Повелитель Стихий (гет)

Профессор Макгонагалл с тяжёлым вздохом приблизилась к очередной двери, отмеченной в её списке. Новый учебный год надвигался неумолимо, и ей, как заместителю директора Хогвартса, приходилось выполнять довольно утомительную обязанность — навещать магглорождённых волшебников. Их число всегда было скромным, но в этот раз… один-единственный первокурсник ускользал от неё с дьявольской ловкостью.

Стоило декану Гриффиндора приблизиться к дому этого Авеля Ханта, как он словно растворялся в воздухе, оказываясь на другом конце Лондона. Минерва ломала голову над этим феноменом. Неужели десятилетний мальчишка овладел аппарацией? И как он мог достичь такого мастерства без опытного наставника?

С лёгким сомнением она нажала на кнопку звонка, вмонтированного в дверь милого белого домика, ожидая, что её отслеживающее заклинание снова взбесится, указывая на совершенно иные координаты. Но… ничего не произошло.

Выждав пару минут из чистой воды вежливости, Минерва достала свою волшебную палочку.

— Алохомора! — прошептала она. Дверь с жалобным скрипом распахнулась, и профессор вошла в прихожую.

Внутри было удивительно уютно. У входа стоял просторный белый стеллаж с аккуратными стопками одежды и обуви. К нему прислонился цветастый зонт, а рядом, на деревянном полу, расположился невысокий диванчик. Стены, оклеенные сиреневыми обоями, украшали яркие картины и небольшое зеркало в полный рост.

— Папа? Ты вернулся? — раздался звонкий голосок из коридора. — Ты сегодня рано!

Прежде чем Макгонагалл успела ответить, из коридора выскочил мальчик лет десяти с бледной кожей, чёрными вьющимися волосами и огромными поразительными фиолетовыми глазами. Фиолетовыми глазами…

Стоило ей только взглянуть в эти необычные глаза мальчика, как весёлая улыбка на его лице сменилась гримасой ужаса и… ярости? Издав некий нечленораздельный крик на странном языке, он бросился на профессора Хогвартса с явным намерением причинить ей максимальный вред. Минерва, однако, среагировала мгновенно. Взмахнув волшебной палочкой, она выкрикнула:

— Ступефай!

Мальчик с искажённым злобой лицом не успел даже коснуться профессора Макгонагалл, как рухнул на пол, словно подкошенный.

* * *

Авель Хант был обы… очень необычным мальчиком. Одна его внешность говорила сама за себя: угольно-чёрные кудри, бледная кожа, высокий, для его возраста, рост и необычные, завораживающие фиолетовые глаза. Но не только внешность делала его уникальным. Во-первых, Авель обладал даром перемещаться в пространстве с невероятной лёгкостью и виртуозностью. В мгновение ока он мог оказаться на Урале, скользить по ледяной глади Южного полюса или любоваться берегами Нила в жарком Египте. Во-вторых… Стоило незнакомцу заглянуть в бездонные омуты его глаз, как в глубине его души поднималась неконтролируемая волна ярости и ослепляющей ненависти. Неудачливому прохожему стоило немедленно ретироваться, если он не желал испытать на себе всю силу этого необузданного гнева.

Отец Авеля, Теодор Хант, учёный, в отличие от своего сына, был самым обыкновенным мужчиной сорока лет. Он давно смирился с непостижимыми странностями сына, объясняя их таинственными генами матери, о которой никогда и ничего не говорил. Из-за своих особенностей Авель учился на дому, и ему было строго-настрого запрещено покидать пределы дома (запрет, о котором он часто забывал, едва Теодор скрывался за дверью), пока отец не изобретет лекарство от его «болезни». Поэтому Авель практически не встречался ни с кем, кроме отца, которого его «болезнь» научилась распознавать как «своего». Так продолжалось до тех пор, пока в их тихий мир не вторглась незнакомая женщина в нелепой одежде. Кстати, о ней…

Авель застонал от жгучей боли, медленно открывая глаза. Он сидел на деревянном стуле, крепко привязанный невесть откуда взявшимися верёвками. Напротив него сидела та самая женщина, которую он чудом не убил. Теперь Авель мог рассмотреть её в деталях.

Женщина была высокой, со строгим взглядом и собранными в тугой узел седыми волосами, напоминающими стальную проволоку. На ней была странная, старомодная одежда, напоминающая плащ, и в руках она сжимала деревянную палочку. Впервые в жизни Авель чувствовал себя настолько беспомощным. Обычно стоило ему лишь поддаться гневу, как пространство вокруг начинало искажаться, и противник оказывался отброшенным далеко назад. Но сейчас… Он был буквальным образом связан. По рукам и ногам.

— Кто вы? Что вам нужно? — прохрипел Авель, отчаянно пытаясь ослабить узлы, врезавшиеся в кожу.

— Меня зовут Минерва Макгонагалл, и я являюсь заместителем директора школы чародейства и волшебства Хогвартс, — ответила женщина, не отрывая от него своего испытующего взгляда. — Ты, Авель Хант, обладаешь магическими способностями, о которых, судя по всему, не имеешь ни малейшего представления.

Авель нахмурился. Магия? Хогвартс? Звучало как бред сумасшедшего. Однако, вспоминая свои необъяснимые способности к мгновенному перемещению в пространстве и внезапные, неконтролируемые вспышки ярости, он не мог полностью проигнорировать её слова. Может быть, его «болезнь», как её называл отец, была чем-то совершенно иным, чем просто отклонение?

— Я не знаю, о чём вы говорите, — пробормотал Авель, избегая её проницательного взгляда. — Мой отец скоро вернётся, и вам не поздоровится! Он вызовет полицию!

Минерва усмехнулась:

— Боюсь, твой отец сейчас не в состоянии тебе помочь. Он крепко спит под действием снотворного заклинания. А теперь расскажи мне, кто научил тебя аппарации?

— Аппарации? — переспросил Авель, искренне недоумевая. Боже, как ему не повезло! Он наткнулся на какую-то сумасшедшую…

— Да, это магия, с помощью которой можно перемещаться в пространстве, — нетерпеливо объяснила Минерва Макгонагалл.

— Я просто… оказываюсь там, где хочу быть. Это не обучение, это происходит само собой. Как дышать.

— Хорошо, — кивнула профессор Трансфигурации, но в глубине души не верила ни единому слову Авеля Ханта. Стихийная Аппарация? В места, где он ни разу не бывал или без точных координат? Да бросьте! — Почему ты на меня напал?

— Я… я не знаю, — прошептал он, с трудом подбирая слова. — Просто… я не могу это контролировать. Если кто-то незнакомый заглядывает мне в глаза, что-то внутри меня ломается, трескается. Мне хочется… причинить боль.

Минерва Макгонагалл нахмурилась, размышляя над услышанным. За свою долгую жизнь она видела многое, но подобного случая не припоминала. Может у мальчишки какой-нибудь редкий дар или древнее проклятье, наложенное на весь его род? Надо будет непременно спросить у Альбуса.

— Авель, — произнесла Минерва, стараясь смягчить свой голос, — я понимаю, что тебе сейчас страшно и ничего непонятно. Но поверь, я здесь, чтобы помочь тебе. В Хогвартсе ты сможешь научиться контролировать свои необыкновенные способности и использовать их во благо. Мы сможем разобраться в природе твоей… особенности.

— Я никуда с вами не поеду! — взорвался Авель, внезапно воспрянув духом. — Я останусь здесь! Мне не нужен никакой Хогвартс!

— Боюсь, у тебя нет выбора, Авель, — вздохнула Макгонагалл, с грустью рассматривая юного волшебника перед ней. — Мы не можем позволить тебе остаться здесь. Это может быть крайне опасно, как для тебя самого, так и для окружающих тебя людей.

Авель яростно замотал головой, отчаянно пытаясь вырваться из пут. Верёвки врезались в нежную кожу, причиняя острую боль, но он больше не обращал на это внимания. Страх и отчаяние захлестывали его с головой, топя в пучине паники. Он никогда не покидал родной дом надолго, а тут его собираются увезти в какое-то чужое, странное место, к каким-то совершенно незнакомым людям.

— Пустите! — кричал он, захлебываясь слезами от бессильной злобы. — Я хочу к отцу! Он меня спасёт!

— Прости! — покачала головой Минерва, поднимая волшебную палочку. — Сомниус!

Мир растворился в кромешной, непроглядной тьме.

* * *

Авель очнулся в незнакомом месте. Он лежал на самой обычной деревянной кровати, застеленной белоснежным постельным бельём, в небольшой комнате. Рядом с постелью стоял дубовый рабочий стол с многочисленными ящичками, два стула с изогнутыми спинками, кресло у кирпичного камина, журнальный столик и большой шкаф, предназначенный для хранения вещей.

Авель вскочил с кровати и кинулся к окну. Если будет невысоко, то он сможет спрыгнуть и убежать... К его большому сожалению, комната, где он находился, была на шестом или седьмом этаже и спрыгивать вниз было рискованно. К тому же, окно было зарешёчено.

Точно! Как Авель только мог об этом забыть? Он же может с лёгкостью переместиться куда-нибудь подальше от этого места! И как он об этом не вспомнил, когда заместитель директора Хогвартса пришла к нему домой?

Мальчик сосредоточился, чтобы перенестись домой, но ничего не произошло. Лишь в голове вспыхнула острая, невыносимая боль, заставившая его отшатнуться назад, словно от удара током.

— Вижу, ты уже испробовал на себе способности браслета «Restrictio libertatis»! — раздался голос позади Авеля. Хант резко развернулся на месте и увидел старика с длинной белоснежной бородой и пронзительными голубыми глазами, одетого в пурпурную мантию. Когда взгляды Авеля и незнакомца встретились, на мальчика нахлынула знакомая волна ненависти и...

— Менте Пуро! — небрежно взмахнул палочкой старик, и у Авеля резко прояснилось в голове. — Я Альбус Дамблдор, директор школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. А ты, как я полагаю, Авель Хант, будущий первокурсник.

— Я не буду учиться в вашей идиотской школе! — совершенно не согласился с директором Хогвартса Авель. — Отпустите меня!

— Боюсь, тебе придётся здесь учиться, мой мальчик! — вздохнул Альбус Дамблдор. — Ты же не хочешь, чтобы пострадали твои близкие?

— Вы мне угрожаете? — разозлился Авель. Мало того, что его насильно увезли из родного дома, так ещё и пытаются шантажировать отцом!

— Нет, что ты! Но если ты не научишься управлять своей магической силой, то она в конце концов вырвется из тебя и разрушит всё вокруг, а тебя уничтожит. Ты же не хочешь, чтобы случилось что-то подобное?

— Я сам научусь её использовать! — упрямо возразил Авель. — Я всегда учился на дому и получал хорошие оценки на тестированиях. Я справлюсь самостоятельно, мне не нужна чужая помощь.

— Если бы ты, мой мальчик, был бы обычным юным волшебником, то я может быть и согласился бы, но в твоём случае... Я не могу позволить тебе учиться самостоятельно из-за твоего опасного дара. Даже если не учитывать возможность нанесения вреда окружающим, то нужно учитывать то, что в магическом мире далеко не все маги порядочные. А если тёмные волшебники прознают о твоих, без сомнения, выдающихся способностях... Они придут за тобой и заставят тебя работать на них.

— Нет! Я смогу их победить! Я справлюсь!

— Подумай над моими словами, — Дамблдор, поняв, что переубедить Авеля сейчас невозможно, отступил. — Может, у тебя есть вопросы?

— Почему я не могу переместиться куда-либо? Почему моя способность вызывает боль? — прямо спросил Авель у Дамблдора.

— Это действие одного любопытного браслета у тебя на руке, — Авель сразу же перевёл взгляд на руки. Действительно, на правой руке красовался тонкий серебряный браслет с какими-то непонятными знаками на нём. — Между прочим, редкий артефакт. Он способен отслеживать местоположение и мешать Аппарации.

Авель попытался снять браслет, ничуть не стесняясь присутствия Дамблдора. Браслет не поддавался. Он словно прирос к коже, не оставляя даже малейшего зазора. Авель дёргал его, крутил, пытался сломать, но все было тщетно. Металл оставался холодным и неподвижным, словно насмехаясь над его усилиями.

— Не стоит тратить силы понапрасну, мой мальчик, — спокойно произнёс Дамблдор, наблюдая за его безуспешными попытками. — Браслет смогу снять только я.

— Так снимите же его!

— Нет. Это опасно, мой мальчик, — равнодушно покачал головой старик.

— Опасно? Для кого? Для меня или для вас? — в голосе Авеля слышалось отчаяние и злость. Он чувствовал себя загнанным в клетку, лишённым свободы выбора.

Дамблдор тяжело вздохнул и подошёл к окну, глядя на простирающийся вдалеке горизонт:

— Для всех, Авель. Твои способности — это великий дар, но и огромная ответственность. Этот браслет — мера предосторожности, позволяющая нам убедиться, что ты не причинишь вреда ни себе, ни окружающим, пока не научишься контролировать свою силу.

Авель сжал кулаки. Он ненавидел это чувство беспомощности. Он всегда был независимым, сам принимал решения, сам отвечал за свои поступки. А теперь его лишили всего этого:

— И как долго я должен носить эту штуку? До конца жизни?

— Нет, конечно, нет. Как только ты покажешь, что можешь управлять своими способностями, браслет будет снят. Но до тех пор… это необходимо. Подумай хорошенько над моими словами, мой мальчик. Я уверен, что ты примешь правильное решение. Кстати! У меня есть для тебя и хорошие новости!

Директор достал из кармана мантии продолговатую коробочку и протянул её Авелю:

— Вот, держи! Это твоя первая волшебная палочка. Я сам выбрал её для тебя.

— Мне не нужна никакая палочка! — возмущённо фыркнул Авель. — Мне нужно домой, к отцу!

Дамблдор, проигнорировав выпад Авеля, положил коробочку на стол.

— Не стоит торопиться с выводами. Палочка — это продолжение руки волшебника, инструмент, с помощью которого ты сможешь лучше контролировать свою силу. Попробуй, просто попробуй!

— Нет, — помотал головой Авель, скрестив руки на груди.

— Авель... — угрожающим тоном начал Дамблдор. — Я не хочу тебя вынуждать, но твоё поведение заставляет меня это сделать...

— Ладно, — неохотно кивнул Авель, принимая из рук Дамблдора деревяшку. — Что теперь? Сказать Абра-Кадабра?

— Просто взмахни палочкой, — не обращая внимания на сарказм в голосе Авеля, посоветовал Дамблдор.

Хант помахал волшебной палочкой и... ничего.

— Что же, это было ожидаемо, — бодрым голосом заявил Дамблдор, доставая из кармана ещё одну коробочку. — Продолжим!

Процедура продолжалась довольно долго. Авель раз за разом брал в руки куски дерева различной длины, формы и цвета, махал ими и откладывал в сторону. С каждой неудачной попыткой Дамблдор мрачнел, а Хант наоборот расцветал на глазах. Может, если ему так и не смогут подобрать палочку, его вернут домой?

— Попробуй вот эту, — Дамблдор протянул Авелю красивую палочку из какого-то светлого дерева. Мальчик взял её в руки и невольно удивился тому, какой же тёплой казалась её древесина, и как удобно лежал магический инструмент в его руке. Хант взмахнул палочкой, и из неё во все стороны посыпались разноцветные искры.

— Поразительно! Миндаль и волосы фестрала... Жизнь и Смерть... Мне всегда было интересно, как такую палочку вообще удалось создать. Но, как говориться, противоположности притягиваются.

— Отлично, теперь вы от меня отстанете? — угрюмо полюбопытствовал Авель.

— Вижу, ты так ничего и не понял, мой мальчик, — пожурил Авеля директор Хогвартса, неодобрительно качая головой. — Как я уже говорил, твой дар слишком опасен, и тебе нужно научиться использовать его во всеобщее благо.

— Да что с ним не так?! — закричал Авель прямо в лицо Дамблдору. — Вы же упомянули, что маги могут использовать эту... апатарцию!

— Аппарацию, — поправил директор, недовольно блеснув очками-половинками. — Да, действительно большинство волшебников могут аппарировать примерно с семнадцати лет на небольшие расстояния, причëм тратя на эту магию большое количество сил. Ты же, как мне сообщили, без труда странствовал по всему белому свету, не теряя при этом ни капли бодрости. Да и к тому же, твоя магия очень... странная, — старик резко замолчал, осознав, что сболтнул лишнего. — Впрочем, мне пора, мой мальчик. До скорой встречи! — С этими словами Дамблдор развернулся, открыл дверь и просто ушëл.

Авель для порядка выждал несколько минут, после чего дëрнул дверную ручку на себя. Дверь поддалась без труда, и мальчик осторожно выглянул в коридор. Странно, что Дамблдор не запер его в комнате. Неужели он не боится, что Хант сбежит?

Мальчик вышел из комнаты и огляделся по сторонам. Он находился в узком коридоре с несколькими дверямм. Стены были сделаны из камня, на них висело множество портретов, которые... двигались?!

— Ты что здесь делаешь, малец? — тяжëлым басом поинтересовался грузный мужчина в средневековой одежде, почти не скрывающей накачанные мускулы. На голове человека красовался большой шлем с рогами, какой Авель когда-то видел в книжке про викингов.

— Я уже ухожу! — поспешно произнëс Хант, хотя ему казалась абсурдной сама мысль говорить с портретами. — Вы не подскажите, где здесь выход?

— Прямо по коридору, дорогой, — вместо «викинга» ответила высокая дама в чëрном кружевном платье и вуали, держащая в руке бокал с отпитым красным вином. — Не пугайся Одварда, он только выглядит таким страшным, а на самом деле этот мужчина настоящий душка! Просто ему кажется немного необычным, что летом в школе есть кто-то из учеников.

— Спасибо, леди, — благодарно улыбнулся Авель незнакомой женщине на портрете. — Прощайте.

— Нужно говорить «до свидания», а не «прощайте», молодой человек. До скорой встречи! — донеслось Ханту вслед. Мальчик лишь ухмыльнулся, надеясь, что больше никогда не попадëт в это место, если у него получиться сбежать из Хогвартса.

Замок, а судя по всему Авель был именно что в замке, был красив. Если бы Ханта никто не неволил, возможно, он сам бы захотел остаться в этом, без сомнения, прекрасном месте. Вдоль стен висели красочные гобелены и живые картины, за которыми Авелю очень понравилось наблюдать (Мальчик сам был художником и мечтал когда-нибудь написать картину, которая станет такой же известной, как «Мона Лиза» Леонардо да Винчи.), вдоль стен стояли рыцарские латы, которые, как показалось мальчику, чуть-чуть поворачивали головы при виде него, стояли скульптуры, выполненные искусными мастерами, а из арочных окон, некоторые из которых были украшены мозаикой, открывались роскошные виды на большое озеро, тëмный лес вдали или на какое-то поле, напоминающее баскетбольное.

Спустившись по очередной лестнице, Авель очутился перед выходом на улицу. Толкнув тяжëлую дверь, Хант с удовольствием вдохнул полную грудь свежего воздуха. Ярко светило солнце, пронизывая всё окружающее пространство своими лучами, по небу чинно и медленно проплывали тучные облака, небольшой ветер играл с зеленеющей травой, а немногие птицы весело переговаривались между собой, перелетая с ветки на ветку. Было довольно жарко, но для Авеля не было пути назад в прохладные помещения замка. Ему нужно было сбежать отсюда, как можно скорее.

Сбегать Хант решил через лес. Пусть Дамблдор и говорил, что браслет может отслеживать его местоположение, но мальчик всë равно решил попробовать. Вдруг старик решил навещать ему лапши на уши, и сейчас Авель вполне мог уйти с территории Хогвартса?

Хант почти дошёл до границы леса, как позади него раздался громкий басистый голос:

— Постой, парень! В Запретный лес ходить запрещено!

Авель застыл на месте и медленно развернулся. В нескольких метрах от него стоял высокий... нет, гигантский мужчина с длинной чёрной бородой и волосами и с чёрными глазами.

— Ты кем будешь, парень? Меня Хагридом кличут, я местный лесник.

— Я… я просто гуляю, — неуверенно произнёс Авель, стараясь не смотреть в глаза великану. — Заблудился немного.

— Ты здесь недавно? — спросил Хагрид, видимо, поверив мальчику, — Раньше я тебя не видел... Как ты говоришь, тебя звать-то?

— Я Авель, Авель Хант, — представился мальчик, смирившись с тем, что в ближайшее время сбежать не удастся.

— А! Знаю про тебя, — добродушно улыбнулся Хагрид. — Дамблдор говорил, что ты будущий первокурсник с выдающимися магическими способностями и тебе, ради твоей безопасности, разрешили поселиться в Хогвартсе. Святой человек наш директор, это точно...

Авель с трудом удержался от того, чтобы закатить глаза. Ему «разрешили» поселиться в Хогвартсе? Скорее, выкрали из дома и насильно поселили в школе.

— Не хочешь зайти ко мне выпить чаю? — предложил доверчивый лесник. — Тебе, наверное, скучно одному-то.

— Хорошо, — согласился Авель, чтобы не вызывать подозрений у Хагрида. — А где ты живёшь?

— В хижине у Запретного леса вместе с Клыком, — поделился Хагрид, шагая по опушке. Авель еле поспевал за гигантом.

— А Клык — это...

— Да псина моя. Ты главное её не бойся, это только с виду она такая страшная, а на самом деле боится тебя больше, чем ты её. Клык совсем не такой, как Пушок... Впрочем, забудь, что я тебе сказал.

Авель кивнул, и великан расслабился. Ханта совсем не волновало какой-то Пушок.

— А в Хогвартсе учится много учеников?- поинтересовался Авель. — Я тут совсем недавно и почти ничего не знаю...

— По-разному, — охотно сменил тему Хагрид, — Но всегда на всех факультетах оказывается примерно равное количество учеников.

— А какие факультеты есть в школе? — спросил Авель, чтобы поддержать разговор с лесником. Если вызвать доверие у Хагрида, возможно, получиться узнать у него информацию для того, чтобы с лёгкостью сбежать из Хогвартса через лес.

— Дык, в школе-то всего четыре факультета. Гриффиндор — для храбрых и благородных, я сам там когда-то учился, Пуффендуй — для трудолюбивых и немного глуповатых доверчивых работяг, Когтевран — для всяких умников и зануд, а Слизерин — для хитрых подлецов, — рассказал Хагрид. Авель скептически поднял левую бровь и уточнил:

— То есть все первокурсники стремятся попасть на Гриффиндор?

— Ну... — смутился Хагрид, почесав гигантской ладонью в затылке. — Не то, чтобы все... Но Гриффиндор — самый лучший факультет Хогвартса, зуб даю!

— Ясно, — Авель решил не развивать дальше эту тему. — А что ещё ты можешь рассказать о школе?

— Ну... Что рассказать-то... В Хогвартсе у первокурсников есть несколько предметов: Чары, Астрономия, Зельеварение, Трансфигурация, История Магии, Травология и Защита от Тёмных искусств (ЗОТИ). Первый предмет ведёт профессор Флитвик, декан Когтеврана, его ты узнаешь сразу. Он очень низкого роста, потому что является полугоблином. Трансфигурацию ведёт профессор Макгонагалл, ты её уже знаешь. Она жуть какая строгая, но за своих гриффиндорцев, чьим деканом она является, стоит горой. Астрономию преподаёт профессор Синистра, и она всегда... немного не здесь, а где-то среди своих любимых звёзд. Учителем Истории Магии уже сотни лет, как является профессор Бинс. Он призрак и на любой вопрос бубнит что-то о восстании гоблинов. На самом деле, Бинса уже давно бы выгнали с поста преподавателя, если бы не хитрый контракт, не позволяющий нанять нового учителя до тех пор, пока историк сам не соизволит оставить работу. Зелья в Хогвартсе ведёт профессор Снейп, декан Слизерина. Неплохой малый, хотя и слизеринец. Дамблдор ему полностью доверяет, как и мне. А друзья директора — мои друзья! Правда, Снейп не очень любит гриффиндорцев... Но не беспокойся о нём, Авель. Преподаватель Травологии — профессор Стебель, декан Пуффендуя. Очень добрая женщина, которая обожает свои растения. А вот с ЗОТИ связано множество проблем.

— Почему? — удивился Хант.

— Когда-то эту должность проклял Сам-Знаешь-Кто...

— Кто? — не понял Авель.

— Ах, да, ты же не знаешь! Ну... Это был очень страшный тёмный волшебник, Авель. Его имя стараются не называть.

— Но откуда я узнаю, как его звали? — нахмурился Авель, — Или ты сам не знаешь его имя?

— Знаю, но... Как-то боязно мне... — замялся Хагрид, открывая дверь в хижину. Авель решил не настаивать. Всё равно ему совершенно не нужна эта информация. Разве что для общего развития.

В хижине пахло сырой землëй и псиной. Огромный пëс, похожий на помесь мастифа и бульдога, поднялся навстречу вошедшим, виляя хвостом. Его слюнявая морда ткнулась Авелю в руку, и мальчик невольно отшатнулся.

— Вот видишь, я же говорил, — усмехнулся Хагрид. — Клык у меня ласковый. Иди, поставлю чайник.

Пока Хагрид возился с чайником и нарезал какие-то странные бутерброды с мясом подозрительного вида, Авель рассматривал хижину. Внутри она была гораздо больше, чем казалось снаружи, и заставлена всякой всячиной: пучками сушëных трав, инструментами, назначение которых Хант не мог определить, и множеством книг. Одна из полок была завалена старыми справочниками по волшебным существам.

— Так вот, о ЗОТИ, — продолжил Хагрид, протягивая Авелю гигантскую кружку с дымящейся жидкостью. — Каждый год на эту должность просится кто-то новый, но всех этих преподавателей обязательно что-нибудь да случается. Кто-то уезжает по делам, кого-то проклинают, кто-то просто оказывается некомпетентным… В общем, с этим предметом в Хогвартсе всегда была беда. Но ты не переживай, Дамблдор обязательно найдёт хорошего преподавателя!

— Я и не переживаю, — честно ответил Авель, делая небольшой глоток из кружки. А потом ещё, ещё и ещё, потому что чай оказался умопомрачительно вкусным! Мальчик не удержался и спросил у великана. — Хагрид, где ты купил этот чай? Он восхитителен!

— Дык, я не покупал его, вот что. Сам делал, травы собирал и выращивал. Хочешь, дам тебе с собой немного? Конечно, сейчас ты вряд ли сможешь его заварить, ведь в общежитии нет плиты, но как начнёшь учиться, узнаешь разные полезные заклятья и сумеешь вскипятить воду в какой-нибудь ёмкости, а дальше заварить — дело нехитрое...

Дверь с шумом отворилась, и Авель повернул голову в сторону источника звука. На пороге стоял улыбающийся Дамблдор. Авель сразу же помрачнел. Кажется, его снова запрут в какой-то комнате с этим чёртовым браслетом, блокирующим его дар, да волшебной палочкой, которой он не умел пользоваться.

— Добрый день, Хагрид. Авель, вижу, ты уже познакомился с нашим школьным егерем.

— Добрый день, директор, — пробасил Хагрид, вставая из-за стола. Клык, до этого мирно дремавший у его ног, проснулся и гавкнул, приветствуя Дамблдора.

— Да, — хмуро подтвердил Авель, чувствуя как улыбка сползает с его лица. Он всей душой ненавидел Дамблдора, который вместе с Макгонагалл похитил его из дома. Кажется, возвращение к отцу откладывается.

— Тебе пора возвращаться в замок, мой мальчик, — произнёс Дамблдор. — Ты же не против моей компании?

— Ладно... — неохотно согласился Авель, зная, что если он откажется, директор перейдёт к открытым, ничем не прикрытым угрозам и шантажу.

Авель молча допил чай и поставил кружку на стол. Хагрид протянул мальчику увесистый мешочек, где, судя по всему, было «немного чая», обещанного егерем Ханту.

Авель взял мешочек и, попрощавшись с Хагридом и Клыком, вышел из хижины вслед за Дамблдором. Директор бодро зашагал по направлению к замку, а Авель плёлся следом, погружённый в свои мысли. Он чувствовал, как гнев закипает внутри него, как ненависть к Дамблдору с каждой минутой становится всё сильнее. Он был готов на всё, лишь бы вырваться из этого проклятого места и вернуться домой.

Когда они вошли в замок, Дамблдор повёл его в свой кабинет. Огромная комната была заставлена книгами, старинными артефактами и портретами бывших директоров Хогвартса. На столе стояла тарелка с печеньем и чайник. Дамблдор предложил Авелю присесть и налил ему чашку чая. В отличии от вкуснейшего сбора Хагрида, напиток директора оказался приторно-сладким, и Хант скривился, когда сделал первый глоток.

— Я знаю, что тебе здесь не нравится, Авель, — мягко произнёс Дамблдор. — Но поверь мне, я делаю это ради твоей безопасности и всеобщего блага. У тебя огромный дар, и в этом мире есть люди, которые попытаются использовать его в своих целях. Здесь, в Хогвартсе, ты будешь в безопасности и сможешь научиться контролировать свои способности.

Авель лишь усмехнулся в ответ. Он не верил ни одному слову Дамблдора. Он знал, что директор преследует свои собственные цели и использует его как пешку в своей игре. Но он молчал, выжидая подходящего момента, чтобы нанести удар.

От Беты: Проверено! Мне интересно, узнаю у автора, когда будет продолжение... Всех люблю)

Подписывайтесь и следите за новостями на нашем официальном телеграмм-канале:

https://t.me/PiXiE_studio_ff