Вместе (гет)

Будь рядом со мной,

Не дай мне упасть.

А. Макаревич

 

Vivre à deux sous un ciel bien trop gris,

Vivre à deux malgré la pluie,

Vivre à deux en rêvant de soleil

Sur nos matins sans sommeil.

Et je t'aime, je t'aime,

Je t'aime sans raison.

Oui je t'aime, je t'aime

Au-delà des saisons.

«Vivre à deux» Daniel Guichard

 

В тот год Рарка, не жалея крыльев, мотался домой каждую неделю. Только бы лишний раз увидеть Мариллу, поговорить с ней или просто посидеть рядом. Он стал сопровождать ее в визитах к больным, помогал заготавливать травы, варить мази и готовить настои, настойки и сборы. Пожалуй, еще ни разу в жизни он столько не занимался работой травника. Мама нарадоваться не могла на его прилежание. И на то, что он угомонился, прекратив опасные выходки.

Просто он наконец-то понял, что героическими трюками Мариллу не впечатлишь. А вот помощь в повседневных делах, забота и внимание действовали на нее гораздо эффективнее. Марилла улыбалась ему с такой нежностью, что замирало сердце.

В очередной свой прилет Рарка принес ей цветы пассифлоры, которая росла только рядом со столицей. Он нашел Мариллу в ее комнате в замке — она как раз собиралась отправляться в Трубеж, где у его матери была лаборатория и госпиталь, и заплетала косу, стоя перед зеркалом, одетая в обычное свое рабочее платье с передником.

— Заходи, — ответила она, когда Рарка постучал, и повернулась от зеркала, чтобы одарить его улыбкой.

Быстро доплетя косу и завязав ее, Марилла обняла его.

— Добро пожаловать домой.

Рарка обнял ее в ответ.

— Я скучал по тебе, Мари.

Держать ее в своих руках было высшим блаженством — особенно после разлуки, — и ему понадобилась вся его воля, чтобы все-таки отпустить Мариллу и протянуть ей мешочек с пассифлорой. Она с любопытством заглянула внутрь и ахнула.

— Рарка! Где ты ее нашел?

Он небрежно пожал плечами.

— За столицей в полях растет.

Он не стал упоминать о том, что потратил немало времени на поиски цветов, когда узнал от местного травника, что их можно найти в этих самых полях.

— Спасибо, — Марилла солнечно улыбнулась, аккуратно положила мешочек на стол, шагнула к Рарке и поцеловала его.

Не как он сам в тот день, когда они прощались перед его отбытием в университет, а по-настоящему. Он подумал, что от счастья вполне может умереть. Вот прямо здесь.

Это был не первый его поцелуй. Девушки частенько сами его целовали. Иногда он целовал их. Но это всегда оставалось игрой. Никогда не было настолько переполнено чувством.

Когда они отстранились друг от друга, Рарка в попытке скрыть волнение пошутил:

— Если бы я знал, что какая-то трава принесет такие результаты, давно бы всё на свете излазил в поисках.

— Балбес, — фыркнула Марилла, шлепнув его по плечу.

Но потом поцеловала снова. Точно умрет от счастья.

— Я люблю тебя, — прошептал Рарка прямо ей в губы уже совершенно серьезно.

— Я тоже люблю тебя, мой глупый мальчик, — ответила она.

— Правда? — удивился он и отстранился, чтобы посмотреть ей в глаза.

Марилла нахмурилась.

— А ты думал, я с каждым симпатичным парнем так целуюсь?

Рарка яростно замотал головой.

— Нет, я не это имел в виду.

Лицо Мариллы смягчилось, и она снова улыбнулась.

— Я поняла, что ты имел в виду, — немного подумав, она продолжила: — Думаю, я всегда любила тебя. Просто раньше ты…

— Был идиотом, — вставил Рарка, и она засмеялась.

— Именно.

Он сокрушенно вздохнул:

— А я-то надеялся, ты опровергнешь это утверждение…

Марилла с веселой улыбкой покачала головой.

— То, что я люблю тебя, совершенно не значит, что я не вижу твои недостатки.

Рарка просиял. Наверное, ему никогда не надоест слышать эти слова.

— Скажи это еще раз.

— Я люблю тебя.

— Я люблю тебя, моя прекрасная крайна, — ответил он и на этот раз поцеловал ее сам.

Они так увлеклись, что не услышали шагов. И только внезапно раздавшийся рядом оклик Сварога заставил их отпрыгнуть друг от друга:

— Марилла, ты не видела…

Сварог замолчал, уставившись на них, а они, отчаянно краснея, старательно смотрели в разные стороны. Рарка уже приготовился к выговору, как вдруг Сварог ухмыльнулся.

— Вопрос отпал. Рад, что вы наконец-то пришли к согласию.

Рарка переглянулся с Мариллой, и они оба удивленно уставились на Сварога. А тот выглядел чрезвычайно довольным, хотя, если приглядеться, можно было заметить, что он немного смущен.

— Что ж, оставляю вас общаться дальше, — заявил он и вышел из комнаты.

Марилла с Раркой снова переглянулись и расхохотались. Изумленно покачав головой, она весело заметила:

— Вот уж не думала, что папина реакция, если он застанет меня с парнем, будет такой.

Рарка ухмыльнулся.

— Ну, я же не просто какой-то там парень…

Марилла фыркнула.

— Твое самомнение тебя погубит.

Но она улыбалась, так что не сердилась на самом деле.

* * *

Учеба, никогда особенно не волновавшая Рарку, окончательно потеряла для него всякий интерес. Он по-прежнему летал домой при каждой возможности и даже прогуливал часть занятий, продолжая возвращаться в университет только потому, что не смел ослушаться господина старшего крайна. В конце концов, не стоит ссориться с отцом любимой девушки, даже если он всегда мечтал их поженить — он ведь может и передумать.

В тот очередной визит в конце месяца травня Рарка сопровождал Мариллу к тяжелой пациентке. Он помогал ей, как мог, но даже их объединенных усилий оказалось недостаточно. Совсем еще молодая женщина умерла у них на руках. Марилла стойко держалась, сохраняя спокойствие и утешая родных, и, только когда они вышли из дома, разрыдалась.

Рарка подхватил ее на руки и тут же взмыл в небо. Она уткнулась ему лицом в грудь, обняв за шею, но когда они поднялись достаточно высоко, тихо попросила:

— Отпусти.

Изначально он собирался отнести ее к их любимому месту у горного озера, но, возможно, полет поможет больше. Так что он послушался, и Марилла сразу распахнула крылья, держась в воздухе уже сама. После чего взмыла еще выше, и Рарка устремился следом.

Они летали над облаками, ныряли в них, пикируя к земле, снова взлетали вверх, пока окончательно не выдохлись. И не вымокли с ног до головы — единственный минус полетов сквозь облака.

— Полетели к озеру? — спросил Рарка.

Марилла кивнула. Он видел, что ей стало чуточку полегче — полет действительно помог.

Приземлившись, они какое-то время просто лежали на траве, чтобы обсохнуть и согреться. Благо травень выдался теплым, и солнце припекало.

— Как ты? — спросил Рарка, повернувшись на бок, чтобы видеть Мариллу, и подперев голову рукой.

— Не знаю, — ответила она, не отрывая взгляда от неба, бесцветным голосом, от которого больно сжималось сердце. — Спасибо.

— За что? — удивился он.

— За заботу, — Марилла попыталась улыбнуться, но улыбка вышла кривой, и она вдруг снова заплакала — тихо и горько.

Рарка поспешно подхватил ее на руки, так что она оказалась сидящей у него на коленях, прижал к себе и раскрыл крылья, которые окутали их плотным коконом, дарящим умиротворение. И убрал, только когда Марилла успокоилась и перестала всхлипывать.

Впрочем, выбираться из его объятий она не торопилась. Вместо этого подняла голову и поцеловала его. С нежностью, отчаянием и страстью, каких до сих пор он у нее не знал. Рарка с готовностью ответил, вскоре забыв всё на свете, кроме прекрасной, самой любимой девушки в его руках.

 

Позже, когда они лежали обнявшись, Рарка с некоторым опасением спросил:

— Ты не жалеешь?

Марилла улыбнулась и покачала головой:

— Нисколько.

Он выдохнул и улыбнулся в ответ.

— А давай поженимся прямо сейчас? — предложил он, ласково отведя с ее лица длинную прядь золотистых волос. — Ну его этот университет — кому он нужен вообще?

Марилла тихо засмеялась:

— Это сейчас предложение было?

Рарка почувствовал, что краснеет. До сих пор ему даже не приходило в голову делать предложение, поскольку изначально предполагалось, что они когда-нибудь поженятся. Но сейчас он подумал, что, наверное, Марилла все-таки ждала от него этого. Вскочив, он потянул ее за собой, а потом опустился перед ней на одно колено.

— Марилла Аглис Сварог, окажешь ли ты мне честь стать моей женой?

Она кивнула с солнечной улыбкой:

— Да.

Он тут же поднялся, потянувшись ее поцеловать, но Марилла приложила ладонь к его губам.

— Когда ты сдашь экзамены. Отец в любом случае не позволит тебе всё бросить.

Рарка упрямо нахмурился, но тут она была права. Вот только мысль о том, что уже послезавтра ему придется лететь обратно, думать об учебе, сдавать экзамены и быть так далеко от Мариллы, сводила с ума.

— Не хмурься, — она провела ладонью по его лбу, будто стремясь смыть все заботы. — Я тоже буду очень по тебе скучать.

Рарка вздохнул, сдаваясь, и поймал ее руку, чтобы поцеловать запястье. Ответная улыбка Мариллы стоила любых испытаний.

Как только начались экзамены, наведываться домой времени уже не оставалось. А потом пришлось еще пойти на Купальский бал в честь окончания учебы. Не то чтобы это мероприятие вызывало у него такое уж отвращение — на самом деле было весело, — но он скучал по Марилле каждую секунду, проведенную вдали от нее.

* * *

Поняв, что беременна, Марилла сначала испугалась. Отец точно ее прибьет. Он, конечно, мечтал, чтобы они с Раркой пришли к согласию, но точно не на таком уровне. Меньшее, что ее ждет — основательная головомойка. А с другой стороны, можно просто приблизить свадьбу, как и хотел Рарка. Она решила пока никому не говорить — до тех пор, пока он не вернется из университета. Сначала она сообщит ему, а потом они вместе поговорят с родителями. Вместе уже не так страшно.

И только позже, когда улеглась паника, новость по-настоящему дошла до сознания и сердца. Ребенок. Мысль о крошечном существе, растущем внутри нее, наполняла душу одновременно ужасом и счастьем.

Ей и до того очень не хватало Рарки, пока он был в университете, но сейчас желание быть рядом, поговорить, посоветоваться, почувствовать его поддержку стало особенно острым. Однако приходилось просто ждать. И Марилла считала дни и часы, пока в один далеко не прекрасный день ее жизнь не перевернулась с ног на голову.

* * *

До сторожки Марилла доплелась, едва переставляя ноги. Рассказ тети Насти поверг ее в отчаяние. Помощи ждать больше неоткуда. Отец, посчитав ее погибшей, увел всех из Пригорья, неизвестно куда. Тетя Аня мертва. Рарка… Как ей хотелось верить, что он ищет ее! Но она не смела надеяться. Если отец поверил в ее смерть, значит, сообщил об этом Рарке и забрал его вместе со всеми. В конце концов, на пепелище, оставшемся от сожженного госпиталя, невозможно понять, кто там был.

Слезы катились по щекам, и Марилла даже не пыталась их вытирать. «Мой бедный малыш, — подумала она, положив ладонь на пока плоский живот, — ты еще даже не родился, а уже потерял отца».

— Марилла! — до боли знакомый голос, раздавшийся сверху, вырвал ее из мрачных размышлений.

Вскинув голову, она обнаружила пикирующего с неба на бешеной скорости Рарку.

— Рарочка… — прошептала она, почти не веря глазам.

Ноги уже сами понесли ее вперед, навстречу ему. Рарка затормозил только у самой земли, сложил крылья и тут же схватил ее в охапку, принявшись покрывать поцелуями лицо, без конца повторяя ее имя, словно тоже не мог поверить. Она в свою очередь вцепилась в него, плача и смеясь одновременно, целуя, куда придется, от восторга едва держась на ногах. Пожалуй, если бы не его объятия, она бы точно упала.

— Марилла, — с восторженным изумлением произнес он, когда они немного успокоились, — я знал, знал, что ты жива! Искал тебя везде. И почему мне сразу не пришло в голову заглянуть сюда? Как ты… Что произошло?

— Я в тот день ушла рано утром в рощу собирать душицу. Потому не была в госпитале, когда… Тетя Аня действительно?..

Она не смогла договорить вопрос, но Рарка понял. Почернев лицом, он кивнул:

— Они забили ее камнями и сожгли госпиталь.

— О, Рарочка, — горестно вздохнула Марилла.

Некоторое время они молча стояли, обнявшись, разделяя общее горе. Наконец Рарка заговорил:

— Твой отец прислал мне голубя. Сообщил про мятеж, что ты и мама погибли, — он прикрыл глаза и покачал головой. — Я даже не помню, как добрался до дома, не помню, что творил. Но Трубеж, похоже, сильно потрепал, — он невесело усмехнулся. — А потом я очнулся и понял, что ты жива.

Марилла улыбнулась и ласково погладила его по щеке, отведя назад упавшую на лицо длинную прядь серебристых волос.

— Меня спас Ясь. Он сопровождал меня в рощу, когда на нас напали. Если бы не он, меня бы здесь не было. Но его сильно ранили. Я не смогла бы донести его до дома — слишком тяжелый, слишком далеко. Сюда было гораздо ближе. Он был очень плох, так что я не решилась оставить его и слетать домой, но думала, отец пошлет за мной, а потом встретила тетю Настю, и она мне всё рассказала.

Рарка кивнул и поцеловал ее ладонь.

— Наши ушли. Так что теперь мы одни.

Марилла крепче прижалась к его груди, уткнувшись носом в шею, а потом отстранилась.

— Пошли в сторожку.

Ясь, который только начал вставать, встретил Рарку странным взглядом, как будто только что рухнули все его надежды. Впрочем, Марилла догадывалась о причинах такого настроения, но предпочла не задумываться об этом.

— Рарог, — произнес он, приветственным жестом склонив голову.

— Ясь, — Рарка искренне улыбнулся и протянул руку. — Спасибо тебе огромное за Мариллу.

Тот руку пожал, хотя и несколько напряженно, и ответил:

— Она тоже спасла мне жизнь, так что мы квиты.

Ясь опустился обратно на свою лежанку, Марилла с Раркой устроились на ее. Они так и продолжали держаться за руки, оба испытывая острую необходимость физически чувствовать друг друга.

— Ты догадывался о заговоре Стаса? — спросил Рарка.

Ясь покачал головой:

— Подозревал, что он что-то готовит, но никак не мог выяснить, что именно. И мне даже в голову не приходило… — он не договорил и снова покачал головой. — Надеюсь, Влад в этом не участвовал. Он хороший мальчик. Не думаю, что дядя смог бы подбить его на такую подлость.

— Я тоже на это надеюсь, — сухо произнес Рарка.

— Давайте лучше подумаем, что делать дальше, — вмешалась Марилла, пока они не пришли к мыслям о мести.

— Домой возвращаться нельзя, — задумчиво сказал Рарка. — Значит, придется устраиваться где-то еще.

— Я бы посоветовал вам отправиться на юг, — предложил Ясь. — Там почти ничего не знают о крайнах, легко будет затеряться, — и скептично добавил: — Только вот на что вы будете жить?

Справедливый вопрос. До сих пор перед ними никогда не стояло такой проблемы — крайны помогали людям, оберегали, лечили, защищали, а люди за это обеспечивали их всем необходимым. Рарка пожал плечами:

— Марилла — великая травница. Я не настолько хорош в этом деле, но тоже кое-что могу. Травники везде нужны, проживем как-нибудь.

Марилла кивнула — разумная мысль.

— А ты что собираешься делать? — спросила она Яся.

— Вернусь в королевскую армию, как и должен был изначально.

— Мы можем построить колодец, чтобы тебе быстрее добраться, — предложил Рарка.

— Буду благодарен, — кивнул Ясь.

На том и порешили.

Они помогли Ясю добраться до гарнизона, а он дал им денег, которых не было ни у того, и у другого.

— На первое время, пока устроитесь, — сказал он.

— Спасибо, Ясь, — искренне поблагодарила Марилла и обняла его на прощание. — Удачи.

— Вам тоже, — ответил он. — Может, еще когда свидимся.

Для начала они отправились в Большие Лодьи — самый южный город, куда они могли построить колодец. И вот тогда-то, в скромной комнатке постоялого двора Марилла сказала:

— У меня есть для тебя новость. Возможно, не самая своевременная в нынешних обстоятельствах…

Рарка одарил ее вопросительным взглядом.

— Тот день, когда мы перед твоим возвращением в университет летали на озеро… не прошел без последствий. Мы с тобой уже не одни.

Недоумение на его лице постепенно сменилось осознанием и потрясением.

— Ты хочешь сказать… — Рарка опустил взгляд на ее живот, а потом снова посмотрел в лицо.

Марилла с улыбкой кивнула. Он поморгал, осознавая новость, и вдруг подхватил ее на руки и закружил по комнате. Она взвизгнула от неожиданности, вцепившись в его плечи, а потом засмеялась.

— Это значит, ты рад? — спросила она.

— Конечно, я рад, — с широкой улыбкой Рарка поставил ее на землю. — Говорил же, надо было сразу пожениться.

Марилла весело покачала головой.

— Вот сейчас и исправим это упущение, — и поспешно добавила, когда он уже дернулся к двери: — Не прямо сейчас! Уже поздно.

Рарка остановился.

— Да, пожалуй. Значит, завтра.

Марилла снова засмеялась, и впервые за последние недели на душе стало легко и спокойно.

Пожениться на следующий же день, как хотел Рарка, не получилось — пришлось ждать еще три дня. Венчались они в небольшой церквушке неподалеку от постоялого двора, в котором остановились, в присутствии одного священника.

— Не так я представлял себе нашу свадьбу, — с сожалением произнес Рарка, когда они вышли из церкви.

— Я тоже, — согласилась Марилла, но оптимистично добавила: — Зато мы вместе. А представь, если бы ты не нашел меня…

Рарка передернулся и крепче сжал ее ладонь.

— Даже думать об этом не хочу.

* * *

Задержаться в Лодьях не пришлось. Если в первые дни они не обратили на это внимания, то чем дальше, тем тяжелее становилось дышать.

— Что это? — спросила Марилла, вернувшись от девочки с грудной немочью — они понемногу начали заниматься больными и даже успели кое-что заработать. — Будто не воздухом дышишь, а едким дымом.

Рарка пожал плечами:

— Людская злоба, полагаю. Сегодня как раз парень, у которого я лечил перелом, поведал мне, что Большие Лодьи славятся тем, что являются приютом разбойников и пиратов. Надо уходить отсюда.

— Может, попробуем помочь им? — неуверенно предложила Марилла. — Жалко простых людей.

Рарка печально покачал головой.

— Вдвоем мы не справимся. А тебе надо о ребенке думать.

На это возразить было нечего. Так что, дождавшись темноты, чтобы их никто не увидел, они улетели в Коростень.

Раньше Марилла не летала по ночам — раньше ей не приходилось прятаться от людей. От этой мысли становилось тоскливо. Они остались совсем одни во враждебном мире. Что ждет их впереди? Что ждет в этом мире их ребенка? И окутанная темнотой земля, над которой они пролетали, только усиливала эту тоску.

— Марилла? — позвал Рарка, будто почувствовав ее настроение. — Ты в порядке?

— Всё хорошо, — ответила она. — Просто…

Она замолчала, не зная, как выразить свои чувства. Но Рарка, кажется, понял. Некоторое время он молчал, прикусив губу, о чем-то размышляя. А потом вдруг предложил:

— Посмотри на небо.

Марилла удивленно моргнула, но послушалась. И восхищенно замерла. У них над головами расстилалась невероятная красота. Нет, она, конечно, не в первый раз видела звездное небо, но с земли оно смотрелось иначе. Сейчас они будто плыли в океане звезд, и казалось, что можно просто нырнуть туда — вверх — и затеряться среди них.

Сильные руки обхватили ее за талию сзади, и Рарка прошептал ей на ухо:

— Не упади.

Марилла только в это мгновение осознала, что действительно перестала работать крыльями и начала парить. Поскольку он держал ее, она убрала крылья вовсе, чтобы осторожно развернуться в его руках и обнять за шею. Серебристые крылья, мерно взмахивая за его спиной, мягко светились на фоне темного неба, а сам он смотрел на нее с нежной улыбкой.

— Хочешь, я понесу тебя? — спросил Рарка.

Марилла приподняла брови.

— Вообще-то я могу лететь и сама.

— Можешь, — невозмутимо согласился он. — Но мне нравится носить тебя на руках.

Марилла тихонько засмеялась и кивнула. Недавнего унылого настроения как не бывало.

* * *

В Коростене атмосфера была гораздо приятнее, чем в Больших Лодьях. Не настолько чистой, к какой они привыкли в Пригорье, но жить можно. Пара травников там имелось, но им было не сравниться с Мариллой. Так что они довольно быстро стали известны. Им даже дом выделили за счет города. Небольшой, конечно, но вполне симпатичный.

К концу января, когда родился Ивар, они пользовались в Коростене всеобщим уважением. Впервые взяв на руки новорожденного сына, Рарог всем своим существом почувствовал, что сделает для этого крошечного существа что угодно. Сердце затопила невыносимая волна нежности.

— Здравствуй, Ивар, — прошептал он, склонившись над мирно сопевшим у него на руках малышом и осторожно поцеловал в светловолосую макушку. — Добро пожаловать в этот мир.

Посмотрев на Мариллу, которая лежала в кровати, Рарог встретился с ее веселым взглядом.

— Ты такой забавный с этим выражением, — хихикнула она.

Он не стал спорить, только усмехнулся — в основном, потому что подозревал, что вид у него действительно был забавный. Но в данный момент ему чуть ли не впервые в жизни было всё равно, как он выглядит.

— Я люблю тебя, — сказал он. — Вас обоих.

Марилла солнечно улыбнулась ему.

— Мы тоже тебя очень любим, милый.

* * *

Варка был беспокойным ребенком, чтобы его укачать требовалось немало усилий. А в ту ночь он и вовсе никак не желал успокаиваться. Марилла засыпала на ходу, покачивая его, и Рарог забрал у нее Варку, чтобы она могла немного отдохнуть. Варка завозмущался еще сильнее, и Рарог сделал то, что у него получалось лучше всего: запел. Ту колыбельную, которую когда-то ему самому пела мать.

Спи, мой воробушек,

Спи, мой сыночек,

Спи, мой звоночек родной.

Спи, мой малыш,

Вырастай на просторе,

Быстро промчатся года.

Смелым орленком на ясные зори

Ты улетишь из гнезда.

Ясное небо, высокое солнце

Будут всегда над тобой.

Спи, мой воробушек,

Спи, мой сыночек,

Спи, мой звоночек родной⁽¹⁾

Варка перестал пищать, замер и с любопытством уставился на него синими глазищами. Но очень быстро закрыл их и мирно засопел. Рарог улыбнулся и поцеловал его в лоб, прежде чем положить в колыбель.

— Как удобно, когда муж — Поющий крайн, — сонно пробормотала Марилла, и в следующее мгновение тоже спала.

Рарог тихо фыркнул, в свою очередь забравшись в кровать. Больше той ночью Варка не просыпался, и они смогли спокойно отдохнуть до утра. Как выяснилось позже, не только они.

Он собирался к пациентам, когда к ним заглянула соседка — пожилая госпожа Стен. Она часто к ним заходила, видимо, решив взять под опеку юную пару. И действительно очень помогала с ребенком неопытной Марилле, которой больше не у кого было спросить совета.

Они болтали, пока Рарог собирал необходимые настойки и мази, а Марилла развлекала Варку, нося его по лаборатории и показывая пузырьки, которые его просто завораживали. Рарог не особенно обращал внимание на то, что говорила госпожа Стен, пока не уловил краем уха ее слова:

— Представляешь, дорогая, сто лет так не спала. Даже не припомню, когда у меня последний раз был настолько здоровый спокойный сон, встала, будто помолодев лет на десять. Милош мой говорит, тоже спал как младенец. Просто чудеса какие-то.

Рарог замер, забыв, что собирался класть в сумку. Такого побочного эффекта от своей колыбельной он не ожидал. Хотя, если подумать, следовало бы. Марилла прикусила губу, в явной попытке не засмеяться.

— Наверное, в воздухе что-то, — наконец произнесла она, справившись со смехом. — Мы сегодня тоже спали на удивление. Даже Варочка не просыпался.

Госпожа Стен глубокомысленно покивала, и теперь уже Рарогу пришлось бороться с желанием засмеяться. Поэтому он поспешно ретировался, сославшись на работу.

Зато, когда он вернулся домой, Марилла хохотала, уже не сдерживаясь:

— Ты поосторожнее с колыбельными, а то усыпишь всю округу.

— Они будут благодарны, — фыркнул Рарог в ответ.

Но с тех пор внимательно следил за тем, чтобы ограничивать силу своего дара. Лишнее внимание им совершенно ни к чему.

* * *

Вскоре выяснилось, что засыпал Варка, только когда колыбельную пел ему Рарог. На руках у Мариллы он совершенно не желал успокаиваться. Это было даже оскорбительно. Она, конечно, не Поющий крайн, но все-таки мать, и должна быть способна убаюкать собственного ребенка. Но нет.

Правда, Варка не плакал, не капризничал, но и засыпать не собирался. Просто лежал у нее на руках, с любопытством смотрел на мир и… подпевал ее колыбельной. Марилла только так могла описать звуки, которые он издавал — протяжные, явно следующие за мелодией. Сказать кому — засмеют. Честное слово, он даже говорить еще не умел!

— Согласна, папа поет лучше, — сказала Марилла, когда в очередной раз пыталась укачать сына. — Но я ведь не настолько безнадежна?

Варка весело булькнул. Она обреченно вздохнула. Видимо, все-таки настолько.

Рарка, зараза такая, когда Марилла рассказала ему об этом, только расхохотался и заявил:

— Ему просто нравится петь.

Она чуть не прибила его, пока он не добавил уже серьезно:

— Мама говорила, я тоже так делал.

Марилла озадаченно моргнула.

— Правда? Думаешь, он тоже будет Поющим?

Рарка пожал плечами:

— Почему бы нет?

Марилла не слышала, чтобы этот редкий дар передавался по наследству, но действительно — почему бы и нет?

* * *

В Коростене они прожили всего год: следующей весной их пригласили в Липовец на таких условиях, что глупо было бы отказываться. Здесь их сразу встретили с почетом, и новый дом был куда больше и богаче прежнего — двухэтажный, окруженный палисадником, с резными фигурками на крыше. Правда, в Липовце почему-то считалось, что травник — исключительно мужская профессия. Не то чтобы Марилла сейчас могла заниматься больными, когда на ее попечении был маленький ребенок, но само по себе непонятно. Она по-прежнему была куда лучше в этом искусстве, чем Рарог. Однако с общественным мнением они спорить не стали — пусть считают ее помощницей мужа, если им так нравится.

Единственное, что огорчало — летать теперь приходилось по очереди, а не вместе, как раньше. Рарог любил их совместные полеты и знал, что Марилла тоже. Но маленького Варку нельзя было оставлять одного. Только изредка они могли позволить себе пригласить няньку — за свою работу они брали немного, а бедных лечили и вовсе бесплатно, к тому же помогали, кому могли, так что крупными сбережениями не располагали. Чтобы не вызывать лишних вопросов, няньке говорили, что идут в театр. И летали вдвоем. Они поднимались на такую высоту, что с земли их можно было принять за птиц. Там было, конечно, холодновато, зато бескрайний простор, торжественная тишина и ветер, трепещущий в крыльях.

---

1) Колыбельнaя Михaилa Исaковского

Вернуться к тексту