Кому вы служите, Монсеньор? (джен)

«Об уме правителя первым делом судят по тому, каких людей он к себе приближает; если это люди преданные и способные, то можно всегда быть уверенным в его мудрости, ибо он умел распознать их способности и удержать их преданность. Если же они не таковы, то и о государе заключат соответственно, ибо первую оплошность он уже совершил, выбрав плохих помощников».

Никколо Макиавелли

«Государь»

Луч апрельского солнца ровной полосой падал на каменный пол. Свет был настолько ярким, что можно было видеть сотни мельчайших золотых пылинок, кружившихся в душном, нагретом воздухе.

Секретарь, который вел стенограмму заседания, потихоньку встал и приоткрыл одно из окон, впуская свежий, влажный после дождя ветерок. Впервые за целую неделю стояла подходящая погода для охоты на оленей.

При мысли об охоте Людовик бесшумно вздохнул.

Вместо того чтобы испытать в деле новых собак, которых привез ему Люинь, он вынужден сидеть в совете. На очередном бессмысленном заседании, которое пройдет точно так же, как и десятки предыдущих.

Сначала старые министры и маршалы будут бормотать свои доклады; их прервет Кончини, который будет стоять, развязно опершись на колонну и с наглой, снисходительной улыбкой слушать все, что они говорят; потом он многозначительно вставит какое-нибудь глупое замечание, которое из-за итальянского акцента будет звучать еще глупее; его поддержит мать; выскажутся посланники из Рима и Испании, которые с некоторых пор сидят рядом с ней, даже когда обсуждаются внутренние дела королевства; потом мать спросит епископа Люсонского, который елейным голосом начнет предлагать очередной план или подобострастно согласится со всем, что говорилось прежде…

Людовик мысленно выругался.

Епископ был очередным протеже матери и маршала д’Анкра, которые сделали его военным министром. Хотя что может быть нелепее, чем святой отец, командующий армией! Люсона даже невозможно было представить в доспехах или со шпагой в руке: субтильный, с тонкими, почти женскими чертами вытянутого лица, он годился лишь для бесконечной болтовни в совете, переписывания бумажек да чтения проповедей.

И наверняка он ничего не смыслил в охоте…

Свет медленно перемещался по комнате и Людовик со злорадством ждал момента, когда солнце начнет слепить Люсона, который стоял как раз напротив окон и что-то писал. Лучи пробежали по пурпурной мантии, упали на руку, сжимавшую карандаш и, наконец, ярко осветили лицо. Епископ прищурил свои некрасивые глаза, казавшиеся теперь в свете яркого солнца совершенно бесцветными, и отступил в тень, за кресло королевы-матери.

К реальности Людовика вернул кашель Поншартрена.

— … Любое сотрудничество связано со взаимными уступками. В текущих условиях важно понимать, что примирение Франции и Испании несет обеим странам колоссальные преимуществам, особенно в долгосрочной перспективе.

— Противоречия в политике, — продолжал вещать Клод Манго, — всегда временны. Их можно преодолеть путем взаимовыгодного диалога, который, стараниями Вашего Величества, — советник почтительно кивнул в сторону Марии Медичи, — между Францией и Испанией уже налажен.

— Нужно быть полным идиотом, чтобы утверждать обратное! — насмешливо подытожил Кончино Кончини, довольный тирадой своего сторонника.

— П-противоречия между с-суверенной Францией и Испанией по с-своей сути н-непреодолимы!

Члены совета обернулись к Людовику. Рассерженный на маршала, он вдруг смутился от собственной смелости и, вместо того чтобы высказаться, покраснел от неловкости.

Впрочем, даже если бы он решился высказаться, то вряд ли бы ему дали это сделать.

— Вы, Ваше Величество, не понимаете, о чем идет речь! — повышая голос, сказала Медичи, едва удостоив Людовика пренебрежительным, высокомерным взглядом. — Вы, господин маршал, предлагаете расширение сотрудничества, что, безусловно благостно для развития двух стран.

Маршал д’Анкр, который, не скрывая улыбки, наблюдал за пикировкой матери и сына, кивнул:

— Dove regna la pace regna Dio!⁽¹⁾

— È senz'alcun dubbio vero.⁽²⁾ Да, господин епископ? Кто лучше вас знает, что угодно Богу?

Взгляд Людовика встретился со взглядом Люсона. В больших серых глазах священника, который всю беседу молчал, в беспокойстве кусая тонкие губы, вдруг отразилось чувство, отдаленно напоминавшее сострадание. На мгновение юному королю показалось, что епископ понял его, что он придет ему на помощь. Но епископ отвел взгляд и промолчал.

— Безусловно, Ваше Величество.

Медичи торжествующе улыбнулась и обвела взглядом присутствующих.

— Кто если не мы должны положить конец этому политическому противостоянию и сделать шаг в сторону объединения католической Европы против ереси и хаоса, который она привносит!

Испанский и римский посланники одобрительно закивали, поглаживая бороды.

— Ваше Величество уже сделали значительный шаг, когда согласились на бракосочетание Его Величества с инфантой Анной, — отозвался дон Иньиго. — Теперь же, когда почти разрешился территориальный спор за Рейнланд...

Людовик снова посмотрел на Люсона. Епископ побелевшими пальцами сжимал карандаш и не сводил горящих глаз с испанца.

После обмена дипломатическими любезностями и решения подготовить проект документа, в котором Франция официально откажется от претензий на Рейнскую область, заседание совета закрыли.

Мария Медичи поднялась со своего места, а вслед за ней (не дожидаясь, пока встанет юный король) поднялись и присутствующие. Уже в галерее, которая соединяла зал заседаний с парадной лестницей Лувра, королеву догнал маршал д’Анкр:

— Ваше Величество. Я хочу поговорить с вами насчет Люиня. Меня очень беспокоит его близость к королю. Нужно срочно принять меры. Forse, più drastiche,⁽³⁾ — понижая голос, добавил маршал. — Мало ли что этот фальконьере внушит ему!

— Caspita!⁽⁴⁾ Ну так займитесь же им! — прошипела Мария Медичи. Она обернулась, чтобы убедиться, что Люсон следует за ней. — Неужели Вам недостаточно влияния?

— Мне достаточно одно вашего слова, Maestà!⁽⁵⁾ Одного взгляда.

— Вчера ночью вам требовалось значительно бóльшее.

Губы Кончини растянулись в улыбке.

— И вы не преминули мне это дать.

Его нескромный взгляд скользнул по пухлым губам королевы, опустился на шею и пышную грудь. Королева-мать вновь обернулась: епископ стоял чуть поодаль, в тени, прижав к груди алую папку с документами и деликатно опустив глаза.

— Идите, маршал, идите, — вновь прошипела Медичи, раскрывая веер. — Вам есть чем заняться.

Кончини поклонился королеве и тут же склонился снова: мимо, злобно глядя на мать и ее фаворита, прошел Людовик.

1) Где правит мир, там правит Бог! (тосканская пословица)

Вернуться к тексту

2) Это, без всякого сомнения, так (ит.)

Вернуться к тексту

3) Вероятно, самые суровые (ит.)

Вернуться к тексту

4) Черт возьми! (ит.)

Вернуться к тексту

5) Ваше Величество (ит.)

Вернуться к тексту