Здесь и сейчас (гет)

Лето, наступившее после пятого курса, принесло с собой целую бурю перемен. Для бывших пятикурсников оно стало временем, наполненным противоречивыми чувствами: горечью утраты близкого друга, болью разочарования, борьбой с собственными принципами, радостью новых знакомств и беззаботной лёгкостью. Каждый из них ощущал трепет перед новым этапом жизни, который таил в себе неизвестность и страх.

Около десяти часов вечера тишину тёмной улицы, освещённой лишь двумя тусклыми фонарями, разорвал рёв мотора. Из-за поворота выехал молодой юноша лет шестнадцати. На нём была чёрная кожаная куртка, синие рваные джинсы, а голову украшал мотоциклетный шлем. Оглядевшись по сторонам, словно кого-то выискивая, он расплылся в довольной улыбке. Спрыгнув с мотоцикла, юноша направился к темноволосому мужчине средних лет в фуражке, наполовину скрывавшей его лицо.

— Твоя мать получит сердечный приступ, когда увидит этого монстра, — произнёс мужчина, с восхищением разглядывая волшебный мотоцикл своего двоюродного племянника. Он и представить не мог, что подаренный им прошлым летом байк преобразится настолько. Вот она — сила настоящей магии! Мужчина не мог не завидовать Сириусу и в то же время гордился тем, что его юный племянник обладает способностями, о которых сам он мог только мечтать.

— Ерунда, дядя Сэм, — усмехнулся Сириус, тепло обнимая своего дядю-маггла. — Ради такого я готов выслушать очередной скандал от матушки. Уже представляю, в какую ярость она пришла, когда мой брат вернулся один на поезде в Лондон.

Сэмюэл улыбнулся, внимательно разглядывая преображённый мотоцикл. В его глазах читалось искреннее восхищение талантом племянника.

Сэмюэл Блэк был двоюродным братом Вальбурги Блэк, сыном Мариуса Блэка. История их семьи была непростой: Мариуса изгнали из рода ещё в юности за то, что он оказался сквибом. Блэки не терпели «позора» в своём роду и разорвали все связи с ним. Пятнадцатилетний Мариус остался один в огромном мире магглов, совершенно не приспособленный к жизни.

Но время шло, и Мариус не только выжил, но и преуспел. Он стал талантливым автомехаником, создал семью, воспитал троих сыновей. Двое из них уехали покорять мир, а Сэмюэл продолжил семейное дело, возглавив мастерскую. Мариус прожил хоть и короткую, но счастливую жизнь — с любящей женой, заботливыми детьми и любимым делом. Лишь старая обида на родственников иногда омрачала его душу.

О существовании этой ветви семьи Сириус узнал всего пару лет назад от дяди Альфарда, единственного из Блэков, кто поддерживал с ними связь. Первая встреча с дядей Сэмом стала для Сириуса настоящим открытием. Он познакомился с детьми дяди, почти ровесниками, побывал в мастерской, где и зародилась его страсть к мотоциклам. Именно тогда в его голове зародилась идея о собственном мотоцикле, который впоследствии стал не просто транспортом, а настоящим произведением магического искусства.

Когда Вальбурга Блэк узнала о том, что Альфард познакомил Сириуса с «грязными магглами» (как она их презрительно называла), её охватил настоящий ужас. Она категорически запретила сыну любое общение с ними. В то лето она полностью изолировала Сириуса от внешнего мира, а в качестве дополнительного наказания отказалась подписать разрешение на посещение Хогсмида — привилегию, которой пользовались все студенты с третьего курса.

Но даже эти меры не смогли испортить Сириусу год. Вместе с друзьями он нашёл способы покидать территорию замка, обходя бдительность школьного смотрителя.

Несмотря на все мамины запреты, Сириус тайком продолжал переписываться с дядей Сэмом. И прошлой осенью тот сделал ему невероятный подарок — мотоцикл, о котором Сириус мечтал долгие годы. Но это был не просто мотоцикл.

Сириус серьёзно модифицировал транспортное средство, добавив несколько уникальных деталей. Он установил турбо-усилитель, благодаря которому мог преодолевать огромные расстояния за считанные секунды (идею он подсмотрел у волшебного автобуса «Ночной рыцарь»). Для безопасности добавил антимаггловские чары, делающие мотоцикл невидимым для обычных людей. А чтобы иметь возможность летать, экспериментировал с заклинанием левитации.

Теперь его мотоцикл стал не просто средством передвижения — это было настоящее произведение магического искусства, сочетающее в себе волшебство и механику, воплотившее в себе все его мечты и таланты.

— Снимаю шляпу, — Сэм с шутливым поклоном отвесил комплимент, и Сириус весело рассмеялся, наблюдая за тем, как дядя с восхищением и широко раскрытыми глазами изучает его творение.

— Можешь спрятать его у себя в мастерской до конца лета? — спросил Сириус, аккуратно укладывая шлем в специальную люльку мотоцикла. — Боюсь, матушка не позволит держать его в нашем доме.

— Без проблем, племянник, — с готовностью согласился Сэмюэл. Мужчины обменялись крепким рукопожатием и разошлись.

Мастерская Сэмюэла находилась всего в паре кварталов от родового поместья Блэков — прямо под квартирой своего владельца на первом этаже здания.

Сириус глубоко вздохнул, остановившись перед внушительным домом, возвышающимся на просторной площади. Мысленно он уже представлял себе грандиозный скандал, который ждал его за этими дверями из-за самовольной отлучки. Но деваться было некуда — придётся встретиться лицом к лицу с гневом матери. С тяжёлым сердцем он направился к родительскому дому, готовясь к неизбежной буре.

Поместье Блэков долгие годы скрывалось в старом маггловском районе Лондона, на площади Гриммо, 12. Оно пряталось среди обветшалых фасадов соседних домов, которые своим неприветливым видом отпугивали случайных прохожих. Разбитые окна и облупившаяся краска на дверях создавали атмосферу запустения, но за этими стенами веками хранились тайны древнейшего магического рода.

Прохожие, ежедневно спешившие мимо домов под номерами 11 и 13, никогда не замечали странного пропуска в нумерации. Лишь избранным было известно, что здесь скрывается родовое гнездо Блэков — семьи, известной своим непреклонным девизом: «Чистота крови навек».

Поместье было надёжно защищено антимаггловскими чарами. Волшебники намеренно выбрали это место, чтобы находиться подальше от презираемых ими магглов. За века в сознании Блэков укоренилось убеждение, что магглы — величайшее зло, угрожающее магическому миру. Они верили, что простые люди разрушают гармонию волшебного сообщества и делают его уязвимым.

Блэки гордились своим аристократическим происхождением и готовы были на всё ради сохранения репутации. Ради чистоты крови они даже заключали браки между близкими родственниками. Однако не все члены семьи разделяли эти фанатичные взгляды.

Андромеда, средняя дочь Сигнуса и Друэллы, стала первой, кто осмелился бросить вызов традициям, выйдя замуж за магглорождённого волшебника. Её немедленно исключили из семейного древа за такое немыслимое предательство.

Вторым отступником стал Сириус — старший сын Вальбурги и Ориона Блэков, проживавших в поместье уже более двадцати лет. Его первый проступок — поступление в Гриффиндор, что было неслыханно для Блэков. Несмотря на прошедшие годы, родители так и не смирились с выбором сына. Они постоянно пытались наставить его на «правильный» путь, но все их попытки заканчивались новыми ссорами, наказаниями и летним заточением. И нынешнее возвращение Сириуса домой вряд ли станет исключением из этого печального правила.

Сириус прикрыл за собой дверь, пытаясь привлечь меньше внимания. Вдруг удастся избежать скандала на ночь глядя. Однако он услышал тихий шум шагов на лестнице. Сириус задержал дыхание и тут же облегченно вздохнул, когда внизу оказался его младший брат Регулус.

— Сириус, это ты? — сквозь темный коридор раздался взволнованный голос младшего брата.

— Тише ты, — прошипел Сириус, приложив палец к губам. Его чемодан глухо постукивал при каждом шаге, словно отсчитывая последние минуты спокойствия. В этот момент из гостиной донесся странный треск. Сириус резко обернулся и увидел Кикимера, который, как всегда, появлялся в самый неподходящий момент.

— Молодой хозяин наконец-то явился. Как будет расстроена моя госпожа, когда увидит все это, — проквакал эльф.

— Кикимер! — тихо рявкнул Сириус, теряя терпение. — Иди отсюда.

Домовик, скривившись, исчез с характерным хлопком. Регулус, следуя за братом, не мог скрыть своего удивления.

— Почему тебя не было на вокзале? — спросил Регулус, оглядывая Сириуса с головы до ног. — Мама была взволнована, когда мы с Кикимером вернулись вдвоем.

— Ты точно говоришь о нашей матери? — фыркнул Сириус, останавливаясь посреди темной гостиной. — У нее нет ни жалости, не сострадания, Рег. Только злоба и ненависть.

— Не говори так, — Регулус повысил голос, что было на него совсем не похоже. — Это ты постоянно делаешь все наперекор родителям. И вообще, что это на тебе такое надето?

Его взгляд скользнул по рваным джинсам, футболке, наполовину торчащей из кожаной куртки — всему тому, что было так чуждо их аристократическому роду. Сириус хотел было ответить, но в этот момент на лестнице послышались медленные, тяжелые шаги. Мадам Вальбурга была здесь, и избежать конфликта уже не представлялось возможным.

Вальбурга медленно спускалась по лестнице, ее длинная мантия шуршала, словно змеиная чешуя. Сириус невольно отступил назад, чувствуя, как холод проникает в его душу.

— Регулус, иди в свою комнату.

— Но, матушка…

— Я сказала, иди к себе! — рявкнула она, от чего волосы на руках Сириуса встали дыбом. Он должен был уже привыкнуть к такому черствому отношению своей матери, которая воспитывала своих сыновей в чрезмерной строгости. Но за многие годы Сириус так и не смог перебороть себя и полностью избавиться от того страха, который внушал ледяной тон матери. Когда они остались вдвоем, Сириус поднял голову и увидел хладнокровное лицо мадам Вальбурги, на котором не дрогнул ни один мускул. Сириус почувствовал что-то неладное, слишком подозрительна была реакция матери. Он ожидал, что она тут же накинется на него с обвинениями, но из ее уст последовало лишь следующее:

— Я закрою глаза на твою новую выходку и внешний вид, — сказала она, скрестив ладони между собой. — Только чисто из-за завтрашнего вечера, где мне нужно от тебя лишь одно — твое прилежное поведение. Не дай бог, ты устроишь что-то из ряда вон не подходящее. В этом случае, ты больше не увидишь ни своих друзей, ни Хогвартса.

Сириус молчал, не смея перечить матери. За годы он понял, что лишний раз стоило с ней согласиться, чтобы избежать очередного наказания. К тому же, вытерпеть очередной Блэковский прием не так уж и сложно. В детстве всегда спасал младший брат — соратник по играм и просто лучший друг. Они прятались от родителей в темном уголке, чтобы не принимать участия в скучных взрослых разговорах. Это было так давно, что Сириус и забыл, какого это иметь брата, который мог поддержать любую затею. Регулус уже давно изменился. Он совсем не походил на того мальчишку, которого знал Сириус. Этому поспособствовали родители, которые вбили в его голову, что нет ничего хуже, чем магглы, а чистота крови — единственное, к чему он должен стремиться. И если Сириус мог повлиять на него раньше, то после того, как он поступил в Хогвартс, оставив младшего брата под негативным влиянием родителей на пару лет, воздействовать на Регулуса стало практически невозможно. Он постоянно стал твердить то же самое, что и отец с матерью, от чего у Сириуса стало тяжело на сердце.

— Хорошо, матушка, — кивнул Сириус. Он понимал, что мадам Блэк и чувство юмора — две несовместимые вещи. И лишить Сириуса школы и друзей — вполне в ее духе. А он не мог этого позволить.

Вальбурга Блэк величественно расхаживала по гостиной, её голос звучал холодно и непреклонно:

— Завтра на званом ужине будет Лорд Волдеморт. И когда он обратится к тебе, ты должен будешь проявить должное уважение и согласиться со всем, что он скажет. А если он предложит тебе честь принять Чёрную Метку… — она сделала паузу, наслаждаясь моментом, — ты примешь её без колебаний.

Сириус едва сдерживал себя от того, чтобы не вскочить со своего места. Его пальцы судорожно сжимали подлокотники кресла. Мысль о том, чтобы стать одним из последователей Тёмного Лорда, вызывала у него физическое отвращение.

— Вы рехнулись, матушка? Вы не можете требовать от меня такого! — наконец взорвался он. — Я не собираюсь становиться одним из его прихвостней! Не собираюсь участвовать в этих убийствах и терроре!

Вальбурга остановилась и повернулась к сыну. Её глаза сверкали гневом:

— Ты забываешься, Сириус! Твоя жизнь принадлежит роду Блэк. Ты будешь делать то, что прикажут старшие! Это твой долг перед семьёй!

— Мой долг — оставаться человеком! — выкрикнул Сириус, вскакивая на ноги. — А не становиться монстром, как вы и ваши единомышленники! Я не позволю вам превратить меня в убийцу!

Сириус почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Его руки непроизвольно сжались в кулаки. Принять Чёрную Метку? Стать одним из последователей того, кто сеял ужас и смерть по всей магической Британии?

— Вы действительно думаете, что я предам свои принципы ради вашей глупой гордости? — голос Сириуса дрожал от ярости. — Я никогда не стану одним из его прихвостней! Никогда не присоединюсь к тем, кто убивает невинных людей только из-за их происхождения!

Мать шагнула вперёд, её глаза сверкали гневом.

В комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием обеих сторон. Сириус знал, что этот разговор — лишь начало большого конфликта, который разорвёт их семью на части. Но он был готов к этому. Готов защищать свои убеждения, даже если придётся противостоять собственной матери.

— Ты посмел перечить мне! — голос Вальбурги дрожал от ярости. — Как смеешь ты, неблагодарный щенок, отвергать такую честь.

В этот момент Сириуса пронзила острая боль, от которой он упал на колени, упершись кулаками в пол. Боль пронзала тело Сириуса волнами, но он упрямо сжимал зубы, не позволяя себе издать ни звука. Его руки дрожали от напряжения, пока он стоял на коленях, а мать продолжала сыпать оскорблениями.

— Ты позор моей крови и плоти, мерзкий осквернитель рода. Как же я устала от твоих постоянных выходок!

— Мадам, а не могли бы вы наконец-то заткнуться, — в сердцах выпалил Сириус, не в силах больше терпеть оскорбления в свою сторону.

Глаза Вальбурги Блэк расширились от ярости, когда её сын осмелился ответить ей таким образом. Она не могла поверить, что её собственный ребёнок, наследник древнего рода, смеет говорить с ней в таком тоне.

— Как ты смеешь так разговаривать с матерью?! — прошипела она, её голос дрожал от гнева. — Ты ничтожество, неблагодарный щенок!

Сириус стоял неподвижно, сжимая в руке палочку. Его лицо было бледным, но в глазах горел огонь непокорности.

— Мадам, — повторил он с холодной усмешкой, — ваши угрозы больше не пугают меня. Я не собираюсь становиться частью вашего тёмного мира.

Вальбурга взмахнула палочкой с такой силой, что воздух вокруг неё затрещал. Заклинание сорвалось с конца палочки, но Сириус был готов. Его ответное движение было быстрым и точным — щит отразил атаку, и контратака заставила Вальбургу отступить на несколько шагов.

— Убирайся! — взвизгнула она, теряя самообладание.

Сириус медленно опустил палочку. В его глазах читалась глубокая печаль, смешанная с решимостью.

— Как скажете, мама, — тем же холодным тоном произнес Сириус. Он схватил чемодан и, не поднимая головы, прошел мимо матери, которая за его спиной бросала в его сторону словесные проклятия. Сириус даже не обернулся, когда услышал, что он никогда больше не покинет стен этого дома и не увидит своих друзей. Ненависть внутри него захлестнула с головой.

Проходя мимо семейных портретов, он встретил презрительные взгляды предков. Их осуждающие шепоты следовали за ним, но Сириус лишь усмехнулся. Он давно привык к их неодобрению.

Сириус захлопнул дверь в свою комнату и приглушил свет. Он упал на кровать и закрыл лицо ладонями. Не успел он приехать домой, как его вновь ожидал очередной скандал от матери, которая повторяла одну и ту же фразу на протяжении многих лет: «предатель крови… позор моей плоти…».

Он окинул взглядом комнату с темно-зелеными стенами, серебристыми портьерами. Взгляд остановился на фотографии со школьными друзьями и знамени Гриффиндора, рядом с которыми были видны следы от заклинания. Видимо, матушка постаралась, пытаясь освободить стены старинного родового поместья от заклинания вечного приклеивания, которое сотворил Сириус прошлым летом.

Он никогда не считал этот дом своим, стены Хогвартса были для него ближе и роднее поместья на площади Гриммо. Он услышал, как щелкнул замок в дверях. Спрыгнув с кровати, он схватился за ручку, но дверь была заперта. Хмыкнув себе под нос, Сириус понял, что эта ссора была последней каплей, и он больше не намерен проводить в этом чертовом доме ни минуты.

Открыв настежь окно, он окинул взглядом пустую улицу. Свежий летний ветерок растрепал его волосы, и Сириус почувствовал свободу, которая была за пределами этих стен. Левитировав чемодан вниз, он последний раз обвел взглядом свою комнату и выпрыгнул из окна. Спрятав волшебную палочку в карман куртки, он схватил ручку чемодана и пошел прочь от ненавистного дома. Единственное, о чем он жалел, что границы, где можно было использовать магию, заканчивались стенами родового поместья. Дальше использовать магию — было безрассудно. Если Министерство магии могло не заметить толику волшебства в родительском доме, потому что там жили волшебники, то за его границами колдовать было небезопасно.

Он шел вперед, а в душе воцарилось спокойствие, которое он не чувствовал уже несколько дней. Взглянув на часы, он вспомнил про Джеймса, который просил доложить обстановку, когда он окажется дома. Представив, какой переполох он учинит своим приездом, и удивленное лицо Джима, Сириус весело усмехнулся и направился к мастерской дяди Сэма.

* * *

Джеймс метался по комнате, не в силах успокоиться. Прошло уже несколько часов с тех пор, как они с Сириусом решились на безумный эксперимент — добраться до Годриковой Впадины на новом мотоцикле вместо привычного «Хогвартс-экспресса».

Когда Сириус заявил о своём намерении вернуться домой этим же вечером, Джеймс сразу предложил остаться у них с ночёвкой. Но друг был непреклонен: он и так достаточно потревожил нервы своей матери, а если не появится дома сегодня, то последствия могут быть ещё хуже.

Миссис Поттер, едва не получившая сердечный приступ при виде летящего в небе мотоцикла, всё же поддержала решение Сириуса. Она тепло пригласила его приехать к ним летом. Мистер Поттер, которого буквально заинтриговало необычное транспортное средство Сириуса, тоже согласился с женой. Однако внимательный взгляд отца Джеймса подсказывал, что Сириус не слишком уверен в правильности своего решения.

Поттеры всегда относились к Сириусу как к родному сыну. Их дом был для него вторым домом, а родители Джеймса дарили столько любви и заботы, сколько он никогда не получал от собственной матери. Именно поэтому отъезд из уютной Годриковой Впадины обратно в мрачное поместье на площади Гриммо становился для него настоящим испытанием.

Джеймс знал, как тяжело другу возвращаться в семью, где его не понимали и не принимали таким, какой он есть. Но он также понимал, что Сириус должен был это сделать, чтобы не ухудшить и без того натянутые отношения с матерью.

Джеймс заметил, что на этот раз все было куда серьезней. На душе скребли кошки, когда силуэт Сириуса скрылся за опушкой леса.

— Джеймс, я уверена, что все будет хорошо, — ласково произнесла миссис Поттер, проводя ладонью по непослушным волосам своего сына.

Джеймс кивнул и мягко улыбнулся матери. Стол был накрыт по-праздничному. Сразу было видно, что в этом доме царили забота и уют. Родители Джеймса переглянулись между собой, и мистер Поттер поцеловал запястье своей жены. Женщина тепло улыбнулась ему и направилась в сторону кухни. Джеймс подпер кулаками щеки и уставился в окно, в надежде, что от Сириуса придет хоть какая-нибудь весточка.

В рот совсем ничего не лезло. Разнообразные блюда, что приготовила миссис Поттер к приезду сына, остались нетронутыми. Женщина смотрела на сына и в душе переживала за Сириуса не меньше, чем Джеймс. Однако не стала показывать своего беспокойства ни сыну, ни мужу. Хотя Флимонт Поттер понимал все сам и ждал вестей от лучшего друга Джеймса не меньше, чем сын.

Прошел час-второй, но вестей никаких не было. Устав от отсутствия новостей, Джеймс пожелал родителям доброй ночи и направился в свою спальню. Он нащупал в чемодане сквозное зеркало — вещь, которая позволяла связываться с другим человеком. Второй осколок был у Сириуса. Зеркало хорошо им помогало, когда приходилось проводить время на отработках порознь.

— Сириус Блэк! — крикнул Джеймс, но ответа не последовало. Джеймс нахмурился и повторил то же самое еще несколько раз. Потерпев фиаско, Поттер кинул на кровать осколок, поставил стул напротив окна, подпер руками щеки и уставился вперед. За окном мерцали звезды, прохладный воздух ласково проникал внутрь комнаты, и Джеймс почувствовал, как его глаза налились свинцом, а разум помутнел.

Среди ночи на улице раздался громкий шум мотора. Джеймс резко подскочил со своего стула, пытаясь понять, где находится. Очки во сне сползли с его переносицы и упали на пол, поэтому он отчаянно пытался их нащупать рукой. Небрежно нацепив их на нос, Джеймс выглянул в окно, но никого не увидел. На первом этаже послышался шорох и голоса родителей. Джеймс замер на пороге гостиной, не веря своим глазам. Сириус — его лучший друг стоял в дверях, выглядя так, словно пережил настоящее приключение. Его безупречные волосы сейчас напоминали воронье гнездо, а на щеках и лбу виднелись следы дорожной пыли.

— Сириус! — наконец-то вырвалось у Джеймса, и он бросился к другу, не заботясь о том, что чуть не сбил его с ног.

Джеймсу не нужно было никаких объяснений, он понял, что Сириус сбежал из дома. И в этот раз навсегда.

— Мама, папа, надеюсь, вы не против, если Сириус поживет у нас некоторое время? — спросил Джеймс, хотя уже знал ответ на свой вопрос. Сириуса в этом доме любили не меньше, чем его самого.

— Боже мой, Сириус — прошептала женщина, обнимая юношу. Мистер Поттер улыбнулся новому члену их семьи и пожал Сириусу ладонь, приглашая в дом.

— Добро пожаловать в семью, Сириус.

Эти простые слова согрели сердце Сириуса больше, чем любое согревающее заклинание. В этом доме он чувствовал себя по-настоящему нужным.

— Ты, наверное, устал и голоден, Сириус? — заботливо произнесла миссис Поттер, уже направляясь к кухне. — Я сейчас все приготовлю.

Сириус позволил себе улыбнуться. Здесь, в доме Поттеров, он впервые за долгое время почувствовал себя в безопасности. Рядом с Джеймсом, в окружении людей, которые действительно заботились о нем, его будущее казалось не таким мрачным.

А Джеймс… Джеймс просто стоял рядом, понимая, что теперь их ждет лето, полное приключений, смеха и настоящей свободы. Лето, которого они оба так долго ждали.