Гарри Поттер и мюзикл (джен)

Если бы это зелёное заклинание было направлено чуть левее, она бы погибла. Лили, его очаровательный маленький цветочек с рыжими волосами и сияющими глазами... Они были членами Ордена всего несколько недель, но уже каждую секунду были на волосок от смерти. Они скоро поженятся, и пока он называет себя Джеймсом Поттером, он будет защищать её, даже если это будет означать... ну...

Но во время их третьей битвы с силами Волан-де-Морта она была ранена, и её немедленно доставили в больницу Святого Мунго. Целители толпились вокруг неё со всех сторон, держа в руках зелья и волшебные палочки, и говорили очень расстроенному Джеймсу, что ему придётся подождать.

И Сириусу с Ремусом ничего не оставалось, кроме как привести его в квартиру, которую они все делили, сесть на диван рядом и слушать шум проезжающих мимо маггловских машин, невидимых и неузнаваемых. Вот где они все сейчас находились, молча ожидая хороших новостей

— Знаешь, — мягко сказал Сириус, нарушая молчание, — знаешь, что ему нужно, Ремус? — Ремус просто посмотрел на него. — Думаю, ему нужна небольшая доза «Хакуна мататы».

Лунатик лукаво, понимающе улыбнулся ему в ответ и откинулся на спинку дивана, в то время как Джеймс сидел, безучастно глядя на журнальный столик. — Хакуна матата, — сказал Ремус. — Золотые слова .

— Хакуна матата, — подбодрил его Сириус, немного выпрямившись на стуле. — Ты знай свои права

— Забудь заботы, и держи трубой хвост, — подхватил Лунатик.

— Вот и весь секрет. Живи хоть сто лет!

— Ремус и Сириус переглянулись, а затем посмотрели на Джеймса и громко запели: — Хакуна матата!

— Хакуна матата? — спросил Джеймс, решив, что не может просто проигнорировать их. Что это было за чушь на выдуманном языке?

— Да, — сказал Ремус. — Это наш девиз.

— Ваш девиз? С каких это пор?

— Ну и что ты за человек такой? — Сириус едва не хихикнул. В ответ на непонимающие взгляды он откашлялся и сказал: — Извини, я всё ещё пытаюсь поднять тебе настроение.

После паузы Сириус продолжил: — Эти два слова решат все твои проблемы, приятель.

— Верно, — Ремус кивнул, — Возьмём Сириуса — ведь когда он ребенком был

— Когда я ребенком бы...л

— ...Ты не умеешь петь.

— Да, я могу.

— Его семья была крайне жестока

— Моя кузина Беллатриса была особенно не в себе.

— Он ранимый душой, хоть и не изнежен!

— И я признаюсь, что боялся, думал, что отправлюсь в Хогвартс и никогда не пересплю с девушкой.

— Сириус!

— О, какой позор!

— Ему было стыдно!

— Я даже думал имя сменить

— И на какое? Фред?

— И у меня упало сердце!

— Что ты чувствовал?

— Но потом я попал в Хогвартс!

— Он приехал в Хогвартс!

— И приятель, — на самом деле искренне сказал Сириус, — я встретил тебя.

Джеймс слегка улыбнулся.

Ремус и Сириус схватили его за плечи. — Хакуна матата! — они запели вместе. — Золотые слова! Хакуна матата, знай свои права!

Они ободряюще посмотрели на Джеймса, и он вздохнул. — Забудь заботы, и держи трубой хвост.

— Вот и весь секрет. Живи хоть сто лет

— Хакуна матата! — пел Сириус.

— Хакууна матата! — подхватил Ремус.

— Хакуна матата... — сказал Джеймс.

Они все снова устроились на диване, чтобы ещё немного подождать новостей о Лили, но на этот раз с маленькими улыбками на лицах.

— Напомни мне рассказать Лили о том, как вы поёте, когда она выйдет.

— Я отличный певец.

— Нет, Бродяга. Ты худший певец