Ишемия | Ischaemia (гет)

«У неё особенно яркие рыжие волосы», — пронеслось в мыслях Джаспера.

Он уже долгое время погружён в изучение книг, отчаянно пытаясь найти хоть какие-то следы вампиров, которые страдали так же, как он. Его пальцы сжаты в кулаки — единственный способ удержать себя от того, чтобы не наброситься на одного из людей в толпе, когда его взгляд случайно останавливается на ней. В слепящем свете солнца её невозможно не заметить — кожа сверкает, а волосы пылают яркими отблесками.

Всё его существо вопит, чтобы он остановил её, не дав ей выдать их тайну, прежде чем она привлечёт к ним Вольтури.

Но никто не смотрит на неё.

Будто бы люди вокруг не видят её вовсе, словно их взгляды просто скользят мимо, не задерживаясь на её фигуре.

Заинтригованный, Джаспер отодвигает в сторону книги и устремляется следом за вампиршей, наблюдая, как её огненно-алые кудри мягко взлетают на ветру под лучами полуденного солнца. Какой-то дар? Способность становиться невидимой по собственному желанию? Хотя бы для человеческого взора? Это, без сомнения, поразительная сила, куда более полезная, чем его собственная.

Протягивая свой дар, Джаспер позволяет ему обвить вампиршу, ощущая, как его зубы слегка царапают кожу нижней губы.

На него обрушивается волна яростного одиночества, настолько тяжёлого, что оно угрожает поглотить его целиком. Возможно, она не так стара, как он, на несколько десятков лет младше.

Но её одиночество ощущается гораздо сильнее, давит на него, как открытая рана. И всё же, в самых глубоких слоях её сущности, он улавливает тонкий проблеск надежды.

Для чего — Джаспер не знает, но уверен, что это чувство там есть.

Внезапно её глаза встречаются с его — алые, лишь немного тусклее его собственных.

* * *

Её звали Хариель Поттер.

Она не сразу подошла к библиотеке, а лишь спустя несколько минут напряжённого обмена взглядами. Это окончательно убедило Джаспера: её дар позволяет ей оставаться невидимой для человеческого глаза. Ведь в обычных обстоятельствах её бы точно заметили — даже если проигнорировали сияние кожи, её неподвижная фигура не осталась бы без внимания.

Она мягко скользнула внутрь здания, приветливо улыбнувшись женщине за стойкой, и затем направилась к нему. Ловкими движениями она начала заплетать рыжие локоны, чтобы они не спадали на лицо.

С робкой улыбкой она представилась с отчётливым английским акцентом и протянула руку для рукопожатия.

Джаспер почувствовал её лёгкое смущение и приятное удивление, когда он вместо обычного приветствия поцеловал её руку, представляясь в ответ.

Она была очаровательна — яркие волосы окаймляли её лицо в форме сердечка, а её миниатюрная фигура едва доставала до его подбородка. Возможно, для людей она была бы среднего роста, может, даже чуть выше, но Джаспер, с его высоким ростом, видел её скорее как хрупкую и маленькую.

— Что вампир делает в библиотеке? Или я пропустила какую-то часть шутки? — с лёгкой насмешкой спросила она, усаживаясь на стул напротив того, который до этого занимал Джаспер, её взгляд скользнул по книгам, а улыбка заиграла ещё шире.

Джаспер, присаживаясь медленно, погрузился в воспоминания о том, как он стал вампиром. Никогда не стоит доверять красивому лицу — этот урок он усвоил навсегда. Слабо улыбнувшись уголками губ, он не стал раскрывать ни цели своего визита, ни того, что ему был нужен перерыв от изнуряющей любви его спутников.

— Просто занимаюсь исследованиями. Раньше у меня не было на это времени, — тихо ответил он, его длинные пальцы потянулись к очередной книге.

Когда он вновь поднял глаза, женщина держала в руках объёмный фолиант о магии. Она больше не заговорила с ним до конца вечера, но их тихое, молчаливое общество было на удивление… приятным.

* * *

Джаспер не совсем осознавал, как это случилось, но с каждым его визитом в библиотеку, Хариель — или, как она попросила, «зови меня Харри» — Поттер, неизменно появлялась вскоре после его прихода. Постепенно он начинал понимать, что у него появился друг. Хотя, могут ли у вампиров вообще быть друзья? Спутник — это слово кажется слишком открытым, слишком многозначным.

Он задумывается о том, что подумают Питер и Шарлотта, когда они встретят Харри в следующий раз. И, что самое удивительное, Джаспер уже автоматически предполагает, что она будет сопровождать его, когда он покинет это место. Может, это слишком самоуверенно, но…

Его мысли прерываются, когда перед ним появляется фляга, в которой жидкость слишком густая и медленная, чтобы быть чем-то иным, кроме крови.

Его глаза, почерневшие от голода, мгновенно устремляются на Харри. Она спокойно выкручивает крышку своей фляги.

— Это из банка крови, — объясняет она, слегка нервно покусывая губу — жест настолько по-человечески привычный, что Джаспер невольно очарован. — Я добавила усилитель, чтобы кровь сохраняла свои свойства дольше.

Бывший майор хотел бы хотя бы сделать небольшой глоток с осторожностью, но как только крышка его фляги открывается, он без задержки опустошает её до конца. Кровь чуть прохладнее, чем свежая, но вкус всё такой же насыщенный, медленно утоляющий голод, что бурлил внутри него.

Когда фляга оказывается полностью пуста, Джаспер поднимает взгляд на свою спутницу. Её ярко-красные глаза ловят его собственный взгляд. Она тоже допила свою кровь, и её розовый язык ловко подхватывает каплю, скатившуюся на уголок её губ.

— Знаю, это совсем не то, что вонзить зубы в чью-то шею, но…

— Нет, это даже лучше, — быстро перебивает её Джаспер, стараясь улыбнуться, когда видит, как её лицо озаряется его словами. — Гораздо гуманнее.

Он не добавляет, что это именно то, что он искал — возможность насытиться, не чувствуя ни страха, ни отчаяния от своей жертвы.

Но, кажется, даже его короткий ответ был достаточно понятен. Харри смущённо поправляет волосы и отводит взгляд.

Тем не менее, Джаспер не упускает тот мягкий лучезарный оттенок её улыбки.

* * *

Когда Джаспер вновь встречает Питера, он осознаёт, что его жизнь значительно улучшилась.

Проехав через три города с Харри, он ни разу не нуждался в том, чтобы пить кровь человека. Харри всегда тщательно готовится: едва они допивают очередной пакет с кровью, она сразу же добывает следующий. То, что она называет «загустителем», скорее напоминает некую добавку, но когда она смешивается с кровью, её свойства будто магическим образом удваиваются, увеличивая количество в пакете до литра, которого хватает им обоим, без каких-либо последствий.

Впервые за всё своё бессмертие Джаспер испытывает ощущение ленивого умиротворения, а может, даже счастья. Это состояние кажется ему странным — прошло слишком много времени с тех пор, как он чувствовал что-то подобное, но теперь он точно знает, что не променяет это ощущение ни на что.

Питер и Шарлотта, возможно, не совсем понимают, что произошло, но они искренне рады за друга. Когда они впервые встречают Харри, между ними проскальзывает хитрый взгляд, пропитанный весёлым самодовольством. Джаспер уловил их настроение, но не может понять его причины, и это остаётся для него загадкой.

Они путешествуют вместе несколько недель. Хотя Питер и Шарлотта так и не могут до конца осознать, каким образом их спутники добывают кровь, они принимают это как должное. Ведь, главное, что Джаспер счастлив, и никто не собирается ставить это под сомнение.

* * *

Они остановились в небольшом отеле, когда Джаспер, наконец, осознаёт, что именно он чувствует.

Впервые за десятилетия он может выйти на солнечный свет, укрытый силой Харри, которая столь же надёжно скрывает его, как и её саму. Солнечные лучи мягко ложатся на его сверкающую кожу, наполняя его тем самым теплом, по которому он так давно тосковал.

Харри часто улыбается, и её лицо от этого светится, в уголках глаз появляются тонкие морщинки, придавая её образу особую теплоту. Молниевидный шрам, пересекающий её лоб, словно оживает при каждой улыбке, его зигзагообразные линии пробегают по векам, словно вспышки. Джаспер не знает, как она получила этот необычный шрам, но его резкость на коже Харри заставляет предположить, что он был получен ещё в её человеческой жизни. Это странная мысль, ведь большинство шрамов исчезает после того, как яд вампира завершает свою трансформацию. Однако у Харри есть ещё несколько шрамов, о которых он хотел бы спросить, но пока сдерживается. В конце концов, он и сам не готов раскрывать свои собственные тайны. Возможно, в будущем.

Наблюдая, как Харри бесшумно передвигается по ковру маленького номера, одетая лишь в лёгкое летнее платье, Джаспера внезапно осеняет.

То самое ленивое удовлетворение, тот тёплый прилив в груди, который он ощущает, когда их разговоры заходят настолько далеко, что они оба заставляют друг друга улыбаться, тот лёгкий толчок, который он чувствует каждый раз, когда Харри хватает его за руку, чтобы скрыть их обоих своим даром.

Он понимает, что Харри ему нравится.

С новым осознанием Джаспер бросает взгляд на её стройную фигуру и понимает: да, она действительно очень привлекательна.

Все вампиры красивы, но в Харри есть нечто особенное — её яркие рыжие волосы, шрам, как боевой рисунок, обрамляющий её глаза, её мимолётные улыбки, которые она прячет, когда он говорит что-то, что в его человеческой жизни звучало бы как обычные слова, но теперь воспринимается почти как комплимент.

Возможно, однажды он что-то предпримет, исходя из этого понимания, но пока что, сидя в этой гостиничной комнате и наблюдая, как Харри покачивает головой в такт музыке из радио, Джаспер просто счастлив.