Она всегда любила его (гет)

Когда тебе уже двадцать, ты будущий вождь племени и при этом почти всё время проводишь в океане — личную жизнь это не упрощает. И то, что после последнего приключения ты вдруг стала полубогиней, дело если и меняет, то явно не в лучшую сторону.

Моану избегали. Парни её побаивались, относясь с уважением, но без интереса — как к кому-то бесполому. Моана прекрасно понимала — почему, и понимала, что тело требует своё, и это совершенно нормально — большинство её сверстниц давно были замужем и то и дело пели, бередя ей душу, как прекрасны их мужья и как чудесно проводить с ними ночи. Проходя ночью по деревне, она слышала сладострастные стоны, доносившиеся то из одной, то из другой хижины. Воспитанной девушке не пристало обращать на это внимания, полагалось делать вид, что ничего не происходит, нет никаких стонов, и щёки не горят огнём, а грудь не наливается странной тяжестью. Ей хотелось, чего скрывать, хотелось испытать тот восторг, который испытывали другие женщины, ей хотелось любить, ей хотелось плавиться от страсти в руках любимого, но главная проблема была в том, что ни один из парней племени, более-менее подходящий Моане, ей не нравился.

— Милая, мы с отцом тоже не сразу полюбили друг друга по-настоящему! — говорила мать, когда они сидели на берегу океана и смотрели, как Симея с другими детьми плещется в прибрежных водах.

— Да, но он тебе нравился, и ты ему! Вы мне сами говорили, — отвечала Моана, а океан омывал её ноги, ласкал лодыжки, будто успокаивал и говорил: «Ничего, всё наладится, ты найдёшь свою любовь».

И в этот раз разговор шёл тем же чередом.

— Может, ты присмотришься к…

— Мама, ни один парень на нашем чудесном острове не хочет быть со мной. Одни считают, что я слишком сильная, другие не хотят, чтобы жена была выше их по статусу. Ты сама это всё знаешь! — Моана взяла в руку песок и стала тонкой струйкой высыпать его на берег. Океан тут же поднял волну и заинтересованно стал смотреть за строительством песчаного замка. Моана помимо воли улыбнулась.

— Если бы нашёлся кто-то, кто понимает меня так, как океан, кого я люблю так, как люблю океан... — сказал она. — Он столько раз меня спасал. Даже Мауи делал это реже.

— Давай смотреть на вещи здраво, — мама положила руку на её плечо. — Тебе нужен кто-то рядом, кто-то, кто поможет нести бремя власти. Присмотрись к ребятам, попробуй ещё раз. Скажи мне, кто тебе нравится, и мы с папой что-нибудь придумаем.

— Хорошо, — пообещала Моана и, чтобы не продолжать неприятный разговор, зашла в воду. — Я немного поплаваю? И заодно подумаю. О парнях, — сказала она, чтобы успокоить маму.

Моана легла на воду, и океан, будто зная, чего она хочет, подхватил её и повлёк чуть в сторону, туда, где виднелся вход в в тайную пещеру. Моана закрыла глаза. Волны несли и несли её, ещё, ещё немного в сторону, так, чтобы её не было видно с берега. Одиночество сейчас ей представлялось не менее приятной вещью, чем общение.

— Океан… ты не знаешь таких забот, да? — она нежно провела по водной глади рукой, и океан тут же в ответ ласково погладил волной её руку.

— Ты был бы самым лучшим выбором, но, боюсь, меня не поймут. Обручиться с океаном? Она рассмеялась. — Идея в моём духе! Забавно!

Океан поднял волну, толкнул Моану к берегу, перевернул, ставя на ноги так, чтобы она смотрела на берег. Когда она попыталась повернуть голову, он не грубо, но достаточно твёрдо дал понять, что ей не следует оборачиваться.

— Что ты дела… — спросила она, когда волна коснулась руки. Она повернулась, и слова застряли в её горле. Перед ней стоял мужчина — высокий, мускулистый, красивый, и… состоящий из воды.

— Это ты, Океан? — едва смогла произнести Моана, и мужчина кивнул, протягивая руку и касаясь её плеча.

Его прикосновение было не таким, как обычно, в нём было что-то ещё, что-то волнующее, немного пугающее, что-то, отчего у Моаны раскраснелись щёки.

— Понимаешь… — она зачарованно уставилась на его на набедренную повязку. Она знала, что прячут под ней настоящие мужчины, но Океан не был человеком. Это одновременно и пугало и успокаивало. Вряд ли он имеет полностью человеческую анатомию, а значит, они не смогут зайти слишком далеко.

— О чём я вообще думаю? — пробормотала Моана, но осталась на месте. Мужчина стоял, чуть склонив голову к плечу, и ждал.

— Если я уйду… — произнесла Моана медленно, — мы останемся друзьями? Или ты меня утопишь при первой же возможности?

Он возмутился — свёл брови, скрестил руки на груди, а потом для большей убедительности покачал головой.

— Мы всегда будем друзьями?

Он сделал шаг к ней, вставая вплотную, и положил свою руку на её сердце.

Она любила прикосновения океана, даже когда это были просто волны, она доверяла ему так, как не доверяла никому и никогда, она знала о нём так много — то, что он может быть спокойным и бурным, то, что он скрывает в своих глубинах и сокровища, и страшных монстров. И она любила его, всегда любила его. И, похоже, он любил ее тоже. Настолько, что готов был попытаться стать человеком.

— А вдруг у нас ничего не получится? — прошептала Моана, осторожно кладя свои руки на его водяные плечи. Удивительно, но под пальцами она ощутила упругую плоть. Она подняла глаза и посмотрела в его синие глаза. Он улыбнулся и слегка кивнул. Она знала, что он хотел сказать: «Давай просто попробуем насладиться этим днём, этим миром. Насладиться тем, что мы вместе».

Волны встали вокруг них подобием стен, в их глубинах проплывали разноцветные рыбы и огромные черепахи.

Океан подхватил Моану на руки, прижимая к себе, и она задохнулась от восторга. Она чувствовала его неуёмную силу, и она чувствовала его страсть. Волны вокруг них, до этого момента тихие и едва заметные, стали чуть больше, откликаясь на их чувства.

Моана замерла, но его губы тут же пробежались от её уха по шее вниз, к яремной впадине, и ещё ниже, к затвердевшим соскам. Моана охнула, запрокидывая голову. Она лежала на волнах, и лучшей постели и представить было нельзя, а он — её Океан, её любовь, её страсть, был рядом, его руки ласкали её тело, скользя по бедрам, проникая в самые потаённые места, он целовал её — лицо, плечи, грудь, и Моана захлёбывалась от восторга. Она не знала, как было бы с простым мужчиной. И теперь, взлетая к высотам оргазма, и не хотела знать.

Опустошенная и наполненная, уставшая, но ощущающая себя сильнее всех на свете, Моана тихо качалась на волнах. Океан в обличии человека лежал рядом, и их пальцы были переплетены.

— Ты не исчезнешь?

Волна толкнула её в бок: «Ну что ты, я всегда буду с тобой. Всегда».

Моана улыбнулась, подставляя лицо лучам солнца, и закрыла глаза.