Здесь и сейчас (гет)

Лето, наступившее после пятого курса, принесло с собой целую бурю перемен. Для бывших пятикурсников оно стало временем, наполненным противоречивыми чувствами: горечью утраты близкого друга, болью разочарования, борьбой с собственными принципами, радостью новых знакомств и беззаботной лёгкостью. Каждый из них ощущал трепет перед новым этапом жизни, который таил в себе неизвестность и страх.

Около десяти часов вечера тишину тёмной улицы, освещённой лишь двумя тусклыми фонарями, разорвал рёв мотора. Из-за поворота выехал молодой юноша лет шестнадцати. На нём была чёрная кожаная куртка, синие рваные джинсы, а голову украшал мотоциклетный шлем. Оглядевшись по сторонам, словно кого-то выискивая, он расплылся в довольной улыбке. Спрыгнув с мотоцикла, юноша направился к темноволосому мужчине средних лет в фуражке, наполовину скрывавшей его лицо.

— Твоя мать получит сердечный приступ, когда увидит этого монстра, — произнёс мужчина, с восхищением разглядывая волшебный мотоцикл своего двоюродного племянника. Он и представить не мог, что подаренный им прошлым летом байк преобразится настолько. Вот она — сила настоящей магии! Мужчина не мог не завидовать Сириусу и в то же время гордился тем, что его юный племянник обладает способностями, о которых сам он мог только мечтать.

— Ерунда, дядя Сэм, — усмехнулся Сириус, тепло обнимая своего дядю-маггла. — Ради такого я готов выслушать очередной скандал от матушки. Уже представляю, в какую ярость она пришла, когда мой брат вернулся один на поезде в Лондон.

Сэмюэл улыбнулся, внимательно разглядывая преображённый мотоцикл. В его глазах читалось искреннее восхищение талантом племянника.

Сэмюэл Блэк был двоюродным братом Вальбурги Блэк, сыном Мариуса Блэка. История их семьи была непростой: Мариуса изгнали из рода ещё в юности за то, что он оказался сквибом. Блэки не терпели «позора» в своём роду и разорвали все связи с ним. Пятнадцатилетний Мариус остался один в огромном мире магглов, совершенно не приспособленный к жизни.

Но время шло, и Мариус не только выжил, но и преуспел. Он стал талантливым автомехаником, создал семью, воспитал троих сыновей. Двое из них уехали покорять мир, а Сэмюэл продолжил семейное дело, возглавив мастерскую. Мариус прожил хоть и короткую, но счастливую жизнь — с любящей женой, заботливыми детьми и любимым делом. Лишь старая обида на родственников иногда омрачала его душу.

О существовании этой ветви семьи Сириус узнал всего пару лет назад от дяди Альфарда, единственного из Блэков, кто поддерживал с ними связь. Первая встреча с дядей Сэмом стала для Сириуса настоящим открытием. Он познакомился с детьми дяди, почти ровесниками, побывал в мастерской, где и зародилась его страсть к мотоциклам. Именно тогда в его голове зародилась идея о собственном мотоцикле, который впоследствии стал не просто транспортом, а настоящим произведением магического искусства.

Когда Вальбурга Блэк узнала о том, что Альфард познакомил Сириуса с «грязными магглами» (как она их презрительно называла), её охватил настоящий ужас. Она категорически запретила сыну любое общение с ними. В то лето она полностью изолировала Сириуса от внешнего мира, а в качестве дополнительного наказания отказалась подписать разрешение на посещение Хогсмида — привилегию, которой пользовались все студенты с третьего курса.

Но даже эти меры не смогли испортить Сириусу год. Вместе с друзьями он нашёл способы покидать территорию замка, обходя бдительность школьного смотрителя.

Несмотря на все мамины запреты, Сириус тайком продолжал переписываться с дядей Сэмом. И прошлой осенью тот сделал ему невероятный подарок — мотоцикл, о котором Сириус мечтал долгие годы. Но это был не просто мотоцикл.

Сириус серьёзно модифицировал транспортное средство, добавив несколько уникальных деталей. Он установил турбо-усилитель, благодаря которому мог преодолевать огромные расстояния за считанные секунды (идею он подсмотрел у волшебного автобуса «Ночной рыцарь»). Для безопасности добавил антимаггловские чары, делающие мотоцикл невидимым для обычных людей. А чтобы иметь возможность летать, экспериментировал с заклинанием левитации.

Теперь его мотоцикл стал не просто средством передвижения — это было настоящее произведение магического искусства, сочетающее в себе волшебство и механику, воплотившее в себе все его мечты и таланты.

— Снимаю шляпу, — Сэм с шутливым поклоном отвесил комплимент, и Сириус весело рассмеялся, наблюдая за тем, как дядя с восхищением и широко раскрытыми глазами изучает его творение.

— Можешь спрятать его у себя в мастерской до конца лета? — спросил Сириус, аккуратно укладывая шлем в специальную люльку мотоцикла. — Боюсь, матушка не позволит держать его в нашем доме.

— Без проблем, племянник, — с готовностью согласился Сэмюэл. Мужчины обменялись крепким рукопожатием и разошлись.

Мастерская Сэмюэла находилась всего в паре кварталов от родового поместья Блэков — прямо под квартирой своего владельца на первом этаже здания.

Сириус глубоко вздохнул, остановившись перед внушительным домом, возвышающимся на просторной площади. Мысленно он уже представлял себе грандиозный скандал, который ждал его за этими дверями из-за самовольной отлучки. Но деваться было некуда — придётся встретиться лицом к лицу с гневом матери. С тяжёлым сердцем он направился к родительскому дому, готовясь к неизбежной буре.

Поместье Блэков долгие годы скрывалось в старом маггловском районе Лондона, на площади Гриммо, 12. Оно пряталось среди обветшалых фасадов соседних домов, которые своим неприветливым видом отпугивали случайных прохожих. Разбитые окна и облупившаяся краска на дверях создавали атмосферу запустения, но за этими стенами веками хранились тайны древнейшего магического рода.

Прохожие, ежедневно спешившие мимо домов под номерами 11 и 13, никогда не замечали странного пропуска в нумерации. Лишь избранным было известно, что здесь скрывается родовое гнездо Блэков — семьи, известной своим непреклонным девизом: «Чистота крови навек».

Поместье было надёжно защищено антимаггловскими чарами. Волшебники намеренно выбрали это место, чтобы находиться подальше от презираемых ими магглов. За века в сознании Блэков укоренилось убеждение, что магглы — величайшее зло, угрожающее магическому миру. Они верили, что простые люди разрушают гармонию волшебного сообщества и делают его уязвимым.

Блэки гордились своим аристократическим происхождением и готовы были на всё ради сохранения репутации. Ради чистоты крови они даже заключали браки между близкими родственниками. Однако не все члены семьи разделяли эти фанатичные взгляды.

Андромеда, средняя дочь Сигнуса и Друэллы, стала первой, кто осмелился бросить вызов традициям, выйдя замуж за магглорождённого волшебника. Её немедленно исключили из семейного древа за такое немыслимое предательство.

Вторым отступником стал Сириус — старший сын Вальбурги и Ориона Блэков, проживавших в поместье уже более двадцати лет. Его первый проступок — поступление в Гриффиндор, что было неслыханно для Блэков. Несмотря на прошедшие годы, родители так и не смирились с выбором сына. Они постоянно пытались наставить его на «правильный» путь, но все их попытки заканчивались новыми ссорами, наказаниями и летним заточением. И нынешнее возвращение Сириуса домой вряд ли станет исключением из этого печального правила.

Сириус прикрыл за собой дверь, пытаясь привлечь меньше внимания. Вдруг удастся избежать скандала на ночь глядя. Однако он услышал тихий шум шагов на лестнице. Сириус задержал дыхание и тут же облегченно вздохнул, когда внизу оказался его младший брат Регулус.

— Сириус, это ты? — сквозь темный коридор раздался взволнованный голос младшего брата.

— Тише ты, — прошипел Сириус, приложив палец к губам. Его чемодан глухо постукивал при каждом шаге, словно отсчитывая последние минуты спокойствия. В этот момент из гостиной донесся странный треск. Сириус резко обернулся и увидел Кикимера, который, как всегда, появлялся в самый неподходящий момент.

— Молодой хозяин наконец-то явился. Как будет расстроена моя госпожа, когда увидит все это, — проквакал эльф.

— Кикимер! — тихо рявкнул Сириус, теряя терпение. — Иди отсюда.

Домовик, скривившись, исчез с характерным хлопком. Регулус, следуя за братом, не мог скрыть своего удивления.

— Почему тебя не было на вокзале? — спросил Регулус, оглядывая Сириуса с головы до ног. — Мама была взволнована, когда мы с Кикимером вернулись вдвоем.

— Ты точно говоришь о нашей матери? — фыркнул Сириус, останавливаясь посреди темной гостиной. — У нее нет ни жалости, не сострадания, Рег. Только злоба и ненависть.

— Не говори так, — Регулус повысил голос, что было на него совсем не похоже. — Это ты постоянно делаешь все наперекор родителям. И вообще, что это на тебе такое надето?

Его взгляд скользнул по рваным джинсам, футболке, наполовину торчащей из кожаной куртки — всему тому, что было так чуждо их аристократическому роду. Сириус хотел было ответить, но в этот момент на лестнице послышались медленные, тяжелые шаги. Мадам Вальбурга была здесь, и избежать конфликта уже не представлялось возможным.

Вальбурга медленно спускалась по лестнице, ее длинная мантия шуршала, словно змеиная чешуя. Сириус невольно отступил назад, чувствуя, как холод проникает в его душу.

— Регулус, иди в свою комнату.

— Но, матушка…

— Я сказала, иди к себе! — рявкнула она, от чего волосы на руках Сириуса встали дыбом. Он должен был уже привыкнуть к такому черствому отношению своей матери, которая воспитывала своих сыновей в чрезмерной строгости. Но за многие годы Сириус так и не смог перебороть себя и полностью избавиться от того страха, который внушал ледяной тон матери. Когда они остались вдвоем, Сириус поднял голову и увидел хладнокровное лицо мадам Вальбурги, на котором не дрогнул ни один мускул. Сириус почувствовал что-то неладное, слишком подозрительна была реакция матери. Он ожидал, что она тут же накинется на него с обвинениями, но из ее уст последовало лишь следующее:

— Я закрою глаза на твою новую выходку и внешний вид, — сказала она, скрестив ладони между собой. — Только чисто из-за завтрашнего вечера, где мне нужно от тебя лишь одно — твое прилежное поведение. Не дай бог, ты устроишь что-то из ряда вон не подходящее. В этом случае, ты больше не увидишь ни своих друзей, ни Хогвартса.

Сириус молчал, не смея перечить матери. За годы он понял, что лишний раз стоило с ней согласиться, чтобы избежать очередного наказания. К тому же, вытерпеть очередной Блэковский прием не так уж и сложно. В детстве всегда спасал младший брат — соратник по играм и просто лучший друг. Они прятались от родителей в темном уголке, чтобы не принимать участия в скучных взрослых разговорах. Это было так давно, что Сириус и забыл, какого это иметь брата, который мог поддержать любую затею. Регулус уже давно изменился. Он совсем не походил на того мальчишку, которого знал Сириус. Этому поспособствовали родители, которые вбили в его голову, что нет ничего хуже, чем магглы, а чистота крови — единственное, к чему он должен стремиться. И если Сириус мог повлиять на него раньше, то после того, как он поступил в Хогвартс, оставив младшего брата под негативным влиянием родителей на пару лет, воздействовать на Регулуса стало практически невозможно. Он постоянно стал твердить то же самое, что и отец с матерью, от чего у Сириуса стало тяжело на сердце.

— Хорошо, матушка, — кивнул Сириус. Он понимал, что мадам Блэк и чувство юмора — две несовместимые вещи. И лишить Сириуса школы и друзей — вполне в ее духе. А он не мог этого позволить.

Вальбурга Блэк величественно расхаживала по гостиной, её голос звучал холодно и непреклонно:

— Завтра на званом ужине будет Лорд Волдеморт. И когда он обратится к тебе, ты должен будешь проявить должное уважение и согласиться со всем, что он скажет. А если он предложит тебе честь принять Чёрную Метку… — она сделала паузу, наслаждаясь моментом, — ты примешь её без колебаний.

Сириус едва сдерживал себя от того, чтобы не вскочить со своего места. Его пальцы судорожно сжимали подлокотники кресла. Мысль о том, чтобы стать одним из последователей Тёмного Лорда, вызывала у него физическое отвращение.

— Вы рехнулись, матушка? Вы не можете требовать от меня такого! — наконец взорвался он. — Я не собираюсь становиться одним из его прихвостней! Не собираюсь участвовать в этих убийствах и терроре!

Вальбурга остановилась и повернулась к сыну. Её глаза сверкали гневом:

— Ты забываешься, Сириус! Твоя жизнь принадлежит роду Блэк. Ты будешь делать то, что прикажут старшие! Это твой долг перед семьёй!

— Мой долг — оставаться человеком! — выкрикнул Сириус, вскакивая на ноги. — А не становиться монстром, как вы и ваши единомышленники! Я не позволю вам превратить меня в убийцу!

Сириус почувствовал, как кровь отхлынула от лица. Его руки непроизвольно сжались в кулаки. Принять Чёрную Метку? Стать одним из последователей того, кто сеял ужас и смерть по всей магической Британии?

— Вы действительно думаете, что я предам свои принципы ради вашей глупой гордости? — голос Сириуса дрожал от ярости. — Я никогда не стану одним из его прихвостней! Никогда не присоединюсь к тем, кто убивает невинных людей только из-за их происхождения!

Мать шагнула вперёд, её глаза сверкали гневом.

В комнате повисла тяжёлая тишина, нарушаемая лишь тяжёлым дыханием обеих сторон. Сириус знал, что этот разговор — лишь начало большого конфликта, который разорвёт их семью на части. Но он был готов к этому. Готов защищать свои убеждения, даже если придётся противостоять собственной матери.

— Ты посмел перечить мне! — голос Вальбурги дрожал от ярости. — Как смеешь ты, неблагодарный щенок, отвергать такую честь.

В этот момент Сириуса пронзила острая боль, от которой он упал на колени, упершись кулаками в пол. Боль пронзала тело Сириуса волнами, но он упрямо сжимал зубы, не позволяя себе издать ни звука. Его руки дрожали от напряжения, пока он стоял на коленях, а мать продолжала сыпать оскорблениями.

— Ты позор моей крови и плоти, мерзкий осквернитель рода. Как же я устала от твоих постоянных выходок!

— Мадам, а не могли бы вы наконец-то заткнуться, — в сердцах выпалил Сириус, не в силах больше терпеть оскорбления в свою сторону.

Глаза Вальбурги Блэк расширились от ярости, когда её сын осмелился ответить ей таким образом. Она не могла поверить, что её собственный ребёнок, наследник древнего рода, смеет говорить с ней в таком тоне.

— Как ты смеешь так разговаривать с матерью?! — прошипела она, её голос дрожал от гнева. — Ты ничтожество, неблагодарный щенок!

Сириус стоял неподвижно, сжимая в руке палочку. Его лицо было бледным, но в глазах горел огонь непокорности.

— Мадам, — повторил он с холодной усмешкой, — ваши угрозы больше не пугают меня. Я не собираюсь становиться частью вашего тёмного мира.

Вальбурга взмахнула палочкой с такой силой, что воздух вокруг неё затрещал. Заклинание сорвалось с конца палочки, но Сириус был готов. Его ответное движение было быстрым и точным — щит отразил атаку, и контратака заставила Вальбургу отступить на несколько шагов.

— Убирайся! — взвизгнула она, теряя самообладание.

Сириус медленно опустил палочку. В его глазах читалась глубокая печаль, смешанная с решимостью.

— Как скажете, мама, — тем же холодным тоном произнес Сириус. Он схватил чемодан и, не поднимая головы, прошел мимо матери, которая за его спиной бросала в его сторону словесные проклятия. Сириус даже не обернулся, когда услышал, что он никогда больше не покинет стен этого дома и не увидит своих друзей. Ненависть внутри него захлестнула с головой.

Проходя мимо семейных портретов, он встретил презрительные взгляды предков. Их осуждающие шепоты следовали за ним, но Сириус лишь усмехнулся. Он давно привык к их неодобрению.

Сириус захлопнул дверь в свою комнату и приглушил свет. Он упал на кровать и закрыл лицо ладонями. Не успел он приехать домой, как его вновь ожидал очередной скандал от матери, которая повторяла одну и ту же фразу на протяжении многих лет: «предатель крови… позор моей плоти…».

Он окинул взглядом комнату с темно-зелеными стенами, серебристыми портьерами. Взгляд остановился на фотографии со школьными друзьями и знамени Гриффиндора, рядом с которыми были видны следы от заклинания. Видимо, матушка постаралась, пытаясь освободить стены старинного родового поместья от заклинания вечного приклеивания, которое сотворил Сириус прошлым летом.

Он никогда не считал этот дом своим, стены Хогвартса были для него ближе и роднее поместья на площади Гриммо. Он услышал, как щелкнул замок в дверях. Спрыгнув с кровати, он схватился за ручку, но дверь была заперта. Хмыкнув себе под нос, Сириус понял, что эта ссора была последней каплей, и он больше не намерен проводить в этом чертовом доме ни минуты.

Открыв настежь окно, он окинул взглядом пустую улицу. Свежий летний ветерок растрепал его волосы, и Сириус почувствовал свободу, которая была за пределами этих стен. Левитировав чемодан вниз, он последний раз обвел взглядом свою комнату и выпрыгнул из окна. Спрятав волшебную палочку в карман куртки, он схватил ручку чемодана и пошел прочь от ненавистного дома. Единственное, о чем он жалел, что границы, где можно было использовать магию, заканчивались стенами родового поместья. Дальше использовать магию — было безрассудно. Если Министерство магии могло не заметить толику волшебства в родительском доме, потому что там жили волшебники, то за его границами колдовать было небезопасно.

Он шел вперед, а в душе воцарилось спокойствие, которое он не чувствовал уже несколько дней. Взглянув на часы, он вспомнил про Джеймса, который просил доложить обстановку, когда он окажется дома. Представив, какой переполох он учинит своим приездом, и удивленное лицо Джима, Сириус весело усмехнулся и направился к мастерской дяди Сэма.

* * *

Джеймс метался по комнате, не в силах успокоиться. Прошло уже несколько часов с тех пор, как они с Сириусом решились на безумный эксперимент — добраться до Годриковой Впадины на новом мотоцикле вместо привычного «Хогвартс-экспресса».

Когда Сириус заявил о своём намерении вернуться домой этим же вечером, Джеймс сразу предложил остаться у них с ночёвкой. Но друг был непреклонен: он и так достаточно потревожил нервы своей матери, а если не появится дома сегодня, то последствия могут быть ещё хуже.

Миссис Поттер, едва не получившая сердечный приступ при виде летящего в небе мотоцикла, всё же поддержала решение Сириуса. Она тепло пригласила его приехать к ним летом. Мистер Поттер, которого буквально заинтриговало необычное транспортное средство Сириуса, тоже согласился с женой. Однако внимательный взгляд отца Джеймса подсказывал, что Сириус не слишком уверен в правильности своего решения.

Поттеры всегда относились к Сириусу как к родному сыну. Их дом был для него вторым домом, а родители Джеймса дарили столько любви и заботы, сколько он никогда не получал от собственной матери. Именно поэтому отъезд из уютной Годриковой Впадины обратно в мрачное поместье на площади Гриммо становился для него настоящим испытанием.

Джеймс знал, как тяжело другу возвращаться в семью, где его не понимали и не принимали таким, какой он есть. Но он также понимал, что Сириус должен был это сделать, чтобы не ухудшить и без того натянутые отношения с матерью.

Джеймс заметил, что на этот раз все было куда серьезней. На душе скребли кошки, когда силуэт Сириуса скрылся за опушкой леса.

— Джеймс, я уверена, что все будет хорошо, — ласково произнесла миссис Поттер, проводя ладонью по непослушным волосам своего сына.

Джеймс кивнул и мягко улыбнулся матери. Стол был накрыт по-праздничному. Сразу было видно, что в этом доме царили забота и уют. Родители Джеймса переглянулись между собой, и мистер Поттер поцеловал запястье своей жены. Женщина тепло улыбнулась ему и направилась в сторону кухни. Джеймс подпер кулаками щеки и уставился в окно, в надежде, что от Сириуса придет хоть какая-нибудь весточка.

В рот совсем ничего не лезло. Разнообразные блюда, что приготовила миссис Поттер к приезду сына, остались нетронутыми. Женщина смотрела на сына и в душе переживала за Сириуса не меньше, чем Джеймс. Однако не стала показывать своего беспокойства ни сыну, ни мужу. Хотя Флимонт Поттер понимал все сам и ждал вестей от лучшего друга Джеймса не меньше, чем сын.

Прошел час-второй, но вестей никаких не было. Устав от отсутствия новостей, Джеймс пожелал родителям доброй ночи и направился в свою спальню. Он нащупал в чемодане сквозное зеркало — вещь, которая позволяла связываться с другим человеком. Второй осколок был у Сириуса. Зеркало хорошо им помогало, когда приходилось проводить время на отработках порознь.

— Сириус Блэк! — крикнул Джеймс, но ответа не последовало. Джеймс нахмурился и повторил то же самое еще несколько раз. Потерпев фиаско, Поттер кинул на кровать осколок, поставил стул напротив окна, подпер руками щеки и уставился вперед. За окном мерцали звезды, прохладный воздух ласково проникал внутрь комнаты, и Джеймс почувствовал, как его глаза налились свинцом, а разум помутнел.

Среди ночи на улице раздался громкий шум мотора. Джеймс резко подскочил со своего стула, пытаясь понять, где находится. Очки во сне сползли с его переносицы и упали на пол, поэтому он отчаянно пытался их нащупать рукой. Небрежно нацепив их на нос, Джеймс выглянул в окно, но никого не увидел. На первом этаже послышался шорох и голоса родителей. Джеймс замер на пороге гостиной, не веря своим глазам. Сириус — его лучший друг стоял в дверях, выглядя так, словно пережил настоящее приключение. Его безупречные волосы сейчас напоминали воронье гнездо, а на щеках и лбу виднелись следы дорожной пыли.

— Сириус! — наконец-то вырвалось у Джеймса, и он бросился к другу, не заботясь о том, что чуть не сбил его с ног.

Джеймсу не нужно было никаких объяснений, он понял, что Сириус сбежал из дома. И в этот раз навсегда.

— Мама, папа, надеюсь, вы не против, если Сириус поживет у нас некоторое время? — спросил Джеймс, хотя уже знал ответ на свой вопрос. Сириуса в этом доме любили не меньше, чем его самого.

— Боже мой, Сириус — прошептала женщина, обнимая юношу. Мистер Поттер улыбнулся новому члену их семьи и пожал Сириусу ладонь, приглашая в дом.

— Добро пожаловать в семью, Сириус.

Эти простые слова согрели сердце Сириуса больше, чем любое согревающее заклинание. В этом доме он чувствовал себя по-настоящему нужным.

— Ты, наверное, устал и голоден, Сириус? — заботливо произнесла миссис Поттер, уже направляясь к кухне. — Я сейчас все приготовлю.

Сириус позволил себе улыбнуться. Здесь, в доме Поттеров, он впервые за долгое время почувствовал себя в безопасности. Рядом с Джеймсом, в окружении людей, которые действительно заботились о нем, его будущее казалось не таким мрачным.

А Джеймс… Джеймс просто стоял рядом, понимая, что теперь их ждет лето, полное приключений, смеха и настоящей свободы. Лето, которого они оба так долго ждали.

Утром пятнадцатого июля Лили проснулась рано, едва солнечные лучи коснулись подоконника ее комнаты. Она тут же подскочила с кровати, открыла настежь окно и стала вглядываться в небо, пытаясь высмотреть приближающихся сов. Её сердце билось часто-часто, словно пытаясь вырваться из груди. Сегодня был тот самый день, когда станут известны результаты СОВ. День, который определит её будущее. Она провела ладонью по подоконнику, чувствуя прохладу утреннего воздуха. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь занавески, создавали причудливые узоры на стенах комнаты. Но Лили не замечала этой красоты — все её мысли были заняты ожиданием. В голове проносились воспоминания об экзаменах. Бессонные ночи подготовки, волнение перед каждым испытанием, дрожащие руки, когда она вкладывала пергамент с ответами в специальный ящик. Теперь всё это осталось позади, и оставалось только ждать.

Совы обычно прилетали рано утром, но сегодня время тянулось особенно медленно. Каждая минута казалась вечностью. Лили то садилась на кровать, то снова вставала, не в силах найти себе места. Она знала, что многие её однокурсники находятся в таком же состоянии. По всей стране бывшие пятикурсники Хогвартса замерли в ожидании писем с результатами. От этих оценок зависела их дальнейшая судьба — поступление в учебные заведения, выбор профессии, будущее в магическом мире.

Лили вздохнула и снова посмотрела на небо. Где-то там, в утренней дымке, летели совы с судьбоносными письмами. И она была готова к любому исходу, ведь главное — она сделала всё, что могла. Она понимала, что для почты было слишком рано, а уснуть вновь она больше не сможет.

Приняв душ и переодевшись, Лили стала ходить из стороны в сторону, периодически выглядывая в окно. Она слышала, как на кухне послышался свист чайника и шум родительских голосов. Но спускаться вниз она не спешила, потому что боялась пропустить почту. Устав от бесконечных хождений по комнате, Лили села на кровать и положила руки на колени. В голове на мгновение закралась мысль, ждет ли Северус с тем же нетерпением, как и она, школьное письмо. Она уже представила его лицо, когда Северус распечатает конверт и увидит свои оценки. При этих мыслях в груди неприятно кольнуло, а в горле образовался тошнотворный ком.

Прошло уже несколько недель с их ссоры, после которой их общение прекратилось раз и навсегда. Слово «грязнокровка», которое вылетело из его уст, преследовало Лили ежедневно. Не было ни дня, чтобы она не вспоминала его лицо, когда он произнес эти слова в ее сторону. Она привыкла слышать от других слизеринцев подобное оскорбление, но в голове не было даже мыслей, что ее лучший друг мог такое сказать. Бывший лучший друг.

У Лили было достаточно времени для размышлений. Она вновь и вновь прокручивала в памяти последние встречи с Северусом, пытаясь понять, когда именно всё изменилось. Тот Северус, которого она знала раньше, был другим. Он с таким энтузиазмом рассказывал ей о магическом мире, делился тайнами заклинаний и зелий, никогда не делая различий между ними. Его слова о равенстве волшебников, независимо от чистоты крови, звучали так искренне, так убедительно.

Теперь же перед ней предстал совершенно иной человек. Холодный, отстранённый, словно между ними выросла невидимая стена. Лили вспоминала их разговоры, его взгляды, поступки — и всё больше убеждалась, что, возможно, никогда по-настоящему не знала своего друга. Может быть, она просто обманывала себя, видя то, что хотела видеть? Возможно, Северус всегда скрывал свои истинные убеждения, умело маскируя их за маской дружелюбия. А теперь, в тот летний день, завеса упала, обнажив его настоящее лицо.

Лили чувствовала себя преданной. Все те разговоры о равенстве, о дружбе, о том, что их объединяет магия — всё это оказалось ложью. Или, быть может, он сам верил в эти слова когда-то, но что-то заставило его изменить свои взгляды? В её душе боролись противоречивые чувства: боль от разочарования и надежда, что она ошибается в своих выводах. Но факты говорили сами за себя — Северус изменился, и эти перемены были необратимы.

Она вновь выглянула в окно, но небо было абсолютно голубым. Лили прилегла на кровать, пытаясь прогнать все свои мысли прочь. Слезы потихоньку скапливались в уголках ее глаз, она небрежно смахнула их и шмыгнула носом. Сколько было слез пролито с тех пор, она не могла сосчитать. В любое бы другое время они бы спокойно сидели бы под своим любимым дубом около реки, обсуждали прошедшие экзамены, каверзные вопросы. Но не сейчас.

Мысли вихрем кружились в голове Лили, раздирая душу на части. Она пыталась представить альтернативную реальность, где случайная встреча с Мародёрами не стала поворотным моментом в судьбе Северуса. Но чем больше она размышляла, тем яснее становилось: дело было не только в одной стычке. Возможно, их дружба и продолжилась бы, но на каких основаниях? На фальшивых улыбках и скрытой неприязни? На тщательно замаскированном презрении к её происхождению? Лили вдруг осознала, что, возможно, сама обманывала себя все эти годы, не желая видеть очевидного.

Где же тот момент, когда всё пошло не так? Когда светлые идеалы о равенстве волшебников сменились мрачными убеждениями? Может быть, это произошло ещё тогда, в поезде на первом курсе, когда Джеймс Поттер упомянул Слизерин? Или позже, когда Северус начал увлекаться тёмной магией?  Она вспоминала их разговоры, его взгляды, полные то нежности, то раздражения. Теперь всё выглядело иначе, словно сквозь призму горького разочарования. Лили понимала, что, возможно, никогда по-настоящему не знала человека, которого считала другом. Может быть, пришло время отпустить прошлое? Перестать цепляться за иллюзии и двигаться дальше. Ведь жизнь не стоит на месте, а будущее ждёт её, полное новых возможностей и встреч. И пусть в сердце останется светлая память о том Северусе, который когда-то открыл ей волшебный мир, но нынешнему Снейпу больше нет места в её жизни.

Внезапный шорох заставил Лили вздрогнуть и опустить взгляд. На подоконнике, где только что было пусто, теперь сидело три совы — их большие круглые глаза внимательно следили за девушкой. Сердце пропустило удар. Результаты были здесь! Не веря своему счастью, Лили осторожно подошла к птицам. Её пальцы слегка дрожали, когда она отвязывала пухлые конверты. Благодарно кивнув пернатым посланницам, она достала заранее приготовленное совиное печенье и угостила каждую птицу.

Первым в руки попало письмо из Хогвартса — то самое, ради которого она ждала весь этот долгий месяц. Пальцы предательски задрожали, когда она сломала печать. Глубокий вдох — и вот она уже держит в руках свою судьбу. Быстрое, почти лихорадочное прочтение — и волна облегчения накрывает с головой. «Превосходно» по всем предметам, кроме заклинаний и трансфигурации, где она получила «Выше ожидаемого». Не идеально, но более чем достойно!

Лили перечитала письмо ещё раз, теперь уже медленно, с улыбкой, расцветающей на губах. Всё самое страшное позади! Экзамены сданы, будущее определено, а впереди — целое лето свободы, отдыха и беззаботного веселья. Она прижала письмо к груди, чувствуя, как напряжение последних месяцев постепенно покидает тело. Теперь можно было наконец-то расслабиться и насладиться заслуженным отдыхом.

Она тут же хотела написать подругам, но вспомнила про еще два письма. Одно из них вновь было из Хогвартса, но на этот раз оно состояло из списка литературы и всего необходимого, что нужно было приобрести к новому учебному году. Отложив пергамент в сторону, Лили принялась за третье письмо, которое было от ее лучшей подруги — Марлин Маккиннон.

«Дорогая Лили!

Надеюсь, ты не сильно скучаешь этим летом. Я, на самом деле, безумно уже хочу всех увидеть. Несмотря на то, что прошло всего лишь две недели каникул, у нас в семье произошли большие перемены. Не успела я приехать домой, как родители сообщили о нашем переезде, не думала, что буду так рада этой новости, но вот спустя несколько дней хочу заверить, что я просто влюбилась в этот небольшой городок — Нэрн.

Здесь роскошные магазины, великолепные пляжи, множество туристов и красивых парней…

Улыбка не сходила с лица Лили, пока она читала письмо от Марлин. Как же она соскучилась по болтовне с подругой, по их совместному смеху и приключениям! Но этим летом всё казалось каким-то неправильным, пустым.

Мысли невольно возвращались к Северусу. Раньше он наполнял её дни особым смыслом, делал их яркими и насыщенными. Теперь же его отсутствие оставляло в душе зияющую пустоту. Она замечала его взгляды в Хогвартсе, встречала в Коукворте, видела, как он хочет подойти, извиниться. Но то злосчастное слово, слетевшее с его губ, навсегда изменило их отношения.

«Грязнокровка». Оно эхом отдавалось в голове каждый раз, когда она пыталась забыть о нём. Лили тряхнула головой, пытаясь избавиться от навязчивых воспоминаний. Хватит. Пора двигаться дальше.

«… Надеюсь, что ты не откажешься и присоединишься к нашему небольшому девичнику. Алиса уже дала свое согласие, поэтому у тебя нет выбора, и ты просто обязана согласиться. С нетерпением жду вас у себя в гостях, будь уверена, мы сполна повеселимся.

Очень по вам скучаю, Марлин».

Новость о переезде Марлин в Нэрн показалась ей лучом света в тёмном царстве. Роскошные магазины, пляжи, новые знакомства — всё это звучало так заманчиво! А перспектива девичника с Алисой и Марлин грела душу. «Мы сполна повеселимся». Эти слова Марлин заставили Лили почувствовать предвкушение. Может быть, именно то, что нужно — отвлечься, забыть обо всём, что причиняет боль.

Решение пришло само собой. Она поедет. Поедет и позволит себе наконец-то отдохнуть, забыть о Северусе, о его словах, о той боли, что он причинил. Впереди её ждёт лето, полное новых впечатлений и радости, и она заслужила этот отдых.

Энергия постепенно наполняла Лили. Лето действительно обещало стать особенным — ярким и полным новых впечатлений. Она быстро поднялась с кровати и направилась к своему письменному столу, где хранила все необходимые принадлежности для письма. Пергамент мягко лёг на стол, перо окунулось в чернила, и слова сами полились из-под него. Ответ Марлин получился тёплым и полным предвкушения:

«Дорогая Марлин!

Как же я рада твоему письму! Ты даже не представляешь, как я соскучилась по вам с Алисой. С огромным удовольствием принимаю твоё приглашение — девичник просто необходим после всех экзаменов! С нетерпением жду нашей встречи в Нэрне. Уверена, это будет незабываемо.

Твоя Лили»

Не теряя времени, она взялась за второе письмо — Алисе. В нём было столько же радости и энтузиазма:

«Дорогая Алиса!

Марлин рассказала мне о предстоящем девичнике, и я просто не могу дождаться нашей встречи! Лето без тебя и Марлин кажется таким пустым, но теперь у меня появилась причина для улыбки. Буду рада увидеть тебя в Нэрне. Обещаю, это лето мы запомним надолго!

С любовью, Лили»

Запечатывая письма, Лили чувствовала, как внутри растёт предвкушение. Впереди её ждали новые приключения, веселье и, самое главное, время с близкими подругами. Впервые за долгое время она по-настоящему улыбалась, думая о будущем.

Солнечное настроение Лили, с которым она спускалась к завтраку, начало меркнуть, едва она услышала недовольный голос Петунии. Притаившись на последних ступеньках лестницы, она напряженно вслушивалась в разговор. Слова сестры о том, что она «всё испортит» больно кольнули в сердце. Лили знала, что Петуния всегда ревностно относилась к вниманию родителей, особенно теперь, когда в ее жизни появился молодой человек.

Миссис Эванс пыталась сохранить спокойствие, но даже её голос дрожал от напряжения. Лили понимала переживания матери — постоянные ссоры между сёстрами причиняли ей боль. Мысли лихорадочно крутились в голове. Сегодняшний ужин... Первое знакомство семьи с молодым человеком Петунии. Лили знала, как важно это событие для сестры, и в другое время она бы искренне порадовалась за неё. Но сейчас...

— Вы же сёстры, вы должны быть дружны, — эти слова матери отозвались глухой болью в груди. Как же сложно было принять то, что родная сестра не хочет видеть в ней близкого человека.

Лили сжала перила лестницы, борясь с желанием убежать обратно в комнату. Но она не могла просто игнорировать происходящее. Это был их дом, и она имела полное право находиться здесь, несмотря на недовольство Петунии. Глубокий вдох — и она решила спуститься, готовая встретить предстоящий разговор лицом к лицу. Пусть даже этот завтрак обещал быть напряжённым, она не собиралась прятаться.

— Ты проснулась, дорогая, — радостно воскликнула миссис Эванс, когда Лили вошла в комнату. — Проходи, завтрак уже готов.

Петуния демонстративно поставила чашку на стол и прошла мимо Лили, не удостоив сестру даже приветствием. Видимо, слова матери нарушили все ее планы.

— Что-то произошло? — спросила Лили.

— Не обращай внимание, — ласково произнесла женщина, ставя перед дочерью тарелку с едой.

Лили поджала губы и вздохнула. Их отношения сестрой не были простыми. Воспоминания нахлынули волной, заставив сердце болезненно сжаться. Когда-то они с Петунией были неразлучны — старшая сестра была для Лили целым миром, её защитницей и примером для подражания. Но всё изменилось в тот роковой момент, когда Лили узнала о своей магии.

«Уродка» — это слово до сих пор отзывалось болью в душе. Сколько раз Лили пыталась протянуть руку дружбы, сколько раз шла на контакт первой! Но каждый раз натыкалась на холодную стену отчуждения. Петуния словно возненавидела всё, что было связано с магией, а вместе с этим и саму Лили.

Годы шли, а ситуация только ухудшалась. Постоянные оскорбления, пренебрежительное отношение, откровенное игнорирование — всё это оставляло глубокие раны на душе. Лили старалась не показывать, как ей больно, но внутри бушевала буря эмоций. Она так хотела, чтобы сестра приняла её такой, какая она есть, но Петуния упорно отказывалась видеть в ней родную кровь. Постепенно Лили научилась защищаться — перестала первой идти на контакт, старалась избегать конфликтов. Но в глубине души продолжала мечтать о том времени, когда они снова станут близки.

В столовой повисла напряжённая тишина, которую нарушало лишь тихое позвякивание ложки о фарфор. Лили продолжала размешивать кашу, словно в этом простом движении заключался весь смысл её существования.

— Я слышала, что сегодня придёт молодой человек Туньи, — наконец произнесла она, не поднимая глаз. — Если она так хочет, я могу посидеть в своей комнате.

Миссис Эванс мягко коснулась руки дочери.

— Лили, ты слышала наш разговор? Петуния не хотела тебя обидеть. Ты же знаешь, как для неё важно, чтобы всё прошло идеально. Она будет очень рада, если ты присоединишься к нам за ужином.

Лили понимала — мама пытается её подбодрить, но реальность была совсем иной. Она чувствовала, как внутри закипает горечь от очередной попытки матери сгладить острые углы между сёстрами.

— Она просто переживает, что по комнате будут летать тарелки, а по столам прыгать ваши шоколадные лягушки, — с лёгкой улыбкой произнесла миссис Эванс, пытаясь разрядить обстановку.

— Можешь её успокоить, шоколадные лягушки я уже съела, — хмыкнула Лили, и миссис Эванс звонко рассмеялась.

Лили улыбнулась в ответ, но её мысли уже были далеко. В кармане лежал конверт с результатами экзаменов — её маленькая победа, о которой пока никто не знал. Она машинально погладила плотную бумагу, чувствуя, как внутри разливается тепло от осознания своих успехов.

Может быть, сегодняшний ужин не будет таким уж плохим? Возможно, это шанс показать Петунии, что она может быть частью их маггловского мира, что она не чужая в собственном доме.

— Что это у тебя? — заинтересованно спросила миссис Эванс.

Лили развернула пергамент и с гордостью показала матери свои оценки. Миссис Эванс просияла, увидев результаты дочери. Для неё всегда было важно отмечать успехи обоих детей, и сейчас она не скрывала своей радости.

— О, Лили, какие прекрасные результаты! — воскликнула она, внимательно изучая оценки. — Ты так хорошо справилась!

За чашкой чая миссис Эванс расспрашивала дочь о школьной жизни, друзьях и планах. Лили с удовольствием делилась новостями, рассказывая о своих успехах и планах на лето.

— Марлин приглашает нас с Алисой погостить в её новом доме, — с улыбкой сообщила Лили.

— Марлин — это та весёлая девочка, которая боится пасхальных кроликов? — с улыбкой спросила миссис Эванс.

Лили не смогла сдержать смех, вспоминая забавный случай со второго курса, когда Марлин получила от брата пасхальные яйца, из которых вылупились кролики, которые от солнечных лучей увеличивались в размерах и начинали кусаться. После этого Марлин Маккиннон с осторожностью относилась к посылкам своего брата, а кроликов держала в темной коробке под кроватью, пока они не сбежали. Их исчезновение до сих пор оставалось загадкой.

— А мальчики там тоже будут? — поинтересовалась миссис Эванс, хитро улыбаясь. — Как же зовут этого юношу… Точно, Джеймс Поттер!

— Слава Мерлину, нет! — воскликнула Лили, бросив на мать укоризненный взгляд и смущённо отводя глаза.

Миссис Эванс рассмеялась.

— Насколько я помню, ты ему нравилась. Он до сих пор приглашает тебя на свидания?

«Чёрт возьми, Поттер», — мысленно выругалась Лили. Он не давал ей покоя даже на каникулах. Последние два года каждое лето было наполнено его письмами. Целая гора конвертов до сих пор хранилась на полках, и Лили не могла понять, почему не выбрасывает их. Но сейчас она заметила, что за последние две недели не получила от него ни одного письма. Это заставило её забеспокоиться — вдруг с ним что-то случилось?

Мысли о Джеймсе Поттере не давали Лили покоя. Она вспомнила, как в последний день в Хогвартсе он с Блэком умчались в сторону Хогсмида на новом летающем мотоцикле. «Наверное, опять влипли в какую-нибудь историю», — подумала она, но странное молчание Поттера за последние две недели настораживало.

«Может, это и к лучшему», — решила Лили, отгоняя тревожные мысли. Возможно, Джеймс наконец-то понял намёки и оставил свои попытки завоевать её внимание.

— Это его проблемы, — пробормотала она себе под нос, когда мать затронула тему Поттера.

В этот момент в комнату вошёл мистер Эванс. Обняв жену и поцеловав её в щёку, он неожиданно вклинился в разговор:

— Если кто-то собирается позвать мою дочь на свидание, пусть будет готов иметь дело со мной!

Миссис Эванс рассмеялась:

— Не слушай отца, милая, он просто шутит.

— Ничего подобного! — возмутился мистер Эванс, вызывая новый приступ смеха у жены.

Начавшийся спор постепенно перерос в тёплые воспоминания о молодости. Лили с удовольствием слушала рассказы родителей, впитывая каждую деталь. Как же ей не хватало этих моментов в школе! Именно поэтому она старалась максимально использовать каждую минуту, проведённую с семьёй.

В эти моменты, наблюдая за счастливыми родителями, Лили чувствовала, как напряжение покидает её. Пусть даже Джеймс Поттер исчез из её жизни, пусть Петуния всё ещё относится к ней с прохладой — здесь, рядом с родителями, она чувствовала себя по-настоящему дома.

День прошел в приятной суете. Миссис Эванс вместе с Лили суетились на кухне, Петуния приводила дом в порядок. Лили отметила, что слова матери подействовали на сестру, и она вела себя вполне сносно. Она ни разу не нагрубила, общалась вежливо, даже похвалила Лили за потрясающую сервировку стола.

Ровно в восемь часов вечера в дверь постучали. На пороге стоял Вернон Дурсль — возлюбленный Петунии. На вид ему было около двадцати лет. Крупного телосложения, невысокий, с небольшими редкими усами, придававшими его лицу несколько комичный вид. В роскошном чёрном костюме и с букетом пионов в руках он выглядел довольно официально. Петуния, сияя от счастья, тут же поправила его галстук-бабочку и, взяв под руку, представила родителям. За спиной Вернона стояла его младшая сестра Мардж — точная копия брата, только в женском обличье. Она выглядела раздражённой после ссоры с таксистом, её лицо всё ещё пылало от недовольства.

Вечер протекал размеренно, даже, как показалось Лили, скучно. Вернон без умолку рассказывал о своей недавно приобретённой машине и её ремонте. Мистер и миссис Эванс старались быть гостеприимными, хотя было видно, что тема их мало интересует. Лили заметила, как мать с тревогой наблюдает за старшей дочерью. Миссис Эванс явно не понимала, что Петуния нашла в этом молодом человеке. Но взгляд Петунии, полный искренней нежности, говорил о том, что чувства её были настоящими.

Мардж Дурсль молча сидела рядом с братом, время от времени причмокивая от удовольствия.

Лили, как и обещала, вела себя безупречно. Несмотря на то что Петуния бросала на неё подозрительные взгляды всякий раз, когда что-то скрипело, или шторы колыхались от ветра, она не имела к этому никакого отношения. Даже если бы она могла колдовать в этот момент, она бы не стала — не хотела портить важный вечер для сестры.

В глубине души Лили радовалась, что смогла сдержать свои эмоции и сделать этот вечер приятным для всех, особенно для Петунии.

— Где вы познакомились с Петунией, Вернон? — из вежливости спросила миссис Эванс, подавая к столу десерт, на который тут же накинулась Мардж Дурсль. Лили с большим удивлением наблюдала за ней весь вечер и думала, как в нее могло поместиться столько еды.

— В колледже, — ответила за своего молодого человека Петуния. Лили пождала губы, заметив, как Вернон стирает пот со своего лба. Казалось, что он очень волновался.

«Брал бы он пример со своей сестры, которую, видимо, чужое мнение мало волновало», — подумала про себя Лили.

— Мы познакомились с Петунией во время ее подготовительных курсов, — сказал Вернон, держа в руках чашку чая. От волнения у него тряслись руки, поэтому часть содержимого чашки вылилось на белоснежную скатерть.

— Вернон был самым лучшим студентом! — радостно проговорила его младшая сестра, кладя ладони на стол. — Петунии очень повезло, что она получила такого жениха.

Мистер и миссис Эванс одновременно поперхнулись чаем и переглянулись со старшей дочерью. Лили тихонько опустила глаза, ожидая того, что сейчас может начаться за столом. Ее старшей сестре было всего восемнадцать лет, она только что закончила первый курс колледжа, и слышать о том, что она собирается выйти замуж за этого Дурсля, было для нее в новинку. Родители думали о том же.

— Женихом? Мы не ослышались? — спросил мистер Эванс, стараясь придать своему голосу менее осудительный тон.

— Мы думали об этом, — тихо сказала Петуния. Вернон сжал ее ладонь. Лили боязливо не спускала глаз с лиц родителей, которые были потрясены этой новостью не меньше, чем она.

— Вы не переживайте, — тут же поспешил успокоить их Вернон. — Мы с Петунией не собираемся торопиться. У меня очень серьезные намерения относительно вашей дочери.

— Вы должны радоваться, что Вернон выбрал вашу дочь. Лучшей партии ей и не найти, — ляпнула невпопад Марджори, откидываясь на спинку стула, делая небольшой перерыв между порциями яблочного пирога миссис Эванс.

— Лучшей партии… — повторила Петуния, словно пробуя эти слова на вкус. Её щёки вспыхнули румянцем, но в глазах читалась решимость.

Вернон, казалось, растерялся от напора собственной сестры. Он нервно поправил галстук-бабочку и снова вытер пот со лба.

Лили, спрятав лицо в ладонях, чувствовала, как внутри всё сжимается от неловкости. Она украдкой наблюдала за реакцией родителей, которые явно были не готовы к такому повороту событий. Лили смотрела на свою сестру, и ей было её по-человечески жалко. Однако Тунья казалась счастливой. Даже в этот конфузный момент она с влюблёнными глазами смотрела на своего молодого человека, который, по мнению Лили, был её недостоин.

Миссис Эванс, пытаясь разрядить обстановку. Тишина за столом стала почти осязаемой. Лили чувствовала, как внутри неё борются противоречивые эмоции: с одной стороны, она была рада, что Петуния счастлива, с другой — не могла принять такой поспешный шаг.

— Давайте сменим тему, — мягко предложила миссис Эванс. — Расскажите лучше, как вы проводите свободное время, Вернон?

Но Лили знала, что этот вечер они все запомнят надолго. Слишком неожиданной оказалась новость о помолвке, слишком поспешным казался этот шаг. И только Петуния, казалось, была абсолютно счастлива, держась за руку своего будущего мужа.

Лили мечтала поскорее пойти наверх, чтобы в сердцах не высказать своего мнения относительно Вернона и его сестры. Словно высшие силы услышали ее внутренний голос, потому что в следующую минуту в окне появилась сипуха. Птица ворвалась в гостиную через открытое окно и хоть как-то позабавила этот скучный вечер.

Наконец-то появился предлог сбежать от этого невыносимого вечера! Появление совы стало настоящим спасением для Лили — словно сама судьба пришла ей на помощь.

Родители, хоть и привыкли к необычному способу доставки писем, всё равно удивлённо ахнули. Но больше всех разволновалась Петуния — она схватила полотенце и начала гоняться за птицей, только ещё больше её пугая. Вернон, как верный рыцарь, тут же бросился на помощь будущей супруге.

Сова, испуганная их суетой, заметалась по комнате, всё ещё крепко держа что-то в лапах. Лили едва сдержала смех, заметив довольную ухмылку отца, когда на голову жениха Петунии приземлилась часть совиного обеда. Быстро сориентировавшись, Лили ловко поймала письмо, которое предназначалось ей. Сова, почувствовав, что миссия выполнена, решила напоследок подшутить над Мардж — выхватила у неё из рук куриную ножку и величественно вылетела в окно.

Не теряя ни секунды, Лили бросилась к себе в комнату, оставив внизу суматоху и возмущённые возгласы Вернона. Она слышала, как Петуния хлопочет вокруг своего жениха, пытаясь привести его в порядок после «подарка» от совы.

Наконец-то она могла перевести дух и вскрыть долгожданное письмо, подальше от пристальных взглядов и напряжённой атмосферы внизу.

Лили распечатала письмо от Алисы.

«Привет, Лили!

Ты уже видела табель успеваемости? Я чуть ли не упала в обморок, когда прилетела сова из Хогвартса. Несколько часов ходила вокруг письма и не решалась его открыть. Но слава Мерлину, все оказалось не так уж и плохо. Как и говорила, я завалила прорицания, получив «С». Я всегда говорила, что этот курс не для меня, нет у меня «третьего ока», чтобы предвидеть будущего. Я даже не знаю, что будет сегодня на ужин.

Но зато по остальным предметам у меня «Превосходно» или «Выше Ожидаемого». Насчет тебя вообще не волнуюсь, я уверена, что у тебя там одни «Превосходно».

Лили озарила улыбка, в памяти еще оставалась реакция Алисы, которая вышла после экзамена по «Чарам» и «Защиты от Темных искусств» вся в слезах. Им с Марлин пришлось бежать к мадам Помфри за «умиротворяющим бальзамом», который был у нее наготове для таких случаев.

Надеюсь, что ты уже получила письмо от Марлин. Я уже ей отписалась, что мы приедем к назначенной дате. Мы поговорили с родителями, что ты можешь приехать сначала ко мне, а затем мы вдвоем отправимся к Марлин. Ты же не забыла, что у нее день рождения? Надо подумать, что ей подарить. Возлагаю эту ответственность на твои плечи, потому что у меня нет идей.

P.S. Фрэнк передает тебе огромный привет, он тоже получил оценки по «ЖАБА», у него дела намного лучше, но у меня есть еще два года, чтобы подготовиться и догнать его».

«Очень люблю и скучаю, Алиса».

Улыбка не сходила с лица Лили, пока она читала письмо от Алисы. Как же она соскучилась по болтовне с подругой, по их совместным переживаниям из-за экзаменов!

«Алиса всегда такая драматичная», — подумала Лили, вспоминая, как подруга чуть не упала в обморок от страха перед табелем. Но в этом была вся Алиса — такая искренняя и настоящая.

Мысли сами собой перенеслись в прошлое, когда они втроём — она, Марлин и Алиса — сидели в больничном крыле. Мадам Помфри уже привыкла к их визитам после особенно сложных экзаменов. «Умиротворяющий бальзам» стал почти традиционным напитком для них после важных испытаний.

Идея с поездкой к Алисе сначала, а потом уже к Марлин на день рождения показалась отличной. Лили даже начала прикидывать, чтобы такого подарить подруге. «Надо будет обязательно посоветоваться с родителями», — решила она.

Фрэнк... Лили улыбнулась, вспомнив этого серьёзного молодого человека. Он всегда был опорой для Алисы, и его успехи в учёбе только подтверждали это.

Сложив письмо и бережно спрятав его в ящик стола, Лили почувствовала, как внутри разливается тепло. Впереди её ждали долгожданные встречи с подругами, и это наполняло её сердце радостью и предвкушением.

— Ты уверена, что мы движемся в правильном направлении? — озадаченно спросила Лили, выглядывая в окно автобуса «Ночной Рыцарь». Они ехали около двух часов. За это время сменилось более десятка разных пейзажей, но они до сих пор не добрались до нового поместья Маккиннонов.

— Фрэнк меня заверил, что мы доберемся до Марлин за пару часов, — ответила Алиса, которая так же, как и Лили, первый раз ехала на волшебном автобусе.

Лили сжала губы и тяжело вздохнула. Она прибыла к Алисе прошлым вечером. С тех пор, как они приехали с Хогвартса, у нее был в гостях Фрэнк Лонгботтом — ее молодой человек. Фрэнк был на два года старше и учился на Гриффиндоре так же, как и они с Алисой. Это был худой парень высокого роста с каштановыми волосами. Он был добрым и общительным парнем, постоянно находил контакт с любым человеком. Они познакомились с Алисой на третьем курсе, именно тогда Фрэнк впервые заметил ее как девушку. Между ними закрепилась крепкая дружба, и Алиса никогда не думала о Фрэнке, как о парне. Однако Лили не раз замечала смущенные взгляды, которые парень бросал в их сторону.

Лили старалась не лезть в их отношения, потому что знала, что Алиса должна сама понять, что чувствует к нему. И в начале пятого курса в самый первый учебный день Алиса вернулась в спальню почти к полуночи. Лили успела выполнить все обязанности старосты: проводила первокурсников до гостиной, рассказала правила Хогвартса и объяснила основные аспекты, как нужно себя вести в пределах этих стен. Они с Марлин уже готовились ко сну, когда в комнате появилась уставшая, но счастливая Алиса.

Тем же вечером Лили с Марлин накинулись на нее, и Алиса рассказала о том, как Фрэнк признался ей в своих чувствах, а затем они долго гуляли по замку и много разговаривали. Алиса призналась, что скрывала чувства даже перед своими подругами, потому что боялась тешить себя лишними надеждами. Но все было взаимно. И Лили с Марлин были за нее очень счастливы.

Что касалось путешествия, то оно началось с Лондона. Родители довезли Лили до «Дырявого котла» — небольшого бара с гостиницей наверху в центре Лондона, который был переходом в «Косой переулок» — места, где началось для Лили волшебство пять лет назад. В том баре ее встретил бармен — Том, который по договоренности с Фареллами — родителями Алисы, помог ей добраться до подруги через каминную сеть.

Последний раз Лили пользовалась каминной сетью на третьем курсе, когда учились этому виду перемещению. Учитывая малое количество практических занятий, перемещение удалось не совсем удачно. Лили назвала место, в которое ей нужно было попасть, и спустя короткое мгновение оказалась в гостиной комнате дома своей подруги. Однако приземление вышло неудачно, и она упала на колени.

Миссис Фарелл тут же наколдовала бинты и стала обрабатывать раны Лили. Только сама Эванс не сильно расстроилась ссадинам и царапинам. Она наконец-то встретилась с Алисой, с которой нужно было много чего обсудить. Фрэнк составил им компанию тем же вечером на заднем дворе. Они развели костер, жарили на огне зефир и рассказывали разные истории. Именно Фрэнк предложил альтернативу каминной сети, чтобы попасть к Марлин. Потому что из-за переезда их дом не был еще подключен к сети, что доставляло большое неудобство. Мистер и миссис Фарелл согласились с идеей Фрэнка и благополучно посадили девочек следующим утром на автобус, совершенно не подозревая, что он может их не довезти до положенного места.

— Извините, сколько еще времени мы будем в пути? — спросила Лили, поднимаясь со своего места. Автобус резко свернул направо, и Лили чуть ли не упала на колени Алисы. — Извините?

Кондуктор ее будто бы не услышал. Он заглянул в свой блокнот и закричал на весь автобус:

— Остановка!

Алиса и Лили схватились за поручни, чтобы не перелететь через сидения. Пара часов путешествия в этом транспорте научили их держаться крепче за поручни.

— Ваша остановка! — воскликнул водитель, на ходу наливая в воздухе кофе пассажиру с верхнего этажа.

Лили и Алиса переглянулись между собой, взяли в руки рюкзаки и вышли из автобуса. На улице опустились сумерки. Они огляделись по сторонам: вокруг не было ни души, дорогу с двух сторон окружал густой лес, где виднелась одна тоненькая тропинка.

— Вы уверены, что это город Нэрн? — обернулась Лили, чтобы переспросить у кондуктора, правильно ли они приехали.

Но дверь перед ними захлопнулась, и автобус с огромной скоростью рванул вперед.

— Разве Марлин не говорила, что встретит нас? — с беспокойством в голосе спросила Лили. Впереди и позади них была кромешная темнота. Лили нащупала в рюкзаке фонарик, который прихватила из дома, и включила его.

— Может, нужно немного пройтись? — пожала плечами Алиса. — Марлин что-то писала про березовый парк, который выходит на главную улицу.

Они вновь взглянули на тропинку, ведущую в чащу леса. Деваться было некуда, оставаться на дороге было плохой идеей, поэтому они направились сквозь заросли деревьев.

— Увижу Марлин сразу же заколдую ее, — возмущалась спустя пятнадцать минут Алиса, перепрыгивая через ползучие ветви деревьев. — Это надо же «березовый парк». Лили, ты что-нибудь видишь?

— Лес, деревья и кромешную темноту, — устало ответила она. Они бродили по этому лесу кругами. — Может вернемся на дорогу? Мне кажется, что мы зашли в тупик. Никакого березового парка здесь нет.

Девушка устало села на пень и нащупала в рюкзаке бутылку воды. Алиса резко остановилась на месте и схватила Лили за руку. Рядом с ними послышался очередной треск, и девушки встали спиной друг, оглядываясь по сторонам.

— Может, это просто олень или какой-нибудь лесной житель? — сказала она, хотя сама уже не верила своим словам.

Алиса крепче сжала её руку, её дыхание стало прерывистым.

— Лили, мне страшно, — прошептала она. — Может, всё-таки вернёмся?

Лили огляделась по сторонам. Вокруг не было ни единого проблеска света, только кромешная тьма и зловещие тени, танцующие в лунном свете, который едва пробивался сквозь густые кроны деревьев.

— Хорошо, — наконец решилась она. — Пойдём обратно. Но нужно держаться вместе и быть начеку.

Они медленно двинулись в сторону дороги, прислушиваясь к каждому шороху. Внезапно фонарик в руке Лили замигал и погас, оставив их в полной темноте.

— Чёрт! — выругалась Лили, пытаясь его включить. — Видимо, батарейки сели.

Алиса вжалась в неё, дрожа от страха.

— Лили, я слышу шаги, — прошептала она. — Кто-то идёт за нами.

Лили замерла, напрягая слух. Действительно, позади них раздавался тихий шорох листьев. Она осторожно вытащила палочку, но не решалась её использовать — вдруг это привлечёт ещё больше внимания.

— Не двигайся, — прошептала она Алисе. — Я попробую что-нибудь сделать.

Шаги приближались. Теперь они были отчётливо слышны, и Лили поняла, что это точно не животное. Кто-то или что-то целенаправленно следовало за ними.

— Мне кажется, я кого-то видела там, — Алиса указала рукой в ту сторону, откуда они пришли, затем сделала несколько шагов вперед и наткнулась на пару желтых глаз, которые принадлежали огромному черному псу, похожему на гримма. У Алисы перехватило дыхание, она резко попятилась назад, не сводя глаз от пристального взгляда гримма. Она знала, что это означало. Гримм — предвестник смерти. Алиса не понимала, что ею двигало, но она резко развернулась и помчалась в сторону дороги.

— Алиса! — закричала ей вслед Лили. Девушка побежала за подругой, она не понимала, что так напугало ее. Лили отвлеклась лишь на секунду, прислушиваясь к таинственному шороху, когда услышала шум шагов подруги.

Алиса оторвалась от нее довольно сильно. Лили прорывалась сквозь чащу леса, стараясь идти той же тропой, которой они пришли. Раскидистые ветви широких деревьев царапали ее лицо и разрывали одежду. Снова послышался крик Алисы, и Лили ускорилась. Она переживала, что с ней могло что-то случиться. Лили в последний момент увидела перед собой высокий мужской силуэт, она не успела достать волшебную палочку, как ее резко потянул на себя незнакомец.

— Отпусти меня! — закричала она, пытаясь вырваться. Локоть сам собой взлетел вверх, угодив точно в цель. Незнакомец охнул от боли, но хватка его не ослабла.

— Эванс, что ты делаешь? — прохрипел он, морщась от боли.

«Этот голос… Где я его слышала?» — промелькнуло в голове у Лили, прежде чем она узнала знакомый тембр.

— Сириус? — выдохнула она, наконец-то разглядев в темноте знакомые черты. — О Мерлин, это ты…

Напряжение мгновенно спало, оставив после себя лишь дрожь в коленях. Лили почувствовала, как подкашиваются ноги, и инстинктивно вцепилась в плечо Блэка.

— Я тоже рад тебя видеть, — усмехнулся Сириус, всё ещё держа её за локоть. — Только в следующий раз, пожалуйста, не пытайся проткнуть меня локтем.

— Прости, — пробормотала Лили, отступая на шаг. — Я просто… испугалась.

— Понимаю, — кивнул Сириус, доставая из кармана фонарик. — Но где же твоя подруга? Я слышал её крик.

Лили огляделась по сторонам, чувствуя, как тревога вновь начинает подниматься в груди.

— Алиса убежала вперёд, — сказала она, с трудом сдерживая панику. — Она увидела… что-то в лесу.

Сириус шёл впереди, прокладывая путь через густые заросли. В его голове крутились мысли о том, как неожиданно всё сложилось. Встреча с Лили и Алисой в этом лесу была последней вещью, которую он ожидал сегодня увидеть.

В памяти всплыли планы на вечер. Они с Джеймсом действительно пришли сюда не просто так. Этот лес, окружающий Годрикову Впадину, хранил множество тайн. Его густая чаща напоминала Запретный лес Хогвартса — такой же загадочный и полный неожиданностей. Они искали идеальное место для прогулок во время полнолуния. Ремус нуждался в спокойном пространстве, где мог бы свободно передвигаться, не опасаясь случайных встреч. И этот лес казался идеальным вариантом.

— Немного неверное направление, — заметил Сириус, ловко уворачиваясь от низко нависающих веток. — Вы точно уверены, что хотели попасть к Марлин?

— Абсолютно, — ответила Лили, поправляя съехавший с плеча рюкзак. — Хотя теперь я начинаю сомневаться в правильности нашего выбора транспорта.

— «Ночной Рыцарь»? — понимающе усмехнулся Сириус. — Да, эта штука любит пошутить с маршрутом.

Внезапно он остановился и прислушался.

— Слышишь? — прошептал Блэк, приложив палец к губам.

Лили замерла, напрягая слух. Где-то вдалеке слышались приглушённые всхлипы.

— Это Алиса! — воскликнула она, бросаясь вперёд.

Сириус схватил её за руку.

— Прыгай, я тебя поймаю, — Лили услышала еще один мужской голос, который был неподалеку от них. Внутри что-то екнуло, когда, обойдя дерево она заметила знакомый мужской силуэт среди лунного света. Парень смотрел куда-то наверх, размахивая руками. Он будто бы почувствовал ее взгляд и обернулся. Встретившись глазами с Джеймсом Поттером, она поймала его улыбку. Он небрежно растрепал свои волосы и вновь устремил свой взгляд на верхушку дерева.

— Тебе легко говорить, Джеймс, — ответил ему женский голос. Лили подалась вперед и присмотрелась к ветвям раскидистого дерева, на котором сидела Алиса, крепко схватившись за крону. — Это не ты висишь на расстоянии пятнадцати футов.

— А как ты тогда забралась так высоко? — не унимался Поттер.

— Не знаю, — обреченно произнесла она. — Я бы посмотрела на тебя, когда рядом с тобой пробежал гримм.

За спиной Лили раздался лающий смешок. Сириус Блэк переглянулся с Джеймсом, на что Поттер усмехнулся и покачал головой.

Лили звонко охнула, обратив на себя еще больше внимания Джеймса.

— Алиса, с тобой все в порядке? — спросила Лили, подходя ближе к парням. — Ты можешь слезть оттуда?

— Я очень сомневаюсь, — пробормотала она.

— Может быть, ее левитировать? — предложил Сириус.

— Ты хочешь вылететь из Хогвартса? — возмущенно спросила Лили, хотя в мыслях сама не исключала этот вариант. Но у нее еще оставалась капля ответственности, и она не хотела нарушать правила.

— Тогда какие у тебя варианты? — спросил Блэк.

— Я могу сходить за метлой, — предложил Поттер.

— Чтобы Алиса провела на дереве еще пол ночи? — Сириус демонстративно закатил глаза, бросил свою куртку на землю и полез на дерево.

— Он с ума сошел? Это же опасно! — взволнованно возмутилась Лили.

— Да, брось, Лили, — воодушевлено произнес Джеймс. Он и сам уже хотел поступить так же, как и Сириус, но друг его опередил. Он до сих не отступал от мысли, что с метлой им было бы намного проще, а, перевоплотившись в анимагическую форму, выиграл бы много времени.

— Это безрассудно, — хмыкнула Лили, скрестив руки на груди. Она резко подалась вперед, когда Сириус, схватившись за сухую ветвь, чуть не упал вниз.

Лили не могла оторвать взгляда от Сириуса, который уверенно, но рискованно поднимался по стволу дерева. Каждая ветка, за которую он хватался, казалась ей слишком хрупкой, чтобы выдержать его вес.

— Может, всё-таки стоит позвать кого-то на помощь? — нервно предложила она, кусая губу.

— Не переживай, Эванс, — крикнул Сириус сверху. — Я в этом деле как рыба в воде!

— Только рыбы не лазают по деревьям, — пробормотала Лили себе под нос.

Джеймс стоял рядом, нервно переминаясь с ноги на ногу. Его беспокойство за друга было почти осязаемым.

— Бродяга, если ты упадёшь, я лично тебя прикончу, — прорычал он, но в его голосе слышалась явная тревога.

— Вставай в очередь за моей матушкой, Сохатый, — засмеялся Сириус. Джеймс прыснул смешком, а Лили продолжала наблюдать за тем, как Сириус карабкается по дереву.

— Ну что, принцесса, готова к спуску? — усмехнулся он, пытаясь скрыть одышку.

— Только если ты обещаешь не падать, — нервно ответила Алиса.

Сириус помог ей устроиться у себя на спине и начал медленный спуск. Лили затаила дыхание, наблюдая, как они спускаются всё ниже и ниже.

Лили от страха прижала ладонь к губам и задержала дыхание. Вот она переставляет одну ногу, держась за дерево, затем хватается за Сириуса, который сначала держит ее за руки, опуская на нижние ветви. Затем все происходит, как в самом страшном кошмаре. Нога Алисы подворачивается, девушка оступается и падает вниз. Лили закрыла глаза от ужаса, она не хотела даже думать, что с подругой могло что-то случиться. Но затем раздался радостный смех девушки, и Эванс убрала руки от лица.

Лили медленно опустила руку и открыла глаза. Алиса, целая и невредимая, висела в объятиях Джеймса, который успел поймать её в последний момент.

— Ты можешь меня отпустить, — смеялась Алиса, глядя в глаза Поттеру.

Джеймс осторожно поставил её на землю, и в этот момент с дерева спрыгнул Сириус.

— Хорошая реакция, Сохатый, — усмехнулся Блэк, хлопнув друга по плечу.

— Если честно, я уже попрощалась с жизнью, — продолжала улыбаться Алиса. — Или, по крайней мере, со здоровыми конечностями.

Лили всё ещё не могла прийти в себя от пережитого страха.

— Ты в порядке? — наконец смогла выговорить она, обнимая подругу.

— Да, всё хорошо, — заверила её Алиса. — Спасибо Джеймсу. Если бы не он…

Поттер лишь отмахнулся:

— Не стоит благодарности. Главное, что всё обошлось.

Джеймс улыбнулся, и Лили заметила, как он открыл рот, чтобы что-нибудь ответить, но резко замолчал, встретившись с напуганным взглядом Эванс.

Парни вызвались проводить девушек до Годриковой Впадины, где находился дом Поттеров. По пути Алиса, шедшая рядом с Сириусом, рассказала им всю историю их приключений в лесу. Лили лишь изредка вставляла короткие замечания, позволяя подруге вести повествование.

Сначала рыжеволосая девушка сопротивлялась идее идти в дом Джеймса, но доводы рассудка и настойчивые уговоры Алисы всё же возымели успех.

Луна стояла в самом зените, и лёгкий ветерок играл в кронах деревьев, пробираясь через опустевший лес. Несмотря на разгар лета, ночи в Годриковой Впадине отличались особой прохладой. Лили с досадой подумала о том, что забыла взять с собой кофту. Но уже в следующий миг она почувствовала, как её плечи накрывает тёплая куртка Джеймса.

— Спасибо, — Лили постаралась говорить уверенно, — но мне не холодно.

Слова прозвучали так неожиданно даже для неё самой, что она тут же пожалела о сказанном. С того момента, как они встретились с Сириусом и Джеймсом, внутри неё поселилось странное, непонятное чувство. Она никак не могла разгадать его природу.

— Боже мой, Эванс, — Сириус нервно фыркнул, выходя на опушку леса, — я даже отсюда слышу, как стучат твои зубы от холода!

Алиса не смогла сдержать смешок, а Лили метнула в его сторону недовольный взгляд. Но всё же плотнее закуталась в куртку, которую заботливо предложил Джеймс.

Опушка леса встретила их прохладой и светом луны, заливающим всё вокруг серебристым сиянием. Лили шла, укутавшись в куртку Джеймса, и чувствовала, как тепло его вещи медленно проникает в её тело, согревая не только снаружи, но и изнутри.

Алиса с Сириусом впереди весело болтали, их смех эхом разносился по пустынной дороге. Лили же погрузилась в свои мысли, изредка ловя на себе внимательный взгляд Джеймса.

«Может ли человек измениться?» — крутилось в её голове. Тот Джеймс Поттер, которого она знала раньше, был самоуверенным хвастуном, который не упускал возможности показать себя. Но сейчас… Сейчас он был другим. Заботливым, внимательным, надёжным.

— Все еще холодно? — тихо спросил Джеймс.

Лили вздрогнула от неожиданности.

— Нет, уже тепло, — ответила она, стараясь скрыть смущение.

Он кивнул, но не отошёл, продолжая идти рядом. Его присутствие больше не раздражало её, как раньше. Наоборот, оно дарило странное чувство защищённости.

Сириус впереди что-то рассказывал Алисе, та заливалась смехом, и Лили не могла не улыбнуться. В этот момент она поняла, что, возможно, они все изменились. Просто раньше она не хотела этого замечать.

— Спасибо за кофту, — наконец произнесла она, глядя на Джеймса. — Правда, спасибо.

Он улыбнулся той самой улыбкой, от которой у неё всегда замирало сердце, но которую она раньше так старательно игнорировала.

— Не за что, — просто ответил он. — Главное, что ты в порядке.

До дома оставалось совсем немного. Лили чувствовала, как напряжение этого вечера постепенно отпускает её.

Калитка едва успела скрипнуть, как на пороге возникла встревоженная фигура миссис Поттер. Её глаза сразу же нашли Сириуса, и выражение лица стало паническим.

— Боже мой, Сириус, что случилось? — миссис Поттер выбежала из кухни, хватаясь за голову, как только увидела разорванную куртку и ссадину на лбу, которую сам Блэк даже не почувствовал.

Миссис Поттер уже колдовала над раной, её пальцы порхали над ссадиной, исцеляя её с помощью целительных чар. Сириус, казалось, наслаждался её заботой, его лицо расплылось в довольной улыбке.

— У нас тут небольшие проблемы, — прошептал Джеймс матери, и та понимающе кивнула.

— Вы когда-нибудь перестанете попадать в неприятности? — с мягкой укоризной спросила она, но в её голосе слышалась искренняя забота.

Её взгляд упал на двух девушек, неловко переминающихся у входа. Миссис Поттер удивлённо подняла брови, глядя на сына, и тот начал объяснять ситуацию.

— Это Лили и Алиса, — представил он девушек. — Они попали в беду в лесу, и мы помогли им.

Миссис Поттер тут же преобразилась, её лицо озарилось тёплой улыбкой.

— Лили Эванс?! — воскликнула миссис Поттер, удивлённо раскрыв глаза. — Неужели это та самая Лили Эванс?

Сириус с трудом сдержал смешок, за что тут же получил от Джеймса несильный удар в бок. Щёки Поттера мгновенно покрылись румянцем, а Лили удивлённо вскинула брови и скрестила руки на груди, всем своим видом показывая недоумение.

Алиса, стоявшая рядом с подругой, загадочно улыбнулась и бросила на Лили многозначительный взгляд. Но та лишь обречённо вздохнула, явно не понимая, что такого особенного в её персоне, чтобы вызывать столь бурную реакцию у матери Джеймса.

В воздухе повисло напряжённое молчание, пока миссис Поттер продолжала с восхищением разглядывать смущённую Лили, словно перед ней стояла не обычная девушка, а настоящая знаменитость.

— Они заблудились, когда пытались добраться к Маккиннонов. А мы их нашли в лесу, — сказал Сириус, разбавив этот немой диалог.

Миссис Поттер, закончив с раной Сириуса, внимательно взглянула на девочек. Джеймс подробно рассказал ей всю историю.

— Все правильно, что вы пришли, — добродушно отозвалась женщина. — Я тут же свяжусь с Эммой Маккиннон и скажу, что вы переночуете у нас. А завтра мы решим, как вам попасть к вашей подруге.

Лили хотела возразить, но миссис Поттер не хотела ничего слушать. Она тут же проводила ребят на кухню, на ходу размахивая волшебной палочкой. На плите закипела вода, в духовке стал запекаться пирог. В воздухе раскинулись приятные ароматы свежей выпечки. Лили почувствовала, как у нее засосало под ложечкой из-за голода.

— Миссис Поттер, вам помочь? — любезно спросила Лили, подходя к хозяйке дома.

— Не нужно, дорогая, — женщина ласково дотронулась до ее плеча и улыбнулась гостье. — Ты же гость, поэтому отдыхай. У вас был сложный вечер. Джеймс, Сириус, принесите праздничный фарфор.

Они побежали на перегонки в гостиную за семейным фарфором. Джеймс едва не свалился с ног, пытаясь обогнать Сириуса. Миссис Поттер засмеялась, наблюдая за своими мальчиками, даже Лили улыбнулась, думая про себя о том, что парни ведут себя совсем, как дети.

Пока Сириус и Джеймс помогали миссис Поттер накрывать стол, Лили позволила себе прогуляться по гостиной, задержавшись на стеллаже с книгами. Лили медленно скользила взглядом по книжным полкам, впитывая атмосферу уютного дома. Её внимание сразу привлекли книги по колдомедицине — целая секция была посвящена этой теме.

«Интересно», — подумала она, беря в руки книгу Гелберта Сплина. «Загадочные недуги XX века и способы их разрешения» — название звучало интригующе.

Её пальцы скользнули по корешкам других книг, пока не наткнулись на то, что заставило сердце забиться чаще. Это была та самая книга, которую она безуспешно искала везде — и в школьной библиотеке, и в книжных лавках.

«Трактат о редких зельях и их целебных свойствах» — гласило название. Лили едва сдержала восторженный возглас. Эта книга была известна среди студентов Хогвартса как настоящая находка для тех, кто увлекается зельеварением и целительством.

Лили не заметила, когда к ней со спины подошла миссис Поттер. Она от неожиданности выронила книгу из рук.

— Извини, что напугала, — сказала миссис Поттер.

— Нет, что вы, — выдохнула Лили, поднимая ценный экземпляр семейной библиотеки Поттеров. — Я не должна была рыться в ваших вещах.

— Ты увлекаешься целительством? — заинтересовалась женщина, рассматривая книгу, которую держала в руках Лили.

— Мне нравится зельеварение, травы. И в целом это направление, — смущенно сказала девушка. — У вас очень ценный и редкий экземпляр, миссис Поттер.

— Можешь взять себе, — улыбнулась женщина, коснувшись плеча Лили.

Лили не могла поверить своим ушам. Книга, о которой она мечтала, теперь могла стать её!

— Вы уверены? — спросила она, всё ещё не решаясь принять такой ценный подарок.

— Конечно, — сказала миссис Поттер. — Думаю, Гелберт подпишет мне еще один экземпляр.

— Вы знаете Гелберта Сплина? — от волнения у Лили даже сбилось дыхание.

— Это старый друг моей мамы, — горделиво сказал Джеймс, за что миссис Поттер наградила сына строгим взглядом. — Она сорок лет жизни отдала больницы Святого Мунго и получила в награду только эту книгу.

— Джеймс! — шикнула на него женщина.

— Это правда?! — Лили была в восторге. — Это же очень увлекательно, миссис Поттер. Может поделитесь какими-нибудь интересными случаями из своей практики?

— Непременно, дорогая, а теперь садитесь за стол.

Миссис Поттер с удовольствием делилась историями из своей практики, а Лили задавала всё новые и новые вопросы. Её искренний интерес к целительству и медицине не остался незамеченным.

— А как вы решились на такой ответственный шаг — оставить работу в Мунго? — спросила Лили, внимательно глядя на собеседницу.

Миссис Поттер улыбнулась, вспоминая прошлое:

— Это было нелегко. Но семья — это главное. Я поняла, что не могу больше разрываться между работой и домом.

Джеймс наблюдал за этой беседой, чувствуя, как в груди разливается тепло. Он никогда не видел Лили такой увлечённой, такой открытой. Она словно расцвела в обществе его матери.

В другом углу комнаты кипела битва за шахматную доску. Сириус и Алиса были полностью поглощены игрой, а Джеймс, делая вид, что следит за партией, то и дело возвращался взглядом к матери и Лили.

— Если тебе интересно, я могу договориться с Гелбертом взять тебя на стажировку следующим летом, — с энтузиазмом предложила миссис Поттер. — Он отбирает нескольких студентов последних курсов Хогвартса только по договорённости.

— Это правда возможно? — у Лили от волнения едва не выпала чашка с чаем из рук. Она не могла поверить своим ушам. Попасть на стажировку к великому целителю Гелберту Сплину было мечтой всей её жизни.

— Он мой старый должник, — рассмеялась миссис Поттер. — Можешь не переживать, место твоё. А теперь всем пора спать. Боже мой, вы видели, который сейчас час? Джеймс, Сириус, проводите наших гостей в комнату.

Парни послушно кивнули.

Лили почувствовала, как земля уходит из-под ног. Стажировка у Гелберта Сплина — это не просто возможность, это билет в будущее, о котором она даже не смела мечтать. Её глаза сияли от восторга, а в голове крутились мысли о том, сколько всего она сможет узнать и чему научиться.

Сириус с присущим ему драматизмом изобразил галантного кавалера, предлагая Алисе руку. Та, не удержавшись, рассмеялась и приняла его игру.

Джеймс хотел было повторить жест друга, но Лили уже шла следом за Алисой, погруженная в свои мысли. Он замешкался, не зная, как теперь проявить заботу, не смутив девушку.

Слова матери остановили его у подножия лестницы:

— Джеймс, — голос миссис Поттер был мягким, но в нём звучала серьёзность. — Очень хорошая девочка.

Он улыбнулся, чувствуя, как напряжение покидает его:

— Я знаю, мам.

Одобрение матери было для него важно. Ещё важнее было то, что Лили смогла найти общий язык с миссис Поттер — женщиной, чьё мнение значило для Джеймса очень много.

— Лили, подожди! — Джеймс стремительно преодолел лестницу, ведущую на второй этаж, и настиг девушку у дверей гостевой комнаты, которую Сириус успел считать почти своей.

Лили обернулась, удивлённо вскинув брови. Джеймс, заметно нервничая, улыбнулся и привычно взъерошил свои непослушные волосы. В ответ Лили демонстративно закатила глаза — она прекрасно понимала, к чему ведёт этот разговор.

— Ты что-то хотел? — спросила она, настороженно глядя на него.

— Пожелать вам с Алисой спокойной ночи, — ответил он, стараясь скрыть своё волнение.

— Спасибо, Джеймс. И тебе доброй ночи, — вежливо ответила Лили.

Она уже потянулась к дверной ручке, но Поттер внезапно остановил её:

— Стой, Лили! Я хотел спросить… Может, завтра сходим куда-нибудь? Я бы показал тебе окрестности Годриковой Впадины.

Лили почувствовала, как её хорошее настроение улетучивается. Усталость и раздражение взяли верх.

— Мы очень благодарны тебе и Сириусу за помощь, — устало произнесла она, собирая последние крупицы терпения. Вечер складывался так замечательно, но Джеймс снова всё испортил своей настойчивостью. — Но, думаю, я воздержусь от совместных прогулок с тобой. Доброй ночи, Джеймс.

С этими словами она захлопнула дверь прямо перед его носом, оставив Поттера в полном недоумении и растерянности.

В комнате мальчиков воцарилась напряжённая атмосфера, когда все разошлись по спальням. Сириус сидел на кровати, обхватив голову руками, и с тревогой наблюдал за своим лучшим другом. Джеймс метался из угла в угол, бормоча что-то неразборчивое себе под нос, его лицо выражало смесь разочарования и растерянности.

Сириус устало опустился на кровать, наблюдая за тем, как Джеймс продолжает мерить комнату шагами. Его друг был настолько погружен в свои мысли, что, казалось, забыл обо всём на свете.

За стеной слышались приглушённые голоса девушек — видимо, они ещё не спали. Сириус был благодарен, что родители Джеймса не стали возражать против того, чтобы он жил в их доме. Но сейчас эта близость к девичьей комнате только раздражала.

— Слушай, Сохатый, — начал Сириус, бросая в друга подушку, — может, хватит уже? Это на тебя присутствие Эванс так влияет?

Джеймс поймал подушку, но не ответил. Его лицо выражало такую растерянность, какой Сириус давно не видел.

— Почему она так сказала? — наконец произнёс Джеймс, останавливаясь посреди комнаты. — Что я сделал не так?

Сириус вздохнул, поправляя подушку.

— Я думаю, она не со зла, — ответил он, прислушиваясь к ночным звукам за окном. — Просто, может, ты действительно немного поторопился.

— Как она на меня посмотрела… — пробормотал Джеймс, опускаясь на кровать.

— Как на полного идиота? — усмехнулся Сириус. — Потому что ты сейчас именно так и выглядишь.

Джеймс нахмурился, но не мог не признать, что в словах друга есть доля правды. Он молчал, глядя в окно. Луна освещала его лицо, делая его черты более резкими. Поттер замер посреди комнаты, его глаза загорелись знакомым огнём. Сириус знал этот взгляд — сейчас начнётся очередной гениальный план по покорению Лили Эванс.

— Слушай, Бродяга, — начал Джеймс, потирая подбородок, — у меня появилась идея…

— О нет, только не снова, — простонал Сириус, падая на кровать. — Сохатый, сколько можно?

— Тише ты! — шикнул Джеймс, озираясь на стену, за которой спали девушки. — У меня действительно есть план.

Сириус закатил глаза так сильно, что, казалось, сейчас увидит свой мозг.

— Знаешь, сколько раз ты это говорил? — вздохнул он. — И каждый раз заканчивается одним и тем же.

— Но сейчас всё будет по-другому! — настаивал Джеймс, расхаживая по комнате. — Я изменился, она это видела сегодня.

— Да-да, — пробормотал Сириус, — ты это говоришь каждый раз.

— Нет, правда! — Джеймс остановился и посмотрел на друга. — Сегодня она была другой. Более открытой, более… настоящей.

— И что ты собираешься делать? — спросил Сириус, уже зная, что просто так от этого разговора не отделается.

— Я покажу ей, что серьёзно настроен, — решительно заявил Джеймс. — Завтра…

— Только не говори, что опять собираешься пригласить её на прогулку, — перебил Сириус.

— Нет, — улыбнулся Джеймс, — на этот раз у меня есть кое-что получше.

Сириус вздохнул, понимая, что эта ночь будет долгой. Его друг снова погрузился в свои мысли, разрабатывая очередной план по завоеванию сердца Лили Эванс. И Сириус знал — как бы он ни пытался отговорить Джеймса, тот всё равно пойдёт своим путём. Потому что, когда дело касалось Лили, его друг становился упрямее любого единорога.

Сириус серьёзно посмотрел на него, понимая, что сейчас момент истины.

— Слушай внимательно, Сохатый, — начал он, стараясь говорить максимально убедительно. — Все эти признания и попытки впечатлить её не работают. Она видит насквозь все твои уловки.

Джеймс нахмурился, но молчал, давая другу высказаться.

— Будь собой, — просто сказал Сириус. — Покажи ей настоящего себя, а не ту маску, которую ты обычно надеваешь.

— Но я всегда такой! — возмутился Джеймс. — Я просто… стараюсь быть лучше.

— Вот именно, — вздохнул Сириус. — Ты стараешься быть кем-то другим. Этим идеальным героем, который должен впечатлить всех вокруг. А Лили это не нужно.

Джеймс задумался, впервые по-настоящему задумавшись над словами друга. Он всегда считал, что его успехи в квиддиче, отличные оценки и весёлый нрав — это и есть он настоящий. Но, может, Сириус прав?

— Ты говоришь прямо как Лунатик, — усмехнулся Джеймс, но в его голосе слышалась задумчивость.

— Только не говори никому, — сказал Сириус, забирая обратно свою подушку. — Когда приедет Люпин, пусть сам разбирается с твоей совестью. А мне снова будет на все наплевать.

— Да пошел ты, Бродяга, — весело усмехнулся Поттер.

— И тебе спокойной ночи, — Сириус погасил огонь и накрылся одеялом с головой. Он больше не хотел в очередной раз обсуждать Эванс. Это помешательство начинало его выводить из себя. Поэтому он принял наиболее лучшее решение — лечь спать. И ему это удалось. Что нельзя было сказать про Джеймса, который не мог сомкнуть глаз.

В гостевой комнате, которую Блэк любезно уступил девчонкам, тоже царило оживление. Алиса никак не могла уснуть, её переполняли эмоции от прошедшего дня.

— Знаешь, — начала она, взбивая подушку, — может, ты и правда слишком строга к Джеймсу? Он ведь действительно помог нам сегодня.

Лили фыркнула, отвернувшись к стене:

— Он просто не мог упустить возможность покрасоваться. Даже в такой ситуации нашёл способ привлечь к себе внимание.

— Но он же не знал, что мы в лесу! — возразила Алиса, приподнимаясь на локтях. — Они с Сириусом просто наткнулись на нас.

— Это ничего не меняет, — упрямо настаивала Лили. — Джеймс всегда найдёт способ оказаться в центре внимания.

Алиса хихикнула, вспоминая события вечера:

— Между прочим, сегодня ты называла его просто Джеймсом. Прогресс, не находишь?

Подушка, прилетевшая в её сторону, была красноречивее любых слов.

— Ой! — воскликнула Алиса, уворачиваясь. — Ладно-ладно, молчу.

Но она не могла удержаться от поддразнивания:

— Признай, Лили, ты же сама знаешь, что он тебе нравится. Просто боишься себе в этом признаться.

— Не неси ерунду! — буркнула Лили, нахмурив брови. — Поттер никогда мне не нравился. Я скорее съем навозного жука, чем соглашусь пойти с ним на свидание!

— Мы ещё посмотрим, — подмигнула ей Алиса, хитро улыбаясь. — Ты слишком категорична, подруга. Может, он не так уж плох, как тебе кажется.

— Ты его просто не знаешь так, как я, — вздохнула Лили, отворачиваясь к окну. — Он самонадеянный, навязчивый и… и просто невыносимый!

— А может, он просто пытается привлечь твоё внимание? — не унималась Алиса. — Знаешь, некоторые парни бывают такими неуклюжими в проявлении чувств.

— Вот именно — неуклюжими! — фыркнула Лили. — И я не хочу иметь с этим ничего общего. Давай сменим тему?

Алиса лишь усмехнулась, понимая, что её подруга ещё не готова признать, что Джеймс Поттер может быть не таким уж плохим. Но она была уверена — время всё расставит по своим местам.

Подруги немного поболтали перед сном, после чего потушили свет и благополучно легли спать. Только этой ночью Лили не спалось. Девушка крутилась в постели, переворачиваясь с одного бока на другой. Она позавидовала Алисе, которая видела четвертый сон.

Посреди ночи, после бесконечных неудачных попыток уснуть, Лили решила спуститься на первый этаж, выпить воды. Когда она оказалась внизу, то обнаружила, что не только ее мучила бессонница. Лили хотела вернуться обратно, но тихий мужской голос заставил ее передумать.

— Можешь не уходить, место хватит двоим, — повторил Джеймс, не оборачиваясь.

Лили вздохнула, сжала губы, размышляя, что это явно не лучшее время для ночных разговоров с Джеймсом Поттером. Но что-то внутри неё — то ли любопытство, то ли необъяснимое чувство — заставило принять его предложение.

Она медленно направилась в сторону кухни, стараясь не издавать ни звука. Джеймс стоял к ней спиной, сосредоточенно перебирая посуду на полках. Лили замерла в дверях, не в силах отвести взгляд.

Его обнажённая спина, широкие плечи и сильные руки, очерченные тренировками в квиддиче, заставили её сердце биться чаще. Она никогда не замечала, насколько атлетичным стал Джеймс за последние годы. Его фигура излучала силу и уверенность, которые раньше она предпочитала не замечать.

Внезапно он обернулся, держа в руках две чашки чая. Их глаза встретились, и время, казалось, остановилось. Лили почувствовала, как краска приливает к щекам, а дыхание перехватывает.

— Я сейчас надену футболку, — произнёс Джеймс, не сводя с неё внимательного взгляда.

Лили попыталась скрыть своё смущение за привычной колкостью:

— Не льсти себе.

Но Джеймс лишь улыбнулся, словно прочитав её мысли. Он неторопливо натянул футболку, и Лили поймала себя на том, что не может оторвать от него глаз. Это раздражало её — она не привыкла терять контроль над своими эмоциями.

Она чувствовала, как кровь приливает к щекам, а ладони становятся влажными от волнения. Это было новое, незнакомое чувство, которое она не могла объяснить. Почему присутствие Джеймса вдруг стало вызывать в ней такую бурю эмоций?

Пока она боролась со своими противоречивыми чувствами, Джеймс уже разливал чай по чашкам. Его движения были спокойными и уверенными, словно он не замечал её смущения. Или просто делал вид, что не замечает?

— Сахар? — спросил он, протягивая ей чашку.

Лили взяла чашку, стараясь не касаться его пальцев, и тихо ответила:

— Нет, спасибо.

— Не бойся, там нет яда.

— Я и не боюсь, — ответила Лили, стараясь звучать уверенно.

Поттер улыбнулся, и от этой улыбки её сердце забилось чаще. Почему его присутствие вызывает в ней такую реакцию? Раньше она никогда не замечала за собой подобной несдержанности.

Терпкий аромат смородинового чая наполнял кухню, создавая особую атмосферу уюта. Лили чувствовала, как постепенно расслабляется в этом доме, где каждый уголок дышал теплом и заботой.

Наблюдая за Джеймсом, она невольно размышляла о его семье. Миссис Поттер оказалась именно такой женщиной, какой Лили представляла идеальную мать — доброй, чуткой, готовой прийти на помощь даже незнакомым людям.

«Интересно, — думала Лили, помешивая чай, — каким же должен быть мистер Поттер, если его жена настолько замечательная?» Она была уверена, что глава семейства мало чем отличается от своей супруги.

История с Сириусом, которого семья Поттеров приняла как родного, многое говорила о характере этой семьи. То, как они открыли свой дом нуждающемуся другу, вызывало искреннее уважение. Теперь поведение Джеймса становилось более понятным. Его взбалмошность и уверенность в себе были результатом того, что он рос в атмосфере безусловной любви и вседозволенности. Будучи поздним ребёнком, он получал от родителей максимум внимания и заботы.

— У тебя замечательная мама, — первой нарушила тишину Лили, глядя в свою чашку.

— Ты ей очень понравилась, — улыбнулся Джеймс, откидываясь на спинку стула. — Она в тебе просто души не чает.

Лили тихо рассмеялась, и её смех словно наполнил комнату мягким светом.

— Мне кажется, она всех любит, — заметила она. — Ты только посмотри на Сириуса.

— Даже не начинай, — усмехнулся Поттер, качая головой. — Он с самого первого знакомства запал ей в душу. Она постоянно говорит мне, почему я не такой галантный, как Бродяга. Иногда я даже не знаю, кто у неё любимый сын.

В воздухе повисла лёгкая пауза, наполненная чем-то новым и непривычным. Лили подняла глаза и встретилась с искренним взглядом Джеймса. В этот момент он казался таким открытым и настоящим, что она невольно залюбовалась им.

Они сидели в тишине, нарушаемой лишь тиканьем часов и потрескиванием камина. Впервые за всё время их знакомства они просто разговаривали, без напряжения и недопонимания. Джеймс не мог оторвать от неё глаз. В этот момент он особенно остро ощущал всё, что было в ней: нежный голос, который ласкал слух, тонкий аромат духов, который кружил голову, грациозные движения, от которых перехватывало дыхание.

Её рыжие волосы, собранные в тугой хвост, так и манили распустить их и посмотреть, как они рассыпаются по плечам. Зелёные глаза, в которых он тонул уже несколько лет, сейчас смотрели на него с непривычной мягкостью. Он чувствовал, как внутри растёт надежда. Может быть, сейчас, в этой уютной тишине, она наконец увидит его настоящего? Того, кто не пытается впечатлить её показными жестами, а просто хочет быть рядом.

Слова Сириуса эхом звучали в голове: «Будь собой». И он старался. Старался вести себя естественно, как с друзьями, показать ей настоящего себя.

Джеймс понимал, что этот момент может стать поворотным. Возможно, именно сейчас она начнёт видеть в нём не просто надоедливого поклонника, а человека, который искренне о ней заботится. Человека, который готов ждать, пока она будет готова принять его чувства. Он не торопил события. Просто наслаждался этим редким моментом близости, надеясь, что она тоже чувствует то тепло, которое разливается в его душе.

— А ты действительно хочешь быть целителем? — спросил Джеймс, внимательно глядя на Лили.

— Думаю, что да, — ответила она, задумчиво поправляя прядь волос. — С нынешними тёмными временами ничего не остаётся, кроме как противостоять тёмным силам. Я хочу быть полезной в этой войне, хочу знать, что могу хоть чем-то помочь.

Джеймс кивнул, чувствуя облегчение. Он был рад, что Лили выбрала путь целителя, а не рвалась на передовую. Хотя он понимал, что и целителям сейчас приходится нелегко, но это было безопаснее, чем быть в самом эпицентре сражения с темными силами.

— А ты уже думал, куда пойдёшь после школы? — спросила Лили, глядя ему в глаза.

— В мракоборцы, — без колебаний ответил Джеймс. — Мы с Сириусом решили это ещё на третьем курсе. Так что, если попаду под проклятие, буду надеяться на твои защитные мази и заклинания. Ты же не оставишь старого однокурсника в беде?

— Не думаю, что моя совесть позволит оставить тебя в беде, — улыбнулась Лили.

— Только совесть? — с надеждой в голосе протянул Джеймс.

— Не только, — ответила она, и лёгкая улыбка тронула её губы. — Ещё и долг перед собой и остальными людьми.

Джеймс поджал губы, разочарованно вздохнув. Он явно ожидал услышать что-то другое.

Их разговор продолжался ещё несколько часов. Они переместились из кухни в гостиную, обсуждая всё на свете: от школьных воспоминаний до планов на будущее. Время летело незаметно. Джеймс заботливо готовил новую порцию чая, когда заметил, что Лили задремала на диване. Её голова склонилась набок, а дыхание стало ровным и спокойным. Он улыбнулся, глядя на неё, и аккуратно накрыл пледом, не желая будить.

Джеймс опустился в соседнее кресло, не отрывая взгляда от спящей Лили. Её лицо, обычно такое строгое и неприступное, сейчас выглядело беззащитным и умиротворённым. Она периодически хмурилась во сне, её ноги под пледом слегка дёргались — следы пережитого за день напряжения давали о себе знать. Но даже во сне она оставалась такой же прекрасной.

Поттер не мог оторвать от неё глаз. Каждая черта её лица, каждое движение завораживали его. Он готов был просидеть так всю ночь, просто наблюдая за ней, вдыхая аромат её волос, чувствуя тепло, исходящее от её тела.

Джеймс осторожно поправил сползающий с её плеч плед, стараясь не разбудить. В его душе рождалась новая уверенность — уверенность в том, что на этот раз всё будет по-другому. Он больше не будет торопиться, не будет давить. Он покажет ей настоящего себя, того, кем является на самом деле.

Лили проснулась от восхитительных ароматов свежей выпечки, наполнявших дом. Приоткрыв глаза, она обнаружила, что мирно спит на диване в гостиной, а рядом в кресле дремлет Джеймс. Как она здесь оказалась, девушка не помнила, но была рада, что успела улизнуть незамеченной.

— Доброе утро! — воскликнула она, появляясь на кухне.

Её приветствовали две пары заинтересованных глаз. Мистер Поттер, вернувшийся с ночной смены, отложил газету и тепло улыбнулся, приглашая присоединиться к завтраку.

— Лили, что будешь — чай или кофе? — хлопотала вокруг неё миссис Поттер, накрывая на стол.

Стол буквально ломился от аппетитных блюд: свежеиспечённые булочки, омлет, фрукты, джем… Лили, вспомнив ночной чай, выбрала кофе.

— Какие чудесные ароматы, миссис Поттер! — с лестницы спустился бодрый Сириус, потягиваясь и зевая.

Он обменялся рукопожатием с мистером Поттером и тепло обнял миссис Поттер. Бросив взгляд на Лили, он не смог сдержать смешка, заметив её сонные глаза и слегка опухшее от недосыпа лицо. Незаметно оглянувшись на всё ещё спящего в гостиной Джеймса, Сириус мысленно усмехнулся.

— Нелёгкая ночка, Эванс? — с явным намёком в голосе спросил Сириус, накладывая себе омлет с грибами.

— Замолчи, Блэк, — поморщилась Лили, стараясь не встречаться с ним взглядом. Она украдкой взглянула на своё отражение в ложке и ужаснулась: растрёпанные волосы, слегка отёкшее лицо, наверняка тёмные круги под глазами. «Срочно в душ», — решила она.

Она отлучилась на полчаса и, выйдя из душа совсем другим человеком, направилась в комнату к Алисе. Девушка уже проснулась и заплетала косички, готовясь к завтраку.

— Я совсем не слышала, когда ты проснулась, — сказала Алиса, не отрываясь от своего занятия. — Вот что значит уснула без задних ног.

— Я спала в гостиной, — призналась Лили, берясь за расчёску.

— Неужели я настолько громко храпела? — в ужасе воскликнула Алиса. — Какой кошмар! А если дома было так же, и Фрэнк всё слышал…

— Значит, вашим отношениям точно ничего не угрожает, — усмехнулась Лили. — Не переживай, Алиса, я просто долго не могла уснуть, поэтому спустилась на кухню выпить воды. И немного задержалась.

— Одна или с кем-то? — загадочно протянула Алиса, поднимая бровь.

Лили вздохнула и слабо улыбнулась подруге. Этого было достаточно — Алиса всё поняла без слов.

— Ну наконец-то! — воскликнула она, хлопая в ладоши.

— Алиса! — возмутилась Лили, краснея.

— Что? — рассмеялась Фарелл. — Я просто рада за тебя и Джеймса.

— Мы просто разговаривали, — поспешила остановить её энтузиазм Лили.

— Всю ночь? — усмехнулась Алиса, ещё больше смущая подругу. — Никаких прикосновений, поцелуев и даже рукопожатий? Или вы просто не успели?

— С чего ты решила, что это должно произойти? — спросила Лили, стараясь сохранять спокойствие.

Алиса пожала плечами:

— Не знаю. Просто обычно так бывает, когда два человека нравятся друг другу.

— Он мне не нравится! — в сотый раз повторила Лили, начиная злиться. Она никак не могла понять, почему никто не воспринимает её слова всерьёз.

— Хорошо, ты меня убедила, — сдалась Алиса, поднимая руки вверх в знак капитуляции. — Но знаешь, иногда стоит прислушаться к своему сердцу, а не только к разуму.

Лили промолчала, продолжая расчёсывать волосы. Внизу послышались новые голоса.

Лили устало воскликнула и направилась за Алисой, которая побежала на первый этаж. Не успели они спуститься вниз, когда в дверь постучали. Мистер Поттер, который читал в гостиной газету, первым подошел к двери и открыл ее.

— Эмма, какая встреча! — радостно воскликнул мужчина, появляясь в гостиной.

Миссис Поттер вышла следом, держа в руках фартук. В этот момент в дверях появилась высокая светловолосая женщина в элегантном деловом костюме. Она выглядела как модель с обложки модного журнала, и Лили показалось, что она где-то её уже видела, но никак не могла вспомнить где.

— Добрый день! — приветливо улыбнулась незнакомка хозяевам дома. Затем она обернулась и крикнула кому-то снаружи.

В ту же секунду в дом влетела девушка, как две капли воды похожая на свою мать. Это была Марлин Маккиннон!

— Миссис Поттер! Как я рада вас видеть! — воскликнула Марлин, бросаясь обнимать хозяйку дома.

— Ах, Марлин, как же ты выросла! — восхитилась миссис Поттер, с нежностью глядя на девушку. — И как похорошела! Наверняка уже разбила не одно мужское сердце.

Марлин залилась смехом, слегка смутившись от комплимента. В этот момент в комнату вошли Джеймс и Сириус, которые явно были не меньше остальных рады видеть Марлин.

— Марлин! — Сириус широко раскинул руки и заключил подругу в крепкие объятия. — Не видел тебя недели две, а ты так повзрослела!

Он попытался передразнить миссис Поттер, но Марлин быстро ущипнула его за живот.

— Смотрю, ты совсем распустился, Сириус, — Марлин попыталась сделать строгое лицо, но улыбка выдавала её истинные чувства. — Джеймс, может, ты займёшься его воспитанием?

— Я само благородство, Маккиннон, — Сириус изобразил шутливый поклон.

— А где мои беглянки? Мы все вчера так волновались, когда они не приехали на автобусе.

— Мы здесь! — воскликнула Алиса, махая подруге с лестницы.

Девочки спустились вниз и тут же бросились в объятия друг друга. Лили ужасно соскучилась по Марлин — хотя прошло всего две недели, казалось, что прошла целая вечность. Словно без Марлин из дома ушла вся энергия и веселье.

Старшие — Поттеры и миссис Маккиннон — отправились в гостиную, оставив молодёжь наедине. В прихожей сразу стало шумно и оживлённо: девушки делились новостями, рассказывали о своих приключениях, а парни с интересом прислушивались к их разговору, иногда вставляя свои комментарии.

— Ну что, вы готовы отправиться в путь? — спросила Марлин, с интересом оглядывая знакомые с детства комнаты Поттеров. Всё здесь оставалось таким же, как она помнила.

Марлин и Джеймс знали друг друга с самого первого дня своей жизни — их знакомство было предопределено судьбой через родителей. Матери обоих детей работали вместе в больнице Святого Мунго, где миссис Поттер была наставницей для молодой Эммы Маккиннон. Когда пришло время, миссис Поттер решила уступить свою должность более молодой коллеге, передав ей все свои знания и опыт.

С тех пор их дети стали неразлучны. Джеймс и Марлин были верными соратниками в играх, делили радости и печали, проводили вместе почти всё свободное время. Их дружба была крепкой и искренней, не знающей преград.

Годы шли, но их дружба оставалась такой же крепкой, как и в детстве. Они выросли, изменились, но неизменным оставалось одно — их взаимное уважение и привязанность друг к другу.

— Только соберём вещи, — ответила Алиса, улыбаясь.

— То есть нас на новоселье ты не приглашаешь? — с притворным недовольством спросил Сириус, обмениваясь взглядами с Джеймсом.

— Нет! — твёрдо ответила Марлин. — У нас с Лили и Алисой запланирован девичник на ближайшие пару дней. А вот на день рождения — милости просим! Если, конечно, принесете подарки.

— Непременно будем! — с энтузиазмом откликнулся Джеймс.

Сириус тихо усмехнулся, понимая, что его друг так рвётся на праздник главным образом из-за Лили, которая тоже будет там присутствовать. Он знал, что Джеймс не упустит ни единой возможности оказаться рядом с девушкой, которая давно завладела его сердцем.

— Я рада видеть, что ты в таком хорошем настроении, Джеймс, — подмигнула Марлин, как только подруги скрылись на втором этаже.

— Ещё бы, — хмыкнул Сириус. — Они полночи провели вместе с Эванс.

— Что?! — воскликнула Марлин так громко, что тут же прикрыла рот ладонью. — Ты уверен, что это была Лили?

— Да, — усмехнулся Джеймс. — Мы долго разговаривали, и она ни разу не сравнила меня с кальмаром из Чёрного озера.

Марлин и Сириус переглянулись и прыснули, вспоминая неловкий момент после последнего экзамена СОВ на берегу Чёрного озера в Хогвартсе.

— Я сам не поверил, когда это услышал, — признался Сириус.

— Я приятно удивлена этой новостью! Так держать, Джеймс! — захлопала в ладоши Марлин, искренне радуясь, что отношения между её лучшей подругой и Джеймсом наконец сдвинулись с мёртвой точки.

Марлин хорошо помнила все эти годы тщетных попыток Джеймса завоевать сердце Лили. Поттер пускался во все тяжкие: устраивал представления, сыпал комплиментами, пытался впечатлить её своими подвигами — но всё было тщетно. Его настойчивость, которая в других случаях могла бы быть привлекательной, в случае с Лили лишь раздражала её. Чем больше он старался, тем сильнее она отстранялась.

Марлин, зная Джеймса с пелёнок, не раз пыталась подсказать ему, как правильно себя вести. Она видела, что его пылкий напор только вредит делу, но Джеймс, увлёкшись, всегда перегибал палку. Его энтузиазм, который в других ситуациях мог бы быть очаровательным, в случае с Лили лишь создавал ещё большую дистанцию между ними.

Каждый раз, когда Джеймс пытался проявить себя, всё заканчивалось одинаково: либо неловкой ситуацией, либо очередной ссорой. И чем больше он старался доказать свою любовь, тем дальше от него отдалялась Лили, пока однажды это не превратилось в настоящую игру в кошки-мышки, где Джеймс был вечно неугомонным котом, а Лили — недосягаемой мышью.

— Миссис Поттер, у вас не найдётся что-нибудь вкусненького? Я от волнения всю ночь не ела, — спросила Марлин, входя на кухню.

Джеймс, проходя мимо, лишь усмехнулся и направился в гостиную к отцу, оставив Марлин и Сириуса наедине.

— Там твои любимые заварные пирожные, — ответила добрая хозяйка дома.

— Если Сириус до них ещё не добрался! — донёсся голос Поттера из гостиной.

Марлин, не теряя времени, подкралась к Сириусу со спины и ловко выхватила поднос с пирожными прямо из под носа ничего не подозревающего Блэка.

— Марлин, так нечестно! — возмутился Сириус, но было уже поздно.

— А чьи это теперь проблемы? — подмигнула ему Марлин, уже примериваясь к первому пирожному.

— Жестокая ты женщина, — с притворным недовольством вздохнул Сириус, наблюдая, как его подруга с аппетитом уплетает лакомство.

Марлин, не удержавшись, показала ему язык, но всё же поставила поднос на стол, справедливо решив, что одному есть неинтересно. Они заварили душистый чай с ромашкой и устроились за столом, наслаждаясь десертом и приятной беседой.

— Давно ты тут? — спросила Марлин, отставляя чашку с чаем. — Не думала, что твоя мать тебя выпустит из дома после того, как ты не вернулся на поезде вместе со всеми.

— Так она и не выпускала, — грустно усмехнулся Сириус, скрещивая руки на груди.

Марлин широко раскрыла глаза от удивления, откусила пирожное и едва не подавилась. Она просто обязана была узнать все подробности.

— То есть ты сбежал? Но как?

— Мне надоело, Марлин, — тихо ответил Сириус. Он знал, что может быть с ней таким же откровенным, как с Джеймсом.

— Неужели она опять это сделала? — Марлин прижала ладонь к губам. Она не понаслышке знала о методах наказания Вальбурги Блэк.

— Не успела, — ответил Сириус. — Она назвала меня позором её крови и плоти, и всякая подобная чушь. Потом угрожала, что я никогда больше не увижу Хогвартс, если не выслужусь перед важными гостями на её званом ужине.

— И ты сбежал? Она даже не пыталась вернуть тебя обратно домой?

— Это к лучшему, — пожал плечами Сириус. — Уверен, мое имя уже выжжено с ее любимого родового гобелена.

Марлин сжала губы и нахмурилась. Она никогда не понимала и не принимала методы миссис Блэк. От Сириуса она слышала множество историй, но до последнего не хотела в них верить. Девушка не могла даже представить, что мать может так ненавидеть собственного ребёнка.

— Не забивай свою милую головку, Марлин, — Сириус легонько щёлкнул её по носу, возвращая к реальности.

— Извини, просто я до сих пор в шоке. Но я рада, что тебе здесь хорошо.

— Поттеры действительно приняли меня как родного, — признался Сириус. Мистер и миссис Поттер относились к нему с такой теплотой, за что он был им бесконечно благодарен. Они даже выделили ему старую гостевую комнату, несмотря на все его протесты.

В кухне повисла тяжёлая пауза. Марлин понимала, что для Сириуса этот дом стал настоящим убежищем, местом, где он мог быть собой, не боясь осуждения и непонимания.

— Ладно, — Марлин махнула рукой, возвращаясь к более приятной теме. — Мне не показалось? Джеймс выглядит чересчур счастливым.

Сириус усмехнулся, отводя взгляд.

— Давай рассказывай! — настаивала Марлин, широко раскрыв глаза и скрестив руки на груди. — Там явно были не только разговоры.

Сириус расхохотался во весь голос, чем заслужил от подруги недовольный взгляд и высунутый язык.

В этот момент на втором этаже послышался громкий топот шагов. Марлин резко обернулась и увидела своих подруг, спускающихся по лестнице с лёгкими сумками в руках.

Алиса и Лили быстро спустились вниз, готовые к отправлению. Миссис Маккиннон торопила девочек — до активации портала, который должен был перенести их в Нэрн, оставалось совсем немного времени.

Марлин тепло попрощалась со старшими Поттерами. Перед тем как уйти, она наклонилась к Джеймсу и тихо произнесла:

— Жду вас с Сириусом на мой день рождения! Постараюсь поговорить с Лили о тебе, так что не унывай, Джеймс.

Поттер благодарно кивнул, провожая взглядом уходящих девушек и миссис Маккиннон. Его глаза неотрывно следили за Лили. В голове крутилась мысль: «Если обернётся, значит, я ей нравлюсь». Он повторял эту мантру про себя снова и снова, и вдруг… она обернулась.

Сердце Джеймса пропустило удар. На мгновение их взгляды встретились, и он почувствовал, как внутри разливается тепло. Возможно, у него действительно есть шанс.

Сириус заканчивал последние приготовления. Он поменял масло в двигателе, закрепил все детали. Всё было готово к отправке в путешествие. Они должны были первым делом заскочить к Питеру, отпросить его у родителей, а затем направиться к Ремусу. Приближалось полнолуние, и они не хотели его оставлять одного. Сириус взглянул на часы и понял, что пора отправляться в путь.

Джеймс вышел из дома, сопровождаемый миссис Поттер. Женщина казалась взволнованной. Её глаза были полны тревоги, а руки нервно теребили край фартука.

— Джеймс, ты уверен, что это хорошая идея? — снова спросила миссис Поттер, с тревогой глядя на мотоцикл. Её взгляд скользил по блестящему металлу, и в глазах читалась нескрываемая тревога.

— Мам, мы же уже летали на мотоцикле, и не было никаких проблем, — постарался её успокоить Джеймс, обнимая мать за плечи. — Всё будет в порядке, правда.

— Может, лучше воспользоваться каминной сетью? — не унималась она, нервно сжимая край передника.

— Мы хотим устроить сюрприз Ремусу, миссис Поттер, — вмешался Сириус, пытаясь разрядить обстановку. — Такой способ будет намного эффектнее. Представьте его лицо, когда мы появимся с неба!

Они не рассказали истинную причину, зачем им нужно было отправиться к Ремусу. На самом деле приближалось полнолуние, и друзьям нужно было подготовить безопасное место для трансформации. Но об этом знали только они трое — раскрывать тайну оборотня было опасно. Каждый раз в полнолуние Ремус нуждался в особой заботе и защите, и его друзья никогда не оставляли его одного в этот тяжёлый период.

Миссис Поттер слабо вздохнула. Она была не против, чтобы мальчики отправились к другу — в конце концов, дружба важна в любом возрасте. Но мотоцикл Сириуса не внушал ей доверия. Стальная махина казалась слишком опасной для такого важного дела. Материнское сердце трепетало за обоих ребят, хотя она и старалась не показывать свою тревогу.

После долгих уговоров и заверений в том, что всё будет хорошо, Джеймс и Сириус всё же убедили её. Женщина, скрепя сердцем, согласилась отпустить их, хотя тревога не покидала её. Она знала своих мальчиков достаточно хорошо, чтобы понимать — если они что-то решили, их не остановить.

Джеймс аккуратно закинул в люльку своего верного «Нимбус-1300» и надел защитный шлем, проверяя, хорошо ли он сидит.

— Миссис Поттер, не стоит так переживать, — с тёплой улыбкой произнёс Сириус, пытаясь разрядить напряжённую атмосферу. — Мы же не в первый раз отправляемся в такое путешествие.

— Обязательно напишите мне, как будете на месте, — настаивала она, с трудом сдерживая эмоции. — И не забывайте о безопасности!

Джеймс, уже сидящий позади Сириуса, наклонился и ободряюще улыбнулся матери:

— Хорошо, мам. Обещаем держать тебя в курсе. Мы будем осторожны, не переживай.

Сириус запустил двигатель, и тот отозвался мощным, уверенным рёвом. Миссис Поттер ещё раз взглянула на своих беспокойных мальчишек, и в её глазах промелькнуло что-то похожее на гордость, смешанную с тревогой.

— Берегите себя, — прошептала она, когда мотоцикл начал медленно набирать скорость.

Друзья помахали на прощание, и через мгновение мотоцикл взмыл в небо, оставляя за собой лишь затихающий гул двигателя и клубящийся след пыли. Миссис Поттер ещё долго стояла на пороге, провожая взглядом удаляющиеся огоньки фар, пока они не растворились в вечернем небе.

* * *

Питер Петтигрю лежал под раскидистым дубом на заднем дворе своего дома, пытаясь укрыться от полуденной жары. Его мысли были тяжёлыми и тревожными. В доме царила непривычная атмосфера: из гостиной доносился шум нового телевизора — маггловского изобретения, которое совсем недавно появилось в их доме.

Всё изменилось с тех пор, как он вернулся домой на каникулы. Теперь в собственном доме он чувствовал себя чужим. Главной причиной этого был новый друг его матери — маггл Ангус Гилберт, который переехал к ним несколько месяцев назад. После смерти отца, случившейся пару лет назад, это был первый мужчина, с которым миссис Петтигрю познакомила своего сына. Но Ангус не просто познакомился с ними — он поселился в их доме, полностью изменив привычный уклад жизни.

Миссис Петтигрю была вынуждена спрятать всё, что могло выдать их магическое происхождение. Она отключила камин от магической сети, начала готовить без использования магии и убрала все вещи, которые могли бы намекнуть на их принадлежность к волшебному миру. Когда Питер вернулся домой, мать строго-настрого запретила ему использовать магические предметы при Ангусе.

Питер смирился с этими изменениями — он никогда не осмеливался перечить матери, а её настойчивый тон всегда внушал ему страх. Теперь ему приходилось жить в постоянном напряжении, скрывая свою истинную сущность от человека, который занял место в их доме.

Ангус внезапно громко закричал из гостиной — его любимая футбольная команда забила гол. Питер устало вздохнул. С появлением этого человека в их доме всё изменилось: мать словно перестала замечать собственного сына. Теперь она проводила большую часть времени с Ангусом, забыв о прежних заботах.

Ангусу было около пятидесяти лет. Он работал простым рабочим на заводе, и Питер не мог понять, что общего у его матери с этим грубым человеком. Ангус постоянно отпускал нелепые комментарии в адрес Питера, порой переходя на личности. Когда Питер пытался ответить, мужчина лишь смеялся, а миссис Петтигрю гневно одёргивала сына.

Мать сильно изменилась. После смерти отца она стала единственной кормилицей в доме, много работала, но при этом всегда находила время интересоваться делами сына. Однако с появлением Ангуса она словно забыла о Питере. Теперь все её внимание было сосредоточено на новом сожителе, который неуважительно относился к её сыну.

Питер чувствовал себя одиноким и забытым в собственном доме. Он лежал под дубом, наблюдая за облаками, и думал о том, как сильно изменилась его жизнь за такой короткий срок. В его душе росла тревога за будущее, ведь мать, казалось, совсем не замечала, как страдает её единственный сын.

Питер вспомнил о друзьях, и чувство одиночества стало ещё острее. В памяти всплыли строки из последнего письма — Сириус теперь живёт у Джеймса, сбежав от своих родителей. Эта новость вызвала в нём острый приступ зависти.

Он завидовал не только их свободе, но и той особенной связи, которая существовала между ними. Завидовал их популярности среди сверстников, их бесстрашию и готовности всегда прийти на помощь. Завидовал тому, как легко они находят общий язык, как поддерживают друг друга в любой ситуации.

Особенно тяжело было осознавать, что теперь они всегда рядом, проводят время вместе. В то время как он, Питер, вынужден проводить дни в одиночестве, прячась под дубом от новой реальности своего дома.

В его душе разгорался огонь тоски по той беззаботной дружбе, где каждый чувствовал себя нужным и важным. Где не нужно было скрывать свою сущность и бояться неодобрительного взгляда. Где можно было быть собой, не притворяясь и не играя чужие роли.

Питер перевернулся на бок, уткнувшись лицом в траву. Он мечтал лишь об одном — чтобы друзья поскорее приехали за ним, вырвали из этого удушающего одиночества и вернули в мир, где он чувствовал себя по-настоящему живым.

Будто вселенная услышала его мольбы. Сначала Питер заметил в небе маленькую чёрную точку, но не придал этому значения. Однако вскоре его слух уловил знакомый звук — звон мотора мотоцикла. Звук становился всё более отчётливым, наполняя воздух гулом и предвкушением.

Питер мгновенно приподнялся на локтях и вгляделся в небо. Его сердце забилось чаще — это определённо был мотоцикл Сириуса! В следующую секунду он уже бежал к калитке, не в силах сдержать улыбку.

В окне появилась недовольная физиономия матери. Она недовольно заворчала, увидев, как её сын мчится к калитке, но Питер уже не обращал на неё внимания. Его друзья здесь, и это означало, что скоро всё изменится. По крайней мере, на время их визита он снова станет частью того мира, где чувствовал себя по-настоящему живым.

Сириус заглушил мотор мотоцикла и снял шлем, его лицо озарилось улыбкой. Джеймс последовал его примеру, стягивая шлем, и его непослушные волосы тут же взметнулись в разные стороны, создавая вокруг головы настоящий хаос.

— Пит! — радостно воскликнул Джеймс, широко раскидывая руки. Его голос эхом разнёсся по двору.

Питер, всё ещё немного настороженный, осторожно вышел за калитку, направляясь к долгожданным друзьям. Его сердце билось быстрее обычного — встреча с ними означала временное спасение от серой реальности его нынешнего существования.

— Я и не думал, что вы приедете, — ответил Питер, всё ещё не веря своему счастью.

— Ты хотел пропустить нашу плановую ночную встречу? — подмигнул Сириус, напоминая о приближающемся полнолунии.

Питер нервно сглотнул, чувствуя, как внутри нарастает тревога.

— Мы собираемся навестить Лунатика, — сказал Джеймс, глядя другу в глаза. — Было бы некрасиво оставлять его одного в такую ночь.

— Вы едете к Ремусу? — спросил Питер, чувствуя, как сердце начинает биться чаще.

— Ты с нами? — спросил Сириус.

Питер тяжело вздохнул, опустив голову. Он знал наверняка — мать ни за что не разрешит ему поехать. Её строгость в последнее время стала просто невыносимой, а после появления Ангуса она и вовсе превратилась в неприступную крепость.

— Мама никогда не отпустит меня, — тихо произнёс он, избегая взгляда друзей.

Джеймс и Сириус переглянулись, готовые вступиться за друга, предложить поговорить с миссис Петтигрю, убедить её в безопасности поездки. Но Питер решительно покачал головой.

— Нет, — твёрдо сказал он. — Не нужно. Я сам должен с ней поговорить. Не хочу, чтобы вы заступались за меня перед собственной матерью. Это неправильно.

В его голосе звучала непривычная твёрдость, смешанная с горечью. Он понимал, что должен сам решить эту проблему, хотя страх перед отказом матери сковывал его изнутри.

Он осторожно вошёл в дом и направился к гостиной. Ангус, поглощённый просмотром матча, держал в одной руке пульт, а в другой — пачку чипсов. Когда его команде чуть не забили гол, он нервно крякнул. Миссис Петтигрю сидела рядом, не отрывая взгляда от экрана.

Питер вошёл в комнату, но Ангус даже не заметил его присутствия. Мать лишь бросила на него нервный взгляд.

— Можно с тобой поговорить? — тихо спросил Питер.

— О, Дипер, — пробасил Ангус, не отрываясь от телевизора, — принеси ещё чипсов.

— Чего тебе? — резко шикнула на сына миссис Петтигрю, даже не пытаясь заступиться за него или поправить Ангуса, который снова исказил его имя.

Они отошли на кухню, где Питер сообщил матери о приезде друзей.

— Ты же знаешь правила: никаких гостей, пока Ангус дома, — нервно проговорила она. — Не дай Мерлин, он увидит этот мотоцикл! Хорошо, что он был в гостиной, когда твои нелепые друзья прилетели сюда. Что это за манера приезжать без приглашения?

— Они хотят пригласить меня к себе погостить на пару недель, — выпалил Питер.

Мать на мгновение задумалась.

— Может, это к лучшему, — неожиданно произнесла она.

Питер был в шоке от такого ответа.

— То есть ты разрешаешь?

— Да, — отмахнулась женщина. — Можешь ехать к своим друзьям.

Питер не знал, как реагировать на столь неожиданное решение. Мать тут же вернулась в гостиную. Раньше она никогда бы его не отпустила, а сейчас ей будто стало всё равно.

Питер бросился наверх и наспех собрал вещи. Выбежав из дома, он попрощался с матерью и Ангусом, но те даже не обратили на него внимания, поглощённые просмотром матча.

Сириус и Джеймс всё ещё стояли во дворе, увлечённо о чём-то беседуя. Их лица светились от радости и предвкушения. Когда Питер появился перед ними с рюкзаком в руках, друзья тут же прервали разговор и радостно воскликнули.

— Она отпустила! — с восторгом сообщил Питер, всё ещё не веря своему счастью.

— Отлично! — ответил Джеймс, широко улыбаясь. Он протянул Питеру защитный шлем и освободил место в люльке мотоцикла. Сам же он планировал добраться до Ремуса на своей метле.

— Только одна просьба, — тихо обратился Питер к Джеймсу. — Можешь не использовать метлу, пока мы не скроемся в соседнем квартале? Не хочется привлекать внимание магглов.

Джеймс понимающе кивнул.

Они с Сириусом забрались на мотоцикл, а Джеймс пошёл следом, держа метлу в руках. Как только троица скрылась за углом дома и оказалась вне поля зрения любопытных глаз, Джеймс взлетел в воздух. Впереди их ждал дом Ремуса — следующая важная остановка в их путешествии.

* * *

Ремус сидел на берегу небольшого озера, расположенного в нескольких кварталах от его дома. Солнце нещадно палило — он не мог припомнить, когда в последнее время стояла такая изнуряющая жара. После купания он устроился на берегу и бросал камни в воду, наблюдая, как расходятся круги по зеркальной глади озера.

В душе его поселилось знакомое беспокойство — так всегда бывало при приближении полнолуния. И сегодня был именно тот день, когда его волчья сущность должна была вырваться наружу. Он знал, что впереди его ждёт тяжёлая ночь.

Ремус Люпин был особенным — человеком снаружи и монстром внутри. Никто из окружающих не догадывался о тайне, которую он хранил в своём сердце. С самого детства он рос тихим и спокойным мальчиком в любящей, счастливой семье. Его дни были наполнены радостью и беззаботным детством, пока не наступила та роковая ночь.

В ту ночь их дом посетил оборотень. Чудовище напало на маленького Ремуса, и один-единственный укус навсегда изменил его судьбу. Он мог бы погибнуть, если бы не отважный отец, который вовремя подоспел и прогнал нападавшего. Ремус выжил, но теперь ему предстояло жить с проклятием оборотня.

Каждый месяц в полнолуние его тело менялось, превращаясь в существо, которого он сам боялся. Он стал монстром, но в глубине души оставался тем же добрым и отзывчивым мальчиком.

После того случая семья Люпинов переехала в тихий уютный район на окраине города. Родители приложили все усилия, чтобы вырастить сына достойным человеком. Мать, Хоуп Люпин, была обычной магглом, но её любовь и забота были безграничными. Отец, чистокровный волшебник, старался воспитывать сына в строгости, хотя порой не мог сдержать проявления нежности.

Однако Ремус долгое время страдал от одиночества. Родители боялись, что он проговорится о своей болезни и навлечёт на себя беду, поэтому запрещали ему общаться с другими детьми. Это вселило в него неуверенность и чувство отчуждённости. С возрастом в его голове укрепилась мысль, что он лишний в этом мире.

Всё изменилось, когда в их доме появился Альбус Дамблдор. Несмотря на болезнь Ремуса, директор Хогвартса помог мальчику поступить в школу и организовал всё так, чтобы его превращения не создавали опасности для других учеников.

В Хогвартсе Ремус наконец-то обрёл друзей. Трое мальчишек, которые впоследствии стали для него почти семьёй, приняли его таким, какой он есть. Даже узнав о его «пушистой проблеме», как любил шутить Джеймс, они не отвернулись, а наоборот, стали искать способ помочь другу пережить полнолуние.

Казалось, это невозможно — ведь оборотни не могут находиться рядом с людьми. Но друзья не сдавались. После долгих размышлений и тренировок им удалось найти решение — они стали анимагами. Это открытие стало настоящим прорывом в их дружбе и помогло Ремусу чувствовать себя менее одиноким в свои самые тяжёлые ночи.

Это произошло на пятом курсе — первое полнолуние, когда его превращение прошло не так ужасно, как раньше. В памяти даже сохранились обрывки воспоминаний о ночных прогулках. С тех пор почти год Ремус не был одинок в свой самый страшный день. Верные друзья всегда были рядом, и это помогало ему справляться с ужасом предстоящего превращения.

Но теперь, когда каникулы разбросали их по разным домам, он снова оказался один. Ремус знал: через несколько часов ему предстоит запереться в подвале собственного дома, заковать себя в цепи, защищённые множеством заклинаний, и пережить невыносимую боль превращения. В груди снова неприятно защемило. Он понимал — это неизбежно. Каждый месяц одно и то же: боль, одиночество, страх потерять контроль над собой.

«Помогите!» — этот крик вырвал Ремуса из мрачных размышлений. Он даже не заметил, как рядом промчался маленький мальчик лет семи. Ребёнок нырнул за мячом и, потеряв равновесие, начал тонуть. Его крики эхом разнеслись над водной гладью, заставляя сердце Ремуса сжаться от тревоги.

Не раздумывая ни секунды, Ремус бросился на помощь. Вода была прохладной, но он почти не чувствовал её температуры. Мальчик барахтался в воде, захлёбываясь от крика, его маленькие ручки беспомощно хватали воздух. Люпин быстро доплыл до него, действуя на автомате, словно делал это сотни раз.

Он аккуратно подхватил ребёнка, помог забраться на свои плечи и, стараясь сохранять спокойствие, поплыл к берегу. Мальчик вцепился в него мёртвой хваткой, его тело дрожало от страха и холода. На мгновение Ремусу показалось, что теперь помощь может понадобиться уже ему — настолько сильным был захват перепуганного ребёнка.

Выбравшись на берег, Ремус осторожно опустил мальчика. Тот всё ещё дрожал, его глаза были полны страха и благодарности. Люпин понимал, что сейчас важно успокоить ребёнка, дать ему почувствовать себя в безопасности. Он не знал, сколько времени прошло с того момента, как он услышал крик о помощи, но был рад, что успел вовремя.

— Ты в порядке? — спросил Ремус, внимательно глядя на мальчика.

Ребёнок всё ещё стоял на коленях, судорожно откашливая воду. Его глаза, наполненные страхом и благодарностью, встретились с взглядом Люпина. После нескольких мгновений он слабо кивнул.

— Спа… спасибо вам, — прошептал мальчик, его голос дрожал от пережитого ужаса.

— Зачем ты полез в воду, если не умеешь плавать? — спросил Ремус, начиная выжимать промокшую одежду. Его реакция была настолько молниеносной, что он даже не успел переодеться перед тем, как броситься на помощь.

— Мой мяч упал в озеро, — признался мальчик, его голос звучал виновато.

Ремус покачал головой, понимая безрассудность поступка ребёнка.

— Где твои родители? Ты далеко живёшь? — спросил он, стараясь говорить спокойно и дружелюбно.

Мальчик на мгновение замялся, словно решая, стоит ли рассказывать незнакомцу о себе. Его взгляд стал более настороженным, но что-то в лице Ремуса, видимо, внушало доверие.

— Мы… мы недавно переехали сюда, — начал он неуверенно. — Я здесь никого не знаю.

Мальчик рассказал, что они совсем недавно переехали в этот район, и он здесь никого не знает. Ремус предложил проводить его домой, и после некоторого колебания ребёнок неуверенно кивнул.

Кевин выглядел испуганным и настороженным, хотя сам не мог понять, чего именно боится. Его тощее тело, бледное, почти землистое лицо и испуганный взгляд делали его похожим на ребёнка гораздо младше своих лет. Но что-то в спокойном и доброжелательном взгляде Ремуса вселяло в него доверие.

— Меня зовут Кевин, — тихо представился мальчик. — Мы с сестрой Мией переехали сюда пару недель назад.

В его голосе прозвучала грусть, когда он рассказал, что родителей у них нет — они погибли несколько лет назад. Теперь о нём заботится старшая сестра, которая, по словам Кевина, очень строгая.

Ремус внимательно слушал историю мальчика, чувствуя, как в груди разливается сочувствие. Он понимал, каково это — быть одиноким и напуганным, и теперь ему хотелось помочь этому ребёнку почувствовать себя в безопасности.

— Ну что ж, Кевин, — мягко произнёс Люпин, — давай я провожу тебя домой. Твоя сестра, наверное, уже волнуется.

Когда они вышли на людную улицу, то сразу же оказались около дома Ремуса.

— Кевин! — яростный женский голос прервал их разговор. К ним стремительно шла девушка лет восемнадцати.

Она была высокого роста, её длинные каштановые волосы растрепались в разные стороны, но это только добавляло ей привлекательности. Тёмно-карие, почти чёрные глаза блестели от гнева и страха за младшего брата. Не раздумывая, она вырвала Кевина из рук Ремуса и отступила назад.

— Что ты с ним сделал?! — нервно проговорила она, а Кевин испуганно потянул её за рукав.

Ремус растерянно молчал, не ожидая такой реакции.

— Он спас меня, Мия, — тихо произнёс мальчик.

— Что? — рявкнула она.

— Небольшие неприятности на воде, — объяснил Ремус.

Пока Кевин с Ремусом делились подробностями произошедшего, лицо Мии выражало целую гамму эмоций. Сначала недоверие, потом шок, а затем — неподдельная тревога за брата. Её руки невольно взлетели к голове, словно пытаясь удержать на месте волосы, которые, казалось, действительно встали дыбом от услышанного.

Кевин, чувствуя поддержку своего спасителя, подробно рассказывал о случившемся, в то время как Ремус всё ещё не мог прийти в себя от столь бурной реакции девушки. Он молча стоял в стороне, наблюдая за тем, как меняется выражение лица Мии с каждым словом брата.

Строгость Мии по отношению к Кевину была очевидна — она не щадила его за необдуманный поступок. Но в её резких словах и требовательном тоне читалась не жестокость, а глубокая забота. Каждая черточка её лица, каждое движение выдавали насколько сильно она любит и переживает за младшего брата.

В её поведении прослеживалась чёткая линия защиты: она готова была броситься на любого, кто, как ей казалось, мог представлять угрозу для Кевина. И в то же время эта же защита проявлялась в её строгости — она пыталась оградить брата от необдуманных поступков, от опасностей, которые подстерегают неосторожного ребёнка.

— Что я тебе говорила о том, чтобы держаться осторожно? Ты представляешь, как я волновалась?

Ремус продолжал стоять рядом. Что-то в этой девушке его притягивало, но что-то и отталкивало. Мальчик молча выслушивал упрёки сестры. Затем она резко повернулась к Ремусу. На этот раз её взгляд уже не был таким гневным — она успокоилась и старалась говорить спокойно.

— Спасибо за брата, — произнесла она.

— Не за что, — ответил Ремус.

— Хорошо, но держитесь подальше от нашей семьи, — резко сказала она, сверкнув глазами.

Ремус не нашёл, что ответить. Она потянула Кевина за собой.

— Ты же знаешь, что сегодня особенный день, ты не должен был убегать, — прошептала она брату. — А если бы тебя заметили?

Они скрылись за забором своего дома, который полностью скрывал их от посторонних глаз. Что-то в их поведении насторожило Ремуса, но он не мог понять, что именно. Они были его соседями, и он видел их впервые за столько недель. Что скрывала эта семья, он не знал, но всё выглядело очень подозрительно.

Ремус развернулся и побрёл к дому. В голове крутились мысли о предстоящих часах — до полнолуния оставалось совсем немного времени. Он уже представлял, как будет запираться в подвале, но внезапно в памяти всплыл образ леса за озером. Широкие просторы, укрытые от посторонних глаз водной гладью, могли бы стать идеальным местом для превращения. Но нет, рисковать нельзя.

Едва он коснулся дверной ручки, как два вихря чуть не сбили его с ног.

— Лунатик! — радостно воскликнул Джеймс, заключая друга в объятия.

— Джеймс, Сириус, что вы здесь делаете? — не веря своим глазам, спросил Ремус, оглядывая приятелей, стоявших на ступеньках его дома.

Из прихожей показались родители. Мать улыбалась, наблюдая за искренней радостью сына. Даже на лице отца промелькнула улыбка, хотя тревога не покидала его. Ремус понимал причину беспокойства: в любой другой день он был бы счастлив видеть друзей, о которых так много рассказывал, но сегодня их присутствие могло быть опасным. Мистер Люпин не знал об их способностях, и это усиливало его тревогу.

В этот момент на крыльцо вышел Питер, и лицо Ремуса озарилось широкой улыбкой. Все его друзья были в сборе.

— А ты думал, что мы оставим тебя в такой день? — тихо прошептал Сириус, а затем, как всегда, добавил шутливо: — Мы же не можем позволить тебе веселиться одному!

В этот момент Ремус почувствовал, как тяжесть одиночества начинает рассеиваться. Друзья были рядом, и это давало ему надежду, что эта ночь может пройти не так мучительно, как он боялся.

— Твои друзья сказали, что проезжали мимо, — произнёс отец, выходя на порог дома.

— Да, мы заглянули к Ремусу проездом, — подтвердил Джеймс и тут же заговорщически подмигнул Люпину.

Ремус понимал истинную причину их появления, но не стал тревожить отца ещё больше.

— Едем на день рождения к нашей подруге Марлин, — подхватил Сириус. — Надеемся, Ремус тоже к нам присоединится.

Люпин лишь слабо улыбнулся, а родители испуганно переглянулись. Миссис и мистер Люпин не знали, что Марлин действительно приглашала Ремуса, и он обещал прийти через пару дней после полнолуния.

— Я написал, что буду у неё через пару дней, — сказал Люпин. — Ночной рыцарь ещё никто не отменял.

— Ты даже не представляешь, какие чудеса творит этот автобус, — усмехнулся Сириус, переглянувшись с Джеймсом. — И кого только он не заносит в наши края.

Он имел в виду недавний случай, когда Лили и Алиса случайно оказались в Годриковой Впадине.

— Думаю, мы всё расскажем при встрече, — добавил Джеймс.

— Всего хорошего, мистер и миссис Люпин, — попрощались друзья.

Они вышли за калитку, а Ремус проводил их взглядом. Родители, казалось, немного успокоились, поверив в эту историю. Но Ремус знал: Питер, Джеймс и Сириус не оставят его одного в эту ночь. Их присутствие рядом было для него не просто поддержкой — оно давало надежду, что даже самая тяжёлая ночь может стать немного легче, когда рядом верные друзья.

Спустя несколько часов Ремус попрощался с родителями и спустился в подвал. Отец последовал за ним — ему всегда было невыносимо тяжело наблюдать за тем, как сын готовится к самой мучительной ночи месяца. В его сердце до сих пор жила вина за случившееся одиннадцать лет назад. Если бы не те роковые слова в адрес Фенрира Сивого, их семья жила бы обычной жизнью, а Ремус не знал бы агонии превращений.

Люпин надел цепи, сковывая свои конечности. Каждая звенящая петля напоминала о его проклятии.

— Береги себя, — с горечью произнёс отец, хотя понимал бессмысленность этих слов.

Ремус тяжело вздохнул. До превращения оставались считанные часы, но он попросил отца уйти раньше — знал, что друзья могут появиться в любой момент. Мистер Люпин покинул сына, запечатав дверь защитным заклинанием.

Ремус замер в ожидании. Он слышал биение собственного сердца, чувствовал, как пот струится по лицу, а страх накатывает волнами. Мысль о том, что друзьям вряд ли удастся преодолеть защитные чары отца, терзала его. Но вдруг…

Спустя четверть часа раздался тихий скрип двери. В полумраке подвала появились знакомые фигуры — Джеймс и Сириус. Их появление вселило в Ремуса надежду — он не будет один в эту ночь. Друзья нашли способ обойти защитные заклинания, и это означало только одно: они не оставят его, несмотря ни на что.

— Я же говорил, что это дельная вещь, — ухмыльнулся Сириус, пряча какой-то предмет поглубже в карман.

— Вы пришли, — с надеждой и облегчением в голосе произнёс Ремус, хотя тревога всё ещё не отпускала его. А что, если они не успеют?

— А ты сомневался? — весело ответил Джеймс, уже пытаясь освободить друга от цепей.

Задача оказалась не из лёгких — цепи были зачарованы, а использовать магию вне Хогвартса им пока не разрешалось из-за возраста.

— Пит сказал, что видел неподалёку лес, — заметил Сириус.

— Да, он там, за озером, всего в паре километров отсюда, — подтвердил Ремус, чувствуя, как в груди зарождается проблеск надежды.

Он чувствовал, как лунная сила всё сильнее овладевает его телом. С каждой секундой раздражение на друзей росло — почему они так долго возятся с этими проклятыми цепями? Время уходило, а каждая лишняя минута могла стать роковой.

Наконец, после напряжённой борьбы с зачарованными оковами, им удалось ослабить хватку металла. Ремус рывком освободился из последних пут, и друзья поспешили покинуть подвал. Они двигались осторожно, стараясь оставаться незамеченными в опустившихся на землю сумерках.

Неожиданно Ремус замер. Прямо перед ними стоял дом его новых соседей. На втором этаже в окне мелькнул женский силуэт — тот самый, что он видел днём. Свет в комнате погас, словно его обитательница почувствовала его взгляд.

— Скорее, Лунатик, у нас мало времени! — торопливо прошептал Сириус, дёргая друга за рукав.

Ремус встряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли. Сейчас было не время отвлекаться на загадки соседей. Нужно было спешить к лесу, пока не стало слишком поздно. Друзья ускорили шаг, направляясь к спасительным зарослям за озером, где Ремус сможет пережить превращение, не причинив вреда никому из них.

Они добрались до озера, где их уже ждал Питер, который как раз отвязывал лодку.

— Где вы нашли лодку? — удивился Люпин.

— А мы её… э-э… одолжили, — с ухмылкой ответил Сириус, отшутившись.

Быстро переправившись на другой берег, друзья направились к лесу. Сириус и Джеймс с восхищением оглядывали окрестности, впитывая каждую деталь пейзажа. Питер шёл позади, напряжённо прислушиваясь к каждому шороху в вечерней тишине.

Сириус увлечённо рассказывал о своих приключениях в лесу Годриковой Впадины, где они с Джеймсом обнаружили множество укромных мест, идеально подходящих для проведения полнолуний. Но вдруг Ремус резко остановился. Он почувствовал, как кровь прилила к щекам, по телу пробежала волна мурашек, а в голове начал сгущаться туман.

— Стойте! — резко остановил всех Джеймс. — Кажется, началось.

И в этот момент Ремус издал пронзительный крик, пронзённый волной невыносимой боли, которая захлестнула его с головой. Его тело начало меняться, поддаваясь древнему проклятию, а друзья застыли в тревожном ожидании, готовые прийти на помощь в любую секунду.

Они не стали дожидаться окончательного превращения Лунатика и почти одновременно приняли свои анимагические формы.

Джеймс предстал в образе величественного оленя с роскошными раскидистыми рогами, гордо возвышающегося над землёй. Сириус превратился в огромного чёрного пса, чьи размеры и устрашающий вид неизменно вызывали шутки у Джеймса — тот часто сравнивал его с гриммом. Питер же принял облик маленькой юркой крысы, которая юрко шмыгнула между лапами других животных.

Трое друзей в своих анимагических обличьях замерли рядом, внимательно наблюдая за трансформацией Ремуса. Когда Люпин окончательно принял волчью форму, он издал протяжный вой и поднял голову, встречаясь взглядом с животными. Его нос затрепетал, принюхиваясь к знакомым запахам. Казалось, что в этот момент древний инстинкт подсказывал ему что-то, будто он уже когда-то встречал этих существ, помнил их запах и характер.

В этом странном единении человеческой и животной природы было что-то магическое, словно сама природа помогала им преодолеть разделяющие их границы.

Глубокая ночь окутала лес таинственным мраком. Бродяга, величественный чёрный пёс, первым ринулся в чащу, его мощные лапы бесшумно рассекали подлесок. Его громкий лай эхом разносился между деревьями, словно он звал остальных в увлекательное приключение. Лунатик, превратившийся в могучего волка, мгновенно бросился следом, его инстинкты подсказывали, что нельзя терять ни секунды.

Хвост, в своей крысиной форме, понимал, что не сможет угнаться за быстроногими друзьями. Проявив смекалку, он ловко запрыгнул на спину Сохатому, который, несмотря на свой благородный вид оленя, с радостью согласился стать транспортом для маленького друга.

Лес ожил для мародёров. Они мчались между вековых деревьев, их движения были слажены, словно они делали это сотни раз. Волк и пёс исследовали каждый уголок, принюхиваясь к незнакомым запахам, а олень с крысой на спине осторожно пробирались по извилистым тропинкам.

В какой-то момент они вышли на небольшую поляну, залитую серебристым светом луны. Бродяга сделал круг по поляне, демонстрируя своё превосходство, а Лунатик поднял голову к небу и издал протяжный вой, который эхом разлетелся по всему лесу. Сохатый осторожно опустил Хвоста на землю, и все четверо, каждый в своей анимагической форме, наслаждались свободой и единением с природой.

Бродяга и Сохатый взяли на себя роль надёжной стражи, внимательно следя за каждым движением Лунатика. Могучий волк, освобождённый от человеческих оков, наслаждался свободой, рассекая лесную чащу с небывалой лёгкостью. Его движения были полны грации и силы, а в глазах светилось неподдельное счастье.

Ночь пролетела незаметно. Друзья провели в лесу до самого рассвета, наслаждаясь единением с природой и друг другом. Когда первые лучи солнца начали пробиваться сквозь густую листву, четверо друзей вышли на опушку леса.

Сохатый и Хвост заняли позиции у берега, внимательно наблюдая за водной гладью. Бродяга, верный своему долгу, продолжал следить за тем, чтобы Лунатик не покинул безопасную территорию леса. С приходом рассвета силы проклятия начали постепенно ослабевать.

Прошло всего пару часов, и древнее заклятие отступило. Могучий волк начал меняться, возвращая своему хозяину человеческий облик. Ремус, истощённый, но умиротворённый, вновь предстал перед друзьями в своём истинном обличье.

— Пит, где одежда Лунатика? — спросил Джеймс, осматривая лодку в поисках вещей Ремуса.

Питер мгновенно залился краской. Он совершенно забыл, что оставил все вещи друга на другом берегу, в кустах, где был спрятан мотоцикл Сириуса.

— О, Питер, ты как всегда! — с насмешкой произнёс Сириус. — Ну что ж, придётся нам немного попотеть.

Друзья совместными усилиями помогли уложить ослабевшего Ремуса в лодку. Вскоре Люпин начал приходить в себя. Несмотря на то, что всё тело пронизывала боль, он чувствовал себя счастливым — рядом были его верные друзья, готовые поддержать в любую минуту.

Сириус, не упуская возможности подшутить, начал отчитывать Питера за его забывчивость. Петтигрю, чувствуя себя виноватым, снова покраснел и опустил голову, но никто не сердился на него по-настоящему — все понимали, что иногда даже самые ответственные могут допустить ошибку.

Питер, не теряя времени, первым спрыгнул на берег и помчался за одеждой Ремуса, оставив друга в лодке. Сириус и Джеймс тем временем аккуратно пришвартовали лодку к берегу. Оба выглядели уставшими — ночь выдалась непростой. Они устало потянулись, разминая затекшие мышцы, но в их глазах светилась довольная улыбка.

Эта ночь, полная опасностей и тревог, сплотила их ещё больше. Несмотря на усталость, они были счастливы, что смогли помочь своему другу пережить превращение. Их дружба закалялась в таких испытаниях, становясь только крепче.

Вскоре Ремус, переодевшись, вышел на берег. Его движения были немного неуверенными, но на лице сияла искренняя благодарность. Друзья собрались в небольшой кружок, и начался их тихий разговор. Они делились впечатлениями, шутили, стараясь разрядить напряжённую атмосферу прошедшей ночи.

Ремус был спокоен, он знал, что в это время сюда никто не нагрянет, поэтому легко разговаривал с друзьями.

— Мы можем полететь к Марлин вместе, — предложил Бродяга. — Хвост может подвинуться.

— Или со мной на метле, — добавил Джеймс.

Ремус устало улыбнулся:

— Я напишу Марлин, и, думаю, она откроет для меня свой камин.

— Ты упускаешь столько приключений! — усмехнулся Джеймс.

— Если я задержу вас ещё на день, то, Сохатый, ты сам меня проклянешь, что не увиделся с Лили раньше, чем это возможно.

Питер и Сириус расхохотались, а Джеймс недовольно скривил лицо, но и сам не смог сдержать улыбку.

Внезапно Ремус, в котором всё ещё жили волчьи инстинкты, услышал какой-то шорох. Он резко обернулся, будто рядом кто-то прятался. Его обострившиеся чувства подсказывали, что поблизости кто-то есть, но в сгустившихся сумерках он никого не смог разглядеть. Друзья переглянулись, заметив его настороженность, но Ремус лишь покачал головой, не желая беспокоить их из-за своих волчьих предчувствий.

Они проводили Ремуса до самого дома. Питер и Джеймс остались ждать на улице, а Сириус, достав свой новый нож — универсальный ключ от множества замков, проследовал за другом внутрь. Им нужно было создать убедительную картину того, что Ремус всё это время не покидал дома.

Сириус быстро и умело заковал друга в цепи, затем бросил к его ногам разорванную одежду, которая должна была свидетельствовать о мучительных превращениях. Сам же Ремус снял одолженную у друзей одежду и передал её Сириусу.

— До встречи, Лунатик, — тихо произнёс Блэк и, убедившись, что всё выглядит правдоподобно, запер дверь снаружи.

Ремус устало опустился на пол, чувствуя, как напряжение постепенно отпускает его. Его тело всё ещё ныло после превращения, но на душе было тепло от осознания того, что у него есть такие верные друзья.

Спустя час в дверях послышалось тихое шуршание. Ремус резко вздрогнул, когда в проёме появился обеспокоенный отец.

— Как всё прошло? — спросил отец, внимательно глядя на сына.

— Более чем, — ответил Ремус, стараясь звучать уверенно.

Мистер Люпин слабо улыбнулся, понимая истинный смысл этих слов. Он знал, что сын говорит так только для того, чтобы не тревожить его лишний раз. С тяжёлым сердцем он помог Ремусу освободиться от цепей и принёс чистую одежду.

Когда они вышли во двор, солнце стояло уже высоко в зените. Отец направился в дом, а Ремус неожиданно замер. У их дома стояла та самая девушка — их новая соседка. Что она могла здесь делать в столь ранний час? Его охватило недоброе предчувствие. Неужели он снова что-то натворил? Но её лицо оставалось спокойным и невозмутимым, словно она пришла с совершенно безобидной целью.

— Я ещё не успел никого сегодня спасти, — попытался отшутиться Ремус, стараясь скрыть своё беспокойство за лёгкой иронией. — Можешь покричать на меня после обеда, я как раз собирался сделать доброе дело и проводить миссис Уотерс, нашу соседку, до больницы.

Девушка слабо усмехнулась, и Ремус невольно отметил, как изменилось её лицо. В хорошем расположении духа она была действительно красива — её черты казались мягче, а в глазах появился тёплый, почти дружелюбный блеск.

— Я не за тем пришла, чтобы ругаться, — произнесла она, и в её голосе не было привычной строгости. — Я хотела бы извиниться. Мне не стоило так реагировать. Просто Кевин — единственный близкий мне человек, и я совершенно боюсь его потерять.

— Я заметил, — тихо ответил Ремус, чувствуя, как тает его настороженность.

— Я принесла булочки, — она подняла корзину сладостей. — Кажется, так правильно надо знакомиться с соседями. Я не знаю, так всегда делала моя мама.

Ремус не мог скрыть удивление. Эта девушка, которая ещё вчера смотрела на него с явным неодобрением, теперь стояла перед ним с корзиной булочек и искренним желанием наладить отношения. Её искренность обезоруживала, а в глазах читалась настоящая тревога за брата.

— Мне нужно идти, — вежливо отказалась девушка. — Кевин плохо себя чувствует.

— Что-то серьёзное? — спросил Люпин, искренне переживая за здоровье маленького мальчика. В его голосе проскользнула тревога.

— Всего лишь отравился, съел что-то, — успокоила его девушка.

Она уже собиралась уходить, но вдруг резко обернулась:

— Мы так и не познакомились. Меня зовут Мия Ортис, — она протянула руку, и Ремус осторожно пожал её.

Он представился в ответ. Мия сказала, что рада знакомству, и направилась прочь, но у самого поворота остановилась и, обернувшись, добавила:

— Я бы тебе не советовала гулять по ночам, — повторила она с лёгкой тревогой в голосе. — Эти места не слишком безопасны, мало ли кого можно встретить.

Ремус кивнул, провожая её взглядом. Её слова заставили его задуматься. Он вспомнил тот странный шорох на берегу озера этим утром. Не она ли это была? В этой девушке было что-то необычное, что-то, что не давало ему покоя.

Её внезапная забота о брате, появление с булочками, загадочные предупреждения — всё это складывалось в странную мозаику, которую Ремус пока не мог разгадать. Почему она так беспокоится о ночном времени? Знает ли она что-то, чего не знает он? У него было так много вопросов, и так мало ответов.