Сакадзуки "Лавовая Наседка" и его Огненный Сопляк (джен)

День клонился к закату, а вместе с ним — и терпение Акаину. Вернувшись с Адмиральского мостика, он устало потер виски. Сегодняшнее совещание с "дядями" Эйса, Аокидзи и Кидзару, под руководством Сынгоку и Гарпа, было особенно долгим и напряженным. Обсуждали новые угрозы, пиратов, которые стали настолько наглыми, что, кажется, уже начали игнорировать приказы о сдаче. Еще и "дедушка" Гарп, как всегда, сначала опоздал, а потом, видимо, решил, что совещание — это отличная возможность для послеобеденного сна, и уютно захрапел, пока обсуждали судьбу флота.

— Отец, ты уже дома? — в дверях кабинета возник Эйс, его обычно растрепанные черные волосы выглядели так, будто он только что пережил встречу с особо ураганным ветром. В глазах его, однако, сияло чистое, неподдельное любопытство. В руках он держал какую-то старую, потрепанную карту, больше похожую на чертеж корабля-призрака.

— Да, Эйс. Сегодня был день, когда хотелось быстренько обменять деревянный стул в зале собраний на что-нибудь поудобнее…— ответил Акаину, пытаясь выдавить из себя подобие мирной улыбки, а не фирменный оскал, от которого даже морские чудовища меняли курс. — Что это у тебя?

— Нашел в старой книге, отец! Похоже, это схема какого-то острова с сокровищами! — Эйс протянул карту, и его взгляд словно говорил: "Только не говори, что это опять очередная свалка корабельного лома".

Акаину взял карту. На секунду его суровый взгляд смягчился, как будто он увидел там не пиратскую карту, а старый семейный альбом.

— Интересно, — пробормотал он, — Помнится, Сынгоку отправлял туда Кидзару. Это остров на огромном слоне, который постоянно передвигается. Найти его по координатам — задача для настоящего светового лаботряса, а не для адмирала.

— Отец, я хочу туда! — выпалил Эйс, хотя прекрасно знал, что просить об этом напрямую — всё равно что предлагать Акаину перекрасить кабинет в розовый.

— Хм, — протянул Акаину, обдумывая. — Ладно. Покажи её Аокидзи. Он любит разгадывать загадки, особенно когда за это ему полагаются лишние выходные. И заодно, может, он закончит ту работу, на которой Кидзару завис, устроив себе отпуск под видом миссии.

В этот самый момент дверь кабинета распахнулась с такой силой, что, казалось, она сама пыталась сбежать от неизбежности. На пороге возникла фигура Аокидзи, с огромным рожком мороженого в руке.

— Аокидзи, ты как всегда вовремя…— усмехнулся Акаину, а Кудзан, предчувствуя подвох, скривился, как от кислого лимона. — Эйс как раз нашел что-то интересное.

Аокидзи подошел, его глаза заблестели, как льдинки под солнцем, когда он увидел карту.

— Ого! Похоже, это нечто особенное! Молодец, Эйс, что нашел ее. От твоего отца в своё время такого не дождаться было. Как и сейчас, впрочем, — проворчал он, добавив тише: — Каждый раз Морской дозор ломает голову над этим островом. Там же Борсалино, зачем мне тогда туда тащиться?

— Он там застрял, — спокойно ответил Акаину, смирившись с выходками друга, и тихо добавил, бросив взгляд на сына: — либо в баре, либо… ты сам знаешь, где еще он может быть, когда пытается избегать работы.

Эйс смущенно улыбнулся. Он прекрасно знал, что "дядя" Аокидзи любил подшучивать над ним и отцом, а отец за это награждал его еще большей кучей бумажной работы.

— Я учусь у лучших, — ответил Эйс, глядя на отца, пытаясь сгладить зарождающуюся между ними словесную перепалку. — И у вас, и у дяди Аокидзи, и даже у того, кто вечно ищет свои очки.

— Это правильно, — кивнул Акаину, чувствуя, как сын пытается его успокоить. — Но не забывай, что главное — это справедливость. И ты должен всегда помнить, кому ты служишь.

— Свобода важнее, отец, — твердо ответил Эйс, в его глазах мелькнула искорка упрямства, которую Акаину слишком хорошо узнавал.

В этот самый момент в кабинет заглянула фигура Кидзару, явно потерявшаяся в пространстве и времени.

— Привет всем! Никто не видел мои очки? — спросил он, осматриваясь с таким видом, будто очки могли сами собой спрятаться.

— Кидзару, твои очки на твоей голове, — сказал Акаину, указывая пальцем, как будто объясняя пятилетнему ребенку, что небо — голубое.

— Ой, точно! Спасибо! — ответил Кидзару, снимая очки и протирая их с таким видом, будто только что совершил величайшее открытие. — А что вы тут обсуждаете? Какую-то секретную миссию? Наверное, будем сражаться с самыми быстрыми пиратами, которых я потом перегоню?

— Нет, Кидзару, мы просто обсуждаем старые карты, — ответил Аокидзи, видя, как Акаину начинает медленно закипать от злости, как вулкан перед извержением. — И как Эйс становится все более и более похожим на своего отца, только в плане упертости.

Кидзару ухмыльнулся, его обычная полусонная улыбка на этот раз казалась особенно хищной.

— Ну, главное, чтобы он не унаследовал его вспыльчивость. А то придется нам тут скоро устраивать "лавовые посиделки" на регулярной основе, — сказал он, протягивая отчет о миссии, как раз в тот момент, когда Сакадзуки уже начал подозрительно стерать с лица подтëки лавы.

Акаину лишь тяжело вздохнул. Он знал, что Кидзару любил поддразнивать его, особенно когда дело касалось Эйса. Но иногда его шутки были настолько резкими, что могли бы вызвать переполох. Особенно когда этот ленивый гад, пропав на месяц под прикрытием "сложной миссии", вернулся с отчетом, в котором было лишь одно предложение: "Все прошло хорошо, но я очень устал". И ведь не докажешь, что тот просто уплыл на тропический остров отдохнуть.

— Кидзару, если ты не прекратишь, я могу устроить тебе такую тренировку, что ты забудешь, как дышать, и будешь только вспоминать, как правильно носить свои очки, — сказал Акаину, его глаза сверкнули, обещая скорое извержение.

— Ой, ой, лавровый цербер, я только пошутил! — "испугался" Кидзару, поднимая руки в знак сдачи. — Я знаю, как сильно ты дорожишь своим сыном. И я, честно говоря, тоже. Если бы не было вашего "лавового присутствия", мы бы тут уже давно все замерзли от "ледяного бездействия"!

Эйс, наблюдая за этой сценой, чувствовал смешанные чувства. Он знал, что его отец очень строг, но также знал, что он любит своих друзей и его. И когда кто-то пытался обидеть его, отец всегда вставал на защиту. Самим адмиралам защита была не нужна.

— Отец, не сердись на дядю Кидзару, — сказал Эйс, подходя к нему. — Он просто шутит.

Акаину посмотрел на сына, и гнев, начал остывать. Он знал, что Эйс всегда старается примирить их, и лишь тяжело вздохнул, принимая эту попытку мира.

Вечер закончился спокойно, хотя и не без легких искр. Эйс, уставший, но довольный, ушел в свою комнату, бережно прижимая к себе карту. Акаину, Аокидзи и Кидзару еще долго беседовали, обсуждая дела, вспоминая прошлое и то, как всё у них началось, — моменты, когда они были скорее братьями по оружию, чем адмиралами.

Акаину знал, что их пути к справедливости расходятся, и споров им не избежать. Но он также знал, что все они остаются верны Морскому дозору. И это давало ему силы идти вперед, несмотря ни на что. А вот его сын, этот упрямый мальчишка, точно доставит ему немало проблем своей собственной, особой версией справедливости.

Запланированный "семейный выезд" на остров, который Акаину когда-то выбрал как место для отдыха, казался идеальной возможностью сблизиться с сыном. Акаину, лично проинспектировавший безопасность острова (и убедившийся, что там нет ни одной души, способной потревожить его покой), прибыл туда вместе с Эйсом. Их сопровождали, Аокидзи и Кидзару, которые, по словам Акаину, "достаточно надежны, чтобы не мешать." "И достаточно забавны, чтобы не быть скучными. А еще они умеют отвлекать отца, пока я планирую побег". Тихо добавил Эйс.

Остров был просто раем: белоснежные пляжи, кристально чистая вода, и зелень такая пышная, что казалось, будто кто-то случайно высыпал мешок семян для роста.

Эйс, впервые оказавшись в таком расслабленном месте со своим вечно хмурым отцом, не мог скрыть скуку. Он носился по пляжу, ища приключения и планируя незаметно покинуть остров и найти Йонко, чтобы бросить им вызов. Акаину, удобно устроившись под пальмой с книгой по тактике, не мог не улыбаться краями губ, наблюдая за сыном. Думал он, конечно, о своем: например, как бы прикрыть Кидзару, если тот опять решит "проинспектировать" весь океан на предмет сокровищ или увеселительных мест.

— Акаину, смотри! — позвал Аокидзи, показывая на парня, который с упорством идиота пытался летать с помощью пламени. К нему подошел Борсалино и дал пару советов, после чего этот паршивец, взлетев, начал стремительно удаляться от острова, словно за ним гналась стая разъяренных акул.

— Блять. — Выругался Акаину, бросаясь к Кидзару, стремясь ударить того по голове кулаком за такую "помощь". Но тот, заметив потоки лавы, стремящиеся в его сторону, предпочëл догнать Эйса и вернуть обратно к отцу.

В этот момент Аокидзи, принесший поднос с фруктами и прохладительными напитками, спокойно наблюдал за этой картиной, до сих пор не верящий, что Сынгоку дал им троим выходной. Он до сих пор искал подвох, подозревая, что они успели в чем-то провиниться.

— Ты знаешь, что твоя помощь никогда не бывает лишней, Кудзан, — бросил Акаину, успокаиваясь и принимая стакан с лимонадом, который, судя по всему, был приготовлен из слез радости Кидзару.

— А ты, юный пламенный кулак, сегодня явно в ударе, — обратился Аокидзи к Эйсу. — Я даже вижу, как из тебя пар идет от радости. Напоминает бешенство твоего отца, когда я отчет потерял, а Кидзару его "случайно" скормил козе Сынкогу.

— Это потому, что я стану Адмиралом флота, чтобы командовать отцом, или уйду в императоры морей, если он продолжит мне всё запрещать! — крикнул Эйс, получая от "лавового" адмирала затрещину, которая, по всей видимости, была столь же безжалостной, как и "кулак любви" Гарпа.

Внезапно, из-за скал показался Кидзару, уже переодетый в пляжные шорты и гавайскую рубашку, украшенную изображением ананасов, которые, видимо, символизировали его отпуск. Он шел, держа в руках удочку, словно собирался выловить из океана новую пару солнечных очков.

— Не хотите ли присоединиться к моему благородному занятию, господа? — спросил он, подходя к ним как ни в чем не бывало, будто только что не участвовал в погоне за летающим подростком.

— Может, нам повезет, и мы поймаем такого же "огнедышащего" парня, как наш Эйс! Чтобы ему одному не скучно было. — добавил Кидзару, подмигнув.

Акаину лишь закатил глаза.

— Не подкидывай ему идеи, Борсалино! А то он еще начнет в меня огнем плеваться, требуя должности "главного пиромана флота! — заорал Сакадзуки на друга, подозревая, что тот намеренно подстрекает его сына.

— Кидзару, ты же знаешь, что Эйс — не добыча. И я надеюсь, ты не собираешься учить его ловить рыбу, когда он должен изучать морскую тактику. А то Акаину весь остров спалит, и нашему выходному придет конец, — спокойно вклинился в спор Аокидзи, явно наслаждаясь этой семейной сценой.

— Ой, Акаину, я же просто хотел отвлечься. Все-таки, выходной, — проговорил Кидзару, но тут же добавил, заметив хитрый взгляд Эйса, осматривавший удочку: — Хотя, если юный чемпион захочет научиться, я могу поделиться секретами. Главное — терпение. И немного везения.

— А морского короля поймать ей получится? — выпалил Эйс, загоревшись от перспективы поймать что-то более грандиозное, чем обычная рыба.

Акаину колебался. Он знал, что это не совсем соответствует его представлению об идеальном отдыхе, который обычно состоял из чтения тактических пособий и лекций на тему "как уничтожить врагов". Но он видел блеск в глазах сына, и не мог отказать, понимая, что при отказе тот снова взбесится и, вероятно, попытается сжечь пальму, под которой он сидел.

— Хорошо, — согласился Акаину. — Но только до захода солнца. И никаких глупостей. И попрошу тебя, Кидзару, не учить его, как превращать удочку в световой меч.

Часы пролетели незаметно. Эйс, под чутким руководством Кидзару, учился забрасывать удочку и ждать поклёва, периодически роняя ее в воду и требуя от Кидзару "сделать так, чтобы рыба сама прыгала на крючок".

Аокидзи тем временем рассказывал им истории из своей молодости, о которых Кидзару, казалось, не знал (или просто забыл), а Акаину просто спал, периодически морщась от громких возгласов сына или от попыток Кидзару научить его "быстрому броску" с помощью его же пламени.

Вечером, когда солнце клонилось к закату, окрашивая небо в оранжево-пурпурные тона, они сидели вместе, наблюдая за морем. Наконец, они оба поймали морских королей. Не задумываясь, Эйс выхватил удочку у дяди и потянул обе. Его целью было облить Акаину морской водой, а заодно и закидать морскими королями, выигрывая себе время для побега…

— Отец, это было здорово, — сказал он на прощание, окутываясь пламенем и словно становясь частью заката.

Аокидзи и Кидзару, сидя неподалеку, заливались смехом. Они видели, как Акаину, с лицом, более красным, чем его лава, не мог использовать свой фрукт. А Эйс уже улетал от острова. Ему самому приходилось вбивать рыб-переростков в землю кулаками. Ловить парня они, конечно, не собирались — зачем портить такой прекрасный день?

Хотя их методы воспитания могли показаться странными (особенно если рассказать о них кому-то за пределами Морского дозора), они явно работали. А значит, ничего менять не нужно. Главное, чтобы Эйс не решил в следующий раз сбежать на Луну.

Следующий день принес новости, от которых у Акаину, вероятно, начала плавиться даже та часть мозга, которая отвечала за отдых. Он получил срочное сообщение: на близлежащий остров, от базирования отряда командора, воинский номер которого 01746, пираты схлестнулись друг с другом и среди них видели рыжеволосого Шанкса. Вторая группа, была известна своей жестокостью — фактически, банда отморозков с хорошим бюджетом на пиротехнику. И, по слухам, ее возглавлял какой-то новый, амбициозный капитан с фруктом магнетизма. Что же пусть за происходящим и пронаблюдает ближайший флот.

...

— Мне нужно туда, — сказал Эйс, вскакивая из-за стола так резко, что стул, кажется, чуть не улетел следом. Он явно был готов броситься за любым, кто скажет "пираты" и "остров".

— Меня убьет твой отец, — сказал Росинант Донкихот, закуривая сигарету и, в свойственной ему манере, случайно поджигая себя, уже жалея что рассказал Эйсу о поступившем приказе.

— Скажешь, что я тебя заставил, — парировал Эйс, туша мужчину. — Как раз доказательства есть, будто я тебя сжечь грозился. — Парень улыбнулся своей гениальной тактике, которую он, видимо, позаимствовал у своего отца, когда тот пытался доказать, что перенес совещание на другой конец света не просто так.

Росинант Донкихот лишь вздохнул, предчувствуя очередные неприятности, которые, скорее всего, включали в себя объяснения перед адмиралом Акаину Сакадзуки.

Когда они прибыли к острову, где, по словам Росинанта, битва уже закончилась. Рыжий лишил своего противника руки — видимо, в результате издевательских комментариев пиратского капитана Кида, который, судя по всему, решил, что бой — это время для стендапа.

— Это Юстасс Кид, один из "Сверхновых худшего поколения", — заключил командор Росинант, видимо, пытаясь придать ситуации хоть какой-то смысл.

— И Йонко! — закричал Эйс, бросаясь к рыжему, как мотылек на огонь.

— Стой, парень! — выронил сигареты Росинант, бросаясь за ним. — Бой с Йонко — это самоубийство!

Росинант провожал парня взглядом с немым вопросом: "Почему я? И почему мне всегда достаются самые горячие головы?".

Шанкс, увидев приближающегося Эйса, почесал затылок. "Еще один? Решил, что моя команда — это клуб для начинающих пиратов, где можно получить автограф, бесплатную руку?".

Эйс, однако, был уже слишком увлечен идеей схватки, не обращая внимания на бегущего следом командора, который, казалось, вот-вот проглотит собственную сигарету от волнения, одновременно пытаясь ту зажечь.

Шанкс, наблюдая за этим странным представлением, лишь усмехнулся. Он легко схватил парня за пылающую руку, которой тот замахнулся, чтобы нанести удар, и перебросил Эйса себе за спину без всякого напряжения, словно тот был пушинкой, а не разгневанным подростком.

Росинант, пытавшийся догнать "огненного кулака", споткнулся о брошенную Кидзару удочку и, к своему ужасу, врезался прямо в ноги Шанкса. Пытаясь встать, он случайно поджёг штаны Йонко своей только что закуренной по пути сигаретой, которая, судя по всему, решила присоединиться к общему хаосу.

— Прошу прощения! — выпалил Росинант, панически пытаясь потушить огонь. — Это не я, это Эйс! Он такой… как его отец! Неуправляемый!

Борсалино Кидзару, наблюдая за этой сценой, почувствовал, как у него начинает дергаться глаз. "Этот парень," — подумал он, — "создан, чтобы приносить всем неприятности. Но, черт возьми, он смешно это делает! Почти так же смешно, как я, когда теряю свои очки."