Гарри Поттер. После финального свиста (гет)

Гарри Поттер проснулся от звона чайника, севшего на последнее дыхание. Комната всё ещё была погружена в серую тень раннего утра: блеклый свет скользил по полке с книгами об оборотнях, недопитой кружке чая и старому «Ежедневному пророку», лежащему на краю стола. Он сел, провёл рукой по волосам и вздохнул. Спал он плохо, как почти всегда в последнее время.

На кухне всё было так же, как вчера, и позавчера: аккуратно, скупо, будто в доме, в который возвращаются лишь на ночь. Гарри налил себе чай, бросил туда сахар по памяти — на вкус ему давно было всё равно. Сел за стол. И тогда заметил.

Конверт.

Бело-золотая бумага, красивый почерк — не Гермиона. Рон.

Он вскрыл письмо. Внутри лежал билет — крупными буквами на нём значилось:

ФИНАЛ КУБКА ЛИГИ: АНГЛИЯ vs БОЛГАРИЯ

Стадион «Гриммаурт-Арен»

Начало: 19:30

Под ним Рон приписал от руки:

«Полагаю, ты узнаешь фамилию в составе Англии. Просто подумал — вдруг захочешь снова увидеть, как она летает. Места отличные. Гермиона настояла».

Гарри уставился на бумагу. Имя он знал. Даже если бы не читал квиддичных новостей — он бы всё равно знал. Джинни Уизли.

Он пришёл на стадион поздно. Уже когда толпа ревела, флажки раскачивались, а фанаты запускали в небо золотые дымки и магические салюты. Гарри прошёл на своё место — в ложу для гостей Министерства. Никто не стал с ним заговаривать: в аврорской мантии, с усталым лицом и взглядом, будто отлетавшего с дементорами, он не вызывал желания к светской беседе.

Поле раскрылось перед ним как живая картина. И вот — команды вылетают. Англия — в тёмно-красном с золотыми полосами.

Она летела третьей.

Гарри затаил дыхание.

Джинни двигалась по воздуху как стихия. В её манере был огонь, который он помнил с Хогвартса — дерзкий, точный, свободный. Но сейчас к нему добавилось что-то новое: хладнокровие, сила, уверенность. Её мётла будто слушалась не руками — а сердцем. Она обрушивалась на снитч как молния, разворачивалась с таким острым углом, что кто-то внизу ахнул.

Гарри не следил за счётом. Он смотрел только на неё.

Каждое её движение отзывалось в нём чем-то странным, щемящим. Он вспомнил, как однажды, в шестом курсе, она рассмеялась в библиотеке, обернувшись к нему через плечо. Он вспомнил, как перед битвой за Хогвартс поцеловал её в коридоре — быстро, как будто прощаясь. Тогда он думал, что теряет её навсегда. Но оказалось — просто потерял на годы.

И вот она — как звезда на фоне вечернего неба. Другая. И всё ещё — своя.

Когда Джинни нырнула за снитчем, Гарри почувствовал, как время замедлилось. Он знал, что она поймает его — не потому, что она была лучшей, а потому, что это был её миг. Она рванула, оторвалась от болгарского ловца — и в следующий миг трибуны взорвались.

Она поднималась над полем с поднятой рукой, в которой блестел золотой шар. Волосы развевались, глаза сияли.

Гарри поймал себя на том, что улыбается. По-настоящему.

Он вышел из ложи, когда фейерверки начали рассыпаться в небе. На груди под мантией что-то сжималось — не боль, не тоска, а предчувствие. В правой руке он всё ещё держал пропуск — пергамент с печатью организаторов и надписью «Зона игроков. Гостевой доступ.»

Он остановился у ворот. Оглянулся на поле.

Потом вздохнул. И пошёл вниз, по лестнице, в освещённый коридор под трибунами.