В одной лодке (гет)

Би припарковалась рядом с «Киркой», вклинившись между двумя покрытыми десятилетней пылью драндулетами, которые не двигались ещё с тех времён, когда она была в младших классах. Несмотря на то, что места для парковки вокруг было полно, Би всегда вставляла машину именно здесь, будто маскируя её от кого-то, кто может сказать: «ага, у этой пигалицы есть автомобиль, да она неплохо живёт, а сама ходит угрюмая как старая вдова, выбражает что-то, ну и позорище». То, что «автомобиль», по сути, был самоходным складом утильсырья мало кого волновало, в городе почти все машины были точно такими же. На новый автомобиль ни у кого не было денег, а старые, купленные ещё в зажиточные годы, когда работала шахта и стекольный завод, постепенно гнили и отправлялись на свалку. Либо их просто бросали на обочине, как эти древние «бьюики», между которыми оставляла машину Би. Или не «бьюики», а «олдсмобили». Или какие там ещё бывают старые марки машин, девушка в них не разбиралась, а красивые шильдики давно отковыряли какие-то подростки, возможно даже Мэй с Греггом.

Она не сразу выключила двигатель. Радио в машине шипело, ловя лишь отголоски станций с другого конца штата, но она его всё равно не слушала. Пальцы барабанили по рулю, а мысли никак не покидало сегодняшнее утро.

Проснулась она за полчаса до назначенного времени от звуков, после которых утробное дребезжание старого будильника было ангельским пением. Старуха с верхнего этажа, как обычно, стучала по трубам бойлера, пытаясь заставить мистера Сантелло убавить звук телевизора. А отец, конечно же, опять забыл, что они теперь живут не в отдельном особняке, а в обшарпанной квартирке многоэтажного дома, и значит здесь нельзя делать многие вещи к которым он привык. Одной из этих вещей были утренние новости почти на предельной громкости, за что семью Сантелло ненавидели примерно все в этом доме.

Завернувшись в одеяло, она вышла на кухню и убавила звук телевизора, бросив взгляд на отца, который даже не смотрел злополучный ящик, вместо этого одной рукой ковыряясь в тарелке с яичницей, а другой удерживая в развернутом состоянии местную газету, непонятно как существующую до сих пор, после закрытия всех предприятий в городе.

У Би, конечно, появилась мысль в очередной раз напомнить отцу чтобы он вёл себя не так по-свински, хотя бы по отношению к соседям, но, снова увидев его унылое осунувшееся лицо, решила, что это бесполезно. Она вздохнула и пошла в ванную прямо так, в одеяле.

Приготовление завтрака было одной из немногих домашних обязанностей отца, хотя, даже её пришлось выбивать непрерывной грызнёй два дня подряд. До тех пор, пока Би не удалось донести до отца тот факт, что он всё равно просыпается гораздо раньше, и если дочь не будет тратить время на готовку, то гораздо больше успеет сделать в «Кирке».

Сам завтрак, на этот раз, состоял из блюда, которое можно было бы принять за яичницу, приготовленную тем, кто не видел куриных яиц ни разу в жизни. Желтки были раздавлены и в них плавали мелкие осколки скорлупы, снизу яичница напрочь сгорела, а сверху дрожал сырой белок. Положить бекон или даже посыпать перцем отец, конечно, не догадался. Он забрал свою порцию, оставив на сковороде ножом настолько глубокую царапину, что та блестела металлом.

Би, в очередной раз, не стала озвучивать своё мнение по этому поводу. Из-за неприятного пробуждения побаливала голова, да и сам отец за всё утро так и не обратил на неё никакого внимания, что и печалило, и радовало одновременно. Пожалуй, радовало всё же чуток сильнее. Она взяла из холодильника бутылку кетчупа, единственного и самого верного спасителя её завтраков, и принялась за еду, раздумывая над тем, что сегодня надо бы съездить к «Кирке» на машине, чтобы та слишком уж не застаивалась. Как и многие из тех, кто не разбирался в автомобилях, Би была уверена, что машине нельзя долго стоять без движения.

— Па, чего ты там в этой газете вычитал? — бросила Би, закрывая бутылку кетчупа и поднимая кружку кофе. Отец, казалось, забыл обо всём вокруг, всматриваясь в газетную страницу будто в какой-то шифр.

— Старик Джонсон лодку продаёт.

— Лодку? — проговорила она, подняв бровь, — На кой лад здесь кому-то нужна лодка? И откуда она у Джонсона?

— Раньше лодки у многих были, — ответил отец, и Би даже показалось что его лицо немного посветлело, — когда водохранилище ещё не пересохло и с него спускали воду в паводки. Когда ещё были наводнения. Сейчас-то, как вся промышленность встала, плотина стала никому не нужна, и воду спустили, одна маленькая лужа осталась. А раньше там здорово было. Раньше здесь вообще было здорово.

— Никогда не видела в городе лодок. — протянула девушка, — Хотя видела один раз, во время прошлого наводнения Хартли плавал. И где только их прячут. Я бы прокаталась на лодке.

— Не забивай себе голову, — проговорил отец, — водохранилище спустили, а больше здесь плавать негде. Да и некогда тебе кататься, работать надо.

Би пропустила грубость отца мимо ушей, она уже неплохо научилась это делать, хоть иногда он злил её настолько сильно что не сорваться просто не получалось. В такие моменты они начинали ругаться так громко, что все соседние квартиры затихали и с интересом прислушивались. Наверное, это регулярное развлечение было единственным фактором, удерживавшим соседей от коллективной жалобы на излишнюю громкость телевизора.

— Я была у старика много раз, у него дома не трубы, а решето. Вроде и хочется ему сказать «мистер Джонсон, ехали бы вы к родне в Форт Люсьен», а, с другой стороны, он нам четверть выручки за прошедший квартал обеспечил… — сказала Би, складывая тарелки в кухонную раковину, — Но никаких лодок я у него не видела, всё равно не понимаю, где он её прячет.

— Там же где и моя стоит, в сараях у мебельной фабрики, на шоссе к Брайт Харбор. Был один хороший паренёк, выбил нам местечко прямо у забора, как раз под носом у охранников. Мы там сарайчиков понастроили и спокойно всё хранилось, шпана городская туда не совалась, тогда ещё порядок был. Это сейчас всё кругом развалили…

— Па, посуду помыть не забудь. — сказала Би, почти пропустив мимо ушей обычное отцовское ворчание, как вдруг она замерла и округлила глаза: — В каком смысле «моя»? Ты о чём?

— У тебя совсем мозги спеклись от безделья? — сказал отец, так и не отрываясь от чтения газеты, — О лодке, мы о лодке говорили.

— О лодке мистера Джонсона!

— Да кому нужен этот старый хрыч с его ржавым тазиком…

— Мне нужен! — Би на секунду задохнулась от возмущения, — Точнее, мне нужны ответы какого чёрта ты молчал обо всём этом?!

— Не было повода, вот и молчал, — он, наконец, посмотрел на неё, и тут же отвернулся обратно. Он вообще очень редко смотрел на дочь. Как рассудила сама Би, она слишком напоминала ему покойную миссис Сантелло. — если неймётся, съезди да посмотри. Ключ от сарая в «Кирке», в сейфе, брелок из блесны.

— Так вот от чего этот ключ! — воскликнула Би, — Я же спрашивала у тебя два раза о нём, и оба раза ты сказал, что не знаешь!

Отец не ответил, а по его устало-безразличному лицу было невозможно определить раскаивается ли он вообще в подобной своей нерадивости, или нет. Скорее всего он даже не задумывался об этом, в очередной раз погрузившись в себя и стараясь не думать о каких-то старых временах. Наверное, поэтому и про лодку не говорил, может с ней связаны какие-то хорошие воспоминания.

— Я в «Кирку»… — буркнула Би, шнуруя ботинки, — вернусь поздно. Может быть, ужин приготовишь?

— Некогда мне, сегодня Смелтерс играют.

— Ну они ведь не целый день… — начала, было, девушка, но не закончила фразы. Она еще раз посмотрела на отгородившегося газетой отца и сказала: — Ты бы хоть в «Миллерс» сходил, там фаны Смелтерс собираются, посмотрел бы игру в компании.

Он снова не ответил, но она и не настаивала.

«Лодка» — подумала она. Би не знала, что именно в этих словах её зацепило. Не лодка как что-то плавучее, а сам факт, что когда-то у них было нечто, предназначенное не для работы, не для выживания, а просто… Для развлечений. Отцовская лодка. Кто бы мог подумать. Конечно, машина тоже вещь заметная, но она всегда была, прежде всего, инструментом. А лодка…

Би заглушила двигатель. Шипение радио замолкло, и вместе с этим наступила какая-то неловкая тишина, будто машина ждала чтобы хозяйка поскорее свалила из салона и оставила её, наконец, одну. Девушка вздохнула, толкнула дверцу и вышла, поправляя подол своего балахона. Сбоку уже начал расходиться шов, который она множество раз пыталась заштопать, и каждый раз шов подводил. В отличие от всякой слесарной работы, шитьё Би никогда не давалось.

В который раз пришла мысль о том, что ей очень повезло тогда забрать из «Ю-Революшн» за бесценок остатки партии этих козырных чёрных балахонов, которые уже давно сняли с продажи, потому что готическая субкультура вышла из моды. За прошедшие годы они поизносились, и дома в шкафу их оставалось ещё два. Би часто с тревогой задумывалась что она будет носить, когда они закончатся. Наверное, придётся одеться во что-то утилитарное и рабочее, и совершенно слиться со своей участью быть навсегда прикованной к «Старой кирке» и отцу.

На двери магазина болталась унылая табличка «Да… Мы открыты». Когда-то, еще подростком, Би сама её сделала, вложив в текст этакий скрытый бунтарский подтекст, по типу «все вокруг закрываются, а мы одни держимся на плаву, так-то». Сейчас надпись казалась ей эпитафией, но что-то менять уже не было ни времени, ни моральных сил.

Если табличка болталась на месте, значит Дэнни, как всегда, уже был за прилавком. Одно небо знает, как он постоянно оказывается в магазине раньше неё. Как будто у него не было никаких хобби, никаких отношений, никаких интересов в свободное от работы время. Даже Би проводила досуг хоть как-то, и всё это даже с её точки зрения выглядело подозрительно и странно. Однажды она даже пришла в «Кирку» глубокой ночью, решив проверить не ночует ли Дэнни прямо в магазине. Оказалось, что нет, не ночует.

Дверь открылась с привычным треньканием мерзкого колокольчика, звучащего особенно раздражающе в это утро. Колокольчик следовало бы давно снять и выбросить, но отец был категорически против. Как будто в нынешние времена кому-то придёт в голову тайно пробираться в дверь и воровать паклю или сантехнические хомуты. К тому же «Кирка» была настолько мала, что в неё в любом случае нельзя было проникнуть незамеченным, да и Дэнни, опять же…

Би зажала в зубах муляж сигареты и шагнула внутрь, впустив немного промозглого воздуха с улицы. Магазин встретил её тишиной, запахом солидола и сырой резины, а ещё той особой неподвижностью, что всегда витала тут до обеда.

За стойкой, конечно же, стоял Дэнни, в своей неизменной замшевой куртке с отложным воротником.

Он не делал ничего подозрительного, не читал комикс, не жевал жвачку, даже не притворялся занятым, он просто стоял, как часть прилавка. Руки опущены, взгляд направлен в никуда, лицо непроницаемо. В такие моменты Би всегда ловила себя на том, что не может понять: он задумался о чём-то серьёзном или просто полностью отключился от реальности. Дэнни был как старый водопроводный кран: что ни делай, из него всё равно сочится. Чаще всего тоска.

— Доброе утро, — сказала она сухо.

Он чуть повёл бровями. Почти кивнул, почти улыбнулся, но не сделал ни того, ни другого.

— Утро, босс. — пробормотал он в ответ.

— Где Билл?

— Уехал по срочному вызову, босс. До завтра, наверное, не вернётся.

Она бросила на него косой взгляд и хотела в очередной раз попросить не называть её начальницей, потому что начальником был мистер Сантелло, а Би подобные титулы только лишний раз раздражали и напоминали об обязанностях. А об обязанностях ей напоминать не следовало, она и сама их прекрасно помнила. Впрочем, по её взгляду, Дэн и сам понял, что сплоховал. Девушка молча прошла мимо, обогнув стойку и проверяя взглядом витрину: всё на месте, трубные ключи висят ровным рядком, в отделе с крепежом нет бардака. Хоть где-то порядок.

Она наклонилась к коробке с трубными фитингами и машинально стала их пересчитывать. Точнее, делала вид что пересчитывает, мысли её были даже близко не об этом.

Отец сказал странную вещь. Про лодку, их лодку. За городом, на старой мебельной фабрике. В лодке не было никакого смысла, ведь плавать на ней в окрестностях Поссум Спрингс действительно было негде, и наводнений больше не будет. Но… Можно попытаться её продать. Появятся лишние деньги, их можно будет потратить на что-нибудь с пользой, например привести в порядок квартиру, не видевшую ремонта с момента превращения из библиотеки в жилые апартаменты. Мысль зацепилась как заноза и казалась всё более привлекательной.

Фабрика давно закрыта, теперь это просто еще один поворот в никуда на обочине шоссе. Там, наверняка, почти никто не бывает, только редкие подростки пробираются, искать приключений или фотографировать мусор. Охрана появляется раз в сутки, если появляется вообще.

Она не была там никогда, ни на фабрике, ни даже рядом, хотя много раз проезжала мимо заветного поворота с выцветшим и покрытым граффити указателем. Би не знала, что вообще там найдёт, лодка могла давно сгнить, быть разворована, разбита. Да, скорее всего так и будет. Но, почему-то, ей хотелось это проверить. Вырваться из этого магазина, из колеса рутины, хоть ненадолго. Заняться каким-то делом, которое не связано с трубами, гайками, печами и безнадёжно стареющими жителями этого умирающего городка.

Би в досаде стиснула зубы. Вместе с мыслью о том, что она точно хочет туда поехать, в голову пришла и другая, понимание, что одной ехать страшно и неразумно. Не в смысле «боюсь темноты», а в смысле «если что-то случится, то никто не найдёт». Ни связи, ни камер, ни свидетелей. Только кирпичи, битое стекло и промозглый ветер.

Значит нужно было позвать кого-то с собой.

Конечно, была Мэй. Скорее всего, она прямо сейчас слоняется где-то в городе и надоедает всем встречным, либо просто пытается вернуть былые деньки, суя нос в старые укромные местечки. Но, от мысли о том, чтобы позвать с собой подругу, у Би с новой силой заболела голова. Потому что девушка знала, что та воспримет это как приключение. Если не их с Греггом любимые «преступления», то как нечто легкомысленное и детское. Начнёт болтать, задавать вопросы, лезть не в своё дело, и в итоге превратит всё в цирк шапито. К тому же, в том самом случае, «в случае чего», от неё тоже было бы мало толку. Много действий, но без особенного результата.

Би взглянула сквозь стеллаж. Дэнни всё так же стоял у стойки, опершись на неё локтями. Она не видела его лица, но и так было понятно какое на нём выражение. Как всегда безэмоциональное и задумчивое. Он был не лучшим вариантом, но он был. И, может, именно его безразличие и будет самым полезным. Он не будет учинять вокруг разрушения, не станет рассказывать потом всем подряд. Он просто… Поедет. И, если надо, понесёт что-то тяжёлое, или поможет с заклинившей дверью.

Она на секунду замерла, задумавшись о том стоит ли ехать в глушь с малознакомым субъектом, вдруг всё, чего она опасается, придёт именно от него. Вдруг он какой-то шизик, или вообще маньяк, тихий днём, и творящий всякие нехорошие дела по ночам. Именно поэтому он появляется на работе так рано! Именно поэтому устроился работать в «Кирку», где есть доступ к инструментам и негашеной извести!

Би слабо улыбнулась под нос. Не, это вряд ли.

Она выдохнула и пошла к стойке, уверенно глядя прямо перед собой, она уже решила всё окончательно.

— Какие у тебя планы на вечер? — спросила Би, и тут же пожалела об этом, потому что необдуманно сформулированный вопрос звучал очень уж двусмысленно.

Дэнни повернулся к ней и его безразличные, как у дохлой рыбы, глаза на пару секунд обрели осмысленное выражение.

— Если мне заплатят, то никаких, — ответил он, пожав плечами.

— Хорошо. — Би мысленно выдохнула, не услышав в ответ сальных намёков. — После смены нужно съездить за город, проверить кое-какое имущество. Заплатить я тебе не смогу, но могу потом пару раз подменить на работе.

Он снова посмотрел на неё, на этот раз с каким-то другим выражением, затем медленно кивнул.

— Ладно. Если нужно просто помочь, то я помогу, не надо ничем платить. Всё равно заняться мне действительно больше нечем.

— Нужно будет съездить к мебельной фабрике, на полпути к Брайт Харбор, там…

— Лодку проверить? — спросил Дэнни, слегка приподняв брови.

Би прищурилась.

— Да. У нас лодочный сарай где-то там, старая история. — она наклонила голову, — А ты откуда знаешь?

— У нас там тоже лодка хранится, еще со старых времён. — он повёл плечами, — Был какой-то момент, когда было модно лодки покупать, деньги у всех водились лишние. Теперь отец иногда ездит туда на велосипеде, смотрит всё ли в порядке. Ты сказала «проверить имущество», вот я и подумал. Вообще место там глухое, всякие деревенщины ездят в лес пострелять, да молодежь выпивает. Ты молодец что не поехала в одиночку.

Она молча и неуверенно кивнула, не зная, как реагировать. Это была самая длинная фраза какую она слышала от Дэнни за всё время. При этом на его лице возникла тень какого-то понимания, будто бы в уголках глаз. Она отвернулась и занялась кассой, потому что чувство как её видит насквозь этот субъект почему-то казалось особенно неуютным.

Воздух под вечер стал холоднее, и Поссум-Спрингс будто выдохся окончательно: улицы пустели, шорох листьев становился каким-то зловещим, итак, тёмные витрины темнели ещё сильнее. Даже неон на вывеске «Миллерс» подрагивал вяло, как будто уже устал от непрерывного восхваления в этом заведении довольно паршиво игравших Смелтерс. Впрочем, если в городе не останется фанатов Смелтерс, в самом баре надобность тоже отпадёт, почти никто из местных туда больше не ходит. «Старая Кирка» закрылась без церемоний, за весь день было всего два покупателя и одна заявка по телефону на выездной ремонт. Би проверила замок на двери, кивнула Дэнни, и они разошлись в разные стороны, правда, ненадолго.

Минут через двадцать он вернулся с бумажным пакетом из Снэк Фэлкон. У пакета был жирный отпечаток на боку, а у Дэнни зажатая в зубах соломинка из дешевой газировки, которую он выпил по дороге. Вторая банка торчала из кармана куртки.

— Мы явно пропустим ужин, — сказал он, протягивая ей пакет. — Я взял на двоих. Не знаю кто их готовит, но, надеюсь, не Грегг. Когда я зашел он вытаскивал фломастеры из ноздрей, а потом положил их обратно на витрину.

— Нет, это не он, его даже к микроволновке не подпустили бы, — буркнула Би и взяла пакет с сэндвичами. Машинально, даже не спросив сколько это стоит и сколько она должна Дэнни за них. Как будто они с Дэнни были старыми закадычными друзьями, хотя до этого они толком и не общались. Запах был довольно аппетитный, даже почти уютный.

Она уже закончила заправлять машину, старая канистра, хранившаяся за задней дверью магазина, почти опустела. Нужно было съездить на заправку, но Би никак не могла заставить себя это сделать, наверное, потому что тогда она узнала бы нынешние цены на бензин, и жизнь стала бы ещё паршивее. Она дёрнула шланг из горловины, завинтила пробку и аккуратно закрыла крышечку, которая из-за сломанного замка всё время норовила открыться сама собой на ходу, если с ней обращались без должной почтительности. Затем девушка заглянула в багажник, удостоверившись что там всё еще валяются покрытый застарелым отработанным маслом трос и старые брезентовые рукавицы. Запасного колеса у неё не было, потому что в прошлом году она на выезде неудачно заехала в яму и погнула диск одного из колёс, который пришлось выбросить. На новое денег пока не находилось, а еще начинали заканчиваться аргументы для офицера Молли, которая каким-то образом узнала о недостающем колесе и мягко, но настойчиво, напоминала о том, что ездить без запаски не следует.

Дэнни обошёл машину несколько раз, с таким видом будто разглядывает музейный экспонат. Он вернулся к Би, как раз заканчивавшей протирать лобовое стекло, и тихо проговорил, будто, сам себе:

— Знаешь, у тебя фаркопа нет.

Би бросила на него раздраженный взгляд через плечо:

— Знаю.

— Тык мы не сможем дёрнуть лодку в случае чего.

— Мы едем не забирать, а смотреть.

— Но, если всё будет в норме, разве не было бы удобно сразу её забрать?

Девушка поставила ногу на колесо и затянула шнурки на ботинке, затем кивнула в сторону пассажирской двери:

— Тогда ты останешься сторожить лодку, а я поеду на свалку искать что-нибудь что подойдёт к моему драндулету. Давай, садись, время идёт.

Он хмыкнул и сел, пижонски удерживаясь рукой за край крыши. Машина покачнулась, а кресло тут же поехало на полозьях назад. Дэнни зашарил рукой под сиденьем в поисках нужного рычага, но Би остановила его, сказав, что механизм сломан, поэтому придется потерпеть. При этом желательно не отодвигаться назад, потому что при какой-нибудь аварии кресло сработает как катапульта. Дэн хмыкнул ещё раз.

Машина завелась не с первого раза. На третьей попытке двигатель закашлялся, но, наконец, начал ровно работать. Би выжала сцепление и взглянула в зеркало, скорее по привычке, чем по нужде. Никакого дорожного трафика в Поссум-Спрингс не было, разве что днём, и то только в центре. Не говоря больше ни слова, она зажгла фары и развернулась. Впереди был час с лишним езды до нужного места.

Наверное, дороги были единственной вещью в Дип Холлоу, которая никак не страдала от постепенного увядания жизни в этой местности. Когда-то их построили на славу, но за свою жизнь они не видели и десятой доли той нагрузки, на которую были рассчитаны. Даже старый седан Би шёл по такой дороге плавно, не валко, и поездка даже немного убаюкивала, особенно после длинного рабочего дня, даром что по большей части состоявшего из безделья.

В салоне немного пахло бензином, успевшими остыть дешевыми сэндвичами и чем-то металлическим, может быть, от старых инструментов, что лежали под сиденьями.

Дэнни сидел, уставившись в правое окно и почти не двигаясь. Такое чувство будто он снова превратился в «магазинного Дэнни», тихого и почти прозрачного. Отвечал, если спрашивали, но сам разговор не начинал. Хотя сегодня перед выездом принёс еду, о чём-то подшутил, сделал замечание про фаркоп, потом ещё что-то пробормотал. Необычно.

— Забавно, — сказала Би вслух, — Ты сегодня прямо болтаешь. Даже не верится.

Дэнни медленно повернул голову от окна и посмотрел на неё, не то, чтобы прямо, скорее в её сторону, взгляд был расфокусирован, будто он всё ещё где-то в другом месте.

— А ты думала, я какой? — спросил он спокойно. Голос был без наигранности, ровный и чуть глуховатый. Ни капли иронии, ни капли легкости, которая обычно сопровождает такой вопрос.

— Тихий, замкнутый. Криповый, может быть, — пожала она плечами, не отрывая взгляда от дороги. — Обычно ты молчишь и смотришь вникуда, и это наводит на всякие странные мысли.

Он слегка кивнул и вдруг на его лице появилась улыбка. Несколько секунд думал, будто взвешивал слова, прежде чем ответить:

— А может вся эта история с лодкой просто предлог чтобы выманить меня в укромное место, и прикончить? Я видел, как ты проверяла свои жуткие инструменты в багажнике, самое то, чтобы расстаться с работником, не выплачивая ему выходного пособия.

— Если бы я хотела тебя прикончить, я бы отправила тебя в подвал к миссис Стерлинг, у неё там бойлер высокого давления с хитрым клапаном. Достаточно повернуть его не туда и всё сразу взлетит на воздух. И никто бы не узнал в какую сторону я тебе сказала его повернуть.

— А как же миссис Стерлинг?

— Она старенькая, её не жалко. — Би посмотрела на Дэнни и поджала губы в извиняющемся жесте, — Шучу, конечно же жалко. Она ценный постоянный клиент.

— Зато после такого инцидента к нам бы валом повалили новые клиенты, всем бы срочно понадобилось проверить своё отопление. Кругом одни преимущества.

— Хорошо, что мы оба понимаем специфику нашего бизнеса. — Она покосилась на Дэнни, — Я бы повысила тебя до директора по стратегии развития, или чего-то подобного. Но назначениями занимается мистер Сантелло, поэтому ничего не поделать.

Он снова замолчал ненадолго, на этот раз хотя бы глядя прямо, и иногда даже поворачивая голову в сторону Би.

— Я просто не разговариваю с теми, кто мне не нравится, или если нет какой-то особой нужны. — вдруг сказал он. — Я не упырь какой, и не крип. Просто так характер сложился.

В его тоне не было какого-то яда или издёвки. Он говорил, как тот, кто не видит смысла юлить или извиняться за свою природу. Би чуть прищурилась, скосив на него взгляд, от такой прямоты становилось даже немного не по себе. Почти взрослый ответ. Да что там, это именно взрослый ответ.

Би сидела за рулём, напряжённо вглядываясь в дорогу. Она больше ни о чём не спрашивала и не говорила, ехала молча, будто сосредоточилась только на вождении. Но внутри это короткое объяснение странно её задело. Она почувствовала, как в ней борются два желания: спросить и промолчать. Спросить, в какой из двух категорий попадает она, из тех, с кем хочется, или с кем нужно. Но слова застряли где-то в горле, так и не добравшись наружу.

Девушка лишь чуть сильнее сжала руль и сделала вид, что полностью сосредоточена на дороге.

— Ты, наверное, с Мэй так же шутишь, когда куда-нибудь выбираетесь, — сказал вдруг Дэнни. Голос был спокойный, даже чуть задумчивый.

Би вздрогнула не от слов, а от неожиданности. Она уже привыкла к его молчаливому присутствию.

— Иногда, — ответила она после небольшой паузы. — Когда у меня есть настроение.

— Ага… — сказал он и снова замолчал, но, на этот раз, ненадолго. — Слушай… Я тогда, в городе сказал ей, что она бездельница. Наверное, это было грубо.

— По её словам ты сказал, что она снова пытается быть подростком.

— Ну это одно и то же. Одно дело, когда ты подросток, тогда с тебя никакого спроса. А другое дело… Вот такое.

Он не смотрел на неё, говорил вполголоса, будто не требовал прощения, а просто хотел выговориться. Би молчала, но чувствовала, как в груди что-то отзывается. Она хорошо знала это раздражение. У неё тоже были такие мысли, особенно в тех случаях, когда Мэй появлялась как снег на голову, с новыми дурацкими идеями, с желанием сбежать от всего, включая ответственность.

— С ней сложно, — наконец сказала Би. Голос прозвучал тише, чем она хотела. — Иногда я завидую тому, как она так просто всё отпускает. А иногда терпеть не могу, как она живёт, будто ей ничего не надо.

— И всё равно вы подруги.

— Теперь уже не так как раньше… — она вздохнула. — Наверное, она просто не умеет по-другому. И я тоже. Судя по всему, она здесь надолго, и нам придётся как-то заново притереться.

Несколько секунд они снова молчали. Мотор автомобиля ровно гудел, свет фар выхватывал из темноты придорожные столбики и давно брошенные полевые изгороди. По обочинам тянулись деревья тёмными кронами выделяясь на фоне слабо синеющего последними лучами солнца неба. Ничего другого различить уже было нельзя, здесь уже не было дорожного освещения. Огонёк на муляже сигареты немного мешал сосредоточиться в такой обстановке, поэтому Би убрала его на специальную полочку у руля.

— Это хорошо, что ты вот так называешь меня криповым, и прочее. — вдруг сказал Дэнни, глядя в окно со своей стороны. — На самом деле не думал, что удастся поболтать с тобой о всяком.

— До Мэй тебе по криповости ещё очень далеко, парень. Так что не думай, что можешь меня чем-то удивить.

— Да, слыхал о той истории, страшное дело. — он взглянул на неё, — Кстати о страхах, я ведь до этого немного тебя боялся.

Би чуть повернула голову.

— Серьёзно?

— Угу. Сначала, когда только устроился. Ты ходишь такая… Вся в чёрном, серьёзная, вечно усталая, никогда не улыбаешься, всё всегда знаешь, всегда в курсе, кому что и как. Сигарета, касса, строгий взгляд. Руководитель целой «Старой Кирки», единственной сносной слесарной конторы в городе.

Он усмехнулся.

— А я… Ну, я просто местный Дэнни. Сменил кучу подработок, ничего толком не умею. Даже шуруповёрт сначала не знал, как работает. Резюме похоже на ходячего мертвеца, вроде бы двигается, но всё без толку. У тебя всё чётко, у меня как попало. Вот и казалось, что лучше не лезть. Молча делать, что следует, и не отсвечивать.

Би сначала ничего не говорила. Она почувствовала какое-то подобие гордости от осознания того, что её воспринимают как серьёзную личность. Но, в то же время, к ней приходило понимание что подобный образ отталкивает всех подряд, даже тех, с кем она и сама была бы не прочь общаться.

— Хм, — наконец произнесла она, чуть тише обычного. — «Кирка» не такое уж и большое предприятие. А насчёт тебя, ты не представляешь насколько сильно похож на Мэй. Только она занимается ерундой, потому что хочет вернуться в прошлое, а ты занимаешься ерундой, потому что не знаешь, как быть взрослым, пытаешься мимикрировать под взрослого работая, где придётся. Если у тебя есть время и любящие родители, ты можешь всегда чему-нибудь научиться. Курсы, колледж, стажировки, варианты всегда есть.

— Да я и не против был бы, — ответил Дэнни, почесывая висок. — Просто я, наверное, слишком медленно соображаю. Не то чтобы совсем тупой, но знаю, что не вывожу. Пока пойму, что сказать, уже тема сменилась. И ещё… — он замолчал, потом выдохнул. — Другие рядом со мной неловко себя чувствуют. Думают, я упырь, как ты и говорила. В школе девушкам это даже нравилось, типа, такой таинственный весь, но для взрослого внешняя таинственность далеко не всегда хороший признак. Я давно уже жду, когда кто-нибудь вызовет полицию, случайно увидев меня рядом с какой-нибудь детской площадкой. В общем, я много над этим думал, и вряд ли бы я удержался в колледже надолго. К тому же у меня банально нет на него денег, я и так живу с родителями.

Би не стала спорить. Она много раз задумывалась о том, что, скорее всего, когда-нибудь ей придётся говорить на ту же серьёзную тему с Мэй, но с подругой она вряд ли смогла бы остаться такой же хладнокровной и рассудительной. Би боялась, что начнёт злиться, выходить из себя, и, наверняка, наговорит много лишнего. Возможно даже слишком много.

— Ты, вроде, говорил, что не любишь болтать. — сказала она после долгой паузы.

— А еще говорил, что бывают исключения, — пожал плечами Дэнни. — Иногда хочется сказать что-нибудь. Когда рядом кто-то, с кем это не кажется лишним. И вообще, я рад, что ты не смеёшься. Не подкалываешь.

Би бросила на него короткий взгляд, но ничего не сказала.

— Ну, типа, — продолжил он, немного усмехнувшись, но без веселья, — мы тут сидим, болтаем, как два персонажа из дешёвого фильма. Сеанс жалости к себе, вечерний показ. Кто-то другой давно бы язвил, или перевёл всё в шутку, или сделал вид, что ничего не слышал такого. А ты…

Он пожал плечами.

— Ты просто слушаешь. Это нечасто бывает.

— Хочешь, я могу пошутить, — сухо сказала Би.

— Не надо. Я и так на грани того, чтобы начать читать стихи про осенние листья на Мэпл-стрит. Хотя, эта работа, кажется, уже занята Селмерс.

Она фыркнула. Не громко, просто звук воздуха через нос, почти незаметный. Но Дэнни его услышал, и в ответ чуть улыбнулся.

— Вот, видишь, — сказал он. — Уже легче.

Би опустила взгляд на дорогу, стараясь не улыбнуться в ответ. Ей действительно хотелось улыбнуться, но она не могла себе этого позволить. Потому что всё еще старалась поддерживать имидж, даже не для других, прежде всего для самой себя. Для самой себя она давно решила, что как только сбросит свою чёрную маску, то это будет означать конец. Будет означать что она смирилась с судьбой и готова погружаться в житейскую трясину. Но всё равно ей стало немного теплее.

Теплее, чем она ожидала.

— Прости, — призналась девушка, повинуясь какой-то подсознательной защитной реакции, — но я тоже всё еще считаю тебя странным. Может не каким-то упырём, но всё же я тебя не совсем понимаю. Только без обид.

— Я вообще не уверен, что способен обидеться на кого-то. Потому что обида пожирает много сил, её можно взращивать если есть силы. А у меня… У меня их в обрез.

Би сжала руль сильнее, чем нужно, эти слова прозвучали слишком знакомо. Она краем глаза посмотрела на него. Он не выглядел подавленным или усталым, просто чересчур обычным, смирившимся.

— Я иногда думаю, — добавил он, — что в этом городе все научились делать вид, что у них есть силы.

Где-то вдали, еще до яркого пятна света фар, засветились частично закрашенные граффити светоотражающие буквы на указателе. Сразу за знаком фары выхватили поворот на второстепенную дорогу и тёмную стену леса за ней.

— Мы почти приехали, — сказала Би.

Машина скрипнула на кочке и медленно свернула с асфальта на просёлочную дорогу. Фары постепенно извлекали из темноты узкий коридор: две колеи, поросшие высокой травой, с боков плотно обступаемые кустами и молодыми деревьями. Дорога казалась такой, будто сама природа всеми силами пытается забрать её обратно, но трава посередине была равномерно замята, значит кто-то всё-таки проезжает здесь время от времени. Впрочем, это было неудивительно, старая фабрика всё еще охранялась, хоть и почти только формально.

— Мило, — пробормотал Дэнни. — Идеальное место, чтобы нас кто-нибудь прикончил.

Девушка переключила фары на дальний свет и крепче сжала руль подавшись вперёд, подняв подбородок и силясь лучше разглядеть дорогу. Главное было не наехать на что-нибудь или не съехать с дороги в кювет.

Вдали, в плотном пучке света фар, мелькнули силуэты старых построек: глухой короб цеха, какой-то склад с высоким подъемным пандусом, огромная осыпавшаяся куча полусгнивших деревянных паллет, двухэтажное конторское здание с тёмными окнами и немного кособокая шеренга одинаковых сараев с широкими двустворчатыми дверями. Судя по всему, как раз в них и хранились уцелевшие лодки некоторых обитателей Поссум-Спрингс. Признак былого достатка, граничащего с роскошью. Признак, превратившийся в призрак.

Машина, наконец, остановилась, упёршись светом фар в ворота впереди. Те были ржавыми и перекошенными. Кто-то довольно давно, видимо, когда еще были надежды на возобновление работы фабрики, густо покрыл ворота колючей проволокой. Видимо, в бесплодных попытках остановить рейды вандалов и мародёров. Створки стягивали толстая цепь и огромный висячий замок.

— Вот и приехали, — сказал Дэнни, не спеша расстёгивая ремень. Он вышел из машины, захлопнул дверь и подошёл ближе к воротам. Послышался лёгкий металлический скрежет: он дёрнул цепь, проверяя, не отвалится ли сама. Не отвалилась.

Би в это время доставала из багажника фонарь. Свет полосой прорезал темноту, выхватив пятно травы, высокие деревья по краям дороги, полусгнившие доски и покосившуюся табличку, на которой едва читалось: «Эндвуд Фёрнитур. Осн. 1903».

— Тебя не смущает, — произнесла она, нарочно направив луч фонаря прямо в лицо Дэнни, — что в таких местах обычно начинаются фильмы, где всё идёт не так?

Дэнни усмехнулся, закрыв глаза рукой:

— Нет. У меня и так всё идёт не так. Это, можно сказать, просто вторник. К тому же, я уже высказал опасения насчет твоих возможных планов, и готов к этому. Я даже не буду сопротивляться, конечно, если у тебя есть револьвер или что-то подобное. Не хотелось бы медленно помереть от ударов какой-нибудь палки с торчащим гвоздём.

Би не ответила, фонарь в её руках слегка дрожал. Несмотря на яркий свет фар, зажжённые лампы в салоне, и мерно урчащий двигатель, обстановка всё равно была крайне неприятной, действительно походя на какой-нибудь незамысловатый ужастик. Она в который раз за вечер мысленно обругала себя за нетерпеливость, ведь можно было наведаться сюда днём в какой-нибудь выходной, лодка ждала столько лет, подождёт и еще пару дней. Но в выходные здесь могли быть какие-нибудь неприятные личности.

Она вернулась к водительской двери, наклонилась и выключила зажигание, сразу же погасив и фары. На округу тут же огромным тяжелым покрывалом упала почти звенящая тишина, лишь где-то под капотом седана что-то тихо потрескивало, остывая. Повинуясь нахлынувшей атмосфере, Би прикрыла дверь аккуратно, без привычного хлопка. Закрыла машину на ключ, посветила фонарём на Дэнни, который подошел к горячему капоту и грел на нём озябшие руки.

— Решила сначала сходить на разведку? — спросил он, нервно оглядываясь.

— Да. Видишь, — она указала светом фонаря, — ворота заросли травой, судя по всему, их никто не открывает, все бросают машины здесь же, на дороге. Либо есть какой-то обходной путь. Сначала мы сходим и проверим, узнаем стоит ли вообще расчищать всё это.

Они подошли к воротам. Цепь всё ещё висела на замке, покрытая ржавчиной и паутиной.

— Если что, ключ от замка у меня есть, — добавила она, похлопав по карману. — не думай о болторезах, отмычках или чём-то подобном.

— Как скажешь, босс, — Дэнни кивнул, стараясь говорить спокойно, но голос его выдал лёгкое напряжение.

Би двинулась первой, обходя ворота сбоку, где трава была примята настолько что образовалась тропинка. Фонарь в её руке высвечивал куски вздутого корнями деревьев асфальта, осколки стекла, облупленную старомодную обшивку склада из рубероида, прихваченного прибитыми деревянными брусками.

— Учти, — проговорил Дэнни, — я не очень быстро бегаю. Так что предупреждай заранее, если решишь бросить меня, я тогда не буду даже пытаться, а то помру уставшим.

— Учту, — коротко ответила Би, не оборачиваясь.

Она шла чуть впереди, держа фонарь обеими руками, как огнестрельное оружие. Луч резал темноту словно рапира: он доставал очень далеко, но был слишком узок, толком не освещая объекты целиком. Свет скользил по облупленным стенам корпусов, выхватывая детали: ржавая водосточная труба, надпись «Партия №__» на покосившемся ящике, след от чьей-то ладони на грязном стекле.

Дэнни шагал позади, стараясь не наступать на сухие ветки и скопления битого стекла, но всё равно каждый их шаг будто разносился эхом.

— Знаешь, — сказал он негромко, — было бы классно, если бы у нас сейчас заиграла тревожная музыка. Чтобы знать заранее, когда начнётся жуть.

— Уже началась, — почти шепотом ответила девушка. Она замерла на мгновение, луч фонаря завис на втором этаже одного из зданий, цепляясь за разбитое окно. За ним, в глубине, был только мрак. Но, казалось, будто там кто-то стоит. Или только что стоял. Или мог бы стоять.

Она перевела свет дальше, по треснувшей бетонной стене, по прогнившей лестнице, по дверному проёму, в котором не хватало двери. За ним зияла чёрная пустота. Где-то справа скрипнула жестянка. Ветер прошелестел по кустам, заставив листву задрожать, словно в лесу кто-то переговаривался.

— Чёрт, — тихо выдохнул Дэнни. — Тут правда как-то неуютно. Я думал, будет просто развалина, но это… Как будто кто-то смотрит.

Би молча перевела луч на соседний корпус. Его крыша провалилась, внутри темнел беспорядок из досок, ломтей штукатурки и древней офисной мебели из клеёных опилок, которая раскисла и раздулась от влаги.

— Мы тут совсем одни, — сказала она, наконец, и сама услышала, как странно это прозвучало.

— Ну, почти, — снова попытался пошутить Дэнни, но голос звучал глухо. — Здесь наверняка живёт целая колония крыс, минимум пара сов, и, может быть, где-то рядом шастают волки. Но, насколько я знаю, они предпочитают более открытые пространства. Хотя…

— Ты не помогаешь, — зашипела на него Би. Она не хотела брать Мэй, потому что та начала бы искать приключений и шутить, а Дэнни сейчас делал то же самое. Разве что, он вряд ли возьмет палку и начнет бить оставшиеся целыми окна. Да и, если подумать, шуточки его были вполне сносными. Она размяла шею: — Пошли дальше, быстрее дойдём, быстрее свалим отсюда.

Они прошли под высоким навесом, под которым когда-то в фургоны загружали готовую продукцию, чтобы её не промочило дождём. Луч фонаря выхватил старые ящики, расплывшиеся остатки огромных рулонов упаковочной бумаги, чей-то сломанный велосипед, уже современный, видимо оставили какие-то подростки. Снова высветилась покосившаяся куча стянутых проржавевшими жестяными полосами паллет, видимо на излёте своей деятельности фабрика занималась их изготовлением, пытаясь хоть как-то заработать и удержаться. Не вышло, как и у всех остальных предприятий в Дип Холлоу.

Где-то сзади что-то шевельнулось в траве. Би резко обернулась, свет фонаря метнулся туда-сюда, но, конечно, там никого не было.

— Точно, как в фильме, — нервно прошептал Дэнни. — Только у нас нет влюблённой парочки, которая всех переживёт. Есть только красавица-героиня и парень, который умрёт первым. А ведь он даже сэндвич ещё не съел.

Би снова тихо фыркнула, но пальцы сжали фонарь ещё крепче.

Они уже почти подошли к первому лодочному сараю, когда Би вдруг остановилась и опустила луч фонаря вниз. Асфальт под ногами оказался усеян странным мусором: блестящими золотистыми и красными пятнами, прячущимися в мху и траве.

Гильзы. Сотни, если не тысячи. Мелкие латунные от винтовок, крупные пластиковые от дробовиков. Некоторые потускневшие, как будто лежат давно, другие почти блестят, свежие. Здесь кто-то всерьёз развлекался.

— Ого, — Дэнни подошёл ближе, глядя под ноги. — Это не просто кто-то в воздух пострелял на Харфест.

Би провела лучом дальше, по ближайшим стенам, и сразу стало понятно, куда стреляли: выбитые дыры в кирпиче, разнесённый деревянный ящик, крупные куски стекла и пластика, остатки нескольких старых пузатых телевизоров.

— Стреляли по всему подряд, — сказала она. — Как на аттракционе.

— Кто-то сюда явно не просто разок зашёл побахать. — добавил Дэнни, понюхав свежую пластиковую гильзу, всё еще покрытую изнутри вонючей пороховой гарью, и тут же понизил голос. — Тут прям… Тусовка своя, постоянно бывают. А мой отец сюда ездил один. Как вернусь домой, надо будет поговорить с ним на эту тему.

Они медленно двинулись дальше, осторожно обходя скопления гильз, как будто те могли снова выстрелить при касании. Воздух здесь казался каким-то плотным, густым. Би чувствовала, как по затылку бегают мурашки.

— Ты думаешь, они могут вернуться? — тихо спросила она, и впервые за вечер её голос сквозил страхом и неуверенностью. Дэнни это заметил.

— Нет, точно не сейчас. — он смотрел по сторонам, уже не шутя. — Здесь нигде нет сгоревших углей, стрелки приезжают днём. К тому же ночью их стрельбу было бы слышно гораздо дальше, хоть и не в Брайт Харбор, но тут рядом есть и другое жильё.

Би кивнула, будто принимая такую версию. Они молча прошли ещё немного, обходя старую бочку с рваными пулевыми пробоинами.

— Просто хобби у кого-то, — тихо, но твёрдо сказал Дэнни, явно пытаясь успокоить девушку. — Кто-то с оружием и свободным временем. Далеко не факт, что у них в мыслях что-то плохое, есть и те, кто просто любит пострелять по бутылкам.

— Или подготовиться к какому-то стрёмному делу, — тихо сказала Би.

Они двинулись дальше. Возле ближайшего лодочного сарая гильзы кончились, но ощущение того, что они без спроса вошли на чужую территорию, не проходило.

Сарайчики стояли ровной шеренгой у самого края фабричной территории, чуть в стороне от основных построек. Их было девять. Все одинаковые: широкие, длинные, со стенами и крышами обитыми ржавыми листами железа. На большинстве из них сверху уже прорастал мох и даже небольшие кусты, но с некоторых мох был недавно счищен, значит владельцы всё еще приезжали сюда. Несмотря на какой-никакой уход, строения выглядели так, будто развалятся, если только на них слишком пристально посмотреть.

Два сарая ближе к середине были открыты настежь, отчего вся шеренга походила на улыбку с выбитыми зубами. Внутри них царили пустота и мусор: доски, бывшие когда-то стеллажами, гнилые тряпки, чёрные пластиковые обрывки, старые пивные банки. Би заглянула в каждый из них, долго шаря лучом света по пахнущим сыростью гнилым внутренностям, силясь увидеть что-нибудь знакомое, и одновременно боясь этого.

— Нет, вряд ли это наши… — неуверенно произнесла она, — Отцу бы кто-нибудь рассказал.

— Тогда у нас ещё семь вариантов, — пожал плечами Дэнни, — как в русской рулетке.

Остальные сараи были крепко заперты, на каждом висел свой замок, от старого кованого до современных и блестящих в свете фонаря.

Би достала связку с ключами, слабо звякнувшую брелком из старой алюминиевой блесны, и тут же пожалела о том, что не проверила какой из них подходит для замка на воротах. Теперь придётся в каждый замок тыкать два ключа подряд. Она подошла к ближайшему запертому сараю, вставила первый ключ. Не подошёл. Следующий тоже.

Дэнни стоял рядом, слегка покачиваясь на пятках, иногда оглядываясь назад, в темноту. Он пытался выглядеть праздным, но его настороженность была почти осязаемой.

Следующий сарай также оказался не тем. На следующем висел замок совсем другой системы. Замок на четвёртом сильно проржавел, и Би снова почувствовала всплеск беспокойства, потому что старый ржавый замок вполне мог висеть именно на их сарае, ведь отец не проверял его очень давно. Но нет, несмотря на ржавчину, замок был в рабочем состоянии, и ключи к нему не подходили. Ключи не подошли и на пятом замке, и на шестом.

— Всегда так бывает, — сказала она, постаравшись придать голосу немного лёгкости, — когда ищешь что-то, а оно находится только в самом конце. И потом думаешь: «лучше бы начала именно с того конца, быстрее бы управилась».

Дэнни хмыкнул и пошёл в конец сарайной улочки. Замок на последнем сарае был новеньким, накрытым сверху от дождя обрезанной пластиковой бутылкой, даже не успевшей помутнеть от времени. Это явно был не тот вариант. Он перешел к предпоследнему сараю, и, пока Би скрежетала ключами у соседнего, взял в руки замок чтобы поднять его скважиной кверху и посмотреть, что там используется за ключ. Замок раскрылся прямо у него в руках, он не был заперт, лишь прижат так чтобы выглядеть запертым.

— Тоже не то, — вздохнула девушка рядом, — давай следующий.

— Эм… — он виновато посмотрел на неё, указывая на замок, — не самые хорошие новости.

Би подошла, нахмурившись. Взглянула на замок, потом на дверь. Вынула связку и почти машинально вставила ключ. Замок тут же щёлкнул.

— Подходит, — выдохнула она. — Значит, это он.

Двери сарая даже не заскрипели, а тяжело застонали, когда Би и Дэнни потянули каждую из них на себя. Они поддались с трудом, не из-за ржавчины, а потому что осели и перекосились, и теперь волочились по земле. Когда створки наконец распахнулись, их встретил спёртый, пыльный воздух.

Внутри было неожиданно чисто. Ни сломанных просевших балок, ни заплесневелых стен, ни дыр в крыше. Сарай достойно выдержал испытание временем, он всеми силами сражался с внешним миром, охраняя своё содержимое. Пол был покрыт слоем пыли и опавших иголок с деревьев, залетевших через щели в дверях. Вдоль стен стояли стеллажи со всяким гаражным барахлом вроде старых канистр или кособоких пожелтевших коробок с ненужными железками, в глубине, у дальней стены, сиротливо торчал покрытый паутиной древний велосипед, чуть ближе на ящике лежал большой старый пылесос похожий на космическую ракету с хоботом. У Би кольнуло под сердцем, она помнила этот пылесос в их доме, когда она была ещё совсем маленькой.

А в центре сарая, на специальном прицепе, покоилась моторная лодка. Довольно большая, с гладким алюминиевым корпусом, хоть и покрытым запёкшейся пылью. Раньше она была дорогой и добротной, заводская краска на днище даже не была толком поцарапана, видимо лодка бывала в воде совсем нечасто. А теперь… Теперь от неё осталась только скорлупа. Все сиденья, крепления, штурвал, ветровое стекло, не говоря уже о моторе, всё было откручено, выломано, выдрано с корнем, исчезло.

Она положила руку на борт, и тот, сухой и холодный, дрожал под её пальцами от еле уловимой вибрации. Может, от ветра, а может просто оттого, что всё внутри у неё вдруг тоже заходило мелкой дрожью.

— Вот и всё, — сказала она после паузы. Без эмоций, почти шёпотом. Потом, ещё тише: — Конечно.

Всё вдруг подкосилось и немного поплыло перед глазами. Не оттого, что с лодкой произошло, нет. Она с самого начала и не думала, что та окажется в хорошем состоянии. Но она всё равно шла сюда как будто за чем-то большим, за подтверждением, что есть ещё что-то, что можно спасти. Хоть что-то из прошлого, что не рассыпалось. А теперь стояла здесь, перед пустой железякой, такой же выскобленной изнутри, как и она сама.

Дэнни молча стоял рядом. Он взял фонарь, который Би оставила на бортике лодки, и с интересом рассматривал остатки гордого судна. Его уже не тянуло шутить, он сразу понял, насколько это открытие было ошеломительно-подавляющим для Би, поэтому просто ждал того, что она будет делать дальше.

— Почему всё всегда вот так? — глухо бросила девушка, не отводя взгляда от лодки. — Даже если заранее ничего не ждёшь, всё равно всё становится хуже, чем предполагалось.

Она опустилась на край ящика, пальцы вцепились в старое дерево, как будто Би теряла равновесие.

— Ничего. Ни-че-го. — Она провела рукой по поверхности лодки, — Мне даже злиться уже надоело.

— Шестнадцатифутовая «Алюмакрафт Куин Мэри» шестидесятого года. — вдруг сказал Дэнни, облокачиваясь о борт, — наверняка раньше была красавицей.

Би ядовито посмотрела на него.

— Ты не говорил, что разбираешься в лодках, — сказала она.

— Я и не разбираюсь, тут шильдик есть. Сам я на лодках никогда не катался, даже не видел их так близко ни разу. Откуда в Поссум-Спрингс лодки?

— Ты, видимо, здесь не с рождения живёшь?

— Нет, переехал в старших классах.

— Понятно. Раньше часто бывали наводнения, когда с плотины сбрасывали лишнюю воду… — выдохнула Би. — Но, обычно, сразу прибывала национальная гвардия с катерами, и собственные лодки никому были не нужны. Кейси Хартли был единственным из нас кто на ней плавал.

— Это тот который пропал?

— Ага.

Некоторое время они просто сидели, не глядя друг на друга, не двигаясь, не нарушая тишину. Просторный, холодный сарай словно притих вместе с ними, укутывая звуки пылью и пустотой. Где-то вдалеке снова заскрипело, хлестнул по крыше порыв ветра, но всё это казалось неважным. Даже мысли о том, что где-то рядом могут шастать деревенщины с ружьями уже не казались такими острыми и волнующими.

Би опустила голову, подбородок упёрся в грудь. Мысли плавали где-то глубоко, бессвязные, как в тумане. Всё, что она видела перед собой, это пустая лодка. Пустая, как те дни, что она волокла за собой от «Кирки» до дома, и обратно. Как сборища их музыкальной группы, где ей нашлось место только потому, что Кейси куда-то пропал. Пустая, как всё, во что она пыталась вцепиться в этом городе. Как отец, который с каждым годом становился тенью на диване. Как мечты, которые не умирали, просто переставали дышать и исчезали.

Наконец, она выпрямилась. Посидела ещё секунду, а потом коротко вздохнула и резко встала.

— Всё это просто мусор, — сказала она. Голос прозвучал глухо, без эмоций, как приговор. — Пора уезжать.

Она направилась к выходу, даже не захватив фонарь. Снаружи уже взошла луна, и стало не настолько темно как поздним вечером. Теперь все здания фабрики отчетливо просматривались вокруг, и уже не казались местом из дешевых ужастиков. Просто куча гниющего дерева и кирпичей.

На улице её встретил свежий лесной воздух и звуки проснувшихся ночных сверчков. Она сделала пару шагов в сторону от открытого сарая и остановилась. Пальцы дрожали, но не от холода. Она сунула руки в карманы, будто искала что-то, чего там не было. Потом ещё раз, уже с заметным раздражением. Сигарет не было, и быть не могло, она выбросила последние ещё неделю назад, и с тех пор держалась, разгрызая зубами несчастный муляж с маленьким огоньком на конце. Всё внутри кричало: «Одна. Только одну, в последний раз, на этот раз уж точно».

Она зажмурилась, сжала челюсти, а затем резко выдохнула.