Tethered Mirrors (гет)

Примечания:

Очищенная душа, зеркало, переплетение временных нитей, воспоминание. Зов из прошлого!

Что, кроме этого, могло связывать лорда Волдеморта с древними бессмертными эльфами?

Волдеморт отступил в свои покои на вершине пустой башни.

Весь заброшенный дворец лежал в руинах, но над ним возвышалась высокая и просторная прочная башня. Круглые залы на каждом этаже, расположенные один над другим, сделаны из гладких каменных стен, нарушаемых только винтовой лестницей, которая извивалась по ним, словно питон.

Тёмный Лорд изо всех сил пытался вспомнить, как он сюда попал, но смятение затуманивало его разум. Неясная тоска наполнила его, когда он подумал о том, что потерял. В раздробленном разуме мелькнул проблеск узнавания: перед ним предстал образ давней и верной подруги, поверженной всего несколько дней назад в бою, павшей от руки глупого мальчишки, размахивающего мечом, извлечённым из шляпы. Ярость от этого воспоминания сотрясла его тело. Волдеморт продолжил подъём по узким каменным ступеням, судорожно сжимая в руке обугленную и потрескавшуюся палочку.

На последнем пролёте его шаги вдруг замедлились — впервые за всю жизнь он ощутил непомерную тяжесть собственного тела. Длинные истрёпанные серые одежды Тёмного Лорда Волдеморта волочились по пыльному полу, пока он не остановился перед высоким предметом, укрытым тёмным бархатным покрывалом. Он закрыл пылающие красные глаза, склонил голову, собираясь с мыслями. Медленно, почти нерешительно, его рука потянулась к тяжёлой чёрной ткани, на которой, к удивлению, не было ни пылинки.

Он колебался лишь мгновение, прежде чем его пальцы обхватили ткань и сдёрнули её, небрежно позволяя упасть куда придётся. Но зачарованная ткань не упала на пол, как ожидалось, а грациозно парила в воздухе, повисая на карнизах, делая круглую комнату ещё темнее, чем раньше. Там стояло большое зеркало в старой богато украшенной деревянной раме, поддерживаемой четырьмя когтеобразными ножками.

Отражение в зеркале стало зыбким, и вот в его глубине проявился силуэт, приближающийся к стеклянной поверхности. Сперва в зеркале возник край длинного изумрудно-зелёного одеяния, становясь чётче с каждым мгновением. Богатые ткани расшиты серебряными узорами и золотыми листьями по подолу и манжетам. Материя оттенка лесной зелени изящно облегала стан, а переплетённые узоры покрывали широкую грудь, ниспадая на мускулистые плечи золотыми потоками шёлковых нитей. Среди сверкающих золотых линий струились длинные серебристые пряди волос, спадающие до середины талии.

Волдеморт сжал палочку, когда перед ним возник мужчина, держащий посох с золотым орнаментом. Вторая его рука покоилась на поверхности Зеркала Еиналеж. Отражённая кисть — прекрасная и сильная, с длинными пальцами, украшенными множеством колец.

Волшебник медленно поднял голову и открыл глаза, вглядываясь в чёрную мутноватую поверхность. Но вместо привычных красных зрачков на него смотрели два сияющих голубых ока. Когда же проступили остальные черты, Волдеморт осознаёт: вместо ожидаемой лысой бледной головы в отражении виден величественный венец из дерева и переплетённых белых ветвей, венчающий струящуюся копну серебристых волос. Серебряные пряди ниспадали на ярко-зелёные одежды, создавая разительный контраст с пыльно-серым облачением красноглазого волшебника.

Волдеморт невозмутимо взирал на призрачно-прекрасную фигуру. Нет, это не человек. Воздух вокруг царственного видения мерцал, словно выдавая мощную магическую энергию. Блестящие серебряные пряди зачёсаны за тонкие заострённые уши, обрамляющие удлинённое, словно изваянное лицо с высоким носом. Кожа казалась гладкой и юной, придавая существу облик двадцатилетнего, но в глазах таится многовековая мудрость и обещание вечности. Глаза Тёмного Лорда расширились от узнавания, и, наконец, он улыбнулся — перед ним не кто иной, как эльф из древних легенд.

И тогда в нём шевельнулось воспоминание — из тех далёких времён, когда он был потерянным ребёнком, лишённым всего.

Поиски бессмертия начались с инстинктивного познания магии предков, известной только мифическим эльфам. Эльфы всегда считались хозяевами жизни и смерти, обладающими безграничной силой и молодостью, неподвластной времени. Мечты о красивой жизни, о великих городах света, о своём царствовании в сумрачных лесных дебрях разожгли в нём слепую жажду — тоску по тому, что он считал своим наследием.

У ног венценосного эльфа что-то зашевелилось, и оба — он и его отражение — опустили взгляд. Там, плавно разворачивая кольца, лежала белоснежная змея, широкая, как ствол дерева и длинная, как река. Она возложила свою треугольную голову на грудь хозяина. Украшенная драгоценностями рука эльфа нежно лежала на голове змеи, поглаживая её между глаз. Исполинское создание издало тихий, почти женский стон, затем повернулось к Волдеморту и прошептало на языке, давно забытом смертными.

— Nielyë, auta, haru Thranduil! — прошелестела змея с мерцающей белой чешуёй. — Вернись, владыка Трандуил!

Голос Нагини достиг ушей Волдеморта. Довольные улыбки исчезли с лиц и эльфа, и чародея, уступив место лихорадочному узнаванию. Рука эльфийского короля протянулась к Волдеморту — и он, не колеблясь, ответил тем же. Его пальцы погрузились в зеркальную поверхность, словно в прозрачную воду. От кругов на стекле задрожало зачарованное отражение, расступаясь перед волшебником.

Волдеморт шагнул в мерцающий портал и исчез, а его обгоревшая палочка упала на пыльные камни. Зеркало Еиналеж вновь стало твёрдым, и его гладь отражала лишь пустые каменные стены, погружённые в полумрак.