Всё нормально, Люциус (джен)

Май 1971

Отбой был около 20 минут назад, и гостиная Слизерина почти пуста. Люциус, расположившись за столиком у камина, дописывает последнее эссе по трансфигурации. Когда отец ему говорил, что быть старостой весьма почетно, он, видимо, как-то забыл упомянуть о полном отсутствии свободного времени.

Люциус прекрасно знает, что его, рано или поздно, ждет высокий пост в министерстве, и староста — это первая его роль в качестве человека, несущего ответственность за остальных, пусть и в рамках курса. Он, собственно, и не жалуется, вот только спать хочется неимоверно.

Когда вход в гостиную открывается, Люциус вздрагивает, пытаясь сбросить с себя остатки сна. Почти полночь, и он, кажется, все-таки задремал в кресле. Тихие шаги заставляют его внимательно вглядеться в темноту, и, мгновение спустя, окликнуть:

— Северус!

Первокурсник подходит ближе, Люциус видит несколько синяков на его лице, и, опуская взгляд чуть ниже, почти полностью оторванный правый рукав мантии. Все, что староста пятого курса помнит про этого мальчика, это: имя (запомнил еще на распределении), наличие подружки на Гриффиндоре (что необычно) и четырех «врагов» оттуда же (что как раз весьма логично и неудивительно). Видимо последний факт как-то и связан с потрепанным видом первокурсника, хотя тот никогда и не жаловался.

— Где ты был так поздно, и что с тобой произошло?

Как староста, Люциус должен хотеть услышать честный ответ, и, воспылав чувством справедливости, разобраться в ситуации, подобрать наказание виновным и, обязательно, сказать… . Как пятикурсник, у которого через две недели СОВы и который уже неделю готовится к ним после отбоя, Люциус просто хочет спать. И не имеет ни малейшего желания вникать в разборки малышни. Поэтому в поспешный ответ он верит с радостью:

— Просто не заметил ступеньку и полетел с лестницы.

Все нормально, Малфой.

просто им весело меня бить