Проект "Поттер", или KPI для Избранного (гет)

Жизнь Алексея Смирнова была идеально оптимизированным проектом. В свои тридцать шесть лет он занимал должность кризис-менеджера в крупной консалтинговой фирме, и слово «кризис» для него было синонимом слова «возможность». Возможность для реструктуризации, для оптимизации, для повышения KPI и, разумеется, для получения солидного бонуса. Его утро начиналось не с кофе, а с анализа биржевых сводок. Его день был разбит не на часы, а на спринты. Его отношения с людьми строились по принципу ROI — возврата инвестиций. Девушка, тратящая слишком много его времени на «непродуктивные разговоры о чувствах», быстро переводилась в категорию «токсичный актив».

Мир для Алексея был гигантской Excel-таблицей, где людей, идеи и даже эмоции можно было разложить по ячейкам, оценить их эффективность и, если потребуется, безжалостно удалить строку. Фэнтези, сказки, мифы — все это он считал информационным шумом, контентом с нулевой конверсией, созданным для прокрастинаторов. Однажды в метро Алексей увидел постер фильма с каким-то очкастым мальчишкой и полярной совой. Его мозг тут же выдал вердикт: «Нецелевое использование бюджета. Сова как символ не ассоциируется с ЦА подростков. Низкая виральность». На этом его знакомство с магическим миром было исчерпано.

Смерть настигла его в разгар очередного подвига по повышению продуктивности.

Левая рука держала смартфон, где в Telegram кипел рабочий чат по «оптимизации логистических цепочек». Правая рука управляла мышкой, переключая слайды презентации в Zoom-конференции на тему «Внедрение Agile-методологий в отдел по внедрению инноваций». Перед ним стоял стакан с мутно-зеленым смузи из кейла, шпината и семян чиа — «биохакинг для повышения когнитивных функций», как он это называл.

— Коллеги, мы наблюдаем серьезный ботлнек на этапе согласования! — вещал Алексей в микрофон гарнитуры, одновременно строча гневное сообщение начальнику смежного отдела. — Нам нужна синергия, а не бюрократия! Нужно мыслить проактивно!

Он сделал большой, решительный глоток зеленой жижи, чтобы подстегнуть свои «когнитивные функции» для финального рывка. И в этот самый момент кусочек недоперемолотого стебля кейла, твердый и бескомпромиссный, как сам Алексей, пошел не в то горло.

Звук в Zoom-конференции пропал. Коллеги на экране видели, как лицо их кризис-менеджера начало приобретать цвет спелой сливы. Алексей вцепился в горло, глаза его вылезли из орбит. Он пытался кашлянуть, но вместо этого издавал лишь тихий, неэффективный хрип. Его мозг, даже в предсмертной агонии, продолжал анализировать.

«Кислородное голодание… Снижение производительности ЦНС… Критическая ошибка системы…»

Он рухнул лицом на клавиатуру, отправив в рабочий чат бессмысленную строку: «вдлжьвььььььььььь…..»

Последняя мысль, пронесшаяся в угасающем сознании Алексея Смирнова, была пропитана глубочайшим профессиональным разочарованием.

«Неэффективная… смерть…»

А потом всё погасло.

* * *

Пробуждение было похоже на запуск старого компьютера после системного сбоя. Сначала — ничего. Потом — размытые пятна, гул, ощущение дискомфорта. Первое, что осознал Алексей, — это жесткая поверхность под ним и ритмичное «ту-дух, ту-дух». Поезд.

«Так, стоп. Анализ входящих данных».

Он попытался сесть. Тело слушалось плохо, было каким-то чужим, легким и нескладным. Руки и ноги казались слишком длинными. Кризис-менеджер опустил взгляд. На нем была какая-то нелепая черная хламида поверх обычной школьной формы — белой рубашки и серых брюк.

— Абсолютное нарушение корпоративного дресс-кода, — пробормотал он вслух, и голос его оказался неожиданно высоким, ломающимся. Подростковый.

«Похищение конкурентами? Сложный розыгрыш? Корпоративный тимбилдинг с полным погружением?» — мозг лихорадочно перебирал варианты, отбрасывая самые нелогичные.

Взгляд Алексея обежал купе. Деревянные панели, красная обивка сидений, за окном мелькают зеленые холмы. Напротив сидели двое мальчишек в таких же нелепых мантиях и о чем-то спорили. Один, светловолосый и крепкий, с энтузиазмом жевал какие-то цветные драже.

— Говорю тебе, это со вкусом ушной серы! Спорим? — предложил он, протягивая коробочку.

— Отстань, Седрик, я после твоего «козявочного» драже до сих пор прийти в себя не могу, — отмахнулся второй.

Алексей нахмурился. «Продукт с высоким фактором риска. Непредсказуемый результат для потребителя. Потенциальные репутационные издержки для производителя».

Он поднялся на нетвердых ногах и подошел к тусклому зеркалу возле двери купе. Из зеркала на него смотрел четырнадцатилетний мальчишка. Круглое, простоватое лицо, русые волосы, растерянные карие глаза. Ни следа от привычной трехдневной щетины, стальных ноток во взгляде и циничных морщинок в уголках губ.

— Неприемлемая амортизация физического актива, — вынес вердикт Алексей своему отражению. Он был не в ужасе от того, что стал подростком. Он был в ярости от того, насколько это неэффективно. Ни тебе авторитета, ни делового костюма, ни кредитки с платиновым статусом. Сплошные убытки.

Дверь купе отодвинулась, и на пороге появился веснушчатый парень.

— Кормак! Ты чего застыл, как будто василиска увидел? Пошли, скоро подъезжаем, надо переодеваться.

«Кормак. Новое имя проекта? Кодовое обозначение?» — мозг Алексея зацепился за новую порцию данных. Он кивнул и вернулся на свое место, лихорадочно пытаясь выстроить из хаоса стройную систему.

Итак, что мы имеем?

> Локация: Неизвестна. Условно — «Шотландия?». Транспортное средство — поезд, очевидно, устаревшей модели.

> Социальный контекст: Закрытое учебное заведение. Судя по униформе и отсутствию гаджетов — с крайне консервативным уставом.

> Личность: Кормак Пай (предположительно). Возраст ~14 лет. Социальный статус — неясен, но, судя по отсутствию особого внимания, близок к нулю.

> Угрозы: Нестандартные продукты питания, сомнительный дресс-код, полное отсутствие средств связи.

Поезд замедлил ход. Все вокруг засуетились, натягивая черные мантии. Алексей, теперь уже Кормак, последовал их примеру, чувствуя себя участником странного исторического фестиваля.

Они вышли на маленькой станции. Вечерний воздух был прохладным и свежим. И тут Кормак увидел первое, что заставило его систему анализа дать серьезный сбой. К станции были поданы кареты. Без лошадей. Они просто стояли, а потом сами по себе трогались с места, когда в них садились ученики.

«Автоматизированная транспортная система? Примитивный автопилот на базе магнитных направляющих? Но где рельсы? И источник питания?» — мозг кризис-менеджера отчаянно искал логическое объяснение. Он сел в одну из карет вместе с другими ребятами, стараясь не выдать своего потрясения.

Путь лежал к огромному замку на скале, сияющему сотнями огней в наступающих сумерках. Зрелище было впечатляющим.

— Хорошая инвестиция в недвижимость, — одобрительно хмыкнул Кормак себе под нос. — Хотя затраты на отопление, должно быть, астрономические.

Их провели внутрь. Огромный зал. Четыре длинных стола, за которыми уже сидели сотни учеников. Но внимание Кормака привлек потолок. Там, под высоким сводом, мерцали тысячи звезд, в точности повторяя ночное небо снаружи. А под ними парили в воздухе сотни свечей. Настоящих, восковых, горящих свечей.

— Вопиющее нарушение техники пожарной безопасности, — прошипел Кормак, оглядываясь в поисках огнетушителя. — Один сквозняк — и весь этот «человеческий капитал» превратится в страховой случай. И какой оверхед на закупку воска и уборку!

Он сел за стол, на котором красовался герб с барсуком. Стол Пуффендуя, как ему подсказал кто-то из соседей. Кормак проигнорировал это, его аналитический взгляд уже сканировал «топ-менеджмент» за преподавательским столом.

В центре, в кресле, похожем на трон, сидел старик с невероятно длинной серебряной бородой и в очках-половинках. Он добродушно улыбался, глядя на учеников.

«Так. Это CEO. Генеральный директор. Дамблдор, кажется, его назвали. Вид благодушный, но это стандартный имидж для публичных выступлений. Политика открытых дверей, скорее всего, фикция».

Рядом с ним сидела строгая женщина в изумрудной мантии и сжатыми в ниточку губами.

«Операционный директор. МакГонагалл. Явно она тут отвечает за всю текучку и следит за соблюдением регламентов. Жесткая, но эффективная».

А чуть поодаль, на краю, сидел мрачный мужчина с сальными черными волосами и крючковатым носом. Он оглядывал студентов с таким выражением, будто они все были просроченным товаром, подлежащим списанию.

«А вот это интересно. Начальник службы безопасности? Или глава R&D отдела? Явно токсичный элемент, но, видимо, незаменимый специалист. Такие держатся в компании годами, потому что на них завязаны ключевые процессы».

В этот момент «CEO» Дамблдор встал и заговорил. Его голос разносился по залу без всяких микрофонов. Он говорил о начале учебного года, о правилах, а потом объявил главную новость.

— В этом году в Хогвартсе состоится событие, которого не было уже более ста лет, — торжественно произнес старик. — Я с огромным удовольствием сообщаю вам, что у нас пройдет Турнир Трех Волшебников!

Зал взорвался восторженными криками. Кормак же поморщился и сделал мысленную пометку: «Высокорисковый, имиджевый проект. Международное сотрудничество с привлечением внешних команд. Требует тщательного SWOT-анализа. Потенциальные угрозы: репутационные потери, травмы участников, неконтролируемая утечка информации».

Он почти не слушал дальше, поглощенный составлением предварительного бизнес-плана по митигации рисков. Но тут его внимание привлек нарастающий шепот, прокатившийся по всему залу, и десятки голов, повернувшихся в одну сторону — к столу Гриффиндора.

— Смотри, это он… Гарри Поттер…

Кормак проследил за их взглядами. Он увидел худощавого черноволосого паренька в круглых очках. На лбу у того виднелся тонкий шрам в виде молнии. Парень выглядел смущенным и старался не замечать обращенного на него внимания.

И в этот момент в голове Алексея Смирнова, кризис-менеджера, щелкнул тумблер. Все разрозненные данные — нелепый мир, странные технологии, говорящие имена — сложились в единую картину. Он не помнил деталей, но тот постер из метро… мальчик, очки, сова, шрам…

«Так вот оно что…»

Он смотрел на Гарри Поттера уже не как на обычного ученика. Взгляд профессионала мгновенно оценил ситуацию.

«Главный актив компании. Бренд с мировым именем. Узнаваемость — стопроцентная. Лояльность аудитории — зашкаливает. Но… Актив абсолютно неуправляем. Сидит за одним столом с рыжим парнем с низкой социальной ответственностью (судя по манере есть) и какой-то слишком умной девчонкой с копной волос».

Мозг Алексея заработал с бешеной скоростью, генерируя план действий.

«Потенциал актива используется крайне неэффективно. Нет стратегии развития. Нет PR-поддержки. Нет монетизации. Этот Турнир… это не просто риск. Это возможность для ребрендинга! Нужно срочно брать проект "Гарри Поттер" под внешнее управление. Провести аудит его команды. Вывести из состава токсичные и низкопродуктивные элементы. Создать новый, синергетический альянс…»

Он достал из кармана мантии заблаговременно прихваченный с собой кусок пергамента и перо. Для Алексея Смирнова, кризис-менеджера, запертого в теле подростка-пуффендуйца, только что начался самый амбициозный проект в его жизни. И первым пунктом в его плане, нацарапанном на пергаменте, значилось: «Провести первичный аудит команды "Поттер"».

* * *

Следующее утро в Большом зале было для Кормака Пая не началом нового учебного дня, а стартом полевых исследований. Пока остальные ученики вяло ковыряли вилками овсянку и обсуждали предстоящие занятия, Алексей Смирнов, составлял детальный план действий. План был прост и эффективен, как и все, что он делал: вступить в контакт с ключевым активом, провести первичный аудит его команды и разработать стратегию по повышению общей производительности.

С подносом, на котором лежали лишь тост и стакан тыквенного сока («Минимально необходимое количество калорий для поддержания функционирования организма, без излишеств»), кризис-менеджер решительно направился к столу Гриффиндора. Его появление в стане «конкурирующей фирмы» вызвало легкое недоумение. Пуффендуйцы редко забредали на чужую территорию без веской причины.

Кормак без тени смущения остановился прямо напротив знаменитого Золотого Трио. Гарри Поттер как раз что-то обсуждал с Роном Уизли, который, в свою очередь, был полностью поглощен процессом уничтожения горы сосисок. Гермиона Грейнджер, как и подобает высококлассному специалисту, уже разложила перед собой учебник по Трансфигурации, совмещая прием пищи с саморазвитием.

— Поттер, добрый день, — деловито произнес Кормак. Голос его прозвучал неожиданно громко в локальном шуме гриффиндорского стола.

Трио подняло на него глаза. Гарри выглядел удивленным, Рон — раздраженным тем, что его оторвали от еды, а Гермиона — любопытным.

— Прошу прощения, мы знакомы? — вежливо спросил Гарри.

— Пока нет, но это поправимо, — Кормак поставил свой поднос на край стола. — Кормак Пай, факультет Пуффендуй, четвертый курс. Я провел предварительный анализ вашего личного бренда и пришел к выводу, что он обладает колоссальным, но нереализованным потенциалом. У меня есть несколько вопросов по вашей пятилетней стратегии развития.

Наступила тишина. Рон перестал жевать и уставился на пуффендуйца так, будто у того на голове выросла третья рука. Гарри растерянно моргал. Только Гермиона слегка нахмурила брови, пытаясь обработать полученную информацию.

— Личного бренда? — переспросила она.

— Именно, — кивнул Кормак, обращаясь теперь к ней, как к единственному члену команды, способному к конструктивному диалогу. — Поттер — это не просто студент. Это бренд, торговая марка. Узнаваемость — стопроцентная в рамках целевого рынка. Но какова ваша миссия? Какие у вас ключевые показатели эффективности, KPI, на этот квартал? Как вы монетизируете свою известность? Я не вижу ни четкого PR-плана, ни работы с инфоповодами. Все пущено на самотек.

Он говорил быстро, четко, с холодной уверенностью профессионала. Гарри, Рон и Гермиона переглянулись.

— Э-э-э… — протянул Гарри. — Я не очень понимаю, о чем ты. Какой еще «ка-пэ-и»?

— Вот! — Кормак театрально ткнул пальцем в сторону Избранного. — В этом и заключается основная проблема! Отсутствие у ключевого актива понимания базовых принципов управления проектами! Это необходимо срочно исправлять.

Он перевел взгляд на Рона, который наконец проглотил сосиску.

— А вы, — Кормак смерил рыжего парня оценивающим взглядом, — какова ваша роль в команде? Саппорт? Техническая поддержка? Моральный дух? Судя по вашему текущему вовлечению в процесс завтрака, вы скорее ориентированы на потребление ресурсов, нежели на их генерацию.

— Чего? — возмутился Рон, побагровев. — Ты на что намекаешь, Пай?

— Я не намекаю, я констатирую факты, — бесстрастно ответил кризис-менеджер. — Любая команда должна быть эффективной.

Кормак снова повернулся к Гермионе.

— А вы, Грейнджер, очевидно, являетесь интеллектуальным ядром проекта. Мозговой центр. Однако ваш ресурс, судя по всему, используется неэффективно. В основном на «тушение пожаров», вызванных импульсивными действиями других членов команды. Это приводит к профессиональному выгоранию и снижению общей продуктивности.

Гермиона открыла рот, чтобы возразить, но не нашла слов. Этот странный пуффендуец за несколько секунд разложил их дружбу на составляющие, как задачу по арифмантике, и выдал по каждому из них безжалостную, но в чем-то пугающе точную характеристику.

— В общем, — подытожил Кормак, забирая свой поднос, — я подготовлю для вас бриф с предварительными рекомендациями. Свяжусь с вами позже для проведения стратегической сессии. Продуктивного дня.

С этими словами он развернулся и спокойно удалился, оставив Золотое Трио в полном замешательстве.

— Он что, сбежал из больницы Святого Мунго? — пробормотал Рон.

— Не знаю, — ответил Гарри, провожая взглядом странного пуффендуйца. — Но это было… странно.

Гермиона молчала. Ее аналитический ум был задет за живое. «Тушение пожаров»… «Профессиональное выгорание»… Абсурдные слова, но что-то в них заставило ее задуматься.

Трио единогласно решило, что Кормак Пай просто сумасшедший, и постаралось как можно скорее забыть об этом разговоре. Но сам Кормак ничего не забыл. В его голове уже сформировался четкий диагноз:

> Гарри Поттер: «Ценный актив с огромным потенциалом, но абсолютно неуправляемый. Отсутствует видение проекта. Требуется срочное внедрение системы менеджмента».

> Гермиона Грейнджер: «Высококвалифицированный, но недооцененный специалист. Работает за троих. Ее лояльность используется, но не поощряется. Риск ухода к конкурентам — низкий, но риск выгорания — высокий».

> Рон Уизли: «Токсичный, низкоэффективный член команды. Эмоционально нестабилен, генерирует внутренние конфликты, снижает общую продуктивность группы. Рекомендация: перевести на аутсорс или вывести из основного состава проекта».

* * *

Время шло. Кормак Пай не лез к Трио, он наблюдал. Собирал данные. Анализировал. Наступил Хэллоуин, день выбора чемпионов Турнира Трех Волшебников. Атмосфера в Большом зале была наэлектризована до предела. Кормак сидел за своим столом, невозмутимо делая пометки на пергаменте. «Имиджевое мероприятие проходит по плану. Уровень вовлеченности аудитории — максимальный».

Дамблдор взмахом палочки приглушил свет. Кубок Огня выплюнул первый кусок пергамента.

— Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам!

Зал взорвался аплодисментами. Затем был выбран чемпион Шармбатона — Флёр Делакур. И, наконец, чемпион Хогвартса — Седрик Диггори, пуффендуец. Стол барсуков ликовал. Все, кроме Кормака. Он лишь кивнул и записал: «Выбор представителя от нашей корпорации прошел успешно. Кандидат обладает хорошими физическими данными и положительным имиджем».

И когда Дамблдор уже собирался объявить Турнир открытым, пламя в Кубке снова взметнулось вверх, выплюнув четвертый, последний кусок пергамента. Старый директор поймал его. Наступила мертвая тишина.

— Гарри Поттер.

Если бы в этот момент в Большой зал врезался метеорит, эффект был бы слабее. Зал загудел, зашептался, закричал. Все смотрели на окаменевшего Гарри. Но пока остальные пребывали в шоке, Кормак Пай был абсолютно спокоен. Он не кричал, не ахал и не перешептывался. Он достал свежий свиток пергамента, обмакнул перо в чернильницу и каллиграфическим почерком вывел заголовок: «Проект "Турнир Трех Волшебников": Управление кризисной ситуацией».

Ниже он быстро и четко записал:

> Событие: Несанкционированное вовлечение ключевого актива (Г. Поттер) в высокорисковый проект.

> Уровень угрозы: Критический.

> Возможные последствия: Репутационный ущерб, физическая ликвидация актива, деморализация персонала (студентов).

> Необходимые действия: Немедленное вмешательство кризис-менеджера. Взять ситуацию под полный контроль.

Пока Гарри, бледный как полотно, шел к комнате для чемпионов, Кормак уже набрасывал план по митигации рисков. Этот мир был еще более непредсказуемым и неэффективным, чем он думал. И это делало его работу еще более интересной.

* * *

Первое испытание — драконы. Эта новость не стала для Кормака сюрпризом; его аналитический ум просчитал, что организаторы выберут что-то максимально зрелищное и опасное. Когда он увидел, как Гарри паникует, пытаясь найти способ обойти огнедышащую тварь, Кормак решил, что пора переходить от теории к практике.

Он подкараулил Гарри в библиотеке, где тот вместе с Гермионой тщетно листал книги о драконах.

— Поттер, минуточку, — Кормак развернул на столе огромный лист пергамента. — Я тут набросал для вас диаграмму процесса.

Гарри и Гермиона уставились на пергамент. Это была сложнейшая блок-схема, достойная презентации в совете директоров. Прямоугольник с надписью «СТАРТ» соединялся стрелкой с ромбом «ПОДХОД К ДРАКОНУ». Оттуда шли две ветки: «Да» и «Нет» к следующему ромбу «ДРАКОН СПИТ?». Дальше схема ветвилась еще сильнее, пестря терминами «ОЦЕНКА РИСКОВ», «АНАЛИЗ УЯЗВИМОСТЕЙ», «ПЛАН ОТСТУПЛЕНИЯ А» и «ПЛАН ОТСТУПЛЕНИЯ Б». В углу была прикреплена матрица рисков, где по осям шли «Вероятность» и «Ущерб», а в ячейках стояли оценки от «Приемлемо» до «Катастрофично».

— Вот, смотри, — Кормак водил пальцем по схеме. — Твоя задача — минимизировать время контакта с объектом, забрав артефакт. Стратегия лобовой атаки, согласно моей матрице, находится в красной зоне. Слишком высокий риск физической ликвидации. Я предлагаю диверсионный маневр. Мы можем рассчитать траекторию и скорость полета твоей метлы, чтобы…

Гарри смотрел на него абсолютно пустым взглядом. Он не понимал ни единого слова. Это было сложнее, чем заклинания.

— Спасибо, Кормак, — вежливо прервал его Гарри, — я… я подумаю над этим.

Схватив Гермиону за руку, он быстро ретировался в другой конец библиотеки, оставив кризис-менеджера наедине с его диаграммой.

— Низкая обучаемость персонала, — вздохнул Кормак. — Придется действовать по старинке.

В итоге Гарри блестяще справился с заданием, призвав свою «Молнию». Когда он, взбудораженный и счастливый, вышел из палатки первой помощи, его уже поджидал Кормак Пай с новым свитком в руках.

— Поттер! Поздравляю с успешным завершением «Спринта 1». Результат удовлетворительный, — заявил он с серьезностью хирурга, сообщающего диагноз.

— Эм… спасибо, — выдохнул Гарри.

— Однако, — продолжил пуффендуец, — твой подход был слишком рискованным и ресурсозатратным. Полагаться на один-единственный инструмент — твою метлу — это стратегическая ошибка. Мы должны провести «ретроспективу», чтобы проанализировать недочеты и избежать их в будущем.

Он протянул Гарри свиток. Тот машинально взял его. Вверху красовался аккуратный заголовок: «Проект 'Дракон': Post-mortem анализ и план по митигации рисков в Q2».

Гарри просто стоял и смотрел на этот свиток, а потом на абсолютно серьезное лицо Кормака. И ему вдруг стало очень смешно. Он просто не мог больше сдерживаться и расхохотался. Даже странный пуффендуец и его «пост-мортем» не могли испортить этот день.

* * *

Ключевым моментом для «реструктуризации команды», как называл это Кормак, стал Святочный бал. Это было не просто танцевальное мероприятие. Это была социальная мина замедленного действия. Кризис-менеджер наблюдал за разворачивающейся драмой с профессиональным интересом. Гарри не может пригласить Чоу Чанг. Рон в последний момент неуклюже «приглашает» Гермиону как «самый крайний вариант». Гермиона, униженная, идет на бал с Виктором Крамом. Рон взрывается от ревности.

Итогом стала громкая ссора после бала. Кормак увидел, как Гермиона, сверкая глазами, полными слез, выбежала из гостиной Гриффиндора. Он нашел ее в пустом коридоре на седьмом этаже. Она сидела на ступеньках, обхватив колени руками, и тихо плакала.

Кормак подошел и сел рядом. Не слишком близко, соблюдая деловую дистанцию.

— Грейнджер, — начал он тихо, но твердо. — У меня к вам серьезный разговор как к ведущему специалисту проекта.

Гермиона подняла заплаканное лицо, полное недоумения.

— Что? О чем ты говоришь? Уйди, Кормак!

— Не уйду, пока мы не проанализируем текущий кризис, — его тон не допускал возражений. — Ваша эмоциональная инвестиция в «актив Уизли» демонстрирует крайне низкий, я бы даже сказал, отрицательный ROI — возврат инвестиций.

Гермиона замерла, слезы прекратились. Она просто смотрела на него, не в силах понять, шутит он или нет.

— «Актив Уизли» нестабилен, — продолжал Кормак, загибая пальцы. — Он генерирует негативные инфоповоды. Он потребляет ваши эмоциональные ресурсы, ничего не давая взамен. Он снижает вашу личную эффективность и подрывает моральный дух всей команды. С точки зрения бизнеса, это провальный стартап, в который вы продолжаете вкладывать свой самый ценный капитал — время и нервы.

— Рон — мой друг! — всхлипнула Гермиона.

— Дружба — это тоже партнерство, — парировал Кормак. — А партнерство должно быть взаимовыгодным. А теперь, — он сменил тон на еще более серьезный, — давайте рассмотрим «актив Поттер».

Гермиона шмыгнула носом, с любопытством глядя на него.

— У него есть узнаваемость бренда, социальный капитал, уникальные навыки. У вас — интеллектуальный капитал, стратегическое мышление, способность к анализу. Это не просто дружба, Грейнджер! Это потенциальное слияние двух мегакорпораций! Вы должны создать стратегический альянс, а не тратить время на поддержку нерентабельных предприятий. Ваша синергия может вывести проект «Победа над Тем-кого-нельзя-называть» на совершенно новый уровень. Перестаньте распылять свои ресурсы.

Он говорил это с такой ледяной, непоколебимой серьезностью, что Гермиона перестала плакать. Она смотрела на него, и абсурдность его слов начала трансформироваться во что-то иное. В странную, извращенную, но… логику. Она никогда не думала о своих отношениях с друзьями в таких терминах. Но когда эмоции улеглись, холодные факты, преподнесенные этим безумцем, остались.

Чуть позже той же ночью Кормак нашел Гарри, который в одиночестве сидел в гостиной у камина.

— Поттер. Нам нужно обсудить твою ошибку в кадровой политике.

— Какую еще ошибку? — устало спросил Гарри.

— Выбор партнерши для публичного мероприятия — это важный PR-ход. Чоу Чанг — неплохой вариант для работы с «азиатским рынком», — Кормак сделал неопределенный жест рукой. — Но это краткосрочная инвестиция. Грейнджер — это ваш внутренний инвестор. Она вкладывалась в ваш проект с первого дня. Она верит в вас и работает на ваш успех даже тогда, когда вы сами в него не верите. Потерять ее лояльность из-за временного увлечения — это стратегический просчет, который может стоить вам всего.

Гарри молча смотрел в огонь. Слова пуффендуйца были странными, бездушными, но мысль, заключенная в них, была ясна. Гермиона. Она всегда была рядом. Всегда верила.

Когда Кормак ушел, оставив Гарри одного, тот еще долго сидел у камина. Он думал не о Чоу и не о Роне. Он думал о Гермионе. И впервые он думал о ней не просто как о лучшей подруге, которая знает все на свете. Он думал о ней как о… партнере. Как о ком-то незаменимом.

В ту ночь в разных концах замка Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер, каждый по-своему, обдумывали безумные речи кризис-менеджера из Пуффендуя. И впервые, посмотрев друг на друга на следующий день за завтраком, они увидели нечто новое. Искорку осознания, что этот сумасшедший Пай, как ни странно, был в чем-то прав. Вместе они действительно были чем-то большим, чем просто друзья. Они были силой.

* * *

Прошло несколько недель. Святочный бал остался позади, оставив после себя неловкое затишье в отношениях Золотого Трио и новую, едва уловимую связь между Гарри и Гермионой. Они стали чаще переглядываться, делиться короткими, понимающими улыбками, словно у них появился общий секрет. Секрет, который носил имя Кормак Пай. Но главный вызов был впереди. Золотое яйцо, добытое в бою с драконом, оставалось неразрешимой загадкой. При каждом открытии оно издавало лишь оглушительный, душераздирающий визг.

Гарри был на грани отчаяния. Он таскал проклятый артефакт с собой повсюду, надеясь на внезапное озарение. И, разумеется, это не укрылось от всевидящего ока кризис-менеджера.

Кормак Пай, наблюдавший за проектом со стороны, пришел к выводу, что команда работает по устаревшей, «водопадной» модели: долгий, мучительный этап анализа без видимого результата. Пришло время для внедрения более прогрессивных методологий.

Он нашел их троих в библиотеке. Гарри с несчастным видом смотрел на яйцо, Рон безучастно листал журнал «Всё о квиддиче», а Гермиона была погребена под горой книг о магических головоломках.

— Команда, у меня для вас новости, — объявил Кормак, и его голос прозвучал в библиотечной тишине, как удар молота по наковальне. Мадам Пинс за своим столом испепелила его взглядом. — Текущий подход к проекту «Золотое Яйцо» признан неэффективным. Мы теряем время и ресурсы. С завтрашнего дня мы переходим на Agile.

Гарри, Рон и Гермиона уставились на него.

— На что переходим? — недоверчиво переспросил Рон.

— На гибкую методологию разработки, — терпеливо, как умственно отсталым, пояснил Кормак. — Это значит, мы отказываемся от долгосрочного планирования в пользу коротких итераций, или «спринтов». Каждый день в 8:00 утра, здесь, в библиотеке, у нас будет проходить «дейли-стендап».

Он сделал драматическую паузу.

— На стендапе каждый член команды отвечает на три вопроса: что я сделал вчера для продвижения проекта? Что я планирую сделать сегодня? Какие у меня есть «блокираторы», мешающие работе? Это займет не более пятнадцати минут. Цель — полная прозрачность процессов и быстрая синхронизация. Все ясно?

Ясно не было ничего. Гарри представил, как каждое утро он должен будет отчитываться перед этим сумасшедшим пуффендуйцем, и похолодел. Рон просто фыркнул, решив, что Пай окончательно сбрендил. Одна лишь Гермиона нахмурилась, в ее глазах промелькнул огонек аналитического интереса к самой концепции, но тут же погас под гнетом ее абсурдности.

— В восемь утра? В библиотеке? — ужаснулся Гарри. — Но у нас уроки!

— Проблемы с тайм-менеджментом — это один из «блокираторов», который мы обсудим на первом же стендапе, — невозмутимо парировал Кормак. — Жду всех завтра. Не опаздывать. Продуктивность — наш главный приоритет.

С этими словами он удалился, оставив за собой шлейф недоумения и праведного гнева мадам Пинс.

— Он псих, — констатировал Рон. — Я никуда не пойду. Пусть сам стоит и отчитывается перед книжными полками.

Но Гарри был в панике. Он был чемпионом, и этот навязчивый пуффендуец явно не собирался от него отставать.

— Что же делать? — простонал Избранный, уронив голову на стол.

И тут Гермиона, оторвавшись от книги, заговорщицки прошептала:

— А мы просто не придем.

— Но он же найдет нас! — возразил Гарри.

— Не найдет, если мы будем встречаться в другом месте. Тайно, — глаза девушки блеснули. — По вечерам. Когда он нас точно не ждет. Будем работать над яйцом вдвоем. Без «стендапов» и «блокираторов».

Идея была гениальной. Это было не просто решение проблемы с яйцом. Это был их маленький бунт против навязанной корпоративной диктатуры.

Так начались их тайные встречи. Они находили пустые классы на верхних этажах, куда редко кто забредал. Рон на эти конспиративные собрания не ходил. «Это все бред какой-то, — отмахивался он. — Если надо будет, скажете, что делать». Ему было неинтересно прятаться от «психа-пуффендуйца», и он предпочитал проводить вечера за шахматами или в гостиной.

А для Гарри и Гермионы эти вечера стали чем-то особенным. Сначала они действительно пытались разгадать загадку яйца, но очень скоро их встречи превратились в нечто большее. Они начали с того, что в красках представляли себе утренний «стендап» Кормака в пустой библиотеке.

— Представляешь, — давясь от смеха, шептал Гарри, — он стоит там один и докладывает сам себе: «Кормак Пай, вчера я составил три диаграммы Ганта. Сегодня планирую разработать канбан-доску. Блокираторы — полное отсутствие команды».

Гермиона хихикала, прикрывая рот ладонью.

— А на его канбан-доске, наверное, висят стикеры! В колонке «Бэклог»: «Расшифровать визг яйца». В колонке «В работе»: «Поиск эффективных членов команды». А в колонке «Готово»… пусто!

Они смеялись до слез, и этот общий, понятный только им двоим юмор, создавал вокруг них невидимый уютный кокон. В атмосфере этого полного доверия и расслабленности, свободной от паники Гарри и нетерпения Рона, мозг Гермионы заработал с удвоенной силой.

Однажды вечером, когда они в очередной раз сидели в пустом кабинете заклинаний, Гарри снова открыл яйцо. Душераздирающий визг наполнил комнату.

— Бессмыслица, — вздохнул Гарри, захлопывая его. — Просто шум.

— Шум… — задумчиво повторила Гермиона. Она смотрела в окно, за которым начинался дождь. — Гарри, а что, если это не просто шум? Что, если это язык? Как у русалок и тритонов. Их песни на суше тоже звучат как неприятный визг.

Гарри замер.

— Ты хочешь сказать… под водой?

— Именно! — воскликнула Гермиона, ее глаза горели восторгом от собственной догадки. — Нужно опустить его в воду! Гарри, ты гений!

— Я? Но ведь это ты догадалась! — возразил юноша.

— Нет! Ты сказал ключевое слово — «шум»! Это была командная работа! Синергия! — она произнесла последнее слово, передразнивая Кормака, и они оба снова расхохотались.

В тот вечер, глядя на счастливое, оживленное лицо Гермионы, Гарри почувствовал не просто благодарность. Это было глубокое, теплое чувство восхищения и какой-то невероятной правильности происходящего. Он понял, что без нее — без ее ума, без ее поддержки, без их общих шуток над сумасшедшим пуффендуйцем — он бы никогда не справился. Их «стратегический альянс», как назвал бы это Кормак, действительно работал.

* * *

Исключенность Рона из этих тайных встреч не могла пройти бесследно. Он видел, как его лучшие друзья постоянно куда-то исчезают по вечерам. Он замечал, как они переглядываются за завтраком и тихо смеются над чем-то, чего он не понимал. На все его вопросы они отвечали уклончиво: «Да так, по учебе». Рона это злило. Он чувствовал себя третьим лишним, выведенным за скобки. И виновником этого, в его представлении, был один человек.

Точка кипения была достигнута в один из дней в общем дворе. Гарри и Гермиона что-то оживленно обсуждали, когда к ним, словно коршун, подлетел Кормак Пай с очередным свитком пергамента.

— Команда, у меня для вас новость! Я проанализировал ваш систематический пропуск утренних митингов и пришел к выводу, что проблема в неверно выбранном времени. Я переформатировал наш график и…

Он не успел договорить. Рон, наблюдавший эту сцену издалека, решительно подошел к ним. Его лицо было красным, а уши пылали.

— Слушай ты, Пай! — рявкнул он, становясь между Кормаком и своими друзьями. — Хватит лезть к ним со своими дурацкими словами! Мы тут не в твоей конторе!

Кормак опустил свиток и смерил Рона холодным, аналитическим взглядом.

— Уизли, я фиксирую у вас высокий уровень эмоциональной волатильности, не соответствующий нормам корпоративной этики. Рекомендую вам взять паузу и нормализовать свое психоэмоциональное состояние.

— Что?! — Рон побагровел еще сильнее. — Ты на каком языке вообще разговариваешь?! Что еще за «ка-пэ-и»? Что за «во-ла-тиль-ность»? Говори по-человечески, или я из тебя сейчас сделаю очень «токсичный актив»!

Конфликт привлек внимание. Несколько студентов остановились поглазеть. И среди них, словно по волшебству, материализовались Фред и Джордж Уизли. Они подошли с самым невинным видом, но в их глазах уже плясали бесенята.

— Брат Рон, что за шум? Неужели ты нарушаешь рабочий процесс? — с деланой серьезностью спросил Фред.

— Кажется, у нашего младшего брата возникли проблемы с коммуникацией, — подхватил Джордж. — Он не понимает языка высокой эффективности.

Кормак, увидев в близнецах потенциальных союзников, повернулся к ним.

— Совершенно верно. У вашего сотрудника наблюдается явное сопротивление внедрению новых, прогрессивных методик управления. Это тормозит весь проект.

Фред и Джордж переглянулись. В их взглядах читался немой восторг. Такой напыщенной, серьезной и абсолютно идеальной для розыгрышей жертвы они не встречали со времен Перси.

— О, мы понимаем, — кивнул Фред с самой серьезной миной. — Производительность труда — это святое.

— Мы как раз недавно обсуждали, что некоторым сотрудникам не хватает… обратной связи, — добавил Джордж, и в его голосе прозвучали озорные нотки. — Знаешь, таких… ежеквартальных отчетов о проделанной работе. Персональных.

— Конструктивная критика — это основа роста! — с энтузиазмом согласился Кормак, не заметив ловушки. — Я рад, что в этой организации есть люди, мыслящие в правильном направлении.

— Не сомневайся, мистер Пай, — Фред похлопал Кормака по плечу. — Мы обязательно займемся повышением эффективности. Обязательно.

Рон смотрел на братьев, потом на ничего не понимающего Кормака, и его гнев начал уступать место смутному предчувствию чего-то грандиозного. Гарри и Гермиона, стоявшие чуть в стороне, тоже обменялись взглядами. Они поняли: их тихий, локальный «бунт» против кризис-менеджера вот-вот выйдет на совершенно новый уровень. Кормак Пай, сам того не ведая, только что попал на радар главных анархистов и мастеров хаоса всея Хогвартса. Его тщательно выстроенный мир диаграмм и KPI был обречен.

* * *

Близилось второе испытание. Благодаря тому, что Кормак Пай мысленно окрестил «синергетическим прорывом», Гарри и Гермиона разгадали тайну золотого яйца. Теперь вся роскошная ванная старост была в их распоряжении. Горячая вода из десятка кранов с драгоценными камнями наполняла бассейн, клубы пара поднимались к расписному потолку, на котором русалки лениво махали хвостами. Гарри, чувствуя себя невероятно глупо, погрузился в мыльную воду, прижимая к груди гладкий золотой артефакт. Но доверие к логике Гермионы, сидевшей на мраморном бортике с пером и пергаментом наготове, было абсолютным.

— Ну, давай, — прошептал он сам себе и, набрав побольше воздуха, нырнул, открывая яйцо под водой.

Произошло чудо. Вместо оглушительного, режущего слух визга его окутала тихая, переливчатая мелодия. Это был хор нечеловеческих голосов, поющих на странном, булькающем языке, но слова были на удивление разборчивы, словно звучали прямо у него в голове:

«Приди ищи, где звуки наших песен,

Над сушей пенье наше не услышишь,

Ищи, пока поешь ты и не дышишь,

Мы то забрали, что всего дороже…»

Гарри резко вынырнул, отфыркиваясь и размахивая мокрыми волосами.

— Получилось! Гермиона, ты слышала? Они что-то забрали, что мне «всего дороже»!

Гермиона, которая нетерпеливо вскочила на ноги, тут же нахмурилась, записывая услышанное.

— «Что всего дороже»… Это может быть что угодно. Твоя «Молния»? Или мантия-невидимка? Нужно подумать логически, что они могут забрать и спрятать на дне озера.

— Не знаю, — ответил Гарри, собираясь снова нырнуть, чтобы переслушать. — Но у меня есть всего час, чтобы это найти.

В этот самый момент массивная дубовая дверь ванной со скрипом отворилась. На пороге стоял Кормак Пай с неизменным свитком пергамента в руках. Его лицо не выражало ничего, кроме деловой озабоченности, словно он застал не полуголого чемпиона в ванне, а коллег на внеплановом совещании.

— Я так и думал, — констатировал он, оглядывая сцену. — Команда проводит брейншторм в неформальной обстановке. Похвально. Я подготовил для вас анализ потенциальных угроз подводного этапа.

Гарри от неожиданности чуть не выронил яйцо, спешно прикрываясь им. Гермиона вскочила на ноги, инстинктивно пытаясь загородить собой чемпиона.

— Кормак! Что ты здесь делаешь?! Это ванная для старост, посторонним вход воспрещен!

— Я получил временный допуск от профессора Дамблдора в качестве независимого консультанта проекта «Поттер», — невозмутимо отчеканил кризис-менеджер, проходя внутрь. — Итак, риски. Первое: гипоксия. Нехватка кислорода приведет к снижению когнитивных функций и физической выносливости. Второе: агрессивная фауна. Озерные жители могут представлять прямую угрозу. Третье: навигация. Видимость под водой ограничена. Я настоятельно рекомендую использовать заклинание Головного пузыря, а не жабросли, так как последние являются невозобновляемым и труднодоступным ресурсом…

Но Гарри и Гермиона его уже почти не слушали. Они переглянулись поверх головы вещавшего пуффендуйца. Их конспиративная операция, их маленький бунт, с треском провалился. Их «Scrum-мастер» снова взял проект под свой неусыпный контроль. Но на этот раз это почему-то не вызывало прежнего раздражения. Вместо этого в груди у обоих зародился смех, который они с трудом сдерживали, чтобы не показаться этому серьезному безумцу совсем уж ненормальными.

* * *

День второго испытания выдался холодным и промозглым. Сырой февральский ветер пронизывал до костей. На берегу Черного озера, на специально возведенных трибунах, собралась вся школа, закутанная в шарфы своих факультетов. Гарри, дрожа то ли от холода, то ли от нервов, стоял на деревянном помосте. Его мантия была сброшена, и под ней виднелись лишь плавки. Он пытался сосредоточиться на заклинании Головного пузыря, которое они с Гермионой до изнеможения тренировали в последние дни.

Рядом с ним, выглядя куда более уверенными, стояли Седрик, Флёр и Крам.

Гермиона стояла у самого края помоста, нервно теребя рукав своей мантии. Ее лицо было бледным, а в глазах плескалась тревога.

— Гарри, ты точно все помнишь? Час, ни минутой больше! И остерегайся гриндилоу, они могут напасть из-за водорослей!

— Все будет хорошо, — пытался успокоить ее Гарри, хотя собственный голос его не убеждал.

В этот момент к ним подошел Кормак.

— Поттер, финальный инструктаж, — он говорил быстро и четко, как диспетчер, отправляющий самолет в рейс. — Помни о тайм-менеджменте. Не отвлекайся на второстепенные цели. Твой единственный KPI — спасение заложника и возвращение на базу в установленные сроки. Не геройствуй. Эффективность важнее эффектности. Удачи.

Он протянул Гарри руку. Гарри, на секунду замешкавшись, пожал ее. Рукопожатие было на удивление крепким и деловым. Что-то в этой последней, абсолютно лишенной эмоций инструкции, в этой постановке четкой задачи, а не пустых подбадриваниях, придало Гарри странную, холодную уверенность.

Раздался пушечный выстрел. Чемпионы бросились в ледяную, темную воду.

Следующий час для Гермионы превратился в размытое пятно тревоги. Она стояла на помосте, не отрывая взгляда от непроницаемой глади озера.

Первым, к восторгу толпы, из воды появился Седрик, тащивший за собой Чоу Чанг. Затем на поверхности показались Флёр и Крам, но, к всеобщему разочарованию, без своих заложников. Время истекало. Гарри все не было.

— Где же он? — шептала Гермиона, ее губы почти не двигались. Руки она сжимала так сильно, что костяшки побелели. — Что, если что-то случилось? Гриндилоу… или русалки…

И тут, когда судья уже собирался объявить об окончании времени, из воды показались сразу три головы: Гарри, Рон и маленькая златовласая девочка, очевидно, сестра Флёр. Гарри, выбиваясь из последних сил, тащил их обоих к берегу. Он не только спас своего «заложника», но и не бросил в беде сестру Флёр, когда сама чемпионка из-за нападения гриндилоу была вынуждена отступить.

Когда они выбрались на помост, дрожащие и синие от холода, Гермиона, забыв обо всем на свете, бросилась к ним. В руках у нее было огромное пушистое полотенце, которое она предусмотрительно прихватила с собой. Она не плакала и не кричала. Она просто подбежала к Гарри, накинула на него полотенце и крепко-крепко обняла.

Этот жест был красноречивее любых слов. Это было не просто дружеское объятие. В нем смешались облегчение, пережитое беспокойство и такая всепоглощающая нежность, что это, казалось, почувствовали все вокруг. Объятие длилось на несколько драгоценных секунд дольше, чем требовали приличия и здравый смысл.

Гарри, продрогший и обессиленный, обнял ее в ответ, уткнувшись лицом в ее волосы, пахнущие старыми книгами и чем-то неуловимо родным. В этот момент для него не существовало ни ревущей толпы, ни судей, ни Рона, который неловко топтался рядом. Была только она, Гермиона, ее тепло и это всепоглощающее чувство, что он дома, в безопасности.

Далеко на берегу, за спинами судей, стоял Кормак Пай. Он не улыбался и не выказывал никаких эмоций, лишь сосредоточенно наблюдал за сценой на помосте. Он достал из кармана мантии свой блокнот и аккуратно вывел на новой странице:

«Проект 'Турнир'. Этап Q2. Итоги».

> Задача: Спасение заложника. Статус: Выполнено.

> Дополнительные цели: Спасение заложника конкурента. Статус: Выполнено (с превышением ожиданий, что привело к неоправданному риску).

> Ключевое достижение: Укрепление стратегического альянса между активами «Поттер» и «Грейнджер». Наблюдается рост эмоциональной вовлеченности и взаимной лояльности. Синергия достигла пиковых значений.

> Рекомендация: Запросить у CEO (Дамблдора) бонус за перевыполнение KPI по командообразованию.

Для него это не было романтикой. Это был успешный кейс. Блестяще завершенная бизнес-задача, подтверждающая правильность его стратегии.

* * *

История приближалась к своему финалу, к последнему испытанию Турнира. После спасения из озера что-то неуловимо изменилось. Гарри и Гермиона проводили вместе почти все свободное время, готовясь к лабиринту. Но теперь в их совместных занятиях не было того лихорадочного напряжения, что раньше. Было спокойное, уверенное партнерство. Они часто просто сидели в библиотеке молча, каждый за своей книгой, но само присутствие другого рядом создавало ощущение комфорта и защищенности, которого не давало ничто другое.

Рон, после первоначальной обиды, постепенно смирился. Он видел, как его друзья смотрят друг на друга, и хоть и не понимал до конца, что между ними происходит, видел главное — они счастливы. А после того, как Гарри спас его из озера, вся ревность и зависть окончательно испарились. Он по-прежнему считал Кормака Пая «полным психом», но перестал видеть в нем угрозу.

Теплым майским вечером, за несколько дней до третьего испытания, Гарри и Гермиона сидели на траве у Черного озера, на том самом месте, где когда-то сидел гиппогриф. Закат окрашивал спокойную воду в розовые и золотые тона.

— Знаешь, — тихо произнес Гарри, не глядя на нее, а на далекие горы, — а ведь если бы не этот сумасшедший Пай… я бы, наверное, так и не понял многого.

Гермиона улыбнулась, поворачивая к нему голову.

— Я тоже. Он заставил посмотреть на все под совершенно другим углом. Его «синергия» оказалась на удивление продуктивной.

— Продуктивной, — повторил Гарри и тихо рассмеялся. — Он бы гордился тобой за использование этого слова.

— А его «ROI»? Помнишь, как он говорил про Рона? — Гермиона тоже засмеялась, легко и свободно. — Боже, какой же он невыносимый.

— И все-таки… — Гарри замолчал, а потом осторожно, почти невесомо, накрыл ее руку своей. Пальцы Гермионы чуть вздрагивают, но не отстраняются, а наоборот, мягко сжимают его ладонь в ответ. — Все-таки, я рад, что он появился.

Они сидели так еще долго, в наступившей тишине, держась за руки. Больше не нужно было слов. Их альянс был заключен, и он был куда крепче любого бизнес-плана.

А в это самое время у теплиц, где профессор Стебль инспектировала свои грядки с прыгающими луковицами, к ней с деловым видом подходил Кормак Пай, разворачивая очередной свиток пергамента.

— Профессор, у меня к вам предложение по оптимизации, — начал он без предисловий. — Я разработал бизнес-план по монетизации ваших теплиц. Мы можем внедрить систему подписки на свежие мандрагоры для других магических школ. Это позволит диверсифицировать доходы Хогвартса и повысить его финансовую устойчивость. А если мы оптимизируем логистику с помощью эльфов-домовиков, ваш ROI взлетит до небес!

Профессор Стебль посмотрела на серьезного пуффендуйца, потом на его диаграмму, где стрелочки вели от «Мандрагоры» к значкам галлеонов, и на ее лице отразилась смесь материнской жалости, глубочайшего недоумения и легкого восхищения его напором. Она поправила свою залатанную шляпу и устало вздохнула.

— Хорошо, Кормак. Оставь мне свой… э-э-э… план. Я посмотрю его на досуге.

Алексей Смирнов, кризис-менеджер в теле подростка, удовлетворенно кивнул, чувствуя профессиональное удовлетворение.

Первая фаза оптимизации проекта «Хогвартс» была успешно завершена. Ключевые альянсы созданы, риски частично митигированы. В следующем финансовом году можно было переходить к масштабированию и выходу на международный рынок.

Он развернулся и пошел в сторону замка, готовый к новым вызовам, размышляя о рентабельности разведения соплохвостов. Главное, как он теперь понимал, — это не подавиться смузи. Или его местным эквивалентом. Он адаптировался. По-своему. И пусть он так и не понял ничего о магии дружбы и любви, его методы, как ни странно, сработали. Ведь иногда, чтобы два человека увидели друг друга, нужен просто кто-то, кто посмотрит на них как на идеально подходящие друг другу детали одного механизма.