменилось в его опасениях, это одна деталь — он увидел следы там, где не увидел их владельца. Значит его теория подтвердилась. Шпион действительно существовал и без магии дело не обошлось, потому что если бы кто-то умел попросту исчезать по своему хотению, то он точно об этом бы знал.

Конечно, в Мораг Тонг, были мастера искусства скрытности, которые могли сливаться с поверхностью и «исчезать» в тенях, но это все было мастерство камуфляжа и невероятного опыта в этом ремесле, и никто из них не исчезал в действительности. Тем более что след начинался из ниоткуда и исчезал вникуда. Пару раз он слыхал о древних культах и некоторых магах способных на такое, но всегда скептически относился к таким байкам. Видимо эти байки были не настолько и выдумками, как он считал до этого.

Пепельно-серый снег, покрывавший скальные уступы, уводил Эйхана всё глубже в ледяные лабиринты сталгримовых пещер и узких расщелин. Данмеру бросился в глаза необычно сверкающий проход, словно заключённый в оболочку чистейшего сталгрима. Он подошёл ближе, чтобы рассмотреть его. Свет, исходящий от ледяных стен, был настолько ярким, что казалось, будто сам лед светится изнутри, маня своей загадочной притягательностью. Приготовив факел, он зажёг его, несмотря на яркость вокруг. Подготовка к непредвиденным обстоятельствам — первое правило выживания в таких местах.

В этом таинственном коридоре дыхание Эйхана стало видимым, как будто сам воздух был заряжён магией, искрился и растворялся цветами, напоминающими ауру древних чар. Он осторожно шагал, оглядывая насыщенно-синие гладкие стены, которые будто сияли изнутри. На уровне пояса он заметил странную борозду, словно кто-то пытался расплавить непробиваемый сталгрим чем-то невероятно горячим. Внезапно под ногами раздался треск, и Эйхан потерял опору, скользя спиной по ледяному тоннелю. Его падение закончилось и под ногами он вновь почувствовал твёрдую поверхность.

Огромные сталгримовые сталактиты и сталагмиты заполняли пещеру, устремляясь к потолку и образуя призрачные формы, которые таяли в свете факела. Звуки падающих капель, ударяющихся о ледяные лужи, гулко отзывались эхом, исчезая в ледяных стенах. Впереди, среди белоснежного сталгрима что-то ярко выделялось — небольшой контрастный силуэт, который Эйхан разглядел с особой осторожностью.

Он приблизился и увидел высохшее тело, облачённое в костяную броню. Увиденное мгновенно оживило в памяти видение, настигшее его после чтения чёрной книги Хермеуса Моры. На броне у ворота был отчётливо виден символ дома Дреним — символ его семьи. Эта находка многое объясняла: среди старинных книг, почерневших и испорченных временем, разбросанных вокруг, был осколок. Осколок, который семья Дреним когда-то обязалась вернуть, но не сумела этого сделать. История оказалась куда мрачнее и трагичнее. Осколок был утерян, а вместе с ним и судьба его рода: правительство Морровинда решило казнить всю верхушку дома Дреним как предателей, детей и слуг — продать в рабство. Видимо, один из членов его семьи не нашел осколок, а украл, скрывшись на почти безлюдном острове с присвоенной реликвией. Все действия этого предателя и запустили цепочку событий, из-за которой жизнь Эйхана стала именно такой. Видимо вор так и не смог покинуть пещеру или воспользоваться силами осколка Сердца Лорхана и остался умирать здесь, от голода и холода, в собственноручно выбранной ловушке. Чертов предатель. Эйхан подавил желание пнуть мумию. Подойдя к осколку и взяв его в руку, Эйхан снова почувствовал, что за ним наблюдают.

* * *

Мясо белого медведя было вполне съедобное на вкус. В высших кругах даже считалось деликатесом. В пещере под толщей льда, Лидия отыскала хворост, а дровами послужили доски с сожжённого парусника, которые прибило к берегу вместе с Лидией. Немного отогревшись в пещере у огня, Лидии следовало подумать, как ей добраться до ближайшего поселения, если это вообще возможно. Она могла бы соорудить плот, но это было бы непосильной задачей, без необходимого инструмента. Да и материалы, которые у нее были, годились только для костра. Нужно было высушить вещи, а оставаться нагой в таких условиях было самоубийством. Взяв меч и осмотрев остаток туши, она принялась быстро свежевать животное. Управившись с отделением шкуры от мяса, и немного просушив, она сняла свои доспехи и разложила их у костра. Укутавшись в шкуру белого медведя, она почувствовала, что силы покидают ее, а тепло костра и звук потрескивающих веток расслабляют и клонят в сон. Лидия с усмешкой посмотрела на разделанную тушу, вспоминая, пожалуй, самую тяжёлую тренировку, которая осталась в её памяти до мельчайших деталей. На тот момент они с Эйханом путешествовали уже два месяца, и остановились в уединённой местности недалеко от Данстара. Эйхан ушёл куда-то на несколько часов, и вернувшись, явно был настроен на серьёзный урок. К тому времени Лидия уже не испытывала к своему наставнику той прежней, слепой ненависти. Её отношение сменилось уважением, смешанным с готовностью следовать его методам, какими бы странными они ни казались.

— Куда теперь направляемся? — спросила она, надеясь на вечер в теплой таверне после долгих недель ночёвок под открытым небом.

— Сюрприз. Я кое-что приготовил для тебя.

— Что-то съестное? Или… то, чем можно убить? — Лидия оживилась при мысли об оружии, ведь истинное боевое искусство Эйхан преподносил ей пока что лишь по крупицам, полагаясь на какие-то древние принципы выживания и физической закалки.

— Угадала, — данмер загадочно усмехнулся.

— Так что это? — её лицо расплылось в улыбке.

— Приехали.

Она ошарашенно уставилась на то, что оказалось конечной точкой их маршрута: ров, заполненный кишками, потрохами и всевозможными останками животных, источавшими жуткое зловоние. Её чуть не вывернуло наизнанку только от запаха, но как оказалось, это было лишь начало.

— Раздевайся, — спокойно произнёс Эйхан.

— Зачем? — Лидия ошарашенно смотрела на него, не веря своим ушам.

— Потому что у тебя нет запасной брони, а эту, уверен, ты не хочешь испортить. Помнишь бой в яме?

— Конечно, прошла всего неделя.

— Так вот, я заметил, как тебя передёрнуло, когда кровь противника брызнула тебе в лицо. Сегодня ты избавишься от чувства отвращения раз и навсегда.

— Я не полезу туда! Ни за что.

— Тогда можешь уходить.

— Что?

— Уходи, — его голос звучал холодно и отстранённо. — Я не стану тратить время на того, кто вечно говорит «не хочу» или «не буду». Ты либо учишься, либо нет. Мне всё равно — я своё за твоё обучение уже получил. Так что можешь возвращаться в деревню щипать перья с куриных задниц или прыгай и делай, как я велю.

Лидия сжала зубы, и её лицо налилось краской. Как бы она ни злилась на наставника, он был прав. Ему ничего не стоило бросить её здесь и уйти. Но он этого не сделал. Он терпел её слабости и учил стойкости, о которой она даже не подозревала. Выбора не было: она начала снимать сапоги.

Она осталась почти обнажённой, чувствуя, как смущение и отвращение накатывают волнами. Она знала, что не была красивой — коренастая и грубоватая, она принадлежала оружию, а не тонким кружевам. Но её немного утешало, что Эйхан смотрел на неё как на ученицу, не придавая значения её виду.

— Теперь прыгай, — скомандовал он. — Твоя задача — дойти до конца рва, не проблевавшись. Если не получится, придётся повторять, пока не справишься.

Лидия вдохнула, задержав дыхание, и сделала шаг. И тут же её вывернуло. Она возвращалась к этому испытанию на следующий день и снова не выдержала. День за днём отвратительные останки заполняли ров всё больше, а ей приходилось спускаться в это зловоние снова и снова. Неделя ушла на то, чтобы пересилить себя, не обращая внимания на удушающий смрад. В конце концов она дошла до конца рва почти с каменным лицом, сдержав тошноту.

Стоя по грудь в зловонной жиже, она оглянулась, чтобы увидеть, как Эйхан наблюдает за ней сверху. Но он исчез. Сзади раздался его голос:

— Браво, девочка, — он стоял рядом, в кишках и крови, а его голос звучал с тёплой ноткой. — Давай, поднимайся, я помогу тебе выбраться.

Тогда она поняла, что ее учитель никогда не требовал от нее того, что не мог или не хотел делать сам. Это был переломный момент в их отношениях. Она всегда четко и неотступно следовала его приказам и учению, зная, что ее мастер прошел все это сам. Тогда она смогла признать его как своего мастера и знала, что этот данмер навсегда останется для нее одним из важнейших людей в ее жизни.

* * *

Эленвор внимательно наблюдал за данмером, стоявшим над телом своего предка. Сам Эйхан не подозревал, что монах незримо следил за ним всё это время. Прошептав заклинание, волна серо-голубого свечения окутала пещеру и время незримо застыло. Замедлить течение времени в пещере, настолько, чтобы оно казалось остановившимся, не составляло труда для Эленвора. Он и его братья и сестры проделывали это не раз, и хотя подобные заклинания выматывали, ему доставляло некое удовольствие ощущать, как замерший мир подчинился его воле.

Теперь он стоял рядом с данмером, осматривая его, словно пытаясь разгадать, что именно позволило ему дойти до цели, что за сила и удача привели его к одному из могущественнейших артефактов? Данмер нашел осколок и кольцо, и теперь оба артефакта были здесь, в одном месте — и в одних руках. В руках Эленвора. Возможно, в будущем — Эленвора Великого, кто знает?

Сколько лет и сил он потратил на служение таким зазнавшимся дуракам, как проктор и весь чёртов Орден Псиджиков? Он знал лишь одно: терпение всегда вознаграждается. И вот этот момент настал.

Эленвор медленно обошёл данмера кругом, приглядываясь к нему — невысокому, седому убийце, стоящему со сжатым кулаком, в котором он зажал осколок, другой рукой крепко держа символ своей семьи. Эленвор не увидел в нём ничего примечательного, но вдруг ему захотелось объясниться. Монах склонился чуть ближе и начал говорить.

— Эйхан… Эйхан Дреним. Знал ли ты, что именно я побудил твоего дядю на тот роковой поступок? — насмешливо произнёс Эленвор. — Мы намеревались завладеть Сердцем Лорхана и возродить новый Трибунал. Представь: союз альтмеров и данмеров, который изменил бы мир. Но твой предок обманул меня, сбежав с осколком сюда, в эти проклятые пещеры, а мне пришлось вернуться на Артейум и осваивать высоты магии и знаний. Там время течёт иначе, знаешь ли… И вот, просиживая лучшие годы за древними фолиантами, я ждал этой встречи. И что же мне поручают? Незаметно толкни девчонку в Коллегии, примани тигра в горах свежим мясом, подкинь данных Талмору, подкинь отмычку. Сделай то, сделай се… Почти достигнуть вершины могущества и бегать за вшивым данмером и его девчонкой-нордом, которая, к слову, уже замерзла на ледниках Моря Призраков. А если нет — мои люди довершат её судьбу.

Эленвор встретился взглядом с данмером, надеясь увидеть страх или сожаление в его глазах, но знал, что увидит лишь безмолвную статую, скованную заклинанием, так же, как и все вокруг. Даже капли, падающие с потолка, зависли в воздухе. Эйхан ухмыльнулся, медленно выпрямился и разжал кулак. На его пальце сверкала Лента Лабиринта Барилзара, а тени медленно сгущались вокруг него, словно повинуясь его силе. Эленвор понял, что кольцо полностью нейтрализовало действие заклинания и данмер слышал все до последнего слова. Внезапно, с резким движением, он схватил монаха за горло.

— Так значит, она жива, — прошипел Эйхан, сжимая пальцы на горле Эленвора. Крик альтмера так и не смог покинуть сталгримовых пещер Солстхейма. Эйхан сделал всё для того, чтобы Эленвор не умер слишком быстро или слишком легко. Но перед этим он узнал от монаха все что хотел. В последние минуты жизни монах наблюдал как мрак бывший данмером раннее, покидает пещеру, все больше отдаляясь от того, что раньше было телом монаха. Тьма пришла, как всегда, без приглашения. Эленвор был рад, что все наконец-то закончилось.

* * *

Проктор стоял на балконе своего кабинета. Эленвор должен был доложиться еще несколько часов назад, но вестей все не было. Нужно было отрядить одного из монахов, чтобы выяснить что за дела ведет Эленвор. В таких делах одного наблюдателя мало. Отчеты от других агентов были разбросаны по столу уже несколько часов и проктор не хотел возвращаться к работе еще какое-то время. Письма из Саммерсета лежали в отдельном ящике стола. Доминион снова требовал поддержки от их Ордена, но Совет был непреклонен. Псиджики, как и всегда останутся балансиром мира, когда это понадобиться. Таковы правила.

Проктор еще раз оглядел парк и лес, раскинувшиеся на мили впереди. Вдохнув воздух ноздрями, проктор поморщился — хоть что-то можно было оставить без магического следа, но решать было не ему. Ладно. С минуты на минуту он ждал монаха, которому поручит узнать, что все-таки случилось на Солстхейме, хотя нутром чуял что ничего хорошего ждать не приходилось. Поправив рясу и плащ, он уселся в свое кресло, нехотя перебирая доклады своих подчиненных.

«Лучшая техника боя — техника выживших» — Гэйден Шинджи, 1Э 490

Оставаться здесь дольше было не вариантом. Метель становилась лишь яростнее, не оставляя надежды на улучшение. Понимая, что отсюда не выбраться, если пойти не в ту сторону, Лидия решила рискнуть. Собрав немного еды и связку хвороста, она направилась к выходу из пещеры. Яркий свет снега ослеплял и она прищурилась, стараясь различить хоть что-то в размытом белом пейзаже. Видимость была не больше двадцати шагов и каждый порыв ветра бросал в лицо обжигающие снежные иглы.

Пройдя пару сотен метров, она вдруг заметила впереди темный силуэт, едва видимый сквозь густую пелену. Ее сердце забилось быстрее. Эйхан! Она закричала, пытаясь перекричать ревущий буран, и тень обернулась, направляясь в ее сторону. Ускорив шаг, Лидия спешила навстречу, в душе вселялась надежда. Однако чем ближе подходил силуэт, тем яснее становилось, что это не её учитель. Он был не один. В окружении чужаков, по меньшей мере семерых, незнакомец шел уверенно, его золотые доспехи, сверкающие в ледяном свете, указывали на альтмерское происхождение.

Лидия замедлила шаг, хватаясь за рукоять меча. Альтмеры Доминиона. Она знала, что они здесь не для спасения — их целью была она. Теперь ее окружали, тесный круг сужался с каждым мгновением. Деваться некуда и выбора нет. Она насчитала семерых. Значит, предстоял бой, где ей следовало забрать с собой как можно больше врагов, прежде чем отправиться в Совнгард. Острие меча со скрипом провело по ледяной корке, оставляя тонкий след и взмыло в воздух, нацеленное на противников.

— Что ж, выходит, ты действительно не пошла ко дну, — усмехнулся один из эльфов, поднимая клинок. — Пожалуй, пора заняться работой.

— Видимо сначала мне придется убить тебя, а потом и твоего командира в посольстве, — холодно ответила Лидия, ощерив зубы.

— Нордка, не волнуйся. После того, как я с тобой покончу, займусь и первым эмиссаром, и его заместительницей. Твоя голова — мой билет к повышению.

— А твоя — к моему спасению. Чувствуешь разницу в мотивации?

Эльф махнул рукой и несколько его воинов бросились в атаку. Они не действовали идеально слаженно, но их удары были точными и смертельно эффективными. С разных сторон их клинки молниеносно стремились к самым уязвимым местам. Лидию не раз спасали металлические пластины, наручи и меховой плащ из шкуры белого медведя, но она понимала, что долго не сможет держать оборону. Ей удавалось лишь парировать самые опасные выпады, отступая на каждом шагу. Один из эльфов все же задел клинком её скулу, оставив тонкий, кровоточащий порез.

Оценив положение, Лидия поняла, что в таком окружении «танцевать» с каждым из врагов поочерёдно — гиблая затея. Эльфы были быстрее и ловчее, поэтому требовалась другая тактика. Взяв себя в руки, она развернулась всем телом и с силой врезала кулаком по носу ближайшему эльфийскому воину. С хрустом альтмер потерял равновесие, а кровь залила его лицо. Не теряя времени, Лидия пнула второго, выбивая из его атакующего движения, а затем мощным рубящим ударом прорезала броню третьего у самой ключицы. Клинок, пройдя через металл, оставил рваную рану, из которой хлынула горячая кровь, обагрив скользкий лед под ногами.

Но ответный удар не заставил себя ждать — альтмер с разбитым носом нанес ей мощный удар ногой. От неожиданного толчка Лидия проскользила назад, ощутив резкую боль в боку — два, а то и три ребра явно были сломаны. Припав на колено, она с трудом справлялась с болью, но стойко продолжала держать меч, готовая к очередной атаке. Парировав один удар, она сразу же почувствовала, как другой клинок оставил глубокий порез на её оголенной руке чуть ниже плеча.

Главный из альтмеров размахнулся и с силой ударил её по голове. Яркие искры вспыхнули перед глазами Лидии, и во рту появился металлический привкус крови. Она попыталась встать, моргая от ошеломления. Вначале ей показалось, что у неё галлюцинации, и она видит прямо перед собой корабль-призрак, плывущий сквозь ледяной туман. Но, приглядевшись, она поняла, что это не призрак — прямо на них действительно двигалось судно, без парусов, без команды, словно посланное самой бурей, пробивалось через бушующие волны и ветер. Но самое главное — корабль и не думал сбавлять скорость, а только набирал ее все больше.

Корабль с грохотом врезался в айсберг, его нос прорезал толстую корку льда, а киль взлетел на лед, обрушив куски ледяной кромки в воду. Эльфы, мгновенно напрягшись, стали перегруппировываться, забыв про Лидию — их внимание теперь было приковано к мрачному судну, стоящему неподвижно, словно поджидая, что они предпримут. Лидер отряда жестом приказал одному из воинов подняться на борт и осмотреть трюм. Вскоре раздался крик, заставивший всех замереть. Что-то маленькое и блестящее вылетело с судна в их сторону, вращаясь и сверкнув золотым отблеском в сумраке. Лязг, а затем влажное хлюпанье о лед донесли до Лидии истину — эльф, поднявшийся на корабль, лишился головы.

Альтмеры выхватили мечи, загораясь боевой яростью, а главный из них окутал руки пламенем и молниями, тихо шепча заклинания. Их взгляды нервно скользили по носу судна, где, наконец, возник силуэт, словно сотканный из тьмы и ярости. Существо нельзя было назвать человеком — скорее, это был сгусток чистой ненависти, глаза которого светились красным, как у демона из обливионских пустошей. В его руках блеснули клинки, удерживаемые обратным хватом, и его поза, полная презрения и бесстрашия, говорила, что он считал всех их не более чем насекомыми. Вокруг него клубилась тьма, размывая силуэт, и Лидия поняла, что эльфы уже узнали этого врага.

— Убейте его! Все в атаку! — отчаянно выкрикнул командир альтмеров, бросая огненный шар, который, казалось, пролетел сквозь незваного гостя, не причинив тому вреда. — Прикончите данмера немедленно, пока есть шанс!

Лидия стояла, зачарованно и с ужасом наблюдала, как черное облако то исчезало, то вновь появлялось среди эльфов, словно сама тьма мстила за свое изгнание. Куски плоти, отсеченные клинками, падали на лед, окрашивая его красным, реки крови стекали, заливая снег. Казалось, крови было слишком много для обычной битвы — но в этом кошмаре чудовище, порожденное самой ненавистью, методично и жестоко истребляло отряд. Эльфы кричали, но крики сменялись тишиной, когда каждый из них падал, не успев ни парировать, ни уклониться. Лидер метался, словно загнанный зверь, обрушивая заклинания молний и огненных стрел в разные стороны, но демон ускользал, как тень, ускользал, словно играя, и с каждой секундой все больше подчеркивая свое превосходство.

Когда последний эльф пал, оставив предводителя одиноким и жалким, тот бросил дрожащий взгляд вокруг, тщетно пытаясь увидеть противника. И вдруг тьма рассеялась, и демон появился прямо перед ним. Данмер резко схватил альтмера за запястья, его горящие глаза впились в затуманенный ужасом взгляд врага.

— Давай же, покажи свою магию, эльф, — прорычал он, словно требуя с него отчета за каждое зло, совершенное Доминионом. — Покажи мне, на что ты способен, как искусен ты в разрушении! Сожги меня дотла, раз уж ты здесь!

— Ты чудовище! Настоящее чудовище! — прохрипел альтмер, его голос дрожал от ужаса.

Лицо данмера застыло, ни одна эмоция не дрогнула на нем. Ветер и снег были единственными, кто еще проявлял признаки жизни вокруг. Черное облако тьмы постепенно рассеялось, обнажив резкие черты лица, глаза цвета рубина, в которых светилась леденящая ярость. Эйхан смотрел на эльфа, стоящего на коленях, подавленного и униженного.

— А разве не такими вы нас видите? Всех нас? — голос данмера звучал тихо и страшно. — Вы сами прозвали нас темными эльфами, отвергли нас, прокляли, будто мы — чудовища, которых нужно изгнать. Скажи мне, благородный эльф, какова твоя честь, раз ты пришел убивать одну девчонку, прячась за спинами своих убийц?

Эльф не ответил, лишь замер, и его взгляд потерял уверенность. Эйхан молча смотрел на него, словно давая последний шанс, но, поняв, что не дождется ни слова, сделал резкий выпад и обезглавил альтмера, оставив его голову падать на залитый кровью лед.

Лидия застыла, едва дыша, все еще не в силах осознать, что только что произошло. Ее наставник стоял прямо перед ней, всего в нескольких шагах, но он казался ей чужим, почти неузнаваемым. То, что он совершил, его сила и жестокость, — это было не то, что она привыкла видеть. В кожаном доспехе с кольчужными вставками, острыми щитками на предплечьях, в красном тканевом поясе и накидке с капюшоном, он напоминал ей того эльфа, которого она встретила впервые. Но вместе с тем, казалось, что он стал чем-то большим, чем был тогда. Время будто замедлило свой ход для него, обойдя стороной и позволив ему сохраниться в первозданной, неприкосновенной форме.

Сила и уверенность, которыми он всегда обладал, теперь ощущались более зловещими, исходящими из самой его сущности, словно это была не просто уверенность, а нечто сокрушительное, от чего пробирала дрожь. Быть может, это были лишь отголоски ее собственных переживаний или уважения, которое превратилось в тень страха, но отрицать перемены было невозможно. Эйхан медленно повернулся к ней и сделал несколько шагов, но вдруг замер. Его тело дрогнуло, он согнулся пополам и внезапно стал рвать кровью, будто силы, которые он только что обуздал, теперь свирепо рвались наружу, выжигая его изнутри.

Схватив рукой палец, на котором тускло поблескивало кольцо, он сорвал его, отшвырнув прочь в снег. Лидия, не теряя ни секунды, рванулась к телам павших альтмеров, лихорадочно переворачивая их в поисках лечебного зелья. Пальцы нащупали флакон на теле обезглавленного предводителя, и вернувшись к учителю, она приподняла его голову, заставляя выпить снадобье. Эйхан медленно начал приходить в себя, его дыхание выровнялось, но он все еще был ослаблен, и каждый вздох давался ему с трудом.

Внезапно за ее спиной раздался треск, и она, обернувшись, увидела, что корабль, на котором прибыл Эйхан, медленно уходил под ледяную воду. Доски трещали, корпус раскалывался, как будто невидимая сила, сдерживавшая его, вдруг иссякла, отпуская на волю разрушительные силы времени. Судно разваливалось, как старый призрак, обретший долгожданный покой, погружаясь в черные воды. Ее наставник все быстрее начал приходить в себя, медленно пытаясь подняться и удержать равновесие.

Несколько мгновений они стояли, молча глядя друг на друга. Лидия всматривалась в лицо учителя, надеясь уловить хотя бы тень того мрачного, беспощадного духа, что только что расправился с альтмерами. Но сейчас перед ней стоял изможденный, усталый учитель, и в его взгляде не было и намека на ту безжалостность, что недавно пугала её до дрожи. Укрепившись внутренне, несмотря на жгучую боль в боку, она бросилась к нему, сжав в объятиях, будто в страхе, что он снова исчезнет. Мир вокруг кружился и качался, но она знала, что до предела сил она еще не дошла. Эйхан мягко поддержал её под руку, и они пошли, медленно прокладывая путь через ледяную пустыню, в сторону Виндхельма.

Несколько долгих, изнурительных дней пути привели их к городу. Едва ступив за его массивные каменные стены, они услышали крики и гул толпы, собравшейся у главной площади. Вокруг теснились местные норды, выкрикивая имя молодого ярла — Ульфрика. Толпа гудела, и Лидия с Эйханом невольно остановились, прислушиваясь к выкрикам, полным гнева и решимости.

— Сколько ещё мы будем терпеть этих эльфов? Пора вышвырнуть их из Скайрима! — доносился мощный голос, подхваченный другими. — Скайрим для нордов! Мы не прислужники Талмора и не псы Доминиона! — Сегодня они требуют, чтобы мы отвергли нашу веру, а что будет завтра? Заставят нас называть себя низшими перед эльфами? — Никогда! Пора им напомнить, чем всё закончилось во времена Исграмора и его Соратников!

Чувствовалась тревожная неустойчивость в настроениях, и в воздухе витала неотвратимая угроза. Назревал настоящий бунт, и Эйхан, глядя на всё это, знал, что предрекал именно такое развитие событий. Он понимал, что постоянное давление Доминиона на народ Скайрима не может привести ни к чему хорошему: норды не станут терпеть бесконечные унижения, и однажды их терпение лопнет. Этот день будет ознаменован топором и огнем, что ослабит Империю и снова откроет врата для нового вторжения. Но сейчас, в момент долгожданного покоя, мысли данмера были лишь о том, как им отдохнуть. Слишком долгим и тяжелым был их путь, и он нуждался в этом отдыхе не меньше, чем его ученица. Несколько золотых стоило потратить на зелья лечения от болезней и восстанавливающие снадобья. Лидия уже лежала на койке, перебинтованная и уставшая. Она отказалась есть, опираясь на дикую усталость и отложив прием пищи на потом. Удивительно, девочка смогла выжить в самых суровых и неблагоприятных условиях. Эйхан улыбнулся своим мыслям. Белый медведь, кто бы мог подумать. Волна облегчения и спокойствия за девчонку накрыла его с головой. Она сумела не только выжить в ледниках, но еще и достойно сражалась с врагом, превосходящим ее числом. Значит он хорошо обучил ее, и все что ей оставалось это просто развивать свои навыки до совершенства.

Оставалось еще несколько проблем. Хермеус Мора ожидал свой дар, а осколок ожидали в Морровинде правящие Дома. Только преподнеся осколок Сердца Лорхана он мог получить прощение и принятие своего рода и тогда Дреним снова станет почетным малым Домом Морровинда. Стоило это обдумать. Он вытащил осколок и покрутил его в руке. Сколько жизней загубило Сердце мертвого бога? Внезапно Лидия развернулась к нему лицом:

— Можно вопрос?

— Попробуй.

— Вы говорили о своей семье в Мораг Тонг и о том, что вам пришлось сделать, но так и не объяснили почему. И вы не рассказывали мне о Айрилет даже после того, как мы попрощались с ней. Что же случилось там, в Морровинде?

— Что случилось в Морровинде? — данмер на секунду словно выпал из реальности уйдя далеко в свои воспоминания, в самые темные времена его молодости, когда он был оружием больше, чем человеком. — Там и началось наше путешествие.

* * *

Эйхан и Айрилет шли по пепельному побережью Ваандерфела, их шаги были уверенными, но тревога витала в воздухе. Задание казалось чересчур простым для наемников их уровня, что не могло не насторожить.

— Не понимаю, зачем отправлять нас обоих сюда, — бросил Эйхан, нахмурив брови. — С этим бы справился любой из невольников.

— Спокойно, Эйхан, — ответила Айрилет, сдерживая его нетерпение. — Раз поручение поступило от самого грандмастера, значит, не всё так просто. Но признаюсь, я и сама не понимаю, зачем нам, профессионалам такого уровня, отправляться на такую работу.

— Ладно, — отозвался он, кивая, — будем считать, что мы чего-то не знаем. Пойдём дальше. Судя по данным, цель должна быть где-то здесь.

— В палатке, — уточнила Айрилет.

— Что? — переспросил он, слегка удивленный.

— Цель живет в палатке. Кажется, это отшельник, хотя нам велели считать его особо опасным преступником. Грандмастер приказал убрать его тихо, без контакта.

— Если так, — кивнул Эйхан, — то стоит действовать без промедления.

Прошло меньше получаса, и они увидели его — пожилой мужчина стоял у небольшой палатки в сотне метров впереди. Если он действительно обладал мощной магией или искусством боя, скрытность была единственным выходом. Эйхан и Айрилет решили разделиться. Айрилет пошла в обход, а он сам занял позицию в тени, дожидаясь момента.

Солнце уже клонилось к закату, и тени, окутывая местность, давали убийце преимущество. Мужчина развел костер, и в тусклом свете на его руке блеснуло что-то знакомое. Эйхан решил подойти ближе, но едва он двинулся, мужчина неожиданно повернулся и пошёл к нему навстречу. Не раздумывая, Эйхан действовал на инстинкте, вбивая клинок между рёбер старика. Но удар вышел неровным. Эйхан уже замахнулся для следующего удара, но тут его взгляд упал на перстень на руке жертвы — знакомый знак его павшего Дома. Дома Дреним.

Потрясенный, он опустился на одно колено. В это мгновение мужчина начал что-то шептать о дневнике, о записях. Сзади послышались быстрые шаги Айрилет.

— Что произошло? — спросила она, видя растерянность на лице Эйхана.

— Он напоролся на кинжал, пришлось действовать быстро, — ответил он срывающимся голосом, протягивая ей небольшую, испачканную кровью записную книгу.

— Ситис, Эйхан! — Айрилет округлила глаза. — Грандмастер же велел не вступать с ним в контакт. Ну ладно, что ты нашёл?

— Вот это, — он показал ей книгу, откидывая страницы. — Он что-то сказал перед смертью… но ты знала, кто он?

— Нет. Информации по цели было минимум. Только описание внешности и кое-какие указания. А что?

— А они знали, — сказал Эйхан, и в его глазах зажглась смесь боли и гнева. — Мастера всё знали. Теперь я понял, почему послали именно меня…

— Да говори уже, ненавижу загадки! — взорвалась Айрилет.

— Айрилет, этот человек… он был моим отцом.

Перед ним, в луже собственной крови, лежал Кантрос Дреним — его отец, и Эйхан осознал, что только что убил его собственными руками.

* * *

— Из записной книги отца я узнал, что он отчаянно искал способ вернуть осколок и возродить наш Дом, — начал Эйхан, и голос его казался странно отстранённым. — Но я не мог простить Мораг Тонгу за то, что они сделали с моей семьёй. Айрилет какое-то время пыталась отговорить меня от опрометчивых действий, но в итоге оказалась единственной, кто проявил сочувствие. Я уничтожил всё отделение Мораг Тонг, а потом подался в бега. Айрилет пошла со мной, только позже узнав, что я убил всех, кого мы знали, во имя мести. Я видел ужас в её глазах, она смотрела на меня, как на чудовище, но оставалась рядом. Она была единственной, кто действительно мне дорог.

Эйхан на мгновение замолчал, взгляд его упал на лежащий в ладони осколок.

— Теперь я продолжаю его дело, возвращаю то, что было украдено. На случай, если осколок придётся уничтожить, отец оставил подробные указания, но я надеюсь до этого не дойдёт.

Лидия внимательно слушала, потрясённая открытием. Она только теперь осознала, какой вес несёт для её учителя этот поход. Для него это было не просто дело чести — это был путь искупления. Открывая ей своё прошлое, он словно раскрыл перед ней свою душу, показывая, почему он выбрал этот путь и какими жертвами ему пришлось заплатить. Лидия поняла: за все те годы, Эйхан не просто выживал, он вёл свой бесконечный бой с миром, который сам же заставил его стать тем, кем он был.

Эйхан ещё некоторое время рассматривал осколок, словно пытаясь найти в его гранях ответы на терзающие его вопросы. Наконец, он спрятал артефакт за пазуху, пробормотал что-то невнятное и направился к выходу из таверны.

Виндхельм всегда казался ему враждебным. Величественный, но отталкивающий, этот город словно воплощал в себе саму суть Севера — громоздкий, суровый, ледяной. В истории нордов Виндхельм занимал важное место как символ силы и свободы, но для Эйхана он скорее напоминал укрытие для гнева и мятежа, чем оплот чести. В дополнение к этому, в городе было слишком много его соплеменников, беженцев с Ваандерфела. Данмер знал, что малейшая неосторожность может обернуться неприятностями, поэтому натянул капюшон и постарался не привлекать к себе внимания.

Пройдя через городские ворота, он свернул налево, к узкому мосту через ледяную реку, решив проветрить голову и обдумать дальнейшие шаги. Едва уловимое жжение в солнечном сплетении постепенно усиливалось, превращаясь в тупую, давящую боль. Это было напоминание о том, что сила артефакта не даётся без последствий. Он старался игнорировать неприятные ощущения, но в какой-то момент его скрутило вдвое. Кровавая рвота вырвалась наружу, залив мостовую густыми алыми каплями. Разогнуться было почти невозможно, каждая мышца в теле протестовала.

— Проклятье, — прохрипел он, опираясь на колено и вытирая рот рукой, теперь окрашенной в красное.

Кровь потекла из носа, и он поспешно выхватил из сумки флакон с зельем восстановления здоровья. Выждав несколько секунд после того, как выпил его до дна, Эйхан почувствовал, как тяжесть в груди отступила, хотя слабость всё ещё ощущалась. Он выпрямился, тяжело дыша, и в этот момент заметил странное.

Ветер, который всю дорогу бил в лицо, вдруг прекратился. Воздух вокруг словно замер, неестественно плотный и неподвижный. Даже еловые ветви, которые секунду назад раскачивались под порывами, теперь стояли недвижимо, как в застывшей картине. Эйхан напрягся, инстинкты подсказывали ему, что это предвещает беду.

Пространство перед ним начало странно пульсировать, будто воздух становился плотным и тянулся сам к себе. Затем раздался тихий, но пронизывающий шипящий звук. Перед глазами Эйхана разверзлась тьма — разлом в ткани мира. Сначала он подумал, что это маги, следившие за ним ранее, вернулись, чтобы завершить начатое. Но вскоре понял, как сильно ошибался.

Из портала вышла высокая фигура, закованная в странную, чуждую броню, от которой веяло угрозой. Её силуэт напоминал смесь демона и темного эльфа, но истинная сущность оставалась неясной. Лицо скрывал капюшон, оставляя лишь намёк на черты, а в руке существо держало длинный меч, чьё лезвие выглядело достаточно мощным, чтобы разрубить его пополам.

Следом появилась ещё одна фигура, но её облик был куда более устрашающим. Ужасная корона, напоминающая паучьи конечности, возвышалась над её головой, а из-за спины торчали похожие на паучьи лапы наросты, придавая ей вид чего-то неживого. Перемещалась она рывками, как если бы и сама была движима чем-то неестественным, словно мир вокруг не мог принять её существования.

Эйхан инстинктивно прижал ладонь к рукоятке кинжала, но тут же осознал всю бессмысленность такого жеста. Он медленно вложил оружие в ножны, и чувствуя холодное сковывающее дыхание судьбы, опустился на одно колено. Перед ним стояли не просто могущественные существа, но Принцы Даэдра — Боэтия, Тёмная Воительница, и Мефала, Прядильщица Сетей. Их величие и таинственная аура заставляли воздух густеть и тянуться вокруг, словно сам мир пытался подчиниться их присутствию.

Он не осмелился взглянуть на них, боясь оскорбить своим взглядом. Лишь наклонив голову, он проговорил сдавленным голосом:

— Великие Владыки, я… не ожидал вашей явной милости.

Боэтия заговорила первой. Её голос был холодным и властным, будто раскат грозы:

— Смертный. Ты долго блуждал в сетях судьбы, которые мы плели вокруг тебя. Уже много лет прошло с тех пор, как ты оставил катакомбы Мораг Тонга, и всё это время ты двигался по пути, указанному нами. Не зря я спасла тебя от безымянной смерти, отдав в руки убийц.

Мефала продолжила, её слова звучали тягуче и изящно, будто шёлковая нить, что готова задушить в любой момент:

— Ты был нашим инструментом, мальчик. И хотя ты посмел нарушить замысел, убив тех, кто тебя воспитал, я не могу не признать твоей дерзости. Даже когда ты сжигал моё убежище и последователей моего учения вместе со мной, ты следовал плану, который был начертан для тебя.

Эйхан, с трудом сдерживая дыхание, едва шепнул:

— Простите моё невежество, но… я не понимаю. Вы… вы говорите, что спасли меня и передали Мораг Тонгу? Но как? И что вы имеете в виду, говоря, что я убил вас, госпожа Мефала?

Мефала медленно и с некоторой ленцой произнесла, её голос звучал вкрадчиво, но каждый слог резал как клинок:

— Подними глаза, Эйхан Дреним и прозри.

Он подчинился, и увиденное заставило кровь похолодеть в его жилах. Боэтия предстала перед ним в образе женщины из его воспоминаний — той, что стояла над ним, когда он впервые был избит плетью в катакомбах. Её лицо, её холодный взгляд были как ожившее воспоминание о боли и унижении.

Но Мефала... Она приняла облик того, кто был ему ближе всех, и того, кто сделал его тем, кем он стал. Перед ним стоял его наставник. Тот, кто тренировал, закалял, унижал и возвышал его через боль. Это было поразительно. Вся его жизнь, его борьба, его цели оказались частью плана, созданного высшими силами.

Эйхан опешил, пытаясь справиться с нахлынувшими чувствами. Он едва мог говорить.

— Моя жизнь… всё это время… всё это было вашим замыслом?

Мефала холодно рассмеялась.

— Ты всегда был лишь нитью в ткани интриг, которую мы ткали, мальчик. Но теперь слушай внимательно. Мы знаем о твоём замысле. Ты хочешь вернуть осколок в Морровинд, чтобы восстановить род Дреним и очистить свою семью от позора.

Боэтия, её голос — обманчиво нежный, словно кинжал во тьме:

— Но ты не сделаешь этого. Я, Боэтия, запрещаю тебе. Вместо этого ты уничтожишь осколок. Раз и навсегда.

Мефала, её глаза сверкали холодным огнём:

— Когда Мессер и Секунда приблизятся к Тёмной Луне, когда три спутника встретятся в небе, ты расколешь осколок. Мы знаем, что ты уже видел записи своего отца. Ты знаешь, что для этого нужно. Ты сделаешь это, потому что я, Мефала, приказываю тебе.

Боэтия добавила, её слова звучали как шёпот змеи:

— И наградой тебе будет возвышение твоего рода. Жертва, которую потребует осколок, будет ждать тебя, когда это понадобиться.

Мефала бросила напоследок:

— А кольцо для Моры — забудь о нём. Он уже знает, что тебе нужно, и согласен. Ты умираешь Эйхан Дреним, и сила кольца давит на тебя, но ты знаешь, что оно тебе нужно, а главное для чего. Время идёт, смертный. Не заставляй нас ждать.

Эйхан, оставшись в одиночестве, медленно поднялся, чувствуя, как холодный ветер вновь оживляет окружающий мир. Его мысли крутились вокруг слов Истребований. Он — пешка, инструмент в руках Боэтии и Мефалы. Сначала ярость и отчаяние грозились затопить его разум, но вскоре их сменило странное ощущение… смирения. Разве не все в Нирне в той или иной мере являются частью чей-то игры? По крайней мере, ему дана ясная цель.

Однако уничтожение осколка представляло собой задачу куда более сложную, чем могли предполагать даже принцы. Единственный способ разрушить артефакт требовал не только точного момента, но и места. Спутники Нирна — Массер, Секунда и Тёмная Луна — становились в один ряд лишь на час, и этот момент выпадал только раз в году. Для ритуала нужно было найти уединённое, безопасное место, чтобы мощная энергия, высвобожденная при уничтожении, не разрушила всё вокруг.

Эйхан выдохнул, наблюдая, как пар его дыхания сливается с морозным воздухом. Пришло время вернуться в таверну и подготовиться.

* * *

Лидия услышала шаги ещё до того, как дверь распахнулась. Эйхан, напряжённый и погружённый в собственные мысли, зашёл внутрь и молча сел на койку, начав методично складывать вещи в наплечный мешок.

— Уже выдвигаемся? — осторожно спросила она, заметив его сосредоточенность.

— Нет. Только я, — ответил он, не отрываясь от своих сборов.

— Только вы? Теперь мы путешествуем по одиночке? — В её голосе зазвучали нотки разочарования.

— Нет. Это ненадолго. Мне нужно кое-что уладить. Когда вернусь, мы отправимся в Морровинд. Ты увидишь мою родину.

— Это будет захватывающе. Уверена, мне понравится ваша родина. Хотя… возможно, кто-то из ваших соотечественников окажется менее скрытным, чем вы?

Эйхан коротко усмехнулся, застёгивая ремни на рюкзаке.

— Не факт. Но надеюсь, ты справишься с этим разочарованием. — Его взгляд на мгновение стал мягче. — Комната оплачена на неделю вперёд. Удача мне не помешает.

— Удачи, — коротко сказала она, скрывая лёгкую тревогу. — Чтобы там ни было.

Эйхан накинул капюшон и вышел за двери. Морозный воздух сразу обжёг его лицо, и он направился за городские ворота. Впереди лежал Истмарк, и он рассчитывал, что найдёт уединённую рощу или долину для своей цели. Он предпочёл идти пешком, чтобы избегать людных трактов и оставаться вне поля зрения. Заходя в лавку, он запасся зельями на случай нового приступа боли, вызванного действием артефакта, а также прихватил провизию.

Как только шаги стихли за дверью, Лидия вскочила с кровати. Рёбра срастались быстрее благодаря эликсирам, но всё ещё побаливали. Она быстро натянула новый доспех, купленный на городской ярмарке, пристегнула ножны с мечом и подняла щит.

Она знала, что её наставник не хочет её сопровождения, но не могла остаться в стороне. Он не раз спасал её, вытаскивая из самых сложных передряг, и ей хотелось быть рядом, если он сам окажется в опасности.

Лидия вышла на улицу, стараясь не потерять его след. Холодный воздух оживил её, и она ускорила шаг, бросив последний взгляд на удаляющийся силуэт наставника. Она немного выждала пока он скроется вдали и медленно двинула следом. Девочка прекрасно знала, что ее учитель может учуять слежку поэтому старалась действовать максимально осторожно. Грозовые тучи надвигались со стороны Морровинда. Хорошо, это скроет их следы в том случае если кто-то решит увязаться следом.

* * *

Прошли почти сутки, прежде чем монах добрался до пещеры на Солстхейме. Вход был скрыт за нагромождением сталгримовых ледяных глыб, отражавших мерцающий свет северного солнца. Внутри царила ледяная тишина, но следы битвы всё ещё были свежими.

Тело Эленвора, того, кто был одним из самых искусных агентов Ордена, лежало на холодном полу пещеры, превращённое в нечто неузнаваемое. Руки и ноги были отделены от тела, раны указывали на невероятную жестокость. Лицо, некогда спокойное и высокомерное, теперь напоминало смазанное кровавое полотно. Оно было изуродовано так, будто на него обрушился целый марширующий Легион.

Монах обошёл останки, стараясь не прикасаться к ним, и начал осматривать пещеру. Картина, развернувшаяся перед ним, становилась всё более ясной, но детали ускользали. Здесь произошло нечто большее, чем просто бой. Следы на стенах и потолке указывали на использование мощных магических заклинаний, возможно, запрещённых

Продвигаясь дальше, он наткнулся на старый скелет, одетый в костяную броню. Панцири, из которых она была сделана, некогда принадлежали огромным насекомообразным существам, населяющим Морровинд. Эта броня казалась символом — напоминанием о былом величии данмерского народа.

Скелет принадлежал кому-то, кто явно провёл здесь последние дни своей жизни. Вокруг него были разбросаны книги. Некоторые из них выглядели как личные дневники, исписанные аккуратным почерком. Другие — древние фолианты, настолько старые, что их страницы пожелтели и ломались от малейшего прикосновения. Непонятно, как хозяин этих книг сумел их сюда притащить, но было очевидно, что они были для него крайне важны.

Монах осторожно взял одну из книг, приподнял её, и едва не чихнул от поднявшейся пыли. Пожелтевшие страницы всё ещё сохраняли следы чернил, но текст был едва читаем. Он мог различить лишь отдельные слова: "осколок", "сердце", "предательство", "семья". Эти записи могли пролить свет на многое, если бы их кто-то разобрал.

Вернувшись к телу Эленвора, монах задумался. Доложиться проктору было необходимо, но что делать с останками? Их нельзя оставлять здесь. Слишком много вопросов могли возникнуть у тех, кто случайно найдёт это место.

Он развернул небольшой кожаный мешок и достал магический амулет. Тот, кто был столь искусен в магии, как Эленвор, заслуживал хоть какого-то уважения в смерти. Произнесённое заклинание вызвало языки магического огня, которые начали медленно поглощать останки. Вскоре от Эленвора осталась лишь горстка пепла.

Оглядев пещеру в последний раз, монах понял, что времени мало. Теперь он должен был не только доложить проктору, но и выяснить, что именно произошло в этой пещере, что привело к гибели Эленвора. А главное, кто или что оставило эти следы борьбы и смогло победить такого могущественного мага. Покидая пещеру, монах обрушил вход в нее, дабы никто больше не смог посетить место поражения одного из монахов Псиджиков.

* * *

Лидия всё сильнее ощущала тревогу. Густой туман, стелившийся между деревьями, взялся словно из ниоткуда, скрывая даже ближайшие кусты и камни. Каждый звук казался громче, чем обычно, каждый треск ветки под ногой заставлял вздрагивать. Она уже несколько раз теряла след, но напрягая зрение и чутьё, находила его вновь. То, что её учитель выбрал такой путь, лишь укрепляло её уверенность — он направлялся туда, где происходило нечто важное.

Дорога становилась всё сложнее. Неровная почва, скрытая под туманом, не раз заставляла её спотыкаться, но она упорно шла дальше. Эйхан не делал долгих привалов, и это не давало Лидии отдохнуть. Его шаг был решительным, но быстрым, словно он стремился успеть к чему-то до определённого момента. Этот ритм подгонял её, заставляя двигаться через усталость. Лес Истмарка был известен своей суровостью, и путешествие через него само по себе стало испытанием.

Через час следы резко свернули направо, указывая, что Эйхан сменил направление. Теперь он явно стремился выйти к реке. Вскоре Лидия догадалась, что он намеревался направиться в сторону Айварстеда и Глотки Мира — самой высокой горы Скайрима. Легенды об этой вершине были известны каждому норду, но Лидия никогда не считала их чем-то, заслуживающим внимания. Однако сам факт, что её учитель, никогда не интересовавшийся суевериями, направлялся туда, вызывал у неё множество вопросов.

Она ускорила шаг, стараясь не терять времени. Хотя усталость начинала брать своё, желание понять, что скрывает её наставник, подгоняло её вперёд. Следы указывали прямо на деревню у подножия горы. Айварстед был небольшим поселением, окружённым горами и густыми лесами. Дома с соломенными крышами и уютные ограды выглядели мирно, но холодный ветер и близость Глотки Мира придавали этому месту ощущение изолированности от остального мира.

Лидия подошла к одной из хижин и расспросила местных жителей. Они нехотя указали на каменные ступени, ведущие к вершине. Взглянув на тёмные, суровые камни, уходящие в небо, она почувствовала, как её охватывает неуверенность. Подняться по этим ступеням казалось задачей почти невозможной. Однако это был единственный путь, и крепче сжав рукоять своего меча, она начала подъём.

С каждым шагом она ощущала, как воздух становится холоднее, а ветер сильнее. Обрывки древних легенд, связанных с Глоткой Мира, всплывали в её памяти. Там, наверху, жили Седобородые — древние мастера Голоса, хранители языка драконов. Они были известны своей силой и мудростью, но Лидия всегда считала эти рассказы сказками. Теперь же она была вынуждена пересмотреть своё отношение. Если Эйхан направлялся туда, значит, это место было связано с чем-то чрезвычайно важным.

Её мысли блуждали. Легенды говорили, что сам Ульфрик Буревестник, ярл Виндхельма, обучался у этих старцев. Говорили, что он научился управлять силой Голоса и именно это сделало его таким мощным воином. Подъём был долгим и изнуряющим. Туман сменился мелким снегом, а ветер, казалось, играл с ней, то сбивая с ног, то обжигая лицо ледяными порывами. Но Лидия знала одно: наверху её ждёт разгадка. Теперь её цель была ясна. Она должна понять, что скрывает Эйхан.

* * *

Эйхан шел вперед, с трудом переставляя ноги. Плащ развевался на пронизывающем ветру, будто сопротивляясь каждому его шагу. Но он мог сказать точно: теперь туман остался позади, ниже, скрывая мир, который он покинул. До момента, которого он так долго ждал, оставалось всего несколько часов, и это давало ему силы продолжать. Однако тело предавало его. Уже дважды его скручивало вдвое от боли, а теперь из глаз текла кровь, с каждым приступом напоминая о том, что артефакт забирает свою цену. Ему нужно было покончить с этой историей, и чем скорее, тем лучше.

Подъем становился круче, и воздух вокруг холодел. Эйхан старался избегать вершины Высокого Хротгара. Его путь пролегал чуть в стороне, где открывался прямой вид на три спутника Нирна, которые сейчас приближались друг к другу. Мессер и Секунда были четко различимы на небе, их свет падал на землю, прорезая тьму, но Темная Луна проявится только через час или меньше — в тот момент, когда солнце начнет пробиваться за горизонт.

Каждый шаг давался с трудом. Он не был готов к сражению и только молился, чтобы жертва, которую, как утверждала Боэтия, потребует ритуал, уже дожидалась его на месте. Окружающая тишина успокаивала, но и настораживала. Ни волков, ни хищников он не встретил на пути. Его тело с каждым шагом становилось тяжелее, а дыхание казалось резким, словно холодный воздух прожигал легкие. Все, что он мог, — это двигаться вперед.

На поиски нужного места ушло меньше часа. Наконец, он нашел пологую площадку, укрытую от ледяных ветров, и развел костер, растирая задубевшие руки над его теплом. Вид отсюда был захватывающим. Густой туман, словно покрывало, укрыл северный пейзаж, растянувшись до самого горизонта. Звезды полыхали ярче, чем когда-либо, отдавая часть своего света Нирну. Небо над ним приковывало взгляд — три огромных спутника занимали свои позиции, готовые к моменту, которого он ждал.

Эйхан вспомнил легенды, которые слышал в детстве. Спутники на небе, — говорили мудрые данмеры, — это тело Мертвого Бога. Когда боги убили его, вырвав Сердце из груди, оно отказалось умереть. Тогда они привязали его к стреле и запустили в Нирн. Там, где оно приземлилось, возвысилась Красная Гора — священное место его родины. Возможно, именно эта древняя легенда была связана с ритуалом уничтожения осколка. Он не знал наверняка, но догадка казалась правильной.

Внезапно его снова скрутило. Боль была невыносимой, прожигающей, и на этот раз она казалась смертельной. Из глаз, носа и рта вновь хлынула кровь. С усилием Эйхан нащупал последний флакон с зельем, дрожащими руками вытащил пробку и выпил его до дна. Кровотечение замедлилось и вскоре прекратилось, но боль осталась. Понимая, что следующего приступа он может не пережить, он поднялся на ноги, мобилизуя всю свою волю.

И тут пространство перед ним дало трещину. Воздух словно взорвался, открывая темный разлом, и Эйхан знал что это значит. Зловещий свет разлился по площадке, тени закружились вокруг, а морозный ветер исчез, уступив место тишине, наполненной давлением. Он сжал кулаки, понимая, кто выйдет из разлома.

* * *

Лидия подошла почти вплотную, заметив слабое мерцание света от горящего костра впереди. Небо начинало сереть, обещая близкий рассвет. Она знала, что Эйхан где-то рядом, но что-то в атмосфере места пугало её. Ощущение тревоги усилилось, когда всё вокруг словно стало гаснуть, а время замедлило свой ход. Туман застыл, ветер стих, а шаги стали казаться слишком громкими. Лидия укрылась за скалой, стараясь не шуметь.

И тогда она услышала голоса. Один из них был ей знаком — это был голос её мастера. Другой, низкий и зловещий, звучал так, будто перекрывал собой все звуки вокруг. Голос был нежен и тверд одновременно, ни мужским, ни женским — он был чем-то запредельным, сверхъестественным. Лидия присела за камнем и стала прислушиваться.

— Ты выбрал хорошее место, мальчик, — голос второго собеседника, наполненный ледяной уверенностью, пробирал до костей. — Рассвет уже близко. Надеюсь, и кольцо, и осколок при тебе.

— Да, моя госпожа, — ответил Эйхан, голос его звучал спокойно, но в нём Лидия уловила напряжение. — Оба артефакта у меня, и я готов свершить то, что было велено. Я помню ваши напутствия, но… не могу не спросить о жертве. Вы говорили, что она будет доставлена для ритуала.

Ответ прозвучал с ледяным смехом, от которого у Лидии пошёл холод по спине.

— Не видишь? — рассмеялась Боэтия. — Она уже здесь. И скоро ты увидишь её в последний раз. Принеси её в жертву осколку, и тогда всё, что я обещала тебе, станет реальностью. Твой род, твоя честь, твои богатства и заслуги будут на устах каждого твоего соплеменника. О них будут говорить, пока у них есть языки. А ты станешь моим чемпионом.

— Слушаюсь, госпожа, — произнёс Эйхан. Его голос звучал спокойно, но Лидия знала его достаточно хорошо, чтобы услышать скрытую борьбу внутри.

Время вновь потекло своим чередом. Для мира вокруг это заняло всего мгновение, но для Лидии оно будто остановилось на целую вечность. Её тело застыло, сердце замерло, а разум боролся с паникой. И всё же слова второго голоса прояснили многое. Теперь она понимала, почему её наставник отправился в путь в одиночку, почему ничего ей не объяснил. Она была жертвой.

Ирония этой судьбы резанула её сознание. Она столько раз смотрела смерти в лицо, верила своему учителю, доверяла ему свою жизнь. И теперь именно он был тем, кто должен забрать её жизнь во имя божественных планов. Сила богов привела её сюда, к этому моменту, но была ли это судьба или злая шутка? Лидия чувствовала, как гнев и отчаяние борются с желанием понять.

Но если её путь был предрешён, если этого действительно требовали боги, то сопротивляться было бы бесполезно. Разве не ради этой борьбы она жила? Она глубоко вздохнула, пытаясь справиться с внутренней дрожью. В последний раз она посмотрела на то место, где пряталась, и поднялась на ноги. Собрав остатки мужества, Лидия вышла из укрытия, её силуэт очертился в слабом свете умирающих звёзд.

Она увидела Эйхана, стоящего спиной к ней у костра. Его фигура казалась угрюмой тенью на фоне мерцающих углей. Голова была опущена, а в руках он сжимал осколок и кольцо, словно боялся, что они растворятся в воздухе. Он не заметил её сразу, но, почувствовав знакомое присутствие, медленно обернулся. Их взгляды встретились, и за мгновение молчаливый диалог раскрыл больше, чем могли бы выразить слова.

— Ты… — голос его дрогнул от удивления. — Зачем?

— Привет, мастер, — ответила Лидия, пытаясь казаться спокойной.

— Как ты оказалась здесь? Разве я не приказал тебе оставаться в таверне?! — его тон стал строгим, почти отчаянным.

— Прости, Эйхан. Я подумала, что тебе может понадобиться помощь, — она отвела взгляд, чтобы спрятать набухшие от слез глаза. — И, как видишь, я угадала.

— Ты всё слышала? — он поднял руку ко лбу, словно от тяжести слов. — Зачем? Почему ты пошла за мной?

— Ты же знаешь, я не могла иначе, — её голос дрожал, но она старалась не показывать слабости. — Хотела вернуть долг за то, что ты спасал меня… — она с трудом сдерживала рыдания, — теперь моя очередь спасти тебя. Ты ведь не доживёшь до следующего года, если продолжишь так.

— Этого не будет. Возвращайся. Это ошибка, Лидия, ты не понимаешь, что говоришь.

Она взглянула прямо ему в глаза, её решимость была непреклонной.

— Помнишь, ты однажды сказал, что моя участь проста: драться или умереть? — её голос звучал твёрдо, но в глубине слышалась боль. — Так вот, сразись со мной. Тогда всё будет честно. Я обрету славу, погибнув в бою, и отправлюсь к отцу в Совнгард. А ты получишь то, зачем мы проделали весь этот путь. Если же нет, — она сделала паузу, её руки сжали рукоять меча, — тогда я сражу тебя, как положено воину, в честном бою.

Эйхан молчал, глядя на неё. В её словах было что-то настолько простое, настолько нордское, что он не мог это отвергнуть. Он видел перед собой не юную ученицу, а воина, готового встретить судьбу лицом к лицу. Каждый день его жизни был борьбой ради этой цели. Он знал цену жертвы. Он знал цену чести.

— Хорошо, — наконец произнёс он, его голос был тяжёлым, как скалы, на которых они стояли.

— Спасибо, — прошептала Лидия.

Он выдохнул, глядя на угасающий костёр.

— У нас есть ещё около получаса. Завари чай. Если мы будем так стоять на холоде, то помрём до начала поединка.

Они сели у костра. Жар пламени слабым оранжевым светом освещал их лица. Лидия разливала чай в глиняные кружки, в то время как Эйхан смотрел на звёзды, которые постепенно бледнели перед первым светом рассвета. Они больше не были наставником и ученицей. Сейчас они были просто двумя странниками, которых судьба свела на этом ледяном хребте.

Он думал о своей родине, о Морровинде, семье и долге, о долгих годах борьбы, боли и предательства. Её мысли были о другом. О звёздах, о Совнгарде, о том, как они оказались здесь, на краю мира. Лидия пыталась запомнить этот момент, как последний миг покоя перед бурей. Никто из них не знал, что произойдёт, но оба знали, что времени остаётся всё меньше.

Первые лучи солнца осветили дальний горизонт. Свет касался горных вершин, словно возвещая начало нового дня — и новой битвы. Время пришло. Лидия вздохнула и встала рядом, сжимая рукоять меча. Они смотрели друг на друга в последний раз как союзники, прежде чем стать противниками.

— До конца?

Эйхан молча кивнул, отбросив плащ, который тут же подхватил ветер, унося вдаль. В его руках засверкали клинки и он встал в боевую стойку напротив Лидии. Она ринулась вперед, выставив щит перед собой, словно шла на таран. Напор и мощь в её движениях были такими, что казалось, она намерена проломить скалу, а не сразиться с данмером.

Эйхан шагнул в сторону, уклоняясь, и парировал удар меча, отбивая её атаки с точностью хищника, что знает каждое движение своей жертвы. Но Лидия не была жертвой — она была ураганом. Её удары, пусть и лишённые изящества, были быстрыми и разрушительными. Щит с глухим ударом врезался в его грудь, заставляя его отшатнуться, но этого было недостаточно. Эйхан мгновенно отреагировал: рукоять кинжала с треском ударила её по скуле. Лидия пошатнулась, её равновесие пошло наперекосяк, но вместо того, чтобы упасть, она ощутила, как её руку выкручивают, вынуждая выпустить меч.

— Всё кончено, — хрипло произнёс Эйхан, готовясь нанести решающий удар.

Но Лидия была не из тех, кто сдаётся. В мгновение она выбросила щит, и он с хрустом врезался в его лицо. Эйхан отшатнулся, чувствуя, как переносицу обжигает боль. Глаза пылали звёздами, которые невозможно было прогнать. И прежде, чем он успел опомниться, её нога в тяжёлой броне обрушилась на него, отшвыривая его на несколько метров.

Лидия тут же подхватила меч, что выпал из её руки, и бросилась к нему, готовая нанести следующий удар. Её глаза горели решимостью, каждый шаг — это вызов, каждое движение — это проявление силы её воли. Она занесла клинок высоко над головой, рассчитывая завершить бой. Но Эйхан сделал невозможное: он поймал лезвие голыми руками. Металл прорезал кожу, кровь потекла по его ладоням, но он удержал меч, словно тиски.

Опешив, Лидия ударила его коленом в живот, высвобождая своё оружие, отступая назад. Она знала, что в ближнем бою кинжалы Эйхана дадут ему преимущество. Поэтому она решила действовать на расстоянии, стремительно атакуя его с яростью бурного океана. Её удары сыпались один за другим, заставляя его отступать. Однако что-то изменилось. Лидия заметила, как глаза её мастера налились кровью, и он внезапно согнулся от боли.

"Это шанс!" — подумала она. Всё было честно, ведь он не жалел её ни разу, ни в тренировках, ни в жизни. Она бросилась к нему, намереваясь положить конец их схватке, но тут произошло нечто ужасное.

Волна ослепительной энергии, исходящая от Эйхана, ударила её так сильно, что она взлетела в воздух,отлетая на добрый десяток метров, щит и меч вылетели из её рук. Лежа на спине, она приподняла голову и увидела перед собой чудовище. Эйхан больше не был собой. Демон, окружённый клубящейся тьмой, шагал к ней. Кровь текла по его лицу, а глаза горели красным пламенем, словно его душа испепелилась, оставив лишь жажду смерти. За его спиной тянулся шлейф тёмного тумана, словно сама смерть сопровождала его.

Её сердце замерло. Она поползла назад, чувствуя ледяной камень спиной. Бежать было некуда. Он приближался, а его движения были медленными, но неумолимыми, словно мощь самого кольца тащила уже мертвое тело вперед. На пальце блестело кольцо, излучающее страшное, удушающее могущество. Он поднял руку, и Лидия почувствовала, как тьма, струящаяся по его пальцам, почти касается её лица.

Закрыв глаза, она приготовилась к смерти. "Совнгард," — прошептала она мысленно, вспоминая лучшие моменты их странствий. Но вместо того, чтобы почувствовать холодное прикосновение, она услышала над собой хриплый голос:

— Лидия…

Подняв голову, она встретилась с ним глазами. Он никогда не звал ее по имени. Сейчас на нее смотрел не демон, не ассасин и даже не наставник. На нее смотрел он — ее друг, а может и больше. Он положил свою ладонь на ее голову, слегка взъерошив волосы. Она приоткрыла рот что бы что-то сказать, но слова застревали в горле. Кровь все сильнее стекала из его глаз, рта и носа. При помощи силы кольца он отбросил ее вниз по склону. Придя в себя, Лидия, рванула вверх, обратно к месту сражения, но когда добралась туда, то замерла, не веря своим глазам.

Он стоял почти на краю горы, держа в руках осколок Сердца Лорхана. Его белые волосы уже не развивались на ветру, их трепала кружащая вокруг мощь. Красный тканевый пояс, развязался и его бы унесло горными порывами ветра, но замёрзшая ветка какого-то куста остановила его полет. Лидия, прикрывая глаза и преодолевая ураган, вызванный силой двух артефактов, пыталась подойти как можно ближе. Время снова застыло перед Эйханом. Уже через миг он увидел стоящую перед собой Боэтию с оскалом на лице.

— Убей её, смертный! Я приказываю тебе, спутники через миг разойдутся, и ты никогда не получишь желаемое, а весь твой род и планы на него окончатся здесь. Или ты забыл мой приказ, Дреним?

— Не забыл. Но мой дом сгорел, а мои родичи были убиты по твоему приказу, так что отправляйся в Обливион. К Ситису твои желания.

— Тогда пожинай плоды своей работы. Твой дом навсегда останется лишь ничтожным воспоминанием, как и ты сам!

Эйхан обернулся, взглянув на северянку еще раз. Она пыталась бороться с бурей, которая ей не подвластна. Сжав осколок в руке, он размахнулся и вонзил его себе прямо в грудь, туда, где как он считал было его сердце. Мир остановился. Не локально, а полностью. Кожа Эйхана растрескалась словно пересохшая земля, готовая выпустить скопившуюся энергию вокруг. Последним усилием воли он направил всю мощь кольца в осколок, через свое сердце. Взрыв энергии был словно раскат грома, распылив данмера в пыль, напоминающую пепел.

* * *

Бриньольф тихо ругнулся под нос, осторожно подбирая последнюю отмычку. Сидя на корточках у черного входа особняка, он вслушивался в каждый шорох ночи. Две отмычки уже сломались, и теперь он остался с единственным шансом. Наконец, раздался еле слышный щелчок, и дверь медленно поддалась. Он толкнул её, молясь, чтобы петли не заскрипели. Секунда, другая — всё чисто. Бриньольф замер, ощущая странное чувство, как будто что-то невидимое пронеслось сквозь него. Это было знакомо, словно тень прошлого пробежала рядом, но оставила лишь слабое, неуловимое ощущение. Он оглянулся, пытаясь разглядеть хоть что-то в плотном тумане, но тот лишь стелился вокруг, как густое облако. Решив не терять времени, он низко пригнулся и продолжил двигаться по коридору. В доме было слишком тихо, но эта тишина не приносила покоя — скорее, она обостряла каждую нервную клетку.

---

Маг осторожно спускался в тёмные глубины Миддена, где уже давно никто не осмеливался ступить без крайней необходимости. Здесь, в мрачных тоннелях, среди старых заклинаний и запретных знаний, он искал встречи с тем, чьё существование было тайной, охраняемой Коллегией с особым трепетом. Наконец, он увидел её — парящую сферу, странно светящуюся в тусклой мгле. Голос, который приветствовал мага, звучал знакомо, но теперь с нотками потусторонней силы. Авгур Данлейдский, лишённый человеческой формы, всё так же был хранителем знаний. Однако посреди их разговора свет сферы неожиданно начал мерцать, и голос стих, словно оборвавшись на полуслове. На мгновение всё замерло, и даже воздух стал неподвижным, как будто что-то изменилось в самом течении времени. Маг напрягся, чувствуя необъяснимую тревогу, но решил не нарушать тишину и просто ждать.

---

Астрид, утомлённая делами, сидела в кресле главы убежища Темного Братства. Её пальцы перебирали письма и донесения, но мысли блуждали где-то далеко. Дела шли плохо: контракты срывались, союзники отказывались сотрудничать, и будущее братства казалось всё более туманным. Она смотрела прямо перед собой, не фокусируясь на деталях, словно сквозь пелену дел пытаясь увидеть нечто важное. Вдруг она заметила краем глаза быстро скользнувшую тень. Астрид встрепенулась, взгляд метнулся по комнате, но вокруг никого не оказалось. Угасающее пламя в камине отбрасывало причудливые отблески на стены, но её не покидало чувство, будто она только что видела что-то или кого-то. Решив, что перегруженный ум играет с ней злую шутку, она поднялась и вышла под холодное ночное небо, надеясь, что свежий воздух развеет её тревогу.

---

Айрилет с трудом поднималась по каменным ступеням Драконьего Предела. Её тело требовало отдыха, но долг, как всегда, не позволял расслабиться. Она мечтала лишь о том, чтобы хоть пару часов провести в постели, оставив заботы этого дня позади. Проходя мимо большого камина, она вдруг замерла. У костра стоял данмер, которого она не видела уже много месяцев. Его силуэт был знаком до боли, его осанка, жесты — всё кричало о том, кто это был. Она шагнула ближе, но моргнув, обнаружила, что зал пуст. Лишь потрескивающее пламя камина нарушало мёртвую тишину. Айрилет медленно опустилась на скамью, вглядываясь в танцующие языки огня. Извлекая из-за пояса письмо, что недавно принёс гонец, она вскрыла его, чувствуя, что это не совпадение.

---

Фолк чувствовал себя на грани. Заседание в королевском дворце изматывало его больше любой битвы. Советники спорили, король гневно размахивал руками, принц выражал своё недовольство. Фолку предстояло выполнить почти невозможное: убедить короля отказаться от военных действий, которые могли обернуться катастрофой. Закрытие имперского банка уже вызвало хаос в городе, и только благодаря его усилиям порядок был восстановлен.

Пытаясь сосредоточиться, он ощутил внезапный холодок на шее, словно кто-то невидимый пристально смотрел на него. Он резко обернулся, но никого не было. Только пустой зал и шорох свитков, который раздался от лёгкого сквозняка. "Странно," — подумал Фолк, но чувство тревоги его не покидало.

* * *

Крик Лидии разносился эхом по заснеженным склонам, затихая где-то в горах, пока воздух в её легких не иссяк, а голос не сорвался. Горячие слезы непрерывно текли по её щекам, замерзая на ветру и превращаясь в крошечные льдинки, которые срывались с подбородка и падали на холодный снег. Её дыхание становилось всё более прерывистым, а душа словно разрывалась на части. Она попыталась взять себя в руки, хоть её тело трясло от боли и холода. Поднявшись на дрожащие ноги, Лидия шагнула туда, где только что стоял её мастер, туда, где всё закончилось. Каждый шаг казался ей невероятно тяжёлым, а мир вокруг будто стал тусклее. Она медленно приближалась к месту, где исчез Эйхан, стараясь не смотреть на кровь, запёкшуюся на снегу.

Ей казалось, что слезы иссякли, но стоило ей заметить что-то алое, развевающееся на ветру, как новая волна боли нахлынула с удвоенной силой. На ветке висел кусок ткани — часть плаща её наставника. Его яркий цвет резко выделялся на фоне белоснежной пустыни, словно последний знак от того, кто ушёл. Лидия замерла, её взгляд застыл на этом простом напоминании о человеке, который был её проводником в этом мире.

Она протянула руку и осторожно сняла ткань с ветки. Пальцы дрожали, а грудь сжимало от мучительного осознания потери. Как только кусок ткани оказался у неё в руках, она упала на колени, сжимая его так крепко, будто боялась, что он исчезнет. Снег холодил её лицо, но она не замечала. Глухой всхлип вырвался из её горла, и сердце сжалось ещё сильнее.

"Это всё, что осталось…" — мелькнуло у неё в голове. Все их совместные путешествия, тренировки, споры и редкие моменты покоя — всё это теперь казалось чем-то далеким, почти нереальным. Осталась только эта ткань, пропитанная его сущностью и воспоминаниями. Лидия осторожно разгладила её, провела пальцами по краям, будто стараясь впитать её тепло, которое, конечно же, уже давно исчезло. Она сложила кусок ткани так, как складывают самое ценное, и аккуратно уложила его в рюкзак. Теперь это была её реликвия, единственное, что связывало её с человеком, который стал ей не просто наставником, но и чем-то большим.

Снова встав на ноги, Лидия посмотрела вдаль. Её ноги были словно сделаны из свинца, но она знала, что останавливаться нельзя. Путь предстоял долгий, и ей нужно было двигаться вперёд, даже если каждый шаг давался с невероятным трудом. Она бросила последний взгляд на место, где исчез Эйхан, и тяжело дыша, пошла вниз по склону.

* * *

Айрилет нашла Лидию в одной из таверн Вайтрана. Северянка сидела в кресле у камина, держа в руках кружку с элем. Она смотрела в огонь, словно пытаясь найти там ответы на вопросы, которые мучили её душу. Айрилет, не спеша, подошла к ней и осторожно положила руку на плечо.

— Привет, Лидия, — её голос был мягким, но с ноткой тревоги.

— Айрилет, — не поднимая глаз, ответила северянка.

— Скажи мне, он… жив ли он ещё? — осторожно спросила эльфийка, сев на соседний стул.

Лидия молчала. Только тишина и треск дров в камине отвечали на её вопрос. Девушка сделала ещё пару глотков, крепче сжав кружку в руках, словно это могло защитить её от нарастающей боли.

— Ясно, — выдохнула Айрилет, опуская взгляд. — Я не буду спрашивать, когда это случилось. Я знаю… Думаю, я видела его пару недель назад. В Драконьем Пределе. На рассвете.

Лидия слегка повернулась, её глаза, казавшиеся тусклыми и усталыми, неожиданно стали внимательными.

— Что ты имеешь в виду? Ты уверена, что это был он? Что он сказал? — голос Лидии дрожал, будто в её душе вспыхнула искра надежды.

— Он был… я не знаю, Лидия, — Айрилет задумалась, подбирая слова. — Я увидела его у камина, он стоял, грея руки. Когда он обернулся, я… опешила. Он улыбался. Но это была не обычная улыбка. Она была… спокойной. Умиротворённой. Как будто он, наконец, нашёл то, что искал. — Она ненадолго замолчала, прежде чем продолжить: — Перед этим он прислал гонца. Из Айварстеда. У него было два письма. Одно для меня и… одно для тебя. — Айрилет достала из сумки сложенный конверт и протянула его Лидии. — Держи.

Лидия взяла письмо, её руки дрожали. Она не спешила его открывать, словно боясь прочитать то, что там было написано.

— Лидия, — продолжила Айрилет, — я думаю, он приходил проститься. В своём письме он говорил, что чувствовал, чем всё закончится. Я уверена, что он знал.

Северянка крепко сжала письмо, прижимая его к груди.

— И ещё, — добавила эльфийка, осторожно смотря на неё, — когда будешь готова, приходи в Драконий Предел. Ярл нашёл для тебя почётную должность при дворе. Он помнит ваши заслуги и знает о твоих умениях. Это может быть для тебя началом нового пути.

Лидия кивнула, но её взгляд снова устремился в огонь.

— Спасибо, Айрилет. Я… я помню об этом. Но сейчас ещё не время.

— Конечно, девочка, — мягко ответила эльфийка. Она встала, чуть колеблясь, словно хотела сказать что-то ещё, но вместо этого направилась к выходу. Уже у двери она обернулась: — Только одно… он нашёл то, что искал?

Лидия замерла. На её лице отразилось множество эмоций — боль, грусть и лёгкая, почти неуловимая улыбка.

— Да, — ответила она, тихо, словно для себя. — Я бы хотела сказать, что да. Но с ним… с ним никогда не знаешь наверняка.

Айрилет грустно улыбнулась и кивнула:

— Верно. До встречи, Лидия. Я буду ждать твоего возвращения.

Когда эльфийка ушла, Лидия ещё долго сидела у камина. Она прижала письмо к сердцу, словно это могло заполнить ту пустоту, что оставил после себя её мастер. В её душе что-то менялось, но она знала — ещё не время двигаться дальше. Но однажды она встанет и отправится в Драконий Предел, чтобы начать новую главу своей жизни. Сейчас она ждала, когда все постояльцы и посетители разбредутся, чтобы остаться наедине возможно с последними словами ее мастера. Она подождет сколько нужно, ведь это был возможно самый интимный для нее момент.

* * *

— Да, проктор, это точно. Оба артефакта полностью уничтожены.

Проктор поднял взгляд от документов, скопившихся на его столе, и устремил его на монаха, стоящего перед ним.

— А что насчёт данмера? — голос прозвучал холодно и настороженно.

— Судя по всему, он тоже мертв. Уничтожение такого мощного артефакта не прошло бы бесследно. Кроме того, девчонку видели одну. Уже пару недель она ошивается около Вайтрана, пьянствует, и насколько докладывают наши осведомители, скорбит, — монах замялся, видимо подбирая слова, — вполне ожидаемое поведение.

Проктор нахмурился, подперев подбородок рукой.

— Ясно. Удалось что-то выяснить насчёт Эленвора?

— Немного, но кое-что стало ясно. Судя по всему, он не был так надёжен, как казалось раньше. Мне удалось расшифровать несколько записей, сделанных старым данмером в пещере на Солстхейме. Выяснилось, что Эленвор и тот старик были давно знакомы, ещё со времён Трибунала в Морровинде. Осколок, по всей видимости, был частью их общего плана. Данмер должен был доставить артефакт Эленвору, но поняв, что тот не собирается делиться властью, он сбежал с осколком на Солстхейм. Там его постигла участь несчастного: провалившись под лёд в пещере, он, вероятно, умер от голода или холода, так и не сумев воспользоваться силой артефакта.

— Значит, Эленвор хотел присвоить осколок себе, — проктор задумчиво потёр виски. — Какова его судьба?

Монах ответил быстро, будто заранее знал, что будет задан этот вопрос:

— Судя по всему, он пытался отобрать осколок у Эйхана Дренима. Последний, согласно нашим сведениям, убил его. Причём весьма жестоко — запытал до смерти, а затем разорвал на части.

Проктор поморщился, жестом прервав дальнейшие подробности.

— Избавьте меня от деталей, монах.

— Простите. Что касается дальнейших указаний, будут ли они? — монах выпрямился, сложив руки за спиной.

Проктор откинулся на спинку кресла, долго смотрел в окно, где клубились тяжёлые облака, прежде чем заговорить вновь:

— Нет. Дело закрыто, как я полагаю. Девчонка не представляет угрозы, особенно теперь, когда артефакты уничтожены, а данмер мёртв. Сосредоточимся на текущих делах. У меня есть отчёт для Совета. Вы свободны.

Монах кивнул, медленно отступил и вышел, оставив проктора в тишине. Тот взял в руки перо, но не сделав ни одного мазка на пергаменте, задержался, раздумывая над услышанным.

Лидия остановила лошадь у конюшни Айварстеда, оглянувшись на деревушку, которая, казалось, за последние годы пережила второе рождение. Небольшое поселение, некогда укрытое тенью гражданской войны и нападений драконов, обрело новую жизнь. Старые раны еще не затянулись, это читалось в глазах местных жителей. Но теперь, среди новых домов и рынка, чувствовался дух надежды, который был таким редким в дни кровопролития.

Она вздохнула, спешившись и передав поводья юноше-конюху. Её взгляд поднялся к каменным ступеням, ведущим вверх, на вершину мира — семь тысяч шагов, которые казались ей дорогой не только к месту, но и к прошлому, которое она пыталась понять вот уже тридцать лет.

Поднимаясь по ступеням, Лидия не могла избавиться от тягостных размышлений. Все эти годы она искала ответы на один вопрос: кем же на самом деле был её наставник? Эйхан. Его имя не вошло в песни бардов, оно не стало легендой, как у её соратника Довакина. Но для неё он был героем. Его поступки не укладывались в простые рамки. Он был для неё больше, чем просто учитель.

Она вспоминала их долгий путь вместе: уроки, битвы, моменты боли и триумфа. С одной стороны, он казался воплощением Шезаррина, героя, защищавшего человечество от угнетения. Он ненавидел Доминион, их гордость и высокомерие, боролся против них и учил её делать то же самое. С другой стороны, он напоминал ей о героях его народа — Нереварине, восставшем против Трибунала, чтобы спасти свой народ. Эйхан уничтожил осколок Сердца Лорхана, чтобы предотвратить повторение ошибок прошлого. Был ли он освободителем? Или же он был убийцей, пленником собственной мести?

Лидия вздохнула. Для неё он был другом. Его уроки сделали её тем, кем она была сейчас. И хотя порой она представляла, что могло бы быть, если бы он остался жив, в глубине души она знала, что его жертва была неизбежна.

Задумавшись, она почти не заметила, как добралась до места. Того самого места, где её учитель уничтожил могущественный артефакт и отдал за это свою жизнь. Лидия развела огонь, устраиваясь рядом, чтобы отдохнуть и согреться. Она открыла свой старый дневник, наполненный записями и воспоминаниями. Эти строки были не только для неё — они предназначались её сыну, Торстейну. Она хотела, чтобы он знал её историю. Чтобы понял, почему она стала такой, какой он её знал.

Достав из наплечного мешка потрёпанное письмо, она осторожно развернула его, как делала уже сотню раз раньше. Её взгляд скользнул по строчкам, которые казались ей голосом её наставника, звучащим сквозь годы.

«Девочка,

Я не знаю, что может произойти дальше, поэтому отправляю письмо Айрилет. Долгое время я обучал тебя всему, что знал, и сегодня моё сердце спокойно. Мы прошли с тобой долгое и поистине захватывающее приключение. Ты превратилась из обычной девчонки в воительницу, которой точно не будет равных в бою. На твой век выпадет множество испытаний, которые тебе придётся пройти со всей решимостью, и надеюсь — не в одиночестве. Моё приключение подходит к концу, но твоё, ученица, лишь начинается здесь.

Не раз ты столкнёшься с дилеммами между долгом и честью, необходимостью и законом, взлётом и падением. Но помни, самый верный путь тебе укажет лишь сердце. Всё наше приключение было ради него — Сердца. Лорхан создал наш мир, зная, что плата за него будет высокой. Как видишь, можно убить даже бога, но не его сердце.

В мире, полном предательства и боли, где брат становится брату врагом, тебе нужно что-то, за что ты сможешь держаться, когда весь мир будет утопать в грязи. Найди это и не отпускай. Дерись или умри, но сделай это с честью.»

Лидия почувствовала, как слёзы вновь подступают к глазам. Несколько капель упали на старый, уже изрядно потрёпанный пергамент письма. Она осторожно провела рукой по его тексту, словно пытаясь ещё раз прикоснуться к словам, оставленным её наставником. Аккуратно свернув письмо, она спрятала его обратно в мешок, куда всегда укладывала самые дорогие сердцу вещи. Её учитель, возможно, ушёл из этого мира, но его слова, его уроки и его жертва продолжали жить в её памяти, оставаясь вечным маяком в тёмных водах её раздумий.

Подняв голову, она взглянула на вечернее небо. Мессер, Секунда и Темная Луна снова выстраивались в парад. В этот момент её словно накрыла волна воспоминаний. Её сердце сжалось, а пальцы сами потянулись к тому, что она всегда носила у сердца. Алая лента, обрывок ткани, принадлежавший её наставнику, лежал в её руке. Этот кусок ткани был единственным, что осталось у неё от него, и Лидия дорожила им как самым ценным сокровищем.

Она долго смотрела на ленту, её взгляд наполнился тоской и нежностью. Её пальцы неуверенно сжались вокруг неё, словно боялись отпустить. Но Лидия знала — это было прощание. Настоящее, окончательное прощание, которого она избегала всё это время. Вздохнув, она подошла к ближайшему дереву. Ветки покачивались под лёгким ветром, словно дразня её нерешительность. Лидия осторожно повязала ленту на одной из веток, позволяя ей свободно развеваться. Она смотрела, как ткань порхает на ветру, словно напоминая о его свободолюбивом духе.

— Прощай, мастер, — прошептала она, с трудом подавляя слёзы.

Повернувшись, Лидия поспешила уйти. Она знала, что если обернётся или задержится ещё хоть на мгновение, желание забрать ленту обратно пересилит её волю. Её шаги становились всё быстрее, будто она пыталась убежать не только от дерева, но и от воспоминаний, которые так стремительно оживали в её сердце.

Небо темнело, грозовые тучи плотной завесой заполнили горизонт, а первые капли дождя начали падать на землю. Крупные, холодные капли смешивались с её слезами, оставляя мокрые следы на щеках. Дождь становился всё сильнее, обещая размыть не только её следы, но и острые грани её боли, как будто природа сама пыталась унять её горе.