Тени на стенах (гет)

Записка была сложена пополам, аккуратно, но с помятой кромкой — будто её слишком долго держали в руках, мяв между пальцами в нерешительности. Бумага чуть отсырела — шкафчики в этой школе пропускали влажность, как старые легкие. Но чернила не потекли. Почерк был узнаваемым: угловатые буквы, резкие линии, подчеркнутая последняя точка.

"После школы. Заднее крыльцо"

Голубые глаза сузились, губы сжались. Тина шумно выдохнула. Это было не удивление, не страх, скорее раздражение. Конечно, это был Жан Кирштайн. Кто ещё мог бы написать такую записку, будто раздаёт приказы? Он всегда делал всё так, чтобы это казалось вызовом.

Она сложила бумажку обратно, быстро, без лишнего внимания. Засунула в карман формы, выпрямила плечи, расправила темные длинные волосы из под кофты. Пальцы на лямке рюкзака чуть напряглись.

Её не пугала встреча. Уже нет. Всё это было до боли знакомо: снисходительные ухмылки, намёки, его манера приближаться слишком близко, будто проверяет, когда ты дрогнешь. Обычно такие сцены кончались ничем — только тенью на весь день.

Но сегодня было иначе. Не холод внутри, не страх. Спокойствие. Ровное, тяжёлое, как утренний туман. Будто она знала, как всё пойдёт — и была готова. Нет, не готова. Решила.

Коридор шумел: звонок уже прозвенел, двери хлопали, мяч глухо бился о пол за дверью спортзала. В воздухе — мел и пот. Школа не замечала её, как не замечают трещину в стене. Но она чувствовала взгляды. Один из старшеклассников, в куртке поверх формы, скользнул по ней взглядом — быстрым, осторожным. Значит, слух пошёл. Жан, скорее всего, захотел, чтобы пошёл. Ему нравилось, когда его «встречи» знали все. Ему нравилось быть хищником на глазах у стаи.

Тина не ускорилась, не дернулась. Она шла не как жертва, а как человек, у которого на это встречу — план.

Крыльцо за школой пряталось в зелени сирени и бетонной тени склада. Здесь курили. Здесь дрались. Здесь целовались, когда думали, что никто не видит. Здесь забывали, что они дети.

Жан уже ждал. Одна нога на ступеньке, спина к стене, в пальцах — сигарета. Дым поднимался ленивыми кольцами. Куртка — чёрная, плотная, майка с вытертым принтом. Вид нарочито небрежный. Поза — выверенно расслабленная.

Увидев её, он приподнял бровь, улыбнулся: криво, как всегда. Не насмешливо, а скорее как будто не верил, что она пришла.

— Ну надо же. А я думал, ты соскочишь. — Он выкинул сигарету, раздавил носком.

Она подошла ближе. Встала на первую ступеньку. Не подняла подбородок, не сделала жеста. Просто смотрела.

— Я не из тех, кто убегает.

Её голос был ровным, почти тихим. Но в нём — уверенность. Как у человека, который пришёл сказать последнее слово.

Он скрестил руки. Молча изучал её. Потом кивнул, будто сдал экзамен.

— Тогда скажу прямо. У тебя есть то, что мне нужно. Деньги. Я не буду повторять.

— Тебе самому не надоело пугать школьников? — спросила она с оттенком презрения, чуть склонив голову. — Ты ведь даже не получаешь с этого ничего. Только дешёвое удовольствие.

Она сделала шаг ближе, почти вплотную, и заглянула ему в глаза. Он не отступил — просто замер, словно оценивая, что это за новая девушка перед ним. Не привычная, сдержанная, а уверенная и странно спокойная.

— А если бы ты знал, как делать это... — тихо добавила она, и в этот момент её рука вдруг метнулась к его запястью.

Движение было быстрым, уверенным. Ни дерзости, ни суеты. Просто отточенное, ведь она повторяла это десятки раз, в попытках обеспечить себя хоть немного "карманными" деньгами. Одним плавным движением она расстегнула застёжку его часов — и уже в следующую секунду холодный металл лежал в её ладони.

Жан отшатнулся на полшага, поражённый не столько самим поступком, сколько тем, с какой лёгкостью она это сделала. Он даже не успел понять, в какой момент остался без них.

— Ты бы уже давно поднял столько денег, что просто не знал бы, куда их девать, — закончила она, крутанув часы в пальцах, как трофей.

Он мгновенно перевёл взгляд на её руку. В глазах — напряжение, удивление и что-то ещё. Не страх, но... уважение?

— Что? Каким образом? — Голос чуть дрогнул, стал ниже, настороженнее. — Верни их.

— Конечно, — мягко сказала она и протянула часы. — Мне нужно было всего несколько секунд. Просто чтобы показать, как легко у тебя можно забрать то, что ты считаешь своим. Я могу обучить тебя этому и вывести на крупную жертву.

Жан тут же насторожился, его глаза стали ярче, он подался вперёд.

— И что ты хочешь взамен? — его голос стал чуть холоднее, подозрительный взгляд искал подвох.

— Мне нужно, чтобы ты отстал от меня. Мне и так хватает своих проблем.

Жан усмехнулся, но в его взгляде не было прежней уверенности.

— Ты серьёзно? Рискуешь научить меня фокусам и вывести на настоящую жертву, чтобы просто избавиться от меня? Это как-то не вяжется.

Тина смотрела на него с неподвижным выражением лица, глаза спокойные, но тяжёлые.

— Ну, в моём случае, это именно так. И если ты сделаешь все правильно, он не останется счастливым. Это то, что мне нужно. А ты... получишь свой кусок.

Он замолчал, явно обдумывая её слова. Он уже начинал понимать, что этот разговор далеко не такой простой, как все предыдущие. Всё зависело от того, насколько умело она сможет провести эту игру.

— Окей, — сказал он наконец. Его голос стал ровным, но в нём читалась явная заинтересованность. — Посмотрим, кого ты предложишь.

Тина кивнула, бросила окурок в урну и смахнула пепел с пальцев.

— Всего лишь один парень, — она сделала паузу, чуть склонив голову, словно прощупывала его реакцию. — Сын богатенького папаши, который спонсирует эту школу. Флок Фостер.