Вечность и один день (Forever and a Day) (гет)

«Forever and a Day» — английская идиома, которая переводится как «навсегда и ещё один день» или «на веки вечные». Чаще всего используется в гиперболизированном значении "бесконечно долго".

Поиск Google

— ТЫ СОВСЕМ С УМА СОШЕЛ!? Ты что, РЕХНУЛСЯ?! — кричал Рон во всё лёгкие, вскинув руки в воздух, его правый глаз задергался.

— Может быть, Рон, — относительно тихо произнес Гарри. Однако он не смог сдержать робкую улыбку. Если Рон считает его план возмутительным, то он и правда должен быть сумасшедшим.

Они находились в недавно отреставрированной гостиной "Норы" в один из особенно дождливых дней. Гарри и Гермиона остались с остальными выжившими членами семьи Уизли, пока те не встанут на ноги. После окончания войны прошёл тяжёлый год, и приближалась годовщина Битвы за Хогвартс. Это был первый год более чем за тысячелетие, когда Школа чародейства и волшебства не распахнула свои двери. Ремонтные работы всё ещё продолжались, и на восстановление специальных защитных чар, которые нужно было вернуть в полную силу, должны уйти месяцы. На самом деле никто не был в этом уверен, ведь эти чары были одними из старейших в истории волшебников, многие из них были созданы специально для школы и использовались лишь однажды — самими Основателями.

Как бы то ни было, весь волшебный мир тоже восстанавливался. Обстановка больше не была суетливой и бурной, и наступило медленное восстановление и исцеление. Косая аллея была такой же тусклой, как и её тёмный брат, Лютный переулок, а яркие краски их мира сменились меланхоличными серыми тонами. МакГонагалл говорила, что это потому, что многие всё ещё пребывали в трауре. Магия имеет свойство отражать эмоции, говорила она.

В данный момент Гермиона стояла, уперев руки в бока с непонятным выражением лица. Вокруг её некогда прекрасных карих глаз появились круги, и Гарри знал, что его лучших друзей мучают те же кошмары, что и его самого глубокой ночью. На самом деле он знал это не понаслышке. Только в последние несколько недель они втроём начали привыкать спать в разных спальнях. После почти года совместного похода они просто не чувствовали себя в безопасности вдали друг от друга. Они были приучены быть настороже и бояться, понимаете? Сон стал роскошью, а безопасность — даром. Молли Уизли часто заставала их в гостиной: Рона и Гарри на импровизированных кроватях на полу, а Гермиону — на диване, рядом с которой на кофейном столике в банке светилось маленькое синее пламя. Иногда к ним присоединялся Джордж, когда Перси уезжал по делам Министерства.

Как ни странно, после смерти Фреда Джордж стал больше общаться с Перси. Хотя ничто не могло заменить Фреда, Джорджу было полезно снова сблизиться с Перси, пусть и ненадолго. А Перси значительно изменился после войны. Он уже давно понял, что семья — это самое ценное.

К счастью, сегодня все по тем или иным причинам отсутствовали, кроме них троих и одного гостя, которого пригласил Гарри. Гарри всё так и спланировал.

— Успокойся, — произнёс Драко Малфой, небрежно махнув рукой в шёлковой тёмно-зелёной перчатке. Рональд прервал его, ткнув веснушчатым пальцем прямо в лицо блондину. Драко был незваным гостем Гарри. Он был не в лучшем настроении, когда пришёл к ним домой (в эти дни их камин был защищён от большинства, если не от всех, каминов). Рон рассмеялся ему в лицо, захлопнул дверь и оставил его стоять под дождём. Через двадцать минут мимо проходил Гарри и увидел, как тот хмуро смотрит в окно.

— ЗАТКНИСЬ, Малфой.

— Мерлин, Уизли, я всего лишь пытаюсь помочь тебе, — фыркнул Драко, и в его некогда ярких серебристых глазах вспыхнула юношеская сила. Ему ещё не было и двадцати, как и Трио, но из-за последних событий он, как и они, многое потерял часть своей юности.

— Помочь мне? Чертов придурок, где была твоя «помощь» в начале войны?! — сказал Рон с невеселым смехом. Драко прищурил свои бледно-серебристые глаза. Гарри вздохнул и вытер лицо рукой. Гермиона по-прежнему молчала, но смотрела на них обеспокоенным, но ясным взглядом. Теперь она часто держала свои мысли при себе, потому что ей больше нечего было доказывать, и она была уверена в своих знаниях. Она обрела спокойный ум и мудрость, которые впечатлили бы даже Снейпа, будь он жив.

— Постарайся вбить это в свою тупую деревенскую башку. Война. Окончена. — Драко произносил каждое слово по слогам, стоя вплотную к лицу Рона, отчего рыжеволосый парень стал пунцовым, так, заметил Гарри, что мог бы соперничать с его старым дядей Верноном. Чистокровные волшебники стояли, тяжело дыша, но тишина окутывала их, как холодное одеяло. Пока не заговорил Гарри.

— Не для всех, — пробормотал он. Остальные обернулись и посмотрели на него.

— Война повсюду, куда бы мы ни посмотрели, — продолжил Гарри, не в силах встретиться взглядом с теми, кто смотрел на него во время этой речи. — Она всё ещё свежа в нашей памяти. Когда мы смотрим на то, что, как мы думали, будет длиться вечно, — Рон украдкой бросил взгляд на фотографию, сделанную на первом курсе, которая висела на стене. На заднем плане был Хогвартс, высокий и нетронутый войной и смертью…

— Когда мы видим, как история повторяется, хотя мы и пытались её остановить.

Гермиона подумала об Андромеде и Тедди, о ребёнке, который никогда не узнает своих родителей, кроме как по рассказам других, совсем как другой мальчик, которого она знала...

— Когда мы смотримся в зеркало.

Джордж каждый день видел того, по кому скучал. Каждый раз, когда он смотрел на своё отражение. Это было его собственное «Зеркало Еиналеж», как тихо говорила Джинни, когда Гарри упоминал, как его беспокоит молчаливость выжившего близнеца. Им повезло, что он был достаточно силён, чтобы не поддаться горю. По крайней мере, в большинство дней...

— Когда мы поняли, кто у нас был... — тут голос Гарри дрогнул, — но было уже слишком поздно...

В этот момент мысли Гарри вернулись к событиям месячной давности…

* * *

Он получил ответ на письмо, которое отправил директрисе МакГонагалл, и этот ответ ему совсем не понравился. Он тут же переместился с помощью каминной сети, заставив ведьму вздрогнуть и с поразительной быстротой взмахнуть палочкой. Он оказался в руинах кабинета Дамбл—нет, в кабинете директора/директоров Хогвартса.

Кого он обманывал? Он всегда будет Дамблдора.

Кроме того, впервые с тех пор, как, ну, давно, на него была направлена палочка, а у него в руках не было ни одной. Его палочка из остролиста лежала в заднем кармане поношенных джинсов. Старшая палочка была в целости и сохранности, завернутая в плащ-невидимку, в его старом школьном сундуке (который каким-то чудом уцелел).

— Гарри Джеймс Поттер! — вскрикнула Минерва, её серебристые волосы растрепались от резкого движения. Гарри непонимающе уставился на неё, а она посмотрела на него в ответ и прищурилась.

— Как прошёл ваш первый урок со мной, мистер Поттер? — спросила Минерва своим прежним учительским тоном, когда задавала классу особенно сложный, но важный вопрос.

Гарри моргнул, но расслабился, вспомнив тот день очень хорошо.

— Мы с Роном опоздали, а ты всё ещё была в форме анимага. Рону казалось потрясающим, как ты превратилась прямо в воздухе, даже после того, как его отчитали за опоздание, —Гарри улыбнулся, всё ещё краснея при мысли о том, как он, одиннадцатилетний, попал в неприятности в первый же день в школе.

МакГонагалл опустила палочку и добродушно улыбнулась, поправляя пучок волос и переступая через кучу пергамента, оставленную на полу. Гарри почувствовал облегчение от того, что прошёл испытание (оставалось ещё несколько человек, которые были верны делу Тёмного Лорда, и нужно было принять меры предосторожности — теперь это было инстинктивным желанием), и он тоже переступил через груду мусора и повреждённых вещей, чтобы принять объятие Минервы.

— Всё ещё «профессор», да? — сказала она с сильным шотландским акцентом и тёплой, но усталой улыбкой.

Гарри снова покраснел.

— Наверное, я никогда не смогу называть тебя просто... Минерва. Рон будет в ярости, если узнает, — Гарри усмехнулся.

— Да, конечно, вам троим это разрешено, помните? — Гарри ухмыльнулся на это. Последние несколько месяцев Гарри, Рон и Гермиона помогали приводить всё в порядок, когда могли — и когда это не причиняло им слишком много боли. А оставшиеся старые учителя продолжали настаивать на том, чтобы они обращались к ним по имени. Для Гарри это было немного странно. Они считали его равным себе, а он всё ещё чувствовал себя неловким первокурсником.

— Что я могу для вас сделать, раз ты так спешишь? Было бы гораздо лучше, если бы я начала раньше… но я… я оставила это… (здесь она вздохнула) …наконец-то собралась с духом и начала… вот это. — Она махнула рукой, указывая на обветшалые гобелены и порванные портреты, разбитые безделушки и обгоревшее ковровое покрытие. Было довольно неприятно видеть кабинет в таком состоянии. Даже во время той его ужасной вспышки оно не было разрушено до такой степени. И у Дамблдора хватило мастерства, чтобы восстановить всё до идеального состояния.

При мысли о Дамблдоре Гарри огляделся в поисках его портрета. Он улыбнулся про себя, увидев своего старого директора, дремлющего в удобном кресле с фиолетовыми кружевами.

— Я получил твою сову, — сумел выдавить Гарри, вырвавшись из своих глубоких размышлений.

Минерва вздохнула.

— Тогда я понимаю, зачем ты здесь. Но это невозможно, мистер Поттер, ведь он покинул свой пост после того, как...

Гарри повернулся к ней, и Минерва была поражена тем, сколько жизни осталось в его изумрудно-зелёных глазах. Он выглядел намного старше своих лет, но его глаза говорили о многом: о боли и страдании, но также об истине и надежде. В последнее время у Гарри редко появлялось такое выражение, и она была впечатлена тем, что он так остро отреагировал именно на эту тему.

— Я понимаю, профессор... но... он это заслужил, — просто сказал Гарри.

— Я знаю, моё дорогое дитя, — тихо сказала Минерва. — Если бы это зависело от меня, я бы разрешила это как можно скорее.

— Тогда я поговорю с Советом директоров. В кои-то веки я действительно использую свою славу, чтобы сделать что-то хорошее. Если до этого дойдет, у Гермионы все еще есть номер той журналистки, Скитер, — сказал Гарри совершенно серьезно.

Минерва снова улыбнулась, увидев в своём маленьком львёнке прежнюю решимость.

— Тогда я желаю вам удачи и буду ждать твою сову.

Гарри кивнул и уже собирался шагнуть в камин, когда внезапно остановился и положил руку на каминную полку, как будто то, что он собирался сказать, требовало дополнительной поддержки.

Ему потребовалось некоторое время, чтобы набраться смелости и задать вопрос, а когда он это сделал, то даже не обернулся, чтобы посмотреть, как его воспримут.

— Ты скучаешь по нему?

Он замолчал, ожидая, что МакГонагалл произнесет в ответ.

— Я скучаю по ним обоим, — наконец ответила она дрожащим голосом. — Я всегда буду сожалеть о той последней встрече с Северусом. Оглядываясь назад, я понимаю, что он делал. Он защищал нас всех, пока искал тебя, чтобы предупредить. Но мы все были так ослеплены недоверием... Я была ослеплена. — Она покачала головой и снова вздохнула. — Он не облегчал ситуацию своим поведением и острым языком все эти годы. Он был чертовски хорош в своём деле. Заставлял нас гадать до самого конца. — Она тихо рассмеялась, словно вспоминая приятные воспоминания о меланхоличном Снейпе и его неудачной роли учителя/шпиона. — Нам будет очень не хватать Северуса и Альбуса.

Сердце Гарри сжалось, он кивнул и оказался охваченным зелёными языками пламени.

* * *

Гарри тряхнул головой, отгоняя относительно свежие воспоминания. Сейчас ему было вовсе ни к чему думать о встрече с портретом Снейпа — не сейчас. Ему нужно было ясно мыслить, чтобы сделать то, что он собирался предложить.

— Гарри прав, — сказала Гермиона откуда-то издалека. Драко щелкнул пальцами перед лицом Гарри, и тот вернулся в реальность.

— Ты не можешь говорить серьёзно, Миона! Ты же такая рассудительная! — ахнул Рон.

— Послушай, раз у нас появился шанс, то давай им воспользуемся. Если мы сможем спасти тех, кого любили, — сделать всё правильно с первого раза, — может быть, войны вообще не было бы. Нам всем приходится жить со шрамами — шрамами, которых у нас никогда не должно было быть. С этими словами Гермиона потёрла шрам на предплечье, где Беллатриса вырезала — «грязнокровка» на её коже, оставив магический шрам, который никогда полностью не заживёт. Драко бросил взгляд на её руку, и, если такое возможно, побледнел ещё сильнее и отвёл взгляд. Он поймал себя на том, что касается левой руки, вздрогнул и бессильно опустил обе руки.

Рон смотрел сначала на Гарри, потом на Гермиону и наконец на Драко, словно пытаясь найти здравомыслящего человека среди сумасшедших. Однако его голубые глаза сузились, когда он посмотрел на долговязого слизеринца.

— Это ты уговорил Гарри, не так ли? — обвинил он.

— Я точно этого не делал! — возмущённо ответил Драко. — Поттер… ну, мы тут разговаривали…

— Разговаривали? — повторил Рон. Гарри поморщился, услышав в голосе друга нотки боли.

— Да, это эхо? — съязвил Драко в ответ.

— ТЫ... — начал было Рон, но Гермиона положила руку ему на грудь, призывая к тишине, а Гарри встал между своим лучшим другом и их бывшим врагом.

— Да, Рон. В министерстве. Ты же знаешь, что Драко и его отец помогают нам искать бывших сторонников Риддла. Мы не раз работали в паре и говорили о том, что произошло. Почему мы все сделали то, что сделали... — спокойно объяснил Гарри, взяв Рона за руки и заставив друга посмотреть ему в глаза. — Он желает нам добра...

— Малфой хотел смерти Гермионы на втором курсе, он сам это сказал! — обвинил его Рон, и Драко удивлённо расширил глаза.

— Ты помнишь это? — спросил он с дрожью в голосе, которую Рон с удивлением услышал.

— Это было миллион лет назад, Рональд, — тихо сказала Гермиона, поглаживая его по пояснице, пытаясь успокоить.

— Но желание убить остаётся желанием убить, — возразил Рон.

— Мне было двенадцать! — чуть не выкрикнул Драко от испуга. Он судорожно сжимал полы мантии и выглядел гораздо бледнее обычного, настолько бледным, что даже белые щёки стали заметно серее. От этого зрелища Рон ненадолго задумался. Это заставило Рона на мгновение отвлечься от своих мыслей.

— Что на тебя нашло?

— Что такое? Мерлинова борода, разве ты не понимаешь, что бы сделали со мной, узнай Министерство о моих словах?! — прошептал Драко чуть слышно. Рон лишь моргнул в замешательстве, совершенно выбитый из колеи.

— Именно из-за показаний Поттера, что моя мать помогла ему... и... и из-за твоих показаний, что я не сдал его, когда у меня была такая возможность в поместье... и это спасло меня от Азкабана. Я обязан вам троим жизнью во многих смыслах! Зачем мне уничтожать своих единственных спасителей в этом мире? — сказал Драко, закрыв глаза от боли. Он сжимал мантию в руках, отчего на ней появились складки. Это было совсем не в духе Малфоя.

— И мне жаль, что я это сказал, Уизли… Грейнджер… Я был молод и не понимал, что это значит на самом деле… — Он снова открыл глаза после паузы, последовавшей за его словами. Взгляд Гермионы смягчился, Гарри смотрел грустно, но доверчиво, а Рон выглядел потрясенным.

— Тогда я многого не понимал. Я усвоил это на собственном горьком опыте. Как, наверное, и все мы, — продолжил Драко тихим голосом, глядя в пустоту.

— Ну, честно говоря, я не понимаю, как это вообще может сработать, смотря на всю безумность твоего плана, Гарри, — фыркнул Рон. Гарри улыбнулся, понимая, что его лучший друг только что неохотно принял извинения Драко.

— Мы с Драко... — начал Гарри, но его перебили.

— Драко и я, Поттер, — рассеянно поправил Драко. Гарри закатил глаза.

— Ты можешь заткнуться хотя бы на пару секунд? — огрызнулся Рон. Драко скрестил руки на груди, но промолчал.

— Мы с Драко проработали все детали. После того как мы переделали старый маховик времени Гермионы... — Гарри снова прервали.

— Мой маховик времени? — ахнула Гермиона. — Но я думала, что все они были уничтожены...

— Твой сохранился. Тот, что с третьего курса. Макгонагалл нашла ее во взломанном сейфе с безделушками, которые Дамблдор хранил все эти годы. Она сказала, что он, скорее всего, сохранил его из-за того, что мы сделали с ним в том году. Это было сентиментально с его точки зрения из-за нас с Сириусом. — объяснил Гарри.

— Я-то думал, что Поттер пошутил, когда он впервые рассказал мне эту историю, — сказал Драко с кривой улыбкой. — Но это кое-что объяснило.

— Эх, нам бы не помешал маховик времени в те годы, — грустно сказал Рон, качая головой.

— Вот почему мы здесь, — протянул Драко, но в его голосе не было насмешки, он звучал странно мягко.

Рон вздохнул.

— Значит, вы двое его изменили. Как именно?

Эти двое переглянулись, после чего слово взял Драко.

— Сначала мы надеялись вернуться в прошлое, в те времена, когда Тёмный лорд ещё не убил Поттеров. — Рон сердито посмотрел на него при словах «Тёмный лорд».

— Но это просто невозможно. Магия, которую мы сейчас используем, уже растягивает время. Маховики времени предназначены для того, чтобы возвращать нас на несколько минут, часов — максимум на несколько дней назад, — продолжил Драко, и Гермиона снова стала похожа на себя прежнюю — любопытную девочку, которая слушала его теорию, а у Рона не хватало духу его перебить.

— Итак, если мы не можем помешать Волдеморту пометить Гарри или создать крестражи, то как далеко в прошлое мы можем заглянуть? — спросила Гермиона, опасаясь, что срок окажется более недавним, чем ей хотелось бы.

— Мы думаем, что это может быть между вторым и третьим курсом, — пробормотал Гарри.

— Ого, вот это да, это чертовски большой промежуток, Гарри, — ответил Рон.

— О, но это идеально! — взволнованно воскликнула Гермиона. — Волан-де-Морт ещё не вернулся, но мы уже подружились… это же чудесно!

— Только не для Джинни, — проворчал Рон, а Гермиона покраснела, вспомнив о почти фатальном конце их второго курса для младшей из Уизли.

— Что касается тебя, Рон, я совсем не хотела сказать...

—Всё в порядке. Я знаю. Кроме того, может быть, мы сможем это остановить? Если вернёмся достаточно далеко в прошлое?

— Может быть. Но мне всё равно придётся убить этого василиска. — Гарри поморщился. Драко застонал.

— Я об этом забыл, — простонал блондин.

— Ты и в первый раз там не был, Малфой, — Рон сердито посмотрел на него.

— Это не значит, что на следующий день вся школа не узнала об этом, Уизли, — парировал Драко.

— Ох, но мы все равно должны быть осторожны! Мы не можем позволить нашим прошлым "я" увидеть нас! — Гермиона ахнула, внезапно вспомнив.

— О, мы и об этом позаботились, — небрежно махнул рукой Драко.

— Прости, — Рон снова бросил на него сердитый взгляд и подошёл ближе.

— Ну, так и есть, — фыркнул Драко. Честно говоря, этот Уизли слишком опекал своих друзей. Хм.

— Ну, вы же знаете, что, когда возвращаешься в прошлое, настоящее время просто продолжается? — спросил Гарри, и его друзья кивнули. — Ну, мы решили, что вместо того, чтобы усложнять себе жизнь, создавая двойников, мы попробуем что-то вроде смещения... или, скорее, замены.

— О, но как это может сработать? Куда денутся наши молодые версии? Даже ты, Гарри, уже не можешь сойти за первокурсника. — Гермиона дразняще улыбнулась, но в её улыбке скрывалась грусть.

— Я имею в виду... мы заменим себя навсегда.

— СТОП, мы не можем убивать сами себя! — взвыл Рон.

— Ничего такого коварного, идиот. Мы разработали вид магии, который сильнее простых чар перемещения. Когда мы повернем колесо времени, оно найдет наши магические сигнатуры и перенесёт наше сознание в наши молодые тела. Это что-то вроде портключа, — объяснил Драко.

— Нет... это значит... Гарри, ты снова станешь крестражем! — ахнула Гермиона.

— Мы не знаем этого наверняка, Грейнджер. Заклинание сложное. Оно не просто заменяет, а объединяет определённые элементы, не уничтожая их окончательно, — ответил Драко.

— И что это должно означать? — раздражённо спросил Рон.

— Это значит, что есть вероятность, что заклинание не позволит части моего юного «я» с крестражем слиться со мной, и оно будет своего рода уничтожено. Это сложно объяснить... — Гарри пожал плечами. — Я точно знаю только то, что наши воспоминания останутся нетронутыми.

— Это так рискованно, Гарри. Я не могу снова увидеть, как ты умираешь... — Гермиона расплакалась.

— Гермиона... — Гарри обнял её. — Разве оно того не стоит? Все погибшие... они будут живы. Если я смогу увидеть их снова живыми и здоровыми и защитить их таким образом, я готов заплатить эту цену. — Рон обнял обоих своих младших друзей, и они прижались друг к другу, а Гермиона тихо всхлипывала, уткнувшись Гарри в грудь.

Драко стоял в стороне, опустив голову и глядя себе под ноги. Он чувствовал себя не в своей тарелке, и его окутывала какая-то пустота.

Через мгновение троица осторожно отстранилась друг от друга. Гарри вытер глаза под своими массивными очками, а Рон пробормотал, что у него что-то попало в глаз.

— Ну что, вы трое уже закончили с водой? Я вполне готов покончить с этим, — сказал Драко, но Гарри заметил, что ему некомфортно и, возможно, даже страшно.

— Драко, с тобой всё будет в порядке, ясно? Мы убедим твою семью присоединиться к Свету раньше. Как-нибудь убедим. Обязательно найдём способ. — Он положил покрытую шрамами руку на плечо Драко, и тот удивился, что Гарри знает причину его волнения. Его отец был ярым последователем Тёмного Лорда в то время, куда они собирались вернуться. Убедить его будет непросто. А вот его мать, он надеется, не так сложно.

— Ладно, думаю, я во всём этом разобрался. Но что мы будем делать, когда доберёмся туда? Что мы изменим или предотвратим? Скажем ли мы кому-нибудь, откуда мы? — тараторил Рон.

— Я не знаю, Рон. Нам придётся поработать над этим, когда мы доберёмся туда и будем точно знать, с чем имеем дело. Если мы не будем вместе, когда выберемся отсюда, нам нужно будет как можно скорее установить контакт, но помни: делай это тайно. Война научила нас быть хитрыми, и я предлагаю использовать это в своих интересах.

— Думаю, нам тоже стоит придумать какое-нибудь кодовое слово, чтобы быть уверенными, что мы разговариваем именно с теми, с кем нужно. Могут произойти любые неприятности... — предположила Гермиона.

— Или проникнуть враги, — прорычал Рон.

— Вы оба правы, — признал Драко, заставив остальных удивлённо моргнуть.

— Давайте подумаем, — Гарри задумчиво потёр подбородок пальцем. — Это должно быть что-то важное для нас, но такое, чего больше никто не понимает.

— Это сужает круг поиска, — Рон закатил глаза. Драко задумался, когда же рыжеволосый стал таким саркастичным/пессимистичным.

Ах, война. Вот когда...

Все четверо стояли, образовав что-то вроде круга, и ломали голову над тем, что можно было бы использовать.

Гарри поднял голову, и на его лице заиграла добрая и нежная улыбка.

— Я понял, — сказал он, и все трое, повернувшись к нему, стали ждать. Гарри предложил им кодовое слово — или, скорее, выражение. Гермиона и Рон поняли, что это значит для Гарри, но Драко остался в замешательстве. Гарри, встретив настороженный взгляд Рона и ободряющий взгляд Гермионы, как можно проще объяснил Драко значение этой фразы.

— Если подумать, то это вполне уместно, — задумчиво произнёс Гарри, скорее для себя.

— Идеально, — улыбнулась Гермиона.

Рон хлопнул Гарри по спине, а Драко просто стоял с серьёзным видом. Это было совсем на него не похоже, но в последнее время он часто так делал.

— Что ж, если мы все согласны, то нам лучше продолжить, пока мы не передумали, — вздохнул Гарри, в глубине души понимая, что этого не случится.

— Если бы это зависело от меня, не знаю, смог бы я пройти через всё это снова. Я так устал, Гарри, — устало сказал Рон, и Гарри понял, что он имеет в виду нечто большее, чем просто усталость от физических нагрузок. Гарри мог его понять. Но он никогда не сможет сдаться.

— Я тоже, — согласился Гарри. — Но мне нужно спасти их, Рон. Остановить Риддла, пока он не начал всё сначала. У меня есть шанс, и я им воспользуюсь. Но если хочешь, я могу пойти один.

— НЕТ! — в панике завопили все трое, заставив Гарри от неожиданности вздрогнуть.

— Мы бы никогда не позволили тебе сделать это в одиночку, — яростно заявила Гермиона.

— И тебе понадобится союзник с другой стороны, — вмешался Драко.

— Ты нужен нам. Так же, как и мы нужны тебе, Гарри, — решительно сказал Рон. Драко почему-то знал, что Рон не имел в виду его. Хотя он не понимал, почему его вообще это волнует.

Гарри на мгновение задумался, а Рон снова заговорил.

— Что будет с, ну, ты знаешь, с семьёй?

— Я изучил магию, которую мы используем, — объяснил Гарри, за что Гермиона одарила его сияющей улыбкой. — Короче говоря, Джинни, Джордж, Перси — все, кого мы знаем, на самом деле не будут существовать. Они все будут перезапущены, как и временная линия. В каком-то смысле так даже лучше — они не будут нести наше бремя. И они не будут существовать в мире, который мы покинули навсегда, — тихо объяснил Гарри. Но он будет скучать по своей Джинни. Они через столько всего прошли, и их любовь была сильна. Но он знал, что если им суждено быть вместе, то они снова найдут друг друга в этой любви. И он знал, что так и будет.

— Хорошо, — сглотнул Рон, пытаясь вспомнить последние слова, которые он сказал своим братьям и сестре, а также родителям. Он знал, что скоро снова их увидит, но это будут версии, которых он не видел почти десять лет.

— Готов? — спросил Гарри, и в его обычно тусклых зелёных глазах вспыхнул огонёк. Он протянул руку — ту, на которой был шрам Амбридж.

— Готова, — ответила Гермиона, взяв его за руку.

— Готов, — хрипло произнёс Рон и положил свою большую веснушчатую руку поверх рук друзей.

— Готов, — прошептал Драко, накрывая своей тонкой рукой в перчатке руку Рона, который вздрогнул от холода, проникнувшего даже через перчатку.

Гарри надел на них всех золотую цепочку, а затем свободной рукой повернул шар, щёлкнув кнопками на боковой стороне. Он проделал это примерно семь раз. Затем ещё раз в другом направлении, чтобы завершить ритуал и позволить изменённой магии вступить в силу.

Ничего не произошло.

Они стояли, прижавшись друг к другу, в комнате, а потом Гарри выдохнул, сам не заметив, что задерживал дыхание.

Он уже собирался что-то сказать, когда свет начал мигать. Лампы то загорались, то гасли, как будто произошёл скачок напряжения, и мерцание становилось всё более заметным и частым. Лампы взорвались. Вазы треснули и разбились, заставив Гермиону подпрыгнуть и вцепиться в Рона, который притянул её и Гарри к себе. Гарри взял Драко за руку и притянул его к себе, чтобы защитить.

Часы семьи Уизли рядом с ними начали тикать. На них были изображены лица всех присутствующих (кроме Драко, конечно). Лица Гарри, Рона и Гермионы указывали на «смертельную опасность», лицо Фреда говорило «неизвестно» (и оставалось таким с момента его смерти), а остальные указывали на «за границей». Но теперь часы начали вращаться, и лица всех присутствующих стали размытыми из-за движения. Только эта троица оставалась в «смертельной опасности».

Окружающее пространство начало расплываться из-за движения, как это было с Гарри и Гермионой во время их первого путешествия во времени. Казалось, их окружили порывы ветра, от которых волосы разлетались во все стороны. Тьма окутала всех четверых, сопровождаемая вспышками разноцветного света и разнообразными звуками, которые никто не успевал разобрать. Теперь ничего не было видно, и они закрыли глаза, ожидая окончания «бури». Гарри почувствовал, как пол уходит из-под ног, и на секунду подумал, что они падают. Но они устояли. Вскоре он почувствовал, как хватка Драко и Рона ослабевает, и выкрикнул их имена. Последнее, что запомнил Гарри, — это тихое уханье Хедвиг и вспышку зелёного света перед тем, как его поглотила тьма.