Сакадзуки "Лавовая Наседка" и его Огненный Сопляк (джен)

День клонился к закату, а вместе с ним — и терпение Акаину. Вернувшись с Адмиральского мостика, он устало потер виски. Сегодняшнее совещание с "дядями" Эйса, Аокидзи и Кидзару, под руководством Сынгоку и Гарпа, было особенно долгим и напряженным. Обсуждали новые угрозы, пиратов, которые стали настолько наглыми, что, кажется, уже начали игнорировать приказы о сдаче. Еще и "дедушка" Гарп, как всегда, сначала опоздал, а потом, видимо, решил, что совещание — это отличная возможность для послеобеденного сна, и уютно захрапел, пока обсуждали судьбу флота.

— Отец, ты уже дома? — в дверях кабинета возник Эйс, его обычно растрепанные черные волосы выглядели так, будто он только что пережил встречу с особо ураганным ветром. В глазах его, однако, сияло чистое, неподдельное любопытство. В руках он держал какую-то старую, потрепанную карту, больше похожую на чертеж корабля-призрака.

— Да, Эйс. Сегодня был день, когда хотелось быстренько обменять деревянный стул в зале собраний на что-нибудь поудобнее…— ответил Акаину, пытаясь выдавить из себя подобие мирной улыбки, а не фирменный оскал, от которого даже морские чудовища меняли курс. — Что это у тебя?

— Нашел в старой книге, отец! Похоже, это схема какого-то острова с сокровищами! — Эйс протянул карту, и его взгляд словно говорил: "Только не говори, что это опять очередная свалка корабельного лома".

Акаину взял карту. На секунду его суровый взгляд смягчился, как будто он увидел там не пиратскую карту, а старый семейный альбом.

— Интересно, — пробормотал он, — Помнится, Сынгоку отправлял туда Кидзару. Это остров на огромном слоне, который постоянно передвигается. Найти его по координатам — задача для настоящего светового лаботряса, а не для адмирала.

— Отец, я хочу туда! — выпалил Эйс, хотя прекрасно знал, что просить об этом напрямую — всё равно что предлагать Акаину перекрасить кабинет в розовый.

— Хм, — протянул Акаину, обдумывая. — Ладно. Покажи её Аокидзи. Он любит разгадывать загадки, особенно когда за это ему полагаются лишние выходные. И заодно, может, он закончит ту работу, на которой Кидзару завис, устроив себе отпуск под видом миссии.

В этот самый момент дверь кабинета распахнулась с такой силой, что, казалось, она сама пыталась сбежать от неизбежности. На пороге возникла фигура Аокидзи, с огромным рожком мороженого в руке.

— Аокидзи, ты как всегда вовремя…— усмехнулся Акаину, а Кудзан, предчувствуя подвох, скривился, как от кислого лимона. — Эйс как раз нашел что-то интересное.

Аокидзи подошел, его глаза заблестели, как льдинки под солнцем, когда он увидел карту.

— Ого! Похоже, это нечто особенное! Молодец, Эйс, что нашел ее. От твоего отца в своё время такого не дождаться было. Как и сейчас, впрочем, — проворчал он, добавив тише: — Каждый раз Морской дозор ломает голову над этим островом. Там же Борсалино, зачем мне тогда туда тащиться?

— Он там застрял, — спокойно ответил Акаину, смирившись с выходками друга, и тихо добавил, бросив взгляд на сына: — либо в баре, либо… ты сам знаешь, где еще он может быть, когда пытается избегать работы.

Эйс смущенно улыбнулся. Он прекрасно знал, что "дядя" Аокидзи любил подшучивать над ним и отцом, а отец за это награждал его еще большей кучей бумажной работы.

— Я учусь у лучших, — ответил Эйс, глядя на отца, пытаясь сгладить зарождающуюся между ними словесную перепалку. — И у вас, и у дяди Аокидзи, и даже у того, кто вечно ищет свои очки.

— Это правильно, — кивнул Акаину, чувствуя, как сын пытается его успокоить. — Но не забывай, что главное — это справедливость. И ты должен всегда помнить, кому ты служишь.

— Свобода важнее, отец, — твердо ответил Эйс, в его глазах мелькнула искорка упрямства, которую Акаину слишком хорошо узнавал.

В этот самый момент в кабинет заглянула фигура Кидзару, явно потерявшаяся в пространстве и времени.

— Привет всем! Никто не видел мои очки? — спросил он, осматриваясь с таким видом, будто очки могли сами собой спрятаться.

— Кидзару, твои очки на твоей голове, — сказал Акаину, указывая пальцем, как будто объясняя пятилетнему ребенку, что небо — голубое.

— Ой, точно! Спасибо! — ответил Кидзару, снимая очки и протирая их с таким видом, будто только что совершил величайшее открытие. — А что вы тут обсуждаете? Какую-то секретную миссию? Наверное, будем сражаться с самыми быстрыми пиратами, которых я потом перегоню?

— Нет, Кидзару, мы просто обсуждаем старые карты, — ответил Аокидзи, видя, как Акаину начинает медленно закипать от злости, как вулкан перед извержением. — И как Эйс становится все более и более похожим на своего отца, только в плане упертости.

Кидзару ухмыльнулся, его обычная полусонная улыбка на этот раз казалась особенно хищной.

— Ну, главное, чтобы он не унаследовал его вспыльчивость. А то придется нам тут скоро устраивать "лавовые посиделки" на регулярной основе, — сказал он, протягивая отчет о миссии, как раз в тот момент, когда Сакадзуки уже начал подозрительно стерать с лица подтëки лавы.

Акаину лишь тяжело вздохнул. Он знал, что Кидзару любил поддразнивать его, особенно когда дело касалось Эйса. Но иногда его шутки были настолько резкими, что могли бы вызвать переполох. Особенно когда этот ленивый гад, пропав на месяц под прикрытием "сложной миссии", вернулся с отчетом, в котором было лишь одно предложение: "Все прошло хорошо, но я очень устал". И ведь не докажешь, что тот просто уплыл на тропический остров отдохнуть.

— Кидзару, если ты не прекратишь, я могу устроить тебе такую тренировку, что ты забудешь, как дышать, и будешь только вспоминать, как правильно носить свои очки, — сказал Акаину, его глаза сверкнули, обещая скорое извержение.

— Ой, ой, лавровый цербер, я только пошутил! — "испугался" Кидзару, поднимая руки в знак сдачи. — Я знаю, как сильно ты дорожишь своим сыном. И я, честно говоря, тоже. Если бы не было вашего "лавового присутствия", мы бы тут уже давно все замерзли от "ледяного бездействия"!

Эйс, наблюдая за этой сценой, чувствовал смешанные чувства. Он знал, что его отец очень строг, но также знал, что он любит своих друзей и его. И когда кто-то пытался обидеть его, отец всегда вставал на защиту. Самим адмиралам защита была не нужна.

— Отец, не сердись на дядю Кидзару, — сказал Эйс, подходя к нему. — Он просто шутит.

Акаину посмотрел на сына, и гнев, начал остывать. Он знал, что Эйс всегда старается примирить их, и лишь тяжело вздохнул, принимая эту попытку мира.

Вечер закончился спокойно, хотя и не без легких искр. Эйс, уставший, но довольный, ушел в свою комнату, бережно прижимая к себе карту. Акаину, Аокидзи и Кидзару еще долго беседовали, обсуждая дела, вспоминая прошлое и то, как всё у них началось, — моменты, когда они были скорее братьями по оружию, чем адмиралами.

Акаину знал, что их пути к справедливости расходятся, и споров им не избежать. Но он также знал, что все они остаются верны Морскому дозору. И это давало ему силы идти вперед, несмотря ни на что. А вот его сын, этот упрямый мальчишка, точно доставит ему немало проблем своей собственной, особой версией справедливости.