Бункер 49: Темнеет (гет)

Грэм Ньютон бросил записку, только что доставленную из IT. Он покусывал уже обгрызаную губу и наблюдал, как записка лениво падает вниз, присоединяясь к другому мусору, разбросанному по полу его отсека. Записка гласила немного, но иного и не требовалось. «Мигающие красные огни» были единственными словами на полоске грубой и неровной бумаги. Для постороннего эти слова ничего не значили, но для Грэма, главы IT, они кричали, что ему нужно собраться с мыслями.

Работники IТ — те, кто был на смене — были под впечатлением, ведь мигающие красные огни сигнализируют о конкретной неисправности на серверах, требующей особого вмешательства руководителя. С его паролями и картами-ключами он был единственным, кто мог восстановить хрупкое равновесие на важнейших серверах.

Само собой разумеется, что это всё чушь. Они — знак того, что кто-то позвонил ему из другого бункера, и, скорее всего, звонок был из бункера номер один. Ему нужно было спуститься, проделав долгий путь на 29 уровней вниз, и причем быстро. Но сначала ему нужно приготовиться.

Его подготовка к разговору с первым бункером перешла почти на уровень ритуала. Это совсем не удивляло Грэма. Он понимал ритуал лучше, чем большинство жителей их бункера, возможно, даже лучше, чем любой из них. Вся его роль в этом мире заключалась в том, чтобы всё шло одинаково всё время, чтобы ритуал жизни был непрерывным, гладким и ненарушимым. А когда он прерывался, его обязанностью было рассеивать рябь посредством другого, гораздо более тёмного набора ритуалов. Внутри бункера имела значение только непрерывность, потому что непрерывность означало выживание. Под землёй не было места для ошибок, не было места для изменений.

Он выполнял одни и те же действия перед каждым общением с бункером номером один. Он понятия не имел, был ли он просто действительно хорошим лжецом или этот маленький ритуал отлично работал, но ему пока везло. Зачем катиться по рельсам? Он лгал всё больше и больше с годами, и в последнее время его общение с ними было лживым до безобразия. Но это было необходимо. Никаких сомнений. Проблема заключалась только в том, чтобы делать это умело и правдоподобно.

Во время его самого первого общения с первым бункером, много десятилетий назад, его дядя дал ему, подростку, последний и беспроигрышный совет, прежде чем они открыли шкаф и спустились в скрытые комнаты, которые изменили его жизнь навсегда. Этот совет был: обязательно говори абсолютную правду.

Его дядя посмотрел ему прямо в глаза, крепко положив руки на плечи Грэма, и сказал:

— Грэм, я серьёзно. Они поймут, если ты солжёшь. Просто скажи правду.

Грэм согласился, больше смущённый тем, что ему напоминают о честности, чем страшась мнимых последствий. Только после этого звонка, после того, как его приняли в качестве официальной тени главы IТ, его дядя рассказал ему о причинах своего серьёзного предупреждения. Только тогда он понял, что его дядя был готов тихо убить его отравленной чашкой чая, если он провалит своё важное собеседование. Он сделал бы это с сожалением, но он сделал бы это, как того требовал Устав и правила, изложенные на его страницах. Это дало Грэму много пищи для размышлений в отношении к своей новой карьере, когда он узнал столь болезненную правду.

Конечно, вопрос честности был одним из тех, которые почти немедленно пришлось переосмыслить. Его дядя, как только узнал, что у него есть доверенное лицо и партнёр, обучил Грэма всем вещам, о которых нужно лгать, и как это делать. Его предшественник, по-видимому, сделал то же самое для своего дяди в свою очередь. Это была традиция, почти такая же старая, как и сам бункер, как оказалось.

Для его дяди, крупного мужчины с довольно странным именем Ньют Ньютон, трюки, которые срабатывали, были такими: надевать слишком тесные ботинки, добавлять в чай каплю-другую успокоительных препаратов, используемых в системе водоснабжения бункера, или класть небольшие подушечки между наушниками и головой. Иногда требовалась комбинация всех этих вещей, когда он знал, что будет нести очередную чушь.

В одном довольно серьёзном случае, как он со стыдом признался, он на самом деле принял лекарство забвения, которое редко использовали в бункере и которое было мощным по своему эффекту. Его жена контролировала процесс. Он рассказал Грэму, сколько он принял и как заставить его работать. Всего одна или две дозы, а затем постоянное повторение событий, которые он хотел забыть, проносилось в его голове или даже воспроизводилось вслух, — вот и всё, что было нужно. Оно не стирало всё полностью, но снимало весь стресс, делало события туманными и похожими на сон. Что упростило враньё о чём угодно.

Его жена, по словам дяди Ньюта, не должна была ничего знать, но она была проницательной женщиной с наблюдательными глазами и знала гораздо больше, чем ей следовало бы. Тот самый дядя — тот, который не мог хранить секреты от собственной жены — предостерег Грэма быть лучшим руководителем IT и всё же сохранить свои секреты. А ещё лучше — просто не жениться, добавил он ему со смехом.

Со временем выяснилось, что Грэму не нужны были большинство трюков, на которые полагался его дядя. Оказалось, он был прирожденным лгуном. Его трюк заключался в том, чтобы просто рационализировать всё, о чём он говорил, и истолковать его слова, словно он реально говорит правду. Это было шокирующе легко, но требовало подготовки.

Он мерил шагами свою комнату на уровне 5, отбрасывая мусор со своего пути на каждом круге, пока не проложил непреднамеренный очищенный путь для своих шагов. Проблема была в том, что он не мог подготовиться к тому, чего ещё не знал. Наверняка они захотят получить результаты анализов воды. Они у него были, и он решил, что отчет будет плох для них, но он будет честен. У них может быть решение, которое ему нужно, чтобы избавиться от любых соединений, загрязняющих их воду. Так что никакой лжи здесь не было нужно.

Что касается остального, ну, он не знал, о чём ему следует и не следует лгать для лучшего эффекта. За последние пару лет они были слишком заинтересованы в скорости сокращения населения бункера. То, как они требовали всё больше подробностей, было почти непристойным, как сплетничающие зануды из отделения фабрик или толпа с лестничной площадки, обменивающиеся чужими секретами и слухами. Грэму это показалось скорее нездоровым интересом, чем тем, что говорило об их заботе, как будто их больше интересовало то, что происходит и как это выглядит, а не о том, как исправить их проблему. Смотритель был ролью, которую Грэм мысленно отвёл бункеру номер один, уже многие десятилетия назад, и которая с тех пор растворялась в его глазах.

Должен ли он быть честен, в отчете о странных эффектах лекарства забвения, которые ему было приказано начать выдавать в их бункере? Должен ли он солгать о раковых заболеваниях, которые всё ещё поражают жителей? Грань была слишком тонка. Но с тех пор, как бункер номер 12 был уничтожен бункером один, у него возрос страх, что его проблемы здесь могут привести к такому же окончательному решению. Прослушивание— как, по его мнению, и в каждой другом бункере — открыло ему глаза. Они уничтожили шахту, обрушив её и убив всех живших внутри просто потому, что они больше не могли их контролировать. Потому что они сделали что-то, не соответствующее загадочной интерпретации Устава бункером один.

Он походил ещё несколько минут, прокручивая в голове мантру, которая помогала ему успокоиться, настроиться на рациональные мысли и оставаться той невозмутимой скалой, которая держала бункер в безопасности.

Оказалось, всё было бессмысленно.