Для тебя всё, что угодно! (гет)

У Гарриэт Поттер было не так уж много секретов от своих друзей. А если быть точнее, то тайн было всего две: проявившаяся фраза соулмейта и тетрадь для личных заметок, которую она порывисто завела в одиннадцать лет.

Конечно, по отдельности они не компрометировали её, но вот вместе... Гарриэт Поттер не смогла бы объяснить, как дошла до жизни такой.

Наверное, всё началось, когда тогда ещё маленькая девочка, только научившаяся читать, увидела на внутренней стороне левой руки каллиграфическую надпись с непонятным значением.

Пожираемая любопытством она даже осмелилась спросить у своей тёти, что значит эта фраза. Когда же ответ так и не был получен, девочка засела в библиотеке до того момента, пока в одном разговоре не услышала мнение, что иногда фразы второй половинки могут быть случайными звуками, вырвавшимися от удивления или от других эмоций. Вот так поиски значения слов прервались в её девятилетнем возрасте.

А спустя два года на пороге появился Хагрид и поведал о волшебном мире. Ведал он долго и интересно, но ровно до того момента как не прервался, чтобы задать вопрос:

— Ты ведь знаешь, что твои родители герои? — Отрицательное мотание головой вызывает новый вопрос: — А как они умерли хоть?

— В аварии, — удивила своим ответом девочка полувеликана, слышавшего немного о чете Дурслей от Минервы. Лесник просто не знал, что Гарриэт была спокойным ребёнком и её «странности» не проявлялись — как-никак, а вся её энергия уходила в поиски информации.

В тот день маленькая Поттер получила первую ниточку, ставшею отправной точкой ко всей развернувшейся в будущем ситуации. Она узнала, уже позже, из учебника по Чарам, о заклинаниях, большинство из которых было написано или основано на мертвом языке.

Могло ли быть так, что её пара была тоже волшебником?

* * *

Вторая нить появилась во время череды встреч в Хогвартс-экспрессе. Как выяснилось, никому не нужная в мире маглов Гарриэт была знаменитой героиней в мире магов, поэтому... Вместо двух заветных слов она слышала множество вопросов и предложений о дружбе. Но больше этого факта её напрягало то, что почти все они знают её имя.

Может, её родственная душа старше?

* * *

Третья ниточка нашлась через несколько дней после распространения, когда девочка чудом оказалась на львином факультете.

— Запретные заклятья?

— Да, есть три не произносимых, их проходят в старших классах. Их не добавляют в обычные перечни, поищи в дополнительной литературе.

Искомое заклинание шло первым — автор издания то ли решил идти по алфавиту, то ли от самого страшного до самого насильственного... Но в любом случае Гарриэт узнала, что её родственная душа хочет убить её.

— Как же так...

* * *

После рассказа Дамблдора о Томе все ниточки сплелись в общую картинку, соулмейт нашелся, но юношеский максимализм отпускать девчонку не хотел.

И тогда появилась она: чёрная кожаная тетрадь с внутренней стороны, которой значилось «Собственность Гарриэт Поттер». Этот дневник стал одной из основ существования Гарри, точно так же как в детстве им стала надпись.

И в этом дневнике она стала придумывать ответ, который был написан ещё очень давно...

В конце концов, Тёмный лорд заслуживает хорошей фразы, иначе его авторитет мог быть подорван.

Гарриэт искренне надеялась, что не агукнула при их первой встрече.

* * *

Вариантов ответной фразы было много, удачных — меньше, но и они были.

— Ну... Я не против, если кто-то из нас умрёт сейчас — это будет прекрасная любовь до гробовой доски.

— Мне просто жутко интересно, что ты скажешь в нашу вторую встречу. В первую была «Авада», а сейчас что?

— О, так ты уже догадался? Ну и каково знать, что ты на протяжении всей жизни соулмейта, пытаешься его убить?

Главное было не выдать в порыве чувств жалкое:

— Так что я сказала в нашу встречу? Сейчас же показывай!

Впрочем, как подумала Гарриэт, фраза могла диктоваться настроением (у неё уже была придумана хотя бы по одной для каждого состояния), но и здесь у неё были надежды. Сказать едкое: «Так вы умеете говорить что-то кроме Авады?» — тоже не хотелось.

Так что однажды когда в тетради осталась всего одна страница, Гарриэт просто отшвырнула её в сторону, испугав сидящую рядом парочку своим внезапным порывом — все знали, что к своему дневнику она относилась очень бережно. Настолько бережно, что порой некоторые, действительно, начинали опасаться того, что когда-нибудь она станет следующим Тёмным лордом.

— Чем я вообще занимаюсь? На месте разберусь!

* * *

Ещё на первых курсах Гарриэт осознала, что осколки души не считались её соулмейтами (ну или она сама так решила, не увидев необходимой ей реакции). Но порой, «забывая» об этом она тренировалась на них:

— Так почему ты пытаешься убить меня?

* * *

— Что?! Ты серьёзно веришь в предсказания? Мама мия! И с кем я только связалась...?

А на слишком «спокойном» третьем году Гарри, устав от ожидания, начала думать, как можно оживить соулмейта. Однако... Основные сложности начались после того, как она нашла подходящий ритуал. Инструкция есть, часть материалов тоже, вплоть до необходимой крови соулмейта тоже имеются, но за исключением плоти слуги и кости отца, а значит...

— Переписываем и бросаем на видном, но странном месте, да?

* * *

Спустя год Гарриэт была вполне довольна, но одновременно разочарована — Волан-де-Морта оживили, но:

— Почему ты, крыса?! Я ставила на крёстного!

Но исполнитель Гарри категорически не нравился.

Спустя ещё пару секунд бывший Том Реддл открыл глаза и почти на парселенге прошипел своему слуге:

— Одень меня! — И продолжил дальше игнорировать свою заклятую врагиню.

А Гарриэт продолжала смиренно ждать, пока его Темнейшество соизволит обратить на неё внимание.

Его Темнейшество не спешило. Вернуло кисть Хвосту, вызвало Пожирателей смерти... Гарри по-прежнему молчала.

— Так и будешь молчать, Гарриэт Поттер, стоя на бренных останках моего отца?

Подросток резко вдохнул, выдохнул и, растянув губы в улыбке, сорвался:

— Для вас всё, что угодно! Только давайте без Авады в этот раз. Лоб, знаете ли, до сих пор болит да головные боли мучают...

Тёмный лорд застыл.

— Но если хотите, мы всегда можем закончить наши отношения на веселой зелёной ноте!

На краешке сознания Гарри проскользнуло одобрение сказанной ей фразой. Достаточно к месту даже Тёмным лордам к ней не придраться...

— Ну, что, милый, у кого жить будем?

В Хогвартс, конечно, после всего сделанного ей путь заказан, так что, почему бы и нет?