Through Passion, I Gain Strength (гет)

Закуул, 3631 BBY

Сознание возвращалось медленно. Первым ощущением был холод, затем пришла боль, разливавшаяся по всему телу. Он открыл глаза и увидел незнакомую обстановку. Зрение было размытым, каждая попытка сфокусироваться на деталях усиливала боль в голове. В памяти были только обрывки: вспышка молнии, мгновение агонии такой силы, какую он никогда не испытывал… затем — пустота.

— Мой лорд? — голос был знакомым, но потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, откуда он его знает. — Вы нас слышите?

Он попытался заговорить, но то, что вырвалось наружу, было едва слышным шепотом:

— Лана Бенико.

Дарт Марр попытался подняться. Даже такое простое движение казалось практически невозможным, словно он боролся с невидимым весом, давящим на него со всех сторон.

— Осторожно, — раздался другой знакомый голос. Он перевел взгляд и увидел Гнев, стоявшую рядом с Ланой.

— Я справлюсь, — сказал он сквозь стиснутые зубы, заставляя себя выпрямиться. Гордость требовала этого, даже если тело отказывалось подчиняться. Мир опасно закачался.

Когда зрение прояснилось, воспоминания и осознание внезапно хлынули потоком.

— Император. Что произошло?

— Мертв. Я убила его сама, — ответила Гнев странно напряженным голосом, ее лицо помрачнело. Что-то в ее тоне показалось Марру странным. Она не лгала, но он чувствовал... сомнение? Нет, что-то другое. — Мне многое нужно тебе рассказать. Мы оба провели в карбоните пять лет.

— Время обсудить новости будет потом, — перебила Лана. — Сейчас нам нужно убираться отсюда. Немедленно.

Марр потянулся к световому мечу, но обнаружил, что тот отсутствует. Еще одна вещь, которую Император забрал у него.

— Держи, — сказала Гнев, протягивая ему знакомое оружие. — Ты можешь сражаться?

— Я буду сражаться, пока я живу.

Гнев кивнула, словно признавая скрытое в своем вопросе оскорбление. Выражение ее желтых глаз, однако, оставалось обеспокоенным. Оружие казалось слишком тяжелым в его руке. Возможно, его заявление о готовности сражаться было слишком поспешным.

Дорога через здание прошла как в тумане, наполненном болью и едва сдерживаемой яростью от собственной слабости. Координация подводила его — каждый шаг требовал сознательного усилия. Время от времени ему приходилось останавливаться, чтобы опереться о стену.

Но больше всего его беспокоило не это. Марр готов был поклясться, что чувствует отголоски знакомого присутствия — темного, древнего и живого. Ошибиться было невозможно. Он задавался вопросом, ощущает ли Гнев то же самое; она не могла не заметить.

Они пробивались через коридоры, полные скайтруперов и рыцарей Закуула. Бой вели Гнев и Лана, пока Марр с трудом старался от них не отставать. Сила, обычно постоянно присутствующая и текущая через него, сейчас казалась далекой и приглушенной. Его попытки направить ее приводили к слабым, расфокусированным вспышкам, оставлявшим его еще более измотанным. О сражении световым мечом не могло быть и речи — все его силы уходили на то, чтобы просто держаться на ногах.

Мысли Марра вновь и вновь возвращались к Императору. Он все еще был где-то рядом, на Закууле. Если Вишейт каким-то образом выжил — а Марр все больше в этом убеждался, несмотря на слова Гнева, — тогда они должны найти и уничтожить его снова. Но сначала им нужно было выжить.

Когда они оказались в лифте, у него наконец появилась возможность внимательнее рассмотреть своих союзниц.

Обе изменились. Лана выглядела старше и держалась с большей уверенностью, а Гнев… Гнев выглядела почти так же, как в тот день, когда они вместе стояли перед Императором, но взгляд ее стал тяжелее, как у человека, который прошел через очень многое и выжил. Марр чувствовал в ней едва заметное напряжение — знак, что заморозка в карбоните повлияла и на нее, пусть Гнев пыталась этого не показывать.

Гнев Империи всегда гордилась своим титулом — настолько, что сделала его своим именем. В ней всегда была отмеренная, контролируемая ненависть, готовая обрушиться на врагов Империи. Олицетворение упорства и ярости.

— Шаттл совсем рядом, — голос Ланы прервал его размышления.

Именно тогда они увидели новую группу врагов — отряд рыцарей Закуула во главе с молодой женщиной, бледной, с диким и безумным взглядом.

— Вэйлин, — произнесла Лана, активируя световой меч. Гнев последовала ее примеру.

— Беги! — приказала ему Гнев. — К шаттлу!

Он был Дарт Марр — он не бежал с поля боя, пока другие сражаются за него. Но он также знал, что в своем нынешнем состоянии будет обузой, а не подмогой.

Марр остановился у трапа шаттла и обернулся к битве. Его союзники явно были в меньшинстве.

Гнев была одним из сильнейших пользователей Силы, которых он знал, но теперь, ослабленная после карбонитного сна, она не выиграет эту битву. Ее тактика всегда сводилась к тому, чтобы бить врагов световым мечом, пока они не умрут. Она никогда не видела необходимости пересматривать этот подход, потому что он хорошо работал. Сейчас он не сработает. Марр надеялся, что она это понимает — ради них обоих.

Он огляделся в поисках чего-то, что могло бы им помочь. План сформировался быстро.

Дарт Марр заглянул вглубь себя, сосредоточившись на боли и сводящей с ума ярости от собственной слабости. Он, командовавший флотами, теперь едва мог управлять собственным телом, когда на кону стояло так много. Он подвел Империю, позволив себя захватить, оставив ее без лидера в час нужды. Он не допустит очередного поражения.

Когда ярость и гнев заполнили его разум, Сила наконец откликнулась. Дарт Марр поднял руку.

Невидимая волна отбросила Вэйлин и рыцарей назад. Над ними треснула центральная опорная балка. Куски дюракрита и металла рухнули вниз, создав барьер между Вейлин и его союзниками, даривший им драгоценные секунды.

— Двигайтесь! — крикнул он, игнорируя темные пятна перед глазами.

Гнев и Лана бросились к шаттлу. Они едва успели подняться на борт, прежде чем корабль взлетел, скрываясь в воздушном пространстве Закуула. Усилие по обрушению конструкции потребовало тех немногих сил, которые у Дарта Марра еще оставались. Он рухнул в кресло, волна холода накрыла его.

— Что с Империей? — спросил Марр, борясь с истощением, грозившим поглотить его.

— Империя все еще стоит, — осторожно ответила Лана, — но она уже не та, что была. И Империя, и Республика сдались Закуулу. Большинство членов Темного Совета погибли или исчезли. Дарт Асина взяла на себя руководство и объявила себя Императрицей.

Он закрыл глаза на мгновение, обдумывая услышанное.

Дарт Асина, конечно же, заботилась о собственных интересах больше, чем об интересах Империи. Но она была достаточно умна — далеко не худший исход, учитывая альтернативы. Он не хотел бы увидеть кого-то вроде Дарта Раведжа во главе Империи. Хотя, зная Раведжа, Империи к этому моменту, возможно, уже бы не существовало. Остальное из того, что он узнал, не внушало оптимизма.

Оставаться в сознании становилось все труднее. Реальность казалась далекой и похожей на сон, зрение начинало размываться. Он почувствовал, как падает вперед.

Гнев встала со своего места и опустилась перед ним на колени. Не спрашивая разрешения, она крепко обняла его, не позволяя упасть — неожиданный жест для ситха.

— Все это время я думала, что ты мертв, — тихо сказала она, слова явно предназначались только для него.

Марр хотел ответить, но не смог — язык ему больше не повиновался. С немалым усилием он положил руку ей на плечо — не совсем отвечая на объятие, но показывая, что оно не осталось незамеченным. Когда сознание начало угасать, он подумал, что, возможно, таким образом Гнев пыталась поддержать его, позволяя ему сохранить достоинство. Дарт Марр не успел закончить эту мысль — тьма поглотила его.

* * *

Корабль "Надгробие", через 2 дня

Здесь было тихо, гул систем "Надгробия" приглушился до белого шума. Свет от ламп на потолке был тусклым и время от времени мерцал. Для чего бы ни предназначалась когда-то эта комната, теперь в ней не было ничего, кроме пыли, сломанных устройств и пустых ящиков. Гнев начала разделять любовь Валкориона к звездам. Бесконечный космос, видимый через маленькое запятнанное окно, давал ей некоторое утешение — что-то постоянное в галактике, которая изменилась до неузнаваемости за последние пять лет.

— Ты хотела поговорить, — услышала она голос Дарта Марра позади себя.

— Да. — Гнев повернулась к нему, скрестив руки. — То, что я сейчас скажу, не должно покинуть эту комнату.

— Из всех людей ты выбрала довериться ему? — голос Валкориона прозвучал в ее голове. — Чего ты ожидаешь от такого, как Марр? Спасения? Сочувствия? Ты не получишь ни того, ни другого.

— Не покинет, — пообещал Марр, кивнув.

Она откладывала этот разговор, но больше ждать было нельзя.

— Валкорион не умер, когда я убила его тело, — сказала она. — Он все еще здесь, в моем сознании. Я слышу его голос, иногда вижу его.

Гнев заметила, Марр потянулся к своему мечу — сознательно или нет, она не могла сказать.

— Я так и подозревал, — ответил Марр без явного удивления. — Я чувствую его присутствие. Теперь я знаю, где он.

Он опустил голову и замолчал, словно что-то взвешивая. Характерный гул активированного светового меча нарушил тишину. В следующее мгновение Марр стоял с поднятым мечом, отбрасывающим зловещее красное свечение на его капюшон и маску. Ее собственный световой меч оказался в руке раньше, чем Гнев успела осознать происходящее.

— Прости меня, — произнес Марр. В его голосе Гневу послышалось искреннее сожаление. Это был первый раз, когда она слышала, чтобы Дарт Марр за что-либо извинялся. Ситхи редко это делали, разве что с целью обмануть. — Но я не могу рисковать.

Она не хотела, чтобы дело дошло до этого. Она давно приняла тот факт, что ей приходилось — и придется — убивать близких ей людей, чтобы защитить себя. Но не его. Не сейчас. Не так.

— Марр. Подумай, — сказала она, держа свой световой меч опущенным. "Пожалуйста", хотела добавить она, но ситхи не умоляют. — Если ты убьешь меня, он просто найдет другого носителя. Возможно, даже тебя. По крайней мере, так мы знаем, где он. Мы можем наблюдать за ситуацией, найти способ уничтожить его навсегда.

Марр молчал несколько мгновений, держа световой меч наготове.

— Как я могу быть уверен, что он не контролирует тебя прямо сейчас? — спросил он.

— Потому что если бы Валкорион контролировал меня, разве я вообще стала бы тебе о нем рассказывать? — Гнев старалась говорить спокойно.

— Тогда зачем ты это сделала? — Марр внимательно изучал ее.

Гнев встретила его взгляд прямо:

— Потому что я знаю, что ты сделаешь то, что необходимо, если он попытается захватить контроль. Ты единственный здесь, кто действительно понимает, что представляет из себя Император, на что способен.

Спустя, казалось, целую вечность, Марр наконец деактивировал меч.

— Если этот момент настанет, твоя смерть будет быстрой, — сказал он с решимостью и склонил голову. — Даю свое слово.

Гнев отключила свой меч, испытывая облегчение и благодарность:

— Я и не ожидала от тебя иного.

— Ты сказала, он говорит с тобой. Что ему нужно? — спросил Марр.

— Валкорион предлагает свою силу. Утверждает, что может мне помочь, — призналась она.

Было бы ложью сказать, что она никогда не испытывала искушения — в конце концов, стремление к силе и власти делало ее ситхом. Однако она бы никогда не приняла их от Императора.

— Должен быть способ уничтожить его, — Марр начал медленно расхаживать по комнате. — Есть древние ритуалы ситхов. Они опасны — потенциально смертельны для тебя — но они существуют.

Марр замолчал, явно обдумывая возможные решения. Или, вероятно, он не хотел обсуждать детали, подозревая, что Валкорион может слышать каждое слово.

— Знаешь, — сказала Гнев с мрачным весельем, — я начинаю привыкать к этому. Он второй мастер, который пытается мной манипулировать. Я уверена, что в конце концов он тоже попытается меня убить.

— Он не твой мастер! — Марр резко остановился и повернулся к ней, его рука рассекла воздух. Затем, более спокойным голосом, добавил: — Ты еще держишься. Это говорит о том, что у тебя достаточная сила воли, чтобы сопротивляться ему. Но ты можешь быть не в состоянии сопротивляться бесконечно.

— Я скорее умру, чем подчинюсь ему. — Ее голос был твердым.

— Да будет так.

— Нам следует вернуться к остальным, — сказала наконец Гнев. — И, Марр... спасибо.

Он молча кивнул, прежде чем повернуться к двери.