Гарри Поттер и мюзикл (джен)

Если бы это зелёное заклинание было направлено чуть левее, она бы погибла. Лили, его очаровательный маленький цветочек с рыжими волосами и сияющими глазами... Они были членами Ордена всего несколько недель, но уже каждую секунду были на волосок от смерти. Они скоро поженятся, и пока он называет себя Джеймсом Поттером, он будет защищать её, даже если это будет означать... ну...

Но во время их третьей битвы с силами Волан-де-Морта она была ранена, и её немедленно доставили в больницу Святого Мунго. Целители толпились вокруг неё со всех сторон, держа в руках зелья и волшебные палочки, и говорили очень расстроенному Джеймсу, что ему придётся подождать.

И Сириусу с Ремусом ничего не оставалось, кроме как привести его в квартиру, которую они все делили, сесть на диван рядом и слушать шум проезжающих мимо маггловских машин, невидимых и неузнаваемых. Вот где они все сейчас находились, молча ожидая хороших новостей

— Знаешь, — мягко сказал Сириус, нарушая молчание, — знаешь, что ему нужно, Ремус? — Ремус просто посмотрел на него. — Думаю, ему нужна небольшая доза «Хакуна мататы».

Лунатик лукаво, понимающе улыбнулся ему в ответ и откинулся на спинку дивана, в то время как Джеймс сидел, безучастно глядя на журнальный столик. — Хакуна матата, — сказал Ремус. — Золотые слова .

— Хакуна матата, — подбодрил его Сириус, немного выпрямившись на стуле. — Ты знай свои права

— Забудь заботы, и держи трубой хвост, — подхватил Лунатик.

— Вот и весь секрет. Живи хоть сто лет!

— Ремус и Сириус переглянулись, а затем посмотрели на Джеймса и громко запели: — Хакуна матата!

— Хакуна матата? — спросил Джеймс, решив, что не может просто проигнорировать их. Что это было за чушь на выдуманном языке?

— Да, — сказал Ремус. — Это наш девиз.

— Ваш девиз? С каких это пор?

— Ну и что ты за человек такой? — Сириус едва не хихикнул. В ответ на непонимающие взгляды он откашлялся и сказал: — Извини, я всё ещё пытаюсь поднять тебе настроение.

После паузы Сириус продолжил: — Эти два слова решат все твои проблемы, приятель.

— Верно, — Ремус кивнул, — Возьмём Сириуса — ведь когда он ребенком был

— Когда я ребенком бы...л

— ...Ты не умеешь петь.

— Да, я могу.

— Его семья была крайне жестока

— Моя кузина Беллатриса была особенно не в себе.

— Он ранимый душой, хоть и не изнежен!

— И я признаюсь, что боялся, думал, что отправлюсь в Хогвартс и никогда не пересплю с девушкой.

— Сириус!

— О, какой позор!

— Ему было стыдно!

— Я даже думал имя сменить

— И на какое? Фред?

— И у меня упало сердце!

— Что ты чувствовал?

— Но потом я попал в Хогвартс!

— Он приехал в Хогвартс!

— И приятель, — на самом деле искренне сказал Сириус, — я встретил тебя.

Джеймс слегка улыбнулся.

Ремус и Сириус схватили его за плечи. — Хакуна матата! — они запели вместе. — Золотые слова! Хакуна матата, знай свои права!

Они ободряюще посмотрели на Джеймса, и он вздохнул. — Забудь заботы, и держи трубой хвост.

— Вот и весь секрет. Живи хоть сто лет

— Хакуна матата! — пел Сириус.

— Хакууна матата! — подхватил Ремус.

— Хакуна матата... — сказал Джеймс.

Они все снова устроились на диване, чтобы ещё немного подождать новостей о Лили, но на этот раз с маленькими улыбками на лицах.

— Напомни мне рассказать Лили о том, как вы поёте, когда она выйдет.

— Я отличный певец.

— Нет, Бродяга. Ты худший певец

— Тсс... — выругалась Лили. Да, Лили Эванс. Круглая отличница. Староста. Что ж, она ничего не могла с этим поделать, казалось, что каждый раз, когда она хотела пойти в свою комнату, свернуться калачиком под одеялом и уснуть, кто-то останавливал её посреди коридора из-за какой-то ерунды, которая её не волновала.

— Тсс, Лили!

Сегодня вечером у неё не было домашнего задания...только ароматические свечи и пенная ванна...

— Пссссссст

— Да слышу я тебя, клянусь Мерлином! — рявкнула она, оглядываясь по сторонам. — Что — кто это? Поттер, клянусь, если это ты…

— Нет, тс-с, это я, Питер!

Её гнев тут же улетучился, сменившись замешательством. — Питер?

— Петтигрю.

— Да, я знаю, я больше не знаю ни одного Питера.

— Ну, есть ещё Питер Джонсон из Хаффлпаффа и Ричард Петерсон, четверокурсник из Рейвенкло, который на прошлой неделе застрял головой в секретном проходе на три часа.

— Ладно, ладно, чего ты хочешь, Питер Петтигрю!

— Ну, — сказал он деловым тоном, выходя из тени в том месте, где, как она не может поверить, она его не заметила, — ты должна знать, что я получил сообщение от анонимного источника о том, что первокурсников травят на кухне и что тебе следует немедленно спуститься вниз, пока их не запекли в завтрашнем завтраке.

Лили уставилась на него. — Ты что, дурак?

— Кажется, Сириус так думает, но дело не в этом.

— ...Он и есть источник?

— Думаю, тебе стоит спуститься вниз, просто чтобы убедиться.

— О, пока дети не превратились в печёные пирожки?

— Ты никогда не задумывалась, почему еда такая вкусная?

Она вздохнула. — Извини, ванна с пеной, извини, ароматные свечи, тебе придётся подождать до следующего дня. Хорошо, проводи меня на кухню.

— Валим.

Сделав всего несколько шагов, Лили спросила: — Погоди, откуда ты знаешь, где кухня?

— Э-э... анонимный источник.

— Я староста, ты же знаешь.

— Это просто одна из тех вещей, на которые натыкаешься, когда бродишь с друзьями при дневном свете, а не ночью после наступления темноты.

Лили покачала головой с едва заметной улыбкой на лице, которую Питер не мог видеть, и молча последовала за ним по коридорам, в вестибюль, вниз по лестнице, свернула налево и оказалась перед огромной картиной с изображением вазы с фруктами.

Питер потянулся, чтобы пощекотать большую нарисованную грушу, которая заёрзала, беззвучно хихикая, и портрет распахнулся. Он махнул рукой, приглашая её войти, и она, по правде говоря, немного забеспокоилась, что позволила Питеру втянуть её в эту шутку.

* * *

Здесь было ярко освещённое пространство, и не было ни души, кроме неё и Питера, который молча стоял позади неё, словно какой-то странный телохранитель. Она подозревала, что находится прямо под Большим залом, потому что там были копии четырёх огромных столов факультетов, и она могла видеть главный стол в глубине комнаты. У неё была лишь секунда, чтобы всё это рассмотреть, прежде чем портрет захлопнулся за ней, и свет начал гаснуть, за исключением одного трёхрожкового канделябра в конце стола Гриффиндора.

Не говоря больше ни слова, Питер нервно огляделся и направился к канделябрам. Вокруг никого не было, и она, конечно же, не слышала криков о помощи от первокурсника, попавшего в беду, только слабое мерцание свечей... пока не услышала что-то похожее на первую ноту аккордеона, и из тени не вышел Сириус Блэк.

— Ma chere мадмуазель Лили — Он широко раскинул руки и поклонился, сверкая идеальными белыми зубами Сириуса Блэка и широко улыбаясь. Он смотрел на неё как маленький мальчик, который был очень, очень взволнован предстоящим событием. Она всё ещё немного нервничала, особенно из-за того, что Питер всё ещё зловеще стоял позади неё.

Для нас великая радость и честь. Приветствовать Вас в этом зале. Итак, начнем — Питер! — Располагайтесь, отдыхайте Попрошу занять свои места Столовая замка с гордостью представляет. Ваш ужин

В состоянии изумления она едва заметила, как Питер грубо толкнул стул позади неё, чтобы она была вынуждена сесть.

— Блэк, я уже поужинала, час назад, когда ты был там.

— Вы... наш... гость, — сказал Сириус с каким-то ужасным французским акцентом. Вы наш гость . Позабудьте грусть и злость. В нашей очень вкусной рыбе не наткнетесь вы на кость. — Он вытащил блюдо из другой тени. — Суп дюжур, нежный шпик Не обед, а просто шик Вот отведайте икорки — блюдце от нее в восторге Нет, серьёзно, попробуй. — Лили окунула палец в паштет, сунула его в рот и поморщилась. Ужасный паштет. — Не веришь мне, спроси у домовиков!

Сотни домовых эльфов высыпали из-под столов, из кастрюль, отовсюду, и начали петь в унисон: — А-а-а-а-а!

— Станем петь, танцевать. Мы с друзьями можем фокус показать

Домашние эльфы начали петь. У них были удивительно хорошие голоса для... маленьких существ с большими ушами и глазами-теннисными мячами. Посуду, тарелки, ложки, стаканы — всё это начало организованно и эффектно летать по воздуху. Лили посмотрела налево и увидела очень скучающего и недовольного Ремуса, который размахивал палочкой и так крепко сжимал в руке плитку шоколада, что кожа на его руке побелела.

— Только без фокусов, — сухо ответил Ремус.

— И во всём отменный вкус, конечно, есть — пропели несколько домовых эльфов с удивительно низким голосом, прежде чем Сириус и остальные присоединились к ним: — Поднимем мы бокал. За этот славный бал. Он в вашу честь. Вы наш гость. Пусть уходит грусть и злость. Вы наш гость. Этот бал. В вашу честь

Свет снова погас, и на этот раз прожектор был направлен на Ремуса. Он поднял голову со смесью удивления и гнева на лице, и Сириус притянул его к себе, чтобы обнять раздражённого маленького оборотня.

Сириус долго и фальшиво печально смотрел Ремусу в глаза и пел: — Жизнь так скука…

— Когда твой друг так раздражает, — ответил Ремус, пытаясь оттолкнуть его.

— Он не цельный

— Без собачьего печенья — никак

— Или немного шоколада!

— Ах, те старые добрые времена, когда я был моложе!

— Тебе было грустно, потому что меня не было рядом!

— Семь лет мы были вместе…

— Хорошие друзья, разыгрывающие слизеринцев и первокурсников!

— Мне нужно ещё шоколада или что-нибудь, что меня отвлечёт!

— Ах, те старые добрые времена, когда мы были маленькими, Сохатый не раздражал, но ты пришёл, и ей стало скучно!

— Вы наш гость, вы наш гость — весело сказал Питер, подбегая с каким-то пледом для чаепития размером с человека. — Угощенье удалось. Пирожки не подгорели. И вино не разлилось

Ремус успешно оттолкнул Сириуса и вернулся в свой угол, чтобы продолжить оживлять посуду.

Лили задумалась о том, сколько Сириус ему платит.

— Мы горячим крепким чаем. Дорогих гостей встречаем. — пел Лунатик подмывая посуду, — Все мы здесь за одно. Это что тут за пятно? Оттереть, чтоб нам стыдиться не пришлось.

Он поспешно взглянул на трёх человек в комнате, и они молча смотрели на него. Он быстро посмотрел на Лили. — Уже дышу едва. Кусочек или два?

— Два

— Вы наш гость!

— Вы нашим гость! — хором ответили домовые эльфы.

— Этот бал!

— Он в вашу честь!

Лили показалось, что она слышит шаги в коридоре или, может быть, сверху, и она слегка подпрыгнула — они производили ужасный шум, настолько сильный, что она удивилась, почему весь замок до сих пор не спустился вниз. Ремус тоже вскочил и попытался остановить шум, но безуспешно, потому что домовые эльфы продолжали: — Вы наш гость. Ваша честь. Никогда не надоест. Исполнять приказы ваши, в тот же миг, в один присест. Вам служить в этот час, удовольствие для нас. Пусть кругом огни сияют, Вас на праздник приглашают. Сколько блюд, все не счесть Закричишь: «мне все не съесть». До тех пор мы не дадим себе присесть

— Нет, нет, не продолжай, — сказала девочка.

Сириус сунул руку Ремусу в лицо и запел вместе с эльфами, громче, чем все они, чтобы заглушить голос Ремуса: — Мы вас так долго ждали. Так долой печали. Вы наш гость.

Ремус в ужасе смотрел на них всех. — Вы наш гость.

Но он тоже немного покачивался...

— Вы наш гость.

Лили пришлось признать, что она тоже улыбается.

— Вы наш главный гость

Сириус отодвинул Ремуса в сторону, снова взмахнул руками и поклонился, в то время как более сотни крошечных эльфов одновременно поклонились ему вслед.

— Это... должна признать, было очень мило, — сказала Лили.

— Я знал, что ты так подумаешь, — хвастливо сказал Сириус. — Благодаря моей хореографии…

— Чушь, я часами работал со всеми домовыми эльфами! — сердито сказал Ремус.

Питер добавил: — Я думал, что моё соло было неплохим.

— Да, да, — сказал Ремус. — Но теперь пора спать, пора спать, пока не поздно.

— Да, — сказала Лили, вставая со стула, — обычно я бы рассмеялась и сказала: «Я не могу сейчас пойти спать!» или что-то в этом роде, но я староста, и именно поэтому я всё равно спустилась сюда. Кстати, была ли какая-то особая... причина, по которой ты это сделала?

— О, — небрежно сказал Сириус, потягиваясь. — Мы просто хотели убедить тебя, что Сохатый изменился и больше не придурок, и всё такое.

Ремус хлопнул себя ладонью по голове. — Не то чтобы этот план имел к нему какое-то отношение…

— Да ладно, это веселее, чем всё, что ты мог себе представить.

— Что здесь происходит?

Портрет снова открылся снаружи, и в него вошёл сам Джеймс, огляделся и подошёл к ним.

— Кто-то сказал мне, что здесь внизу много шума, и он доносился не из гостиной Хаффлпаффа, поэтому я решил, что буду вести себя как староста, чтобы произвести впечатление на Лили, но, думаю, это просто вы, неудачники, и… о, привет, Лили.

— Привет, — сказала она, слегка улыбнувшись. Она не обратила внимания на то, как у неё внутри всё сжалось, когда он нервно провёл рукой по волосам.

После долгой неловкой паузы Сириус крикнул: — Подштанники Елизаветы, ты только посмотри, который час!

— С каких это пор ты так говоришь, хм…

— Ну же, Ремус и Питер, мои хорошие друзья, нам лучше пойти спать, пока старосты не назначили нам наказание! О-хо-хо!

Не говоря больше ни слова, Сириус вывел Ремуса и Питера из кухни, но в последнюю секунду высунул голову обратно, чтобы очень чётко кивнуть единственному домовому эльфy, который ещё не ушёл, чтобы начать готовить завтрак на завтра. Эльф забегал туда-сюда, собирая тарелки, и вообще поднял много шума, пока Лили и Джеймс ничего не делали, кроме как избегали взглядов друг друга и ждали, когда кто-нибудь из них скажет: «Ну, мне пора возвращаться…»

Но, в конце концов, когда домовики закончили накрывать на стол и снова скрылись в тени, Джеймс сказал: — Ну, если у нас есть вся эта еда...

— Я уже поужинала, — сказала Лили. — И ты тоже, я видела, как вы дурачились в Большом зале час назад.

— Да ладно, — сказал он с милой улыбкой, от которой у неё растаяло сердце — хотя она бы никогда в этом не призналась.

Она просто улыбнулась и села, и они оба оказались в свете канделябров, которые оставил там Сириус.

— Гарри, мы не можем просто так без плана врываться в Хогвартс! Сам-Знаешь-Кто узнает, что ты там, а в школе сотни людей, которые могут попасть в беду, и…

— Гермиона, почему ты такая зануда? — лениво спросил Рон. — Что тут сложного? Мы пробираемся внутрь, забираем крестраж, пробираемся наружу, и вуаля!

— Даже если бы он был у нас прямо сейчас, мы не смогли бы его уничтожить!

— Да ладно тебе, Гермиона, — сказал Гарри. — Если мы знаем, где они, и он знает, что мы знаем, что они у него, то он будет в Хогвартсе через секунду, потому что он знает, что мы знаем.

— Но он не знает, что мы знаем, что он знает, — самодовольно заметил Рон.

— Но он знает, что мы знаем…

— Заткнись! — крикнула Гермиона. — У нас есть кубок, который нужно уничтожить, есть змея, а есть тот, кого нам ещё предстоит найти. Нам нужно подумать и составить план, и мы не можем... фу, я не могу разговаривать с вами двумя!

— Гермиона...

После нескольких минут молчания...

— Ты хочешь идти в Хогвартс? — спросила она. — Рон, Гарри... Посмотрите на себя, вы оба торопитесь и ничего не планируете, ведёте себя так же, как в школе...

— Как ты думаешь, что нам делать, пойти позагорать?

— Ребята, нам нужно просто оставаться в безопасности...

— Думаю, я всегда знал, что этот день настанет, день, когда ты захочешь сразиться с Сами-Знаете-Кем!

— Я знаю, что это отстой, но нам нужны крестражи...

— Но Гермиона знает лучше всех!

Рон и Гарри переглянулись.

— Гермиона умней, слушай свою подругу: Очень опасен Хогвартс сейчас. — пела девушка, — Гермиона умней, я же врать не стану, знаю точно: быть беде.

— Пожиратели смерти, непростительные проклятия, — перечислил Рон.

«Слизеринцы и змеи — смерть», — подумал Гарри.

— Ни за что...

— Да!

— Но…

Гермиона продолжила: — Также Министерство, Сам-Знаешь-Кто и Снейп. Гермиона здесь, я буду рядом. Вместе со мной ты сильней. К чёрту драму, по слушай меня: Гермиона умней!

— Гермиона

— Давай, пусть дементор высосет твою душу!

— Ты же в курсе про мантию-невидимку?

— Я всего лишь твоя лучшая подруга, что я могу знать? Я только позволяю тебе списывать у меня домашнее задание... Давай, уходи, я это заслужила.

— Нет, не понимаешь!

— Позволь мне умереть здесь в одиночестве! Когда будет слишком поздно, ты увидишь, просто подожди, Гермиона знает лучше всех!

Гермиона начала прыгать по палатке, а Рон и Гарри, не стесняясь, наблюдали за ней.

— Миона знает лучше, поверь мне, вы сами пропадете! — Она посмотрела на их одежду — поношенные магловские вещи, которые будут ужасно выделяться в толпе Хогвартса. Неряшливые, плохо одетые, незрелые и неуклюжие, да они раскроют нас!

— Мы можем измениться

— Доверчивый, наивный, откровенно грязный, глупый и немного... хм, расплывчатый — плюс, я думаю, немного полноватый.

— Я просто говорю, потому что ты мне небезразличен!

— Но Гермиона…

— Я понимаю! И хочу помочь тебе, но у меня есть одно условие!

— Гермиона, у меня только что было видение, что Сам-Знаешь-Кто отправится в Хогвартс, чтобы забрать последний крестраж раньше нас.

— …

— …

— …

— Ладно, пойдем.

Рон и Гарри кивнули.

— Только не забудь об этом! Запомни — ведь Гермиона умней!

В его ушах звенело с тех пор, как пять его спутников проклятиями «Редукто» обрушились на бесчисленные полки, заставленные жемчужно-белыми стеклянными шарами — пророчествами, как называл их Люциус Малфой. Всё, через что он прошёл сегодня, — экзамен по истории магии, попытка связаться с Сириусом через камин Амбридж, помощь Гермионе в том, чтобы отвести жабу в лес, — всё это было словно туманным пятном, кратковременно промелькнувшим в его памяти. Множество движущихся образов слились воедино, так что цвета стали единым целым, пока он снова не открыл глаза и не вспомнил, что находится в эпицентре битвы с группой Пожирателей смерти, которые собирались убить его и всех его друзей. И даже в те моменты, когда она не находилась в той же комнате, он слышал ещё более громкий смех Беллатрисы Лестрейндж.

Он не мог представить, как они все смогут выбраться отсюда живыми. Его собственный кровавый сон обманом заставил его прийти в Министерство магии, и теперь они метались из комнаты в таинственную комнату, не имея ни малейшего представления о том, как им на самом деле избежать этой неминуемой смерти. Но пока его звали Гарри, он не мог позволить этим людям, своим лучшим друзьям во всём мире, умереть из-за глупой ошибки, которую он совершил.

Странно, что прямо сейчас он убегал от тех самых друзей, которых хотел защитить, от друзей, которые упали, были прокляты, сломали лодыжку или были задушены мозгом, похожим на цветную капусту. За ним гнались Пожиратели смерти, и он молился Мерлину, чтобы никто из его друзей не попытался прийти на помощь.

Он ворвался в дверь, сжимая в одной руке пророчество, а в другой — крепко сжимая волшебную палочку, и внезапно обнаружил, что находится в комнате, где рваная вуаль колышется на несуществующем ветру.

Он отполз как можно дальше и, когда снова обернулся, не обратил внимания на шёпот, доносившийся из-за занавеса, и уставился на крошечную армию мужчин и женщин в длинных чёрных мантиях и масках. Бросив последний взгляд на занавес, он попытался подавить в себе любопытство и сглотнул, прежде чем Люциус Малфой заговорил.

— Поттер, Поттер, — прошипел он. — Пора сдаться. Отдай мне пророчество, как хороший мальчик...

— Отпусти остальных, и оно твое!

В ответ группа Пожирателей смерти издала грубый, мрачный смех, но хихиканье Беллатрисы Лестрейндж эхом разнеслось по комнате и отразилось от тёмных стен.

И где-то открылась дверь, и Невилл, который, как Гарри очень надеялся, всё ещё пытался помочь Рону справиться с мозгом, спустился к Гарри. Его сломанный нос всё ещё мешал ему говорить, когда он закричал: «Он совсем один!»

— Невилл, нет… — начал Гарри, но его тут же перебил раздражающе спокойный голос Люциуса Малфоя.

— Лонгботтом, не так ли?

— Лонгботтом! — воскликнула Беллатриса. — Я имела удовольствие познакомиться с твоими родителями, мальчик! — Где-то на заднем плане Пожиратель смерти крикнул: «Кто-нибудь, оглушите его!»

— Нет, нет, нет, — закричала Беллатриса, и её глаза заблестели ещё ярче. — Нет, давай посмотрим, как долго продержится полусквиб, прежде чем сломается, как его родители... Если только Поттер не захочет отдать нам пророчество...

Не дожидаясь, пока кто-нибудь из них пошевелится, Беллатриса направила палочку на Невилла и крикнула: — Круцио!

И пока Невилл корчился на полу, а Гарри пытался понять, что делать, Беллатриса начала петь.

— Да я и злая и страшная. Не зря же ведьмой называют меня — Она взмахнула палочкой и посмотрела прямо на дрожащего Невилла, лежащего у её ног. — Но послушай. Но поверь. Я исправилась теперь. Грядущей жизни вижу свет вдали

Она снова направила палочку прямо на Невилла и оглядела всех остальных. Я немного знаю темной магии. Этими знаниями я владею с детских лет. И теперь к чему ваш смех. Колдую я для тех, кто с делом справится не может. Нет — добавила она громким шёпотом, обращаясь к стоящим позади неё Пожирателям смерти, которые снова громко рассмеялись.

— Мой несчастный дружок. У всех Беда. Кто-то грязнокровка. Кто-то чахнет без монет. Отказать им? Никогда

— Мой несчастный дружок! У всех беда! Они толпятся вокруг меня и кричат: «Больше не надо, Беллатриса, пожалуйста!» и закончу ли я? Да никогда

Беллатриса приняла драматичную позу, прежде чем снова быстро проклясть Невилла.

— Правда, если кто-то в срок. Расплатиться вдруг не смог. То приговор мой был беднягам очень строг. Но за труд тяжелый свой. Я достойна стать святой!

— Да, — прошептал Люциус Малфой, прищурив глаза. — Мы договорились, Поттер?

— Если я отдам вам пророчество, — медленно произнёс Гарри, пытаясь выиграть время, — вы всё равно нас убьёте.

— Жизнь полна трудных решений, не так ли, Поттер! — хихикнула Беллатриса.

— О, и ещё кое-что, — протянул Малфой.

— Что? — резко спросил Гарри.

— Мы не обсуждали вопрос оплаты! — воскликнула Беллатриса.

— Зачем оно вам?

— Темному Лорду нужно нечто большее, чем просто пророчество, ты же знаешь. Ему не так уж много нужно, всего лишь знак, пустяк! Он хочет, чтобы ты пошел с нами, как послушный мальчик, и мы, может быть, мы оставим твоих друзей в живых!

Гарри этого ожидал. Но если бы он отдал им пророчество, у него всё равно не было бы выбора. Они схватили бы его или одолели и привели к Волан-де-Морту, который...

— Но как они могут без меня?

— Кто-нибудь их найдёт, мальчик, не волнуйся. Не стоит недооценивать силу Невыразимцев, которые здесь работают! Ха! — крикнула Беллатриса.

Гарри стоял неподвижно, и тишину нарушало только глубокое дыхание Невилла, пытавшегося справиться с болью. Он медленно протянул руку, чтобы отдать Люциусу Малфою жемчужный стеклянный шар, но тут шум наверху заставил всех обернуться. Через дверь наверху ворвались пятеро членов Ордена — Люпин, Тонкс, Грозный Глаз Грюм, Сириус Блэк и Кингсли Шеклболт.

При виде двух членов семьи Беллатрисы она начала хихикать, как сумасшедшая, а затем стала направлять заклинания на всех, кто осмеливался бросить ей вызов.

— Знаете, Пожирателям смерти не нравится много болтать, мы считаем, что сплетники — зануды! Но наши заклинания эффективны и заставляют людей говорить, и, в конце концов, Поттер, для чего ещё нужна пустая болтовня?

Беллатриса сбила с ног Тонкс, с которой сражалась, и Сириус, полный решимости, бросился на её место, чтобы сразиться с ней вместо Тонкс, приказав Гарри бежать.

— ЗАТКНИСЬ! — крикнул он, посылая в неё оранжевое заклинание, от которого она отпрыгнула.

— Ну же, мой маленький кузен, никаких разговоров! Настоящие джентльмены должны избегать их, когда могут! Мне нравится нянчиться, вздыхать и заискивать перед кузеном, который замкнут в себе! Мужчина — держит язык за зубами!

Всё это время она пела прямо в ухо Гарри, но теперь, когда она сражалась с тем, кого ненавидела больше всех на свете, она сосредоточила всё своё внимание на нём. Когда Гарри пытался сбежать вместе с Невиллом, а пророчество было разрушено, Гарри остановился и не мог не смотреть, как Сириус и Беллатриса сражаются, пока Невилл не крикнул: — ДУБЛЬДОР!

И даже когда Дамблдор сбежал по ступенькам, а Пожиратели смерти бросились прочь со всех ног, Беллатриса и Сириус не обратили на это внимания.

— НУ же, малыш, Потти! — закричала она. — Давай! Отдай пророчество мне! Я очень занятая женщина, и у меня нет времени на весь день!

Теперь они были единственными дуэлянтами, но ни один из них не выказывал признаков усталости. Сердце Гарри бешено колотилось, и он знал, что сейчас произойдёт либо что-то очень хорошее, либо что-то очень плохое...

— Мой несчастный дружок. Не грусти. Дай лишь срок. И возьму то за услугу я не золота мешок, а пророчество это. Малфой, Долохов, теперь он у меня в руках, мальчики, — добавила она шепотом. — Босс в ударе! Эта бедняжка — она послала в Сириуса заклинание, — «Не-», и ещё одно, «ЗА-», и ещё одно... «УДАЧНОГО ДНЯ!» — И когда она закончила петь и рассмеялась, заклинание попало Сириусу прямо в грудь и...

На верхних этажах поместья Малфоев горел небольшой светильник, на который мужчины и женщины в капюшонах бросали взгляды, прежде чем войти внутрь. Они молча прошли внутрь и без колебаний сели на заранее отведённые им места за длинным столом. Многие из них опустили головы и прикрыли глаза, ожидая объявления бледного мужчины во главе стола, которое должно было прозвучать так нескоро, что казалось, оно никогда не прозвучит. Однако ни один из них не позволил себе даже тени нетерпения на лице, потому что знал, что это будет немедленно замечено.

Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем вошедшие люди расселись по местам, а змееподобный человек во главе стола перестал немигающим взглядом пронзать почти неподвижный тёмный воздух перед собой и слегка наклонился вперёд. Все за столом сразу же обратили на него внимание.

— Какие новости? — тихо спросил он своим мягким голосом. Все его услышали.

— Мой господин, — сказал невысокий хрипловатый мужчина. — Мы наблюдали за несколькими членами Ордена Феникса и почти обнаружили их убежища. Вскоре нам будут известно их местоположение и можно будет начинать атаку

Волан-де-Морт слегка кивнул и переключил внимание на следующего говорящего — мужчину с грубыми чертами лица. — Нападение на группу магглов два дня назад было хорошо задокументировано нашими диверсантами в Министерстве. Им удалось убедить остальных глупцов, что это был несчастный случай.

Волан-де-Морт снова едва заметно кивнул, и больше никто не произнёс ни слова. Через мгновение он спросил: — Больше никаких новостей? Не о чем больше сообщить, правда?

Никто не проронил ни слова.

— Очень хорошо, — прошептал он. На мгновение он откинул голову назад, как будто принюхиваясь к воздуху. После минутного молчания он серьёзно посмотрел на своих последователей.

— Вам лишь бы набить чем-то кошельки. Нет у вас в головах ничего. Пусть будет остро ваше ухо. Ведь власть — она важнее всего, — обратился он к ним, — Вы вряд ли серьезней задачи. Встречали на вашем веку. О троне тут речь, это значит… Всем вам следует быть начеку

Он быстро встал, чтобы подчеркнуть свою силу — или, возможно, чтобы лучше видеть их лица. Пожиратели смерти встали как один, за исключением нескольких отставших — например, худощавого бледного мальчика со светлыми волосами и его матери, — и повернулись к своему Тёмному Лорду. Их лица зловеще сияли в свете огромного костра позади Волан-де-Морта.

— Шанс такой только раз выпадает. Нас сегодня сенсация ждет — сказал своим последователям Волан-де-Морт начав обходить стол, напевая: — Светла без примера. Грядущая эра

— А нам что за дело? — живо спросила худощавая Беллатриса.

— Ты б молча сидела, Белла. При этом раскладе, не будет в накладе. Ни один, кто со мною пойдет Нужно руку на пульсе держать. Будем ждать!

— Да, будем ждать! — высокий громила-Пожиратель смерти встал. — Ха-ха, мы будем ждать!— и, увидев выражение лица своего господина, он выпрямился и сказал: — Мм.. Чего?

— Когда умрет наш министр

— Скримджер? Он болен?

— Нет, дурак, мы убьем его. И Поттера тоже.

— Чудная идея! — Беллатриса безумно расхохоталась. — Зачем нам министр?

— Долой министра! Ля-Ля-Ля-Ля-Ля-Ля!

— ИДИОТЫ! — неожиданно прогремел Волан-де-Морт. — Будет у вас министр!

— Мой господин, но вы же сказали…

— Я стану министром! Будьте со мной. И вы навсегда забудете о проблемах!

— Ура! — закричали многие Пожиратели смерти. — Да здравствует министр!

Вся группа хором воскликнула: — Да здравствует министр! Да здравствует министр!

Все Пожиратели смерти начали синхронно обходить стол и Волан-де-Морта, и все они начали скандировать чётко и лаконично: — Клянемся, пока все мы живы. Своего господина обожать

— Победа близка и должны вы, — добавил Волдеморт, — Во всем мне теперь помогать.

— Грядущее вас успокоит. Ждет вас и меня благодать. А вот без меня вам не стоит. Ни счастья, ни сытости ждать!

Теперь в комнате звучали голоса всех присутствующих.

— Так готовьтесь к большим переменам. Этот путь ни на чей не похож

— О-о-о!

— Пришлось потрудиться . Чтоб власти добиться . Мой ум и коварство . Подарят мне королевство

— Ла-ла-ла!

— И нету сомненья, что все населенье. Поймет, до чего я хорош. Всех врагов мы должны побеждать! Будем ждать!

— Ааааааааааа!

— О-о-о, о-о-о, о-о-о, о-о-о.

— Всех врагов мы должны побеждать!

— Будем ждать!

Каким-то образом все оказались прямо перед стулом, на котором сидели раньше, и расселись в один ряд, снова опустив глаза на полированный стол и ожидая следующего обращение своего темного лорда

У меня одного ли Волан-де-Морт пел голосом одного мультипликационного злодея?

— Нет-нет, это не то.

— Что? Но я делаю то же, что и он!

— Ты делаешь почти то же, что и он. Ты слишком сильно размахиваешь.

— А как?

— Просто сделай вот так.

— Вот так?

— Да, так лучше. А теперь давай посмотрим, как ты справишься.

— Эм... хорошо. Экспеллиармус!

На этот раз палочка Ханны Эббот не вылетела из её руки, когда Эрни произнёс заклинание, но Гарри всё же заставил его перестать, слишком усердно размахивать палочкой.

С только что полученным свистком в руке Гарри подошёл к месту в Выручай-комнате, где не было учеников, и громко свистнул.

— Неплохо, — сказал он, — но есть над чем поработать. — Он огляделся и увидел, что Захария Смит смотрит на него с негодованием. — Как будто... у некоторых из вас есть движение палочки, но нет концентрации, а у некоторых её вообще нет. Я пытаюсь придумать, как показать вам всем, как делать это правильно...

Он немного прошёлся по комнате, и двадцать семь пар глаз внимательно следили за его движениями, одни — с полным вниманием, другие — с ленивым безразличием. Наконец Гарри повернулся к ним и хлопнул в ладоши.

— Ладно, — сказал он, ухмыляясь. — Я точно знаю, что делать.

Он посмотрел на Рона, стоявшего рядом с Гермионой и Невиллом, и они понимающе кивнули друг другу. Он подождал, пока Рон взял палочку Гермионы, подошёл к шкафу под заставленной книгами полкой и достал барабан, который поставил на удобный столик и начал отбивать ритм кончиками своей и Гермиониной палочек, как барабанными палочками.

— Вы сюда пришли, чтобы научится воевать,— пропел Гарри. — Только для победы, мне нужны бойцы — добавил он

— Мистер Жалкий Трус, зря слез не лей. Забудь про свой безопасный дом! Только тут, станешь ты мужиком.

Казалось, что все начали понимать, потому что все вернулись к своим партнёрам и начали стрелять друг в друга красными лучами света. Они всё ещё были посредственными, но кое-что улучшилось.

— Будешь ты спокоен, ко всему готов, — пел он, проходя между ними и поправляя их положение рук. — Только так ты сможешь победить врагов.

— Ты пока слабак. И жалкий трус,— сказал он им, — Но клянусь: пред всеми в том, что лишь тут станешь ты мужиком.

— С трудом пытаюсь я дышать, — пробормотал Захария Смит в углу.

— Все друзья, навек, прощайте, — согласился Джастин Финч-Флетчли.

— Не играл я в квиддич — вот беда.— пожаловался Ли Джордан.

— Он сумел их запугать! — радостно сообщил Рон Гермионе.

— Предки, вы мне силу дайте — сказала Чжоу.

— До начала боя я пойду ко дну — сказала Анджелина.

— Ты боец — запела вся группа, и Гарри добавил: — Ты должен быть, как тайфун, опасен

— Ты боец,

— Неукротим, как лесной пожар,

— Ты боец,

— Ты будешь, парень, в бою прекрасен,

— Никто отразить не сможет твой удар.

* * *

Шли недели, и они начали переходить к более сложным и важным заклинаниям: «Препятствующим проклятиям», «Оглушающим» и «Сокращающим» проклятиям, и только спустя недели и недели тренировок они наконец достигли того, что многие из них, казалось, считали высшей наградой: заклинания Патронуса. Но Гарри был немного неуверен: если некоторым из них потребовалось так много времени, чтобы выучить даже заклинание Щита, то как они могли справиться с Патронусом?

— Время на исходе, пока не прибыли Пожиратели смерти! — крикнул Гарри, перекрывая крики «Экспекто Патронум!», протискиваясь сквозь слабые мерцающие серебристые огни. — Слушайте только мои приказы!

— Гарри, это немного грубо, — возразил Симус Финниган, но Гарри перебил его.

— Если ты труслив и неуклюж, уходи скорей в свой дом, только тут станешь ты мужиком.

— Ты боец — кричали они все и выпускали из своих жезлов серебристые струйки дыма.

— Ты должен быть, как тайфун, опасен

— Ты боец

— Неукротим, как лесной пожар

— Ты боец

— Ты будешь, парень, в бою прекрасен

— Никто отразить не сможет твой удар.

— Ты боец, — С кончика дрожащей палочки Гермионы соскользнула блестящая серебристая выдра, и она нервно усмехнулась.

— Ты должен быть, как тайфун, опасен,

— Ты боец, — казалось, что из палочки Рона вот-вот вылетит терьер, и он выглядел так, будто вот-вот рухнет от напряжения. Он встретил взгляд Гарри тихим лаем.

— Неукротим, как лесной пожар

— Ты боец, — Из волшебной палочки Луны выскочил серебристый заяц и запрыгал между ног людей.

— Ты будешь, парень, в бою прекрасен. Никто отразить не сможет твой удар. — Гарри выставил перед собой палочку, выкрикнул: — Экспекто патронум!, и прекрасный серебристый олень проскакал по комнате и склонил рога, прежде чем исчезнуть вместе с остальными идеально сотворёнными патронусами.

* * *

Два года спустя Невилл снова исчез в туннеле, ведущем в «Кабанью голову», и несколько уставших членов Армии Дамблдора в изнеможении опустились на пол. Они прятались здесь несколько дней, сопротивляясь правлению Кэрроу в школе, но они никогда бы не смогли вести себя подобным образом...

Несколько семикурсников практиковались в обезоруживающих чарах друг на друге, отчасти ради практики, отчасти от скуки, но через несколько минут все они взволнованно подняли головы, услышав несколько голосов, доносившихся из туннеля, в котором Невилл исчез около двадцати минут назад. Неужели это он?

Это было так. Гарри, Рон и Гермиона последовали за радостно выглядевшим Невиллом через дыру в стене в комнату, где их окружили взволнованные старые одноклассники. Через некоторое время, когда они все собрались в Большом зале после побега Снейпа, они начали петь, как будто вернулись на пятый курс.

— Ты боец — кричали они, и Гарри ухмыльнулся, отвечая: — Ты должен быть, как тайфун, опасен,

— Ты боец

— Неукротим, как лесной пожар

— Ты боец

— Ты будешь, парень, в бою прекрасен

И все закричали в унисон: — Никто отразить не сможет твой удар.

— А потом я убил его прямо там!

— Это потрясающе.

— Он плакал?

— Да, он умолял и плакал, чтобы я спас его семью, но я просто — бац-бац! — Пожиратель смерти в капюшоне изобразил, как он стреляет заклинанием в пустоту, и все его спутники рассмеялись.

— Что ты думаешь, Снейп? Спорим, вы бы не смогли сделать то же самое!

Северус Снейп, сидевший в углу и читавший книгу по какой-то тёмной магии, вздохнул.

— Дети, — сказал он, не отрывая глаз от прочитанного отрывка.

— О да? — выплюнул Пожиратель смерти в капюшоне. — Ну и о чём ты тогда хочешь поговорить?

— Я не знаю, но это всегда одно и то же, не так ли? — Снейп захлопнул книгу и впился чёрными глазами в Пожирателя смерти. Пожиратель смерти откинул капюшон, и Снейп увидел грубые черты лица Яксли. Снейп насмешливо сказал: — На днях я убил этого маглорожденного, о, ты должен был там быть, о, это было здорово, о, я разрушил здание и причинил много вреда, и Тёмный Лорд оказал мне величайшую честь и…

— Отлично, Снейп, — с горечью сказал Макнейр. — Расскажи нам о своей жизни в качестве одного из фальшивых прихвостней Дамблдора.

— Нет, спасибо, — протянул Снейп, молча возвращаясь к своей книге.

Они все молча сидели какое-то время, и, в конце концов, заговорила Беллатриса. — Вам, ребята, когда-нибудь... снился сон?

Все уставились на неё, почти боясь сказать что-то не то, опасаясь, что эта хихикающая женщина взорвётся от гнева, но она, казалось, искренне хотела получить ответ.

Грейбэк ответил первым.

— Мне... однажды приснился сон... — вздохнул он.

— Эй, ты! — рявкнул Яксли на слугу-магла, которого они взяли для развлечения и который держал в руках большой аккордеон. — Играй! — Магл вздрогнул и подчинился, съежившись за огромным инструментом.

— Я бандит с большой дороги— прокомментировал Грейбэк. — Мой оскал подкосит ноги. И совершил я много злодеяний. Хоть задирист как индюк и голоден как волк, но…— он жестоко оскалил свои острые желтоватые зубы. Пожиратели смерти с замиранием сердца ждали, что он скажет дальше.

— … мечтал всегда играть на фортепиано

Нотт, стоявший в стороне, быстро произнёс «Люмос!», и Грейбэк оказался в свете прожектора.

— Вот уже на сцене я. И Вольфганг Моцарт. — Грейбэк взволнованно запел, — Клавиши мелькают, красота. Да, пускай я буду страшным. Для друзей с высокой башни. — В поместье Малфоев, похоже, не было пианино, поэтому он изобразил это жестом. — Знаю, что в глубине души живет мечта

— Живет мечта (Живет мечта). Живет мечта (Живет мечта) — пели остальные мужчины и женщины в комнате, кроме Снейпа и Яксли, подпрыгивая на месте.

— Видишь, я свиреп, но только иногда — Грейбэк запел великолепным баритоном. — И хотя ломаю кости, это точно не от злости. У нас у всех внутри живет мечта

— Ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла-лааааа! — хором воскликнули Пожиратели Смерти, и внезапно Снейп больше не мог сдерживать свой язык.

— Раны, шишки и ушибы, нелепые изгибы

Некоторые из слуг Волан-де-Морта согласно зашептались.

— Да что там говорить об этом теле. Весь я пальцами зарос. Страшен зоб, ужасен нос, но я хочу любви на самом деле

Как ни странно, ни один из Пожирателей смерти не был польщён этим, но всё равно принял участие в песне.

— С милой барышней на лодочке уплыть бы. Вдаль уйдет мирская суета. Я уродлив, но доволен. Я любовник, а не воин. Ведь в глубине души живет мечта

— Живет мечта (Живет мечта)

— Живет мечта (Живет мечта)

— Будет страсть моя красива и чиста

— И хотя людей пугаю

— Я к себе располагаю

— У всех у нас внутри живет мечта

Все Пожиратели смерти в комнате радостно вскочили.

— Нотт хотел уйти быть флористом

Нотт вскочил со своего места в углу, где он слегка сбрызгивал кактус водой с кончика своей волшебной палочки.

— Трэверса всегда манил дизайн

Трэверс тряс бёдрами, поправляя диванные подушки, которые его друзья только что сдвинули.

— У Крэбба редкий дар

— Петтигрю — знатный кулинар

Питер Петтигрю как раз предлагал Снейпу один из своих восхитительных кексов с тыквой и банановой глазурью, когда позади него появился Крэбб, очевидно, заключённый в какую-то невидимую сферу.

— Малфой вязал,

Уставшая фигура Люциуса Малфоя подпрыгнула, когда он поспешно запихнул свои вязальные спицы в мантию.

— Макнейр шил.

Знаете, он сам шил себе одежду.

— Роул спектакли проводил..

Грейбэк пел: — А Долохов единорогов любил...

Они всегда удивлялись, почему под чёрными мантиями Долохов носил розовые рубашки с оборками и изображениями волшебных существ.

— А у тебя что?— спросил один из них Яксли, который сидел и молча наблюдал за ними.

— То есть? В смысле? — сказал он, застигнутый врасплох.

— О чём ты мечтаешь?

— Нет, нет, нет, простите парни! Слуха нет.

Все мужчины и женщины в комнате в унисон направили волшебные палочки в лицо Яксли. Он посмотрел на их осунувшиеся, злые лица и тихо пискнул: — Упс!

— У меня мечта такая. Как ваша, но другая— поспешно запел он, — Пусть будет лето, солнце, моря берег. Я на острове своем. — Он откинулся на спинку стула и закрыл глаза. — Тихо сам с собой вдвоем. — Он остановился и огляделся, прежде чем дико взмахнуть руками и закричать: — В компании огромной кучи денег

— У меня есть мечта! — закричала Беллатриса, запрыгивая на стол и прыгая вокруг. — У меня есть мечта! Я просто хочу, чтобы наш драгоценный Тёмный Лорд блистал! И с каждым часом я всё больше радуюсь тому, что я его главная последовательница! Как и у всех вас, милые люди, у меня есть мечта!

— Живет мечта (Живет мечта)

— Живет мечта (Живет мечта)

— Словно ниточкой связала нас она,

— Ах, навсегда

— Называй нас псих, садист

— Или грозный оптимист

— Но в глубине души живет мечта

— У меня есть мечта! — подхватил Нотт.

— У меня есть мечта! — воскликнул Снейп.

— У меня есть мечта! — пел Макнейр.

— У меня есть мечта! — расхохотался Крэбб.

— У меня есть мечта! — хохотнул Долохов.

— У меня есть мечта! — взвизгнул Трэверс.

— У меня есть мечта! — безумно расхохоталась Беллатриса.

— Да, где-то глубоко внутри у меня есть мечта! — Все поющие мужчины и женщины вскинули руки в воздух в громком "ДА!", прежде чем все они в унисон упали на пол, смеясь, плача, тяжело дыша и восстанавливая утраченную энергию, когда Темный Лорд снова появился в их присутствии — что не заняло слишком много времени.

— Вы все говорили о своих мечтах? — раздался холодный голос Волан-де-Морта, когда он вошёл в комнату с Нагайной на плечах.

— Э -э -э

— Э-э-э…

— Мой господин, позвольте нам объяснить…

— Пожалуйста, мой господин!

Волан-де-Морт поднял длинный белый палец и продолжил: — Что ж, тогда продолжим!

— М-милорд, при всём уважении, мы только что закончили петь.

— С самого начала! — закричал Волан-де-Морт. — Я злой, подлый и страшный...

— И вот Беккет из Когтеврана с квоффлом мчится на своём старом потрёпанном «Подметальщике» к гриффиндорским воротам — Тейлор из Гриффиндора бросает в его сторону бладжер, и... тот попадает в цель! Столкновение лоб в лоб, голова Беккета и бладжер сталкиваются в старом добром гриффиндорском стиле, Беккет роняет квоффл, и его ловит... Уильямс! Карен Уильямс резко разворачивается и направляется к воротам, Джонсон рядом с ней ждёт паса, но в этом нет необходимости, все Когтевранцы находятся на другой стороне поля — Уильямс готовится к броску — и — ОНА ЗАБИВАЕТ! ГОЛ ГРИФФИНДОРУ, счёт 30:20 в пользу Гриффиндора...

Гриффиндорцы, крича от восторга, подпрыгивали и улюлюкали, когда Карен Уильямс, девочка на год младше Лили, бросила квоффл с такой мастерски отточенной точностью, что даже вратарь Когтеврана Натан Робертс не смог его перехватить, хотя и промахнулся всего на фут.

Друзья Лили, которые чуть ли не силком потащили её с собой, несмотря на гору домашних заданий, которые они должны были выполнить ко вторнику, выбрали места в центре толпы ликующих гриффиндорцев. Ей нравился квиддич так же сильно, как и всем остальным, но на самом деле единственное, что ей не нравилось, — это почти невыносимый шум, который могли издавать эти ученики.

Часть её, которая была старостой, хотела огрызнуться и приказать окружающим замолчать... но другая часть её ликовала вместе с ними, когда её однокурсники забивали гол.

— Вратарь Когтеврана Робертс бросает квоффл Паттерсон, которая несётся по полю, словно молния, а Паркер преследует ее — она отдаёт пас Паркеру, Паркер — Беккету, и — ой, это должно быть больно, два бладжера прямо в голову Беккету за один раз, Беккет снова роняет квоффл, и на этот раз его ловит... Поттер!

Внутри у Лили всё сжалось, когда она вместе с остальными гриффиндорцами подбадривала Джеймса, пока он летел к воротам Когтевран, чтобы забить ещё один гол.

— Поттер — Уильямсу, Уильямс — Джонсону, обратно — Уильямсу, обратно — Поттеру — Поттер едва увернулся от бладжера, молодец, и — Поттер забивает! Гриффиндор теперь лидирует со счётом сорок на двадцать!

И, устроившись на гриффиндорской стороне поля для квиддича, Лили кричала громче, чем когда-либо, не зная, краснеют ли её щёки от жары или от смущения. Однако её друзья решили, что это румянец.

— Лили! — закричала Алиса. — Ты покраснела!

Рыжеволосая девушка посмотрела на неё с притворным недоумением.

— Нет-нет, — поспешно солгала она, — я просто переживала!

— Тебе нравится Поттер! Я так и знала!

— Нет! — При этих словах Лили, естественно, покраснела и быстро отвернулась, делая вид, что смотрит игру. Откуда-то сверху она услышала, как комментатор Джек Эндрюс повторяет каждое движение любого игрока. — Я просто рада, что он забил гол!

Так было всегда. В классе, в коридоре, даже после того, как она почистила зубы.

Э-э, ну, может, это было преувеличением, но всякий раз, когда Джеймс Поттер был в комнате, друзья Лили дразнили её снова, и снова, и снова, и...

— Марлен! — крикнула Элис. — Посмотри на лицо Лили!

— Лили, ты красная, как помидор!

— Ребята, — крикнула Мэри Макдональд, — давайте оставим её в покое и вернёмся к игре.

— Спасибо, Мэри, — сказала Лили.

— О, но, знаешь, ты действительно похож на помидор.

Лили вздохнула и снова повернулась к матчу.

— Дуглас из Когтеврана посылает в сторону Тейлора неприятный бладжер, который едва не попадает в него, а бладжер разворачивается и направляется в сторону Паттерсона, у которого в руках квоффл. Паттерсон уворачивается от него, и Адамс из Гриффиндора набрасывается на него, чтобы отбить его обратно в сторону Паттерсона. Паттерсон роняет квоффл, и Уильямс ловит его, передаёт Поттеру, Поттер — Джонсону и обратно Уильямсу, Уильямс направляется в сторону Когтеврана. Тем временем Райанс и Стоун преследуют друг друга, пытаясь преградить путь сопернику и в то же время найти снитч...

Когтевранцы взорвались от восторга, когда Паттерсон перехватил квоффл, бросился вперёд и бросил его мимо вратаря Гриффиндора Коннелли. Уильямс тут же схватил падающий квоффл и устремился вперёд, пока когтевранцы всё ещё наслаждались своей победой. Лили не могла сдержать улыбки, наблюдая, как Джеймс принимает пас от Уильямса и набирает ещё одно очко для Гриффиндора.

Однако на этот раз она не позволила волнению взять над собой верх. Пока остальные члены её команды кричали и вопили до хрипоты, она села на трибуну и вздохнула.

— Не существует приз «за глупость»,— сказала она себе, — Он у меня был бы тот час.

Элис, Марлен и Мэри многозначительно посмотрели на неё, на мгновение, смутившись, а затем заулыбались друг другу. Лили едва это заметила.

— Мужчины все — сплошная тупость, но это ничему не учит нас.

— Тоже мне закиды. Времени не трать в пустую.

Лили яростно замотала головой.

— Спрячь свои обиды. Проиграешь всё в чистую. Зря не трать усилий. Мы тебе помочь не сможем Здесь ни в чём

— О нет, ни в жизнь, не скажу я, кто он!— закричала Лили, вскочила и бросилась прочь от своих друзей, яростно проталкиваясь сквозь красно-золотых гриффиндорцев, лишь бы избавиться от своих чувств.

Пролетая мимо группы первокурсников, визжавших так, будто они никогда раньше не видели метлу (а может, и не видели), она запела: — Нет, не скажу вам, что я влюблена! — Её подруги не отставали от неё ни на шаг.

— Ты всё отрицаешь. — не отстовали ее подруги, — Да, но нам давно всё ясно. Разве ты не знаешь, то, что это всё напрасно. Просто крыша едет от такой любви на веки. Вот, вот, вот ответ

— Нет, не скажу вам, что я влюблена! — Лили направилась в секцию Хаффлпаффа, но, к несчастью для неё, её рыжие волосы выделялись среди жёлтого и чёрного, как бельмо на глазу, а друзья следили за каждым её движением и ловили каждое слово. Лили бросила на них убийственный взгляд и попыталась спрятаться за толпой ликующих девушек из Хаффлпаффа.

Где-то в сотнях футов над ней всё ещё продолжался матч, и Пуффендуйцы болели за оба факультета.

— Бладжер Адамса снова попадает Беккету прямо в лоб, у этого парня, должно быть, голова сделана из стали. Я всегда думал, что его череп слишком толстый, чтобы это было допустимо, должен признать, и однажды я видел, как кто-то врезался в него, а потом у него была ужасная головная боль. Я не могу представить, что это было совпадение.

— Эндрюс, прекратите паясничать, — раздался резкий голос профессора МакГонагалл, и повсюду, кроме большинства факультетов Слизерина и Рейвенкло, раздался смех.

— Да, извините, профессор. Теперь Уильямс снова с квоффлом, к Поттеру, к Джонсону, снова к Поттеру, который уворачивается от бладжера и — ДА, ОН ЗАБИВАЕТ! ПОТТЕР СНОВА ЗАБИВАЕТ, счёт 90:40 в пользу Гриффиндора!

Лили хихикнула, глядя на явно предвзятых комментаторов Гриффиндора, но тут же перестала, увидев, как Джеймс гордо вскинул кулак в воздух после того, как забил гол, а затем полностью сосредоточился на матче. Она слегка улыбнулась, но тут же широко раскрыла глаза, осознав, что делает.

— Казалось мне, что сердце слепо, хотя давно всё учила. — Лили причитала маленькой на вид девочке из Пуффендуя, которая держала за руку мальчика и нервно поглядывала на Лили. Лили, в свою очередь, просто взглянула на них держащиеся за руки и с отвращением отвернулась. — Я говорила, что нелепо, дождаться, чтоб тебя скрутило так.

И Лили на полной скорости пронеслась мимо пуффендуйцев и в конце концов столкнулась с особенно злобным на вид когтевранцем. Когда они увидели, что она в цветах Гриффиндора, их глаза, казалось, вспыхнули гневом.

— Ты всё отрицаешь — сказали Элис, Мэри и Марлен, стоя у неё за спиной, и она резко подпрыгнула и помчалась прочь от пугающего на вид парня из Когтеврана. — Да, но нам давно всё ясно.

Лили покачала головой и оттолкнула блондинку из Когтеврана.

— Разве ты не знаешь, то, что это всё напрасно. Просто крыша едет от такой любви на веки. Вот, вот, вот ответ

— О нет, ни в жизнь, не скажу никогда!

— О нет, клянись, а то выйдет беда!

Джеймс только что снова забил гол, и Лили сильно покраснела, но, несмотря на возражения, которые подсказывало ей сознание, она прошла мимо Когтевран в сторону Слизерина.

— О нет, ни в жизнь, это слишком смешно!

— О нет, вернись, всё давно решено!

— Катитесь вот, не скажу вам! (Не скажу вам я!)

— О нет, ни в жизнь, хватит ныть вам!

Идти в Слизеринскую секцию было плохой идеей — здесь на неё бросали ещё больше косых взглядов, чем в Рейвенкло. Она продолжала пробираться между ними, пока они наблюдали, как Беккет сталкивается с очередным бладжером.

Она не останавливалась, пока не вернулась вместе с гриффиндорцами, но каким-то образом её друзья опередили её и добрались туда раньше.

— Сразу после того, как Поттер забивает ещё один гол за Гриффиндор, счёт становится… о, не обращайте внимания, Райанс заметил снитч, Стоун позади него — Кэссиди из Когтевран бросает бладжер в Райанса, и Тейлор блокирует его — метла Райанса быстрее, чем у Стоуна, и — ДА! Я НЕ МОГУ В ЭТО ПОВЕРИТЬ! ПОБЕДА ГРИФФИНДОРА! РАЙАНС ПАЙМАЛ СНИЧ! ДАМЫ И ГОСПОДА ГРИФФИНДОРЦЫ, МЫ В ФИНАЛЕ!

Лили наблюдала, как все игроки Гриффиндора полетели к Райансу, и её сердце сжалось сильнее, чем ей хотелось бы, при виде ещё более растрёпанных волос Джеймса. Когда они все вернулись на землю, она почти мечтательно

— Ты влюблена, сознавайся, решись!

— О не признаюсь я вслух, — пропела Лили, и под крики фанатов квиддича со всех сторон — что влюблена.

— Шалалалалалалааааа!

— Давай, это здесь.

— Ты хоть представляешь, насколько неудобно спускаться по движущейся лестнице с завязанными глазами?

— Вообще-то, да. Сириус попросил домовых эльфов испечь мне торт на день рождения на четвёртом курсе и вот так повёл меня на кухню. Только он не держал меня за руку, так что мне пришлось идти на звук его голоса.

— О, как мило с его стороны. Я имею в виду торт.

— А потом он взорвал его у меня на глазах и забрал себе то, что не взорвалось.

— Ты ведь не собираешься взорвать торт у меня перед носом, правда?

— Нет.

— Мороженое?

— Нет, но это хорошая идея, давай потом выпьем.

— После чего?

— Увидишь.

— Ууууф.

Джеймс улыбнулся и осторожно повёл Лили за руку по коридорам и лестницам. Было уже довольно поздно, и единственные ученики, которые не сидели в своих комнатах или не отбывали наказание, бросали на них странные взгляды. Хотя Лили и не догадывалась об этом.

Оглядываясь по сторонам, парочка проскочила через вестибюль, где Джеймс приоткрыл массивные дубовые двери ровно настолько, чтобы они могли выйти.

— Подожди, мы что, только что вышли на улицу? Джеймс, уже почти полночь!

— Верно.

— Подожди, Сириус ведь не планировал ещё один номер с песней и танцами, не так ли?

Он усмехнулся. — Нет. Сириус не имеет к этому никакого отношения, клянусь.

Она притихла, слегка дрожа от прохладного апрельского ветерка. Это была её вина. Он сказал ей, что она должна надеть свитер, но не объяснил почему.

— Ладно, мы почти на месте. Я обещаю.

— Если это не романтический ужин при лунном свете на берегу озера, я не буду счастлива.

— Хорошо, мы здесь. Можешь снять повязку с глаз.

Лили с трудом стянула гриффиндорскую красную ткань с глаз и заморгала в свете яркой, почти полной луны. Она огляделась и ничего не увидела.

— Джеймс, я ничего не вижу…

— Посмотри вниз. — Прежде чем подчиниться, она взглянула ему в лицо, чтобы увидеть его радостное выражение. Немного напряжённо она посмотрела себе под ноги и увидела блестящую метлу, лежащую в траве.

Её сердце замерло, стоило ей только подумать об этом.

— О-о-о, нет, нет, нет...

— Да ладно тебе, Лили, я же не стал бы тащить тебя сюда, чтобы ты сразу же вернулась в гостиную!

— Мне всё равно, насколько ты хорошо летаешь, но на эту штуку я не сяду.

— Она совсем новая! Я купил ее прошлым летом! Это «Серебряная стрела»!

— Не говори мне о моделях мётел, Джеймс Поттер. Я в этом не разбираюсь.

— Я буду крепко-крепко тебя обнимать, обещаю.

— Нет.

— На крыше пытают первокурсника, и это самый быстрый способ добраться туда.

— Вы с Сириусом перестанете использовать это оправдание? Нет! Я иду внутрь!

— Но, Лили, разве ты мне не доверяешь?

— Что?

Она нерешительно взглянула на него. По выражению его глаз она могла понять, как много это для него значит... Но... она с первого курса знала, что находиться на высоте более метра от земли — это слишком...

Он протянул руку. — Ты мне доверяешь?

Может быть...только в этот раз.

Ладно, хорошо. К чёрту здравый смысл.

Почему её парень должен был быть таким очаровательным, когда вёл себя как десятилетний мальчик на Рождество?

— Хорошо, — сказала она, кивнув. — Но только один раз, а потом никогда, никогда больше.

Его улыбка озарила всё его лицо, и она не смогла удержаться от ответной улыбки. Он взял метлу и жестом пригласил её сесть, что она и сделала, пытаясь, напрячь память и вспомнить, как они делали это в начале матчей по квиддичу. Казалось, они всегда хватались за метлу в определённых местах, но он запрыгнул на метлу прямо позади неё и показал, куда нужно положить руки. Она зажмурила глаза.

— На самом деле, если ты закроешь глаза, будет в десять раз страшнее, — сказал он. Она практически почувствовала его улыбку. — Ты поднимешь глаза и окажешься в сотне футов над землёй, и у тебя чуть не случится сердечный приступ, я тебе гарантирую.

— Э-э, я думаю, что всё равно выпью, спасибо.

— Ну что, готова?

— Просто полетели уже.

Её бледные руки вцепились в ручку, когда она почувствовала, как он отталкивается от земли, как всегда делает, когда надевает форму для квиддича.

О боже, о боже, о боже, о боже, о боже, о боже, о боже.

Она открыла глаза и чуть не закричала. Внутри неё всё сжималось и расслаблялось от странной смеси восторга и ужаса, пока она осматривала холмы, покрытые вечнозелёными растениями и деревьями, на которых ещё не распустились листья после холодной зимы. Стеклянную поверхность озера нарушил гигантский кальмар, подняв одно из своих скользких щупалец — казалось, что оно машет, когда лунный свет мерцает на воде.

— Видишь, Лили? Всё не так уж плохо, — раздался позади неё голос Джеймса. Можете считать её романтичной, но от одного звука его голоса в её ухе вся эта ситуация стала казаться не такой пугающей.

Лили покачала головой, опасаясь, что от любого звука её стошнит радугой.

— Ты в порядке?

На этот раз она кивнула, совсем чуть-чуть, и прислонилась спиной к его груди. Он обнял её одной рукой, крепко держась другой за ручку метлы рядом с её рукой. Она немного расслабилась.

— Продолжай... говорить... пожалуйста... — пропищала она. Он усмехнулся, прежде чем наклониться и прошептать ей на ухо. Если бы он не был так близко, она, вероятно, не услышала бы его из-за свиста ветра на такой высоте.

— Вот сияющий мир, бесконечно прекрасный. О, Лили, ведь ты мечтать не смела с давних пор птицей в небо взлететь.

Его рука, казалось, дрогнула на ручке, как будто он хотел обнять её другой рукой, но знал, что она не оценит, если он будет единственным, кто будет спасать ей жизнь. Вместо этого его тёплая рука накрыла её руку, успокаивая и прогоняя страхи.

— Но умчит нас за тучи самый быстрая и лучшая летающая метла. — пел он, «познакомить тебя с чудесами — вверх, вниз, вбок — на этой волшебной метле. Целый новый мир...» Он потянул метлу вверх, и они взлетели ещё выше и начали парить над школой. Она вскрикнула, но совсем чуть-чуть.

— Волшебный мир — чудес немало встретишь ты. Тут мы с тобой летим куда хотим, и это наше право.

Волшебный мир. Я верю, сбудутся мечты! — запела она, смело поворачиваясь к нему лицом, с развевающимися волосами. — Дивный, прекрасный край, он словно рай, слепит глаза от этой красоты.

— Теперь я в совершенно новом мире с тобой.

Джеймс дьявольски ухмыльнулся и направил их в пике, прежде чем в последнюю секунду выровнять метлу. Теперь они почти касались поверхности воды в озере.

Она глубоко вдохнула запах озера и запела, охваченная волнением и радостью: — Волшебный мир (Да открой же глаза)

— Ах эта сказочная ночь (Дальше ждут нас открытья)

— В небе летаю я, витаю я. Назад вернуться мне уже не смочь

— Сколько новых чудес, (Какое счастье так лететь)

— Каждый миг дарит радость!

— И тишине ночной

— Летишь со мной

— Я лечу в волшебный мир с тобой.

Джеймс обхватил Лили обеими руками и притянул к себе, странно обняв её боком на высоте сотен футов.

— Волшебный мир, — прошептал он.

— Полёт ночной, — повторила она, затаив дыхание.

— Ушла печаль

— И манит даль,

— И ты со мной — закончили они вместе, и Лили всё ещё была на седьмом небе от счастья, когда Джеймс приземлился рядом с озером, где они начали своё приключение.

Посмотрев друг на друга в тишине, они сделали шаг навстречу и крепко обнялись, заключив друг друга в гигантские объятия, которые заставили их обоих забыть о том, как холодно им было всего несколько мгновений назад.

— Знаешь, Сириус пытался зачаровать этот магловский мотоцикл...

— Никогда, ни за что.

Гарри нырнул под воду, и тут же все звуки вокруг него стихли, как будто их и не было. Он огляделся и обнаружил, что из-за эффекта жабросли его глаза даже не щипало. Он проверил свои новообретённые плавники, рванув вперёд, чувствуя себя какой-то странной человеко-рыбой. Он не видел никаких признаков других чемпионов.

Это было странно. Да, он нервничал, и да, он совершенно не представлял, куда плыть, — но удивительная свобода, которую он теперь ощущал благодаря способности плавать вот так, заставила большую часть его беспокойства улетучиться вместе с водой вокруг. Он решил выбрать направление, в котором плыл, и двигаться прямо.

Ладно, Рон был где-то в этом озере. Если бы ему нужно было спрятать своего лучшего друга, куда бы он его спрятал?

О, кого он обманывал. Это было совершенно нелепо.

Он начал плыть так быстро, как только мог, не перенапрягаясь, что было довольно сложно, учитывая, что он едва видел в десяти футах перед собой. Он оглядывался в поисках хоть чего-нибудь — щупальца гигантского кальмара, подводного памятника, чего угодно — ведь в озере были и русалки, верно? Хм...

Как раз в тот момент, когда он собирался запутаться в огромном лесу из водорослей, он почувствовал, как что-то царапнуло его по ноге, и попытался развернуться, но так, чтобы не потерять направление, в котором двигался.

Гриндилоу вцепился сзади в штанину, и на его морде появилось дьявольское выражение. Гарри напряг память, вспоминая всё, чему Люпин учил его в прошлом году, и послал в него заклинание, прежде чем тот отпустил его, и он устремился прочь так быстро, как только мог, освободившись от водяного демона.

И вскоре он услышал ту же странную песню, которая доносилась из яйца, когда оно было под водой, — плавную мелодию, которая, казалось, вела его в правильном — или, возможно, даже в неправильном — направлении. Не обращая внимания на мысль о том, что это может быть отвлекающим манёвром, он поплыл на звук.

Он наткнулся на длинные, колышущиеся водоросли, которые щекотали его кожу, когда он прикасался к ним, но не так неприятно, как если бы у него не было жабросли. Немного поколебавшись, он отодвинул в сторону несколько водорослей и посмотрел в ту сторону, откуда доносилась музыка.

По меньшей мере, двадцать русалок и водяных плавали вокруг того, что Гарри принял за четырёх человек, привязанных одной ногой к камню, и он уже было шагнул вперёд, когда понял, что один из них похож на Рона. Это ведь какая-то уловка, не так ли? Может быть, водяные нападут на него с этими опасными и очень острыми копьями, которые они держат, э-э...

Он решил осмотреться. Вокруг плавало много рыб, которых не замечали русалки, чьи серебристые хвосты слегка покачивались. Но две из этих русалок, казалось, яростно спорили о чём-то, чего он не мог слышать. Когда одна из них — по-видимому, девушка — поплыла прочь, её собеседник последовал за ней ближе к тому месту, где прятался Гарри, чтобы он мог слышать их разговор.

— Ариэль, послушай меня. Мир среди людей скучный. Жить под водой гораздо лучше и интересней.

Гарри увидел, как девочка покачала головой, прежде чем старшая начала петь.

— Цвет моря почти зеленый, чуть синий, чуть голубой. А вкус у воды соленый, приятнее чем земной. Вокруг только посмотри, какая здесь красота. За мною ты повтори, моя песенка проста.

— Но…

— А под водой, а под водой,— запел первый. — Озеро прекрасно и не опасно, край здесь родной. На звёзд морских ты посмотри, любую ты себе бери. Этот мир лучше, этот мир глубже, он под водой.

Гарри почувствовал движение рядом с собой и резко подпрыгнул, повернув голову и впервые оторвав взгляд от поющих подводных обитателей. Седрик подплыл к нему с большим пузырём воздуха вокруг головы и сделал что-то вроде приветственного жеста, который потрясённый мозг Гарри едва ли мог осмыслить.

Седрику, казалось, хотелось спросить: — Что происходит?

Гарри в замешательстве покачал головой, но указал на заросли водорослей, скрывавшие их. Седрик тоже обернулся, чтобы посмотреть.

— Цвет рыбок горит повсюду, мерцает здесь город снов. И ветер плясать я буду, и грусный не надо слов.

Другой водяной подплыл к певцу. — Но рыбе в аквариуме не повезло, — рассуждал он, — Их ждет худшая участь! Однажды, когда хозяин проголодается, угадай, кто окажется на тарелке?

Гарри, по правде говоря, немного разозлился, когда увидел, что Седрик начал пританцовывать в такт зажигательной мелодии. На самом деле ему почти показалось, что он слышит, как Седрик подпевает ему из пузырька вокруг его головы.

— А под водой, а под водой, — пропел Седрик, кивая головой. «Под водой!»

— Никто нас не побьет, не поджарит и не сожрет!

Внезапно Седрик оттолкнул Гарри в сторону и поплыл сквозь водоросли.

— Ты знаешь, что люди на суше любят готовить! — сказал Седрик, и русалки весело поприветствовали его, указывая на четырёх людей, привязанных к скале. Прищурившись, Гарри подумал, что видит Чжоу Чан.

— А под водой! — казалось, вся подводная колония разом запела.

— Озеро прекрасно и не опасно, край здесь родной.

— На звёзд морских ты посмотри, любую ты себе бери.

— Этот мир лучше, этот мир глубже, он под водой.

Гарри почувствовал, как мимо него проплыла ещё одна сила, когда Седрик вытащил Чжоу Чанг на поверхность. Он огляделся и попытался закричать, увидев что-то похожее на акулу, прежде чем понял, что мускулистое тело принадлежит Виктору Краму.

Крам остановился, не заметив Гарри, и тоже начал смотреть на музыкальное представление, которое теперь вызывало ещё больший восторг.

Казалось, что все подводные обитатели озера появились из ниоткуда, чтобы поучаствовать в том, что пытался сказать водяной.

— Флейта играй, народ собирай.

— Играй барабан, и воспомогай,

— Певец подпевай, и рот разевай.

— И песня звучит опять.

— Медузы поют,

— Ставриды поют,

— Рыбы поют,

— Кальмар поет,

— Креветки поют

— И спать не дают.

— И песня звучит опять.

Русалка раздражённо вздохнула, хотя ей, похоже, тоже нравился этот музыкальный номер.

Все русалки начали плавать вокруг двух оставшихся людей, привязанных к скале: Рона и, как предположил Гарри, сестры Флёр Делакур.

Он медленно начал пробираться сквозь водоросли, собрав всю свою гриффиндорскую храбрость, чтобы проплыть сквозь строй русалок и их копий к своему лучшему другу.

— А под водой, — он нырнул между двумя русалками, — а под водой — и подплыл к Рону, наспех выискивая что-нибудь, чем можно было бы разорвать удерживающие его водоросли.

— Озеро прекрасно и не опасно, край здесь родной.

Он взял камень и начал прорубаться сквозь водоросли, пока Рон не освободился. Однако...

— Что у них там, много песка? У нас есть отличная группа ракообразных!

Флёр не приплыла за своей сестрой...

Но, не желая думать о том, что может случиться с этой маленькой девочкой, если её сестра не придёт, Гарри тоже направился к ней, не сводя глаз с Рона.

Русалка попыталась остановить его, но, устав от всей этой чепухи вокруг, он достал свою волшебную палочку и направил её на водную обитательницу, прежде чем срезать водоросли с девушки. Он схватил их за руки и изо всех сил поплыл к поверхности.

Когда он наконец вынырнул на поверхность и убедился, что его соперники тоже на плаву, он почувствовал, как его ноги начинают исчезать, и услышал, как музыка стихла прямо перед тем, как он смахнул волосы с глаз и потянул каждого из них к берегу, где стояла вся школа и наблюдала за ними.

Рядом с ним Гарри услышал, как Рон начал кашлять, и сразу понял, что тот тоже проснулся. Не глядя на своего лучшего друга, Гарри услышал, как Рон сказал: — Я слышал, что музыкальный номер будет самым отвлекающим. Как ты с этим справился?

* * *

Прошло два года, и он оказался с Дамблдором в тёмной, тускло освещённой и очень сырой пещере где-то в неизвестном месте. Он помогал Дамблдору пить большими глотками зелье, которое вполне могло убить старика, и Гарри было не по себе от мысли, что в чёрной воде вокруг крошечного камня, на котором он с трудом удерживался, могут обитать неведомые ужасы.

Он смахнул рукой пот со лба, прежде чем окунуть кубок в зелье, которое Волан-де-Морт наверняка приготовил в качестве ловушки. Он мысленно проклинал Волан-де-Морта за то, что тот был слишком хорошо подготовлен к вторжению, и уверял Дамблдора, что всё будет в порядке, пока Гарри продолжает делать это против своей воли.

Когда он снова поднёс кубок ко рту своего директора, тот уже начал задыхаться и попросил воды.

— Вода... — пробормотал Гарри, перекладывая кубок в левую руку и держа палочку в правой. «Агуаменти!» Ничего не произошло. «Агуаменти!» Нет — черт возьми, давай, агуаменти! АГУАМЕНТИ!

Он приложил руку ко лбу, напрягая мозги, и взглянул на своего пересохшего директора, прежде чем над его головой, казалось, вспыхнула невидимая лампочка. Он вынырнул на поверхность. Вероятно, он скоро об этом пожалеет, но он яростно затряс головой и погрузил руку в воду, держа кубок.

Успех. Вода в кубке больше не исчезала, и Гарри начал взбираться обратно на скалу, где, согнувшись пополам, стоял Дамблдор, но споткнулся и оглянулся, увидев лишь белую руку с изюмом, которая держалась за его ногу.

Подумав, что его сейчас стошнит, он поспешно выстрелил в него заклинанием, прежде чем продолжить двигаться к Дамблдору, но у инферналов были другие планы. Они начали появляться из воды прямо у него на глазах, и прежде чем он успел дать отпор, они схватили его и потащили обратно в воду.

В шоке Гарри даже не сопротивлялся. Он тянул за конечности изо всех сил, но зомби обладали невероятной силой для существ, которые были мертвы дольше, чем он мог себе представить. Он почувствовал, как его и без того влажная кожа соприкасается с ледяной водой, вздрогнул и крепко зажмурился, всё ещё цепляясь за кубок и палочку, чтобы получить хоть какую-то поддержку.

Внезапно он оказался под водой, и то, чего он никак не ожидал, — невероятный звук — заставило его от удивления открыть слезящиеся глаза.

Он мог видеть только на несколько футов вперёд, но то, что он увидел, едва не заставило его выронить предметы, которые он держал в руках.

В центре их круга стоял Инфери, который пел.

— Под водой... под водой! — закричал он, и даже под водой его голос донёсся до всех, кто слушал, включая самого Гарри.

— Море прекрасно и не опасно, край здесь родной.

Гарри едва успел заметить, что вот-вот потеряет сознание от того, что слишком долго задерживал дыхание, как вокруг него, словно вулкан, вспыхнул яркий оранжевый цвет, и сильная, определённо живая рука схватила его за рубашку и вытащила из воды. Кашляя и отплёвываясь и едва различая что-либо сквозь промокшие очки, он увидел размытую фигуру Альбуса Дамблдора, который вытаскивал его на берег, удерживая огромную стену огня, которая сдерживала инфери.

Голос Дамблдора был очень тихим, когда он заговорил. — Могу я спросить, что ты там увидел, Гарри?

Гарри был ошеломлён. — Я, э-э... сам не знаю.

Список правильных ответов:

1. Король лев. «Хакуна Матата». Симба, Тимон, Пумба

2. Красавица и чудовище. « Вы наш гость». Люмлер

3. Рампуцель. «Мама умней». Матушка Готель

4. Русалочка. «Мой несчастный дружок». Урсула фон де Ляйн

5. Король лев. «Будем ждать». Шрам и гиены

6. Мулан. «Ты боец». Капитан

7. Рампуцель. « Живет мечта». Юджин и разбойники

8. Геркулес. «Я не скажу что влюблена». Мегара и музы

9. Алладин. «Волшебный мир». Алладин и Жасмин

10. Русалочка. «А под водой». Себастьян

В пункте 4 про певца кто увлекается политикой поймут шутку (простите не удержался)