Палочки и стрелы (гет)

01. Страх

Наташу Романофф трудно было испугать.

Она — дитя Красной Комнаты, одна из самых опасных убийц в мире. Наташа смотрела в глаза смерти бесчисленное количество раз — и каждый раз выходила победительницей.

Но жена Клинта Бартона…

Гарри Бартон была самым пугающим человеком, с которым Наташа когда-либо сталкивалась. И это с учётом того, что однажды на задание внезапно заявился Зимний Солдат — и убил её цель, пробив пулей сквозь неё саму.

Наташа не могла точно объяснить, почему. Но была уверена: эта миниатюрная женщина ростом всего пять футов три дюйма, с сияющими изумрудными глазами, — самое опасное существо на планете.

Гарри Бартон просто улыбалась ей.

И ничем не опровергала её опасения.

02. Кактус

Фил Колсон был тем, кто привёл его в Щ.И.Т.

Но вот первым куратором Клинта он не был.

Прошли годы, и Клинт уже даже не помнил ни имени того агента, ни сути самой миссии.

Но то, что врезалось в память навсегда — это реакция Гарри, когда он вернулся домой с того задания… полумёртвый.

— А знаешь что? Найди себе кактус и засунь его себе в задницу так глубоко, чтобы он вылез из горла, придурок! — с ледяной яростью прорычала Гарри в трубку и со звоном швырнула её на рычаг.

Клинт, находившийся в облаках благодаря коктейлю из болеутоляющих и каких-то волшебных зелий, только блаженно улыбнулся:

— Я тебя люблю…

— Я тебя тоже, милый. Но, пожалуй, я сейчас убью твоего куратора.

— Моя жена — просто огонь…

— Да-да, я в курсе. А теперь спать.

— Угуу…

Последнее, что он услышал перед тем, как провалиться в сон, — это негромкое ворчание Гарри где-то рядом, явно обдумывающей, как бы поскорее достать контакт Марии Хилл, чтобы лично проследить, чтобы нужному агенту доставили… кактус.

03. Предполагаемая

Первые свои задания наёмника Клинт получал по объявлениям о розыске — и собирал такие плакаты, когда удавалось. В этом был какой-то мрачный азарт, почти коллекционерская страсть.

Он не ожидал, что однажды на одном из таких плакатов увидит лицо… той самой девушки, которую встретил в день, когда исчез его брат.

Нежелательный элемент №1Лора Гарриет «Гарри» Поттер

Список преступлений под её фотографией был таким длинным, что у Клинта по спине пробежал холодок.

Там были обвинения, за которые любой взрослый преступник давно бы уже гнил в тюрьме — и, тем не менее, этот список висел под лицом девчонки, которая была младше его на два года.

Просто… физически невозможно было натворить столько всего за такое короткое время. Это не укладывалось в голове.

Клинт решил: он её найдёт. Но убивать не станет.

Вместо этого — предъявит ей этот чёртов плакат и прямо спросит:

какого чёрта за ней тянется шлейф предполагаемых преступлений, способных соревноваться с военным досье.

04. Скандал

Петуния Дурсль терпеть не могла свою племянницу.

Зато вот свою репутацию она любила страстно.

И, несмотря на всю ложь, которую годами распускала о своей сестре, теперь на кону стояла её собственная честь — ведь именно она растила эту девчонку. Именно о ней будут говорить, если Гарри окажется… недостойной.

Возможно, именно поэтому Гарри начала ходить по барам сразу, как только ей стукнуло восемнадцать. Хотя алкоголь там почти не пила — куда чаще играла с этим, как с декорацией.

А может, именно поэтому она решила переспать с первым же парнем, который заговорил с ней у стойки. Хотя, если быть честной, он был чертовски хорош собой — так что решение имело под собой не только вызов, но и… эстетическое оправдание.

Гарри не стала никому рассказывать об этой ночи. Ни о самом случае, ни о записке, которую он оставил у неё на подушке.

Но Петуния Дурсль узнала. Конечно же, узнала. И была вне себя от ярости. А значит… Гарри была на седьмом небе от счастья.

Разгромная тирада на тему «позорного, скандального поведения» стоила каждой секунды.

05. Пятеро

— Пятеро?! — Клинт уставился на Гарри, будто она только что объявила о скором конце света.

— Да, пятеро, — невозмутимо повторила она. — Минимум по двое каждого пола.

— Но пятеро?! Нам придётся искать дом побольше!

— Я вот тоже думала… может, где-то за городом, с садом, — протянула Гарри, лукаво улыбаясь. — Но знаешь, что самое приятное в том, чтобы завести пятерых детей?

— Что?..

— Процесс их создания.

На следующее утро Клинт явился на работу с опозданием и с парочкой весьма приметных синяков.

Которые, впрочем, не остались без внимания — несколько агентов Щ.И.Т. весьма выразительно посвистели ему вслед.

06. Фанатичная

Из всех Пожирателей смерти Гарри и Гермиона с уверенностью могли назвать самой одержимой именно Беллатрису Лестрейндж. Та боготворила Волдеморта до безумия — и была абсолютно безжалостна.

Так что Клинт… решил заняться ею лично.

Гарри и Гермиона пытались отговорить его, объясняли, что это слишком опасно, слишком рискованно, слишком суицидально.

Но Клинт Бартон только мягко улыбнулся, дождался, пока обе девушки уснут — и исчез в ночи, как настоящая тень.

Гарри поняла, что он добился своего, когда шрам на лбу загорелся, будто туда влили жидкое пламя.

Позже выяснилось: Волан-де-Морт нашёл Беллатрису… с стрелой в сердце.

Он был не в восторге.

Точнее, в бешенстве.

Выместил ярость на собственных Пожирателях, устроив такую чистку, что их ряды поредели, как залы в Министерстве после «шутки» Фреда и Джорджа.

— Ну, на одну истеричную психопатку меньше, — прокомментировал Клинт, вернувшись через сутки с облупленным луком, запачканной одеждой и довольной ухмылкой.

Гарри смотрела на него с перекрёстком эмоций: между «ты безумец» и «я тебя убью, но потом».

Он подмигнул.

— Ну что, кто у нас теперь следующий фанатик?

07. Тревога

Локи уже открыл рот, чтобы с издёвкой прокомментировать выражение ужаса и тревоги на лице Тора…

Когда в комнату вошла женщина.

Он никогда раньше её не видел.

Но узнал её сразу.

Повелительница Смерти.

И судя по её лицу, она была в ярости. Прямо-таки излучала смертельное раздражение, от которого даже у Локи подкосились колени.

И, как всегда, ему «повезло»: источник её гнева — это, разумеется, он.

— Где. Мой. Муж? — прорычала она, каждое слово звучало как предвестие гибели.

Муж?

Нет, только не это.

О, только не Сокол…

И тут Локи вспомнил, как тот — Соколиный Глаз — однажды сказал:

«Моя жена — самая страшная женщина на планете.»

На тот момент Локи посмеялся.

Теперь…

Он бы предпочёл встретиться лицом к лицу с Таносом. Без оружия. Без брони. В пижаме.

Он издал жалобный, жалкий писк — совершенно недостойный принца Асгарда, — и тут же начал выкладывать всё, что знал.

Даже то, чего не знал.

На всякий случай.

08. Невозможно

— Этого не может быть… — прошептала Ванда, глядя, как её брат садится, с трудом втягивая воздух в лёгкие, будто только что вернулся с того света.

— Нет, может, — спокойно возразила женщина — жена лучника — вытирая пот со лба. — Просто это возможно только при определённых обстоятельствах.

— И они у нас были, — подал голос Клинт.

— Он спас тебе жизнь, дорогой, — сказала Гарри, бросив короткий взгляд на Пьетро. — Так что я спасла его. Теперь, если вы не против… найдите, пожалуйста, врача.

— Подожди… Я думала, ты его уже полностью исцелила?

— Я исцелила, — кивнула Гарри, и тут же вскрикнула, внезапно схватившись за живот. — Но… между схватками теперь пятнадцать минут!

— Ты… ты в родах?!

— ДА, Я В РОДАХ! — рявкнула она. — А теперь, пожалуйста, найдите мне, ЧЁРТ ВОЗЬМИ, ВРАЧА!

Клинт молча бросился бежать.

Пьетро, всё ещё отходящий после смерти, слабо поднял руку:

— Я бы помог… но… меня только что воскресили.

09. Слизь

— Фу-у-у, — простонала Лайла, с отвращением наблюдая, как мама варит зелье. — Оно что, правда должно быть таким… склизким?

Гарри сморщила нос, заглянула в книгу:

— Не думаю… Хотя, может быть?.. Ладно. Придётся начать заново.

— А разве у врачей нет какого-то прибора, с помощью которого можно увидеть ребёнка? — подал голос Купер, сидящий за столом.

— Есть, — кивнула Гарри. — И твой папа как раз это и предлагает.

Но я добью это зелье, даже если оно меня прикончит.

Следующие шесть попыток были ещё слизистее, чем первая.

Одно из зелий вообще пыталось уползти со стола.

Когда Клинт вернулся домой, Гарри, устало оттирая пальцы от чего-то зелёного и шевелящегося, спросила:

— Милый, может… всё-таки назначим УЗИ?

10. Перерыв

— Ты начал в цирке, стал наёмником, потом, судя по досье, внезапно взял перерыв больше чем на год, — задумчиво произнёс Колсон. — А потом снова вернулся к делу… но теперь берёшься только за тех, кто совершает преступления против женщин и детей.

Хочешь рассказать мне, что случилось в этот… перерыв?

Клинт лениво улыбнулся:

— Я встретил женщину. Эту женщину.

Колсон почувствовал, как что-то холодное — очень холодное — прижалось к его шее.

Похоже, дуло пистолета.

Позади весело прозвучал голос:

— Привет, милый! Я дома!

— Как раз вовремя, дорогая, — усмехнулся Клинт. — Агент Колсон вот предлагает мне работу.

— Нормальную работу? — уточнила Гарри, всё ещё держа палочку.

— Начинает звучать обнадёживающе.

— То есть… не стоило было скидывать его друзей в Темзу?

— В Темзу?! — переспросил Колсон, побелев.

— Большая такая река, Лондон пересекает, — с невинной улыбкой пояснила Гарри.

— Мы сейчас во Франкфурте! Это Германия!

— Упс, — пожала плечами Гарри. — Ну, надеюсь, они умели плавать.

11. Лучик

— Ну здравствуй, ты просто чудесный лучик солнца, — весело заметила Луна.

— Уходи, Луна, — пробурчала Гарри в подушку.

— Нет, — ответила Луна с той самой спокойной твердостью, от которой хотелось одновременно стукнуть её и обнять.

Гарри выглянула из-под подушки, чтобы уничтожающе взглянуть на блондинку.

— Я не хочу делиться болью, говорить о «переживании утраты» или как там Гермиона это называет. Я хочу спокойно оплакивать Сириуса. В одиночестве.

Луна улыбнулась ей так, словно вот-вот собиралась раскрыть ей все тайны вселенной.

Причём, желательно — под чай с одуванчиками и пирогом из репейника.

12. Бережливость

Учитывая, как им обоим пришлось расти, ни для Клинта, ни для Гарри не было сюрпризом, что с деньгами они обращались крайне бережливо.

Даже несмотря на солидную зарплату Клинта в Щ.И.Т.е, которая позволяла откладывать на старость, и внушительное наследство Гарри от родителей и крестного — с которым они вполне могли бы жить в самом роскошном особняке где-нибудь с видом на озеро.

Но потом у них родился первый ребёнок…

И всё пошло под откос.

Потому что, когда этот маленький шантажист с глазами Гарри и мятежной чёлкой Клинта тянул к ним руки и говорил:

— Ну пожаааалуйста…

— они оба превращались в желе.

А потом оказывались в магазине, покупая третий комплект динозавров, восьмую мягкую сову и кроватку, которая по цене могла конкурировать с мотоциклом.

Бережливость?

Ну да. Осталась где-то там, в до-детской жизни.

13. Овсянка

Шлёп!

Пьетро резко отпрянул, уставившись на маленького Натаниэля в полном шоке.

Тот посмотрел на него самым невинным взглядом младенца, словно вообще не в курсе, как к нему на руку попала овсянка.

Причём вся.

С ложкой.

Пьетро медленно опустил взгляд на своё забрызганное предплечье. Затем — на лицо малыша, сияющее тихим торжеством.

А потом услышал сдерживаемый хохот откуда-то сбоку.

Гарри и Ванда, обе прикрыв рот руками, тряслись от смеха, едва сдерживаясь, чтобы не заржать в голос.

— Ты же сам хотел его покормить, — невинно напомнила Гарри, давясь от смеха.

Пьетро мрачно вытер руку салфеткой и пробормотал:

— Ну всё. В следующий раз беру перчатки… и защитные очки.

14. Кролик

Когда Мстители впервые остановились у них на ферме, Лайла и Купер были просто загипнотизированы.

Настоящие герои, суперсилы, костюмы — ну как тут не восхищаться?

Но восторг успел немного поутихнуть к их первому визиту в Башню Мстителей.

А вот запал Лайлы — ни капли.

Потому что, оказавшись там, она мгновенно ввязалась в ожесточённый спор с самим Тони Старком — ни больше ни меньше — на тему: «какое животное самое лучшее в мире».

— Кролики! — уверенно заявила Лайла.

— Драконы, — снисходительно фыркнул Тони, который совсем недавно узнал, что они, оказывается, существуют на полном серьёзе.

Спор длился три часа, переходя от биологии к философии, с парой оскорблений, шпаргалками в виде мемов и даже одним графиком.

И закончился он внезапно.

Когда Лайла — по чистой случайности — взмахнула рукой чуть не так, и Тони Старк…

Превратился в кролика.

Беленького. С усами.

С искрой интеллекта в глазах и явным отсутствием уважения к своему новому виду.

Мария Хилл, войдя в комнату и увидев, как Лайла стоит с гордо поднятым подбородком над пушистым гением, только хмыкнула:

— И ведь даже спор выиграла.

15. Небрежно

Клинт нахмурился, глядя на свой небрежный, косой, будто написанный в темноте и левой рукой почерк.

Но всё же махнул рукой, оставил записку на прикроватной тумбочке — и пошёл искать брата.

Гарри проснулась минут через тридцать.

Единственными свидетельствами минувшей ночи были тупая боль в бёдрах… и клочок бумаги, исписанный почерком, который вполне мог соперничать с её собственным по степени художественного безумия.

«Ночь была шикарная, но мне пора. Прости. — Клинт»

Гарри уставилась на записку, потом — в потолок, потом снова на записку.

Села. Застонала.

Снова легла.

— Клинт… — пробормотала она, уткнувшись в подушку. — Ты, случайно, не тот самый, про кого Луна говорила, что «сломает колесо»?..

Пауза.

— Потому что, чёрт возьми… я буквально не чувствую ног.