Чёртовы крылья (гет)

Хогвартс жил на пределе. Майская жара, хоть и не обычная для Шотландии, вползла в каменные коридоры замка, как змея, раздражая и учащая дыхание. В воздухе стоял вязкий запах перегретых чернил, кислых настоек и сгоревших нервов. Снаружи щебетали птицы, но в подземелье даже время казалось свинцово-густым.

Снейп стоял у доски. Пыль от мела кружилась вокруг него, будто специально собиралась под его мантии. Он был в том самом состоянии, когда его голос звучал чересчур мягко — значит, ожидалась катастрофа.

— На экзамене, — начал он, глядя поверх учеников, — вы получите флакон с зельем, состав которого вам не будет известен. Ваша задача — проанализировать состав и приготовить антидот. За неверный анализ — ноль. За неверное противоядие — минус десять.

Некоторые студенты, включая Рона, судорожно захлопнули тетради. Гермиона же замерла, как будто её ударило током.

— Но… профессор, — её голос прозвучал неуверенно, — ведь мы изучали более ста двадцати зелий. Их вариации… они бесконечны.

Снейп поднял бровь.

— Именно. Добро пожаловать во взрослую жизнь. Где вам не подают готовый список. Где придётся делать выводы на ходу. Как, например, в Министерстве магии, или на поле боя. Если кто-то из вас всё ещё планирует работать в реальном мире, а не продавать любовные амулеты на Диагон-аллее, — он презрительно оглядел аудиторию, — я бы рекомендовал меньше ныть, и больше думать.

Рон шепнул Гарри:

— Он издевается. Это точно личная вендетта против всех, кто когда-либо улыбался.

Гарри усмехнулся, но быстро спрятал улыбку, увидев взгляд Гермионы. Её глаза бегали по строчкам конспекта так, словно в нём могло быть волшебное заклинание, способное отменить экзамен.

Время до звонка тянулось мучительно. Гермиона уже не слушала, как Снейп комментирует работу кого-то из слизеринцев. Она считала в уме: двадцать девять флаконов, семнадцать основных ядов, девять возможных направлений действия. Если исключить летучие — остаётся... слишком много. Всё равно слишком много.

В гостиной Гриффиндора было душно и многолюдно. Все говорили об одном — о чёртовом экзамене. Кто-то строил теории, кто-то уже паниковал заранее. Гермиона сидела в углу с двумя книгами и тремя свитками, но вместо чтения бессмысленно гоняла взглядом по строкам.

— Может, он вообще даст воду с краской, — сказал Рон, закинув руки за голову, — и всё это — психологическая атака. Мол, "боишься — проиграл". Типичный Снейп.

— Не недооценивай его, — тихо ответила Гермиона. — Он не шутит. Особенно не на экзаменах. Тем более у выпускников. Уверена, он выберет что-то тонкое. Что-то с побочным действием.

— О, может, снова то мерзкое зелье, от которого растут волосы в носу, — вставил Гарри. — Было забавно.

— Это была учебная практика, — раздражённо бросила она. — Сейчас он даст то, что реально опасно. А мы должны его нейтрализовать. Это может быть что угодно: изменяющее восприятие, заставляющее тело вырабатывать яд, мутагены...

Рон втянул голову в плечи.

— Так, стоп. А что, если... — он опустил голос до шёпота, — если заранее узнать, что он даст?

Гарри фыркнул:

— Удачи тебе попасть в подземелья ночью и не отхватить проклятье на входе.

— Проклятья можно обойти, — сказала Гермиона, почти машинально, не отрываясь от текста. Рон с Гарри переглянулись.

— Гермиона, ты… серьёзно? — спросил Гарри.

Она подняла глаза. И впервые за весь вечер в них была не истерика, а холодная, вымеренная решимость.

— Я просто… я не могу идти наугад. Я так не работаю. Я не допущу, чтобы моя оценка зависела от прихоти профессора. Если можно понять заранее — я это сделаю.

— А если поймает? — шепнул Рон. — Он тебя сожжёт. На костре. И использует твой прах для подкормки мандрагор.

— Не поймает, — уверенно ответила она. — Я всё просчитаю. Я не глупая.

— Никто и не говорит, — пробормотал Гарри. — Но, может, всё-таки… ну… немного безумная?

— Возможно, — кивнула Гермиона, и наконец улыбнулась — быстро, криво, как уставший человек, который только что принял важное, рискованное, но необходимое решение.

Вечер медленно перетекал в ночь. Гостиную покидали однокурсники, кто в библиотеку, кто в спальни. Гермиона осталась, сидя в кресле, глядя в огонь. Она всё уже решила.

На столе перед ней лежали пергаменты с картами подземелий, схемы защиты лаборатории, список охранных чар, обрывки старых лекций Снейпа. Всё срослось в план. И пусть ночь будет длинной, она знала — сделает это.

Ночь выдалась безветренной, и казалось, что сам замок замер в ожидании. Где-то вдалеке по коридорам плыл лёгкий скрип ступеней — патруль Филча, может быть, привидение или просто старая стена решила напомнить, что она ещё жива. Но Гермиона уже давно научилась отличать, где угроза, а где звук, которому можно не придавать значения. Сейчас она шла бесшумно, почти крадучись, в мантии, сбрызнутой варевом невидимости — не сильным, но достаточным, чтобы обмануть поверхностный взгляд.

Под плащом у неё был тщательно выверенный план. Она не стала подходить к зельеварне напрямую — туда вела только одна дверь, и Снейп, конечно, защитил её по полной. Вместо этого она использовала старую схему, найденную в заброшенном томе с чертежами времён основателей. Один из пустующих классов на уровне ниже имел люк, ведущий в систему вентиляционных шахт.

Шахта была узкой, пахла старым камнем и пылью, но Гермиона заранее выпила лёгкое зелье от удушья и наложила чары очистки воздуха перед собой. Металлическая решётка в полу лаборатории Снейпа поддавалась с натужным скрипом, но в целом операция шла по плану. Она спрыгнула в тень, тихо прикрыла решётку, поднялась.

Темнота в лаборатории была густой, но она знала, что Снейп не оставляет здесь свет даже в своей жизни — зачем облегчать потенциальному нарушителю путь? Гермиона зажгла палочку и направила луч в дальний угол. Полки были в идеальном порядке, и это нервировало. Зелья выстроились в ровную армию стеклянных тел — как будто они наблюдали за ней в ответ.

И вот — нужная полка. Она заранее рассчитала высоту, чётко знала: четвёртая слева, вторая снизу. Там, по её предположениям, и хранилось "экзаменационное зелье".

На полке стояли две склянки.

№1 и №2. Ни тебе "Яд амурный", ни "Эликсир суждения", ни даже "ОБРАЗЕЦ" — только цифры, наклеенные на белые бумажки. Снейп, конечно, не идиот, чтобы оставить явную метку. Гермиона затаила дыхание. Какую из них он бы выбрал для экзамена? Та, что с более мутной консистенцией? Или наоборот — прозрачную? Но ведь Снейп мог специально сделать вид, что вот — самая простая, а на деле там что-то нестабильное.

Она колебалась, секунду, две, потом сжала зубы и вытащила маленькую фляжку с подготовленным нейтральным зельем — в точности по цвету и густоте как в №2. Аккуратно сняла бумажку с оригинала, приклеила её на свою склянку. Фальшивка заняла место оригинала. Теперь в экзаменационном флаконе был зелье "Жабий волдырь". Никто не догадается. Почти никто.

Настоящее зелье она быстро завернула в ткань и спрятала в карман. Её сердце колотилось как бешеное. Но в груди уже нарастало чувство контроля. Неужели это действительно получилось?

Женский туалет на третьем этаже, тот самый, с Миртл, казался мрачнее обычного. Лунный свет из окна отражался в мутных зеркалах, создавая зыбкие фигуры в их глубине. Гермиона, проверив чары тишины, села на край раковины, вытащила склянку и легонько постучала по стеклу. Жидкость внутри мерцала слабо-серебристо.

— Диагностика... — прошептала она, проводя по поверхности палочкой.

— Revelio toxica...

— Distinguere componentis...

— Structura interna...

Ничего. Жидкость оставалась пустой с точки зрения заклинаний — как будто она и не зелье вовсе. Она нахмурилась. Даже примитивные диагностические чары, которые должны были как минимум показать тип — ничего. Ни вспышек, ни отклика.

Она попробовала "распыление-над-кристаллом", один из методов, которым пользовались в Сент-Мунго — выдула в воздух кристальную пыль, добавила к ней каплю зелья… Пусто. Пыль просто осела.

— Да чтоб тебя... — прошипела она. — Или это настолько новое... или...

— Кто там?! — раздался визг из глубины кабинки.

Гермиона вздрогнула, подскочила. Из-за перегородки вынырнула... Миртл. Вся в мыле, глаза горят, волосы в беспорядке.

— Ты что здесь делаешь в такое время? — заныла она. — Это МОЁ место для печали, вообще-то!

— Блин.. — выдохнула Гермиона и сделала шаг назад. Но её локоть задел край раковины. Склянка выскользнула из пальцев, ударилась о плитку. Пробка вылетела. Несколько капель густой жидкости выплеснулись — прямо на её левую руку.

— Нет-нет-нет! — Гермиона в панике отшатнулась, тряся рукой, но уже было поздно. Жидкость впиталась почти сразу — будто кожа жаждала её.

Сначала — ничего. Только мерзкое, липкое ощущение, как будто её обдали горячим клеем. Но спустя полминуты началось: зуд. Глухой, расползающийся. Он начал в лопатках и полез выше, под кожу, как будто кто-то острым пером царапал мышцы изнутри.

Гермиона уронила палочку, вцепилась в рубашку, сдёрнула её с плеч — и закричала.

Боль была режущей. Как будто что-то прорастало из тела. В зеркале, в тусклом отблеске, она увидела — чёрные перья пробиваются сквозь кожу. Один, два, потом целая гроздь.

Её стошнило в раковину. Она упёрлась руками в край и, тяжело дыша, смотрела, как из её тела рождаются... крылья. Настоящие. Глянцевые, вороньего цвета, аккуратные, как у живого существа.