Хрупкость фарфора (гет)

В детстве Мерит обожал кукольный театр.

В двадцать пять Мерит возненавидел кукол и кукловодов.

Много лет спустя Мерит смирился, что он сам — кукла.

Но смириться не значит перестать ненавидеть. Мерит мог позволить себе это чувство — в какой-то мере оно стало его привилегией. Остальные его соплеменники были лишены даже этого права.

Шёл, кажется, двадцатый год со дня Возвышения — отвратительное слово, но называть ту катастрофу иначе было запрещено, — когда Мериту пришлось убедиться в этом воочию. Обычно он гнал от себя горькие мысли о людях, которые, сложись всё иначе, могли бы стать его подданными. Но тогда впервые за много лет бывший арзакский принц почувствовал даже не желание — необходимость защитить другого.

Тот арзакский парнишка был едва ли старше Сори, каким его запомнил старший брат. И умудрился чем-то рассердить своего господина. Мерит потом не раз видел в кошмарах это белое, как фарфор, лицо, расколотое, будто трещиной, стекающей по щеке струйкой крови. Неестественно вывернутую руку — так конечности гнутся только у кукол, а не у людей. И абсолютно стеклянный, полный обречённой покорности взгляд. При таких травмах для любого арзака было бы естественно закричать от боли, но тот паренёк, пока над ним издевались, не проронил ни звука.

План в голове Мерита оформился сам собой. К чести Элт-Рана, мысль друга он понял быстро. Хозяин парнишки, увидав перед собой одного из высших чиновников, мигом превратился из разъярённого арса в дрожащую овечку и без возражений согласился уступить своего раба за ту сумму, которая оказалась у Элт-Рана в бумажнике. С тех пор и он сам, и Мерит всегда имели при себе определённый запас наличных денег. На всякий случай.

После этого выкуп арзаков у совсем потерявших берега хозяев стал для них почти рутиной. Когда Элт-Ран после смерти канцлера Ат-Рау занял его место, даже отпала необходимость прятаться — второму лицу в государстве положен внушительный штат слуг, и не всё ли равно, каким образом он их приобретает?

Неудивительно, что большинство спасённых до дрожи боялось одного только вида избранников, и вскоре заботиться о них стало обязанностью Мерита. Он сам попросил об этом, ещё не вполне осознавая, что его ждёт. Одно дело знать, что твой народ в рабстве, и совсем другое — слушать рассказы живых кукол, которым не повезло с кукловодами. Раз за разом. Год, два, десять... В груди неизменно вскипала обжигающая злость, но её приходилось сдерживать усилием воли. Со спасёнными требовалось держаться спокойно и доброжелательно. Эти бедолаги не виноваты ни в злоупотреблениях бывших хозяев, ни в душевных травмах самого Мерита.

При виде испуга в глазах очередной жертвы к лицу сама собой приклеилась ласково улыбающаяся маска. Такие, чаще всего фарфоровые, когда-то давно любили использовать на арзакских карнавалах.

— Как тебя зовут, милая? — спросил Мерит, стараясь придать голосу побольше теплоты и мягкости.

— Асси, — тихо, но отчётливо проговорила девушка.

Значит, Асси. Надо запомнить. Элт-Ран не гипнотизировал слуг, и со временем они обретали хоть какую-то индивидуальность, но в самом начале их порой сложно было различать. Пока девушка даже внешне ничем не выделялась: худенькая фигурка, простенько уложенные тёмно-каштановые волосы, прячущиеся за опущенными ресницами глаза, круглое личико, которое можно было бы назвать симпатичным... если бы не следы синяков, пятнающих фарфоровую белизну кожи, словно сколы на гладкой глазури.

— Не надо бояться, здесь тебе не причинят вреда. Идём, я покажу тебе дом и твою комнату.

Мерит подал девушке руку. Когда-то это был простой и привычный для любого арзака жест, но многие рабы, увидев его, терялись. Асси оказалась смелее и тут же ухватилась за протянутую ладонь. Как ни странно, рука у неё была крепкой и по-человечески тёплой, словно из них двоих не она больше походила на фарфоровую куклу. А может, так оно и есть?..

* * *

Большую часть спасённых — поваров, уборщиков, электриков и прочих — Мерит по окончании реабилитации видел довольно редко. Но однажды утром он обнаружил в закутке перед домашним кабинетом Элт-Рана, который по аналогии с дворцовыми покоями именовали приёмной, второй стол и расположившуюся за ним Асси. Девушка смутилась, заметив его недоумение, но тут же до побелевших пальцев вцепилась в край стола, словно давая понять, что так просто её отсюда не уберёшь. Не то чтобы Мерит возражал против помощницы, но...

— Зачем? — поинтересовался он у Элт-Рана, передавая очередную папку с документами. — У меня не так уж много работы.

— Девушку выучили на секретаря. Если бы я сейчас послал её чистить овощи, она восприняла бы это как понижение, а толку было бы меньше. — Элт-Ран оторвался от монитора и пристально взглянул другу в глаза: — А тебе как раз нужно побольше отдыхать. И так уже с дворцовыми статуями по цвету сливаешься.

Отдыхать? Единственное, от чего Мериту действительно требовался отдых — от окружающего его рабского ужаса, но это невозможно. Когда голова занята, в неё хотя бы меньше лезут мрачные мысли. Говорить об этом другу не имело смысла, поэтому Мерит просто кивнул. В конце концов, это не его дом, а хозяин вправе распоряжаться здесь как хочет.

Поначалу особых изменений не ощущалось. Какая разница, сидит в приёмной одна кивающая кукла или две? У избранников ведь так и полагается: чем выше статус, тем больше кукол. Сама Асси поначалу старалась вести себя как можно незаметнее и неслышно шуршала своими бумажками, почти не поднимая головы. Мерит занимался тем же, чем и раньше — сортировал переписку, отвечал в отсутствие Элт-Рана на звонки и почти не обращал внимания на то, что творится за соседним столом. Но волшебным образом на его рабочем месте теперь всегда царил по-менвитски идеальный порядок, который он так и не научился поддерживать своими силами, а нужные материалы удивительно быстро оказывались под рукой. Во время вечерних совещаний ему больше не приходилось отвлекаться, чтобы заварить чай, более того, напитки стали приносить ему самому. В первый раз Мерит удивился до крайности, когда у него под носом внезапно материализовалась чашка любимого крепкого кофе.

— Ты совсем не делаешь перерывов, — осторожно заметила Асси, пододвигая чашку поближе к нему. — Оторвись от дел хоть на пять минут.

Кажется, тогда она впервые решилась заговорить без служебной необходимости. И тут же сама испугалась своей смелости, вспыхнула... Румянец разбавил фарфоровую белизну, сделав девушку по-настоящему хорошенькой.

До Мерита наконец дошло, что не реагировать на знак внимания невежливо, и он улыбнулся — на удивление, даже без особых усилий.

— Naamere! — И тут же перевёл в ответ на недоумённый взгляд: — Спасибо.

Со временем он, при полном попустительстве Элт-Рана, научил Асси отвечать ему «пожалуйста» по-арзакски. Мелочь, но иногда ему просто до слёз хотелось услышать хоть пару слов на родном языке. Канцлер знал арзакский и иногда соглашался поговорить, но в исполнении менвита звучало всё равно не так.

У Асси, конечно, получалось лучше. С ней хотелось поболтать подольше, не ограничиваясь двумя словами... Имея доступ ко всем документам, Мерит легко выяснил, что на момент порабощения ей было тринадцать. В таком возрасте знание родного языка уже не стирается подчистую. Значит, его можно вернуть? Элт-Ран ни с кем из спасённых этого не делал — по его словам, он хорошо разбирался в колдовстве, а не в психологии, и боялся навредить людям ещё больше. Но Мерит подозревал, что канцлер просто опасается последствий, и не осуждал его за это. Он и сам, если честно... Если вернуть Асси память, она может вспомнить не только свой родной язык, но и своих правителей. И тогда Мерит потеряет последнего друга.

К этому времени он уже привык считать Асси другом. Элт-Ран, конечно же, никуда не девался, но отношения раба и господина, даже формальные, придавали их дружбе неприятный привкус. С арзачкой, равной по положению, было проще. Именно благодаря Асси вечерние рабочие совещания превратились в дружеские посиделки со сладостями. За ней забавно было наблюдать — когда, например, обращаясь к Элт-Рану, она зависала на пару секунд, пытаясь обойти запрещённое слово «господин». Или спорила с ним из-за конфет, совершенно забывая, что рабам не полагается настаивать на своём. Мерит стал ловить себя на том, что, глядя на неё, улыбается — а это с ним в последние годы случалось редко.

Он старался при любом удобном случае отблагодарить девушку, хотя много ли может сделать раб? Разве что помогать с тяжестями — была у Асси милая привычка схватить какую-нибудь стопку книг с неё саму высотой и героически тащить, не прося о помощи. Она хоть и перестала казаться фарфоровой куклой, хрупкость от этого никуда не делась. Мерит быстро понял, что отбирать у неё что-то бесполезно, и просто старался сделать её ношу невесомой. Хоть на это его слабеющий дар ещё мог сгодиться. Он сердился порой на такое безрассудное упрямство, но это была не чёрная удушающая злость, как на какого-нибудь Гван-Ло, а лёгкая и почти весёлая, напоминающая на вкус лимонад — любимый шипучий напиток детства.

За всеми этими чаепитиями и бумажными стычками Мерит даже не заметил, как его фарфоровая броня дала первую трещину.

* * *

— Мы не знаем, почему командиру «Диавоны» пришлось активировать режим самоуничтожения, — вещал приёмник отвратительно спокойным голосом военного министра. — Согласно инструкции, он сначала должен был отправить лиограмму с докладом, хотя бы кратким. Но по какой-то причине генерал инструкциями пренебрёг. Возможно, опасность была настолько велика, что...

Мерит сам не знал, зачем он раз за разом слушает эти бессмысленные рассуждения. Пытка продолжалась уже несколько часов. Была половина пятого вечера, когда на столе Элт-Рана зазвонил рабочий передатчик, а Мерит принял вызов, потому что самого канцлера на месте не оказалось. Теперь часы в приёмной — старые, фамильные, с настоящим циферблатом и стрелками — показывали без десяти двенадцать.

Элт-Ран, услышав новость, выругался и, окинув друга сочувственным взглядом, кинулся искать своего официального пилота. Через пятнадцать минут и три коротких звонка он вместе с Асси отбыл во дворец. Кажется, они до сих пор не вернулись.

Хотя Мерит не был в этом уверен... Он вообще не очень хорошо осознавал, что творится вокруг. Оставшись один, он тут же включил приёмник и застыл возле него на холодном кожаном диване. Раньше ему казалось, что фарфор уже не может болеть. Оказывается, может.

Из истрепавшейся оправы медальона на Мерита смотрел брат — задумчиво, даже чуть отстранённо. У Ильсора почти на всех снимках было такое лицо, словно он ни на миг не мог перестать обдумывать какую-то важную мысль. О чём он размышлял тогда, фотографируясь с семьёй в последний раз? Что-нибудь мысленно конструировал, наверное...

Перед Меритом, словно наяву, возник совсем мелкий Сори, вечно хвостиком ходящий за старшим братом. Сори постарше, пытающийся сунуть нос в его учебники по физике, потому что свои уже перечитал от корки до корки. Гордо демонстрирующий какие-то первые кривые модельки по собственным чертежам, читающий вслух книги, катающий на мотоцикле соседскую девчонку — кажется, Гелли...

О судьбе брата Мерит узнал спустя полвека после разлучившей их катастрофы, когда началась работа над «Диавоной». Сначала он глазам своим не поверил, увидев в документах знакомое имя, но чуть позже Элт-Ран уверил друга — это точно тот самый Ильсор. Пожалуй, канцлер даже сумел бы организовать братьям встречу, но удобного повода для этого не представилось, а просто попросить Мерит так и не решился. Ильсор, как и он сам, должен был всё помнить, и Мериту становилось не по себе при мысли, что брат тоже может посмотреть на него с отвращением.

Его радовало и само знание, что хоть один родной человек жив и занят любимым делом. Даже после отлёта «Диавоны», несмотря на всю печаль, он утешался тем, что на другой планете, быть может, положение арзаков будет хоть чуточку легче. Сам Мерит в последние годы только в небе мог почувствовать себя свободным и счастливым, и кто знает, на что способен бескрайний космос...

А теперь, похоже, путь в небо ему заказан. Как он сможет снова сесть за штурвал, если всякий раз будет вспоминать о случившейся где-то бесконечно далеко смерти? Хрупкая иллюзия свободы утрачена, но не всё ли равно?..

Последние годы Мерит буквально жил мыслями о брате. Теперь его нет. Из заводной куклы вырвали механизм, и только по инерции последние шестерёнки стучат внутри.

Раздражающий голос Тор-Лана заглушил звук шагов. В комнату заглянула Асси с небольшим подносом в руках.

— Мне сказали, ты весь день ничего не ел, — с ласковым укором заметила она. — Я принесла тебе кофе и булочку.

Мериту не хотелось есть. Как и дышать. И жить. Но обижать Асси не хотелось тоже, поэтому он протянул руку и взял с подноса фарфоровую чашку. Машинально отметил, что кофе оказался идеальной температуры — уже не обжигающий, но ещё горячий. С первым же глотком тепло прошло по телу, возвращая ему ощущение жизни. А может, дело было вовсе не в кофе, а в кофейного цвета глазах, смотревших с искренней теплотой и участием.

— Naamere.

— Emturio.

Убедившись, что её подопечный начал есть, Асси расслабилась и устало оперлась о диван. Её рука легла на низкую спинку, как будто приобнимая Мерита.

Интервью с министром наконец закончилось, сменившись спором каких-то экспертов. Как будто это словоблудие может что-то изменить! Асси покосилась на приёмник и покачала головой:

— Зачем ты это слушаешь? Мне их тоже жалко, но...

— Там был мой брат.

Девушка смутилась. Она одна из немногих знала об этом обстоятельстве, но, видимо, не придавала ему значения, вот и забыла. Неудивительно — она ведь не помнит своих родных. В этот момент Мерит ей почти завидовал.

Он очнулся только тогда, когда Асси забрала из его рук опустевшую чашку.

— Ложись спать, — вздохнула она, красноречиво поглядев на часы. — Даже канцлер уже ушёл к себе.

Она развернулась на каблуках и шагнула было к двери, но Мерит, едва не опрокинув жалобно звякнувшую чашку, успел поймать её за руку. Казалось, стоит ей уйти, и слабое тепло тоже вмиг исчезнет, а внутри снова образуется звенящая фарфоровая пустота.

— Arl-eme!

Девушка посмотрела на него удивлённо:

— Что?

— Не уходи. Пожалуйста...

Асси снова нерешительно поглядела на циферблат, потом на Мерита... Но всё же отставила поднос на столик, опустилась на диван и неловко замерла, словно не до конца понимая, чего от неё хотят. Мерит лёг, устроив голову у неё на коленях, и живая, горячая рука тут же опустилась ему на лоб. Звук приёмника стал тише, превратился в неразличимое бормотание, под которое, помнится, любила отдыхать бабушка Ниери...

Вопреки собственным ожиданиям, под уютное шуршание приёмника и прикосновения тёплых рук Мерит этой ночью всё-таки смог уснуть.

* * *

В следующие несколько месяцев Асси стала его единственным утешением. Если бы не она, Мерит вряд ли дотянул бы до начала 91 года.

Он уже почти забыл, каково это — быть любимым. Когда кто-то радуется одному твоему присутствию, понимает без слов, приносит горячий кофе, если внутри становится мучительно холодно, и обнимает, делясь своим теплом, пока ледяная пустота не отступит.

Увы, эта любовь, хотя и скрашивала жизнь Мерита, была бессильна его спасти. Тот, кто уже душевно умер, и физически долго не протянет.

Элт-Ран если и заметил, что двое его слуг сблизились больше, чем считалось позволительным, то старательно притворялся слепым и глухим. Он, со своей стороны, тоже пытался подбодрить друга, напоминал, что гибель всех членов экипажа никем не доказана... Похоже, речь будущую репетировал.

Ко многим мыслям, высказанным Элт-Раном в начале осо во Дворце Звёздного неба, Мерит отнёсся скептически. Но прошло меньше двух месяцев, и предположения канцлера начали подтверждаться. Вернувшихся участников экспедиции, даже с учётом нелегалов, оказалось немного, но они запустили цепь весьма необычных событий. Несколько лет назад, возможно, Мерит заинтересовался бы, смог бы ещё во что-то поверить... Но не теперь. Уже слишком поздно.

Личный врач канцлера говорил, что арзак не доживёт до весны. Самому Мериту, конечно, Элт-Ран об этом не сообщал, но тот и сам чувствовал, как мало ему осталось, и не сильно удивился случайно подслушанной беседе. Ему-то уже ничего не страшно. А вот тех, кто о нём беспокоился, было жаль.

Порой при виде радостной приветственной улыбки Асси и тёплых кофейных глаз Мериту становилось нестерпимо горько. Когда-то он с радостью предложил бы любимой целое королевство, а теперь не в состоянии дать ей ничего. Не сможет ни поддержать, ни просто быть рядом, потому что скоро умрёт. Он не имеет права даже сказать «люблю», ибо уже настолько ничего не чувствует, что такое признание обернулось бы ложью. Лгать Асси не хотелось. Хотелось, чтобы всё это уже закончилось.

Стыдно сказать, но, когда его схватили чьи-то железные руки, Мерит испытал облегчение. Конец, долгожданный конец! Потом в горло полилась прохладная, чуть пузырящаяся жидкость. Отравить, вместо того чтобы просто удушить?.. Додумать эту мысль арзак не успел, провалившись в мягкую, убаюкивающую темноту.

Следующее, что он увидел — потолок его собственной комнаты в канцлерском особняке. Состояние было... да, в общем, не хуже, чем обычно. Мерит осторожно пошевелился и сел в постели, но ничего не болело, только тело немного не слушалось, как после чересчур долгого сна. Действительно, долгого — коммуникатор услужливо подсказал, что прошло почти двое суток.

Он уже заканчивал одеваться, когда в комнату заглянула Асси. Увидев стоящего на ногах Мерита, она тихо ахнула — и тут же ринулась к нему, едва не сбив с ног.

— Тише, тише... — успокаивающе зашептал он, обнимая её в ответ. — Видишь, со мной всё в порядке.

— Да? — тихо всхлипнула девушка и осторожно дотронулась до его лица. — А это?

Мерит уже знал, о чём она — похититель, хоть и старался не причинить ему серьёзного вреда, всё же оставил пару заметных синяков.

— Это мелочи. Тебе когда-то доставалось больше.

— Нашёл с чем сравнить! — возмутилась Асси и, погладив его по волосам, отстранилась. — Я пойду позову Элт-Рана и доктора. Только сначала загляну на кухню, так что у тебя есть минут пятнадцать, чтобы подготовиться к допросу.

Девушка ещё раз горячо обняла его и ушла, изо всех сил стараясь не бежать. Мерит проводил её грустным взглядом. Она и впрямь сильно переживала: за каких-то пару дней ощутимо похудела — когда он в последний раз её обнимал, косточки не прощупывались так легко, — под глазами залегли тени... Надо будет уговорить Элт-Рана после смерти Мерита помочь ей, хотя бы и гипнозом. Мерзкое средство, но нельзя, чтобы Асси страдала. Тем более — из-за него.

* * *

Элт-Ран, конечно, упирался. Но у менвитов последнюю волю умирающих было принято уважать, и в конце концов ему пришлось сдаться... Однако в мире воплощённой несправедливости усилия Мерита не могли не пропасть даром. И пропали.

Тринадцатого рао Элт-Рана и его новоиспечённую супругу арестовали, а сам Мерит перешёл в полное распоряжение Верховного. Пожалуй, даже хорошо, что к этому времени он уже почти ничего не чувствовал — ни страха, ни злости. Только мрачную пустоту. Единственным проблеском света в окружившей его тьме стала мысль, что хотя бы Асси в безопасности. В последнее время она даже чаще Мерита бывала во дворце, став связующим звеном между Элт-Раном и Шан-Кион, новым министром по делам арзаков, внезапно предложившим канцлеру сотрудничество. Мерит не особо вникал в суть их работы, но велась она активно, и только чудом тринадцатого Асси осталась дома. Хотелось надеяться, что очень занятого каким-то грандиозным планом Гван-Ло в ближайшее время не заинтересует имущество опального канцлера. Этот колдун обойдётся и одной сломанной куклой.

К метафорической тьме в душе вскоре прибавилась реальная тьма Лаурейна. Её рассеивали только зловещие фиолетовые факелы, а угнездившийся внутри мрак — редкие вспышки гнева. Увы, бесплодные. Когда попытка отомстить за убитого Миэля провалилась, Мерит окончательно смирился со своей полной никчёмностью. Будь что будет.

А потом тьма внезапно раскололась, прорезанная ослепительным белым сиянием. Оба брата, на жизнь которых покушались Тейлан и Гван-Ло, оказались живы. Странный день, начавшийся с прогулки по мерзким чёрным лужам в худшей компании из возможных, а закончившийся внезапной смешанной свадьбой, снова разделил жизнь на «до» и «после».

У Мерита, в последнее время страдавшего от безделья и порождаемых им дурных мыслей, внезапно появилось множество дел. Надо было приводить в порядок братьев, знакомиться с сестрой, заново учиться контролировать вернувшийся дар... Наконец, составлять план по возрождению своей страны. Голова от всего этого шла кругом, и, к стыду своему, об Асси он на какое-то время почти забыл.

Они увиделись только через две недели, на торжественном подписании соглашения между Таль-Кари и вновь образованным арзакским государством. Элт-Рана в его новом статусе мужа королевы, как и положено, сопровождала секретарша. Асси держалась в рамках вбитого с малых лет менвитского этикета, но Мериту пару раз удалось встретиться с ней глазами. Ну... девяносто с лишним лет назад такой взгляд означал бы, что ему пора прятаться от летящих в голову тяжестей.

По окончании церемонии, согласно менвитскому протоколу, правителям надлежало пожать друг другу руки. Арзакская традиция предполагала пусть недолгие и сдержанные, но объятия. Сейчас перед ним была королева, женщина, и Мерит счёл вполне допустимым в качестве компромисса поцеловать ей руку. Когда он выпрямился, Асси поблизости уже не было.

Как только официальная часть вечера завершилась, он отправился на поиски, заодно наблюдая за происходящим. На первый взгляд, всё было так, как и полагается в подобных случаях — светские беседы, обходительные официанты при полном параде, лёгкое вино и какие-то закуски... Однако присутствующие, особенно немногочисленные арзаки, были заметно растеряны. Разговоры не клеились. Бокалы пустели быстрее обычного. Впрочем, приглашённых на собрание оказалось немного, и обнаружить притулившуюся в неприметном углу Асси не составило особого труда.

Девушка, заметив Мерита, попыталась было сбежать в людную часть зала, но он успел поймать её за руку.

— Асси, ты меня игнорируешь?

Она вспыхнула и отдёрнула руку.

— Я? Это я тебя игнорирую?!

Две стоявшие неподалёку арзачки уставились на них со священным ужасом. До Асси спустя секунду тоже дошло, что она кричит на целого правителя. Девушка отступила на шаг, скрываясь за внушительной колонной, медленно оправила и без того идеальный костюм и застыла, напустив на себя по-менвитски холодный вид. В её облике снова мелькнуло что-то неприятно-фарфоровое.

— Прости. Я знаю, это нехорошо, но мне пришлось заняться...

— Конечно! Но ты хоть представляешь, сколько раз я тебе звонила? — Асси старалась говорить спокойно, но в конце фразы голос предательски дрогнул. — Мы тебя уже мёртвым считали... Элт-Ран тоже успел понервничать, пока ваш полковник ему не рассказал, где ты. Это... не по-дружески!

Мерит никогда раньше, даже несмотря на отсутствие гипноза, не видел Асси такой рассерженной. Гнев снова стёр с её лица отвратительную фарфоровую холодность, и видеть это было отрадно, но больно, словно осыпающиеся осколки маски оставляли царапины на душе.

— Я считал, что ты мне не просто друг.

— Я тоже так думала... — вздохнула Асси и улыбнулась как-то обречённо. — Но... Девушка канцлерского секретаря и королева — это не одно и то же, да? Я знаю. Но ты мог хотя бы попрощаться!

Её голос фарфорово зазвенел и всё-таки сорвался. Опущенные ресницы не скрывали блеск подступивших слёз. Нет, это неправильно, она не должна из-за него плакать...

— Асси, я не хочу с тобой прощаться.

Кофейные глаза вновь глянули на Мерита — и в их глубине вспыхнула обжигающая боль. Не поверила. И снова попыталась шагнуть назад... Нет, так не пойдёт!

— Не уходи! Можешь влепить мне пощёчину, если хочешь, но не убегай так.

— Ты подбиваешь меня на государственное преступление, — грустно улыбнулась Асси. Подняла руку, осторожно коснулась его щеки и отступила, когда он попытался дотронуться в ответ. — Я теперь тебе не пара, Мерит.

Ар-р! Ох уж это менвитское воспитание! Им обоим ещё предстоит с этим бороться, но сейчас он просто не может её отпустить.

— Мне нужен помощник. Я не справлюсь без тебя.

Недоверие никуда не делось. Какой-то чересчур менвитский диалог у них получается... А чего он хотел после девяноста с лишним лет рабства?

— Я люблю тебя.

Мерит никогда не говорил этого раньше. Это было бессмысленно. Теперь же, снова обретя способность чувствовать, он был уверен в своей любви и своём праве о ней сказать.

Пушистые ресницы дрогнули, но взгляд стал заметно мягче. И при попытке снова взять её за руку Асси не стала сопротивляться, только указала глазами на всё ещё болтавших неподалёку девушек. Мерит рассмеялся — кажется, впервые за много лет:

— Привыкай, будущая королева. Это ещё не самое страшное.

— Самое страшное у нас уже в прошлом, — логично заметила Асси. — И, кстати, я надеюсь оказаться не совсем бесполезной королевой! Пока ты там разбирался со своими делами, мы с Шан-Кион закончили свой проект.

— О, прекрасная новость! Тогда пошли.

— Куда?

— Хочу познакомить тебя с братьями. Заодно и про проект им расскажешь... И да, надо сообщить Элт-Рану, что он лишился обоих секретарей.

Асси вдруг замедлила шаг и, крепче прильнув к своему спутнику, едва слышно пожаловалась:

— Страшно...

— Почему? Ты его больше полувека знаешь, а теперь он для нас тем более не опасен.

— Элт-Рана я и не боюсь. А вот твоих братьев...

Вот тебе и раз! Очень хотелось её успокаивающе обнять, но к тому моменту они дошли уже почти до середины зала, и на них начинали коситься. Мериту пришлось ограничиться ободряющей улыбкой... и тихой фразой, наконец-то сказанной на родном языке:

— Vsyo budet horosho, milaya.

Асси на миг замерла с озадаченным видом. Но через пару секунд в кофейных глазах вспыхнуло понимание, и растерянность на её лице сменилась радостным ошеломлением. А потом она рассмеялась — безмятежно и счастливо, и Мериту показалось, что он слышит в этом смехе звон последних осыпающихся осколков фарфоровой скорлупы.