To Cause a Soul to Crack  (джен)

Палящий свет и вспышки дымчатых огней, которые он видел на периферии зрения, проснувшись на цветочной клумбе, сказали о новом перезапуске. Наверное, это можно было бы считать даже немного приятным — особенно с тех пор, как тело больше не обращается в пыль — если бы не причина перезагрузки, приносящая столько разочарования.

Прежде чем он начал закипать от злости, до слуха долетело приглушенное мурлыканье. Верно, Король здесь — стоит к нему спиной — и в этой временной линии ему совершенно не хотелось иметь с ним дел. А может и несколько следующих временных линий.

Он выбрался из цветника и ушел глубоко под землю, прошелестев своими золотыми лепестками.

Итак, последняя временная линия стала более или менее абсолютным провалом. Не первым провалом, разумеется — это нормально для того, чем он занимается. Экспериментирует. Играет. Пробы и ошибки — обычная часть веселья, так можно посмотреть, что работает, а что нет, что может сойти с рук, а что нет. Но обычно система проб и ошибок включала сохранения и перезагрузки — просто вернись на пару минут назад, или на пару часов, дней, или даже недель и исправь ошибку.

Но вот сейчас было немного обидно, ведь он потерял целый год наработок.

Он думал, что в этот раз соблюдал осторожность со своими сохранениями, но нет — сохраняться стало уже слишком поздно после того, как отдельно взятый улыбающийся мусор узнал, что он пытался сделать. Независимо от того, сколько раз он перезагружал сохранение, тот всегда был там, чтобы остановить его. И с каждым разом становилось хуже, до такой степени, что с каждой новой перезагрузкой этот мусор немедленно оказывался рядом, готовый спустить с привязи свои атаки.

Размышляя об этом, он петлял между потоками магмы Жаркоземья, чьи маршруты были заучены несколько дюжин перезагрузок назад. Он ощущал жар окружающей почвы, но это было ничто по сравнению с адской атакой, так обожаемой тем комедиантом.

Чувство гнева отпустило, когда он добрался до более прохладных земель Водопадья, сейчас ему приходилось огибать родники и речушки. Обычно, если план терпел неудачу, гарантировавшую полную перезагрузку, он позволял себе потратить немного времени, чтобы собраться с мыслями и попытаться заставить все снова работать. Но сейчас он был так расстроен, так устал от этого мешка с костями, который, не переставая, разрушал его планы, что не мог даже сосредоточиться на своей старой задумке, (которая вообще не включала в себя того идиота).

Правда, он мог просто убить его — поймать, застав в врасплох, закопать одежду и пыль и продолжить приводить план в исполнение. Но тогда была большая вероятность, что другие монстры потеряют его, организуют поисковые группы, в перспективе могут найти захороненные останки… Эх, даже мертвый, он все равно способен принести неприятности.

Его тело пробила дрожь, и не только потому, что он пробирался через замерзшую землю.

Нет, этого было бы недостаточно. Никогда недостаточно просто убить его, особенно если так хочется, чтобы он заплатил за разрушение годовой работы. В этот раз придется сделать что-то иначе — сделать что-то особенное, чтобы заставить улыбающийся мусор страдать.

К счастью, не слишком трудно выяснить, с чем — или вернее, с кем — придется повозиться, чтобы получить нужный результат.

Он двинулся к поверхности, вспахав верхние слои почвы, и с хлопком вынырнул из снега, подняв в воздух небольшой фонтанчик легких снежинок.

— Приветики! — сказал он высокому скелету, который удивленно отступил при его появлении. — Я Флауи!

И он улыбнулся Папирусу своей обычной улыбкой, шелестя лепестками, когда скелет улыбнулся в ответ.

Да, понять «кто» просто.

И, похоже, это обещает стать веселым занятием.

Примечания:

Папирус и Флауи — классика))