Родная кровь (джен)

О том, что у него, оказывается, есть сестра, Элар узнал от Юни. Сказать, что он был шокирован — ничего не сказать. Сколько лет капитан мечтал найти родных, и вот теперь, когда он окончательно признал, что его единственная семья — эскадрилья, звёзды подбросили ему такой подарок. Но долгожданный родственник всегда виделся Элару старшим и более опытным, тем, кто сможет подсказать, помочь, защитить… А тут в роли защитника и опекуна внезапно оказался он сам.

Сообщили ему немного. Девочке восемь лет, зовут Анниа. Отец неизвестен — скорее всего, какой-то арзакский колдун, вряд ли доживший до рождения дочери. Сама девочка должна была заменить мать, когда вырастет, но способности у неё пока не проявились. Интересно, на что в СКК рассчитывали? На ток? Сам вот Элар до Беллиоры даже не подозревал, что он колдун, а там явно не стали бы ждать девяносто лет.

Увидеться родственникам пока не дали — по словам Юни, девочку следовало «привести в порядок». Элару, не понаслышке знакомому с порядками в СКК, было не по себе от мысли, что это может означать. Конечно, потенциально ценный объект должны были беречь, но и в том, чтобы вырастить ребёнка полностью здоровым, особенно психически, Тол-Дар и его палачи явно не были заинтересованы. Что вообще могло получиться из человека в таких условиях? Его самого, взрослого мужчину и боевого офицера, чуть с ума не свели какие-то две недели бытия объектом, а девочка провела в недрах СКК всю свою недолгую жизнь.

Но — и в этом Элару жутко было признаться даже самому себе — наряду с этим вполне естественным беспокойством в его душе поднималось совершенно иное чувство — зависть. Ведь эта девочка знала мать, была рядом с ней хотя бы первые три года, видела какую-никакую заботу, которой сам он с первого дня был лишён... Нет, нельзя так, нельзя!

Элар, пожалуй, был даже рад, что к сестре его пока не пускают. Надо сначала успокоиться, привести голову в порядок и вообще решить, что с новоявленной родственницей делать. Элементарно, где она жить будет? Не тащить же ребёнка, да ещё девочку, на военную базу! Смутно вспоминалось, что на такой случай существуют школы-интернаты… Ну уж нет! Наверняка это ничем не лучше приюта.

И если бы эта проблема была единственной… Честно говоря, капитан понятия не имел, как вести себя с ребёнком. Он не растерялся бы, встреть вражеского солдата, но маленькая девочка внушала ему почти ужас. В последний раз он близко сталкивался с детьми в собственном далёком детстве, и воспоминания остались не самые приятные.

Не хватало опять вляпаться в какой-нибудь курьёз, а ведь сестру ему потом ещё воспитывать! Нельзя ронять авторитет вот так сразу.

— У тебя сестра есть? — спросил он как-то у Сор-Ана. Друг об этом никогда не упоминал, но мало ли, до чего может дойти менвитская скрытность.

— Я сам себе Сестра, — фыркнул тот. — А что?

— Понятия не имею, что делать со своей собственной.

Призыв о помощи Сор-Ан понял правильно. И рассудил, что лучший способ выработать стратегию поведения — потрясти пока не разбежавшихся членов экипажа. Всех, у кого есть сёстры, племянницы, вообще любые младшие родственницы.

Таких оказалось даже больше, чем предполагала пара друзей. Сестрёнка, пусть и двоюродная, обнаружилась у Тес-Ина. У Мей-Киона этих сестёр была целая толпа — и старших, и младших, на любой вкус. Сол-Дит как раз в это время активно знакомился с дочкой и охотно делился опытом. Ильсор просто вздохнул и сочувственно похлопал Элара по плечу.

А ещё в акции «Помоги советом» неожиданно принял участие комэск. Элар ещё с того случайного разговора на Новолетие помнил, что у него когда-то была сестра, и вряд ли осмелился бы задавать бестактные вопросы. Но Мон-Со решил заговорить сам.

— Подари ей что-нибудь, — посоветовал он несвойственным ему мягким тоном. — Можно без сложностей. Цветок, заколка, что-то вкусное, если врачи разрешат. Она сейчас чему угодно обрадуется.

И, помолчав, добавил:

— Если что, ты всё ещё не один. Устроим мы твою сестру. В крайнем случае, будет дочерью полка.

— И командирской внучкой, — прокомментировал себе под нос Сор-Ан. Мон-Со услышал и только улыбнулся уголком рта.

* * *

Знакомиться Элара позвали только через неделю после того, как девочку доставили в Озёрный край. Когда его нашла Юни и сказала, что он может заглянуть к сестре, капитан почувствовал себя так, будто его на фронт забирают. Но пришлось идти, взяв с собой для моральной поддержки Мрака и обмотавшись маминым шарфом.

Поселили ребёнка пока в лазарете. Не самое уютное место, но для такого решения, наверное, были причины. Хотя девочке после камеры и лазарет мог дворцом показаться.

Сор-Ан честно проводил приятеля до входа, Юни показала дорогу в палату. Уже почти у самой двери она неожиданно остановилась:

— Элар... Я, конечно, понимаю, что тебе очень хочется... Но не спрашивай её о матери, умоляю!

Он покорно кивнул, стараясь скрыть разочарование. Юни кругом права, и всё же… правда ведь хотелось!

— Если что, тряси меня. Я, конечно, не Ниа, но тоже неплохо её знала.

Да уж, своевременное замечание. Мысль-то хорошая, но в ближайшее время Юни будет не до воспоминаний о прошлом — сестра Элара оказалась первым, но не последним бесприютным арзакским ребёнком, которому требовались уход и забота. В ближайшие месяцы работы у неё точно будет выше крыши.

Юни, успокоенная его согласием, распахнула белую дверь. Элар отступил было, пропуская даму вперёд, но та лишь улыбнулась и буквально втолкнула его в палату. Дверь с лёгким щелчком закрылась за спиной. Вот оно, арзакское коварство! Он-то надеялся, что сестре его хотя бы представят…

К счастью, порогов в лазарете не было, и у Элара получилось не упасть. Сначала ему показалось, что в залитой солнцем светлой комнатке никого больше нет. Лишь со второго взгляда он заметил на кровати фигурку, почти слившуюся с обстановкой. Девочка явно умела быть незаметной.

Она сидела у самой стены в обнимку с большой подушкой и поверх неё внимательно рассматривала вошедшего. Боится? Он всё же похож на менвита, а они не должны вызывать у неё добрых чувств… Но нет, в ярко-сиреневых — даже ярче, чем у самого Элара — глазах, казавшихся на худеньком личике неправдоподобно огромными, была лёгкая настороженность, но не страх.

Элар неловко опустился на противоположную койку, теребя в руках шарф. Все заготовки, которые он успел придумать за прошедшие дни, резко исчезли из головы.

— Ну… Привет.

— Привет, — прошелестело в ответ создание и немного выглянуло из-за подушки.

От одного вида девочки сжималось сердце. Худая, нескладная, состоящая из сплошных острых углов, как будто выступающие косточки вот-вот прорвут кожу. Казалось, подушка и то весит больше неё. Юни постаралась нарядить подопечную, но яркие штаны и футболка с каким-то смешным зверьком, которые явно были девочке велики, смотрелись на ней довольно странно, придавая и без того бледной коже болезненный оттенок. Коротко остриженные волосы ещё не успели отрасти, так что её вполне можно было бы принять за мальчишку. Самого Элара в детстве.

Откуда-то из глубины души пробилась нежданная нежность. Такой же чёрный ранвишонок, как в своё время он сам... Что ему в то время было нужно? Наверное, чтобы его никто не трогал. Мальчишка Элар-Шен слишком хорошо знал: если на тебя обратят внимание — жди выговора или насмешек. По другим поводам его не замечали.

Но для знакомства такая стратегия не подойдёт. Ребёнок инициативу вряд ли проявит, а ему нельзя просто сидеть и пялиться в стену. Кто тут, в конце концов, большой и смелый?

В щёку ободряюще ткнулся мокрый нос притаившегося в капюшоне Мрака. Хозяин уже знал, что дальше мотивации ради в ход пойдут зубы и когти. Пушистого помощника лучше не доводить.

Несмотря на годы лжи о себе самом, артист из Элара был не очень. Но он честно постарался придать голосу побольше спокойной уверенности:

— Давай знакомиться. Я Элар Шеннари, твой брат.

— А я знаю, — всё так же шёпотом сообщила девочка. — Тётушка сказала.

— Кто? — опешил Элар.

— Ну, тётушка Юни.

О как. Не то чтобы он против, но внезапное появление новой родственницы надо ещё переварить.

— А ещё вы на маму похожи, — добавила сестрёнка чуть громче и робко улыбнулась.

— Так ты её помнишь?

Вопрос вырвался сам собой. Капитан тут же отвесил себе мысленный подзатыльник — ведь велели держать язык за зубами! Но Анниа-младшая продолжала всё так же улыбаться.

— Совсем чуть-чуть, — уточнила она. — И мама мне тоже о вас рассказывала.

Интересно, что Неми могла рассказать о сыне, которого видела всего несколько часов? И сколько помнит сама Анниа? Всего три года ведь с матерью побыла, если не меньше… Хотя жизнь в СКК не сильно богата событиями, наверняка мать и разлука с ней — самые яркие её воспоминания.

— Можно на «ты», если что, — спохватился Элар. — И по имени.

Ему ответили едва заметным кивком. Может, такое предложение девочке не по вкусу? Её даже можно понять. Однако за время короткой беседы Анниа успела отложить подушку и незаметно придвинуться поближе. Теперь она сидела почти на самом краю кровати, неловко обхватив руками острые коленки. Ладно, не Элару упрекать кого-то в отсутствии изящества.

А вот Анниа Олири — «леди Анна», как звали её в Гудвинии — была воплощением элегантности. Принцесса всё же, как-никак. Элар мог понять, почему Неми назвала дочь в честь старой подруги, но девочке это имя как будто не шло. Как ему называть сестру? Арзакское сокращение — Ниа, но это звучит слишком плавно для осторожного юркого ранвишонка. Анни подойдёт ей гораздо больше.

Шею защекотал пушистый хвост. Что Элар опять забыл? Ну конечно, подарок! На то, чтобы его выбрать, они с Сор-Аном потратили целый вечер. В платьях и украшениях, которые могли бы заинтересовать девочку, они оба ничего не смыслили. Сор-Ан предположил, что универсальный подарок для любого возраста — книга, но в СКК девочку вряд ли научили читать. В конце концов Элар остановился на апельсине — ярком, солнечном гудвинском фрукте. Гелли, привлечённая для медицинской консультации, выбор одобрила.

— Это тебе. — Элар протянул сестре угощение. Та замерла на секунду, но всё же забрала подарок. На стриженую макушку упали солнечные лучи, окрасив её в такой же апельсиново-рыжий цвет.

— Спасибо!..

От того, с каким счастливым лицом девочка сжимала апельсин в ладонях, становилось даже как-то неловко. Она, конечно, не привыкла к подаркам… но только ли в этом дело?

— Тебе принести ещё что-нибудь? Говори, не стесняйся. Здесь о тебе, конечно, заботятся, но в лазарете всегда хочется чего-нибудь этакого.

— Ну… — Анни развела руками, явно не зная, что ответить. — Здесь и так... очень много всего!

Ну да, конечно. Он сам, когда вырвался за стены приюта, был поражён, увидев, как красочен мир вокруг. СКК в плане впечатлений несоизмеримо хуже. Слава звёздам, девочка хотя бы психически нормальная, а то Элар уже успел напридумывать всяких ужасов.

— Вы… ты лучше сам приходи, — вдруг попросила сестрёнка, почему-то снова перейдя на испуганный шёпот. Она боится одиночества? Неудивительно.

— Обязательно, — пообещал Элар. На более длинное предложение дыхания почему-то не хватило.

Плечам неожиданно стало легко — видимо, Мрак посчитал свою миссию выполненной и решил прогуляться по палате. Анни смотрела на зверька совершенно круглыми глазами.

— Это ранвиш, — подсказал брат. — Мой питомец. Зовут Мрак. Можешь погладить, если хочешь.

«А меня спросить? — обиженно пронеслось в голове. — Я, может, не хочу, чтобы меня всякие девчонки гладили!»

Элар мысленно пообещал мохнатому паршивцу неделю без лакомств. Ранвиши, кажется, вошли в подростковый возраст, и на них жаловались все, кроме комэска.

Но Мрак быстро сменил гнев на милость и запрыгнул к Анни. Обнюхал, потрогал лапкой и, добившись, чтобы девочка спустила с кровати ноги, забрался на колени.

— Можем завтра погулять где-нибудь, — предложил Элар, глядя, как сестрёнка с широко распахнутыми от восторга глазами гладит мягкую шерсть. — Посмотришь на мир не только из окна.

Анни закивала так часто, что тонкая шея, кажется, не переломилась лишь чудом.

— И можно будет… посмотреть поближе?

— Что именно?

— Вон там… такие яркие… — девочка потыкала прозрачным пальчиком в стекло. В той стороне у Элли и Анниа-старшей был домашний цветник.

— Конечно. Если Элли разрешит, нарвём тебе букет.

Такой безгранично счастливой улыбки Элар не видел, кажется, ни у кого. Анни улыбка шла — если бы не пара выпавших зубов, была бы копией Неми со старых снимков. И сразу заблестели глаза, стала заметна россыпь озорных веснушек на худеньком личике… Сложно было не улыбнуться в ответ. Нет, не ранвишонок — солнышко. Самое настоящее.

В кармане звякнул коммуникатор. Два часа, время дневного обхода. К Анни наверняка явятся врачи. Судя по валяющейся на тумбочке немаленьких размеров таблетнице, её исправно кормят лекарствами.

В коридоре послышались шаги и далёкий голос опять чем-то рассерженного Лон-Гора. Анни скорчила страдальческую рожицу.

— Сейчас за мной придут, — пожаловалась она брату. — Колоть будут!

— Витамины? — предположил Элар. — Гадость, да. Мне тоже делали. Антибиотики и то колоть не так больно.

Сестрёнка посмотрела на него с явным сочувствием. Удивительно, что даже такие вещи способны сблизить людей.

— Тут не больно почти, — неожиданно заметила она. — Там меня тоже кололи, было намного страшнее. Иногда мне даже снится…

Голос девочки вновь упал до шёпота, а на последней фразе и вовсе оборвался тихим всхлипом. Всё ясно, Элару тоже долго снились кошмары. И без этой объединяющей черты лучше было бы обойтись. У него хотя бы был Сор-Ан, а сестрёнка со своими страхами один на один.

Сам не до конца понимая, что делает, Элар начал разматывать шарф.

— Возьми. Это мамин. Прогоняет плохие сны, проверено.

Услышав слово «мамин», девочка моментально подалась вперёд и вцепилась в конец шарфа. Лёгкая ткань соскользнула с ладони, и Элару показалось, будто он лишился важной части себя. Но, глядя на сестру, прижимавшую шарф к себе, как дорогого человека, понимал, что всё сделал правильно. Ей он сейчас нужнее.

Дверь приоткрылась. Лон-Гор заглянул в палату, но, как ни странно, входить не стал, а только сделал Элару страшные глаза и исчез, демонстративно не закрыв дверь до конца. Значит, ему пора.

— Удачи. Завтра ещё увидимся.

Капитан поднялся, мысленно подозвал Мрака и пошёл к двери. И за стуком своих сапог едва расслышал робкое:

— Э... Элар?..

Он обернулся, не уверенный, что ему не послышалось. Анни сползла с койки и теперь стояла, держась за железную спинку, будто тонкие ноги-спички её не держали. Неловко намотанный вокруг шеи шарф смешно свисал до самого пола.

— Что случилось?

Девочка застыла, неуверенно комкая одеяло. Она опустила голову и глядела чуть исподлобья, а в сиреневых глазах застыла странная для ребёнка решимость.

— Может… обнимашки? — едва слышно предложила она. И серьёзно добавила: — Надо обнимать тех, кто уходит. Так мама говорила.

Дышать вдруг стало нечем. На такой прогресс Элар не смел надеяться ещё как минимум месяц... Так что он просто молча присел на корточки и протянул руки.

Анни осторожно сделала пару шагов, волоча за собой шарф, а затем стремительно бросилась вперёд — и Элара, по ощущениям, чуть-чуть ткнуло косточками. Его обхватили, кажется, изо всех детских сил, но всё равно объятия получились невесомыми, как прикосновение лёгкой ткани. Сестрёнка пахла цитрусами и маминым шарфом, а значит — семьёй.

Элар аккуратно погладил стриженую голову. Ладонь защекотало. Надо будет обязательно отрастить ей волосы и плести косы — Анниа-старшая их просто обожала.

А обнимать надо не только тех, кто уходит. Но и — в первую очередь — тех, кто приходит и остаётся.