Опыт (джен)

Нэд Волверстон с оглушительным плеском вынырнул на поверхность. Стоявшая на его плечах девочка лет шести или семи, восторженно взвизгнув, подлетела в воздух, словно подброшенная пружиной, и с размаху плюхнулась в воду, на мгновение скрывшись под набежавшей волной.

Море сегодня было теплое и прозрачное, плавать в таком — одно удовольствие.

Только вот плавать она не умела и, теряя опору в воде, лишь отчаянно сучила ногами и руками, пытаясь не утонуть. Особого успеха эти трепыхания не имели, но каждый раз как она начинала уходить под воду, великан легко ее подхватывал и одной рукой вытаскивал на поверхность.

— Ну хватит, хватит, Бесс, — заворчал он, когда девочка в сотый, наверное, раз за сегодня принялась по-щенячьи дергать ногами, поднимая фонтаны брызг. — Ты не плескайся лучше, а греби. Я же тебе показывал, ну!

— Держи меня! — запищала Бесс, наугад цепляясь за плечо Нэда — мокрая темная челка полностью закрыла ей глаза. — Держи... Ай!

Волверстон приподнял ее над водой, и Бесс целиком повисла на его мощном предплечье. Отплевываясь от морской воды, торопливо убрала с глаз слипшиеся сосульками волосы.

— Брось меня еще, Нэд! — звонко потребовала она, как только вновь обрела способность видеть.

— Хватит, и так уже воды нахлебалась...

— Эй! Ну я хочу еще раз нырнуть!

— Ты так никогда не научишься держаться на воде, — спокойно ответил Нэд. — Так ты научишься только тонуть — быстро и не мучаясь.

Он перестал ее поддерживать.

— Ай! Ай-ай-ай-ай-ай!!! — завопила Бесс.

— Не ори! — прикрикнул Нэд. — Не ори, а греби. Давай!

Бесс послушно гребла целых четыре секунды, прежде чем уйти под воду. Со вздохом Нэд снова выловил ее на поверхность.

— Ладно, будет с тебя на сегодня.

Он направился к берегу.

— Нет, я еще не совсем устала! — возмущенно завыла Бесс, когда Волверстон, зажав ее под мышкой, зашагал прочь из воды. — Не устала! Не устала! Ну Нэээд!.. Эй, Нээээд! Я не устала!

— Цыц! Ты-то, может, и не устала, зато я от тебя устал. И матушка твоя с меня шкуру спустит, если не верну тебя домой до темноты.

Дойдя до того места, где лежала сложенной их одежда, Волверстон поставил недовольную девочку на песок. Одетая в одни только короткие мокрые панталончики, Бесс тут же принялась стучать зубами. Нэд молча подхватил с земли свою куртку, развернул и набросил ей на плечи.

— Стой тут и обсыхай, — велел он. — А я быстренько сплаваю до мыса и обратно.

— Эй!.. — запротестовала Бесс, но Волверстон строго ее осадил:

— Я с тобой полдня на мелководье плескался. Имею я право на десятиминутный отдых?

Вопрос не был риторическим. После короткой паузы девочка нехотя кивнула.

— И пока меня нет, в воду ни ногой, ясно тебе?

Получив в ответ еще несколько сердитых кивков, и окинув Бесс строгим взглядом напоследок, Волверстон наконец развернулся к морю и, хорошенько разбежавшись, снова нырнул в прозрачные волны.

Когда через полминуты его голова опять появилась на поверхности, он оказался уже футах в тридцати от берега. Ее папа тоже так умел. Бесс никак не могла понять, как у них это получается. Сама она, как бы отчаянно ни работала руками и ногами под водой, вынырнув, всегда обнаруживала, что едва ли продвинулась хоть в какую-то сторону. Разве что ее сносило волнами.

Волверстон, как и обещал, поплыл к мысу, уверенно и неторопливо работая мощными руками.

Бесс расхаживала у кромки прибоя, то и дело поглядывая в сторону Нэда, и подметая прибрежный песок полами пиратской куртки, которая волочилась за ней, словно судейская мантия. С каждым ее шагом маленькие забавные крабы розоватого цвета разбегались в разные стороны по нагретому за день песку.

— Йо-хо-хо, — напевала Бесс, думая о чем-то своем. — Хей-хо-хей!.. Нам встречный ветер не помеха!..

Солнце висело уже над самым горизонтом, готовое вот-вот провалиться в поблекшее море. Все вокруг стремительно начало окрашиваться в мягкие вечерние тона.

Заметив, что Нэд гребет обратно, Бесс поспешила прочь от воды, туда, где он велел ей обсыхать, и со вздохом уселась на гладкий теплый ствол поваленной кокосовой пальмы.

Выбравшись на берег, Нэд еще какое-то время стоял, уперев руки в бока и глядя на море. В одних только закатанных до колен мокрых парусиновых штанах. Огромный, мускулистый, загорелый до черноты, он весь был словно выточен из какого-то крепкого темного дерева. Пожалуй, он выглядел даже устрашающе. Только вот Бесс лучше всех знала, насколько обманчиво это впечатление. Старого волка не стоило бояться. Больше того — находясь рядом с ним, можно было не бояться ничего вокруг. Это было приятное чувство.

Бесс заметила, как он украдкой стянул с головы свою повязку, быстро выжал из нее воду, и водрузил на место. Он стоял к ней спиной, поэтому Бесс снова не увидела, что у него там. Он никогда не давал ей взглянуть. Как ребенок, честное слово! Можно подумать, он перестанет ей нравиться, если она увидит. Бесс знала, что старый волк потерял глаз в каком-то давнем сражении, еще в Англии. Что именно папа тогда его лечил. И что после этого они подружились. Самой же Бесс казалось, что Волверстон всегда был частью ее семьи. И она любила его той особенной любовью, какой не любила больше никого. Кроме, может быть, папы.

Только, в отличие от отца, старый волк находил для нее время чрезвычайно редко. Потому что большую часть года проводил в море. Но как же хорошо, как здорово было встречать его, когда он наконец возвращался на берег! И как нравилось Бесс слушать его рассказы о плаваньях и сражениях! Кажется, Нэд единственный из всех не считал ее маленькой и глупой. Он говорил с ней, как со взрослой. Никогда не считал ее вопросы и мечты дурацкими. Брал на свой корабль, показывал все, что ее интересовало, рассказывал о предназначении тех или иных снастей и парусов... Он был настоящим пиратским капитаном. И ничего не боялся в целом мире... за исключением ее мамы. Да, вот с мамой старый волк предпочитал не связываться.

Эта мысль так позабавила Бесс, что она хихикнула вслух.

Нэд обернулся. Но спросить Бесс, что ее развеселило, не успел. Его внимание привлекло что-то у нее за спиной. Проследив за направлением его взгляда, девочка обернулась — и по лицу у нее расползлась широкая улыбка.

* * *

Покончив с дневными делами, губернатор Блад отправился на берег, намереваясь поискать там Волверстона и Бесс. «Морская волчица» встала в док на ремонт. Что, разумеется, лишало Бесс возможности лазить по кораблю старого волка и смешить команду. А когда эти двое были не на корабле, то с наибольшей вероятностью их можно было обнаружить на пляже.

И Блад действительно нашел их там. Едва выйдя из-под плотного темно-зеленого навеса, который образовывали, тесно переплетаясь между собой в высоте, ветви тропических деревьев, и осмотрев широкий пустынный пляж, он тут же приметил дочь, которая, завернувшись во что-то безразмерное, сидела на пальмовом стволе у воды. Неподалеку среди волн маячила макушка Нэда.

Блад направился к ним. Прошагав половину пути, он чуть не задохнулся от возмущения, увидев, что Бесс возит по песку у своих босых ног острием длинного кинжала, которым завладела, очевидно, без ведома хозяина. Оружие было слишком тяжелым для нее, она держала его двумя руками. Однако отчитать дочь Блад не успел. Еще до того как он приблизился на расстояние слышимости, Волверстон начал выходить из воды — и девочка шустро сунула кинжал обратно в ножны, наспех прикрыв его каким-то лежавшим рядом тряпьем. Блад хмыкнул. Предусмотрительно, черт побери.

Вблизи безразмерное нечто, надетое на Бесс, оказалось курткой Нэда. Ее собственное платье и чулки лежали возле нее на стволе, аккуратно сложенные. Рядом так же аккуратно стояли ее туфельки, прикрытые маленькой соломенной шляпой с розовой ленточкой. Блад наградил улыбкой спину старого волка. Потому что прекрасно знал — сама Бесс такой аккуратностью не отличается.

Он подошел уже совсем близко, когда девочка хихикнула каким-то своим мыслям, и Волверстон, обернувшись, заметил его.

— Привет! — пробасил старый волк, пожимая руку губернатора. — Рано ты. Я же сказал, до темноты будет дома ваше сокровище.

— Мне просто захотелось пройтись, старый волк. Не воспринимай все так категорично.

Нэд вздохнул и принялся натягивать рубашку.

— Да, погодка просто прелесть, — согласился он.

— А я пить хочу, — тоненько объявила Бесс.

Застегивая ремень, старый волк отцепил от него фляжку и протянул девочке.

— Да вода это, вода, — хмыкнул он, увидев, как округлились на миг глаза Питера. — За кого ты меня принимаешь? Ну-ка! — обратился он уже к Бесс, стаскивая с нее свою куртку.

Бесс поняла, что это команда одеваться, и шустро вскочила на ноги. Нэд рукой отряхнул ей пятки от песка и помог натянуть чулки и туфли. Дальше Бесс уже сама влезла в платье. Нэд застегнул крючки у нее на спине.

— Ну, как я выгляжу? — спросила девочка, поворачивая к отцу свое улыбающееся загорелое личико.

Блад молча окинул ее взглядом. Ко лбу Бесс прилип песок. Пушистые каштановые волосы успели высохнуть, завиться сотней колечек и теперь торчали под самыми неожиданными углами. От аккуратной утренней косички не осталось даже воспоминаний. Вид у Бесс был совершенно... неописуемый. Но сказать об этом женщине, пусть даже маленькой, пусть даже собственной дочери, Питер как-то не решался.

Нэд пришел ему на помощь.

— Чудовищно, — честно ответил он, вызвав на лице девочки возмущенный румянец. — Иди-ка сюда.

Усадив Бесс к себе на колени, Волверстон ловко пригладил и разделил ее волосы своей такой грубой на вид пятерней, и быстро заплел их в толстенькую косу.

Наблюдая эту сцену, Блад даже не пытался скрыть своего изумления.

— Не знал, что ты так умеешь, Нэд.

Волверстон усмехнулся.

— Да тут и уметь нечего, — он поднялся на ноги. И добавил после короткой паузы: — Если бы у тебя было пятеро младших сестер... В общем, это было бы меньшее, чему бы тебе пришлось научиться.

Он протянул Бесс свою широкую ладонь, за которую та с готовностью ухватилась. Другой рукой она взяла за руку отца.

Почти час спустя миссис Блад, стоя на террасе, хмуро наблюдала, как эти трое шагают к дому по песчаной садовой дорожке. Точнее, шагали Питер и капитан Волверстон. Бесс, державшаяся правой рукой за руку отца, а левой — за руку капитана, то и дело подскакивала и повисала у них на руках, пролетая значительные расстояния, не касаясь земли, или шурша носками туфель по песку. После общения со старым волком ее поведение становилось порой каким-то... необузданным. Но сегодня она хотя бы была цела и невредима, вопреки мрачным предчувствиям госпожи Арабеллы.

Молодая женщина вздохнула. Да, она не любила, когда Волверстон забирал ее дочь, даже не спросив ее разрешения. И у нее, в конце концов, были для этого серьезные основания. А они считают ее сварливой и мнительной. Даже Питер. Можно подумать, это не он смазывал мазью болячки Бесс после прошлой ее прогулки со старым волком. Тот постоянно твердил, что у него имеется опыт общения с маленькими детьми, хотя Арабеллу это как-то не слишком успокаивало. Вернее сказать, совершенно не успокаивало.

И за что только Бесс его так любит?.. Впрочем, «любит» — не совсем подходящее слово. Боготворит!

Стоило этому человеку появиться в их доме, как родная дочь превращалась в какого-то чужого, незнакомого ребенка. Она забывала обо всем на свете и бегала за старым пиратом, как маленький хвостик. И Арабелла искренне не могла этого понять. Ну чем, чем он так хорош? Чем он ее подкупил, что она так к нему привязалась? Чем очаровал?

Тем же вечером, оставшись вдвоем с мужем, она задала этот вопрос вслух.

— Ну... он обаятельный, — пожал плечами Питер и улыбнулся.

Арабелла с трудом удержалась от того, чтобы его стукнуть. Обаятельный? Этот ужасный, неотесанный пират, у которого к тому же нет ни малейшего представления о безопасности?!

— И у него богатый опыт... общения... с такими детьми, как Бесс.

Заметив вопросительный взгляд жены, Блад пояснил:

— Это он так говорит. Но если хочешь знать мое мнение, опыт тут совершенно ни при чем.