Мы победим (джен)

Глеб уснул поздно — сначала готовился к городскому первенству по шахматам, потом писал сочинение (задали неделю назад, но вспомнил только вечером). Сны были странные — он будто сам был фигурой на шахматном поле, а рядом с ним стояли другие дети. Противника он не разглядел, однако понимал, что если они проиграют или его собьют, случится что-то страшное. Потом Глебу показалось, что он окружён мертвецами. Потом снились коридоры и подземелья. Проснувшись, Глеб подумал, что проснулся очень рано — такой тусклый свет был вокруг. Однако оглядевшись и ущипнув себя за руку, мальчик понял, что не спит, а вокруг — незнакомая местность.

Этот мир был выжжен дотла. Ни деревьев, ни травы, ни одного живого существа. Только из-под земли доносился глухой шум да посреди равнины выложено чёрными и белыми плитками гигантское шахматное поле. Солнце здесь было багровым, как иной раз на закате, но светило тускло — разглядеть что-либо за сто метров от себя уже не представлялось возможным. Ничего живого здесь не могло быть, однако Глеб ясно слышал чьи-то каркающие голоса. Обладатели этих голосов вскоре показались — капюшоны надвинуты на голову так, что лиц не видно, длинные рукава скрывают ладони. Заметив его, неизвестные чему-то очень удивились.

— Кажется, шестнадцатый нашёлся, — услышал Глеб.

— А куда он денется? Пошли, отведём его.

— Ты думаешь, он согласится? — с сомнением спросил первый голос.

— А куда он денется? Должен же понимать, что мы его всё равно догоним. Мы же не устаём, — второй голос расхохотался и на мгновение поднял капюшон. На Глеба провалами глазниц смотрел мертвец.

Первый сделал приглашающий жест рукой. "Кажется, придётся идти с ними" — понял мальчик.

Немного не доходя до шахматного поля, они свернули направо, в неприметную щель между камней. Его провели по тёмным сырым коридорам и затолкнули в просторную комнату. Он немного подождал, надеясь, что глаза привыкнут к темноте, но по-прежнему ничего не мог разглядеть. Он сделал шаг вперёд и наткнулся на кого-то. И похоже, это был кто-то живой.

— Да кто там опять ходит? — раздался голос прямо под ухом у Глеба. — Так к утру на нас места живого не будет!

— Простите, не знал, что здесь кто-то есть... А что случится утром?

— Помрем мы все, вот что! Погоди... ты, случаем, не шестнадцатый?

— Ну вроде да, — Глеб вспомнил разговор мертвецов. — Но я не знаю, что это значит.

Откуда-то справа раздался чей-то голос:

— А ты умеешь играть в шахматы? А то у нас только Ника умеет.

— Ну да, у меня третий разряд, и в прошлом году я в десятке лучших на первенстве города был, — ответил Глеб, не понимая, при чём тут шахматы. Слева кто-то радостно вскрикнул. — А при чём здесь это?

— А ты вообще не знаешь, куда попал? Или слышал что-то?

— Только то, что я шестнадцатый. И видел двух мертвецов.

— Ну раз они мёртвые, мы точно помрём, — опять раздался первый голос.

— Сева, не каркай! — вмешалась девочка (впрочем, Глеб не был уверен).

— В общем, как мы поняли, завтра нас всех выведут на шахматное поле, и с восходом солнца начнётся игра. Если мы проиграем, вместо нас в наших телах вернётся на Землю кто-то из... местных. А если мы выиграем, то вернёмся мы и несколько местных в телах тех, кого собьют. Убежать никак нельзя, это место заколдовано. Большинство из нас знают только, как ходят фигуры, а хорошо играют, получается, двое — Ника и ты. Да, кстати, тебя как зовут?

— Глеб.

— Значит, Виталик, Даня, Сева, Лёва, Богдан, Слава, два Глеба, Аля, Алина, Устя, Лиля, Ника, Роксана, Инна и Катя. У кого-нибудь есть мысли насчёт завтра?

— Какие фигуры реже сбивают? — спросила девочка откуда-то слева.

— Ну, короля вообще сбить нельзя, потом ферзь, — ответила другая. Судя по сказанному пару минут назад, это была Ника — остальные в шахматах разбирались очень плохо. — Потом ладьи, хотя в конце их, наоборот, бьют чуть ли не чаще всего. Потом слоны и кони.

— Значит, — продолжала первая, — надо поставить Глеба и Нику вместо короля и ферзя. Если их... собьют, то мы точно проиграем. А вот как распределить остальные фигуры, я не представляю.

Невольные шахматисты согласились.

— Можно посмотреть по возрасту, — предложил мальчик, объяснявший Глебу, что происходит. — Самых младших поставить на те фигуры, которые сбивают реже. Если я правильно запомнил, самые младшие у нас — Виталик и Лиля. Потом Лёва, Даня, Аля и Устя. Значит, если я опять же правильно запомнил, Виталика и Лилю надо поставить на ладей, а Лёву, Даню, Алю и Устю на слонов и коней. Если никто не против, конечно.

Все опять согласились. Оставшееся до утра время провели молча — а о чём говорить-то? Часы тянулись долго. Никто не знал, доживёт ли до конца игры, вернётся ли домой. Конечно, у "пешек" шансов меньше, но как знать — может, доживут только они и Глеб? Кто-то, кажется, Лиля, задремала. Остальным не спалось. И вот дверь со скрипом открылась, и каркающий голос приказал: "Выходите! По одному, пересчитываю! И сбежать даже не пробуйте — поймаю!"

Ребят повели по тому же коридору, что и Глеба вчера. Повороты, развилки, лестницы... Вот наконец впереди забрезжил тусклый свет — ещё менее яркий, чем накануне.

Очертания поля виднелись очень слабо. Те, кто стоял за полем — ещё хуже. А вот на поле, вместо белых фигур, стояли мертвецы. Краем глаза Глеб заметил солнечные часы с делениями. Тот, кто вёл ребят, сделал жест в сторону поля и прокаркал: "Пока тень проходит деление — ваш ход. Если продержитесь 50 ходов, до полудня, вам засчитают победу".

Глеб медленно стал на е8. Справа встала темноволосая Ника. Перед ними застыли Богдан и Сева. Слава и второй Глеб — рыжие братья-близнецы — заняли две соседние клетки на седьмой горизонтали. Рядом с ними, оглядываясь на сестру Алю, коня, и брата Лёву, слона, стала низенькая Катя. Второй конь, слишком весёлая для этого страшного мира Устя, уже стояла на b8, прищурив глаза и что-то негромко рассказывала испуганной Лиле. На h8 замер съёжившийся Виталик. Даня на с8 чуть сдвинулся, пропуская Алину, Инну и Роксану. Как только последняя, Алина, заняла своё место, из-за горизонта показалось багровое солнце. Под землёй глухо ударил барабан. Игра началась.