Солнечная революция (джен)

Бабочка села ему на нос, крылья затрепетали, словно малютка замерзла. Ну вот опять ерунда в голову лезет! Летний воздух пропитан ароматом цветов и трав, как бисквит коньяком — такой же терпкий и пьянящий. Солнце заливает все вокруг, его апельсиновые брызги проникают в самые тенистые уголки. Как тут можно замёрзнуть? Нет, теперь он дома, а здесь никогда не будет так же холодно, как в том ужасном краю. Он вернулся, он выбрался из плена. И в этот раз уж точно наяву — бабочка щекочет лапками уголок глаза, птицы среди ветвей заливаются пением — разве мог бы он во сне так явственно слышать целый мотив? Разве помнил бы так подробно, что вон за той скалой открывается вид на дубовую рощу, где берет исток чистейший ручей, обладающий силой давать испившему из него способность видеть вещие сны? Сам он, конечно, с удовольствием перестал бы видеть сны до скончания веков. Но это пройдет. Это всего лишь пэтээсэр, или депрессия, или как они там это называли... Ничего. Такой опыт тоже необходим. Он должен быть готов, что с его подданными и такая беда может случиться. Он соберет величайших мудрецов и вместе они найдут способ одолеть подобный ужас. И тогда он вернется и спасет всех несчастных, что остались в том краю...

Чуть потрескавшаяся земля мужественно принимала его шаги. Здесь они снова налились первобытной силой — а там он был почти невесомым, почему-то сразу таким попал туда. А потом еще облысел, осунулся — больше на голодного шакала был похож, чем на повелителя. Здесь у них даже пленных врагов до такого не доводят...

В голове крутилась мелодия, услышанная от птиц. Легкая звенящая трель — если постараться, можно с ее помощью сотворить новое созвездие. Птицы часто дарили ему вдохновение. Нет, это точно не сон. Фуух. Он засмеялся. А сколько раз уже подсознание ловило его на эту обманку — такие яркие сны, такие реалистичные, он даже помнил, как пробрался домой, где нашел портал, как прятался по дороге к нему от повстанцев... А потом все равно просыпался. Но теперь все иначе. Портал до сих пор светится бледным сиянием у него за спиной. Вот, обернулся — он здесь, никуда не исчез. Обитатели того мира больше не смогут проникнуть в его страну. Скоро сияние затухнет и ничто уже не будет напоминать о разломе пространства.

Но довольно пустых размышлений. Срочно созвать совет старейшин, мудрецов, волхвов. Надо защитить страну от пробоин в защите. Они так привыкли полагаться на него, считать его самой надёжной опорой... Но в одиночку он теперь не справляется. К тому же они все — одна большая семья, а в семье все равны.

Он поднял голову и ухватил взглядом зубец солнечной короны. В зрачках вспыхнули костры и он почувствовал, как сила Звезды разливается по его венам, наполняет мощью то, что осталось от мышц, превращает блеклое мочало на голове в такой же солнечный, искрящийся ореол. Насытившись, он вдохнул полную грудь такого родного воздуха и мощным ревом ... Голос не идет. Почему голос не идет? Дышать трудно. Сбоку что-то давит. Нет. Нет, этого не может быть. Это слишком жестоко.

Перед глазами все та же серая, облезлая стена. Пахнет куревом и тухлыми помоями. Тело ломит, язык как наждачка, подняться нет сил, да и желания тоже нет. Это невыносимо. Зачем нужны такие сны? Откуда они берутся? Как можно было так явственно слышать аромат, а проснуться среди гнили? Как так вышло, что там он наполнялся мощью, а проснулся разбитым? Это все, что осталось от его магии?

В комнате были люди. Перебрасывались короткими фразами, суетились и вовсе не обращали на него внимания. Он так и не научился понимать их речь. В этом мире он был обычным мешком с требухой и костями. Но даже в таком виде эти люди его подобрали и привели в свой дом, кормили и убирали за ним (какой позор, мог ли он подумать, что опустится до такого?) — и все равно поглядывали на него... не с восхищением, конечно, и тем более не с уважением (как можно уважать того, кто не контролирует свои животные потребности?), а скорее как на ценный трофей. Трофей, с которым они не знали, что делать, но всегда хотели себе такую безделушку.

Одна из присутствующих заметила, что он проснулся. На бегу хватая сумку, что-то сказала мужчине в синем комбинезоне, тот обернулся, окинул его взглядом и вышел из комнаты. Этот мужчина чистил его клетку и приносил еду. Хотя сложно было назвать едой эти помои.

Старик в углу, оставшись один на один с измученным зверем, заговорил, обращаясь к нему, но все сказанное сливалось в неразборчивый поток звуков. Единственное, что ему удалось понять — они все обращались к нему словом "лорд". Может, на их языке это слово означает "лев"? Интересно, этот старик действительно верит, что лев его понимает? А может, он разговаривает с ним так же, как с табуреткой, которую до этого чинил? Или с плоским зеркальцем в руке...

Старик был крайне общительный, но лев не мог ему ответить. Даже если бы у него сохранилась малая часть былой магической мощи, которой хватило бы только на телепатию, эти неразвитые люди приняли бы его послания за игру воображения. Лев не хотел их пугать. Да и что бы он им сказал? Что он — изгнанный бог сказочной страны? И что им с этим делать? Помочь ему они все равно не смогут, он и сам не представляет, как можно было бы себе помочь...

Да, странный народ его приютил. У них были магические зеркала, с помощью которых они свободно могли не только видеть друг друга на любом расстоянии, но и разговаривать друг с другом. В этих же зеркалах обитали их боги (или демоны, как знать), готовые в любой момент дать ответы на любые вопросы... да, скорее демоны — боги никогда не позволили бы обращаться к себе настолько пренебрежительно, таким приказным тоном. Боги не стали бы сидеть в зеркалах, видя, что творится вокруг. Хотя... уж ему-то явно не стоило судить о божественном достоинстве. Не в нынешнем его положении. Быть может, местных богов тоже изгнали, но они нашли способ оставаться на связи со своим народом, они были достаточно милостивы, чтобы прощать своим детям неуважение, подчас переходящее в откровенные издевательства — а вот он...

Лев застонал и попробовал сесть. Старик крякнул, неловко поднялся с продавленного, полурассыпавшегося дивана и подошел, прихрамывая, к железным прутьям клетки. Лопоча что-то себе под нос, он сдвинул засов и распахнул дверь узилища. Старик не боялся льва. Он часто выпускал зверя из клетки, позволяя ходить по комнате, и один раз даже вывел из дома в небольшой, заваленный мусором дворик. Дело было ночью и лев долго всматривался в темное небо, пытаясь разглядеть созвездия в надежде хотя бы предположительно догадаться, какой это может быть мир. Но небо оказалось затянуто дымом — лев видел, как плывут в темноте его серые клочья, ощущал запах гари, а вместо звезд были только мерцающие, слишком яркие светлячки, жирным пунктиром ползущие поперек небосвода. В какой-то момент ему даже показалось, что все местные звезды сгорели или взорвались, а те, что уцелели, пытаются убежать, уползти от столь нелепой гибели...

Глядя на то, как лев провожает взглядом мерцающую точку в небе, старик по-детски хихикал. Что-то бормоча тихонько, наводил на льва зеркальце — видимо, спрашивал у своих богов, как с ним поступить. Боги если и ответили, то в этот раз их ответ был немым.

Сегодня его не стали выпускать за пределы комнаты. В ней не было окон — по всей видимости, это был какой-то сарай или техническая пристройка, однако сквозь крышу пробивались паутинки солнечных лучей, а лев уже понял, что эти люди не горят желанием выводить его в свет. На подкашивающихся лапах он обошел комнату по периметру. У стены лежала поваленная кадка с иссохшими останками неизвестного растения. Лев остановился возле нее и осторожно потянулся к потемневшему сену лапой. Вряд ли здесь когда-либо жила дриада или эльф. Вряд ли в том мире кто-либо слышал о дриадах или эльфах. Обычное немое растение, не наделенное магией, бездушное, а теперь еще и мертвое. Скукожившиеся листья прилипли к окаменелой земле, почерневший стебель загнулся крюком, а вот этот скрюченный лист похож на коготь...

"Лист" вздрогнул, лев отшатнулся и с отчаянием уставился на свою лапу. Что же с ним происходит? Как можно было его, бога великой страны, сломать так молниеносно и безнадежно?

— Лорд!

Женщина вернулась, и не одна — лысоватый мужик с рыжей бородкой, похожий на гнома-переростка, внимательно, по-деловому смотрел в его сторону. Их взгляды встретились, мужик улыбнулся и решительно подошел к зверю, присев на корточки возле него. В отличие от лекарей, осматривавших его ранее, он не стал заглядывать в пасть, оттягивать веко и проводить подобные унизительные процедуры. Может быть, они нашли настоящего лекаря, который видит? Человек что-то говорил, бодро и уверенно. Затем вернулся к женщине и старику, взял у них исписанные листы... Ну конечно, ничего он не видит, пользуется знаниями тех, кто осмотрел его ранее.

— Лорд!

Теперь сам мужик его позвал, кивая в сторону выхода из комнаты. Лев перевел взгляд на старика. Тот был как-будто немного опечален. Слегка дрожащим голосом он что-то просил у женщины, умоляюще глядя на нее. Женщина резко его оборвала, но "гном", похоже, был на стороне деда — он что-то коротко ответил, забрал лекарскую инструкцию и вышел за дверь. Женщина вздернула брови и, отводя взгляд, подняла руки вверх, давая понять, что вся ответственность за последствия исполнения просьбы, чего бы она ни касалась, отныне лежит на самом старике.

Вместе с дедом она последовала за "гномом", комната опустела. Странно, но никто не стал загонять льва обратно в клетку. Он снова подошел к высохшему растению. Долго смотрел на него, но трогать больше не пытался. В конце концов, улегшись на полу возле кадки, лев заснул. Он почти уткнулся носом в землю, его порывистое влажное дыхание поднимало в кадке микроураганы, земляная пыль оседала на носу и на шерсти. И где-то внизу, еще невидимый под слоем земли, нежной зеленой точкой проклюнулся разбуженный ураганчиками росток.

Вернулся старик, сел на край дивана и со вздохом уставился на спящего льва. Отвернулся, закурил. Достал свое зеркальце. По его просьбе боги снова показали ему большую ободранную кошку, пристально следящую за жирной, мерцающей мышкой в небе.

Лев улыбался. Снов он в ту ночь не запомнил.