Когда наступит утро (гет)

Нарцисса не любила утро. Утром становились видны все морщинки на усталом лице, наваливались заботы и хлопоты, перетекающие изо дня в день, и приходилось надевать маску примерной жены и матери.

Ночью же… ночью Нарцисса оживала. Она вновь была молода, счастлива и любима. Пожалуй, последнее с ней случилось совсем недавно. Бывает ли счастье неуместным и не ко времени?

Ещё как бывает. Нарциссе ли не знать.

Бывает и так, что крутишься, проживаешь часы, минуты, дни, забиваешь календарь делами под завязку, а ночами выходишь украдкой курить на балкон.

Когда-то все силы были отданы сыну, но он вырос, покинул отчий дом и влюбился без памяти.

Когда-то Нарцисса уважала мужа и пыталась полюбить, но война многое поменяла. Она не простила то, во что Люциус вовлёк её и Драко. Нарцисса честно старалась, но брак по расчёту так и остался браком по расчёту.

Когда-то она иначе смотрела на Люциуса, теперь — увидела лишь пустоту и темноту.

Нарцисса не верила в судьбу, но если бы не произошла длинная цепочка случайностей, то они никогда бы не встретились.

С Тео.

Причудливо складываются элементарные атомы, и каждый момент времени может изменить слишком многое или вообще ничего.

Первое столкновение двух разных вселенных случилось в центре зала, среди толпы обедневших чистокровных аристократов. Нарцисса не заметила бы выражения его глаз, если бы они не выдавали неуместность происходящего всего вокруг, да и её в этом.

Тео взял за руку, уверенно, даже немного самонадеянно, и повёл вглубь зала.

— Миссис Малфой, вы не хотите быть здесь, — вроде спросил, но на самом деле не спрашивал, а утверждал.

Усадил на диванчик, обитый бархатом, ободряюще улыбнулся и принёс бокал игристого.

Нарцисса улыбнулась в ответ.

— Когда ты успел повзрослеть, Теодор?

Второе столкновение породило взрыв. Тео вытянул счастливую карту, разделся неспешно, сложил вещи аккуратно стопочкой на тот самый диванчик и лёг под руки Нарциссы, ничего не спрашивая, будто зная, что слов всё равно будет мало.

Торопливые затяжки и его босые ноги в спальне Нарциссы — было ощущение, что воздух не прогревался, будто этого воздуха и нет вовсе, а вместо него тягучий дымный лимб, делающий декорации дня блёклыми и сумрачными, по сравнению с ночью.

Тео гладил её уставшие плечи, шёпотом на ухо рассказывал, как важно дышать и отрешиться от суеты, согревал пальцы поцелуями и стирал границы между дозволенным и запретным.

Люциус ничего не знал и не догадывался. Ему, как и всегда, было плевать на Нарциссу и её чувства. Всю жизнь она прятала свои желания и саму себя за тем, что надо и что должна. Тео вытащил из неё истину.

Она смотрела на себя в зеркало и не узнавала — новая, живая, хрупкая.

Больше не нужно было тащить груз на слабых плечах.

Нарцисса теперь могла жить ради себя и для себя. Она впервые открыла в себе нечто новое, что стоило лелеять как самый нежный цветок.

И она откуда-то знала, что Тео не затопчет этот цветок. Удивительно, но ровесник её сына оказался тем, кого она искала в своем муже и не находила.

Нарцисса понимала, что эта запретная связь не продлится вечно, но у них было ещё много времени.

— Давай уедем, — сказал Тео, сидя на крае кровати. — Что тебя здесь держит?

— Не всё так просто, Теодор, — улыбнулась Нарцисса, крутя между пальцев тонкий мундштук. — Я не стану беглянкой. Столько лет жила благопристойной дамой, ей и останусь. Ни к чему нашей семье новые сплетни и грязь.

— Ты можешь стать счастливее, — он обнял её со спины и положил голову на плечо.

— Я уже счастлива, — ответила она. — А портить тебе дальнейшую жизнь своей персоной не собираюсь. Не совсем я глупая.

— Ты совсем не глупая. И ничего никому не портишь. Это мой собственный выбор — быть с тобой.

Нарцисса улыбнулась, зная, что юность и зрелость думают об одном, но по-разному. Ей выпал прекрасный шанс побыть настоящей женщиной, пока другие уже угасли, и большего ей не надо.

Тео тоже не надо. Просто он пока об этом не знает.

— Хочу быть с тобой, когда наступит утро, — сказал он мягко. — Каждое утро встречать с тобой.

— Тебе пора, — отстранилась Нарцисса, стараясь не смотреть в его тёмные, порочные глаза. — Чтобы никто не заметил.

— Кто заметит? С Люциусом вы даже спите в разных комнатах.

— Он заходит утром. Мне стоит лечь в постель хотя бы на часок сна.

— Подумай над моим предложением.

С уходом Тео Нарцисса всегда испытывала опустошение, но привычно надевала маску, будто это могло помочь, и ложилась спать, чтобы утром показать маску мужу, которому изменяла.

Люциус не замечал перемен или не хотел замечать. Что нельзя было сказать о Драко.

— Мама, что происходит? Почему ты выглядишь счастливой, а отец нет? Кто из вас лжёт?

— Никто не лжёт, Драко.

* * *

— Ты должен уйти, Теодор. Да и приходить не нужно было. Драко ночует эту неделю дома, я предупреждала тебя, — Нарцисса говорила холодно, стараясь спрятаться под надоевшей маской. — Но ты настолько нахален, что гостишь и днём под предлогом, будто приезжаешь к Драко, и остаёшься на ночь.

— Не могу без тебя. Я скучаю.

Тео потянулся, чтобы спустить с покатого плеча бретельку голубой сорочки и следом прижаться губами. Нарцисса тихо выдохнула, понимая, что не в силах прогнать его.

— Ты прекрасна во всех своих проявлениях, и даже когда молчишь, ты говоришь мне больше, чем кто-либо другой.

— Тео…

— Мам, ты… Мама?!..

Круглые, как галеоны, глаза Драко взирали прямо напротив.

Ну почему она не ушла в спальню!..

— Тео?!..

Изумлению Драко не было предела. Он просто стоял на соседнем балконе и через перила смотрел на них.

Они когда-нибудь должны были проколоться. И именно так глупо.

— Как вы можете вообще?

Изумление на лице Драко сменилось отвращением. О, Нарцисса прекрасно знала это выражение.

— Мама, но как же папа? А от тебя, Нотт, я не ожидал такой подлянки. Предатели!

Кажется, Драко стал всерьёз осознавать то, что случайно увидел.

— Мама, как ты могла предать нашу семью? Отца? Меня? И это после всего, что с нами произошло? — сын почти брызгал слюной от гнева. — И ты, Нотт, я считал тебя близким другом! Как ты вообще мог даже подумать о моей матери?! Ты общался со мной, но в то же время думал свои грязные мысли, представлял, как…

— Драко, хватит!.. — выкрикнула Нарцисса, но тут же спохватилась и понизила голос. — Послушай, ты не имеешь права меня судить и, прошу тебя, тише, Люциус не должен узнать.

По Драко было заметно, как он борется сам с собой, принимая решение.

— Ладно, — сдался он. — Папа не выдержит, если узнает правду. Но вы должны расстаться.

— Послушай, Драко, — спокойно произнёс Тео. — Ты не вправе ставить свои условия. Это моя жизнь и жизнь твоей матери. Мы сами решим, как нам лучше.

— Лучше заткнись, Нотт, — угрожающе прошипел Драко. — Или я украшу твоё лицо своим кулаком.

— Прекратите, — устало сказала Нарцисса, поёжившись от холода. Тео заметил это и прижал к себе, чем вызвал новую гримасу гнева у Драко. — Драко, мы поговорим с тобой утром. Вернись к себе в комнату.

Они тоже вошли в спальню. Нарцисса как никогда ощутила всю грязь, в которой испачкалась, но с другой стороны, разве счастье может быть грязным?

Разве можно заляпать то светлое и чистое, что открылось в ней?

Почему именно брак ощущался грязью и пошлостью, а не банальный адюльтер?

— Останься до утра, — сделала свой выбор Нарцисса.

— А Люциус?

— Когда наступит утро, всё станет ясно.

Она чувствовала своё счастье на кончиках пальцев, и даже смотреть не надо, чтобы скачок пульса стал командой «поехали».

Нравилось ничего не обещать, но следовать внутреннему плану, быть искренней, даже если станет больнее. В конце концов, речь не всегда о сиюминутном.

Когда наступит утро, все вопросы получат ответы.

Но Нарцисса заранее их знала.

Слабое сердце в груди напоминало: жить надо не долго, а счастливо.