Изменчивая жизнь Дореи Поттер (джен)

В день, когда Дора впервые отправилась в Хогвартс, Джеймс протащил её по всему поезду, заглядывая в каждое второе купе, знакомя со всеми своими друзьями и хвастаясь своей очаровательной маленькой сестрой. Она действительно была весьма очаровательной в своих новеньких школьных мантиях, купленных её матерью, и с мягкими локонами, аккуратно уложенными её отцом сегодня утром. Сегодня она выглядела как настоящая маленькая леди и наслаждалась этим.

Друзья Джеймса увязались за ними следом, засыпая их обоих вопросами. Дора не знала никого из них, кроме Сириуса, который был их дальним родственником, Френка и Элис, родители которых были знакомы с её родителями и иногда заходили в гости. Джеймс называл ей имена, но она не успела никого запомнить.

— А ты летаешь так же хорошо как Джеймс? — спросила её кудрявая девочка, сидящая рядом с Элис.

— Гораздо лучше! — уверенно заявила Дора за мгновение до того, как Джеймс утащил её дальше.

— А ты действительно метаморфомаг? — спросил её один из старшекурсников в следующем купе. — Можешь превратиться в меня?

— Могла бы, если бы хотела испортить свою мантию, — ухмыльнулась Дора. — Ты слишком большой!

— А тебе нравится трансфигурация? — спросила её девочка с пушистыми волосами. — Джеймс очень хорош в этом предмете!

— Я уже выучила весь учебник! — заявила Дора.

— Ого, ты, должно быть, хочешь попасть в Когтевран! — сказал какой-то мальчик, стоящий позади неё.

— Что? — возмутилась Дора. — Нет, конечно! Я пойду в Гриффиндор!

— Моя маленькая сестра всегда пытается повторять за мной, — сказал Джеймс, довольно ухмыльнувшись половине второго курса, столпившейся вокруг них. — Она как второй я, только поменьше!

— Я как второй ты, только получше! — ухмыльнулась Дора ему в ответ.

И Джеймс засмеялся, словно это была хорошая шутка, но Дора не думала, что это шутка. Она больше не была той маленькой девочкой, которая была без ума от своего старшего брата и подражала ему во всём. Год, который они провели далеко друг от друга, пока он был на первом курсе в Хогвартсе, каким-то образом изменил это. Она научилась проводить время в одиночестве, развлекая саму себя, чего они оба никогда не умели делать, потому что всегда были вместе. Начала учиться у отца основам зельеварения, которое её брат всегда находил скучным, начала учиться игре на скрипке вместе с живущей по соседству девочкой, которая ему никогда не нравилась. Нашла свою собственную личность, которая отличалась от его личности и которую он упрямо отказывался замечать всë лето после возвращения.

— Я серьëзно, Джеймс! — весело сказала Дора. — Я превзойду тебя во всём!

И после этих слов не должно было быть удивительно, что, надев Распределяющую Шляпу, Дора услышала "хм, я вижу в тебе действительно впечатляющие амбиции". Её руки похолодели от ужаса осознания того, что сейчас случится, и что она уже никак не сможет изменить.

— СЛИЗЕРИН!

* * *

Раздались обычные аплодисменты. Профессор Макгонагалл сняла шляпу с её головы и вызвала следующего по списку студента.

Дора посмотрела на оборки своей мантии, на глазах окрашивающиеся в зелёный цвет, и на стол Слизерина, где хлопали громче всего, приветствуя своего нового товарища.

Она не смогла заставить себя улыбнуться этим аплодисментам. Как она могла улыбаться, когда все её планы на жизнь только что рухнули и ничего уже нельзя было исправить. Все её усилия уходили на то, чтобы не разреветься на глазах у всего Хогвартса. Она не смогла даже посмотреть в сторону стола Гриффиндора, потому что если бы она сейчас увидела разочарование на лице своего брата, она бы точно это сделала.

С каждым шагом, который она делала в сторону стола Слизерина, в ней нарастало отчаяние. Все её друзья, все её приятели по играм, сидели за другими столами. Она никогда не разговаривала ни с одним из тех, кто сидел сейчас перед ней.

Хотя большинство лиц были ей знакомы. Она видела их на фотографиях в книге "Чистокровные Семьи Британии и Шотландии", которую её мать подарила ей этим летом. Конечно, Дора не выучила имена и лица всех волшебников из этой книги, она не была такой сумасшедшей, как Регулус, который, по словам Сириуса, именно так и сделал. Но она запомнила всех, кто был её возраста и должен был учиться на её курсе.

Регулус только что тоже прошёл распределение и тоже попал на Слизерин. Дора увидела его среди сидящих за столом только что распределённых первокурсников и решила сесть напротив него. Они не были друзьями, как их старшие братья, она всего пару раз видела его, но сейчас даже просто знакомое лицо казалось ей успокаивающим.

— Привет всем, — вежливо произнесла она, садясь за стол. — Я Дорея Поттер.

Регулус фыркнул, не удостаивая её ответом. Зато мальчик, сидевший рядом с ним, широко улыбнулся ей. Дора вспомнила его лицо и имя, которое она видела в книге. Его звали Барти Крауч. Мать Доры рассказывала ей, что его семья весьма богата, и хотя пока она не является Благородным Домом (то есть не имеет голоса в Визенгамоте), его отец Барти Крауч старший, делает всë, чтобы следующее освободившееся место досталось именно им.

— Барти Крауч к твоим услугам, — сказал ей мальчик, легко улыбаясь. — Ты действительно метаморфомаг?

— Конечно, нет! — вмешалась невысокая полная девочка, сидящая недалеко от них. — Это способность Блэков, а не Поттеров!

Дора не могла вспомнить, чтобы она видела её пухлое лицо на страницах "Чистокровных Семей Британии и Шотландии", так что она, видимо, была не из одной из влиятельных чистокровных семей, о которых рассказывалось там. Но она и не была магглорождённой, потому что магглорождённая ничего не знала бы о Блэках и Поттерах.

— Моя бабушка была из семьи Блэк, — объяснила ей Дора. — Я очень на неё похожа, меня даже назвали в её честь.

Подумав, что это будет забавно, Дора сосредоточилась на внешности, которую она видит перед собой, и подтолкнула свой дар повторить её. Черты лица Доры исказились и повторили лицо девочки, сидящей перед ней.

— Только не вторая Долорес! — застонал Барти, словно уже давно знал её. — Одной уже слишком много!

— Заткнись, Барти! — ответила ему Долорес и снова повернулась к Доре. — Разве это законно, выдавать себя за других людей? Производство оборотного зелья строго ограничено. Почему ты свободно делаешь это?

Регулус снова презрительно фыркнул.

— Я бы посмотрел на того, кто попытается запретить семейную способность благородного дома Блэк, — хихикнул Барти. — Уверен, леди Блэк восприняла бы это как оскорбление.

— Тот, кто оскорбляет дом Блэков, обычно долго не живёт, — ухмыльнулась Дора. Девочка напротив неё выглядела не очень довольной. — Но я могу не использовать твой облик, если тебе это не нравится, Долорес эээ...

— Амбридж. Долорес Амбридж, — ответила девочка, напряжённо глядя на Дору. — Да, я была бы весьма признательна, если бы ты этого не делала.

Дора просто улыбнулась ей и посмотрела на всë ещë проходящих распределение первокурсников. Её друг Карл, в гости к которому Дора и Джеймс часто приходили поиграть, сел за стол Пуффендуя. Сивилла, странная девочка, что жила в Годриковой Впадине по соседству, которая не нравилась Джеймсу, но с которой Дора часто играла в прошлом году, попала в Когтевран. Она помахала ей, когда Дора на неё посмотрела.

Дора подумала, что, возможно, всë было не так плохо. Слизерин был известен тем, что его студенты уделяли большое внимание происхождению, а она была не просто из старой чистокровной семьи, она была из Благородного Дома Поттеров. Её отец составлял 1/28 законотворческой и судебной власти Британии, которой являлся Визенгамот. Скорее всего, Дору примут здесь очень хорошо. Скорее всего, её брат любит её сильнее, чем презирает слизеринцев.

Но до конца ужина она так и не могла заставить себя обернуться и посмотреть на своего брата.

* * *

После ужина профессор Дамблдор встал, чтобы представить профессоров и напомнить о правилах Хогвартса. Его мантия с вышитыми на ней фруктами удивительно подходила атмосфере ужина.

На его плече сидел сияющий тëплым светом огненный феникс. Дора уже видела директора несколько раз, когда родители брали её с собой в Министерство, но феникса она увидела впервые, потому что феникс был частью Хогвартса и никогда его не покидал. Он был овеществившимися чарами, наложенными когда-то основателями. Он был огнём знаний, посредником между магией замка и избранным ею директором. Его облик менялся вместе с директором. У директора Дамблдора это был огненный феникс, у директора Диппета был огненный медведь, а у Финеаса Блэка, одного из предков Доры, был огненный варан.

— Добро пожаловать, первокурсники! С возвращением, все остальные! — громко сказал он, поднявшись к трибуне. — Должен напомнить вам о том, что всему своё место и время! Соревноваться в дуэльном мастерстве следует со студентами вашего возраста, а не с младшекурсниками, не способными дать достойный отпор. Прогулки по замку нужно совершать во время для отдыха, а не во время сна. Прогулки по окрестностям замка должны быть ограничены безопасной областью, а не приводить вас на территорию Запретного леса. Тот, кто столкнётся с его опасностями и погибнет, не сможет продолжить обучение в Хогвартсе в следующем году.

Долорес рядом с ней закашлялась после этих слов. Со всех сторон послышались смешки.

Директор представил профессоров. С профессором Трелони, которая была прабабушкой Сивиллы и иногда бывала в своëм доме в Годриковой впадине, Дора была хорошо знакома. Профессора Слизнорта, который был в хороших отношениях с её отцом и иногда бывал у них в гостях, Дора тоже уже встречала. Профессора Макгонагалл и профессора Селвина Дора видела в прошлом году на Рождественском балу в Министерстве. Остальных профессоров Дора знала только по рассказам родителей и Джеймса. Конечно, кроме профессора боевой магии, который менялся каждый год из-за наложенного на должность несколько десятилетий назад проклятья. Его наложил один вредный человек, которому в этой должности отказали.

— И, конечно, новый профессор боевой магии, профессор Лестрейндж, — закончил профессор Дамблдор, указав на молодую ведьму в официальной мантии, которая была бы похожа на Беллатрису, если бы Беллатриса была склонна надевать официальные мантии вместо своих обычных странных нарядов. — На этом приветственный ужин закончен. Старосты, пожалуйста, проводите первокурсников в их спальни.

Все начали вставать со своих мест, но Дора застыла в изумлении, глядя на Беллатрису, и чувствуя, как её наполняет возмущение из-за того, что та ничего не рассказала ей о своей новой должности в Хогвартсе. Они виделись всего две недели назад, когда она заходила к ним домой, чтобы вернуть Сириуса родителям после того, как он опять сбежал от них. И она ничего не сказала!

Дора хотела было подбежать к ней с вопросами, но первокурсники уже начали проталкиваться к Вильяму Паркинсону, старосте Слизерина, который уже начал их пересчитывать. Доре пришлось поспешить за остальными, чтобы не отстать и не потеряться.

Они хаотично выстроились в линию. Дора оказалась идущей за девочкой, Маргарет Блоттс, которую она смогла узнать по её фотографии в "Чистокровных Семьях Британии и Шотландии". Там было написано, что её семья недавно, около десяти лет назад, открыла книжный магазин в Косом переулке вместе с семьёй Флориш, но больше Дора о ней ничего не знала. Позади Доры шла Долорес, а за ней, замыкая линию, шëл Барти.

Вильям Паркинсон насчитал двадцать одного человека и повёл их сквозь толпу к выходу из Большого Зала, к широким дверям которого сейчас стекались все студенты.

Когда Дора проходила через эти двери, кто-то неожиданно дёрнул её за руку, вырывая из строя первокурсников, и проходящие мимо старшекурсники Когтеврана тут же заслонили от неё Маргарет.

— Эй! — воскликнула Дора, обернулась и увидела Джеймса.

— Объясни, что случилось! — крикнул Джеймс, глядя на Дору.

Сириус появился у него за спиной и что-то сказал, но из-за шума толпы Дора не услышала, что именно. Вильяму Паркинсону пришлось остановиться посреди прохода и вернуться, чтобы заставить отставших первокурсников снова двигаться.

— Проходим, не задерживаемся, — громко сказал он, возвышаясь над ними.

— Шляпа предложила тебе выбор?! — спросил Джеймс, хватая Дору за плечи и игнорируя всех остальных. — Почему ты выбрала Слизерин?!

— Нет! — крикнула Дора. — Никакого выбора!

Она хотела было добавить, что выбрала бы Гриффиндор, но это показалось ей таким жалким, что она не смогла ему это сказать.

Некоторые проходящие мимо студенты были достаточно любопытны, чтобы остановиться и послушать их ссору, и движение окончательно остановилось. Дора заметила, что профессор Макгонагалл уже проталкивается к ним, чтобы разобраться, что случилось.

— Ну, похоже, ты слишком трусливая для Гриффиндора! — крикнул ей Джеймс. — Дора, ты даже слишком глупая для Когтеврана!

— Сам ты слишком глупый для Когтеврана! — крикнула Дора в ответ, хотя знала, что это неправда. Она знала, что в прошлом году шляпа предлагала ему и Когтевран, и Пуффендуй.

Не дожидаясь, когда он напомнит ей об этом, она толкнула его со всей своей злостью и побежала прочь, яростно проталкиваясь через толпу других первокурсников Слизерина, не обращая внимания ни на их возмущённые возгласы, ни на крик Вильяма Паркинсона, требующий остановиться и подождать остальных, ни на строгий голос профессора Макгонагалл позади неё.

Она была так зла и так разочарована. Всё должно было быть совсем не так. Она должна была попасть в Гриффиндор вместе со своим братом, как они планировали. У них было так много весёлых и интересных планов на их общие школьные годы. Им никогда даже не приходило в голову, что она может не попасть на Гриффиндор, когда они планировали это. Этого не должно было случиться!

Вильям Паркинсон и другие первокурсники догнали её, и она сердито шла в их толпе, даже не пытаясь запоминать дорогу, пока не оказалась в гостиной Слизерина.

Пока другие первокурсницы переодевались в ночные мантии, а книллз по имени Вопилка, которого Долорес привезла с собой в Хогвартс, тёрся о её ноги и мурлыкал, Дора сердито писала письмо родителям, выплёскивая в буквах всё своë разочарование от выбора Распределяющей Шляпы и свою злость на брата. Впервые с семи лет она заляпала свой пергамент кляксами, но всë равно решила его отправить, не переписывая. Она отправит его завтра рано утром, нужно будет только попросить кого-то из старшекурсников показать ей дорогу в совятню.