Всё нормально, Люциус (джен)

Май 1971

Отбой был около 20 минут назад, и гостиная Слизерина почти пуста. Люциус, расположившись за столиком у камина, дописывает последнее эссе по трансфигурации. Когда отец ему говорил, что быть старостой весьма почетно, он, видимо, как-то забыл упомянуть о полном отсутствии свободного времени.

Люциус прекрасно знает, что его, рано или поздно, ждет высокий пост в министерстве, и староста — это первая его роль в качестве человека, несущего ответственность за остальных, пусть и в рамках курса. Он, собственно, и не жалуется, вот только спать хочется неимоверно.

Когда вход в гостиную открывается, Люциус вздрагивает, пытаясь сбросить с себя остатки сна. Почти полночь, и он, кажется, все-таки задремал в кресле. Тихие шаги заставляют его внимательно вглядеться в темноту, и, мгновение спустя, окликнуть:

— Северус!

Первокурсник подходит ближе, Люциус видит несколько синяков на его лице, и, опуская взгляд чуть ниже, почти полностью оторванный правый рукав мантии. Все, что староста пятого курса помнит про этого мальчика, это: имя (запомнил еще на распределении), наличие подружки на Гриффиндоре (что необычно) и четырех «врагов» оттуда же (что как раз весьма логично и неудивительно). Видимо последний факт как-то и связан с потрепанным видом первокурсника, хотя тот никогда и не жаловался.

— Где ты был так поздно, и что с тобой произошло?

Как староста, Люциус должен хотеть услышать честный ответ, и, воспылав чувством справедливости, разобраться в ситуации, подобрать наказание виновным и, обязательно, сказать… . Как пятикурсник, у которого через две недели СОВы и который уже неделю готовится к ним после отбоя, Люциус просто хочет спать. И не имеет ни малейшего желания вникать в разборки малышни. Поэтому в поспешный ответ он верит с радостью:

— Просто не заметил ступеньку и полетел с лестницы.

Все нормально, Малфой.

просто им весело меня бить

Декабрь 1974

Близилось Рождество. Люциус шел по коридорам Хогвартса, с любопытством, и с некоторым превосходством, оглядываясь по сторонам. Прошло всего полтора года с окончания школы, и находиться здесь не в качестве студента, а представлять интересы попечительского совета было весьма странно. Отец практически полностью передал ему эту должность, и, казалось, собирался передать все остальные дела уже к лету.

Абраксас Малфой закопался в бумаги и писал распоряжения с такой скоростью, будто бы боялся не успеть все закончить. Люциуса пугала подобная спешка и мучили плохие предчувствия, но отец отмахивался, говоря, что «просто хочет привести все в порядок, на всякий случай».

В замок наследника рода Малфой привело несколько дел. Первой, и официальной, причиной визита была необходимость подписания директором школы бумаг за минувший год. Вторая и третья причины были связаны с людьми: Нарцисса пока-что-еще-Блэк и Северус Снейп. Семикурсница Нарцисса должна была летом стать миссис Малфой, и Люциус не мог упустить возможности лишний раз увидеть невесту.

Северус за минувшие 4 года смог стать ему хорошим приятелем, недостаток происхождения он с лихвой компенсировал талантом, а незаурядный ум делал его интересным собеседником даже для тех, кто был значительно старше. «А еще талантливый зельевар среди близких друзей семьи никогда не будет лишним», — думал Люциус, направляясь к Северусу за своим заказом на пару весьма непростых, относительно разрешенных, но очень полезных в хозяйстве зелий.

Еще на своем седьмом курсе Люциус, видя талант друга, договорился со Слагхорном, и тот представил Северусу доступ к одной из лабораторий. Остановившись перед закрытой дверью, Люциус постучал, даже не пытаясь войти; про паранойю Снейпа, как и про его малоприятные проклятия для нежеланных гостей на факультете уже ходили легенды.

* * *

Когда от стука дверь начала открываться, Люциус почувствовал неладное. Толкнув дверь, он прошел в помещение, пытаясь привыкнуть к полумраку. Вид Северуса, который какими-то рваными движениями пытался намазать дурно пахнущей субстанцией три огромных пореза на левой руке, его лишь слегка напугал (тот не раз возвращался в подобном виде из Запретного леса, куда вечно ходил в поисках нужных ингредиентов). А вот дрожащие руки друга, который всегда держал эмоции под контролем, привели Люциуса чуть ли не в ужас.

— Северус!

Стоящий у котла вздрогнул, и быстро оглянулся. Как только он узнал вошедшего, его плечи вдруг расслабились, а на лицо словно опустилась непроницаемая маска. Северус медленно закрыл глаза, глубоко выдохнул, и, когда он вновь открыл глаза, его руки уже не дрожали.

— Люциус, рад тебя видеть. Твой заказ в правом шкафу на нижней полке. Если тебе интересно…

Договорить ему не дали. Люциус, все еще находящийся в шоке от увиденного, перебил друга:

— Северус, что это было? Что могло произойти в школе, чтобы у тебя руки трястись начали?

— Руки? Люциус, не бери в голову, простая усталость. Третий день над котлами, думаешь ты один мне заказы делаешь?

Люциус с сомнением оглядел друга. Хотя может ему и вправду показалось, перенервничал из-за непонятных решений отца, вот и надумал непонятно что. Северус тихо наблюдал за собеседником и думал: «Тебе и так хватает волнений в жизни, Люц, не хочу добавлять лишних. Да и непреложный обет не даст рассказать правду о Люпине».

А вслух сказал:

— Перестань себя накручивать, я в полном порядке.

Все нормально, Люциус.

просто час назад меня почти убил оборотень, в чем меня же и обвинили

Июнь 1975

О том, что произошло на озере после последнего экзамена, он узнает от Нарциссы. Его невеста явно недовольна выходкой кузена, но особой трагедии в ссоре Северуса и Эванс не видит. Как не видит этой трагедии и Люциус, но ровно до тех пор, пока его друг не приезжает в поместье за неделю до их с Цисси свадьбы. Северус похож на инфернала, он бледнее обычного (хотя куда бледнее), а таких синяков под глазами Люц не видел у него никогда.

Люциус знает, насколько его друг ненавидит, когда ему лезут в душу. Но все аккуратные расспросы заходят в тупик, намёки Северус будто не понимает, а в лоб спрашивать как-то не хочется. Помогает Нарцисса. За завтраком она случайно (хотя, скорее всего, специально) упоминает чёртову Эванс, и Северус будто взрывается.

— Не желаю о ней слышать. Может хоть замуж за Поттера выходить, мне плевать!

Он резко встаёт из-за стола и идёт к выходу из гостиной, и, на секунду замерев в дверях, бросает через плечо:

— Прошу прощения, приведу себя в порядок и вернусь.

Тоскливой боли в чёрных глазах никто из сидящих за столом заметить не успевает.

* * *

Ближе к вечеру они вдвоем сидят в кабинете, и Люциус, сам не понимая зачем, возвращается к утреннему разговору.

— Сев, а если она действительно за Поттера выйдет. Я то от неё не в восторге, гряз… маглорожденная (он помнит, как трепетно друг относится к этому слову), сам понимаешь, но мне казалось что ты её лю…

— Казалось. К тому же Лорд грязнокровку бы не одобрил.

Северус отворачивается к окну, будто там можно увидеть хоть что-то в застывшем тумане. Слово звучит издевательски, царапает сердце и застревает в горле; а в груди, кажется, поселился принесенный этим туманом дементор. Каждую ночь ему снятся блестящие от слез и обиды изумрудные глаза. И он хочет, как же он хочет рассказать об этом единственному другу… Но жаловаться — это от слова «жалкий», к тому же Люц примет его проблемы близко к сердцу, а сам и так на нервах. Причем не только из-за предстоящей свадьбы, у Абраксаса проблемы со здоровьем и ситуация весьма нестабильна.

Решение принято. Северус поворачивает голову к собеседнику, и, глядя в глаза, с язвительной усмешкой произносит:

— Неважно, теперь это все прошлом.

Все нормально, Люци.

просто я своими руками вырезал свое же сердце

Февраль 1976

Зима в этом году выдалась удивительно холодная. Северус стоит у окна и смотрит на заснеженный сад и на белых павлинов, неспешно вышагивающих по каменным дорожкам. На всю прилегающую территорию поместья наложены сложные согревающие чары, которые абсолютно не влияют на снежный покров, но не позволяют мерзнуть всем обитателям дома.

«Почти всем», — невесело думает юноша. Он находится в этой комнате уже более часа, но ему по-прежнему холодно и кажется, что замерзшее сердце не перенесет следующий удар и разлетится на мелкие осколки.

«Это была бы не самая плохая смерть», — размышляет Северус и криво улыбается своим мыслям. «Всяко лучше, чем сдохнуть в темной, забытой Богом дыре, как ему сегодня пожелали».

* * *

Он не мог ему отказать. Когда два дня назад сова принесла письмо Северуса с просьбой сопровождать его на похороны матери, Люциус не колебался. О кончине Эйлин Принц он не знал, для магического сообщества она умерла многими годами ранее, выйдя замуж за магла и разорвав все старые связи. Но Северус был одним из немногих его близких друзей, к тому же Дамблдор вряд ли бы отпустил несовершеннолетнего студента на несколько дней в пригород Лондона в одиночку. А сопровождение кого-либо из сочувствующих преподавателей Северус бы вытерпел с большим трудом.

Похороны проходили тихо, пара неравнодушных соседок и мрачный служитель церкви отошли на почтительное расстояние, позволив самым близким проститься с усопшей. Люциус стоял в стороне, недалеко от входа на кладбище, и слышать, о чем говорили отец с сыном, он не мог. Хотя казалось, что говорил только Тобиас Снейп, размахивая руками, и, видимо, он снова был пьян (пусть сегодня и имелся повод). За всю церемонию Северус не произнес ни слова, вот и сейчас он опять молчал, чем, кажется, еще больше выводил из себя отца. Когда Тобиас произнес какую-то особенно резкую реплику, Север резко развернулся, подошел к Люциусу и попросил, едва ли не приказал, вернуть его в Хогвартс. Видя сжатые губы друга, и отмечая его хриплый, будто сорванный голос, Люциус перенес их в свое поместье.

— На несколько дней ты останешься у нас, с Дамблдором я договорюсь, а тебе будет лучше прийти в себя в домашней обстановке. Я приказал эльфам подготовить твою комнату.

— Спасибо, Люц, — Северус говорил тихо, и это была едва ли не вторая реплика, что Люциус от него услышал за весь день. — Я хотел бы побыть один.

-Конечно, — ответил Люциус, провожая взглядом худую фигуру человека в старом, слегка великоватом, черном пальто, который поднимался по ступеням его поместья.

* * *

Поднимаясь на второй этаж в комнату друга, чтобы пригласить его к ужину, Люциус пытался подобрать уместные слова поддержки и думал, что в такой ситуации мог бы сказать его отец. Думать, что бы сказал или сделал при тех или иных обстоятельствах Абраксас Малфой, уже вошло у Люциуса в какую-то болезненную привычку.

«Как минимум, вряд ли он бы потерпел, чтобы у нищего полукровки была своя комната в его поместье», — невесело подумал Люциус. «Хотя теперь ему уже все равно».

Лорд Абраксас Малфой скончался второго сентября от драконьей оспы. Организм, ослабленный проблемами с сердцем, что мучили мужчину последние полгода, даже не пытался бороться.

* * *

Люциус негромко стучит, и, дождавшись приглашения, входит в комнату. Северус сидит на кровати, и, нахохлившись, смотрит на него. Голос у него тем не менее звучит твердо:

— Люц, забудь свою заготовленную речь. Смерть моей матери стала для нее избавлением от страданий, а для меня — возможностью навсегда оставить столь ненавистный магловский мир.

Северус проводит рукой по лицу, словно это сможет скрыть его покрасневшие глаза, и добавляет:

— А мой дражайший папаша просто нес очередную чушь, на которую я давным-давно не обращаю внимания.

Все нормально, Люц.

просто мой отец проклял меня у могилы моей матери

Ноябрь 1981

Они сидят в гостиной поместья рода Малфой и в полной тишине пьют огневиски. Мерзкое пойло, но оно как никогда подходит к ситуации. После падения Лорда прошло почти три недели, но Люциус до сих пор не верит, что весь кошмар позади. Он крутился, как только мог; врал, кому мог, прикрываясь уважаемым в обществе именем; а те, кто не хотел верить в его слова, прекрасно верили его деньгам. Нарцисса почти все время провела в поместье с малышом, и Люциус сделал все, чтобы этот ад их не коснулся.

Но если жену сыном он успел защитить, то вот лучшего друга нет. Северуса доставили в аврорат прямо от ворот Хогвартса, хотели арестовать на уроке, но директор не позволил. Альбус Дамблдор не только избавил Северуса от угрозы Азкабана и позволил вернуться на прежнюю должность, но и назначил деканом Слизерина.

Слагхорн решил, что справляться с самым ненавидимым теперь факультетом будет слишком сложно, и сложил полномочия декана, оставшись лишь преподавать зелья у старших курсов до конца года. Теперь факультет, на котором у половины студентов кто-то из родственников угодил в Азкабан, а другую половину готовы ненавидеть и вовсе лишь из-за зелёных галстуков, получил самого молодого декана за последние несколько столетий.

* * *

Северус был похож на тень самого себя. Бледный, со следами ссадин на щеке (чертовы авроры), со сбитыми костяшками на обеих рука и с абсолютно потухшим взглядом, он смотрит в камин, но едва ли видит пламя. Завтра он вернётся в Хогвартс после почти трёхнедельного отсутствия и примет ответственность за целый факультет напуганных детей.

Вот только Люциусу страшно его отпускать. Когда Северус пришёл к нему утром, сразу из аврората, лорду Малфою показалось, что перед ним жертва поцелуя дементора, настолько пустой был у того взгляд.

— Вы в порядке? Как Цисси и Драко?, — голос у Северуса был под стать взгляду, такой же безжизненный.

— С ними все хорошо, не волнуйся. Я отправил их во Францию к родственникам, подальше от… всего этого. Пойдём в гостиную и… прости, что сам не сумел тебя вытащить.

Северус медленно следует за другом. Он не говорит ни слова.

* * *

Заканчивается уже вторая бутылка огневиски, а Северус по-прежнему молчит. Любые попытки его разговорить словно разбиваются о стену, и Люциус бросает бесполезное занятие. Все, что он сейчас может сделать, это положить руку другу на плечо и крепко сжать.

Северус начинает говорить столь внезапно, что Люц вздрагивает. И, с ползущим по позвоночнику холодом, слушает монолог, лишенный любых эмоций. «Будто судья, зачитывающий приговор о смертной казни», — мелькает мысль.

— Я не помню падение Лорда, первые несколько часов как в тумане. Помню только аврорат. Они меня почти не трогали, почти ничего не спрашивали. За меня поручился Альбус, сказал, что позволит вернуться в Хогвартс. Дал отсрочку до завтра, чтобы привести себя в порядок. Сказал, что Лорд, скорее всего, не умер. Просто исчез. Разбился о годовалого мальчишку. Убил придурка Джеймса. И Ли… Эва… и жену его тоже убил. А потом исчез.

Под конец голос Северуса практически пропадает, но он все же находит силы прошептать:

— Главное, что вы живы. Вы моя единственная семья. А у меня…

У меня все нормально, Люц.

просто я своими решениями убил ту, что являлась единственным смыслом моей жизни

«Как только ты выносишь себя Люциус?..

…Пойди, отыщи Северуса.

Приведи его ко мне…»

(Гарри Поттер и Дары Смерти: Часть II)

2 мая 1998

Люциус не помнит, как выходит из визжащей хижины. От сиятельного Лорда Малфоя сейчас осталась лишь жалкая тень, и единственная причина, по которой он еще не сломался окончательно — страх за семью.

Нарцисса. Она где-то там, в запретном лесу. Не смогла остаться под защитой дома, никакая мать не смогла бы, когда их единственный сын был в опасности.

Драко. Люциус даже не знал, жив ли он, поэтому ему оставалось лишь молиться богам, в которых он давно уже не верил.

* * *

«Приведи ко мне Северуса».

Зачем Сев потребовался Лорду Люциус не знал, но почему-то был уверен, что его нельзя туда отпускать. Но найти друга было необходимо, потому что Северус был единственным, кто мог помочь, единственным, кому он мог довериться и доверить свою семью.

Он увидел его внезапно и замер от развернувшейся перед глазами сцены. Две девушки, темноволосые, очень похожие друг на друга, закрывали собой мальчика лет 13. Палочек ни у одной не было. Перед ними стоял Трэверс, направив палочку на одну из сестёр, и что-то говорил Северусу. Тот тоже поднял палочку и…

— Авада Кедавра!

Люциус вздрогнул, а через мгновение Трэверс упал на землю. Мёртвый. Девочки, все также закрывая собой ребёнка, стали отступать в сторону охваченного огнём замка, и, видя что их не преследуют, побежали прочь.

* * *

Северус заметил его первым и пошёл навстречу. Он немного прихрамывал, но серьезных повреждений Люциус не видел. И он даже не успел задать ни одного вопроса, как Северус быстро произнёс:

— Люц, времени мало. Драко жив, он в школе. Возьми портал, найди жену и сына и уходите. Портал ведёт во Францию.

В руке Люциуса оказался старинный, покрытый пылью и копотью медальон, который, видимо, и был порталом. Вот только никогда на территории Хогвартса нельзя было ни аппарировать, ни использовать другие средства перемещения. Словно прочитав его мысли, Северус с грустной улыбкой добавил:

— У директора есть некоторые привилегии. Удачи, Люц.

И собрался уйти. Люциус успел схватить его за рукав мантии:

— Сев, погоди минуту. Тебя Лорд требует к себе, он сейчас в визжащей хижине.

Северус обернулся и Люциус быстро продолжил:

-Я тебя умоляю, не ходи туда. Давай вместе найдем Цисси и Драко, и отправимся во Францию. Все вместе…

Северус застыл. Медленно повернулся и положил руку Люциусу на плечо:

— Я… спасибо за предложение Люц, но мне… мне ещё нужно кое-что здесь сделать. А к Лорду я сейчас зайду, он, наверное, хочет узнать что-то про оборону замка, я все же директор. И я… я потом сам найду вас во Франции.

Люциус прекрасно знал этот упрямый взгляд, как знал и то, что не сможет отговорить друга. Северус всегда был таким. Всегда. В голове Люциуса билась только одна мысль:

«Не смей. Не смей мне сейчас говорить, что все хорошо. Сев, все хуже некуда. Не смей…»

Северус грустно улыбнулся и посмотрел Люциусу в глаза:

— Иди. Передай Цисси и Драко, что я их очень люблю. Вы всегда были и будете моей семьей. И не волнуйся, со мной…

Со мной все будет нормально, Люц.

просто Лорд убьет меня, а я не стану сопротивляться