Первая осень после войны (гет)

Возвращение в школу было странным.

Казалось, сам замок стал другим. И пусть стены восстановили, пусть лестницы так же упрямо меняли направление движения, а призраки снова парили по коридорам, но это был уже не тот Хогвартс, который они знали.

Многих не доставало. Кто-то сдал экзамены экстерном, кто-то решил вообще об этом не беспокоиться. Но были и те, кто не смог вернуться. И уже никогда не сможет.

То и дело накатывали воспоминания. Вот в том углу Гарри с Роном и Гермионой когда-то прятались от Филча. Здесь близнецы отдали ему карту Мародёров. В этом классе Ремус учил его вызывать патронус. А в том коридоре Снейп поймал его после отбоя и снял двадцать баллов.

Это было сложно, это было невыносимо, и, честно говоря, Гарри сам не знал, почему согласился. Конечно, Макгонагалл завалила его письмами, в которых пространно разглагольствовала о важности образования, но, вероятнее всего, главную роль в его решении сыграла Гермиона. Она уговаривала весь август, и Гарри, наконец, сдался.

Он правда старался, но всё чаше чувствовал себя словно оторванным от реальности, утопающим в прошлом. Порой казалось, что он вот-вот услышит голос Рона рядом — но Рона тоже не было. Он решил работать в магазине. И Гарри прекрасно его понимал.

Хотя, стоило признать, что кое-что осталось неизменным. Например, Гермиона, стоило только переступить порог гриффиндорской гостиной, тут же составила план на учебный год для них обоих и расставила учебники в алфавитном порядке.

— Гарри, ты должен есть.

Расстроенный голос Гермионы вывел Поттера из задумчивости. Он моргнул, осознавая, что они сидели рядом за столом в Большом Зале.

— Я ем, — слабо возразил он, ковыряя вилкой, кажется, печёночный торт.

— Нет, ты просто гоняешь еду по тарелке, — строго сказала Гермиона, пододвигая к нему корзину с хлебными палочками.

Гарри тяжело вздохнул, но всё-таки откусил кусочек.

Грейнджер удовлетворённо кивнула, потянулась за кувшином и лично подлила ему тыквенный сок.

— Спасибо, нянечка, — буркнул Поттер.

Она хихикнула.

— Сам виноват. Если бы я тебя не контролировала, ты бы питался только булочками и шоколадными лягушками.

— Неправда.

Гермиона лишь только склонила голову на бок. Волосы мягким каскадом рассыпались по плечам, и Гарри вдруг забыл, что хотел сказать.

Она победно улыбнулась и положила себе ещё ложку салата.

И тут Гарри ясно понял, что любит такие моменты. Они были такими повседневными, такими мирными, что Хогвартс вновь ощущался домом.

* * *

История магии шла своим чередом: профессор Бинс монотонно вещал что-то про гоблинские восстания четырнадцатого века, и большая часть студентов уже благополучно погрузилась в сон. А вот Грейнджер, естественно, писала конспект.

Гарри практически полулежал на парте, стараясь удержаться от зевоты, и изредка бросал на Гермиону озадаченные взгляды, видимо гадая, как ей удаётся оставаться настолько собранной.

Она чуть поморщилась, заметив, что в его пергаменте красуется лишь несколько строчек, небрежно нацарапанных неразборчивым почерком.

Гермиона грустно вздохнула и быстро взмахнула палочкой, накладывая дублирующее заклинание на свиток.

— Держи, — шепнула она, протягивая копию своих записей Поттеру.

Он удивлённо посмотрел на подругу, а затем улыбнулся с глубокой благодарностью.

— Спасибо, Гермиона.

Внезапно само собой вспомнилось, как на пятом курсе она пыталась помочь Рону таким же образом.

«Ну уж нет, Гермиона! Я лучше провалю экзамен, чем стану зубрить этот бред!» — наотрез отказался тот.

Грейнджер тогда сильно обиделась. Она ведь просто хотела как лучше.

А вот Гарри никогда бы так не сделал. Он мог не любить предмет, но всегда охотно выслушивал её рекомендации и принимал поддержку.

И речь шла не только об учёбе.

Гарри не высмеивал её одержимость книгами. Гарри никогда не принижал её знания. Гарри не раздражался, когда она предлагала сделать его жизнь чуть проще.

Гарри принимал её такой, какая она есть.

И когда он снова поднял на неё взгляд и прошептал одними губами: «Ты замечательная», Гермиона ощутила, как заполошно забилось сердце.

Она поспешно отвернулась, уткнулась в пергамент и сделала вид, что всецело сосредоточилась на лекции.

* * *

— Ты меня не слушаешь, — возмутилась Гермиона.

Гарри вздрогнул, ведь он действительно отвлёкся. Засмотрелся, как свет закатного солнца, льющийся сквозь высокие стрельчатые окна, окрашивает её каштановые волосы в рыже-золотистые оттенки.

Вечерняя библиотека была погружена в умиротворяющую тишину, нарушаемую лишь размеренным скрипом перьев и редким шелестом перелистываемых страниц. Поттер безуспешно силился сосредоточиться на эссе по трансфигурации, но внимание неуклонно возвращалось к девушке, сидящей напротив.

— Я слушаю, — быстро соврал он, и Гермиона прищурилась.

— Хорошо. Тогда повтори, что я сейчас говорила.

Гарри открыл рот, но понял, что не знает ответа.

— Эм, что-то по трансфигурации?

Гермиона закатила глаза, но, кажется, больше развеселилась, чем обиделась. На его счастье.

— О, Гарри, — укоризненно выдохнула она и протянула руку к его пергаменту. — Давай сюда, я ещё раз объясню.

Она наклонилась, придвигаясь ближе, и Поттер вдруг отчётливо осознал, что её лицо находится всего в нескольких дюймах от его собственного. Гермиона что-то рассказывала про свойства магических превращений, проводя пальцем по строчкам, но Гарри опять не услышал ни слова. Запах её шампуня — что-то лёгкое, свежее — окутывал его. Мягкий тон речи завораживал. Тепло ладони, покоившейся на его бедре, практически обжигало.

— Теперь ясно?

Он сглотнул.

— Да, — хрипло ответил Гарри, хотя ни малейшего понятия не имел, о чём она только что говорила.

Грейнджер прикусила губу, справедливо сомневаясь, но потом просто кивнула.

— Хорошо.

И вернулась к своим записям.

— Гермиона, — Поттер резко осознал, что должен признаться, это показалось чрезвычайно важным и своевременным, — я очень рад, что ты здесь, со мной.

Она вскинула взгляд и широко и радостно улыбнулась. И Гарри знал — она тоже чувствует это.

* * *

— Почему мы не могли просто остаться у камина, в тёплой гриффиндорской башне? — проворчал Гарри, засовывая руки поглубже в карманы.

День выдался солнечным, но прохладным. Яркий свет словно растекался по узким тропинкам, окрашивая всё вокруг в лимонные и шафрановые цвета. Осенний воздух был свеж и прозрачен. Он пах прелыми листьями, влажной землёй, дымом далёкого костра, который палил Хагрид, и чем-то терпким, возможно, сушеными травами из теплиц профессора Спраут.

— Потому что прогулки на свежем воздухе полезны для здоровья, — бодро ответила Гермиона, сама пониже натягивая рукава мантии.

Они неспешно шли по дорожке вдоль озера, поверхность которого покрылась лёгкой рябью. Вода отражала богатое золото и багрянец, в которые оделся Запретный Лес. А возле противоположного берега виднелась лениво покачивающаяся голова гигантского кальмара.

— Помнишь, каким большим и пугающим он казался нам в первый год? — спросил Гарри, кивнув в его сторону.

— Конечно, — улыбнулась Гермиона. — А потом мы узнали, что он очень дружелюбный.

Они замолчали, слушая, как листья шелестят под ногами. Октябрьский ветер шуршал в кронах деревьев, задорно хватал за подол мантии, игриво трепал выбившиеся пряди волос Гермионы. Поттер запрокинул голову, всматриваясь в ещё высокое по-летнему голубое небо, где над шпилями замка, раскинув крылья, парили совы.

— Знаешь, — вдруг произнёс он, — хорошо, что ты нас всё же вытащила из гостиной.

Гарри взял её руку в обе свои, растирая озябшие пальцы. Грейнджер повернулась, слегка склонившись к нему, солнечный свет отразился в её глазах, придавая им почти янтарный оттенок.

— Тебе бы пора научиться доверять моему мнению.

— Гермиона, я доверяю тебе свою жизнь, — с необычайной серьёзностью сказал он и сжал её ладонь чуть крепче.

Она замерла, и даже, кажется, её сердце пропустило удар. И тогда Грейнджер совершенно чётко осознала, что хотела бы навсегда сохранить этот момент в своей памяти.

* * *

— Кто-нибудь уберите от меня овсянку, умоляю, — простонал Гарри, отодвигая тарелку подальше от себя. — Мне плохо от одного её вида.

— Гарри, ты ведёшь себя как капризный ребёнок, — вздохнула Гермиона, продолжая намазывать тост маслом.

— Неправда. Я просто не понимаю, как можно это есть, — он смотрел на кашу полным отвращения взглядом.

Гермиона покачала головой.

— Дело в правильной подаче.

Гарри с удивлением наблюдал, как она уверено тянется через стол, придвигая ближе стеклянную пиалу и блюдо с фруктами, добавляет в его тарелку немного мёда и горсть ягод и сосредоточенно всё перемешивает.

— Вот, попробуй теперь, — предложила Грейнджер.

Она зачерпнула овсянку и, прежде чем Гарри успел отказаться, поднесла ложку к его губам.

— Ты серьёзно? — возмутился Поттер. — Будешь кормить меня с ложечки?

— Если потребуется, — спокойно отозвалась Гермиона.

Гарри подозрительно покосился на кашу, потом — на Грейнджер. Она упрямо хмурила брови, но глаза светились едва сдерживаемым весельем.

— Ладно, — страдальчески вздохнул Гарри, прекрасно понимая, что всё равно не сможет ни в чём ей отказать.

— И? — нетерпеливо спросила Гермиона.

— Не так уж и плохо, — признал он с неохотой. — Во всяком случае, есть можно.

Гермиона широко улыбнулась, и Гарри понял, что сделает всё, что угодно, лишь бы видеть её такой счастливой как можно чаще.

* * *

— Давайте, давайте! Не стесняйтесь! — громогласно подбадривал Хагрид, буквально заталкивая их в просторный огороженный по периметру вольер.

Гарри и Гермиона встревоженно переглянулись, во все глаза уставившись на нечто, которое полувеликан с энтузиазмом и детской непосредственностью демонстрировал им.

— Хагрид… — осторожно начала Гермиона. — Это… э-э… твой новый питомец?

— Да. Познакомьтесь с малышом Бакстером! — гордо кивнул Хагрид, поглаживая огромную, покрытую тёмно-зелёной чешуёй голову неведомой зверушки, которая, судя по внешнему виду, была причудливой смесью гигантской лягушки и дракона.

— Он, эм, симпатичный, — солгала Грейнджер, предусмотрительно пряча руки за спину и делая шаг назад.

Гарри безуспешно попытался выдать вырвавшийся смешок за кашель.

— Хотите покормить его? — спросил Хагрид и посмотрел на них глазами полными надежды.

— Конечно! Гермиона с радостью его покормит, — бодро отозвался Гарри, прежде чем та успела даже рот открыть. — Правда?

Она окинула Поттера столь выразительным взглядом, словно хотела испепелила его на месте. Но мужественно взяла кусок сырого мяса и боязливо протянула его Бакстеру. Тот оскалился во всю пасть, громко и хрипло заурчал, схватив угощение, и одобрительно завилял хвостом.

Грейнджер вздрогнула, отшатнувшись.

— Хагрид, а сколько у него зубов? — запоздало поинтересовалась она.

— Десять…

Гермиона заметно расслабилась, но тут Хагрид продолжил:

— … в первом ряду и двадцать восемь во втором. Но вы не переживайте, ядовитые только боковые шесть.

— Видишь, Гермиона, не так уж и страшно, — ухмыльнулся Гарри, а следом охнул, когда её острый локоть впился ему точно под рёбра.

— В следующий раз сам корми! — возмутилась Грейнджер, вытирая руки наколдованным полотенцем.

Хагрид расхохотался во весь голос, а Гермиона подумала, что даже сейчас, когда она грязная и немного испуганная, ей всё равно безумно нравится находиться рядом с Гарри.

* * *

Гарри и Гермиона сидели перед камином в факультетской гостиной, наслаждаясь редкими моментами тишины. Остальные уже разошлись по спальням, но Грейнджер никак не могла оторвать взгляд от книги.

А Поттер не мог оторвать взгляд от Гермионы.

— Ты так забавно морщишь нос, когда увлекаешься чтением, — внезапно заявил он, слегка усмехаясь.

Она вскинула голову.

— Что? Я никогда… — Гермиона замерла. — Я так делаю?

— Да, — он торжественно кивнул, сдерживая улыбку.

— И когда ты это заметил? — прищурилась Грейнджер.

Гарри задумался на несколько секунд, а потом признался:

— Наверное, курсе на четвёртом.

Она вдруг густо покраснела.

— Просто… — начала Гермиона, но замялась и только головой покачала. — Забудь.

Она снова опустила глаза на страницу, но Гарри отметил, что читает она уже не так внимательно.

— Нет уж, продолжай, раз начала. А то я от любопытства лопну, — поддразнил он.

— Просто… — повторила Гермиона, — так давно.

— Да, так давно, — серьёзно согласился Поттер.

И оба знали, что говорят они уже не только о её милой привычке, а о чём-то более важном.

* * *

Погода становилась холоднее с каждым днём. Утренний туман стелился по всё ещё зелёной траве во дворе школы, в коридорах замка гуляли ледяные сквозняки, а студенты зябко кутались в мантии и шарфы. Грейнджер торопилась в класс Чар, когда внезапный порыв промозглого ветра пронзил её до костей.

Она поёжилась и плотнее запахнула мантию на груди.

— Ты замёрзла.

Внезапно услышала Гермиона прозвучавший чуть позади голос Гарри. Она обернулась и увидела, что он поспешно снимает с себя шарф гриффиндорской расцветки.

— Гарри, не стоит…

Но Поттер уже бережно накинул его Гермионе на плечи.

— Так-то лучше, — кивнул он, широко улыбаясь.

Шарф был толстым и тёплым, пах улицей и костром, почему-то немного яблоками и чем-то неуловимо знакомым, что Грейнджер всегда ассоциировала исключительно с Гарри.

Он сделал это, не раздумывая, почти автоматически.

Просто потому, что заботился.

Гермиона крепко сжала шарф, глубже зарываясь в него лицом, и тихо сказала:

— Спасибо, Гарри.

— Нет проблем, — пожал он плечами.

Именно в этот момент Гермиона особенно остро поняла, что Гарри был и остаётся всегда рядом.

Что она может позвать его в любое время дня и ночи, и он откликнется сразу же, не жалуясь, не раздражаясь.

Что если ей что-то понадобится, Гарри сделает это, не задав ни единого вопроса.

Что с ним ей легко и комфортно. Действительно хорошо.

Они пошли дальше вместе, рука об руку.

Как обычно.

Но Гермиона теперь знала: уже ничто не будет как обычно.

* * *

Осенний Хогсмид был особенно красив: жёлтые и багряные листья кружились в воздухе, ветер далеко разносил терпкий запах пряностей и шоколада, а вокруг слышались взволнованные голоса студентов.

Гарри и Гермиона неторопливо шагали по мощеным улочкам, отбившись от остальных учеников.

— Так куда сначала? — поинтересовался Поттер.

— Как куда? В «Сладкое королевство», конечно же.

— Вот это поворот, — удивился он. — Думал, ты захочешь прежде всего заглянуть в книжный.

— Ну, и туда тоже, — Грейнджер смущённо улыбнулась. — Но я до смерти хочу канареечные помадки! Такое чувство, что сто лет их не ела.

Гарри весело рассмеялся её энтузиазму. Но смех мгновенно оборвался, как только Гермиона схватила его за руку, переплетая их пальцы, и потянула в сторону магазина.

Внутри было слишком людно и шумно. Подростки глазели на полки с конфетами, выбирая леденцы, карамельные трости или шоколадные лягушки.

— О, смотри, — Гермиона схватила одну из них. — Помнишь, ты жаловался, что вечно попадаются Дамблдоры?

— Ещё бы, — хмыкнул Гарри.

— Испытаем удачу?

Она протянула ему коробочку, и Гарри послушно её открыл.

— Ну нет, опять Дамблдор!

Гермиона хихикнула, а Поттер, глядя на её счастливое лицо и искрящиеся глаза, решил, что, пожалуй, это один из лучших дней за невероятно долгое время.

И что, возможно, он всё-таки влюбился в неё.

* * *

— Пять капель, Гермиона! Пять!— отчаянно прошептал Поттер.

Но как раз в этот момент шестая упала в котёл, и практически готовое зелье опасно забурлило, угрожая перелиться через край. Взрыв вышел не слишком сильным — скорее просто гулкий хлопок. Но и его оказалось вполне достаточным, чтобы их обоих опрокинуло на каменные плиты класса и окатило с ног до головы фиолетовой пеной.

Грейнджер растерянно моргнула, а Гарри, даже не собираясь подниматься с пола, задумчиво провёл рукой по волосам, теперь отливающим всеми оттенками сиреневого.

На несколько секунд в кабинете воцарилась оглушительная тишина. А потом Поттер громко расхохотался. Его смех был настолько заразительным, что Гермиона, не удержавшись, прыснула следом.

— О, Мерлин, — задыхаясь, пробормотала она, беспомощно глядя на пузырёк, который продолжала сжимать в ладони. — Как я могла? Я… я испортила зелье.

— Это исторический момент, — с трудом выговорил Гарри, пытаясь стереть пену с лица, но только размазал её ещё больше. — О чём ты так замечталась?

Грейнджер резко замолчала, чувствуя, как жарко запылали щёки. Естественно, она не могла признаться, что думала как раз о нём.

Гермиона попыталась вспомнить, когда в последний раз допускала ошибку на Зельях. Когда не была самой собранной на уроке. Когда позволяла себе отвлечься, тем более на практическом занятии. Вероятнее всего, никогда прежде. Но, с другой стороны, никогда прежде она не влюблялась в своего лучшего друга.

Хотя нет, было такое. Но тогда это был не Гарри Поттер. Да и, наверное, не любовь.

Но сейчас, сидя рядом с Гарри, вся в фиолетовой пене, она поняла, что, возможно, это совсем не страшно.

Тем более, если он смотрит на неё так ласково и нежно.

* * *

Часы пробили одиннадцать раз, и Хогвартс медленно погружался в сон. Большой зал давно опустел, и только привидения изредка проплывали по коридорам, а в гриффиндорской башне уютно потрескивал камин, отбрасывая тёплые отсветы на стены.

Гарри нервничал.

Он пережил войну, не единожды сражался с Волдемортом и даже сумел в итоге одолеть его, сталкивался лицом к лицу с дементорами и егерями, — в конце-то концов, он украл дракона и ограбил Гринготтс! — но, чёрт возьми, то, что он задумал сейчас, было куда страшнее.

Гермиона свернулась калачиком в кресле с книгой на коленях. Как всегда, ничего необычного. Только вот для Гарри теперь всё было по-другому.

Он не знал, когда именно это началось. Возможно, в тот момент, когда она сжимала его руку в последние минуты перед финальной битвой. Или когда они вместе навещали могилу Добби. Или когда неловко танцевали в палатке в зимнем лесу. Или, может, это сокрушительное, щемящее чувство жило в его сердце всегда?

— Гермиона, — нерешительно позвал Поттер, привлекая её внимание.

— Что-то случилось? — она слегка нахмурившись.

— Нет. Не совсем, — Гарри глубоко вдохнул и попробовал ещё раз, более уверенно. — Мне нужно сказать тебе кое-что важное.

— Ты меня пугаешь, — сразу же посерьёзнела Гермиона и даже книгу отложила.

Он нервно провёл рукой по волосам, открыл рот, но понял, что не может произнести ни слова.

— Гарри?

— Я люблю тебя, — выпалил он на одном дыхании.

— Вот уж новость века! — фыркнула Грейнджер. — Я тоже тебя люблю. Ты ведь в курсе?

Поттер в отчаянии сжал кулаки.

— Нет, ты не поняла. Я влюблён в тебя, Гермиона. Очень сильно.

Она на мгновение замерла. И внезапно широко улыбнулась.

— Ну наконец-то!

Гарри моргнул.

— Что?

Гермиона рассмеялась, тихо, но счастливо.

— Ты слишком очевиден, Гарри, — ласково попеняла она, а глаза лучились теплотой и нежность. — Я уже довольно долго жду, когда ты соберёшься с духом и произнесёшь это вслух.

— Но почему? Зачем было ждать? — искренне недоумевал он.

— Потому что я не такая смелая, как ты, — серьёзно и немного грустно ответила Грейнджер. — Я утверждаю, что ты очевиден, но всегда оставалась вероятность, что всё не так, как представляется, и я ошибаюсь. Просто выдаю желаемое за действительное. Я так боялась разрушить нашу дружбу, Гарри.

— Ты никогда не ошибаешься, Гермиона, — с неподдельным восхищением заявил он. — И? Что ты теперь скажешь? — подмигнул Поттер, улыбаясь так же широко. — Когда я всё же произнёс это вслух, как ты хотела.

Гермиона встала, подошла ближе и положила руки ему на плечи.

— Я скажу, что ты слишком медленно соображаешь, Гарри Поттер.

А потом приподнялась на цыпочки и поцеловала его.

И Гарри с полной уверенностью мог теперь утверждать, что этот момент был лучшим в его жизни.