Контракт с огненым лисом (гет)

Безупречная гладь документа поглощала свет ламп холодным, почти металлическим блеском. Подпись Алисы — резкий, угловатый росчерк чернил глубокого индиго — легла на отведенную строку. Она ощутила не толчок пера, а скорее разрез, словно лезвие рассекало не бумагу, а саму напряженную тишину комнаты. В воздухе повис едва уловимый, но отчетливый запах: резковатый, как после грозы, озон смешивался с горьковатой, пепельной нотой. Ни радости, ни страха — лишь глухое, мертвенно-холодное удовлетворение застыло внутри нее. Сделка заключена. Теперь был контракт. Теперь была безопасность, предсказуемость, стабильность, купленные ценой этой подписи. Ценой того, чтобы больше никогда не слышать навязчивых, полных ложного участия вопросов о ее одиночестве, о том, как она, чужая, устроилась в этом бесчеловечном, пульсирующем чужими ритмами мегаполисе. Теперь был ответ. На бумаге. Черным по белому.

Ее "супруг", фигура, обозначенная в документе строгими иероглифами имени "Кайто", стоял рядом. Он возвышался над ней, его молчание было не просто отсутствием слов, а плотной, осязаемой субстанцией, заполняющей пространство. Его золотистые глаза, лишенные тепла солнечного металла, казались выточенными из янтаря, застывшими во времени. В них не читалось ни любопытства, ни безразличия, ни одобрения — лишь плоская, отражающая поверхность, в которой Алиса видела лишь бледное искажение собственного лица. Когда его рука двинулась, чтобы поставить печать, движение было точным, без малейшего колебания, как у автомата. Его пальцы, коснувшиеся на мгновение тыльной стороны ее ладони при передаче документа, были прохладными, как полированный камень, твердыми и чуждыми живому теплу.

Печать. Не чернильный штамп, а магический знак. Концентрированное пламя, невидимое глазу, но ощутимое кожей как внезапный порыв жара, сменившийся леденящим холодом, выжгло на бумаге символ. Стилизованный отпечаток лисьей лапы, тонкий, изящный, но несущий в себе отголоски первобытной дикости. Дымок, тонкий и прозрачный, поднялся от места наложения, унося с собой последние частицы запаха озона, оставляя лишь стойкий привкус пепла на языке. В момент соприкосновения пламени с бумагой, в миг, когда огненный след врезался в целлюлозу, Алиса почувствовала, как воздух между ней и Кайто не просто охладился, а кристаллизовался. Словно невидимая стена прозрачного, сверхпрочного льда мгновенно выросла, разделяя их навеки, скрепляя договор невидимой, но невероятно прочной мерзлотой. Сделка была скреплена. Не любовью, не доверием, а пеплом, льдом и безмолвной пустотой в янтарных глазах.